Текст книги "Каамос Каарины"

Глава 21. Семья

* * *

Туман снова опускался на помутневшую поверхность Вантаа. Кайя брела по кочкам, вглядываясь в сумеречный берег и прижимая к груди вязанку сушеной рыбы от Юки. Укко дома не оказалось (к великому сожалению девочки) и хозяйка рыбацкой хижины лишь сунула ей в руки нанизанную на проволоку кумжу.

– Куда косы дела? – кивнула Юки на ее короткие взлохматившиеся кудри, вытирая руки о фартук и спускаясь с гостьей по ступенькам.

Ром, когда она явилась домой с собранными овощами и даже гнутой кочергой в виде металлолома, по этому поводу не обмолвился ни словом. Про рыбу Каарина в пылу приключений дня забыла, на что ей было указано после съедения овощной похлебки. Вот и пришлось бежать после обеда, не обращая внимания на моросящий дождь.

– Понимаете, ведь сказали, что в Академию девочек не берут… – несмело пояснила Кайя второстепенную причину.

Рядом с конкретной Юки она терялась. Юки покачала головой.

– Одна Академия на уме. Драчунов туда точно не берут, – и залеченную ссадину тоже заметила.

– Так получилось… – одно дело смело защищаться в бою, а в обычной жизни быть героем сложно. – Я не драчун.

– Будь я твоей матерью, надрала бы уши да сказала, что кулаками дел не решают, – вздохнула Юки. – И это девочка… Иди уже, Чудо-Юдо, а то до темноты не успеешь. По берегу ночью бродить опасно.

«Будь я твоей матерью». Кто ей теперь семья? Ленноксы, которые семья по крови, или Нура, которую она любила всю жизнь? Правильно ли махнуть на них всех теперь рукой? Кайя утонула в собственных мыслях, осторожно ступая меж камней и грязи. Жутковатый смех и звон стекла заставил ее вздрогнуть и вспомнить вчерашние леденящие кровь вопли любителей огненной воды. Тали сердито залаял.

– Смотри-ка, белый мишка, – икая, сказало некое подобие человека. – А лает.

Каарина, отчаянно боролась с парализующим рассудок ужасом.

– И человечек, – у подобия человека был товарищ. – Ее – ик! – тут раньше не было.

«Быть вежливой», – вспомнила Кайя напутствие Рома, добавляя свой личный рецепт: «и доброй».

– Добрый вечер, – как можно приветливее поклонилась она пьяницам. – Меня зовут Кайя, а это Тали. Желаем вам приятной ночи. Кажется, сегодня будет красивая луна.

И, начав шевелить ногами, заставила себя помахать им на прощание.

– Хорошая, – последовал обмен мнениями о ее персоне за спиной. – Кайя? А на мальчика похожа.

– Кай, дурья башка. Хороший Кай.

– Тали, видишь, как все оказалось просто? – довольно шепнула Кайя щенку, который настороженно миновал неприятеля, не разделяя ее восторга. – Как хорошо, что Ром научил меня заранее!

Каарина вошла в хибарку цыгана уже при слабом лунном свете.

– Вот кумжа! – радостно подняла она трофей. – Вы знаете, а я справилась с теми, кто пьет огненную воду!

Ром едва кивнул. Он теперь сидел на своей охапке сена и строгал ножом какую-то палочку.

– Завтра отнесешь на рынок, – кивнул он на свои поделки: две обычных жиковины33
  Жиковина – фигурная дверная петля, вытянутая поперек дверного полотнища.


[Закрыть] и с десяток выпрямленных гвоздей. – Кумжу спрячь в сундук. Каша на столе.

Он ничего не сказал ни про разбитую щеку, ни про волосы и куртку, ни про кочергу, ни про овощи. Каша оказалась вкусной, а вдвойне – от того, что напросившихся жильцов ждали домой. Для Тали под столом даже была приготовлена щербатая железная миска, с тем же ужином, что и для его хозяйки. Щенок оценил пищу по достоинству, шумно чавкая.

– Спасибо вам большое! – сердце Кайи наполнилось благодарностью за молчаливую заботу. – Очень вкусно!

