Текст книги "Dragon Age. Тевинтерские ночи"

И прежде чем тварь успела отреагировать, меч Сатерленда вошел в ее грудь. Собрав все силы, воин вонзил лезвие до упора и оттолкнул демона – тот запутался в собственных лапах, на которых пока стоял не слишком уверенно. Сатерленд вынул окропленный краской меч. Сожаление врезалось в стол, рухнуло вместе с телом кастеляна и забарахталось, словно не понимало, где кончается оно само и начинается труп.

– Шейд! Вот! – воскликнул Сатерленд.

Но друзья не двигались. Если из-за Сатерленда демон и утратил контроль над ними, то это пока никак не проявилось. Воин сдвинул Вота и Шейд ближе друг к другу, чтобы их было легче защищать, и вновь выставил меч на изготовку. Ему только что повезло нанести удар, который убил бы любое смертное существо. Но демоны не смертны, а Сатерленд слишком уповал на удачу.

Сожаление поднималось неестественным образом. Его тело, словно растущая в воздухе тень, просто сформировалось заново в стоячем положении. Демон взглянул на Сатерленда уже без улыбки, затем оскалился, зарычал; его рык, как и весь его вид, был отчасти волчьим, а отчасти драконьим.

Сожаление коснулось фрески, добавляя штукатурки к собственной массе. Рана в его груди осталась, но насытилась новым пигментом и поменяла цвет.

Сатерленд глянул вверх и вновь уловил там движение. Над балюстрадой показалась рука в перчатке с поднятым большим пальцем. Командир роты мысленно улыбнулся.

– Что ты сделал с моими друзьями?! – вновь спросил он.

– Они внутри самих себя, плутают среди решающих моментов своей жизни. – Сожаление, сузив свои бесчисленные глаза, взглянуло на него. – Чем ты отличаешься от них?

Теперь, когда существо заинтересовалось Сатерлендом, он начал подбирать слова медленно, осторожно:

– Мы рассчитывали встретить здесь демона. Не такого, как ты. – Он помолчал. – Однако думали, что у нас неплохие шансы. – Сатерленд указал на своих замерших друзей. – Вот никому не завидует. Шейд не раз побеждала гордыню. Ну а я? – Он взглянул на демона, затем шагнул вправо и протянул руку к поврежденной фреске. – Видишь украденные тобой события? Все они случились со мной. Здесь, в Скайхолде.

Он развернулся и, театрально вышагивая, встал между демоном и друзьями.

– Думаешь, ты сделан из этого? – Сатерленд показал на панно с детальной историей падения Серых Стражей.

Рядом рассказывалась судьба императрицы.

Сатерленд, вдруг задумался, сделал паузу и наконец сказал:

– Они сотворили меня таким, каков я есть, гораздо раньше, чем тебя.

Стиснувший зубы, полный гордыни и гнева – пришло время, когда этим демонам лучше было дать волю, – он попятился и встал на том месте, над которым видел руку в перчатке.

– Не вижу, о чем здесь можно жалеть, – произнес он с непоколебимой уверенностью и, приняв вызывающую позу, воздел клинок. – И тебе меня не обмануть.

Сожаление, рыча, наклонилось, сцапало тело кастеляна, подняло, словно оно ничего не весило. Вдруг тварь прошил электрический шок, вызванный оберегом Вота. Демон отшвырнул мертвеца, тот пролетел через всю комнату и с отвратительным хрустом врезался в стену.

– Думаешь, ты невосприимчив ко мне?! – вскричало Сожаление надтреснутым, словно хрупкий сосуд, голосом. – Думаешь, сумеешь отобрать мои игрушки? Нет такого места, где я тебя не найду!

И демон от напряжения скривил губы. Вот и Шейд судорожно затряслись и с пустыми глазами подняли свое оружие.

– Создатель, нет… – прошептал Сатерленд.

Он знал, что демоны способны манипулировать людьми и настраивать союзников друг против друга. Вероятно, именно так Сожаление поступило с кастеляном и его помощниками. Сатерленд невольно подумал, что скорее пригвоздит себя к стене и позже пожалеет об этом, чем навредит друзьям.

– Их сожаление будет нарастать! – рассмеялся демон. – Вперед, срази их – и станешь моим!

По его сигналу Вот и Шейд повернулись. Лица их исказились, словно вместо Сатерленда они видели нечто ужасающее.

