Текст книги "Китайский зодиак (сборник)"

Мне вспомнились часы. Я столько могу рассказать о наших домашних и моих собственных часах, ведь они – свидетели и хроникеры нашей жизни. Например, будильник «Слава» – настольные электронные часы. Белый кубик, похожий на кубик домино, с золотыми римскими цифрами и острой стрелкой. Они стояли в спальне дедушки и бабушки. Кажется, что мы сменили несколько таких будильников, но все они были похожи друг на друга.

Еще одна памятная вещь – совсем старые дорожные часы, которые, однако, исправно шли многие годы. Как они заводились? По-моему, они все-таки были механическими, а вот кто и как их заводил, я совершенно не помню. Черный кожаный футляр, белый циферблат, черные цифры. Эти часы у нас стояли на старом буфете в кухне. Видится четкая картинка: в нише буфета черный «шалашик» часов на фоне белого высокого кувшина с розами, в котором хранились всякие мелочи.

Эти часы не сохранились. В начале девяностых, когда мы в едином порыве создавали в квартирах пространство в стиле минимализма – белые стены, модная псевдоитальянская мебель, аксессуары, современная техника, – старые вещи безжалостно отправлялись на антресоли, а оттуда на помойку. А вот теперь жаль.

Помню наручные часы мамы – она их носила долго, пока они окончательно не пришли в негодность. С тех пор мама редко носит наручные часы. История металлических, громоздких, похожих на мужские часов такова: друзья мамы были в родстве с умелым и, видимо, талантливым часовщиком с часового завода в Чистополе. Они сделали ему заказ: две пары женских часов, одни – мужские. Часовщик предложил «роскошный выбор» – красный или синий циферблат. «Дурак красному рад», – прокомментировал тогда обстановку знакомый, и все дружно заказали металлический браслет цвета стали и часы с синим циферблатом. Браслет неплотно обхватывал запястье, но мама так любила носить. Часы, сделанные на заказ, сегодня бы их назвали limited edition, служили долго, а стоили, по воспоминаниям мамы, совсем недорого.

А еще я сохранила свои первые часы «Волга» – их носила в юности мама. Малюсенький, как советская копейка, циферблат, черный лаковый ремешок. Эти крошечные часики – все удивлялись, как я вижу такие мелкие цифры, – я носила до своих первых, купленных в магазине «Тик-так» на Никольской улице, «взрослых» часов.

К шестнадцатилетию дедушка решил сделать мне подарок. Мы взяли такси и колесили по городу, заглядывая в специализированные магазины часов. Ни одна модель мне не нравилась. И вот наконец я нашла! Оригинального дизайна часы завода «Чайка», из желтого металла, с красным ромбовидным циферблатом, крепились за две петли к жесткому браслету, выполненному в виде дуги. Эти часы я носила очень долго, они были со мной в институтские годы. Браслет сломался, я заказала в какой-то подпольной мастерской новый. Эти часы я очень любила. Я перестала их носить, когда сломался второй браслет, а ту самую мастерскую разогнали и я уже не могла найти чудо-мастера.

…Неделю спустя, часов в пять вечера, когда Марина, страдая от головной боли, решила пораньше вернуться домой, у подъезда ее ждал неприятный сюрприз – люди в странных резиновых масках, изображающих лица президентов Америки, Франции и Германии. Это было неслыханной дерзостью, потому что в это время собачники выгуливали своих питомцев, многочисленные парочки топтались во дворе, студенты возвращались с занятий домой.

– У вас есть то, что нас очень интересует, – произнес Николя Саркози, то есть незнакомец в маске президента Франции.

– Возможен хороший обмен, – поддакнул Барак Обама.

– Обмен на большие деньги, – пискнула Ангела Меркель, – американские деньги. Хватит твоим внукам и правнукам, как сыр в масле кататься будут.

– Не могу, я не имею никакого влияния на ход событий, – как-то высокопарно выразилась Марина. Ее потряхивало от страха. – Я ничего не могу сделать, – уже в отчаянии повторила она. – Все документы оформлены на племянника.