– Карманные деньги все с собой не носи, – вместо ответа сказал цыган, откладывая нож и свою работу. – Часть советую оставить в сундуке.

– Откуда вы узнали?! – поразилась Кайя, схватившись за карман.

Ром пожал плечами.

– Погаси фонарь, – он накрылся плащом, явно не желая объясняться.

Кайя в темноте добралась до своего места и с восторгом заметила, что ее лежбище пополнилось сухой ароматной травой.

– Трава! Какая прелесть! Спасибо, херра Ром!

– Укко принес, – буркнул Ром. – Доброй ночи.

«Как будто он боится, что я подумаю, что он добрый», – весело подумала Каарина. – «Так прямо и скажу».

– Можете делать вид, что вы ни при чем, но я все равно думаю, что вы добрый, – не удержалась она.

Ром издал в ответ непонятное хмыканье. Тали засопел под курткой Кайи. Забота. Семья. Нура… Одинокая слеза соленой струйкой сползла в уголок рта.

– Херра Ром, – спросила Кайя темноту. – А насколько важна человеку семья?

– Семья – это самое важное, что есть у человека, после Бога, – быстро ответил Ром. – Почему ты спрашиваешь?

– Просто… а вот кто больше семья – родственники, которым ты не нужен, или те, кому ты нужен, а они не родственники?

– Странный вопрос. Надо бороться за тех, с кем ты связан. Не важно, какими узами. Ведь ты связана, по своей воле или нет. Что там у тебя с семьей не так?

– Это я просто думаю, – пошла Кайя на попятный. – У меня сейчас вы семья, херра Ром.

– Давай спи, – ответил голос после паузы. – Вредно слишком много думать на ночь, – но, кажется, цыгану было приятно почувствовать себя семьей найденыша.

* * *

Глава 22. Магнитная буря

* * *

Треск дров в камине – единственном источнике света. Так чудесно коротать вечер в единственной комнатке уютной тупы. Нура заваривает травяной чай, и вмиг аромат чабреца и мха наполняет бревенчатые стены. Тут же Олав Виртанен и Лаарсены, откуда ни возьмись. Они смеются и распивают чай с пипарками, которые всегда приносит Отто. Нура в своем праздничном платье так весела и сидит рядом на медвежьей шкуре, и нежно перебирает косу Кайи, искрящуюся бликами от камина…

Каарина пошевелилась и видение пропало. Она резко села на подстилке из соломы, недоуменно оглядываясь по сторонам и кутаясь в плащ Рома. Талисман сонно засучил по полу лапами и привалился ближе к ее боку. За занавешенным тряпкой окошком серело предрассветное небо. Все сон. А Нура и деревня Инари, и все, что было… не повторится никогда! Она не принадлежит им. Также как и Гельсингфорсу. Каарина… Леннокс. Кайя поднесла руку к горлу. В нем клокотало сдерживаемое рыдание. Ленноксам она тоже чужая! Она тихо поднялась, чтоб не разбудить Рома и поглядела в его угол украдкой. Пусто. Куда делся хозяин?..

– Подвинься, Тали, – легонько ткнула она ногой белый комок и выглянула в окно.

Над засветлевшей под светлеющим небом рекой Вантаа на мостках сидел Ром. Засучив штаны по колено, он опустил свои ноги в воду и сидел, глядя в небо. В утренней тишине осторожно начала заливаться птичка. На смуглом лице цыгана отразилось удовольствие. Он прикрыл глаза и слушал недолго, затем тряхнул курчавой темной головой, стащил через голову просторную рубаху, зачерпнул руками светлой воды и с наслаждением начал умываться. Каарина смущенно поспешила убраться обратно в комнату.

– Подглядывать нехорошо, да, Тали? – шмыгнула она носом, вспоминая свою печаль. – Но посмотри на Рома. Что случилось с его ногами? Я не знаю, – она села на сене, подтянув к подбородку колени и задумчиво натянула на них плащ. – Но как это ни ужасно, он не потерял вкуса жизни. И мужества. Как? Как это ему удалось, что ты думаешь?

