Текст книги "Слава, судьба и первый поцелуй"

Я засмеялась.

– Нет, по соображеням моей карьеры. Не хочу отвлекаться. Мне нужно сосредоточиться.

Она улыбнулась.

– Хорошо. – Затем она кивнула головой в сторону трейлера. – Мне тоже нужно сосредоточиться.

– Хорошо вам повеселиться! До завтра.

Она поднялась на две ступеньки, затем остановилась и сказала:

– Так если ты ни с кем не встречаешься, то что думаешь о вашей предстоящей сцене с поцелуем? Ты… эм-м… знаешь, что делать?

– Я целовалась с парнями до этого. Правда, только на съемках.

– Ну, если тебе нужны какие-то рекомендации по химии или сцене с поцелуем, то я неплохо в этом разбираюсь. Я королева мелодрам.

– Думаю, у меня все в порядке. Но в любом случае спасибо. Мне только нужно было немного побыть с Грантом, чтобы найти контакт, и у нас получилось.

– Да, это правда. Надо будет как-нибудь повторить.

– Обязательно, – сказала я. Хотя я шла на это с определенной целью, мы действительно весело провели время. – И да, я, может, и не встречаюсь ни с кем, но я небезызвестная сваха. Если тебе нужна какая-либо помощь в этом плане, я готова.

– Правда?

– Точно!

– Я была бы рада, – сказала она.

– Тогда договорились. Еще увидимся.

Она практически рванула к трейлеру. Вечер неожиданно обернулся лучше, чем я могла подумать. Я была удивлена. Может быть, и отец тоже удивит меня и не будет в ярости из-за моего опоздания.

Три

– Ты поздно, – сказал папа, когда я закрыла за собой дверь.

– Привет, пап. Рада тебя видеть.

Я прошла в крохотную гостиную, переходящую в такую же маленькую кухню. Папа вынужден был приехать в Лос-Анджелес за несколько месяцев до меня, чтобы найти нам достойную квартиру. Он был графическим дизайнером, так что в основном работал из дома. Каким-то образом он убедил меня, что с его стороны это не такая уж большая жертва, но я-то знала, что для того, чтобы так круто изменить жизнь и переехать, пусть всего на полгода, нужно немалое мужество.

– Ты поздно, потому что слишком увлеклась домашней работой и не уследила за временем? – спросил он.

Я похлопала по башне из трех коробок справа от телевизора.

– Учился прокрастинировать у меня? Сколько ты уже здесь? Два месяца? Что вообще в этих коробках? Очевидно, ничего существенного для нашего выживания. – Я попыталась приоткрыть одну из коробок, но скотч не поддавался.

– Лейси, – сказал он предупреждающим тоном.

– Знаю, ты думаешь что я занималась совсем не домашкой, но на самом деле это так.

– Задания.

– У меня не с собой. Оставила их в трейлере.

– Не знаю, что с тобой делать. Не знаю, поговорить об этом с режиссером или…

– Пожалуйста, не надо. Пожалуйста. Все и так думают, что я маленькая капризная девочка. Как будто никто никогда за всю историю Голливуда не играл главную роль в семнадцать лет.

На какой-то момент взгляд папы задержался на мне, и это заставило меня занервничать. Затем он сказал:

– Если ты голодная, в холодильнике лазанья. – Он развернулся, прошел по короткому коридору и закрылся в своей комнате.

Я села на диван и уткнулась лицом в ладони. Моя кривая проживания с отцом была достаточно крутой. Он был строже мамы, и я пыталась понять, как мне жить с этим. До этого я проводила с ним одни выходные в месяц и две недели летом. В промежутках мы общались по почте, в сообщениях или созванивались. Мы оба понимали, что по-настоящему жить вместе – это кое-что совсем другое.

