Текст книги "Сонная Лощина. Дети революции"

– Поразительно? – нахмурилась Коста. – В каком смысле?

– Пока еще не знаем, – поспешила ответить за Крейна Эбби. (Как бы чего не ляпнул.) – Это может быть связано с нашим делом, а может, и нет. Будем держать тебя в курсе.

– Отлично. – Ответ Косту явно не удовлетворил, но и возражений не вызвал. Вот и ладно. Детектив направилась к выходу. – Насмотрелись? Пора и честь знать.

Пока они шли через галереи, Эбби спросила:

– На записи с камер что-нибудь есть?

– Нет, записи удалены. Мастерски. – Коста фыркнула. – Что это за профессионал такой, не знаю, но про камеры он не забыл. И про компьютеры тоже: стер все, подчистую. Надеюсь, наши спецы хоть что-то да восстановят.

Проводив Крейна с Эбби за дверь, Коста сказала:

– До скорого, – и развернулась, хлопнув напоследок полами плаща.

– Очень впечатляет, – восхищенно произнес Крейн.

Эбби закатила глаза и нырнула под ленту.

К ней поспешил пожилой господин в наспех надетом костюме. Костюм этот, впрочем, стоил больше, чем Эбби зарабатывала за месяц.

– Прошу прощения, вы тут главная? Объясните, что творится?

– А вы кто такой?

– Меня зовут Дэниел Капсис. Мы с супругой руководим трастовым фондом Кортландтов и требуем объяснений, черт подери!

Эбби улыбнулась в ответ отработанной годами улыбкой, которую всякому назойливому гражданину следовало понимать как «отвали!».

– Простите, мистер Капсис, но я, боюсь, не отвечаю за расследование. Вам нужна детектив Лиза-Анна Коста. Она только что вошла в здание музея. Можете перехватить ее.

– Отлично. Благодарю. – Капсис протиснулся мимо Эбби и нырнул под ленту. Увидев это, два офицера в форме поспешили ему наперерез.

– Ты его разыграла, – заметил Крейн.

– Еще как. Поехали, отоспимся. Мне сейчас в глаза хоть спички вставляй. Не волнуйся, – вскинула она руку, – вести я смогу. Чтобы не справиться с управлением, я должна устать куда сильнее.

– Существуют транспортные службы, которые могут…

– Я подброшу тебя, – с нажимом произнесла Эбби. – Утром позвоню Дженни, и мы займемся расследованием. Три трупа – это уже серьезно.

– Не только три мертвых тела, лейтенант. – Крейн глянул на музей. – Три смертоубийства, явно совершенных сверхъестественным способом.

– Ну да, ну да, – кивнула Эбби. – Тех бедолаг уж точно убило нечто – или некто – ненормальное. Одно радует: в списке награжденных появилось еще имя. Может, по Кресту Независимости удастся нарыть больше сведений, чем по Кресту Конгресса.

– И, возможно, выясним, что сталось с крестом, предназначенным мне.

– Да, будем надеяться.

Глава 6
Сонная Лощина, штат Нью-Йорк
Январь 2014 года

Копы – козлы, – выругалась Дженни Миллс, копаясь в третьем по счету картотечном шкафу в поисках «Справочника духов» Тобина[5]5
  Вымышленная книга из «вселенной» «Охотников за привидениями».


[Закрыть].

Остальные – ее сестра Эбби, Крейн и капитан Ирвинг – оторвались от занятий. Крейн удивился, Эбби лишь улыбнулась.

Зато капитан поморщился, словно лимон съел.

К закидонам Дженни он так и не привык.

– Это с какой такой стати?

– С такой вот. – Она раздраженно задвинула ящик. – У Корбина все было разложено по полочкам, пронумеровано, в алфавитном порядке, по датам. С перекрестными ссылками… Каталог Библиотеки конгресса по сравнению с его архивом – мусорная корзина! Потом пришли ваши копы и безо всякого порядка, без организации перетащили архив сюда, в крохотный подвальчик. Свалили все в кучу. Само собой, о связности материалов, о ссылках речи уже не идет. Порядок утерян. Как прикажете мир спасать, если мы не можем отыскать того, при помощи чего этот мир нужно спасти?

Все так и уставились на Дженни, которая словно в дурдом вернулась.