Сожаление улыбнулось чересчур широко:

– Ты знаешь, что я победил. Чем ответишь?

– Эй, болван! – окликнули его.

Демон рыкнул и посмотрел наверх: его глазам предстали две фигуры на балконе второго этажа. Слева, с опущенным шлемом на бледном лице, стояла Рэт, гном-оруженосец Сатерленда, держа нечто, завернутое в ткань, длиной почти в треть ее роста. Рядом стояла еще одна гномка, в короткой кирасе и длинных кузнечных перчатках, с рыжими волосами средней длины. К повязке на ее голове крепился странный защитный полушлем.

Обе ухмылялись.

– Мы получили ваше сообщение! – воскликнула Дагна, бывшая чаровница Инквизиции.

– Давайте! – закричал Сатерленд.

Рэт сбросила свою ношу – большую стеклянную амфору – с балкона. Падающая емкость гудела, внутри нее рассерженно клубилось желто-черное облако.

Сатерленд схватился со своими друзьями.

Сожаление поймало двумя лапами амфору и торжествующе расхохоталось, глядя вверх. Но ликование было преждевременным. Начертанная Дагной руна на донышке амфоры вспыхнула красным – и емкость раскололась: в морду чудищу полетели осколки и злобные насекомые.

И начался полный хаос.

Если удар меча Сатерленда ослабил концентрацию Сожаления, то пчелы Рэт окончательно разделались с ней. Демон – бушующая ослепленная масса – так и вертелся. Сломанная мебель, которая преграждала выходы из ротонды, рухнула на пол; несколько клеток сорвались с потолка, разбились о стол, и повсюду оказались разбросаны конечности.

– Что за?!. – вскричала Шейд, придя в себя и обнаружив на своих коленях чью-то оторванную ногу.

– Рад, что ты очнулась! – ответил Сатерленд и быстро наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Шейд сгребла его в объятия, закрыв глаза. Казалось, ей нужно было убедиться, что он настоящий.

Позади них, держась за голову, сел Вот. Сожаление превратилось в месиво из глаз и лап, вокруг которого витали пчелы. Дагна метала в него с балкона руны молний, Рэт опрокинула через перила книжный шкаф – Вот увидел, как тот приземлился на тварь с глухим стуком. Сатерленд и Шейд целовались. Два выхода из ротонды были свободны. Фреска выцветала на глазах.

Поднявшись, Вот направился к двери.

– Здесь он сильнее всего! – рявкнул он, сосредоточившись на самом главном. – Выманим же его отсюда!

– Что? – спросила Рэт, удерживая стул на краю.

Сатерленд вскочил:

– Выведем его на улицу! И объединимся там!

Подняв Шейд на ноги, он двинулся вслед за Вотом. Но до дверного проема они не дошли: эльф споткнулся и прикрыл глаза рукой, будто вновь очутился в густом лесу. Оправившись, Сожаление указывало на него, пытаясь пробраться к нему в голову. Другой лапой оно тянулось к Шейд: та сердито мотала головой, но не могла пошевелиться.

– Вы останетесь и сделаете свой выбор! – Сожаление встало на дыбы, сделавшись не менее двадцати футов в вышину. – Я – все, что вы породили! И воля моя столь сильна, что вам…

О голову демона разбился стул, прервав его на полуслове.

– Лапы прочь от моего рыцаря! – выкрикнула Рэт.

– Вашим ошибкам здесь несть числа! – пришел в себя демон. – Молитесь, чтобы я…

Бац! – угомонил его второй стул.

Рэт помахала демону.

– Я – сожаление самого бога, а ты…

Вдруг у его лап взорвалась руна, прикрепленная к сиденью последнего стула.

– Пфф! – дразнилась Рэт.

Яростно взревев, Сожаление оттолкнулось лапами от стен и взмыло. От него большими ломтями отлетали камни и штукатурка.

– Ах ты, каменюка! – Рэт развернулась и нырнула в один из коридоров, в тот, что вел к главному зданию.

Демон вспорол воздух когтями, роняя на пол новые осколки, еще крупнее, затем перемахнул через балюстраду и скрылся.

– Не выражаться, – улыбнулся Сатерленд и воздел меч, желая последовать за тварью.

Но Вот остановил его:

– Мы не можем просто так броситься за ним!

