Текст книги "Пруд двух лун"

Кейт ФОРСИТ
ПРУД ДВУХ ЛУН

ГОРБУН

В час, когда ночь особенно темна, когда ток крови замедляется до предела, а потоки энергии находятся на спаде, из леса вышли трое путников. Они осторожничали, внимательно оглядывая окрестности. Хотя ночь была ясной и в свете двух лун искристо поблескивали заснеженные вершины Сичианских гор, в низине клубился туман и тропинка терялась в таинственной молочной белизне.

– Ты кого-нибудь чувствуешь впереди, старая матушка? – спросила Изолт.

– На тропинке – никого, хотя на постоялом дворе, похоже, довольно людно. Давайте прибавим шагу – скоро мы сможем остановиться и передохнуть.

– Ты это твердишь уже целую неделю, – фыркнул Бачи, тяжело опираясь на суковатую дубину. – Мне уже надоело пробираться вперед по ночам и прятаться днем, точно перепуганный заяц! Когда мы займемся чем-нибудь полезным?

Старая женщина круто развернулась и посмотрела на него снизу вверх.

– Идем, Бачи, ты будешь рад, когда перед тобой окажется миска с горячим рагу. Ты ведь уже давно жалуешься на голод.

– Особенно если принять во внимание, что все, что мы ели за последние несколько дней, это суп из сморщенных морковин!

– Лучше добывать еду по пути, чем попасть в лапы Красным Стражам, пытаясь пополнить запасы, – мрачно ответила Мегэн и пошла дальше.

– Первой пойду я, – остановила ее Изолт, бесшумно выскользнув вперед. – Бачи, не уходи далеко.

Вскоре холодная пелена тумана совершенно скрыла от них звездное небо. Тропинка шла под уклон, и ветви деревьев угрожающе тянулись к ним сквозь серую мглу, точно руки огромных скелетов.

Горбун не смог сдержать пугливую дрожь, и Изолт бросила на него презрительный взгляд.

Их ноги увязали в грязи, а в отдалении, еле различимое в клубящемся тумане, виднелось озеро. Слева чернели постройки постоялого двора, освещенные горящими факелами. Из низенького здания до них донесся взрыв хохота.

– Ты уверена, что нам стоит заходить внутрь, старая матушка? – спросила Изолт.

– На улице холодно и промозгло, а до парома ещё несколько часов, да и не ели мы толком уже несколько дней, – раздраженно отозвалась Мегэн. – Можешь оставаться здесь, если хочешь, а я войду. – Толкнув тяжелую входную дверь, она напомнила: – Следи, чтобы твой плащ не распахнулся, Бачи.

– Я же не совсем дурак, – огрызнулся тот, шагнув следом за ней.

Три путника пробрались к очагу, перешагивая через тела спящих и кучи вещей. Огонь, горевший в очаге, был единственным источником света, если не считать лампы на столе, за которым четыре человека все еще бодрствовали, потягивая эль из больших кружек и играя в кости. Один из них оторвался от игры и сказал:

– Эй, здорово!

Мегэн вежливо ответила ему, придерживая плащ, в который куталась. Хозяин указал им на стол.

– Есть хотите? – спросил он. – У нас есть баранье рагу и еще овощной суп.

– Суп устроил бы нас куда лучше, – ответила Мегэн. Он кивнул и принес им деревянные плошки с густым супом и поднос с черным хлебом. – Я смотрю, у вас сегодня полно народу, – заметила она.

Хозяин кивнул и почесал бороду.

– Да, вчера ули-бисту скормили одну ведьму, поэтому все считают, что сегодня утром паром доберется до другого берега благополучно, ведь змей уже набил себе брюхо.

– Верно! – воскликнула Мегэн. – Похоже, нам повезло.

Хозяин усмехнулся.

– О, я все равно привяжу у края воды несколько козлов. Не стоит дразнить эту тварь. – С этими словами он вернулся к игре в кости, а три путника занялись своим супом, греясь у очага.

– Надо поспать, – сказала Мегэн. – В углах должна остаться чистая солома.

– Да все что угодно будет лучше проклятых камней, на которых я спал всю эту неделю, – пробурчал Бачи. Он поплотнее замотался в свой плащ и поднялся на ноги. Дрожащий свет лампы упал на его горбатую спину, придав ему еще более зловещий вид. Игроки подозрительно уставились на него, и он ответил им таким свирепым взглядом, что они украдкой перекрестились, отгоняя зло.

