Текст книги "Счастливые Ботинки. Сказочная дилогия"

Глава 18. Довольная результатом

Я спешила оставить дом стражи подальше. А вдруг Шерлок не окажется контужен совсем и сядет мне на хвост?.. Надо сказать, эта мысль меня чрезвычайно беспокоила.

Я поддала ходу. Вот и таверна Герды. Прекрасно, я переоблачилась в свой нормальный наряд (к счастью, штаны о штырь не порвались) и уточнила кое-что о мельнице и мельнике Фицжеральде. Что ж, видимо, совсем отпетого злодея мне пока встретить не пришлось в этой стране.. Судя по рассказам, он любил выпить, имел скверноватый характер, мало кого любил и мало кем был любим. Вернее, никем. Силы ума или особой физической мощи в его образе мне как-то не нарисовалось. Так что я сочла достаточно безопасным направиться к нему и заставить признаться… Хотя, честно уж говоря, я боялась. Жил он один и за городом, мало ли, в каком он состоянии оказаться может… Гм. Предпочтем не думать об этом.

Я добралась до своего дома. Решила, что придти к Фицжеральду лучше в одежде феи, чтоб давить авторитетом.

Пока я выбрала наряд и собралась с духом, начали подходить часы сумерек. Мои нелюбимые. В них я начинаю плохо видеть и, вообще, чувствую, как свет уходит от глаз моих. Но ничего, скоро будет ночь и звезды. А этот период мой. Хоть и не лучший для решения подобных проблем.

Мельница черным силуэтом торчала на вершине холма и не двигалась. Ну, еще бы, от чего же ей работать ночью. Надеюсь, этот Фицжеральд в нормальном расположении духа. Я постучала в дверь, и он открыл, не спрашивая. И уставился на меня. Что ж, в лунном свете и струящемся платье да с завитыми кончиками волос я должна была произвести какое-то слегка неземное впечатление. Потому, несколько уверенная в себе, я сказала:

– Добрый вечер, Фицжеральд. Я фея Какатоесть, и у меня к тебе есть дело. Выходи из дома, – и я спустилась с крыльца на лужок, наполненный нежным светом луны, чтобы не оказаться на территории врага. Он, как зачарованный, пошел за мной следом. Наверно, феи к нему еще не заглядывали. Я взяла быка за рога.

– Я знаю, что ты виновен в краже, а в тюрьме находится невиновная девушка.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я остановила его одним жестом:

– Не спрашивай, откуда я знаю это. Я фея, и мы знаем многое, о чем вы и не догадываетесь, – продолжала я, копируя манеру Аннабэлль, Анаис, Эленики и всех им подобных. На них похожей и никогда не стану, но сыграть такую роль сейчас стоит.

– Я не… – начал было мельник; голос его оказался как ржавая петля старой двери на его мельнице.

– Ты совершил отвратительный поступок и угрожал девушке! – отмела я его возражение. – Это называется шантаж и сокрытие вины, что считается гораздо более тяжким преступлением, чем кража, и карается гораздо строже.

Мельник побелел. Мои юридические термины подавили его почти окончательно.

– Но доказать… – он неслышно попытался защититься из последних сил.

– Думаешь, мне сложно сделать отпечатки пальцев с этой броши и сравнить с твоими? Уверена, она просто ими испещрена! Но хватит об этом, – смилостивилась я. – Ты ведь даже не думал поступать столь дурно, верно?

Трусливый злодей подумал с мгновения четыре и тряхнул головой утвердительно.

– Потому я не пойду во дворец сдавать тебя, хоть и стоило бы, – сурово, но великодушно промолвила я. – Ты напишешь признание, и до утра о нем никто не узнает. Ты можешь уйти отсюда и начать новую жизнь в другом месте, – мне всегда больше нравился именно такой способ карания злодеев – дать им второй шанс.

Фицжеральд счастливо согласился и написал подробное признание. Он теперь меня считал скорее благодетельницей, чем карательницей. Ну, я ж добрая фея, все-таки.

На рассвете Йоханн появился у колодца. Я не стала встречать его лично. Признание было приколото мной к журавлю. При восходных лучах солнца Йоханн вгляделся в строчки, лицо его просветлело вместе с небом. Он помчался в город, зная, что делать. И веря в чудо. Я удовлетворенно вздохнула и поднялась из-за кустов жасмина, втягивая его пьянящий аромат всем своим существом. Надо увидеть финал. Я, уже переодетая в нормальный, не волшебный повседневный наряд, устало поплелась к дому стражи. Солнце вставало за моей спиной и дышало плотным теплом. Я жутко устала, но не могла упустить последние строки своего детектива.