Талисман зевнул и потянулся: похоже, его это тема мало занимала.

– Думаю, потерять ноги хуже, чем семью… – сказала Кайя вслух. – Хотя он говорил странные вещи про связи. Что если связан, то связан… В любом случае, он переступил через свою потерю и не отчаялся жить дальше. Так и я должна сделать, – девочка вскочила и хлопнула в ладоши. – Он занялся кузнечным делом, а чем займусь я?.. Пожалуй, было бы здорово приготовить травяной чай, а? Ну… – вспомнила сон, и сердце защемило. – Ну, надо создавать новые воспоминания, я думаю, – устремила отчаянный взгляд на пса, не думавшего сейчас ни о каких печалях: высунув фиолетовый язык, он с забавной мордашкой наблюдал за хозяйкой. – Вот и верно, – заставила Каарина себя рассмеяться, потрепав щенка за ухо. – Посмотрим, что у нас там в сундуке.

Насобирав приглянувшихся корешков, девочка развела огонь в печурке. Затем подхватила котелок и распахнула дверь. Ром как раз вытащил вторую ногу из воды и положил на землю. Услышав Кайю, он уставился на нее и замер с полотенцем в руках.

– Доброе утро! – помахала она рукой жизнерадостно.

– Доброе, – буркнул Ром, отворачиваясь. Он всегда умывался рано утром, пока никто не мог увидеть, так что появление девчонки-подкидыша вывело его из душевного равновесия. – Чего так рано встала? – заставил себя поднять лицо, вытерев пальцы правой ноги. Кайя уже оказалась рядом.

– Иду набрать воды, – лучезарно улыбнулась она. – И приготовлю травяного чаю. Вы ведь любите?

Ром не знал, что ответить, беспомощно наблюдая, как это создание, присев на топком берегу возле мостков, опускает котелок в воду.

– Мама… говорила, что травы хороши для духа и тела, – щебетала светлоголовая девочка. – Такой чай мы пили дома, и от него делалось так уютно. Думаю, вам бы тоже хотелось уюта, правда? Руова Юки говорила, что без хозяйки дом не дом. Я, конечно, совсем далекая от слова «хозяйка», но буду стараться быть твердой и мужественной, как вы, и научиться всему нужному. Вы ведь сказали, что надо заботиться о семье…

– Довольно, – резко оборвал ее Ром. Она вздрогнула и едва не выпустила котелок. – Иди в дом! – в больших синих глазах Кайи дрогнули слезы. – Придумала же! Какая я тебе семья, ты, подкидыш!

Две слезинки скатились по щекам Кайи, когда она выпрямилась, и вода из котелка плеснула на землю. Но тут же девочка упрямо сжала губы.

– Да? Вы сами вчера говорили, что нет ничего дороже семьи, а семья это те, с кем мы связаны! – Ром изумился всплеску яростного гнева в таком маленьком теле. – Мы с вами связаны, значит, мы семья. Это же ваши собственные слова! Вы сами себе противоречите! – еще одна слеза скатилась на ее дрожащие губы. Первый луч зажег ее алмазным сиянием, а пушистая шевелюра засветилась золотистым огнем. – Что же вы молчите?

– Ты… – Ром не привык, чтоб ему перечили. – Неважно все это.

– Для меня важно! – топнула ногой Каарина. – Я подумала, что вы мужественный человек, что несмотря на то, что не можете ходить, вы не сдались, и ваш дух это не сломило. И решила равняться на вас, стойко терпеть любые невзгоды, и дальше любить жизнь. Но я ошиблась! Вы только снаружи такой непробиваемый, а на самом деле боитесь! Вот уж не знаю чего только, – исчерпав гнев, Кайя опустилась на землю без сил и выпустила котелок из рук. – Наверно, вы разочарованы в людях, и решили от них отгородиться, – она взъерошила пожухлую от холода траву ладонью. – Я вас не виню.

Ром хотел бы встать и уйти, но не мог. Так они и сидели, устремив пустые взгляды в рассвет над рекой.

– Наверное, сегодня магнитная буря, – сказал Ром наконец.