– А ты на него воздействуй, – посоветовал Обама. – Иди-иди, поговори с парнишкой. А мы еще вернемся к этому разговору.

И они исчезли так же быстро, как и появились. Марина оглядела двор: ни одна машина не двинулась с места – значит, этих отморозков автомобиль ждал где-то на улице. Ей стало страшно.

Когда она поднялась в квартиру, ее знобило, в области желудка что-то ухало. Едва отдышавшись, Марина позвонила Николаю и рассказала ему о происшествии.

– Давай встретимся в ресторанчике недалеко от твоего дома, – встревожился он.

Вскоре Марина входила в «Петруччио» – уютное заведение в итальянском стиле. За столиком у окна она заметила Николая и невольно залюбовалась его профилем. Скорее почувствовав, чем увидев приближение Марины, он встал, шагнул ей навстречу, поцеловал в щеку и галантно отодвинул стул от стола. Марина развернула салфетку и тотчас же бездумно свернула ее.

– Ну как ты, держишься? – спросил Николай, отбирая у нее салфетку. Он взял ее ладони в свои и легонько сжал.

– Да. Все нормально. Все же Вадик – это лишь часть моего прошлого, хотя и немалая. Но я не думала, что его смерть – начало отвратительной инсценировки, которую создает какой-то режиссер-извращенец.

– Сильно испугалась? – Николай заглянул ей в глаза.

– Если честно, то да, сильно. Когда эти чудища в масках окружили меня, у меня как будто вся жизнь прошла перед глазами.

– Давай я тебя провожу, а хочешь, наймем телохранителя на время.

– Да что ты! Весь двор будет смеяться над нами, – усмехнулась Марина. – Я думаю, что в этом обличье они больше не появятся. У нашего «доброжелателя» в запасе много увлекательных идей. – Чувство юмора вернулось к ней. – Давай что-нибудь поедим, – предложила она.

Как только они сделали заказ, Марина взглянула на Николая:

– Вчера позвонил адвокат Дынский, сказал, что проверяет все документы и счета. Похоже, Бибигуль, которая его наняла, будет оспаривать завещание. Хотя смысла в этом я не вижу и не могу даже представить, как они собираются его изменить. Вадик знал, что после его смерти я останусь ни с чем. Если она покушается на отписанное мне содержание, что же, я готова к судебному процессу. Все остальные средства он потратил на головы, а поскольку прямых наследников у него нет, он и завещал их Сереже как продолжателю пускай не его собственной, но нашей семейной линии.

– А Настя не пойдет по стопам Бибигуль?

– О, Настя, – улыбнулась Марина. – Она такая безобидная, добрая, даже нет, скорее, сердечная. После оглашения завещания в тот же вечер позвонила и спросила, не нужна ли какая-нибудь помощь.

– И что она имела в виду?

Марина пожала плечами:

– Не знаю. Может, просто чисто по-человечески выразила сочувствие. Приглашала в свой ресторан…

– Куда? – нахмурился Николай, увидев, что лицо Марины приняло рассеянное выражение.

– Она открыла собственный ресторан двадцать пятого декабря, пригласила всех. И Вадика тоже. Кажется, он там и был, даже речь произнес. Я на открытие не пошла, но в здании была, когда все еще обустраивалось. Очень красиво, бездна вкуса. Называется «Кроличья нора», симпатичный ресторанчик для вегетарианцев и приверженцев здорового питания…

– Не очень вкусное название для ресторана, – усмехнулся Николай.

– Ну почему же, – возразила Марина. – Настя всю душу в «Нору» вложила. Ты видишь, я совсем не ревную ее к Вадику, да и смысла теперь нет. – Внезапно Марина спрятала лицо в ладонях. – Как бы мне хотелось, чтобы все вернулось, было как раньше, без этих ужасов.

– Ты, главное, верь мне, я тебя в обиду не дам. – Николай приблизил свое лицо к Марине. – Я найду этих идиотов, которые испугали тебя, и выясню, кто за всем этим стоит. – Николай взял ее правую руку, сжал в своей ладони, потом поцеловал нежную кожу ее руки в том месте, где бился пульс.