Из-за угла я выглянула на дом. Никого, кроме охранников. Йоханн наверняка там уже. Мне не пришлось ждать слишком долго. Я уговорила Фицжеральда оставить свой отпечаток на кляксе чернил и знала, что Шерлок догадается сверить его с отпечатками на броши. Обязан догадаться.

И вот – двери наконец распахнулись, вышла измученная Мателинк, немного растерянно радостная, а за ней – сияющий Йоханн. Они молчали и направились в сторону таверны или дома девушки, не знаю, но прошли прям мимо меня. Я вжалась в стену. К счастью, меня не заметили. Хорошего им дня и будущего, пусть сами между собой разбираются в отношениях.

И вдруг… чья-то железная рука опустилась мне на плечо. Я от неожиданности подпрыгнула и обернулась. Шерлок Холмс собственной персоной! Беглый взгляд показал, что он в порядке.

– О, детектив, доброе утро! Вы прогуливаетесь?.. – а что мне было еще сказать?..

– О да, – хитро прищурился он. – Но, смотрю, и вы любительница погулять?

– Несомненно, – кивнула я, отстраняясь от стены. – Рассветы – моя слабость. Но… уже день настал, и пора его начинать. Рада была встрече! – я присела быстро в реверансе и поспешила домой. Интересно, смотрел ли он мне вслед?..

Глава 19. Между приключениями

Наконец я проснулась. Никто не беспокоил меня, кроме луча солнца, из зенита коловшего меня упорно с усмешкой через закрытый глаз. Порядок в доме был далеко не образцовый. Я села на кровати и потерла кулаками глаза. Ах, да! Я ведь закончила важное дело! Но мне вдруг вновь стало пусто и грустно. Закончить-то закончила, а дальше? У меня такое впечатление, что я живу от потрясения к потрясению, от приключения к приключению, от счастья к счастью, от несчастья к несчастью… И этот ряд можно было б долго продолжать. Я перестану переживать, только если умру. Переживаний не было, и мне показалось, что я умерла.

Я помотала головой, чтоб подобные пессимистические мысли брызгами вылетели из нее. Пора было чем-то заняться. Я быстренько собралась, надела накидку, что мне так полюбилась, взяла корзинку и вышла в лес.

День светился островками голубого неба над моей головой в прожилках зеленого свода деревьев. Я зажмурилась. Вот бы вновь наткнуться на приключение!.. И я тут же хлопнула себя по лбу. Приключения! Как же я забыла про кодекс феи! Я было повернула к дому, но вдруг услышала звуки дудочки из Убежища Света. Странница?!. Вот кого я была бы действительно рада увидеть!

Как и прежде, она сидела на том же пеньке под солнцем, однако кожа ее была аристократично бледна, словно слоновая кость, казалось, солнце не действовало на нее, как на пришелицу из другого мира. Все те же тертые кеды, неброский уютный образ и глаза-бездны. На сей раз Странница прервала мелодию и обернулась ко мне с располагающей улыбкой.

– Как я рада тебя видеть! – и ее голос был звенящим, как тысячи колокольчиков, и нежно спокойным, как дуновение ночного ветра, одновременно. Наверно, я выглядела оторопевшей или что-то в этом роде, ибо она засмеялась серебряным смехом и махнула рукой: – Мне не терпится узнать о твоих приключениях!

Я расслабилась. Она так хорошо знала меня, что и переживать нечего было! Какое это счастье, когда тебя понимают без лишних слов!

– Да, я так счастлива! – начала я вдохновенно, ибо теперь это было именно так, ибо этим счастьем можно было поделиться, разделить удовольствие от всех приключений, и знать, что тебя поймут верно. – Кажется, мне удалось сделать первое глобально-нормальное чудо.

Странница расхохоталась, согнувшись в своем веселье пополам, от чего смех ее был еще забавнее и искреннее. Впрочем, я тоже была поглощена извержением смеха.

– Ты сама просто чудо! – смеялась она. И с тех пор это стало знаковой фразой нашей неожиданной дружбы.

Никогда не подозревала, что могу рассказывать о своих приключениях столь цветасто, до тех пор, пока не встретила Странницу. Ее Рыжик сначала спал, как и прежде, а потом принялся забавляться с солнечным лучом, который метался по траве с тенью легких веток деревьев вокруг.