– Честное слово, – заговорил наконец капитан, – если бы я только знал, что от этих материалов будет зависеть судьба всего мира, я бы о них лучше заботился. Когда Корбин только погиб, мы пришли освободить его кабинет и нашли там кучу бесполезного хлама.

Большую часть дня они копались в архиве и лазили в сети, искали любую возможную информацию о похищенных наградах и о том, как они могут быть связаны с видением Крейна. Эбби позвонила в музеи, где выставлены другие кресты, и оставила сообщения с просьбой известить ее, если вдруг что-то случится. Ирвинг то и дело убегал в участок – исполнять капитанские обязанности, так что пользы особой не принес. Работать начали ранним утром и провозились до вечера.

– Короче, – поспешила вставить Эбби, пока Дженни снова не наехала на Ирвинга, – предлагаю сделать перерыв и подвести промежуточные итоги.

– Согласен, – ответил Крейн.

– Отлично, – тряхнула головой Дженни.

Сестры гневно переглянулись.

Эбби мотнула головой в сторону капитана, на что Дженни в ответ лишь закатила глаза. Эбби снова кивнула в сторону Ирвинга, и на сей раз Дженни покачала головой и скрестила руки.

Эбби тяжело вздохнула. А что, не станет Дженни перед этим козлом извиняться!

Бывало, Дженни свою сестру любила, бывало, ненавидела, а иногда просто не понимала. Порой все три чувства кипели у нее в душе одновременно. Заботу Эбби Дженни ценила, однако предложение извиниться перед капитаном ее взбесило. Было бы за что!

С другой стороны, и Эбби, и Ирвинг – копы, а копы – как успела заметить Дженни – козлы.

– Насколько можно судить, – начал Крейн, – до нас дошли всего шесть Крестов Конгресса – или Крестов Независимости. Из них три похищены: один, принадлежавший Эзикиелу Кортландту, украден этой ночью, и два других – принадлежавших Мариную Виллетту и Абрахаму ван Бранту, – были украдены недавно из большого музея в Нью-Йорке.

– Крейн, с тобой все хорошо? – выгнула бровь Дженни.

Закрыв глаза, Крейн вздохнул.

– Нет совершенно никакой необходимости волноваться из-за моих чувств по отношению к некогда лучшему другу. Тот ван Брант, которого я знал, погиб. Тварь, которую мы изловили, демон, вселившийся в тело ван Бранта и использующий его связь с Катриной, дабы меня ранить. – Он кисло улыбнулся. – Во всяком случае, так говорю себе я сам. Желая унять чувство вины и гнева. Как бы там ни было, моя дружба с ван Брантом никак не влияет на текущее задание.

– У нас есть конкретное задание? – спросил Ирвинг. – Я-то думал, у нас пока три трупа и три украденных креста.

– Три зверски расчлененных трупа, – покачала головой Эбби.

– Если уж ты называешь это «зверски»… – Дженни поежилась. Они с сестрой всякого навидались, и вместе, и порознь, и слово «зверский» в их лексиконе давно приобрело новое значение, и так просто девушки им теперь не разбрасывались. – Даже если кресты так важны, – заговорила она, обращаясь к капитану, – то я не нашла этому подтверждения. В архиве Корбина о них вообще ни словом не упоминается. По крайней мере, – она сердито глянула на Ирвинга, – я ничего не смогла отыскать.

Ирвинг в ответ снова поморщился.

– Хочешь привести архив в порядок?

Не успела Дженни ответить, как Эбби фыркнула.

– В чем дело? – спросила Дженни.

– В смысле? – Эбби безуспешно попыталась изобразить невинность.

– Чего фыркаешь?

– О, просто вспомнила, какой бардак обычно царил у тебя в комнате. Порядок – не твой конек. Опрятной ты содержала палату номер 49, да и то потому, что тебя заставляли.

Дженни скрестила руки на груди и уже хотела отчитать сестру за неуместное упоминание больничной палаты, куда ее насильно определили в детстве, но тут заговорил Крейн:

– Не могли бы мы вернуться к делам насущным? – Хорошо, – закатив глаза, ответила Дженни.