У Марины перехватило дыхание, внутри поднялась и отхлынула волна.

– А китайцы? – с трудом произнесла она.

– Что? – переспросил Николай, поднимая голову.

– Ах, ты же еще не знаешь, – вздохнула Марина и высвободила руку. – За головами фактически началась охота с того момента, когда Серегу вызвали какие-то китайцы и стали уговаривать вернуть ценности на историческую родину.

– Кто они такие?

Марина наморщила лоб:

– Они дали визитки… – И замолчала, закусив губу. – Визитки! Ох, получит от меня Сережа!

– Да что такое?!

– Не знаю, смеяться или плакать. Сережка вроде бы уже взрослый, а ведет себя иногда хуже детсадовского несмышленыша. Они ему там про чай что-то говорили, про эти головы, дали визитки, правда не англоязычные. Так он о визитках забыл! Хоть бы не выбросил! Я ему сейчас позвоню.

Марина набрала номер Сережи. Тот был на тренировке и недовольно заворчал в трубку. К счастью, визитки остались в кармане его куртки, которая висела дома в шкафу. Марина захлопнула крышку телефона.

– Ты будешь десерт? Кофе?

– Да нет. Я сыт.

– Тогда давай пойдем домой, посмотрим, что это за китайцы такие.

Николай расплатился, и вскоре его машина подкатила к подъезду дома, где жила Марина.

Поздоровавшись с Павлом Трофимовичем и Агриппиной Васильевной, Николай снял куртку и стал терпеливо ждать, пока Марина найдет в кармане Сережиной куртки визитные карточки.

– Вот они! – воскликнула она.

Николай вчитался.

– Да, странно.

– Да вы проходите, не стойте на пороге, – предложил Павел Трофимович. – Слышал, вы китайский язык знаете, а это значит, что поможете нам.

– Спасибо. – Николай прошел в гостиную. – Это действительно интересно.

– Да что же там написано? Не томите нас, – подала голос Агриппина Васильевна.

– Здесь указано несуществующее общество охраны памятников старины. Говорю так уверенно, потому что все общества такого толка, государственные или коммерческие, официально зарегистрированы. А это частная контора, сразу видно.

– И что? – в унисон спросили Павел Трофимович и Агриппина Васильевна.

– Не хочу вас пугать, но, кажется, это охотники за ценностями. Так называемые «черные археологи».

– Час от часу не легче. Да что за проходимцы такие, – рассердился Павел Трофимович, – из-за этих морд нам житья не стало! Марину вон как напугали. Теперь пускай ее Сережа у метро встречает и домой провожает, а то и до беды недалеко. – Он сокрушенно покачал головой. – Задал нам твой бывший задачу! Словно с того света потешается над нами! А тут еще этот звонит… – Он осекся.

– Кто звонит? – подскочила Марина.

– Дынский все названивает, – глядя на супруга, пояснила Агриппина Васильевна, – адвокат, которого эта… Бибигуль наняла. Судиться она с нами хочет. Мы еще в судах не позорились. Я бы отдала ему бумаги на эти головы, пусть мучаются сами. Зачем Абрикосову понадобились эти уродцы?

– Мама, но это же редчайшие коллекционные вещи. Это все равно что унаследовать бесценные полотна из частной коллекции. Видимо, какая-то выгодная сделка состоялась, вот он и приобрел их.

– Точно! – Агриппина Васильевна буквально подпрыгнула на стуле. – Придумала! Отдай их в Третьяковку!

– Мама, – Марина улыбнулась, – их не примут. Никто не возьмет наши головы. Юридически не имеют права. По-хорошему, их надо вернуть на родину. Ведь императорский дворец и уникальные водяные часы – это часть китайской культуры. И поверь, если бы не юридические ограничения, я бы не задумываясь так и сделала.

– Добра они нам не принесут, это я уже поняла. А какие нас еще напасти ждут – увидим. – С этими словами Агриппина Васильевна встала и направилась на кухню. Тяжело вздохнув, за ней последовал Павел Трофимович.

Марина и Николай остались в гостиной.

– Скажи мне, только честно, – потребовала Марина. – Эти охотники за ценностями… они очень опасны?