Вскоре все затихло, лишь потрескивал огонь в очаге да время от времени вздыхал или всхрапывал кто-нибудь из спящих. Изолт уткнулась лбом в колени и потянулась. Несмотря на всю усталость этих утомительных недель, она вовсе не собиралась спать, намереваясь быть начеку до тех пор, пока они благополучно не переправятся на другую сторону озера. Охранять Зажигающую Пламя Мегэн было ее почетной обязанностью, но несмотря на тишину и покой спящего постоялого двора, Изолт знала, что опасность подстерегает их на каждом шагу.

Почти три недели она и ее спутники не знали отдыха, преследуемые солдатами Банри. Изолт приходилось, сжав зубы, удерживаться от того, чтобы дать им бой. Эта игра в прятки казалась ей трусливой, хотя Мегэн и запретила ей нападать на них, сказав:

– Мы должны ускользнуть от них, не оставив следов, ибо у нас еще недостаточно сил, чтобы начать войну.

Теперь они направлялись в лес Мрака, огромный темный лес, покрывавший почти все берега озера. Там, в безопасности Сада Селестин, скрытого глубоко в сердце заклятого леса, Мегэн надеялась встретиться с сестрой Изолт, Изабо. Лесная ведьма говорила, что в Тулахна-Селесте они все будут в безопасности.

Сквозь ставни уже начал просачиваться свет, когда хозяин с топотом спустился вниз по лестнице, повязывая поверх килта видавший виды кожаный фартук и почесывая лохматую голову. Изолт, не желая привлекать к себе внимания, притворилась спящей, вполглаза наблюдая за тем, как он повесил над очагом котел с кашей и открыл ставни, впуская в комнату зарю. Спящие вокруг зашевелились, потягиваясь и зевая, а под закопченным котлом весело затрещал и вспыхнул огонь.

Мегэн села, показавшись вдруг себе невероятно старой и хрупкой в беспощадном свете начинающегося дня, а донбег высунул из ее кармана свой бархатный носик. Изолт помогла ей подняться на ноги, и лесная ведьма потянулась, распрямляя спину, и подтащила к себе мешок.

– Зря ты не поспала, – упрекнула она свою спутницу. – Я же сказала тебе, что здесь нет опасности.

Изолт удивилась, откуда старая ведьма узнала это, но покачала головой.

– Я высплюсь, когда ты будешь в безопасности, старая матушка, – ответила она.

– Хм, тогда приготовься к множеству бессонных ночей, моя дорогая!

Громкий звон колокола возвестил о прибытии парома, и постояльцы гурьбой высыпали на пристань, глядя на то, как широкодонная лодка, приводимая в движение облепленным тиной канатом, рассекает тусклую серебряную гладь воды. Фермеры сбились в одном конце причала, бросая косые взгляды на горбатую спину Бачи. Он нахмурился и злобно сверкнул на них своими необыкновенными желтыми глазами, взгляд которых, в сочетании с всклокоченными черными волосами и темной щетиной на щеках и подбородке, был очень устрашающим. Озеро, как обычно, было затянуто клубящимся туманом, но этим холодным ясным утром туман был негустым, и переменчивый ветерок легко разгонял его клочья. Как только паром ткнулся в причал, пассажиры хлынули на пристань, а ожидающие начали запрыгивать на паром; с борта и на борт в спешке полетели мешки с зерном и тюки с сеном. Никто не ждал, когда же морской змей поднимет из озера свою длинную шею. Сквозь туман донеслось боязливое блеяние козлов, привязанных на берегу, а те немногие животные, которых везли на пароме, были в плотных намордниках.

Путешествие по озеру проходило в той же нервозной спешке, и жилистый паромщик беспокойно оглядывал поверхность воды. Они успели пройти больше чем полпути, и в тумане уже замаячили спасительные стены Дан-Селесты, когда внезапно какая-то дородная матрона завизжала от ужаса.

– Ули-бист! - завопила она.

Все головы в ужасе повернулись туда, куда она указывала. Сквозь туман проступило длинное волнистое тело змея, огромными влажно поблескивающими кольцами вздымающееся над спокойной гладью озера. Его длинная шея и маленькая головка взметнулись высоко над носом парома, и казалось, что змей намеревается окружить его и раздавить. Все закричали, и мгновенно началась паника. Озерный змей издал оглушительный вой, и его бок – цвета морской травы – проехался вдоль борта. Паром закачался, и Изолт изо всех сил вцепилась в скамью, чтобы не полететь на пол. Одна только Мегэн не закричала и не упала, прямая и неподвижная, она стояла на носу, глядя в туман.