Я собиралась было подняться, но моя рука нащупала крышку ноутбука. Сейчас, наверное, был не лучший момент, чтобы гуглить себя. Я уже была расстроена, а если прочитаю комментарии в интернете, то, скорее всего, сделаю только хуже. Но комбинация обстоятельств и возможности доступа в интернет всегда работала против меня. Я ввела свое имя в поисковую строку.

Раньше выходило всего несколько результатов, обычно они были связаны с «Кафетерией». Сейчас же все было про Гранта. Первый заголовок, который я прочитала, звучал как «Кто эта неизвестная актриса, что играет главную роль вместе с суперзвездой Грантом Джеймсом?»

– Никто, – ответила я.

Еще хуже, чем статьи на развлекательных порталах, было то, что писали фанаты Гранта. Они были безжалостны. В социальных сетях было полно упоминаний того, кого именно они хотели бы видеть на моем месте. Вроде Натали Мендозы, другой крупной кинозвезды. Они правда думали, что этот независимый фильм мог позволить себе двух больших звезд? Я не понимала, как они смогли уговорить одну. Гранту, скорее всего, заплатили немалые деньги.

Я просмотрела еще несколько страниц и увидела картинку. Я перестала дышать. В сети были мои фотографии, и стоило ли ожидать, что это будут изображения из рекламы и сериала? Это было ужасно. Но хуже всего то, что здесь были и фото меня, идущей на съемки в спортивках, без макияжа и с кислой миной на лице. Подпись внизу гласила: «Спасите Гранта Джеймса от нежити».

– Не заходи в интернет, Лейси, – сказала я себе, закрывая крышку ноутбука. – Это тебе не сильно поможет. – И я заставила себя лечь в кровать.



На площадке всегда было большое разнообразие еды, и после грима на следующее утро я решила чем-нибудь перекусить. Аманда уже стояла у стола в длинном черном чехле, защищающем ее костюм, и накладывала себе кусочки дыни канталупы. Она выглядела чуточку испуганной, когда заметила меня, а затем засмеялась.

– Если бы я была охотницей на зомби, от тебя бы избавилась первой, – сказала она.

Я положила руку на грудь.

– Меня ранит то, что я для тебя ничего не значу.

– Скорее убивает.

Я обнажила зубы. Она улыбнулась и сделала шаг назад. Я взяла банан.

– Вы с Грантом продолжили играть в ту игру после того, как я ушла?

– Вообще-то да.

– Ты узнала о нем что-нибудь новенькое?

Было весело, но накануне вечером мы поделились друг с другом лишь самыми очевидными вещами. Я все еще чувствовала, что плохо знаю его.

– О Гранте Джеймсе?

– А что, кто-то еще пришел?

Я сняла кожуру с банана и принялась есть, отламывая небольшие кусочки. Аманда же отковыряла кусок гранолы из миски на столе и бросила его в меня с улыбкой.

– Нет, но это же Грант Джеймс. Он на публике с шести лет. Ничего из того, что он мне вчера сказал, включая карне асада, не было новостью. Я почти уверена, что все, что ты хочешь о нем знать, можно найти онлайн.

– Онлайн, – повторила я с отвращением.

– Да, тебе придется не заходить в сеть как минимум два месяца. Тебе это не поможет. Народу не нравится, что ты стащила их парня.

– Ты гуглила меня?

– Мне было любопытно, кто же эта неизвестная актриса рядом с моим парнем. – Она подмигнула мне. Мне нравилась Аманда, кажется, она всегда говорит то, что думает.

– Да-да. Так… про Гранта, – сказала я. – Лично я не знала этих вещей, о которых он рассказал прошлым вечером. Я читала только о том, что его родители развелись, когда ему было десять; что у него есть брат, который был усыновлен; у него три дома, а его любимый человек – его бабушка.

– Ты прочитала и статьи из People? – спросила она.

– Кто-то упомянул мою бабушку? – поинтересовался Грант, проходя мимо стола с едой и цепляя пончик по пути.

– Мы говорили не о тебе, – сказала я, затем сквозь зубы обратилась к Аманде: – Скажи ему.

