Книга: Чай из трилистника - Киаран Карсон

Здесь усталость настигает меня, и я уже не в силах доплести узор до Витгенштейна и его «Логико-философского трактата» и вплести в канву еще пару повествований о жизни святых. Но я попыталась создать словесно-сплетенный макет «Чая из трилистника» по схеме самого Киарана Карсона. Петли, почти не разрываемые действием, робкие глаголы. Не выплетание, а нанизывание на общую идею почти полностью скрывающих её разнообразных коротких сюжетов, в основном из жизни святых, описаний (те, что относятся к оттенкам и краскам, действительно хороши), исторических справок – всё это на основе академического списка литературы и источников, приведенного в конце книги.

Когда-то узнала об этом романе из подборки книг, связанных с произведениями искусства, поэтому в голове сформировались определенные ожидания (хотя что может быть глупее, чем ждать), подкрепленные аннотацией и обложкой. Думалось, что картина Ван Эйка и попадание в нее будут играть более важную роль в сюжете. Но сюжета нет, нет и ролей. Есть просто бесконечное плетение словес, и мир, который есть всё то, что имеет место.

Но я не Мьевиль, поэтому…

… всё гораздо проще. Пьем чай из трилистника, и отправляемся на свидание к видениям. По ходу заглядываем в некоторые религиозные книги и находим там интереснейшие факты. Отметила для себя прочесть книгу «Исповедь» Блаженного Августина (теперь она есть у меня даже в бумаге, но пока я хожу вокруг нее кругами и не решаюсь взять в руки) и Откровения Иоанна Богослова.

Я желаю видеть эту книгу в моей домашней библиотеке. Потому что…

… она невероятно цветная. Самые невероятные цвета, и каждый обязательно присутствует в маленьком отрывке. Любопытно, что почти в то же время, как я занималась книгой, ко мне подошел человек и предложил попробовать себя в живописи. Мастер-класс по рисованию картины маслом. Только у меня будет море, если я туда все-таки пойду. Надо будет спросить у него, сколько названий красок он знает.

А потом я поеду кататься на мотоцикле…

… по маршруту, который в этой книге описан. Гент – Антверпен – Льеж – обязательно. И в Брюгге тоже. Надо полюбоваться «серыми домиками, зелеными каналами» и проникнутся их «прохладным спокойствием».

С другой стороны — весь мир можно было уместить в тройку. Единое божество, состоящее из трех частей, или же наша жизнь, состоящая из трех времен. Говорят, в каждом человеке есть трое: тот, каким его помнят, тот, кем он является на самом деле, и тот, кем он хочет быть. Я знаю, многие склонны считать, что наш мир дуалистичен, но, на мой взгляд, триединый мир более устойчив и гармоничен.

Возможно, вам хочется узнать, что натолкнуло меня на подобные размышления? Конечно же, очередное барное знакомство.

Одним душным летним вечером ко мне за стол подсел слегка помятый старичок в твидовой тройке. Я было еще подумал: «Ох, да он совсем сварится в своем одеянии в такую погоду». Но каково же было мое удивление, когда он попросил у бармена чайник крутого кипятку. Бармен, стоит отдать ему должное, нисколько не смутившись, тут же выполнил заказ, захватив, помимо чайника, парочку изящных чашек с блюдцами. Когда на место оглушившего меня шока пришло любопытство, я принялся наблюдать за своим соседом. Тот, запустив пальцы в карман своего пиджака, довольно изящным движением достал деревянную коробочку, на крышке которой еле заметно проступало изображение трилистника. Аккуратно приоткрыв крышечку, загадочный посетитель зачерпнул содержимое чайной ложечкой и высыпал его в свой чайник. До меня долетел запах горелого сена. Мужчина, нетерпеливо выпив две чашки своего напитка, как-то сразу застыл, а его остекленевшие глаза уставились на что-то, находящееся за моей спиной. Оглянувшись, я увидел какую-то старую картину. Когда только она там успела появиться?

Но вернемся к моему новому «знакомому». Какое-то время я старался не обращать на него внимания, но спустя минут двадцать я не выдержал и откровенно начал изучать соседа. На столе, помимо чайника и кружек я увидел книгу, которую тут же взял в руки и начал листать. Истории, рассказываемые главным героем поглатили меня полностью, я сам не заметил, как прочитал весь роман целиком. Впрочем, мой сосед так и не пошевелился за всё это время. Однако, теперь я знал, что именно лежало в таинственной коробочке и в каких именно неведомых далях парил разум этого человека.

Итак, мой сосед ирландец и я стал свидетелем употребления чая из трилистника.

Умбра. Я внимательнее оглядел костюм мужчины за столом. Помимо того, что костюм этот больше подходил для октябрьского дня, нежели для июльского вечера, он имел довольно интересный оттенок. Умбра. Как известно, пигмент этот получают глины, окрашенной окислами железа и марганца. Мысли о глине меня привели к размышлениям о гончарах. Как известно, у католиков Святой Фабиан является покровителем всех гончаров, а день Святого — 20 января. Фабиан делит этот день со Святым Себастьяном. Я мысленно начал называть своего нового друга Себастьяном.