Николай поправил манжеты рубашки:

– Не думаю. Они не агрессивны, скорее, будут брать упорством и хитростью. Сереже ничто не угрожает с их стороны. А вот твое «маски-шоу» меня немного напрягает. Но я все выясню, прямо сегодня.

Она обхватила себя за плечи:

– Я думала, что сильная, а оказалось…

Николай привлек ее к себе и прикоснулся губами к ее волосам:

– Помни – я всегда с тобой. И вообще, я ужасно соскучился. Давай куда-нибудь сходим вдвоем, в джаз-клуб например.

Марина почувствовала сильные теплые руки на своих плечах, ей так захотелось спрятаться в объятиях любимого и забыть обо всем.

– Ты мне так и не рассказал, как твои дела в Гонконге.

– Все улажено, – он прижал ее к себе сильнее, – все под контролем. Когда эта история закончится, давай поедем в Гонконг, недели на две, там есть такие острова… У меня там живет друг, отличный парень. Зовут Ли.

– Давай, – прошептала она, – пригласи меня куда-нибудь, где будет тепло, уютно и спокойно.

Они стояли так близко, что она чувствовала тепло его тела, вдыхала запах его кожи. Это был настолько мужественный запах, что у нее закружилась голова. Внезапно ей захотелось встать на цыпочки и уткнуться лицом в его шею.

– Договорились? – Ник долгим взглядом посмотрел на нее. – А теперь, извини, надо ехать. Встреча с клиентом. – Он поцеловал ее, взял куртку и направился к двери. – Я тебе еще позвоню.

Через пару дней где-то после обеда мне позвонила Марина и звенящим от волнения голосом объявила, что Сережа «отправился на странную встречу с китайцами». Я не поверила своим ушам.

– С кем? – переспросила я. – С китайцами? Он сам так решил? И тебя не взял?

Честно говоря, я растерялась. Такой самостоятельности от Виноградова-младшего я не ожидала.

– Ну да, представь, пошел в какой-то ресторан, а подробностей я не знаю, – чуть не плача сообщила мне Марина. – Обещал перезвонить, когда освободится.

Я, как могла, успокоила Марину и, волнуясь за Сережу, решила поискать в Интернете дополнительную информацию о бронзовых головах и аукционе. Первая же ссылка гласила: «Знаменитый киноактер Джеки Чан потребовал вернуть бронзовых крысу и кролика в Китай. „Они разбили сердца 1,3 миллиарда китайцев. Национальное достояние должно вернуться домой. Если что-то вывезли из Камбоджи – верните это в Камбоджу, вывезли из Египта – верните в Египет“, – заявил актер. Он призвал неизвестного покупателя ценностей возвратить их Китаю. Также Чан признался, что участвовал бы в торгах, если бы стоимость лотов измерялась десятками, а не сотнями миллионов гонконгских долларов».

Мне стало очень неуютно, в горле пересохло. А вдруг Сережа сейчас, в этот самый момент подвергается опасности?

– Что-то ты какая-то неспокойная, – заметил, не отрываясь от экрана, Дима-хакер, мой самый «скоростной» программист.

– Да так, у подруги неприятности. – Мне не хотелось пускаться в объяснения.

– Ну смотри. Если что – знаешь, где меня найти. – Дима выражался языком героев блокбастеров и построенных на их сюжетах онлайн-игр.

– Учту, – коротко ответила я, схватила сумку и побежала к выходу. Едва я вышла на улицу, как услышала телефонный звонок. Это была Марина.

– Сережа звонил, – поделилась радостью она. – Сказал, что с ним все в порядке. Едет домой. Ты тоже приезжай к нам.

Я пообещала, что буду через полчаса, и отключилась. Почему-то именно сейчас я вспомнила предупреждение Павла Трофимовича: «Мы намучаемся с этим подарком». И снова возникло ощущение близкой беды.

В доме Виноградовых царила нервозно-праздничная обстановка. Герой дня Сережа восседал за кухонным столом и обгладывал куриную ножку. Вокруг него разместились взрослые, с умилением поглядывающие на великовозрастное чадо.