– Мы говорили именно о тебе! – крикнула ему Аманда, и он улыбнулся ей через плечо. Она толкнула меня локтем. – Все в порядке.

– Я же говорила.

Ной, первый помощник режиссера, заглянул за угол с вечным выражением недовольства на лице.

– Лейси, тебя ждут.

– Потом договорим, – сказала я Аманде.

Она помахала мне вилкой с насаженным на нее кусочком канталупы. Я пошла за Ноем.

Грант был уже на кладбище. Он стоял на куче земли рядом со свежевырытой могилой. Его волосы были идеально уложены, а глаза под искусственным светом выглядели особенно голубыми.

– Эй, – сказала я, вставая перед ним, – не кажется ли тебе странным, что мы снимаем на настоящем кладбище? Удивлена, что никто еще не пожаловался.

Я кивнула на группу людей за забором, которых еще не было, когда я приехала, но которые сейчас прижимались к решетке. Они держали большие плакаты, но не с требованиями, а с вариациями на тему «Мы любим Гранта Джеймса». Мне было любопытно, могли ли мы вообще куда-нибудь пойти, где бы нас не узнали. Я улыбнулась. Ждало ли это и меня? Я могла бы привыкнуть к людям, держащим плакаты в мою поддержку.

Он закинул последний кусочек пончика в рот, затем принялся утрамбовывать землю ногами.

– Это потому что мы в той части кладбища, где никто не похоронен.

– Знаю, но все равно.

– Как так получилось, что вся эта речь о кладбище исходит от девчонки, которая ненавидит животных?

– Ты же понимаешь, что кладбища и животные не совсем одно и то же, правда?

– Ну да, кладбища же неодушевленные. Ты правда ненавидишь животных? Прямо всех? Даже котят? Кто может ненавидеть котят?

– Ты не переставал думать об этом с прошлого вечера?

Реми присоединился к нам на земляной куче.

– Привет, ребята, как настроение? – В руках он держал список сцен, которые мы должны сегодня отснять.

– Отлично, – сказала я.

– Эта девчонка не любит даже котят, – сказал Грант.

– Котята вполне сносные, – возразила я.

– Хм, – сказал Реми, – возможно, нам стоит включить сцену того, как ты поедаешь мозг котенка.

Я открыла рот от удивления.

Реми коротко кивнул Гранту.

– Выходит, котята ей нравятся больше, чем она готова признать. – Он взглянул на свой планшет с бумагами. – Кроме того, зрители нас за это не простят. Остановимся на людях. – Он хлопнул в ладоши, чтобы настроить нас на рабочий лад. – Так, массовка для батальных сцен будет после полудня, поэтому с утра займемся вами двумя. Хотелось бы видеть побольше энтузиазма. В конце концов, вас на этом кладбище и похоронят, если противоядие на сработает. Сцена довольно эмоциональная. Грустные глаза, влюбленный взгляд, ну и все такое.

– Звучит отлично, – сказал Грант, я согласно кивнула.

– Тишина на площадке! – крикнул Ной, когда Реми вышел из кадра. Все притихли, включая, кажется, даже птиц. Ассистент режиссера зафиксировал микрофон над нашими головами.

Парень с хлопушкой выступил вперед.

– Свет, камера, мотор! – закричал Ной.

– Сцена одиннадцать. Дубль один, – произнес парень с хлопушкой.

– И начали, – сказал Реми.

Четыре

Эмоции, которые от нас ожидались, мы продемонстрировали с лихвой, но стоит признать, что даже после шести часов съемок наши совместные с Грантом сцены Реми не оценил. По-видимому, химии между нами все еще не наблюдалось. В какой-то момент он выкрикнул:

– У нее красные волосы? Слишком ярко! Они сливаются с кровью. Нужно больше грязи или еще чего-нибудь. – К моим волосам добавили еще грязи. Теперь я стояла рядом с софитом с грязными волосами и окруженная зомби. Было жарко. Начиналась клаустрофобия. Рядом со мной кто-то споткнулся, и я потянулась, чтобы не дать ему упасть, когда огромный софит начал опрокидываться. Попыталась схватить штатив, но это не помогло – он упал на землю, и лампа с треском разбилась. Кто-то закричал. Тут же примчались несколько членов съемочной группы и начали сметать стекляшки в кучу.

