Текст книги "Слава, судьба и первый поцелуй"

Девять

Мы с Донаваном разделились (очевидно, что я так и не перестала раздражаться в его присутствии), и я отправилась блуждать по темным коридорам третьего этажа, освещая путь телефоном. Я шумно выдохнула и провела рукой по лицу. Руки у меня были в грязи, поэтому уверена, что все, чего я добилась, – это сделала лицо еще более страшным.

В конце коридора я заметила дверь, из-под которой виднелась тонкая полоска света. Я выключила фонарик на телефоне и попыталась представить, что бы сделал мой персонаж. Если бы я была Скарлетт, шатающаяся по заброшенному зданию в поисках человеческой плоти, какая бы у меня была походка, как бы я думала, что бы чувствовала? Я замедлила шаг и начала красться вдоль стены. Если я заражена, то, по идее, должна испытывать какую-то боль. Я стала слегка прихрамывать и прижала руку к груди. Быстро вжилась в роль, что меня не удивило. Скарлетт была для меня понятным персонажем. Но что так и оставалось загадкой, так это ее чувства к Бенджамину.

Представила себе глаза Гранта. Вот о чем я должна думать. О его глазах.

– Тебе нужно увидеть эту комнату, – сказал Донаван за моей спиной.

Я остановилась, но не стала сразу оборачиваться, а вместо этого продолжила хрипло дышать. Затем начала медленно поворачиваться, завершив маневр рывком, пока мы не встретились лицом к лицу. Я вперилась в парня голодным взглядом.

Он приподнял брови.

– Ты пугаешь. Не сомневаюсь, что у тебя отлично получается входить в образ. Идем.

Да, в образ я войти могла, но кое-что мне все-таки нужно было в нем изменить. Могла ли я быть не просто зомби, а влюбленным зомби?

Я неторопливо последовала за Донаваном, все еще в образе, волоча за собой одну ногу. Он провел меня по пролету на этаж ниже, затем исчез за открытой дверью. Когда я оказалась внутри, не стала осматриваться, а сосредоточилась на Донаване. Он стоял ко мне спиной. Я похромала в его сторону, затем схватила его за голову и притворилась, что хочу свернуть шею.

– Если честно, не думаю, что у тебя хватит сил свернуть мне шею. Тебе нужно было найти какой-нибудь тяжелый предмет, чтобы сначала вырубить меня.

Я попыталась спрятать улыбку, потому что сейчас он смотрел прямо на меня. Вместо ответа я потянулась к его шее с открытым ртом.

Он засмеялся и отпрянул, схватив меня за руки, чтобы удержать на расстоянии.

– Ты не вампир! – сказал он, постепенно сдаваясь под моим натиском. Он развернул меня, чтобы я смотрела в другую сторону, а затем притянул к себе, обнимая со спины и таким образом заключая в ловушку. Я позволила себе расслабиться в его объятьях. Я была Скарлетт – он был Бенджамином. У него были сильные руки и твердая грудная клетка, которой он прижимался ко мне сзади.

– Если я отпущу тебя, будешь еще пытаться меня укусить?

Кожа у меня на шее покрылась мурашками. Это было что-то новенькое. И работало. Находясь в этом здании, вдали от камер, взаимодействуя с кем-то как Скарлетт, я наконец поймала за хвост чувства, которые помогли бы мне сыграть по-настоящему правдиво.

Донаван едва ощутимо усилил захват.

– Сделка?

Волна дрожи прошла сквозь мое тело. Я наклонилась вниз и укусила его за руку. Несильно, но достаточно, чтобы он почувствовал.

Он отпустил меня.

– Лейси Барнс, ты странная. Я серьезно.

Я наконец-то вышла из образа и засмеялась.

– Ой, да ладно тебе, это весело. Признай.

Удивительно, как весело было дурачиться с Донаваном. Может быть, потому что обычно он был таким серьезным. Я решила, что теперь моей миссией станет помочь этому парню вести себя как семнадцатилетнему. Хотя бы иногда.