– Магнитная буря? – безучастно переспросила Кайя, перебирая пальцами сухие травинки.

– Есть такое явление, – отвечал Ром уклончиво, усмехаясь. – От него у людей в голове непорядки случаются. Магнитные бури невероятно удобны, чтобы свалить на них любое недомогание. Что бы мы делали без них?.. Хорошо, вари свой чай. Я не против.

Каарина поглядела на него с недоверием.

– Пострадавшие от магнитной бури не подлежат осуждению, будем так считать, – пожал он плечами и подтянулся на руках в сторону дома.

Кайя утерла нос рукавом и подобрала котелок.

– Херра Ром, а… как это с вами случилось? – спросила она нерешительно, кивая на его ноги, волокущиеся за телом, что подтягивалось на сильных руках.

– Набирай воду, – мотнул Ром головой.

– Набрала уже, – вынула девочка котелок из реки и снова провела рукой по глазам. – Ну, все-таки?

– Не скажу, – Ром забрался на порог. – Огонь почти погас. Ну, и хозяйка из тебя, кукушонок, – он подполз к печи и, сев рядом, поворошил тлеющие угли. Талисман скромно сидел в уголке, не осмеливаясь мешать грозному хозяину.

Почему-то Каарине не было досадно это слышать.

* * *

Глава 23. Торговка

* * *

Утренний рынок гудел болтовней, зазыванием и криками, а также прочими звуковыми составляющими торговли. Кайя, зажав волю в кулак и наполняемая уверенностью от маленькой победы на рассвете, аккуратно разложила свои товары на старой мешковине на земле и уселась по-турецки рядом. Нужно продать товар Рома. Это первое на сегодня задание. Талисман легкомысленно исчез где-то в суете и давке рынка, не подчинившись приказу Каарины сидеть на месте.

Пахло картофельными лепешками, свежими сливками и смоляным шнапсом, продававшемся в кабачке на углу. Его знакомый аромат возвращал к былым временам, весенним походам в лес за смолой, дружной деревне Инари, где теперь стыдно и невозможно показаться… Каарина вздохнула, впившись взглядом в резную жиковину. Она завоевывает место под солнцем Гельсингфорса, и сегодня был сделан к тому первый шаг. Девочка гордо вскинула голову. Все получится. На самом деле, в жизни нужно не так много. Цель и… средства для ее достижения.

– Да, она тогда как в воду канула, – уловила она разговор соседей-торговок, спустившись с небес на землю.

– Но, если вы слыхали, поиски были прекращены, – отвечала высокая дородная покупательница со шведским акцентом. – Ее якобы нашли.

– И на что профессору далась крестьянская девочка?

– В гости она к нему приехала, вот что, – шепнула худая торговка овощами. – Если уж сам Рэймо искал… Может, что она ему тайной родственницей доводится?

Кайя вспыхнула до кончиков ушей, но прислушалась.

– Тогда это связано с Джейн? – прикрыв ладонью рот, словно стыдясь догадки, высказалась торговка пирожками – крепкая старушка в цветастом платке. – У нее ведь был второй ребенок?

– Молчите, – оглянулась по сторонам покупательница, – говорить о ней – искушать судьбу.

– Да что ты, вряд ли эта история интересует императора, – махнула рукой старушка со смехом. – Хотя и в России профессор…

– Эй, парнишка! – только сейчас заметила Кайя покупателя перед собой. – Почём товар? – указывал мужчина с пышными усами и русским выговором на изделия Рома.

– Э-э… Полторы марки, господин, – с досадой ответила Кайя.

Ей было бы интересно узнать больше о таинственной жене профессора и, следовательно, собственной матери.

Покупатель взял жиковину в руки и повертел перед лицом, что-то тихо хмыкая в усы.

– Марка, – сказал он твердо. – За марку заберу.

– Нет, – покачала Кайя головой энергично, не сводя глаз с усача. – Цена полторы марки.

– Марка и десять пенни, – не сдавался тот.

– Марка и сорок пенни, – неохотно уступила Кайя, не желая упускать покупателя.