Змей хлестнул хвостом по палубе, выполняя какой-то сложный маневр в опасной близости от борта, так что паром угрожающе накренился и чуть не перевернулся. Изолт разглядела даже его гладкую чешуйчатую черно-зеленую кожу и массивные кольца. Бросив отчаянный взгляд на Мегэн, Изолт увидела, как старая ведьма наклонилась вперед, вытянув свою узловатую руку. На короткий миг толстое кольцо показалось из воды и потерлось о ладонь старой женщины, потом мелькнул огромный перепончатый хвост, и озерный змей ушел в глубину.

Еще дважды они слышали его жуткий вой, с каждым разом звучавший все глуше и глуше. Никто, кроме Изолт, не заметил мимолетного соприкосновения Мегэн с озерным змеем, хотя паромщик покачал головой и сказал:

– Ни разу еще не слыхал, чтобы ули-бист подошел так близко к судну и не потопил его!

Берег стремительно надвигался на них, выступая из тумана. Изолт разглядела огромные отроги гор, вздымающиеся из серой массы леса. Почувствовав внезапное беспокойство, она взглянула на город. Туман на миг расступился, и она увидела на пристани солдат в развевающихся на ветру красных плащах.

– Мегэн! – негромко позвала она.

Старая женщина оглянулась на нее и кивнула, натянув плед на голову так, чтобы он закрыл приметную белую прядь над ее лбом. Бачи тоже напрягся и поплотнее закутался в плащ. Изолт осторожно проверила свой маленький арсенал, висевший у нее на поясе, и несколько раз сжала и разжала пальцы, чувствуя, что замерзла и одеревенела после бессонной ночи. Мегэн бросила на нее предостерегающий взгляд, но ничего не сказала, поскольку паром уже ударился о причал и солдаты двинулись вперед.

Их было тринадцать, закутанных в свои красные плащи, чтобы не замерзнуть в сырости и холоде. Когда пассажиры начали сходить с парома, капитан, рослый, прекрасно сложенный мужчина с высокой переносицей и надменным выражением лица, шагнул вперед, зажав под мышкой украшенный перьями шлем. Он начал допрашивать фермеров, сверяя их ответы с кипой бумаг, которые были у него в руках.

Изолт заметила, что гордая осанка Мегэн куда-то делась, и она согнулась и зашаркала, как древняя старуха. Паромщик помог ей сойти на берег, и она со стоном вцепилась в его локоть.

– Все в порядке, бабушка, – ласково сказал он, – ули-бист уже уплыл.

Капитан недовольно посмотрел на толпу. У всех фермеров и их жен был до смерти перепуганный вид, но они, бесспорно, выглядели самим воплощением благонадежности. Потом его глаза приметили Бачи, и в них вспыхнул огонек.

– Так, что у нас здесь? – весело спросил капитан и направился к нему. – Горбун! Что ж, нам велели приглядывать за всеми калеками и прочими в таком же роде в окрестностях Дан-Селесты. Ведь главаря мятежников зовут Калека, верно?

Бачи ничего не сказал, лишь уголком глаза взглянул на гвардейца и уставился в землю. Капитан обошел вокруг него, ухмыляясь.

– Урод! Чудовище! Мы сбежали из цирка, да? – С этими словами он грубо толкнул Бачи, да так, что тот пошатнулся, и плащ, кончик которого был зажат в капитанском кулаке, съехал на сторону.

Показались огромные черные крылья, спрятанные под ним, и Бачи, уже успевший восстановить равновесие, вновь обрел величественный вид со своими широкими плечами, распрямившимися, когда он расправил необъятные крылья, подняв их высоко вверх.

– Святая Правда! – выдохнул капитан. – Да у нас тут ули-бист!

Солдаты бросились на Бачи, пытаясь завалить его на землю. Он громко закричал и начал отбиваться от них. Увидев, что он исчез в клубке кулаков и тяжелых подкованных башмаков, Изолт ринулась в бой, швырнув кинжал в горло ближайшего к ней солдата, и закрутилась на одной ноге, пнув другой еще одного в живот. Когда тот согнулся пополам, она ткнула локтем в горло третьего, а потом для верности поддала ему еще и коленом, так что он рухнул наземь как подкошенный.

Сделав безупречный кувырок назад, Изолт нанесла еще одному удар в спину, плашмя швырнувший его на землю, потом вихрем быстрых отточенных движений вывела из строя еще нескольких солдат, набросившихся на нее с другой стороны.

Капитан закричал, и некоторые из тех, кто держал Бачи, бросили его и накинулись на Изолт. Та вытащила свой кинжал из горла первого убитого и швырнула его в спину другого, слабо пытающегося встать, колесом выкатившись за пределы их досягаемости. Они попытались обойти ее с другой стороны, но она уже сняла с пояса восьмиконечный рейл и едва заметным молниеносным движением запястья метнула его в нападавших.