– Подожди, тебе вообще семнадцать?

– Что? Да, – сказал он, удивившись вопросу.

– И тебе не нравится веселиться? – спросила я. – Развлечения отвлекают тебя от учебы?

– Мне нравится веселиться.

– Хорошо.

Я осмотрела комнату, в которой мы находились. В ней было чище, чем в других. Здесь как будто все еще жили. В углу стоял металлический остов кровати со старым матрасом в застарелых пятнах. Рядом была прикроватная тумбочка со сломанными ящиками. На ней стояла рамка с фотографией. Я подошла, чтобы рассмотреть, что именно там изображено. Мужчина, женщина и трое детей улыбались в объектив, по колено в пожелтевшей траве.

– Здесь что, забыли убраться? – спросила я.

Остальная часть комнаты была завалена всяким барахлом: напольная вешалка с мужской одеждой, совсем как у меня в гардеробной, стопка пыльных книг, фонарь.

– Не знаю, но ты только взгляни. Не думаю, что этот старик очень любил местных медсестер. – Донаван подошел к тумбочке и с трудом выдвинул скрипящий верхний ящик. Телефоном он посветил на содержимое.

Я заглянула внутрь и увидела большой нож.

– Вау. Вряд ли он обедал этим ножом.

Это был огромный нож с зазубренным краем. Я как-то видела нечто подобное на съемках фильма про наркобарона. Мои мысли ушли куда-то далеко. Пыталась представить, как такой нож мог оказаться в доме престарелых. Оценив все обстоятельства, я чувствовала, что была близка к разгадке.

– А что во втором ящике?

Донаван потянул за ручку, и на свет показался пластиковый пакет с белым порошком.

Я поймала ртом воздух, затем сказала.

– Кто-то все еще живет здесь.

Донаван замер, задумчиво поднял глаза, а затем выругался. Забавно было слышать от него такое, будто он сказал нечто подобное впервые в жизни. Он захлопнул ящик, схватил лежащее на кровати грязное полотенце и принялся протирать ручки так, будто его отпечатки магическим образом вдруг появятся во всех базах данных.

– Нам нужно идти, – сказал он. – Сейчас.

В тот самый момент, когда мы были уже у лестницы, на первом этаже раздался громкий хлопок.

Донаван снова выругался. Я вспомнила, что в коридоре позади нас был шкаф, поэтому взяла Донавана за руку и потянула его в обратную сторону. Мы забрались внутрь, и я закрыла за нами дверь.

– Кто бы это ни был, он видел мою машину, – прошептал Донаван. – Не мог не увидеть. Это единственная машина на парковке. Нас поймают. Или копы, или владелец ножа. Это внесут в мое личное дело.

– Или тебя убьют, – прошептала я в ответ.

– Точно. – Он замолчал на мгновение. – Ты думаешь, это смешно? Как такая ситуация вообще может тебя забавлять?

– Я не… Хорошо, это немного забавно. Мне кажется, как будто я попала в фильм Хита Холла.

Мне тоже было страшно. Сердце колотилось с бешеной скоростью, нервы напряжены. И все же в какой-то степени это будоражило.

– В фильм Хита Холла?

– Это персонаж, которого Грант обычно играет.

– Я знаю, кто такой Хит Холл, – огрызнулся он.

– О. – Я потянулась вперед и нащупала какую-то из частей тела Донавана. Спину? Грудь? По ощущениям походило на лопатку. – Не волнуйся.

– А когда можно начать волноваться? – Он снова сделал паузу. – Это что, розыгрыш? Ты все подстроила?

– Ага.

Мы оба замолчали в тот момент, когда шаги раздались совсем рядом. Кто бы это ни был, он не замедлился, а прошел дальше. Я могла ощутить, как напрягся Донаван. Мы оставались в шкафу, пока все звуки не стихли окончательно.