– Я заберу все по полторы марки, – вмешался третий голос неожиданно, и перед Каариной предстал… Рэймо с ее саквояжем.

– Рэймо? – удивилась она.

Курчавый секретарь профессора с самым серьезным видом пялился на работы Рома и словно видел в них больше, чем на самом деле.

– Господин, идите, найдете себе еще, – нетерпеливо подтолкнул Рэймо усатого покупателя, немало раздосадованного сбитой торговлей. – На рынке полно товара.

– Беспредел, – фыркнул русский. – Держи марку и сорок пенни, – поспешно отсчитал усач Кайе деньги и схватил трофей, бросая гневный взгляд на Рэймо.

– Это еще кто беспредел! – крикнул Рэймо ему вдогонку, присаживаясь перед товаром Кайи. – Не позволяй себя обманывать, полторы марки – и так дешево. Это работы Рома? – он бережно взял в руки маленькие щипцы, и лицо его смягчилось.

– Зачем вы мне торговлю портите? – сердито отобрала щипцы из его рук Кайя. – Мне же нужно покупателей наживать! Ром собирается давать мне торговлю каждый день, а… – и тут она запнулась. Тайна жизни Рома была залогом ее поступления в Академию. – Вы принесли мой саквояж? Неужели уже двенадцать?!

– Почти, – усмехнулся Рэймо, поднимаясь и проверяя часы на медной цепочке.

Его костюм в мелкую серую клеточку блистал легким духом щегольства, очков сегодня не было.

– Я куплю у тебя все, и на сегодня ты свободна. Собирайся, идем.

– Куда идем?..

– Разве ты не голодная?

Каарина поводила пальцем по штанине. С чего это ее личный враг стал так обходителен?

– Мне нужно еще найти Талисмана, моего пса, – уклончиво сказала она.

– Жду тебя в том кабачке, – ткнул пальцем Рэймо туда, откуда тянулся смоляной запах шнапса, и, сноровисто связав в узел остатки товара Кайи, подхватил саквояж и отправился под хвастливую вывеску «Ресторан».

Кстати, саквояж кто-то починил.

* * *

Глава 24. Сестры

* * *

За грубо сколоченным столом у окна в слабо освещенной харчевне сидели модно одетый молодой человек с непослушной кучерявой шевелюрой и светловолосый миловидный чумазый мальчик. Если приглядеться, стоило засомневаться: скорее это мелкая девочка-подросток в мальчишеской одежде и коротко остриженными вихрами. Рядом с девочкой на лавке крутился белый не то пес, не то медвежонок, надеясь заполучить кусочек пирога.

Кайя решила воспользоваться расположением Рома и наесться до отвала. А потому глаз, ноздри и желудок услаждали картофельные лепешки, смоляной шнапс и ароматный лохиккейто44
  Лохиккейто – финский сливочный суп с лососем.


[Закрыть]. Рэймо задумчиво потягивал глёги55
  Глёги – горячий напиток из красного вина, ягод и пряностей, распространен больше в канун Рождества. Также может готовиться без алкоголя.


[Закрыть] вприкуску с пирожным Рунеберга и не спускал глаз с Кайи.

– Наелась? – поднял он бровь, когда последний кусок лепешки, тщательно промокнувший тарелку от супа, исчез со стола в бездонных недрах худого поглотителя.

– Да, – довольно похлопала себя по животу Каарина, разваливаясь на лавке. Талисман рядом с ней также выглядел удовлетворенным жизнью. – Давно я так не ела… А мне пирожное? – вдруг заметив упущение, потребовала она.

– Раз голод тебя больше не мучит, перейдем к делу, – отодвинул молодой человек бокал глёги. – Сладкое потом.

– Так нечестно, – нахмурилась Кайя.

– Нечестно? – переспросил Рэймо, подперев подбородок. Он понимал, как ни важно встретиться с Ромом (если это он), но сейчас не время позволить сесть себе на шею. – Честно или нечестно, будет понятно, когда определим обязательства. Твои условия?

– Мне нужно поступить в Академию Механики, – облизнула пальцы Кайя и вытерла о штаны. Рэймо поморщился. – Это все.