Они, как по команде, пригнулись, и рейл, вращаясь, просвистел над их головами, аккуратно перерезав сонную артерию солдата, стоявшего рядом с капитаном. Фонтан крови оросил причал. Капитан, чертыхнувшись, вытащил меч. Изолт улыбнулась и позвала рейл обратно в руку. Капитан быстро замахнулся на Изолт, но та втянула живот, и меч просвистел мимо всего лишь в дюйме от ее талии. Он снова и снова пытался ее ударить, но она каждый раз с улыбкой и без труда уходила от его удара. Побагровев, капитан замахнулся мечом, собираясь проткнуть ее, но Изолт в самый последний миг отступила назад, затем резко опустила руку ему на загривок, и он упал, выронив свой шлем, со звоном покатившийся по деревянной пристани.

На нее тут же набросились еще три солдата, но она ткнула одного под колено рейлом, а другого оглушила ударом кулака в висок. Стреноженный, первый рухнул на землю, крича в агонии, но второй просто потряс головой и снова набросился на нее.

Изолт уклонилась от его короткого копья и швырнула свой рейл, одновременно ударив ногой третьего нападающего. Ей удалось свалить второго, но третий ухватил ее за ногу и она сильно ударила его под подбородок, а потом вонзила в него рейл, который зажала в руке, как нож.

Второй солдат, шатаясь, поднялся на ноги и поднял палаш, но Изолт подпрыгнула высоко в воздух, подтянув колени к самому подбородку, потом развернулась в полете и пнула его в лицо. Приземлившись у него за спиной, она изо всех сил ударила его по почкам, а когда он упал, сорвала с пояса маленькую булаву и всадила ее прямо в нос солдату, пытавшемуся подобраться к ней сзади. Тот с воем схватился за лицо, а она, вцепившись в его копье, проткнула его насквозь, одновременно развернувшись так, что меч, запущенный ей в спину, отсек ему руку. Изолт толкнула мертвого солдата на нападавшего, сбив того с ног, но он ухватил ее за бедра и попытался свалить наземь.

Мегэн рванулась вперед, но Изолт так отчаянно боролась, что подобраться к ней было невозможно. Несколько пинков и ударов – и она уже освободилась от нападавшего на нее солдата, и откатилась в сторону от еще одного копья, воткнувшегося в то место, где она находилась всего несколько секунд назад. Изолт снова вскочила на ноги, без малейшего усилия отпрыгнув назад, отцепив от своей булавы головку и собираясь метнуть ее на кожаном ремешке. Солдаты заколебались, и она насмешливо бросила им:

– Что, струсили? Девчонки испугались?

Ошеломленный капитан, пошатываясь, встал на ноги и замахнулся на нее палашом. Она обеими ногами ударила его в живот, а потом со всего размаху опустила ему на голову свою булаву, снова подняла ее над головой и опустила на череп того солдата, который держал Бачи. Не дожидаясь, пока он упадет, она еще раз пнула одного из раненых солдат, попытавшегося дотянуться до своего меча, и отскочила за пределы его досягаемости, держа в руке его окровавленный меч. Теперь осталось всего трое солдат, да и те еле держались на ногах от ран, которые она нанесла им. Но и Изолт тоже выбилась из сил, а кровь, вытекшая из раненых, растеклась по причалу, делая доски предательски скользкими. Несколько минут солдаты пытались добраться до нее, но лишь одному удалось подойти достаточно близко, чтобы задеть ткань ее рубахи, разодрав ее. Она отразила его нападение быстрыми и сильными ударами и проткнула ему горло.

Опершись на меч, она ударила ногой вбок, попав одному в живот, но, упав, он увлек ее за собой на землю. Отчаянно молотя руками и ногами, она пыталась стряхнуть с себя его тяжелое тело, но было уже слишком поздно – один-единственный оставшийся солдат навис над ней и с торжествующим криком опустил свой меч. Но прежде чем смертоносное лезвие успело коснуться ее, он одеревенел и издал булькающий звук, меч выпал из его рук, а он начал заваливаться вперед, схватившись за конец копья, пронзившего его насквозь и вышедшего у него из живота. Изолт в изумлении подняла глаза и увидела суровое лицо Мегэн, которая только что отпустила древко.

– Ты убила его! – ахнула Изолт, стирая кровь с лица.

– Да, – мрачно подтвердила Мегэн. – Пойдем, нам надо уходить отсюда.