– Спасибо за то, что составил мне компанию, – прошептала я. – Тебе таких приключений не хватало?

Я была заперта внутри крохотного темного шкафа вместе с парнем, мы оба были невероятно напряжены.

– На самом деле, мне это очень помогло.

– Я рада, что мы извлекли из этого хоть что-то хорошее. Как думаешь, нам остаться здесь на ночь или попытаться выбраться сейчас? – спросила я.

– Это наши единственные варианты?

– Да.

– Тогда, думаю, попробуем сбежать.

И будто все это время он только и ждал этого предложения, Донаван открыл дверь и рванул вниз по ступенькам. Когда он добрался до окна, через которое мы сюда попали, буквально выкинул меня обратно, затем полетел следом. По инерции он покатился по земле, прежде чем встать и врезаться в свою машину.

Я поймала его, не сумев сдержать смех.

– Это не смешно, – сказал он, когда мы оказались в салоне и в полной безопасности. Двери были закрыты.

– А вот и смешно. На сто процентов. Ни на процент ниже от планки «абсолютно уморительно».

Он включил зажигание, выехал с парковки и только затем сказал:

– Семьдесят пять процентов. Не больше.

Я снова засмеялась.

Спустя несколько минут тишины Донаван сказал:

– Что бы ты сделала?

– Не поняла.

– Если бы этот кто-то открыл дверь и обнаружил нас там. Что бы ты сделала?

– Включила бы свой зомби-режим. Зашипела бы, захромала и так далее. Это бы сработало как эффект неожиданности, и тогда бы я сбежала.

– Ты бы правда так сделала, – сказал он, и это было утверждение, не вопрос.

– Да, – все равно ответила я.

– Ты сумасшедшая.

– Не забудь это.

Я принялась рассматривать его профиль, когда он посмотрел в окно. Его челюсть была напряжена, губы сжаты в тонкую линию.

– Что бы ты сделал, если бы нас обнаружили?

– Без понятия. Думаю, в сценарии «сражайся или беги» я бы выбрал последнее. Моим единственным инстинктом было уносить ноги.

– Звучит так, будто тебе самому это не нравится.

– Ну да. Мне никогда не нравились конфликты, но эта ситуация… Я в себе очень разочарован.

– А ты бы что хотел сделать? Наброситься на него и яростно поколотить? Спросить его, не нужна ли ему компания для проведения досуга?

– Нет… Не знаю.

Я взяла его за плечо и мягко встряхнула.

– Взбодрись, приятель. Ты абсолютно точно вытолкнул меня из окна, хотя мог выбраться первым. Можешь вспоминать об этом как о мужском поступке.

– Ты только что назвала меня приятелем?

– Ага. Это хуже или лучше, чем мальчик-колокольчик?

– Одинаково ужасно.

– Думаю, ты имеешь в виду одинаково очаровательно.

– Ты и себя считаешь очаровательной?

– Да. И ты тоже, даже не пытайся отрицать.

Он потряс головой, но улыбка на его лице подтверждала мою правоту.

Что-то за окном привлекло мое внимание. Я показала пальцем.

– Все эти приключения заставили меня проголодаться. Давай поедим.

– Когда ты в таком виде?

– Я тебя смущаю?

Он искоса взглянул на меня, затем пожал плечами.

– Не очень.

– Давай сделаем заказ, не выходя из машины.

Так было лучше. Не думаю, что кто-нибудь узнал бы меня, но хотела перестраховаться на всякий пожарный. Мне хватило моих неудачных фоток, гуляющих по сети.

Танцующие могилы

INT. Библиотека особняка. День

СКАРЛЕТТ с каждым днем становится хуже. Она еще не превратилась, но чувствует себя так, будто умирает медленной смертью. Она хочет уйти, чтобы избавить семью и БЕНДЖАМИНА от страданий, но он переживает за ее безопасность.

БЕНДЖАМИН

Куда ты пойдешь?