О чем мы говорили? Обо всем, о том, что не повторишь столь просто, чтобы сказать: о том, об этом и о сем. Странница обладала замечательной чертой: в разговоре с ней не было ни напряжения, ни глупых общих слов, ни… ничего, что я не люблю. С ней можно было быть собой. И она была собой. И, казалось, Странница понимала меня лучше, чем я сама. И мне это так нравилось!

Она отвечала на мои вопросы охотно, но разговоры больше касались мировоззрений, что чудесным образом совпадали и наблюдений за людьми, чем наших личных жизней. А потому, когда налетел закат, и мы распрощались, обнявшись, и разошлись в разные стороны, я поняла, что… не знаю о том, откуда она и даже как ее зовут! Странно. Но в этом необходимости не чувствовалось. А вот, что она сказала о моих новых знакомых, мне казалось столь занимательно, особенно о персоне Холмса, о которой я рассказывала, пожалуй, чуть больше, чем о ком-либо другом. И, тем не менее, она чудесно поняла мое к нему отношение. Наверно, чудеснее меня. Я так этому рада была. Этой гармонии.

Но в следующий раз я дала себе слово не выговариваться в разговоре со Странницей, а дать такую возможность ей, как и должен делать настоящий друг. В ответ тому, что она побыла таким другом для меня.

Закат скользил, подмигивая, по древним стволам деревьев моего леса и по переливающемуся хрустальным смехом Похитителю Рукописи.

Я была полна чувства, что новое приключение рядом. И жизнь не бывает прекрасней.

Глава 20. Не самый приятный визит

Я обняла большую чашку-мечту, наполненную ароматным горячим лесным чаем, и устроилась в кресле поудобнее, свесив ноги через подлокотник, упираясь спиной в другой. Новый день. Новая возможность для кодекса феи. Я, вздохнув, открыла книгу. И… в дверь раздался стук. Мое сердце ойкнуло. Это он?! Зачем? Хоть бы не он! Только б он! Я вскочила, едва не пролив чай, но немного кипятка выплеснулось, я мужественно не выпустила чашку, поставила ее на стол, помахала обожженной кистью, подбежала к зеркалу, вздохнула и махнула рукой, скривившись, и подошла к двери, уже степенно, спрашивая:

– Кто там? – кажется, голос у меня чуть дрожал. Но я взяла себя в руки и распахнула дверь.

Однако, предо мной стояла фея Анаис!

– Здравствуй, Какатоесть, – улыбнулась она великолепными своими зубами. – Ты что же, ожидала кого-то другого?.. – заметила она мое замешательство. – Неужели… неужели ты сказала кому-то об этом месте?!

– Я… нет, не говорила, – мотнула я головой. Я же не говорила, он сам пришел, верно? Так я себя успокоила.

– Мы ждали тебя на общем собрании, – перешла Анаис к делу, закрывая дверь и по-хозяйски проходя внутрь, садясь в кресло. – Что-то случилось?

– Э..э.., – я не имела понятия, о чем идет речь и теребила кодекс, все еще остававшийся у меня в руках. Анаис заметила его.

– О, ты читаешь кодекс, – похвалила она меня, но тут же переспросила: – Неужели только начала?

– Ну, – замялась я. Да что я мямлю, в самом-то деле?! – Собственно, еще и не начинала. Твой приход помешал мне.

Анаис нахмурилась каким-то своим мыслям.

– Так нельзя, – проговорила она задумчиво. – Надо следовать указаниям кодекса, а не руководствоваться личными причинами.

– Личными причинами? – не поняла я. – О чем ты? – для меня вдруг потеряло большую важность то, как на меня смотрит фея Анаис. У меня ведь была Странница.

– Я о нем самом, – кивнула Анаис так, будто я все поняла. Хотя, признаться, я начинала уже понимать.

– Ты о… детективе? – удивилась я искренне.

– Да, ты ведь выбрала это новое чудо, чтобы снова с ним встретиться, верно?

– Что?! – я была даже в слишком большом шоке, чтобы возмутиться. – Вообще и не думала. Он, конечно, занимательная личность, но ничего больше я сказать и не могу…

– Вот-вот, – поднялась Анаис. – А кодекс говорит, что личные связи – большая ловушка в совершении чудес.

У меня блеснула догадка.

– Он что… тебе нравится?

Анаис отреагировала спокойно.

– Он всем нравится. И если ты думаешь, что ты ему интересна, то явно показалось.

Мне стало обидно и грустно от ее неприятного своей сутью визита.

– Успокойся, я не собираюсь вершить чудеса ради него.. Если так показалось со стороны… жаль. Но я бы ни за что не руководствовалась такими мотивами.