– Он охотится на Рэт, – выступила вперед Шейд, сердито глядя. – Я обязана ей.

Спустившаяся к ним по лестнице Дагна отвлеклась, глядя на фреску.

– Демон проникает к нам в головы, – ответил Вот. – Нельзя, чтобы он нас заметил.

– Я пришел сюда не для того, чтобы взять и исчезнуть, – ударил себя в грудь Сатерленд.

Он злился, но не на Вота. Сатерленд подозревал, что их послали сюда на верную смерть – пусть они засвидетельствуют несчастье в Скайхолде и пропадут. Тогда вышестоящие получат право навсегда уничтожить память об Инквизиции. Но он этого не допустит.

– У нас есть план, – махнул Сатерленд в сторону Дагны. – Рэт привела остальных. Нужно действовать быстро.

Он понимал, что с демоном будет трудно, но не мог запрашивать подкрепление, не зная сути угрозы. Ему требовалось больше бойцов, таких же, как он: достаточно верных, чтобы беречь тайну, и незаметных, чтобы их не хватились. Странствуя у границы, рота собрала тех, кто называл Скайхолд своим домом. Обязанность присматривать за ними, пока Сатерленд оценивает обстановку, легла на Рэт. Лишь затем все сообща должны будут отбить Скайхолд. Стать ответом на вызов демона.

Но Вот произнес:

– Все не так, как ты думал.

Сатерленд опустил глаза. Он надеялся, что сама крепость придаст им сил, как в старые добрые времена. Ему и этого бы хватило…

– Все уже знают, с чем мы имеем дело? – взглянул он на Дагну.

– Демона, верно, и в Денериме слышали. До чего же шумный… – Помолчав, она добавила: – Пчелы пчелами, а что делать теперь – непонятно.

Одного пребывания в Скайхолде явно недостаточно.

– Я пойду первым, – обернулся Сатерленд к друзьям. – Отсюда нужно выбираться.

– А как же Рэт? – спросила Дагна.

– Рэт – бегунья, – ответил Сатерленд. – Она убежит.

* * *

Рэт пронеслась через библиотеку, пересекла второй ярус главного зала и вылетела на садовый балкон. Сад, обнесенный стенами, был достаточно велик, чтобы снабжать Скайхолд целебными и алхимическими травами, хотя в основном предназначался для созерцания и укрепления духа. С двух сторон вырисовывалась пара этажей главного здания, со множеством дверей. Лестница на восточной стороне отсутствовала. На этой стороне и оказалась Рэт.

Дверь за ее спиной выбило взрывом, и Сожаление вытолкнуло всю свою массу на свет. Допрыгнув до садовой стены, Рэт устремилась по ней вперед. Демон с улыбкой последовал за ней, неминуемо приближаясь. Вдали от фрески он больше напоминал зверя и был уже не столь отчетливым.

Он простер руку.

– Каменюка! – выругалась Рэт.

И вот она на Глубинных Тропах, съежилась за невысокой каменистой насыпью. Здесь темно, и это прекрасно. Да, ей ничего не видно. Зато слышно.

– Я чую тебя, малявка.

Она пригнула голову как можно ниже. Так, как привыкла. И она убежит, потому что привыкла бежать.

А далеко позади нее клыки порождения тьмы оборвали род Совершенного…

– Назад, зубастый кусок дерьма! – гневно, с акцентом произнес мужской голос.

Прилетевший по дуге молот угодил демону в плечо. Три из семи задних лап взмыли в воздух, и существо, опустив голову, ударилось челюстью о садовую стену. Когти Сожаления яростно скребли по ней, не находя опоры. Наконец тварь соскользнула в сад и скрылась из виду.

Рэт моргнула, покачнулась, свалившись на противоположную сторону, и стала напряженно ждать удара о камни, которыми был вымощен двор… Но ее поймали сильные руки, чей обладатель, смягчив удар, повалился вместе с ней.

– Полегче, – сказал ей Харритт, бывший кузнец Инквизиции.

На его кожаной одежде теперь красовалось клеймо орлесианской гильдии. Однако он вернулся в Ферелден для торговли с Крествудом, а по пути столкнулся с ротой Сатерленда и вспомогательным отрядом Рэт.

Харритт ухмыльнулся в усы, но потом скривился от боли: у него была вывихнута нога в колене.