СКАРЛЕТТ

Думаю, на кладбище рядом с заброшенной церковью. Ты можешь мне оставить пропитание там.

БЕНДЖАМИН

Я не смогу вынести этого. Ты должна остаться. Хотя бы еще на немного.

СКАРЛЕТТ

Пообещай мне кое-что. Если мне станет хуже, если я начну требовать то, что другие едят, ты должен будешь меня остановить. Любой ценой.

Десять

То, что я сказала Донавану, было правдой. Выйти из ежедневной рутины было важно для меня, когда я начинала чувствовать себя подавленной. И наше приключение накануне определенно меня взбодрило, я чувствовала себя заряженной на работу. Или была бы готова, если бы нашла свои накладки на колени. Сегодня мне нужно было ползать по лавкам, и гардеробная выдала мне пару, как раз для этой цели.

Я опять встала на корточки и заглянула под вешалку с одеждой. Никак не могла их найти. Я сняла с вешалки всю свою одежду и переложила на диван. Единственной вещью на полу осталась пара конверсов, которые я забыла взять с собой в трейлер.

– Фейт! – выкрикнула я из трейлера на улицу, как будто она все время была рядом и ждала меня. Ее тут не было. Я взглянула на часы на телефоне. У меня оставалось две минуты, чтобы добраться до здания церкви. Я не собиралась снова опаздывать.

Спрыгнула вниз по ступенькам и на полпути заметила моего любимого помощника.

– Аарон!

Он разговаривал с кем-то из команды и поднял голову, когда я окликнула его по имени.

– Ты не видел мои накладки на колени?

Он приложил руку к уху, как будто меня не слышал. Я отмахнулась от него. Фейт стояла у двери церкви.

– Фейт, у тебя есть еще накладки на колени?

– Ты потеряла свои?

– Думала, они у меня в трейлере, но не смогла их найти.

– Я принесу тебе другую пару. Поторопись, они тебя ждут.

– Спасибо.

Грант кивнул мне, когда я присоединилась к нему около скамьи при входе в церковь. Это была великолепная комната со скамьями из темного дерева и ступеньками, ведущими к кафедре, которая была освещена самым удивительным витражом, что я видела в своей жизни. На стене висел большой гобелен со словами: «Матфей 5:44. Любите ваших врагов и молитесь за гонящих вас».

– Эй, – сказала я, заметив, что все люди выстроились вдоль стены, чтобы посмотреть на происходящее. Мой взгляд остановился на знакомом лице человека, с которым Грант разговаривал раньше.

– Кто этот парень в шлепанцах?

– Это мой агент.

– Вау, я постоянно его вижу на площадке. Он очень вовлечен в съемочный процесс.

Он закатил глаза.

– Это он меня уговорил на этот фильм. Считает, это восстановит мою репутацию.

– Неужели твоя репутация действительно так очернена? Я вижу, что фанаты приходят большими группами на все локации за тобой. И ты, вероятно, получаешь миллионы упоминаний в соцсетях в день. – Как сказала Аманда, нам нужно вернуть Гранту уверенность. Помочь ему перестать чувствовать себя неудачником.

– Раньше я получал больше, и они в основном были положительные. Но мы переживали не только о фанатах. Основная проблема была в продюсерах и в кастинг-директорах. Они должны увидеть, что у меня есть актерский диапазон, в котором я могу играть.

– Верно.

Грант перевел взгляд с агента на меня.

– Готова лазить по скамейкам?

Мои колени еще были неприкрытыми, но я сказала:

– Готова. А ты готов бежать?

Он улыбнулся.

– Да, я получил вчера твое сообщение и хотел написать тебе, но было уже позже десяти. Твой папа забирает у тебя телефон после десяти?

Меня беспокоило, что мой отец заработал репутацию, которая делала из меня ребенка. Ладно. Я была ребенком.

– Нет, но я уже спала. Устала после своего приключения. Мы с репетитором ездили в заброшенный дом, где он раньше жил, и наткнулись там на торговца наркотиками.