– Остальные три креста, насколько нам удалось выяснить, скорей всего, в музеях. Лейтенант Миллс вчера нашла один – он принадлежал Тенчу Тилману. Его обычно выставляют в округе Колумбия, однако существует передвижная выставка, посвященная «Обществу Цинциннати», членом которого и являлся Тилман. В настоящее время выставка нашла пристанище в музее города Нью-Йорка. Второй крест принадлежал Генри Ноксу и ныне хранится в форте Тикондерога… Когда они, кстати, сменили название?

– Что-что? – переспросила Эбби.

– В мое время крепость именовалась Карильон. Тикондерога – это название местности. Ирокезское слово, обозначающее место слияния двух озер.

– Тебе там понравится, – сказал Ирвинг. – Пару лет назад я возил туда своих девчонок – форт реконструировали полностью, в соответствии с оригиналом.

Крейн округлил глаза, как обычно, когда узнавал что-нибудь новое… правда, за этим обычно следовали стоны, причитания и возмущенная отповедь.

– Правда? Мне совершенно определенно должно там понравиться.

Эбби поспешила вернуть разговор в рабочее русло.

– Где последний крест?

– Как нарочно, – Крейн ткнул пальцем в карту на столе, – он здесь, в Сонной Лощине.

Дженни взглянула на карту: Крейн указывал на библиотеку Уайткомба-Сирса на Честнат-стрит.

– Я знаю это место. Корбин пару раз отправлял меня туда искать информацию. Библиотека – в старой епископальной церкви, ее лет пятьдесят назад переделали.

– Мы должны защитить ее, – сказал Крейн. – Наверняка библиотека – следующая цель злоумышленников.

– Если им и правда нужны все три креста. – Эбби всегда умела остудить пыл напарника, обломав, казалось бы, идеальный план.

Свою лепту внес и капитан.

– Либо же у нашего пятерователя есть неучтенные экземпляры.

– Пятерователя? – вытаращился на Ирвинга Крейн.

– Я капитан полиции, – невозмутимо напомнил Ирвинг. – Если надо, могу выдумать новое слово. Ну, какой у нас план, Стэн?[6]6
  «What’s the plan, Stan?» – слова из песни Пола Саймона «50 Ways to Leave Your Lover».


[Закрыть]

– Меня… меня зовут Икабод, – совершенно сбитый с толку, произнес Крейн. Вид у него сделался как у потерянного щеночка. Из всех его эмоций эту Дженни находила особенно умилительной.

– Это цитата из песни, Крейн, – объяснила Дженни. – Будьте снисходительны, кэп. Он ведь не знает Пола Саймона.

– Странно, что ты знаешь. – Ирвинг – о чудо! – хихикнул.

– Я натура сложная, – притворно заносчивым тоном ответила Дженни. – То есть мы уверены, что кресты на своих местах?

Эбби глянула на экран мобильника.

– Историк из Тикондероги прислал сообщение: крест Нокса на месте, под стеклом.

Крейн указал на экран ее ноутбука.

– Выставка «Общества Цинциннати» оснащена неким соглядатайским устройством, благодаря которому можно осмотреть экспонаты на расстоянии.

– Это называется веб-камера, – усмехнулась Эбби. – Крест Тилмана тоже на месте.

Ирвинг кивнул:

– Если бы кто-то вломился в библиотеку Уайткомба-Сирса, мне бы уже доложили.

– Ладно, – хлопнула в ладоши Дженни, – значит, разделимся. – Корбин в свое время научил ее, как важно проводить исследования, и теперь ей казалось, что она засиделась на месте без дела. – Могу взять на себя музей города Нью-Йорка.

Эбби покачал головой, но заговорил Ирвинг.

– Нет, музей беру я. У меня сохранились связи в департаменте полиции Нью-Йорка – в том числе действующие.

– Хорошо, могу забросить Крейна в Тикондерогу. Не терпится увидеть его…

– Нет, – чересчур, как показалось Дженни, жестко возразила Эбби.

– Почему?! – Дженни уставилась на сестру суровым взглядом. Маразма она терпеть не собиралась, но и ссориться не хотела.

– Тебе хорошо знакома библиотека, вот и бери ее.

Дженни закатила глаза.

– Да я была-то там всего пару раз. Много лет назад. Может, все-таки мне в Тикондерогу поехать?

Эбби крепко зажмурилась.

– Нет, это противозаконно.