– Что тут случилось? – завопил Реми и уставился на меня. Я всплеснула руками.

– Он просто упал. – Я сама не была уверена в том, что произошло. Его сбил споткнувшийся зомби? Я была рада уже тому, что никто не поранился.

И именно в этот момент появился мой юрист и что-то сказал Реми, но я не расслышала, что. Вероятно, что разрешенное специальным контрактом время на съемочной площадке для несовершеннолетней звезды подходило на сегодня к концу, потому что Реми сказал:

– В чем была проблема нанять тридцатилетних актеров, выглядящих на семнадцать?

Грант рядом со мной издал смешок. Я сморщила нос.

– Твоей партнерше мог бы быть тридцатник.

– Шикарно, – сказал он.

– Ты серьезно?

Он пожал плечами и снова засмеялся.

– На сегодня все, закругляемся, – объявил к моему удивлению Реми. Правда? Мы закончили так рано? Раз уж папа не стоит над душой, я думала, что Реми починит софит и уболтает юриста. Он уже делал так раньше.

Когда Леа сняла часть грима с моего лица, я шепотом спросила:

– Мне есть о чем беспокоиться? Он думает, что это я снесла тот софит?

– Нет, это была случайность. Ты прекрасно справилась. Он просто важничает. Иногда он забывает, что фильм становится фильмом только в результате монтажа.

– Ты работала с ним раньше?

– Много раз.

– Леа! – позвал ее важничающий Реми.

– Да?

– Мне нужно больше… больше… для зомби чего-то не хватает. Давай поговорим.

– Вот видишь, – сказала Леа, – Это он так самовыражается. В итоге он будет доволен. – Она сунула фрагмент грима, который до этого сняла с моей щеки, в красный пластмассовый ящик.

– Красный для крови? – спросила я, кивнув в сторону ящика.

– А еще внутренностей. Для крови и внутренностей. – Она улыбнулась и пошла обсуждать грим с Реми.

Грант разговаривал с каким-то парнем, которого я уже видела на площадке. Он был высокий, в шортах и шлепках, и не выглядел счастливым. Я помахала рукой на прощание, но Грант меня не заметил. По пути к трейлеру я начала стаскивать с себя слои одежды.

Рядом со мной появился Аарон.

– Ты в порядке? – Он таращился на мои руки, как будто они были полностью в крови.

– Я в порядке. Твой отец разозлился из-за софита.

Он закатил глаза.

– Да он вечно злится. Ты сегодня справилась на отлично. Мне нравится, когда ты так впиваешься в Гранта взглядом. Очень в духе зомби, по-моему. Папе тоже понравилось. Он проворчал что-то довольное.

Я сдержала смешок, потому что мне показалось, что он просто пытается меня порадовать. Он же сын режиссера, и за свою жизнь наверняка бывал на площадке миллион раз.

– Когда-нибудь ты станешь отличным режиссером.

Он уставился в пол.

– Спасибо. Тебе нужно что-нибудь?

– Спасибо, ничего не нужно.

Он кивнул и оставил меня одну. К тому времени, как заперла трейлер, я уже стянула блузку и осталась в майке и порванной юбке.

Парень примерно моего возраста сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик. Рядом с ним лежал раскрытый рюкзак. Среди парней, что я встречала, этот выглядел самым лощеным. Он что, только что с репетиции церковного хора? Его волосы были коротко острижены на висках, а на макушке чуть длиннее. На нем была рубашка с воротничком и черные брюки.