Анаис кивнула вновь и хотела было уйти. Я решила хоть что-то сказать напоследок, чтоб стереть эту тему.

– А кто писал кодекс?

Анаис пожала плечами, тоже вроде как успокаиваясь.

– Это было слишком давно, чтобы мы могли знать.

– Да, но… – возразила я, как всегда, рассуждая вслух: – Но должны же быть причины, почему фея обязана поступать так и не иначе? Почему никто не должен знать об этом доме, почему фея не должна говорить, кто она, зачем эти чудеса?

– Задавать слишком много вопросов – гиблое дело, – вновь пожала Анаис плечами. – Я б тебе советовала выполнять то, чего требует кодекс и не лезть не в свои дела. А со временем тогда вернешься к нормальной жизни. Если с ветром повезет, – на этих словах она вышла и затворила дверь.

На душе у меня остался пренеприятный осадок. И, дабы от него избавиться, я вознамерилась одолеть кодекс и попытаться найти ответ на свои вопросы. Напряжение на сей раз не дало мне развалиться в кресле. Я придвинула стул к столу и забралась на него, подобрав ноги под себя и подперев голову руками.

Кодекс состоял не из такого уж огромного количества правил. Часть из них я уже знала, часть понимала шестым чувством, но несколько оказались весьма трудными, чтобы постигнуть: например, фея должна была ежемесячно делать десять отчетов и оставлять их в особом отделении шкафа (при проверки этой полки я обнаружила, что она пуста); кроме того, при налете юго-северного ветра, который непонятно как можно было определить, следовало немедленно покинуть дом и вернуться лишь после следующего полудня. Если в доме кто-либо обнаруживался, надо было убедить его сделать три чуда за неделю (как и поступила со мной Аннабэлль), затем следовало вновь покинуть дом и ждать налета ветра, чтобы… вернуться! То есть, явно существовал портал между настоящим и сказочной страной… Но как он работал?.. Мог ли в него попасть кто-нибудь случайно? Почему все именно так? Кто это решил – когда мне быть здесь, а когда не быть?

Уйма вопросов роилась в моей голове. Теперь, когда я в некоторой мере устроилась здесь, появились новые загадки, которые мне хотелось разрешить. Мне не желалось вовсе, чтоб моей жизнью управлял какой-то ветер.

В голове у меня сам по себе всплыл Шерлок. А он здесь откуда и почему не фея? Мне стало смешно, едва я представила его в этой роли. И тем не менее… А вдруг в это торнадо попадает мужчина?.. Куда он девается? Или это случается только с женщинами?.. Нет, и Холмс – явный тому пример. Но… как будто кто-то сидит и отбирает людей на роли в сказочную страну. Какое право он имеет управлять нами и решать все за нас?..

Я знала: мое предназначение – выяснить все это!

Глава 21. Несколько доверительных разговоров

Я бы хотела проснуться, лежа на столе. Но не вышло. Ночью на пике идеи проследить за таинственной полкой шкафа и таким образом узнать, кто же приходит за отчетами и, видимо, делает из них сказки, зарабатывая в том мире на них, может, даже и миллионы (конечно, это выгодно для любого сказочника. Экспериментом следовало подтвердить гипотезу) … Итак, на пике этой идеи я мечтательно добралась до кровати и уснула на ней, натянув на себя плед. Там утро и застало меня осторожным лучом, пробравшимся на подушку.

Я собралась в город. Теперь, желая узнать этот мир весь от камня на городской мостовой до флага на пике королевского дворца, я не могла усидеть дома. Но как же полка с отчетами?.. Я нуждалась в помощнике. Странница была бы идеальна, но у нее своя, еще неизвестная мне жизнь, и попробуй ее, вообще, найди. Мателинк и Йоханн… друзья мне, конечно, но доверить им такой секрет… Томми… почему нет? Дети – лучшие хранители тайн, ибо они сказочники еще те. И я явилась на поле братьев. Неожиданным оказалось присутствие Мателинк, радостной и румяной. Троица приветствовала меня радостным воплем:

– Фея Какатоесть! – и все бросились мне навстречу с порога.

– Мне надо поговорить с тобой, – шепнула Мателинк незаметно.

– Я хочу спросить тебя кое о чем, – наклонился Йоханн к моему уху.

Ух! И только Томми был в обычном нетаинственном восторге. Но вот мне надо было поговорить именно с ним.

После веселого завтрака первым на исповеди оказался Йоханн.

– Фея, скажи, что мне делать. Мателинк не замечает меня! – его отчаяние было столь велико.

– Как же не замечает? – изобразила я удивление. – Разве она не здесь?