Она помогла Изолт подняться на ноги и подозвала племянника, скорчившегося у изгороди, зажимая живот руками, и чуть не плачущего от боли и ярости. Он, шатаясь, поднялся на ноги и поковылял вперед, таща за собой огромные черные крылья. Раненый капитан попытался встать, нащупывая свой палаш, но Изолт метнулась вперед и прикончила его одним ударом меча. Фермеры бросились от нее врассыпную, точно ожидая, что она нападет на них с клинком, с которого еще капала кровь, но Изолт, изнуренная до предела, опершись на меч, хватала ртом воздух.

– Пойдем, Изолт, – повторила Мегэн. – Надо бежать.

Девушка отбросила слипшиеся от крови рыжие кудри со лба и положила меч. Медленно и торжественно она перевернула ближайшего от нее мертвого солдата лицом вниз и расставила его руки в стороны. После этого она церемонно прикоснулась пальцами к своему лбу, векам, ушам и губам, сосредоточенно пробуя его кровь.

– Обними же мать нашу, смерть, как она обнимает тебя, и знай, что Белые Боги приняли твою кровь в жертву, – затянула она, потом неуклюже поднялась на ноги и двинулась к следующему трупу, вытащив рейл у него из горла и вернув его к себе на пояс.

Мегэн, все то время, что вокруг нее царили хаос и кровавая бойня, простоявшая безмолвно и неподвижно, с усилием выпрямилась, подняла руку и начала петь первые слова обряда мертвых.

– Мегэн! – Бачи был бледен, желтые глаза горели диким огнем. Его лицо и шея уже начали наливаться багровой синевой. – У нас нет времени!

Мегэн повернулась к нему.

– Изолт права, – ответила она. – Мы должны воздать должные почести мертвым.

Так в сером свете туманного утра они с Изолт исполнили ритуалы своих стран и религий: Изолт – пробуя кровь убитых и укладывая их так, как будто они обнимали землю, Мегэн – провозглашая слова древнего обряда. Когда они закончили, лицо Изолт было залито кровью, а рот и зубы почернели.

Пассажиры парома неподвижно лежали на земле, одни – скованные ужасом, другие – с изумлением. Изолт подобрала палаш капитана с замысловатым эфесом и черным от крови лезвием.

– Я забираю это как мою добычу! – звенящим голосом объявила она. – Заметьте, я оставляю оружие остальных, поскольку они дрались отважно, хотя и неразумно.

Старая ведьма повернулась и обратилась к толпе.

– Сегодня вы видели крылатого прионнса, – сказала она. – Знайте же, что все истории и слухи правдивы. Он действительно существует, и когда для Эйлианана настанет самый черный час, он придет и спасет вас всех.

– К чему нам крылатый человек, когда нас защищает наш Ри, – скривился один из фермеров.

По лицу Мегэн промелькнуло выражение глубокой печали.

– Ри может не всегда быть с вами и защищать вас, – ответила она. – Красный Странник, прошедший по нашим небесам, принес с собой знамения о войне и разрушении. Боюсь, что вести о наступлении Фэйргов правдивы, и говорят, что Ри уже не тот, каким был когда-то...

– Измена! – прошипела одна из фермерш. Мегэн повернулась и взглянула на нее.

– Я правду говорю, милочка, – сказала она, скидывая плед и демонстрируя белую прядь, вьющуюся через всю ее косу до самой земли. – Я – Мегэн Ник-Кьюинн, Колдунья Зверей, и я никогда не лгу! В полотно наших жизней вплелась алая нить, и нам предстоит встретиться с такой опасностью, какой мы не видели уже многие годы.

Не было никаких сомнений в том, что горцы узнали Мегэн, ибо по толпе пролетел единогласный вздох, и фермеры начали перешептываться – полуиспуганно, полуобрадованно. Многие из них переводили взгляды с нее на Бачи, и когда они заметили белую прядь в его черных кудрях и его орлиный нос, так похожий на нос Мегэн, по толпе пробежала еще одна волна возбужденного шепота, более громкого, чем в прошлый раз.

– Нас ждут тяжелые времена, в этом нет никаких сомнений! – воскликнула колдунья. – Но знайте, что ведьмы Эйлианана не исчезли – они настороже и они все еще защищают вас. Не бойтесь! Мы не враги вам.

С этими словами Мегэн повернулась и пошла прямо в клубящийся туман, а Изолт поковыляла за ней следом, стараясь держаться как можно ближе к старой ведьме. Бачи закутался в плащ из волос никс и, опять превратившись в горбуна, неуклюже зашагал за ними. Туман поглотил их фигуры, и они исчезли из виду.