Я попятилась к выходу из трейлера, якобы чтобы проверить, мое ли имя написано на двери.

– Разве я сегодня заказывала миленьких мальчиков?

Он вытащил карандаш из рюкзака, убрал ноги со столика и подался вперед, даже не улыбнувшись.

– Ты здесь, чтобы пробежаться по сценарию? – спросила я. Может, поэтому Реми сегодня не стал спорить по поводу окончания дня: он прислал мне того, с кем я могла бы порепетировать. Я направилась к шкафчикам в углу, в которых у меня обычно хранился сценарий.

– Я Донаван, твой новый репетитор.

Я развернулась и пошла к вешалке. Повесила блузку и корсет.

– А, репетиторов я тоже не заказывала.

– Твой отец предупредил, что ты ответишь именно так. И еще он просил передать, что либо так, либо ему придется потолковать с твоим режиссером.

Да, Реми бы это точно не понравилось.

– Как преподнести эту информацию, тоже он тебе сказал? Ты говоришь прямо как он. Хотя вид у тебя более угрожающий. Может, сбавишь немного тон?

– Тебе нужно подготовиться до того, как мы начнем?

– Подготовиться? Ты хочешь провести разминку для моего мозга?

Он внимательно посмотрел на мое лицо. Мой подкол его не смутил.

– А. Ты имеешь в виду грим. Я тебя пугаю?

– Ничуть. Я нашел твои задания. Вижу, что ты сделала примерно половину.

– Сделала половину? Круто. – Я села на диван рядом с ним. – Но есть проблемка: я не могу делать уроки с кем-то, кого совершенно не знаю. Потрать пять минут и расскажи о себе.

– Пять минут чтобы… что?

– Ну… – Подождите-ка. Мы и впрямь не были знакомы. Реми не собирался посылать мне помощника, но может, от этого парня, сидящего со мной на диване, был бы толк. – Ты можешь мне помочь.

– Да, именно. Начнем с математики или с английского?

– С химии.

Он пролистал несколько страниц в моих материалах.

– У вас в этом году и химия есть?

Я схватила и выложила на столик все, что лежало между нами: материалы, папку, карандаш, его телефон.

– Ты ведь без грима никогда меня не видел. – На моей щеке не хватало элемента грима, из-за которого я выглядела еще более жутко, но я знала, что и с тем, что осталось, зрелище было не из приятных.

– Еще твой папа предупредил, что ты будешь изобретательно избегать выполнения домашки. – Он потянулся к вещам на столике.

Я схватила его за обе руки и развернула так, чтобы он смотрел прямо на меня.

– Твои задания подождут минуту.

– Это твои задания.

– Какая разница. Просто быстренько помоги мне, а затем займемся уроками.

Он вздохнул.

– Ставлю таймер на пять минут. Как только он сработает, садимся за уроки.

Я поморщилась.

– Ты и правда напоминаешь мальчика-паиньку из хора.

– Пять минут.

Он достал телефон.

Я усмехнулась. А он стойко держится! Большинство молодых людей обычно не мешают мне делать то, что я сочту нужным.

– Договорились.

Он нажал несколько кнопок и положил телефон обратно на стол.

– Что от меня требуется?

– Просто сиди тут и скажи, когда ты что-то почувствуешь.

Для многочисленных прослушиваний мне приходилось и просто встречаться с незнакомыми людьми, и сходу разыгрывать с ними сцены. Тут немного другое, потому что он все же не актер, но тоже сгодится.

– Готов? – спросила я.

– Да.

Я медленно подняла руку, прошлась пальцем по его предплечью и пристально посмотрела ему в глаза. Красивые, темно-карие, с густыми ресницами.

Он отпрянул.

– Подожди, я думал, ты будешь пытаться меня напугать.

– Так могло показаться, но нет. Мне нужно знать, когда ты почувствуешь пробежавшую искру.

– Я тебя даже не знаю.