– То есть как это?

– Из дурки тебя отпустили под мое поручительство, и одним из условий было то, что ты не покидаешь округ Вестчестер. Тебе нельзя в Нью-Йорк, нельзя в Джерси, нельзя в Коннектикут, нельзя в верхнюю часть штата. Нарушишь правила – и тебя снова упекут в палату 49.

– Сомневаюсь, – нахмурился Крейн, – что мисс Дженни поместят в ту же самую палату… – Он умолк, заметив выражение на лице Дженни. Ее за вечер основательно разозлили.

– Ну, обрадовала.

– Согласна, но иначе судья не подписал бы разрешение.

Дженни смерила сестру гневным взглядом, однако та не стала отвечать тем же.

Эбби виновато положила руку на плечо Дженни.

– Послушай, копы, может, и козлы, но… судьи – просто мегакозлы.

Дженни, не удержавшись, расхохоталась.

– Надо думать. Ну ладно, договорились, на мне библиотека.

– Спасибо за понимание.

– О нет, – замотала головой Дженни и отступила на шаг. – Это не понимание. Так, смирение. В лучшем случае.

– По мне, и этого хватит. До Тикондероги четыре часа езды, – обратилась она к Крейну. – Отправляемся немедленно. На месте впишемся в мотель, а с утра сходим в крепость.

– Очень хорошо, – кивнул Крейн.

Эбби обернулась к Ирвингу:

– Вряд ли департамент оплатит нам проживание в номере?

Дженни снова не сдержалась и захохотала.

Ирвинг же ограничился коротким гадливым смешком.

– Вам как ответить, честно или вежливо?

– Вежливо, надо думать, – нахмурившись, проговорил Крейн.

– Нет, черт возьми, даже не мечтайте.

Крейн нахмурился еще сильнее.

– Знали бы вы, капитан, как широко простираются границы моих грез! Не спешили бы тогда со столь категоричным заявлением. И да, боюсь даже вообразить, как прозвучал бы ответ честный.

– У меня кредитка, справимся, – поспешила вклиниться Эбби. – Найдем какой-нибудь клоповник, перекантуемся. А то никак не расплачусь с транспортной компанией, которой заказала перевоз вещей обратно из округа Колумбия. Плюс я потеряла залог за жилье там.

– Набрала, небось, всякой мелочи, как всегда? – хихикнула Дженни.

– Хорошо, значит, договорились, – кивнул Ирвинг. – Мне надо будет еще уладить кое-какие дела в большом городе, – сказал он, доставая сотовый и набирая номер. – Привет, Бэт, окажешь услугу?..

О чем бы он ни просил, остальные этого не узнали, потому как капитан покинул арсенал.

– Что еще за Бэт? – спросила Дженни.

– Его бывшая напарница. Страховой следователь из фирмы, которая работает с Метрополитен-музеем. Она-то и подтвердила, что кресты украдены.

– Круто, – кивнула Дженни. – Ладно, я пока тут задержусь, надо выяснить кое-что, а после отправлюсь в библиотеку.

– Тогда мы – в путь, – повторила Эбби и обратилась к Крейну: – Идем.

– Удачной охоты, мисс Дженни, – галантно поклонился Крейн.

– И вам.

Оставшись в одиночестве, Дженни совершила несколько безуспешных попыток упорядочить материалы в архиве. Она постоянно отвлекалась на что-нибудь интересное – ей, например, попался заплесневелый томик о целебных травах и зельях, – или же бросала нудное занятие, перебрав всего несколько папок.

К собственному ужасу, она вынуждена была признать правоту старшей сестры. Настоящее откровение для Дженни, если учесть, что последние лет десять ничего хорошего она про Эбби не думала.

Выкинув из головы тяжелые мысли, Дженни покинула арсенал и отправилась на Честнат-стрит.

Первый раз в библиотеку Уайткомба-Сирса Дженни пришла в компании шерифа Корбина.

– Библиотека в старой церкви? – удивилась она тогда.

Корбин улыбнулся в бороду.

– Тут уже с полвека служб не проводят. Некогда в здании и правда была епископальная церковь. Построена в федеративном стиле: из кирпича, а не из камня; внутри скучно до одурения. Глядя на такую, хочется со всех ног бежать в старый добрый католический собор в готическом стиле.

