Текст книги "Шайба в ворота дружбы"

Глава 10. Первосентябрьские сюрпризы и необычный урок

Первое сентября выдалось солнечным, тихим и красивым. Школьные клумбы встретили ребят буйством красок и запахов. Невероятно яркие помпонные и пионовые астры, поймав ребячьи взгляды, напрочь отказывались их отпускать. Особенно много младших школьников собралось возле клумбы, похожей на сказочный корабль. В море низкорослых ярко-синих астр, высаженных по краям клумбы, радостно плыл парусник. Его высокие борта из махровых хризантем цвета робкого утреннего солнца крепко удерживали палубу из ярких, золотых цветов гемиопсиса. Но главным украшением клумбы были ало-белые, высокие паруса из гордых помпонных георгинов. Школьный ботанический кружок превзошёл самого себя. Никогда раньше ребята не видели георгины таких чистых и ярких цветов.

Клумбы попроще радовали душу не меньше. Выпускникам приглянулась композиция в виде открытой книги. Строчки на белопенных страницах из очиток дальневосточных были «прописаны» ярко-фиолетовыми, только что распустившимися флоксами и жизнерадостными, ослепительно-солнечными бархатцами вперемежку со шкодливой, никогда не унывающей настурцией.

Восьмой класс прибыл на праздничную линейку первым. Впрочем, многие из ребят практически не расставались всё лето. Но сюрпризов избежать не удалось.

– Вы только гляньте! Это кто там такой элегантный! Чисто английский премьер-министр перед встречей с королевой! – в искреннем восхищении воскликнула подошедшая англичанка.

Все глаза устремились в сторону её кивка.

– Вот это да! Железо, это и вправду ты? – на глубоком выдохе сказала Вера Пятакова. Круглая отличница только что вернулась из Артека и поездки с родителями по Крыму.

Илья ничуть не смутился. Разве что слегка передёрнул плечами.

– А что тебя так поразило? Я и есть я.

– Прикид! Костюмчик не тебе такой…

– Просто элегантный. И цвет идеально к глазам подходит, – сказала, как отрезала, первая красавица и воображуля Дольчина. Все замолчали и уставились на неё. И было от чего. В руках у Беллы был большой плакат с рисунком.

– Слушай, Дольчина! Что это за старомодные девицы в сельских шароварах на плакатике нарисованы? Ты чо? Картинную галерею решила открыть? Типа… Это наши бабушки…

– А если и так! Что в этом плохого? – заступилась за подругу Жасмин, про которую все знали, что она дружит с самим Гвоздевым. По этой причине её остерегались трогать глупыми шуточками или поддёвками. Только Ватрушкин уставился на плакат с открытым ртом и круглыми глазами.

– Не может быть, – тихо сказал Сергей и подошёл ближе.

– Всё может быть, – сказала Белла. – Это женская хоккейная команда «Буревестник». Снимок сделан в 1929 году.

– Наверное, они играли в хоккей с мячом, – предположил Ваня Гвоздев.

– Конечно! – вступила в разговор англичанка. – Правда иногда, на студенческих катках, наши девочки пробовали себя и в хоккее с шайбой. Но в России он стал популярным только в 1998 году. А канадки и американки уже в 19 веке шайбы забивали.

– Ну и что, что поздно? Зато наши девочки в феврале 1945 года соревнования по хоккею с мячом возобновили! Когда вовсю ещё шла война. Вот это я понимаю! Это настоящие фанатки спорта. Не то, что мы! К группе спортивной « В контакте» присоединились – и готово! Записали себя в любителей спорта.

– А зачем ты этот плакат принесла?

– А я приглашаю девчонок с секцию женского хоккея записываться. Я уже записалась. Российская женская сборная, между прочим, уже две бронзовые медали на мировых чемпионатах взяла. Впереди нас – только Америка и Канада. Сейчас новая мода среди молодёжи пошла. На спортивных, здоровых и активных! Так что присоединяйтесь. Секция на базе нашей школы будет работать.

Белла говорила так громко и с таким напором, что к ней стали подходить ребята и девочки из других классов. Кто-то из любопытства, а некоторые с решимостью попробовать себя действительно в чём-то новом и по-настоящему крутом.