– Кам… – начала Рэт.

– Малявка! – проревел демон по другую сторону стены.

Гномка закрыла рот, ее взгляд потух.

– Что, плохи наши дела?

– Я ему не нравлюсь, – качнула головой Рэт.

– Да ему, похоже, мало кто нравится.

Харритт помог ей встать, но стоило им выпрямиться, как кузнецу пришлось опереться на плечо Рэт. Та подобрала его молот, и вместе они медленно двинулись к главному зданию.

– Давай найдем…

Харритт в замешательстве помотал головой: взобравшийся на садовую стену демон заметил его.

Рэт утянула Харритта в темный туннель, расположенный под входом в главный зал.

Сожаление, размяв лапы, ловко спрыгнуло со стены и стало рыскать и принюхиваться, как вдруг что-то привлекло его внимание к «Приюту Вестника». Чудище замерло, и его морда едва не располовинилась оттого, что оно пыталось одновременно смотреть в разные стороны. Затем оно сбежало.

Все это время Рэт не поднимала головы.

* * *

– Моррис! – с широченной улыбкой воскликнул Сатерленд. – Как я рад тебя видеть!

Едва выскочив из ротонды во внутренний двор, он увидел знакомое лицо. То был сер Моррис, поставщик Больших Вал. В Инквизиции он служил интендантом и на этой должности создал сеть снабжения, охватившую весь Южный Тедас. В волосах горчичного цвета теперь проглядывала седина, а худощавое тело слегка располнело. Он частенько разъезжал по приграничным трактам, о чем теперь сильно пожалел.

– Вы явно умеете разнообразить чью-то жизнь, – произнес Моррис. – Ой, простите, я имел в виду «укоротить».

– Положение выглядит скверным, – ответил Сатерленд, – но еще не все потеряно.

– Не кончено? Да я не знаю, с чего и начать!

И Моррис взглянул на свою тележку: как бы он ни хотел помочь, но в путь собирался для торговли, а не для охоты.

Сатерленд в знак признательности положил руку ему на плечо, затем обернулся, свистнул, и к ним присоединились Вот, Шейд и Дагна.

– Я все исправлю, – сказал Сатерленд. – Нужно понять, где он не видит нас. Где ему сложнее атаковать.

– Но этого мало, – заметил Вот. – Эта тварь может…

Его речь прервал грохот на западном дворе. Из-под лестницы, ведущей в главный зал, появились, прихрамывая, Рэт и Харритт.

– Это в таверне! – задыхаясь, проговорила Рэт.

– В таверне? Создатель, помилуй, – посерьезнел Моррис.

«Приют Вестника» многим служил верой и правдой – с первого дня их привольной жизни и до последнего дня жизни земной. В этой таверне не было места сомнениям благодаря бармену, который позже уехал и построил собственный приграничный трактир.

Сожаление ворвалось в парадную дверь таверны в поисках тех, кто копошился здесь и привлек его внимание. И наткнулось на скромно одетого лысого гнома с короткой темной бородкой и ухоженными усами. Тот невозмутимо протирал барную стойку.

Нити сожалений тянулись к нему тысячами. Следуя за ними, предвкушая трапезу, демон подобрался ближе и замер.

– Бескастовый. Ты в ответе за многие…

– Да брось, – ответил Кабо, бывший бармен «Приюта Вестника». Он поднял бутылку, словно в тосте, затем пропихнул тряпку в ее горлышко. – Я бармен. Я помогаю топить сожаления.

Подпалив тряпку от горящей свечи, Кабо запустил импровизированный коктейль в демона. Бутылка приземлилась у лап существа, которое без труда отодвинулось от слабого пламени. Сожаление с улыбкой воздело лапу, но заколебалось, когда из-за лестницы выступила затянутая в тугой корсет эльфийка с каштановыми волосами – длинными, собранными в строгий узел. Острым ноготком она вскрыла мешочек, что держала в руках, и продемонстрировала мерцающий серебряный порошок.

– Берегись, – предостерег демона Кабо, указывая на Элан Ве'маль, бывшую садовницу Инквизиции. – Те, кто с ней связывался, потом жалели об этом.

Гном нырнул за барную стойку; Элан осторожно сдула содержимое мешочка в огонь. Порошок воспламенился и породил огненный сгусток, оставивший белый пепел на обожженной морде Сожаления. Демон визжал, его поверхность пошла трещинами, штукатурка местами превратилась в твердое стекло. Повреждения были неглубокими, но существо ослепло и потому взбесилось.