– Что, снова лекция? – остановившись, спросила Дженни. – Если так, я лучше сразу домой вернусь.

– Обещаю, никаких лекций, – подтолкнул ее в спину шериф. – От меня, по крайней мере.

Через скрипучие деревянные двери они вошли в небольшой вестибюль: налево была лестница, справа – доска объявлений с кучей разных флайеров и проспектов, а прямо по курсу – проход в большой церковный зал. Точнее, в зал библиотечный. Проход был оснащен специальным детектором-рамкой, который считывал штрих-код с книжек (на случай, если кто решит прихватить томик-другой).

Вместо скамей для прихожан тянулись длинные ряды полок, полки помещались теперь и на балконе, вместо органа, а в дальнем конце, на месте алтаря, расположился большой деревянный стол.

К нему-то Корбин и направился. На столе громоздилась кипа книг, рядом стоял компьютер – самый современный на то время, когда Дженни только родилась, – с натужно гудящим кулером и деревянный лоток для листков требований и карандашиков. По обеим сторонам от стола располагались стойки с точно такими же старинными компьютерами. Видимо, для посетителей.

К слову, посетителей-то, кроме Дженни с Корбином, в зале и не оказалось.

За столом сидел мужчина средних лет: борода еще седее, чем у Корбина, волосы – редкие, собраны в хвост.

– Вы же знаете, что этот стол стоит здесь в нарушение правил пожарной безопасности, да? – сразу в лоб заявил Корбин и улыбнулся.

В ответ библиотекарь – Дженни для себя сразу решила, что это библиотекарь, – широко усмехнулся. – Так оштрафуй меня, ты, старый распутник.

Оба горячо пожали друг другу руки.

– Рад видеть, – сказал Корбин. – Дженни Миллс, это Альберт Уайткомб-Сирс, владелец этого августейшего храма науки.

– Спасибо, Август, – ответил Эл, исковеркав имя шерифа, как бы передразнивая того, и протянул руку Дженни. – Приятно познакомиться, Дженни… зовите меня Эл. Лишь бы не Бэтти[7]7
  Слова из песни Пола Саймона «You Can Call Me Al» («Зови меня Эл»): «I can call you Betty,/And Betty, when you call me/You can call me Al!» («Буду звать тебя Бэтти. Кстати, Бэтти, меня зови Эл!»).


[Закрыть].

– С какой стати мне называть вас Бэтти? – смущенно спросила Дженни.

– Это просто песня Пола Саймона, – отмахнулся Корбин.

– Чья?

– Я запишу тебе на болванки. Поверь, ты мне еще спасибо скажешь. Ну ладно, Эл, нам бы взглянуть на кое-какие генеалогические материалы, относящиеся к началу девятнадцатого века. Они касаются дома с привидениями в Дуглас-парке.

– Ты знаешь, эту церковь так и не достроили, – ответил Уайткомб-Сирс. – Сперва тут вовсю хозяйничали реформисты, и только после того, как проложили железную дорогу, пошел наплыв протестантов. Следом за ними неожиданно потянулись англикане, пресвитериане и прочие, прочие… Позже началось развитие автомобилестроения, и тут уже объявились бедные иммигранты, в массе своей католики. Так это здание и стало библиотекой.

– Вы же обещали, что лекций не будет, – грозно напомнила Дженни Корбину.

– Нет. Я обещал сам не читать тебе лекций.

Поработать в тот день удалось не так продуктивно, как надеялся шериф, однако с призраком в парке разобрались. Даже Уайткомб-Сирс помог. Их с Корбином ритуал приветствия был так отработан годами сотрудничества и дружбы, что Дженни сильно удивилась, когда шериф однажды отправил ее в библиотеку одну.

И вот она впервые со дня гибели Корбина вернулась повидать Уайткомба-Сирса.

Вестибюль библиотеки нисколько не изменился; доска объявлений по-прежнему стояла на месте, забитая флайерами с рекламой услуг и предстоящих событий. Например, в одной из школ готовилась ярмарка образца 1776 года. Вот бы сводить туда Крейна – у бедолаги наверняка случится взрыв мозга!

Дженни прошла через тот же детектор-рамку, двинулась мимо стеллажей, под завязку забитых заплесневелыми томами.