– Что? Не уверен, что это как-то поможет развитию нашей химии.

Я улыбнулась.

– Да, звучит не очень. Но это не то, что я имела в виду. Я не употребляю наркотики. Только хотела сказать, что мы нашли логово наркоторговца и вынуждены были удирать.

– Это была та самая муза, о которой мне говорил охранник?

– Да.

– У тебя есть репетитор, который помогает тебе найти музу?

– Теперь да.

Он ослепительно улыбнулся и сделал шаг ближе ко мне.

– Тебе не нужен репетитор. В меня не так трудно влюбиться, если ты себе позволишь.

– Я не пытаюсь в тебя влюбиться.

– Вот именно.

– Мы же говорили о наших персонажах, не так ли? Ну, Скарлетт влюбилась в тебя… я имею в виду в Бенджамина… конечно.

– Ты должна позволить себе быть ею. – Он взял меня за руку и притянул чуть ближе.

Я знала, о чем он говорил. Мне нужно было расслабиться, чтобы полностью погрузиться в моего персонажа. Хотя бы на восемь недель.

Краем глаза я заметила, что Аманда наблюдает за нами. Она слегка помахала мне рукой.

– Тебе не кажется, что Аманда замечательная? – спросила я.

– Да, знаю. Вчера я говорил ей то же самое о том, чтобы она позволила себе влюбиться в меня. У нее это получается лучше.

Вдруг вспыхнул свет, на мгновение ослепив меня. Я прищурилась.

– Все нормально? – спросил Реми. – Или ты действительно стала настоящим зомби, избегающим дневного света? – он улыбнулся.

– Все хорошо, – сказала я. Просто не ожидала. Я привыкла к свету прожекторов. Я повернулась к Гранту и выдернула свою руку из его. – Хорошая новость: мне не нужно влюбляться в тебя сегодня, только попытаться убить.

– Вы готовы? – спросил Реми.

Я оглянулась в поисках Фейт с моими новыми накладками на колени, но нигде ее не увидела.

– Давайте начнем.



– Отличная работа в роли зомби, – сказал Реми, когда я проходила мимо мониторов, слегка прихрамывая. Теперь я поняла необходимость накладок.

– Ты излучала реальную смерть.

– Спасибо, – сказала я. Я тоже это почувствовала. Он кивнул, и его внимание сразу переключилось на кадры, проигрывающиеся на экране.

Фейт присоединилась ко мне с парой накладок на колени в руках.

– Извини, я знаю, что немного запоздала, но чтобы найти лишнюю пару, понадобилась вечность.

Я забрала их у нее.

– Все нормально.

– Можешь оставить их себе на следующий раз.

– Хорошо.

– По графику завтра у всех выходной. А затем во вторник мы снимаем только Гранта и Фредрика. – Фредрик играл моего отца, лорда Лукаса, в фильме.

– А, хорошо. Тогда увидимся в среду.

Аманда схватила меня за руку, когда я подошла к ней.

– Ты сегодня отлично справилась!

– Спасибо. – Я увидела, что мой отец стоит у дальней стены. – Сколько тебе было лет, когда ты снялась в первой мелодраме?

– Пятнадцать, – ответила она.

– А сколько тебе сейчас?

– Двадцать, – ответила она.

– И твоя жизнь не разрушена?

– Что?

Я кивнула в сторону отца, который шел в нашу сторону.

– Подумала, что, может, ты поговоришь с моим отцом, чтобы он не переживал так сильно обо мне? – Я знала, что он переживает. Знала, что именно поэтому он так часто приезжал на площадку и проявлял строгость к моему расписанию.

Он подошел к нам, как только я закончила говорить.

Аманда протянула руку.

– Здравствуйте, мистер Барнс. Я Аманда. Мне двадцать, и я пока не облажалась.

– Спасибо, Аманда, – сказала я. – Это очень помогло.

Она засмеялась.