Обогнув мечущегося монстра, Элан и Кабо бросились к дверям.

– Хороша, как всегда, моя дорогая.

– Ц-ц-цт! – ответила Элан в своей манере, которую он просто обожал.

Крик Сожаления сотряс весь Скайхолд, особенно нижнюю часть двора, где план Сатерленда разваливался на глазах.

– Он выйдет оттуда в ярости, – сказал командир.

– Мы не можем просто навалиться на него скопом! – заявила Шейд. – Он настроит нас друг против друга.

– Мы хоть ранили его? – спросила Дагна.

– Это же Сожаление, – ответил Вот, – демон, ищущий наши угрызения совести. Питаясь ими, он становится сильнее.

– Он ищет нас? Как порождения тьмы? – поинтересовалась Рэт, жалея, что до этого насмехалась над демоном.

Из таверны донеслось рычание.

– Эй! – Вот ткнул пальцем в гномку. – Прекрати немедленно!

Съежившись, Рэт попыталась думать о свежеиспеченном хлебе.

– Но я ранил его, – сказал Сатерленд. – Там, у фрески. Я проткнул его мечом, и рана не затягивается!

– Демон метил в то решение, насчет которого ты не сомневался, – напомнил Вот. – Ты прибыл в Скайхолд без сожалений.

– У нас было иначе. До того, как мы решили последовать за тобой, – добавила Шейд.

Сатерленд вышел из затухающего спора и принялся оглядывать двор вокруг крепости, так круто переменившей его жизнь. Нет, не сам Скайхолд изменил его. Если бы не кое-кто – быть бы ему на кухне! От Инквизитора он получил не только шанс раскрыть свои дарования, но и, что важнее, поддержку. Как и все, кто в этот день оказался здесь. Всем им дали почувствовать, что они чего-то стоят и многое могут. В том числе смело смотреть в будущее.

Сатерленд выругался себе под нос. Конечно же, дело не в Скайхолде! Вернуться сюда – еще не значит ощутить уверенность. Он, Сатерленд, оглядываясь в прошлое, думал только о себе.

Теперь он наблюдал за тем, как спорят его друзья, и чувствовал, что подвел их. Еще никогда ему не было так тошно.

А затем он понял, какие возможности дарует это чувство.

– Шейд! – Его окрик заставил всех замолчать. – Что оно тебе показало?

– Что?

– Сожаление. Когда ты была готова напасть. Что оно заставило тебя увидеть?

Шейд молча опустила взор, и у нее задрожали губы.

– Что-то плохое? – предположил Сатерленд.

– Намного хуже. Самый мерзкий момент моей жизни.

Помрачневшие Вот и Рэт закивали.

Сатерленд бросил взгляд в другой конец двора. Сожаление взревело. Этот демон их изматывает, сбивает с толку. Нужно показать, что они еще могут победить его.

– Понятно, – сказал командир. – Он быстро исцеляется, зато чувствует боль. Я должен поразить его сильным ударом. – Он по очереди взглянул на всех своих друзей. – Вы мне доверяете?

Те переглянулись в замешательстве, словно говоря: к чему вопросы, конечно доверяем! Одна Рэт не стала участвовать в этом, зато отсалютовала.

– Хорошо, – продолжил Сатерленд, – ведь я нуждаюсь в вас. Мне нужно, чтобы вы привели демона ко мне. Что бы ни случилось, действуйте сообща. Я с вами!

С края западного двора на них уставились Кабо и Элан.

– Демона приканчивать будем? – спросил Кабо.

– Да, но нужна помощь, – ответил Сатерленд. – Сможешь вывести его из себя?

– Вне всяких сомнений, – заявила Элан.

– Ладно. – Сатерленд повернулся к Рэт. – Отвлеки его. Беги ко мне в конюшню. Не думай ни о чем, просто беги.

– Я ему не понравилась, – робко сказала она.

– Тогда беги как можно быстрее. – Он положил руку ей на плечо. – Верь мне.

Рэт вперилась в молот Харритта, который все еще был у нее. Опустив голову и сделав три медленных шага, она метнулась в туннель.

– А вы держите демона подальше от моего оруженосца, – указал Сатерленд на Кабо с Элан.