О чудо, Уайткомб-Сирс наконец прокачался! Вместо старых монстров со здоровенными кубическими мониторами на столе и на стойках стояли новенькие машины с плоскими экранами.

Сам хозяин срезал «конский хвост», лишь подчеркнув, насколько полысел за последнее время.

Оторвавшись от новехонького монитора, он округлил глаза.

– Святые угодники и все негодники! Дженни Миллс! Вот уж кого не ожидал увидеть. Слышал, тебя… м-м…

– Заперли? Да, определили на гособеспечение, но мне уже лучше.

– Если хочешь знать мое мнение, то ты всегда была немного не в себе. – Эл тихонько усмехнулся. – Полагаю, ты поэтому и не пришла на похороны?

– Да, – потупила взгляд Дженни. – Из дурки отпускают только на похороны родственника.

Уайткомб-Сирс покачал головой.

– Идиотизм какой-то… Корбин тебе, во всех смыслах, был роднёй. Ну да ладно, что было, то было… Чем могу помочь?

– Хочу посмотреть на твои экспонаты.

– С каких пор ты интересуешься искусством? – нахмурился Уайткомб-Сирс.

– Да мне на самом деле по фигу, просто я в сети прочла, что у тебя есть Крест Независимости.

– Ну да, имеется такой. Хочешь взглянуть?

– Если не возражаешь.

– Если не возражаю?! – Уайткомб-Сирс удивленно моргнул. – Черт, это тебя в дурке такой вежливой сделали?

На самом деле своим маленьким преображением Дженни была обязана Крейну. От него просто невозможно было не заразиться бациллой хороших манер. Крейн словно излучал некое силовое поле воспитанности и учтивости.

Вот только жутко не хотелось рассказывать про него… вообще никому.

– Ну так что, покажешь? – поторопила Дженни Уайткомба-Сирса.

– А то, – сказал он и, отстучав некую команду на клавиатуре, встал и повел Дженни в сторону южного крыла.

– Я думала, в той стороне туалет.

– И туалет тоже, – усмехнулся Уайткомб-Сирс. – У меня тонны фамильных ценностей, и я жонглирую ими, попеременно выставляя в витринах.

Он провел Дженни знакомой дверью, за которой полагалось свернуть направо и спуститься в подвал – чтобы оказаться в уборной. На сей раз хозяин библиотеки прошел чуть дальше и повернул налево. Они с Дженни оказались в небольшом помещении, заставленном стеклянными шкафами.

Не обращая больше ни на что другое внимания – хотя краем глаза Дженни и заметила милый портрет, – она направилась прямиком к кресту в витрине: форма с ровными короткими лучами, скорее напоминавшая символ «Красного креста», нежели, скажем, католическое распятье, сверху – петелька для цепочки или шнурка.

– Все кресты были изготовлены французским серебряных дел мастером по имени Гастон Мерсье, – обычным своим менторским тоном начал Уайткомб-Сирс. – Конкретно этот принадлежал одному из моих предков, Калебу Уайткомбу. Он на пару с Генри Ноксом перевез пушки из форта Тикондерога в Бостон, установив их в Дорчестер-Хайтс. Это сильно помогло при осаде Бостона, ставшей одной из…

– …одной из первых битв в Американской революции. Да-да, я знаю.

Уайткомб-Сирс подозрительно пригляделся к Дженни.

– С каких это пор ты увлекаешься историей, Дженни?

– Скажем так: во мне проснулся интерес к Американской революции, немного сильнее, чем простое любопытство. – Присмотревшись к кресту, она заметила на нем царапины, которые… на поверку оказались рисунком. – Что это за каракули?

– У тебя глаз алмаз. Остальные, кто интересовался узором, слышали от меня обычную легенду, мол, это все следствия перевозки и износа. Но тебе, Дженни Миллс, повезло: ты от меня услышишь правдивую историю. Видишь ли, Гастон Мерсье был не просто серебряных дел мастером, он еще и в алхимии сек: умел не только превращать солому в золото, как прочие его коллеги, но и наделять предметы магическими свойствами. Особенно изделия из серебра, которое славится как отличный проводник сверхъестественных сил. Вашингтон не без резона заказал кресты именно Мерсье.

Дженни внутренне приготовилась к новой лекции.