– Как мило, что вы так часто посещаете площадку. Чем больше публики, тем лучше.

– На это забавно смотреть, – сказал отец.

– Ну ты и вредина, – сказала я ей.

– Я говорю серьезно!

– Знаю, – ответила я и легонько толкнула ее в плечо. – Иди поговори до того, как он уйдет.

Она посмотрела туда, куда отправлялся Грант, к выходу.

– Да, наставник, – сказала она и поспешила.

– Она интересная, – сказал отец.

– Замечательная. Мне она очень нравится.

– Рад, что у тебя появились друзья.

– Я тоже. – Я развела руки в стороны. – Чем же еще заниматься на новом месте?

– Это отлично!

– Согласна. – Мои коленки болели. Я перенесла свой вес и постаралась не исказить лицо от боли. Отцу не нужно знать о моих болящих коленях. Ему бы это не понравилось. – Знала, что ты придешь сегодня.

– У меня был клиент в этой части города, поэтому я решил зайти по дороге домой и посмотреть новое место. – Справа были новые декорации, которые не использовались сегодня, но, вероятно, будут добавлены послезавтра. Большой деревянный стол, на нем стояли красные свечи с воском, стекающим до самых подсвечников. Одна свеча лежала на боку, а рядом валялся смятый листок бумаги. Папа поправил свечу и взял бумагу. Затем огляделся вокруг, словно ища мусорное ведро.

– Пап, – сказала я. – Это хот сет. Лучше не лезь сюда.

– Что значит хот сет?

– Это значит, что художник-постановщик собрал этот стол, и даже все эти вещи, которые кажутся мусором, являются частью декораций.

– Ой. – Он аккуратно положил листок бумаги на место и вернул свечку в прежнее состояние.

Я улыбнулась.

– Ошибка по неопытности.

– Мама бы, наверное, это знала.

– Может быть.

Он положил мне руку на плечо, и мы отправились к выходу.

– Как дела?

– Хорошо… Сегодня все прошло хорошо.

– А как твой новый репетитор? Он справляется?

– Да, он мне очень помогает. – Я подумала о том, как мы отправились в приключение позавчера. Вероятно, это не то, что подразумевал отец, но он мне также помог и с домашним заданием, поэтому я сказала правду.

Мы остановились около входной двери в мой трейлер.

– Ты зайдешь? – спросила я.

– На самом деле, мне нужно домой, чтобы сделать кое-какие дела.

– Хорошо, я собираюсь поделать домашку тут.

– И ты будешь дома к комендантскому часу.

– И я буду дома к комендантскому часу.

Отец ушел, и я слегка кивнула. Все было не так плохо. Он не сказал ни слова о том, что я опять провела на площадке много часов, и не счел нужным отметить, сколько домашнего задания мне нужно сделать. Может быть, он начал понимать, что могу справиться с этим сама.

Я открыла дверь трейлера в полной уверенности, что увижу внутри Донавана, несмотря на нашу сделку, но его там не было. Я быстро смыла грим, думая, что он появится в любую минуту, и мне придется оставаться в обличии зомби четвертый день подряд. Но он не пришел.

Хорошо. Он спас меня с математикой, когда Леа позвонила, но теперь выполнил наше соглашение о моем желании иметь больше личного пространства. Мне нужно было отправить ему несколько фотографий со сделанным заданием.

Я забросила ботинки в угол и осмотрела колени. Они были красными. Завтра точно будут синяки. Мне нужен лед.

Я нашла Аарона сидящим на походном стульчике около трейлера его отца и уставившимся в записную книжку.

– Пс-с, как девушка может достать здесь немного льда? – Я не была даже уверена, что здесь где-то в принципе есть лед.

Он немного подпрыгнул, но затем улыбнулся и поднялся.

– Могу достать его для тебя. Тебе нужно в чашке?

– В пластиковом стаканчике будет лучше всего.

– Хорошо. Скоро вернусь.

– Я пойду с тобой.

– Ладно.