Католики удивительный народ — на каждую профессию, на каждое дело и даже на каждую болезнь или проблему у них есть свой покровитель или святой: при поиске новой работы обратитесь за помощью к Каэтану Тиенскому, если вы извозчик, помолитесь Святому Фиакру (звучит как анекдот, но это правда), а при извержении вулкана, направьте все помыслы свои к Святой Агафье Сицилийской. У каждого святого есть свой день и святых этих так много, что приходится некоторым делить один день на двоих.

Как говорил Дуглас О’Райли: «Не знаешь, что сказать? Добавь про жития святых - святых было много, никто и не узнает, что ты врёшь».

Так же, как сейчас каждый подросток по хлысту и браслетам может узнать Чудо-Женщину, так и раньше каждый добропорядочный ирландский ребенок, взращенный в лоне католической церкви, с легкостью мог по ягненку определить Иоанна Крестителя, а по ключам — Апостола Петра. Каждый малыш знал, что меч— это атрибут Апостола Петра, а лев — непременный аксессуар Святого Марка. В настоящее время такая информация вряд ли вам пригодится, но она не будет лишней, если вы хотите «считывать» все символы на картинах средневековых мастеров.

Оливковый. Но в чем же секрет воздействия чая из трилистника? Чай этот — секретная смесь трав, способная воздействовать на человеческий организм совершенно фантастическим образом. Натуры ординарные, не отмеченные особенными способностями, отметят новый уровень восприятия — мир, будто бы сбросив покров, который накинули на него жизнь, воспитание, предрассудки и ограниченность человеческого разума, начинает играть новыми красками, звучит по-новому, пахнет по-новому. Чай из трилистника открывает то, что всегда было перед нашим носом, но было спрятано, оставалось незамеченным, просто потому что мы живем, но не смотрим и не нюхаем, не слушаем и не думаем. Мы будто смотрим на мир сквозь зеленые очки, что сводят на нет любое проявление враждебных намерений, потому что каждый, находящийся под воздействием этой смеси воспринимает окружающее как искусство.

Люди одаренные же откроют для себя путешествия сквозь пространство и время. Совсем как наш бар, только не пострадают печень и внешней вид. У таких путешествий имеется недостаток — точность очень приблизительна, а если быть совсем точным — гарантии нет никакой, вас может закинуть куда угодно и в когда угодно.

Заинтригованный, я не мог не попробовать этого дивного напитка, благо, у Себастьяна осталось несколько глотков на донышке чайника. Как раз ровно столько, чтобы круги от пивных кружек на поверхности моего стола поразили меня насыщенностью и разнообразием оттенков, синий цвет моих панталон восхитил меня своей глубиной и бархатистостью. Внезапно меня посетила радостная мысль! Я, наконец, смогу разобраться с цветом своих глаз! Вопрос, который терзал меня с рождения и до настоящих времен. Я подошел к зеркалу на стене и заглянул в него, меня ждало облегчение с долей разочарования, ответ оказался так прост. Оливковые. Звучит съедобно, но без изюминки.

Лососевый. Постепенно мы подбираемся к теме триединства. Трилистник — символ Ирландии и основной компонент волшебного чая. Источник счастья. Мне думается, любую сущность с легкостью можно поделить на три. Мы — это рождение, жизнь и смерть. Везде можно обнаружить начало, середину и конец. А треугольник — необходимый минимум для существования чего-то, имеющего площадь и вес.

Эта встреча изменила мою жизнь, мое восприятие себя и окружающих. Я уверен, что еще много ночей я проведу в размышлениях об этой встрече, обдумывая книгу раз за раз, еще ни раз я найду для себя что-то новое и важное.

Но самое главное — я, наконец, увидел разницу между лососевым и коралловым.

Всё страньше и страньше, сказала Береника.

Нельзя при этом сказать, что язык или стиль повествования особенно хороши. Читается тяжело, стиль грубый, предложения длинные и до того перегружены различными конструкциями, что иногда к концу забываешь начало. В общем художественная ценность произведения вызывает сомнения. Возможно какой-то особый смысл и близость в нём видят ирландцы или люди, преданные творчеству Эйка, желающие разгадать картину. Или легализованные европейские страны, которые могут последовать за персонажами в плане употребления чая из трилистника.. Возможно. Но книга не для широкого круга читателей, это точно.

Впервые в жизни с полным правом могу спросить: а что же курил автор? Отвечу: чай из трилистника. Это не напиток, а табачная смесь, обладающая эффектом героина и кокаина. Вот вам и путешествие в картину и полеты над городом. И долгие отходняки.

Книга не впечатлила, за что мне очень стыдно перед советчиком. Возможно подойдет для тех, кто любит понежится в невесомости, без движения (а довольных отзывов очень много), но мне подавайте сюжет. Прошу понять и простить, но вот так.

У каждого человека любое слово вызовет ряд ассоциаций. Их количество (и качество) зависит как от фантазии, так и от эрудиции творца. И надо понимать, что до определенного момента читателю будет интересно рассматривать и блуждать в тонких задумках автора, но в какой-то момент будет перебор. И в этом случае все можно списать на стиль. Или на наркоманско-дурманящий чай из трилистника. Или на любой джинн-подобный элемент в истории.

Так наркомания превращается в искусство, одобряемое букеровской мать ее премией. О да, книга "не такая, как все!", но читать это - мука. Красивый фантик, попытка эрудита тонко высказаться, суммарно -- обрывки из ёлочной мишуры, слабенько складывающиеся во что-то цельное при попытке рассмотреть целиком.