Вера Пятакова всё это время хранила полное молчание. Она не могла придти в себя. Причиной был совершенно изменившийся, резко повзрослевший и похорошевший Серёга Ватрушкин. Верина привычная занозистость и заносчивость испарились в тот момент, когда она встретилась глазами с Серёгой. Он не отвёл своих, но и не покраснел, как прежде. Даже не смутился. Смотрел на неё твёрдо, с улыбкой, но с места не двинулся, чтобы подойти. И она приросла к месту, как заколдованная, чего с ней никогда прежде не случалось.

– Жасмин! – окликнула она одноклассницу. – Ты мне кое-что не прояснишь?

– Что конкретно?

– Что это с Ватрухой стало? Как идол каменный застыл… И такой весь из себя важный… Недоступный.

– Ну, знаешь, после того случая, во дворе, когда он клюшкой от пятерых отбивался, он решил хоккеем серьёзно заняться. Да и отец его – известный полузащитник среди любительских команд. Так что семейная традиция налицо. А ещё… Серёга скоро лучше всех в классе разговорный английский выучит. Дома он все растяжки, силовые упражнения с американскими, индийскими и китайскими тренерами делает. С теми, кто по-английски инструкции даёт. Находит видеоуроки на You Tube и занимается. Он даже в походе зарядку с нами на английском языке проводил. Нам понравилось.

– И что? Он теперь нос, что ли, задрал?

– Я ничего такого не заметила.

Разговор прервал сигнал с Вериного телефона. Пришла эсэмэска. С экрана самоуверенно смотрел парень в костюме хоккеиста. Вера выключила мобильник.

– Достал он меня!

– А кто это?

– Да парень из Артека. В юношеской сборной «Металлурга» играет. И очень гордится своей фамилией.

– Интересно! Что же это за фамилия такая?

– Не поверишь! Эйдельбургский. Он, правда, в команде под ником покороче известен. Просто Эйдл. Так он все уши прожужжал про то, что их семейство из знатного рода происходит… Что только самые-самые благородные такую фамилию носят… И всё такое. И даже мне советовал «Пятакову» на что-нибудь дворянское сменить. Дескать, несерьёзно звучит – Пятакова.

– А ты?

– А я возьми да ляпни. У меня друг есть, отличный парень, Ватрушкин. И ничего… Ни грамма из-за своей фамилии не парится…

– А ты уверена, что не парится?

– Ну… Я так всегда думала. Хотя теперь не знаю. Ну и ладно! Не хочет он со мной разговаривать, и не надо! Да, Жасмин! А что это Железняков так вырядился?

– Он группу по камень-лифтингу ведёт. Как младший тренер. Вот заработал, и костюм купил. Недорого, а как стильно! И, знаешь, кто ему помог?

– Понятия не имею… Наверное, сестра.

– А вот и не угадала. Белла Дольчина. Она – специалист по недорогому, но стильному шопингу. Так что я теперь в магазины только с ней хожу.

– Ну, надо же! Кто бы мог подумать, что Дольчина – нормальная девчонка. А тут ещё и хоккеем женским озаботилась. Я после двух месяцев отсутствия свой класс не узнаю! Да, а как вы в поход сходили?

– Это словами не описать! Это – просто другая реальность! Та, которая самая настоящая. И где все – настоящие. Парни – это парни! Сильные, рискованные, смелые, не нытики и не слабаки. А девочки – выносливые, терпеливые, заботливые, весёлые… И все – очень надёжные.

– Мне так жаль, что я это всё пропустила! Я так люблю тайгу, её запахи, шумы, полумрак… Мой отец ведь в тайге полжизни провёл. Механиком в гараже нашей таёжной обсерватории…

– Не переживай. Мы ещё один поход готовим. К озеру Хасан. Так что поучаствуешь ещё…

– Жасмин! – окликнул подругу Гвоздь, и она поспешила к Ивану, оживлённо шепчущемуся с Илюхой Железняковым.

– Вот посоветуй! Нам про погибшего родственника Ватрушкина, героя войны, сейчас сказать или дождаться Урока Знаний.

– А вы уверены, что это его родственник?

– Мы с Ватрушкиным старшим поговорили. Оказалось, у его отца был дядя, Ватрушкин Сергей Петрович. Родом из Казани, куда его мать перебралась с Украины в самом начале века, так как вышла замуж за тамошнего токаря. Вся родня по этой линии у Ватрушкиных до сих пор в Казани живёт.

– Так, а герой войны – кто?