Те кивнули и скрылись из виду.

– Чаровница, не составишь мне компанию у ворот? – предложил Вот.

– Оставьте мне кусочек демона для исследований, – махнула рукой Дагна и последовала за эльфом.

– Я немного прихрамываю, – произнес Харритт, – но если тележка достаточно быстрая…

– Пустим в ход все, что сможем, – нервно ответил Моррис.

Проводив их взглядом, Сатерленд вынул меч. Шейд уставилась на него:

– А как же я?

– Будь рядом с конюшнями, – сказал Сатерленд, не глядя на нее. – Там, откуда сможешь меня видеть.

Шейд схватила его за плечо и развернула к себе, чтобы посмотреть в лицо. Ее глаза расширились.

– Ты позволишь демону добраться до тебя?

– Я рискну. – Сатерленд взял ее руки в свои. – Я делаю это ради них. И если что-то пойдет не так… – Он положил ее ладони на рукояти кинжалов, прикрепленных к бедрам. – Не дай демону навредить им.

– В одиночку не справишься.

Улыбающийся Сатерленд аккуратно смахнул с ее щеки пятно штукатурной пыли:

– Я не один.

Сверху, со двора, донеслись отзвуки хаоса, и он улыбнулся. Затем развернулся и направился к конюшне.

– Рота должна была стать ответом. Вот я и отвечу.

Из дверей таверны выскользнуло Сожаление. Его глаза изменили форму и засверкали на солнце. Демон рыскал в поисках добычи – сомнений, которые его исцелят.

Он увидел Рэт. Та стояла посередине двора с опущенной головой.

– Я убегу, – произнесла она, сжав пальцы на рукоятке молота Харритта.

– Малявка, – шагнуло вперед Сожаление.

Слева вспыхнул огонь, но демон и не пытался увернуться. Кабо наполовину скрылся за бочкой, стоявшей неподалеку, но его присутствие и нрав больше не удивляли. Существо протянуло лапу – и Кабо упал на колено. Элан не успела вынуть свои мешочки, как ее успокоил взмах другой лапы. Теперь на Рэт раздраженно смотрело много, слишком много глаз.

– Я бегу! – дрожа, вскричала она.

– Хорошо, – ответил демон и прыгнул к ней.

Рэт откатилась в сторону, не поднимая головы. Ошеломленный этим демон промахнулся, а приземлившись, не стал разворачиваться: его тело просто переформировалось, и голова сама крутнулась назад. Он помчался за гномкой, играя с ней и пытаясь схватить.

Рэт побежала мимо таверны к южной стене, спустилась по лесенке, но открылась взглядам в центральном дворе. Каменные стены сомкнулись вокруг нее и превратились в Глубинные Тропы. Не важно, где она находится – ее рыцарь просил бежать. И она бежит.

Сожаление низко зарычало: ему хотелось немного позабавиться с ней, но такого оно не ожидало. Демон сосредоточился, Рэт замедлилась… но не остановилась, а это уже не так весело. И он ринулся за ней. Прямиком в западню, что устроили ее друзья.

Посох Вота, метнувшего от ворот глыбу льда, искрился холодом. Земля местами стала скользкой, и ее поверхность пронзили молнии, когда Дагна бросила руны. Рэт проскочила ловушку, а вот демон не смог совладать со своими многочисленными лапами. Прокатившийся по телу электрический шок привел его в ярость. Сожаление повернулось лицом к нападавшим, но что-то ударило его с другой стороны: это Харритт швырял посудой, сидя на тележке, которую Моррис вкатил наверх.

Еще удар, еще! Кабо и Элан зашевелились. Рэт все бежала. Больше смятения, больше шума!

С демона было достаточно.

Оставшийся в конюшне Сатерленд прикоснулся к косяку, у которого они нашли кастеляна, и испачкал палец в его крови. Он думал об Инквизиторе.

– Вы стояли за нас горой, – тихо произнес он.

Шейд нервно ерзала на ближайшей лестнице в кухню – туда, где мог начаться путь Сатерленда, а теперь еще и окончиться. Сатерленд улыбнулся ей и повернулся, чтобы взглянуть на Скайхолд.

– Прямо как ты, – пробормотал он и не торопясь пошел вперед.