– Да, но… просто как друг! – с досадой развел парень руками. – А я, когда увидел ее в то утро ареста, понял, что влюбился…

– Чего же ты хочешь от меня? Я лишь фея, и ничего больше, – возразила я. – Не всегда все выходит так, как хочется. Но не сдавайся, – похлопала я парня, весьма расстроенного, по плечу. – Будь завоевателем и борись. А если успеха не добьешься, будь достаточно благороден и пойми ее. Понять – это большее, что люди могут дать друг другу. Ну, или одно из больших, – задумчиво закончила я свою философскую речь и отправила Йоханна думать над ней.

После Мателинк отвела меня к стогу, и мы сели под ним, утопив спины в мягком пахучем сене.

– Что мне делать, Какатоесть? – проговорила Мателинк, обращаясь, казалось, к лазурному небу, подернутому пушистой пленкой облаков. – Кого мне надо выбрать – Йоханна или принца Дэниэла?..

Этот вопрос должен был быть задан рано или поздно. Вышло, скорее, рано.

Я сделала неопределенный жест.

– Это должен быть твой выбор, я вряд ли могу тебе в чем-то помочь.

– Но все же? Будь ты на моем месте, кого бы ты выбрала?

– Будь я на твоем месте… – задумалась я. Мне б не пришлось оказаться на ее месте и понравиться сразу двоим. Мне и на одного-то никогда не везло по-нормальному. Хотя это и хорошо. Я вовсе не склонна к подобным приключениям. Лучше никто, ведь это не игра. Но посоветовать что-то было нужно. – Я бы спросила: за что мне нравится принц? За что мне нравится Йоханн? И что из этого ценнее?

– Ах… принц Дэниэл… он же принц… – заломила руки Мателинк. – Он само благородство… Но Йоханн освободил меня и я чувствую признательность… Хотя он мне и не нравится так… Откуда ты знала, что он это сделает?

– Феи много чего знают, – отвечала я уклончиво.

– А ты правда можешь быть невидимой. Детектив не поверил, тебе пришлось его даже стукнуть, верно?

Я кашлянула. Но не сказала ничего, восторг Мателинк лил через край:

– Он потом все держался за голову и ходил сердитый. А ведь говорил, что стоит ему щелкнуть пальцами – и любая девушка у его ног! А свалился сам.

– Это правда?!. – не выдержала я, и маска феи слетела с меня. Неужели Шерлок столь мелочен и такого завышенного мнения о себе?!

– Конечно, – не заметила Мателинк моего шока. – Но вот принц…

– Ты слишком мало знаешь его, – поспешила возразить я. – Не спеши с решением. Жди, пока ты увидишь, кого можешь полюбить всем сердцем.

– Да… – протянула Мателинк и вскочила. – Ну, я побегу! После всех этих дел у меня стали покупать булочки! – засветилась она. – И я отправлю что-нибудь во дворец! – и она счастливо упорхнула.

Меня же сведения о Шерлоке вывели из равновесия. Почему, стоит мне подумать, что забыла о нем, непременно вылезает откуда-то еще сведение, и непременно плохое?.. Однако подбежавший Томми заставил отодвинуть их подальше и приступить к осуществлению идеи. Идеи для меня всегда были важнее людей. К сожалению или к счастью, не знаю.

– Томми, послушай, – начала я загадочно. – У меня для тебя есть важное задание.

Мальчонка навострил уши и присел рядом, стащив свою красную шапочку и зажав в руках.

– Фея, я весь внимание, – молвил он благоговейно.

– Но сперва, – подняла я палец серьезно, – поклянешься ли ты, что ни одна живая душа об этом не узнает?

– Честное слово! – я рассчитала верно: дети отдаются тайнам всей душой. – Пусть я стану пылью в носу медведя! – мое представление впечаталось в историю сею страшной клятвой.

– Тогда, – доверительно зашептала я, – идем со мной. Это будет наш секрет.

Для Томми следить за домиком оказалось великой честью – по крайней мере, пока. Получив строжайший запрет не входить внутрь, но повеление последовать за всяким, кто войдет туда и выйдет затем, мальчик поклялся выполнить все, а иначе «стать пылью в носу» все того же медведя.

И я могла спокойно отправиться на поиски новых встреч и чудес. А еще, конечно, новых открытий. Однако, в конце концов, все же важно открыть загадку юго-северного ветра. Возможно, были тут какие-либо ученые, что следили за его закономерностями… А еще… этот Шерлок. Ну, надо же, оказаться таким низким человеком! И я с досады поддала невинный камешек носком туфли.