– Это и не нужно. Я пытаюсь понять, как сделать так, чтобы получалась химия, когда на мне это. – Я указала на грим.

Его глаза забегали по моему лицу. Разглядывал ли меня так же Грант? Может, он пытался сконцентрироваться на единственном, что не затронула рука гримера: на моих глазах?

– Эй… – Я поняла, что забыла, как его зовут.

Он это тоже понял.

– Донаван.

– Точно. Прости. Донаван, смотри только мне в глаза, больше никуда.

– Окей. – Наши глаза встретились. Он, очевидно, испытывал только дискомфорт.

С этим нужно было что-то делать. Я перестала трогать его и начала крутить прядь волос, продолжая смотреть ему в глаза. В своих глазах я попыталась показать мягкость и ранимость. Накручивая волосы на палец, я услышала хруст, и пришлось сдержать вздох. В этом и была проблема – я слишком полагалась на тактильные ощущения, к которым я обычно обращаюсь в романтических сценах, а это как раз то, что не сработает в моем загримированном положении. Я медленно двигалась ближе к нему. Чувствовала запах мятной жвачки. Если она у него и была, он ее не жевал. Он сидел абсолютно неподвижно.

Я потянулась к его лежавшей на колене руке и медленно сплела свои пальцы с его. Кончики его пальцев были огрубевшие. Интересно, из-за какой работы они стали такими? Работа в саду? Или на стройке? Большим пальцем я рисовала круги на его ладони.

Он был расслаблен, вдавливаясь всем телом в диван, наклонялся ближе ко мне. Я тоже наклонялась, пока мы не соприкоснулись плечами. Мой взгляд бегал по его лицу. У него была чистая, загорелая кожа. Полные губы немного потрескались.

Он подпрыгнул, когда зазвонил таймер. Потянулся к телефону, и на его щеках появился румянец.

– Прекрасно, – сказала я, откидываясь назад. – Ты что-то почувствовал, так ведь?

– Да… конечно.

Я знала, что это правда. Иначе он бы не покраснел.

– А я что? Было впечатление, что я тоже что-то почувствовала?

– Да.

– Что ж, спасибо. – Завтра мне это пригодится. По крайней мере, должно. С Грантом я еще не пробовала манипуляции с руками, и надо было убедиться, что зрительный контакт нам тоже поможет.

– Это правда было?

– Было что?

– Ну, ты правда что-то почувствовала?

Почувствовала ли я? Я так сильно сосредоточилась на его ощущениях, что не заметила.

– Нет. Но это не имеет значения.

Донаван поднял со столика материалы и вручил их мне.

– Было интересно. Теперь вернемся к работе.

– Можно я сначала смою грим?

– Одни отговорки.

– Ладно. Уроки. Позадыхаюсь в этом гриме еще часик, подумаешь.

В дверь постучали и тут же ее распахнули, вошла Фейт, держа в руках какие-то розовые листы. Она была очень молода, около двадцати лет. Она всегда была в очках, а волосы были неизменно собраны в небрежный пучок.

– Небольшие исправления в завтрашних сценах.

– Серьезно? – Я взяла листы и пробежалась глазами по своим репликам. Они не сильно отличались, так что запомнить эти незначительные изменения не составит труда.

– Ной сказал, что завтра нужно сделать что-то с твоими ногтями, так что приходи пораньше.

– Ладно.

– Я могу для тебя что-то сделать? – спросила она, глядя на Донавана с таким выражением лица, как будто спрашивала, не выставить ли его за дверь. Я даже и не думала, что она так обо мне заботится.

Заманчивое предложение.

– Все в порядке.

Она ушла, и я кинула взгляд на Донавана. Я его не знала, но скрывать раздражение у него получалось плохо.

– Эй, мальчик из хора, ты принят.

– Я уже жалею.

Я сверкнула отрепетированной улыбкой. Это ненадолго. Обычно я быстро начинаю нравиться людям. Или ему придется уйти.