Он видел, как занялся огонь в «Приюте Вестника». Видел хаос в обоих дворах. Демон метался из стороны в сторону, протягивая лапы к его друзьям.

Даже Дагна больше не улыбалась. А все потому, что Сатерленд привел их сюда.

Он остановился, поднял меч и прижал его лезвие ко лбу. Зажмурился, глубоко вздохнул…

– Я сожалею! – крикнул он так громко, как мог.

Демон замер, дернув драконо-волчьими ушами. Он разрывался на семь частей, пытаясь разом унять этих смертных. Он был расстроен, взбешен. Но вопль Сатерленда походил на сияние маяка во тьме.

– Мне жаль, что я действовал один! – кричал тот.

Сожаление обернулось, и все глаза, повращавшись, вперились в молодого воина. Это к нему демон не сумел прикоснуться в ротонде! О, он мог бы убить всех смертных по очереди, но это новое ощущение было таким соблазнительным… Таким знакомым! Казалось, Сатерленд вторит тем сожалениям, что изначально приманили демона в Скайхолд.

На лапах чудища вырастали новые когти.

– Мне жаль, что я пользовался моими друзьями! – прокричал Сатерленд.

Демон чихнул, как от сильной пряности. Оставив смертных, минуя Рэт, он побежал прямо к Сатерленду – и уже по пути коснулся открытого разума, легко проникая туда, вытаскивая сомнения, которые насытят его, исцелят… Этот глупец на него даже не смотрит! Жалкие смертные! Как он их ненавидит!

Сожаление прыгнуло на свою добычу, обнажив острые, как шипы терновника, зубы и когти. Глаза Сатерленда были зажмурены, он казался беспомощным. А затем, как и говорили друзья, он увидел момент своего величайшего сожаления. Момент, который заставил его больше всего усомниться в себе. Он увидел Скайхолд, своих друзей и демона.

– Теперь я сожалею! – крикнул он.

Повернув острие клинка к противнику, Сатерленд отставил ногу назад, упер в плечо рукоять меча и наклонился.

Демон ожидал сопротивления. С ним никто не хотел мириться. Никто его не признавал. Прыжок стал падением – и Сожаление рухнуло по инерции. Вначале лезвие вошло в челюсть, затем рассекло туловище. Существо разделилось надвое.

Сатерленда окутала, окружила, захватила ожившая штукатурка. Он взглянул на пережитое в Скайхолде с самой необычной стороны. Испорченные демоном сцены с фрески распались вновь. Что же он натворил?

Меч, влекомый к сердцу зверя, заставил его податься назад. Демон нащупал щель между латным воротником и наплечником Сатерленда, вонзил когти в плечо. Сатерленд рухнул на колено под тяжестью врага. Но продолжал направлять меч. Он сражался за своих друзей. Даже упав, он не прекратил бороться.

– Прямо как ты.

Сожаление захлестнуло Сатерленда, и он опрокинулся навзничь.

А затем все стихло.

Сатерленд моргнул.

Он лежал на спине. Перед ним расстилалось бледное ясное небо. Знамена на стенах по-прежнему не развевались. Было холодно. Сердце колотилось, в голове звенело: он проиграл? Неужто Сожаление исцелилось так же быстро, как получило рану? Сатерленд не знал, хватит ли у него сил еще на один удар.

Затем что-то пришло в движение. Все вокруг пришло в движение. Приподнявшись на руке, Сатерленд окинул взором пространство перед собой.

Не до конца разрубленного демона шатало. Треть его тела волочилась по земле, несколько конечностей отсутствовало, и он явно не мог сформировать новые. Он тянулся, искал сомнения, которые излечат его, восстановят силы…

Вконец оголодавший, он нашел роту Сатерленда.

Шейд – размытое пятно – низко пригнулась, перекатилась под его когтями, левым кинжалом сделала горизонтальный разрез, расширила его правым. Жидкость на кинжалах, о которой не стоило спрашивать, опалила Сожаление концентрированной ненавистью.

Вот, выругавшись по-эльфийски, произнес заклинание боли. Вся поверхность демона пошла рябью, потрескалась, и воля его обернулась мучением.

Между ними, размахивая молотом Харритта, проскочила Рэт, расплющив комок застывшей краски на брусчатке. Рота резала, заклинала и душила демона сообща, мешая его ранам затянуться.