– Дядя Серёгиного дедушки. Ватрушкин Сергей Петрович. На войну ушёл в 1941, попал в плен, был освобождён нашими войсками и прошёл всю войну. До самого 1946 года в армии оставался. Его родня подозревала, что он на Дальнем Востоке последний год мог служить. Но он никому ничего не говорил. Просто выполнял где-то свой долг. И ты знаешь, какая у него была армейская специальность?

– Конечно, не знаю.

– Он был сапёром. Как отец нашего Серёги. Представляешь? Служил в конце войны в отдельном сапёрном батальоне и за выполнение опасного задания в 1944 году был награждён медалью «За отвагу».

– Иван! Откуда ты всё это узнал?

– Так я же в поисковом отряде в июле и августе, сразу после похода, работал. Мы ищем захоронения наших солдат, погибших за высоту Безымянная, в Хасане. А в этом отряде такие ушлые, опытные люди… Они мне и помогли!

– А я тоже кое-что разузнала. Про того парня с Урала, Вериного знакомого. А, главное, почему он начал разговор с Серёгой с вопроса о его фамилии. Вера не виновата… Она его не собиралась подставлять.

И Жасмин коротко объяснила, что и почему произошло.

После разговора с друзьями Серёга Ватрушкин решительным шагом направился к Вере. Скоро они заключили мировую и Вера, привычно задрав вверх изящно причёсанную, гордо посаженную голову балерины, осыпала Серёгу лукавыми брызгами больших серых глаз, и оба заливались смехом. Вера Пятакова закрыла рот, только оказавшись в классе. Но Ватрушкину нравилось слушать Верины рассказы об Артеке. Говорила он складно, понятно, описывала и себя и других с чувством юмора и такими прикольными подробностями, что Серёга мог её слушать часами. С ней ему было весело, интересно и легко.

Когда слово в начале урока взял Гвоздев, все удивились. Ещё больше удивила их старая, нечёткая фотография в его руках. На ней они разглядели молодого мужчину, слегка кого-то напоминавшего едва различимыми веснушками и волевым подбородком под упрямым, ровным носом.

– Это – родственник нашего Серёги Ватрушкина. Его двоюродный дедушка, Сергей Петрович Ватрушкин.

Иван коротко рассказал то, что удалось узнать о герое войны.

Когда он отдавал фотографию другу, у того не по-мужски блестели глаза. Да и не только у него.

Открылась дверь. В класс, неловко толкая перед собой инвалидное кресло, вошла мама Аглаи. Сама Аглая тихо и настороженно смотрела на ребят, привычно склонив голову с шапкой светлых вьющихся волос направо. Следом вошёл папа девочки. В руках он держал большую коробку, упакованную как подарок.

Ребята хотели встать в знак приветствия, но отец девочки испуганно замахал руками, прося их сесть.

– Мы здесь по двум причинам. И обе – приятные. Во-первых, спасибо тебе, Сергей, за то, что защитил нашу девочку от хулиганов, вооружённый лишь старой, перемотанной изолентой клюшкой. И эта клюшка – мужчина приподнял коробку – наш тебе подарок. Мы знаем, что ты решил поддержать семейную традицию и стать хоккеистом не хуже твоего отца. Может, прославишь Владивосток, если попадёшь в молодёжную сборную. Да и без этого… Сам знаешь… В хоккей играют только настоящие мужчины…

– И только настоящие девчонки! – не удержалась и добавила Дольчина.

Под аплодисменты ребят отец Аглаи вручил заалевшему Ватрушкину подарок.

– Вторая причина такая… Мы хотим, чтобы, конечно, с вашего согласия, Аглая посещала некоторые уроки в вашем классе. А Жасмин с Иваном Гвоздевым будут ей помогать добираться до школы. Мы же поблизости живём…

– И я буду помогать!

Ватрушкин даже с парты вскочил. Как, впрочем, ещё несколько человек из тех, что жили в том же самом микрорайоне.

– Аглая будет приходить в школу три дня в неделю. На уроки литературы, английского и истории. Ей надо подготовиться к экзамену для поступления в художественный колледж. Так договорились?

Ребята выражали своё одобрение улыбками, энергичными кивками головы и даже боевыми возгласами полной поддержки инициативы родителей девочки.

Начался новый учебный год. И всем верилось, что он будет хорошим. А ещё хотелось, чтобы был победным!