Пока мы шли, он спросил:

– У тебя есть аккаунты в соцсетях, верно?

– Да. Почему ты спрашиваешь? Твой отец хочет, чтобы я больше рекламировала фильм? – Я задумалась, как можно это сделать. У меня не было сотен тысяч подписчиков, даже близко не как у Гранта, но я вообще старалась не постить много. Но могла бы это исправить.

Аарон опустил взгляд, будто смутившись.

– Нет, я только хотел узнать, можно ли подписаться на тебя.

– А, да, конечно!

Он достал телефон, и я сказала ему свой ник. Он записал и убрал телефон в карман.

– У меня нет с собой телефона, но я добавлю тебя, как только вернусь в трейлер.

– Спасибо!

Мы обогнули здание церкви с обратной стороны, где располагалась мастерская, и я увидела агента Гранта, ковыряющего еду у шведского стола. Аарон вздохнул.

– Что? – спросила я.

– Питер такой надоедливый, всегда болтается поблизости и предъявляет требования.

– Какие требования?

Он покачал головой, как будто решил, что сказал лишнее, и ответил:

– Нет, ничего серьезного. То, о чем просит большинство агентов.

Я задумалась, просил ли мой агент что-то, кроме тех вещей, которые требовал добавить в контракт мой отец, например, дополнительные перерывы и рабочее расписание до десяти часов вечера.

Мы подошли к столу с едой, и Питер поднял на нас глаза. Он кивнул Аарону, затем оглядел меня, словно не понимая без зомби-грима, кто я. Я слегка улыбнулась.

– Сейчас вернусь, – сказал Аарон и подошел к металлическому контейнеру на колесах. Он открыл крышку спереди и огляделся, вероятно, осознав, что ему некуда положить лед. Показал мне жестом, чтобы я никуда не уходила, и ринулся куда-то.

Чувствуя себя немного не в своей тарелке, стоя одна в мертвой тишине рядом с агентом Гранта, я начала исследовать шведский стол. И хотя не была голодной, взяла йогурт.

– У вас есть пиарщик? – спросил Питер. Конечно, он знал, кто я.

– Гм… – Честно говоря, я не была уверена. – Мой агент, возможно, упоминал об одном раньше.

– Вам нужен пиарщик, – сказал он. – Чтобы поработать над вашим имиджем.

Он взял со стола клубнику, покрытую шоколадом, а затем пошлепал прочь, сверкая загорелыми ногами.

Аарон вернулся спустя пару минут, держа в руках сумку на молнии размером с галлон [7]7
  Мера жидких и сыпучих тел в США – 3,7 л (для жидких тел) и 4,4 л (для сыпучих тел).


[Закрыть], полную льда.

– Все в порядке?

– Да.

– Для чего это, кстати? – Он указал на сумку.

Я взяла ее у него.

– У меня болят колени. Лавки были жесткие. – Я кивнула в сторону трейлера. – Мне лучше вернуться к домашке. Спасибо большое за помощь.

Вернувшись в трейлер, я положила лед на колени и принялась за домашнее задание, пока меня не отвлекли мысли. Стучала и стучала карандашом по бумаге. Телефон лежал рядом на диване. Почему Питер спросил меня об агенте по рекламе? Было ли там что-то еще, кроме ужасной картинки и подписи, которую я увидела на днях? Я взяла телефон и загуглила свое имя. Задержала дыхание, пока ждала, когда загрузится страница. Ничего нового не появилось, и тот пост, который я видела, исчез, не став вирусным. Я выдохнула с облегчением и отправила сообщение отцу: «У меня есть пиарщик?»

Он ответил почти сразу: «Нет, это слишком для того, сколько ты получаешь».

Скорее всего, так оно и было. Но я отправила мейл своему агенту, на всякий случай: «Мне нужен пиарщик?»

Я еще некоторое время пялилась в экран, но ответа не последовало. Если что, проживу и без пиарщика. Жила же как-то все это время.