Сатерленд никогда не жалел, что пошел за Инквизитором. А теперь он напомнил своим друзьям, почему те пошли за ним самим.

Демон, не выдерживая натиска, пытался отползти от них. Он доберется до ротонды. Погрузится в сон, обдумает план и вернется сильнее, чем был.

Все это их вина. Но они еще узнают, чего стоит его ум. Ибо тот, чьи сожаления заманили демона в Скайхолд, помнил очень и очень многое.

А потом демон ударился о стену из пламени, рун и посуды из полуопустевшей тележки. Дагна и все остальные мешали ему сбежать. Те маленькие смертные, что были якобы никем, – вдохновленные, они однажды сделались сердцем Скайхолда и остались им по сей день.

У Сожаления не было шансов. Сомнения, которыми он питался, испарились. Демон трясся и задыхался, лапы раскалывались под его весом.

Он упал на землю у главных ворот и больше не двигался.

– Я что-то пропустил? – Сатерленд неуверенно поднялся на ноги, но сразу пошатнулся.

Рядом вмиг оказались услужливые руки, поддерживая, похлопывая по спине, одаряя легкими рукопожатиями. Все столпились вокруг предводителя роты.

Все, кроме Шейд. Та стояла, все еще разъяренная, держа кинжалы. Она шмыгнула носом и провела по нему тыльной стороной кисти.

Сатерленд подумал, не лучше ли было бы вновь схватиться с Сожалением.

Но затем кинжалы выпали из рук – и она кинулась к Сатерленду, чуть не повалив его. А он, превозмогая боль в окровавленном плече, держал ее так крепко, как только мог.

Хаос утих, и молодой воин почувствовал, как над крепостью поднимается саван, сотканный из холода и тишины. Он, Сатерленд, сделал больше, как и клялся. Просто не сразу понял, в чем на самом деле заключалась клятва.

Затем все посмотрели на Сожаление.

Расчлененные лапы обратились в куски сухой штукатурки, кое-где достаточно большие, чтобы разглядеть детали фрески. Бережная рука могла бы приклеить все обратно на стену, восстановить изображение… Правда, никто об этом пока не задумывался.

Тварь лежала на боку, бесчисленные глаза бесцельно вращались. Со временем она сможет собрать себя заново, но сейчас хватит пары небольших ранений, чтобы вернуть ее разум и волю за Завесу. Солнечный свет на мгновение высветил что-то внутри – частичку духа, который мог бы существовать вместо демона. Не противоположность Сожалению, но другая его грань или другой оттенок. Размышление. Самопознание. То, что улавливало эхо событий, приманивших его. То, что не допускало и мысли о лучшем выборе.

В поле зрения существа возникли хромающий Сатерленд, Вот, Шейд и Рэт. Дагна собирала фрагменты демона для изучения. Сер Моррис стоял со своей тележкой на безопасном расстоянии, хотя Харритт побуждал его подойти ближе. Кабо и Элан, вернувшись за барную стойку, вспоминали былое.

– Ступай с миром, дух, – произнес Вот без всякого осуждения.

Вынув маленький нож из своей сумки, он вонзил его демону в бок и оставил в ране.

Шейд сплюнула, но ничего не сказала. Глядя существу прямо в глаза, она всадила кинжал глубоко в его тело. Она бы никогда не призналась, что ей это очень понравилось. Но ведь понравилось же…

Сатерленд колебался. Он знал: Сожаление имеет свойство задерживаться, поэтому нельзя оставить его здесь. На мгновение он вспомнил о ферме, о своем отце; вспомнил день, когда он, Сатерленд, окончательно оставил их. И демон зашевелился.

– Я знал, что мы встречались раньше, – сказало Сожаление.

– Да, но это не моя беда, – ответил Сатерленд, вернувшись мыслями в настоящее, – а твоя.

Он опустил меч, проткнув демона, налегая на крестовину.

Демон всхлипнул. Его тело плющилось, слои штукатурки теряли связь друг с другом. «Сочный», – прохрипел он. Демон уже видел царство духов за Завесой и знакомый далекий свет – даже ярче того, что привлек его в Скайхолд. Он знал, куда отправится.

Рэт подступила ближе, высоко вскинув голову. Сатерленд взглянул на своего оруженосца, свою роту, своих друзей. Он думал с улыбкой о направлении, которое пытался указать им. Таком же, какое указали ему самому.