– Неужели не можешь усвоить элементарные нормы поведения? – протянул он ей платок из кармана. – Вот, вытрись как следует. Да аккуратнее, не раздери щеку, – напомнил про вчерашнее ранение.

– А, ну да, – растерялась Кайя. Но тут же чуть рассердилась: – Не уходите от темы! Будет Академия или нет? Если нет, Рома вам не видать!

– Ты должна понимать, что я не ректор Академии – это раз. Если у тебя нет таланта – ничего не светит, это два. Можешь попытаться стать абитуриентом, вот и все.

– Аби… кто?

– Я принес тебе книги по основам наук. Уже, конечно, поздновато для поступления, и я рискую только ради… – верхней в связке книг значилась «Рассуждения о методе». Что за метод и какие рассуждения?..

– Так я и знала! – громкий удар кулака по их столу последовал за возгласом: Майя Леннокс собственной персоной почтила харчевню «Ресторан».

– Нейти Майя? – удивился Рэймо и сбавил пыл: – Отчего… вы здесь?

– Ты думал, я так просто поверю россказням, что ты отправил Кайю назад? – Майя была близка к истерике. – Когда и «Лена», и «Дженни» и даже паролет остались в ангаре? Ты, устроил игры за моей спиной! Я расскажу отцу, так и знай, и он с тобой уж разберется!

Каарина, было умолкнувшая от неожиданности, подала голос:

– Майя, может… хочешь шнапс? – невыносимо видеть, как разгорается скандал в общественном месте.

– Какой еще шнапс?! – воскликнула Майя Леннокс, горя глазами.

– Смоляной. Это замечательнейшая вещь, ее делают у нас в Лапландии. И нечего угрожать Рэймо.

– С чего это ты… такая смелая стала? – чуть стушевалась Майя.

– Потому что он мне нужен. А в дом ваш я возвращаться не собираюсь, не переживай, – пожала Кайя плечами и постаралась как можно безразличнее сделать глоток. Глаза Майи округлились, а лицо приобрело выражение облегчения. – Так что ругать вот его тебе не за что. Почему ты так поступаешь – отца шантажируешь через Рэймо, а Рэймо – через отца? У тебя совсем нет друзей?

Майя разинула рот, Рэймо тоже растерянно молчал.

– Знаешь, мне недавно один человек сказал, что те, с кем мы связаны – это самое важное, что есть у нас. И за них надо стоять горой. Мы плохо начали, но… я готова постараться стать тебе хорошей сестрой, – Кайя торжественно встала и протянула Майе руку. – Давай попробуем?

Майя не могла вымолвить ни слова.

– Вот вам и замарашка, – вдруг улыбнулся Рэймо Майе.

Она гневно посмотрела на него.

– Твоего предательства я и не думаю извинять, – едко ответствовала Майя, сделав вид, что не замечает больше руки Кайи, и церемонно уселась на край лавки.

– Что ж… мы все пострадали от магнитных бурь, – пожала Кайя плечами и села. – Так ты будешь шнапс?

– Что ты сказала?! – в тот же момент воскликнул Рэймо взволнованно. – Про магнитные бури?

– Мы все от них пострадали, – повторила Каарина. – Вы не купите Майе шнапса?

– Я не хочу, – буркнула Майя. – Не буду. Что у тебя со щекой? И куда косы делись?

– Ну, – замялась Кайя, – это… жизнь так повернулась! Если вернуться к нашему уговору, херра Рэймо… – собеседник ее был бледен. – Что с вами?

– Ничего… – махнул он рукой устало. – Валяй, что хотела сказать?

– Так вот, у меня наверняка будут вопросы по книгам. Пожалуйста, встретимся тут и завтра, чтоб вы могли мне пояснить, если я чего не пойму. Вы же не можете мне отказать! Майя, и ты приходи. Если захочешь, – Кайя поднялась. – А теперь, думаю, мне пора. Мне сегодня еще готовить суп из кумжи. Может, получится что-то вроде лохиккейто, если повезет. Спасибо за чемодан. Талисман, идем!

* * *