Я присоединилась к общему ликованию, но постаралась придать обстановке более деловой характер.

– Сережа, так где же ты был?

– В ресторане, – ответил он не моргнув глазом.

– Так, давай все сначала, – потребовала Марина.

– Короче, где-то в восемь утра они мне позвонили и предложили встретиться.

– Кто позвонил?

– Китайцы!

– И ты так просто согласился?!

– Ну да. А почему нет? Китайцы, я же слышал, что с акцентом говорят. Вежливые. Вот я и поехал.

И далее из рассказа Сережи следовало, что встреча была назначена в ресторане «Династия Цинь».

«Ишь ты, – подумал Серега, – даже название выбрали со значением». За столиком его ждали старик, чье лицо испещряли глубокие морщины, и молодой красавец с высокими скулами и миндалевидными глазами. После процедуры знакомства, поклонов и вручения карточек, на которых чернели только китайские иероглифы, все уселись за стол и заказали чай.

Старик, заметив смущение Сережи, начал неторопливо рассказывать:

– Чай – прохладный напиток. Мы, китайцы, делим пищу на три категории: прохладная, горячая и теплая. Прохладная – это значит, что еда вас охлаждает, горячая согревает, а теплая уравновешивает температуру. Почему такие категории? Это чтобы люди знали, какая еда им больше подходит. Если тело человека имеет более высокую температуру, то нужно избегать очень горячей пищи, так как потом придется есть охлаждающую. Если тело прохладно, значит, нужно съесть что-то горячее, чтобы согреться. Например, чай улун является прохладным чаем, и если вы выпьете слишком много, то это будет плохо для пищеварения. Пу-эр – теплый чай, он дает организму тепло. Красный чай содержит кофеин, который может нарушить сон, а пу-эр не оказывает такого побочного эффекта. Этот сорт чая немного горчит, он питательный, мягкий, с чистым вкусом.

Серега как завороженный слушал, кивал и отпивал чай мелкими глотками, по примеру своих собеседников.

– Ценности должны вернуться на родину, – вдруг, нарушив свое собственное повествование, окрепшим голосом произнес старик, и молодой красавец почтительно его поддержал:

– Это все равно что шапку Мономаха стали бы продавать с молотка и хранилась бы она в какой-нибудь частной коллекции. Это национальное достояние, и место ему – на родине.

– Я все понимаю, – пробубнил Серега, прихлебывая непривычно горький на его вкус чай, – я в юридических делах ничего не смыслю, но мне кажется, что даже если бы я очень захотел, все равно не смог бы вытащить эти головы и отдать вам, то есть вашей стране. Условия завещания это воспрещают. Там написано, что после меня этими уродами, то есть головами, могут владеть мои наследники, и тоже без права передачи. Я вам сочувствую, очень. – Он растерянно переводил взгляд с одного бесстрастного, словно маска, лица на другое.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – было сказано Сергею на прощание.

Китайцы встали из-за стола, поклонились и направились к выходу. Серега тоже вскочил, даже хотел протянуть руку, но в последний момент передумал.

– И правильно, – заметил Павел Трофимович, – у них это не очень принято.

– Странные они все, – продолжил Виноградов-младший. – Восток – дело тонкое. И чай у них горький…

– Так что же они хотели от тебя? – всплеснула руками Агриппина Васильевна. – Нет чтобы взрослого кого пригласить.

– Не знаю, – застыл со второй куриной ножкой в руке Серега, – наверное, хотели, чтобы я им головы взял и отдал. Только прямо так буквально они не выражались. Говорили, как важно сохранить культуру… А что делать – нет, не говорили…

– Вот балда! – возмутилась я. – Про чай все запомнил, а главное? К твоему сведению, твой кумир Джеки Чан возмущен незаконным присвоением артефактов китайской культуры. Твои головы относятся именно к ним. Джеки призывает всех, кто владеет произведениями искусства, созданными в Китае, вернуть их на историческую родину.

– Так они что, от Джеки приехали? – Сережа застыл с раскрытым ртом, уронив кусочек курицы. Он на глазах превращался в полного несмышленыша.

– От Джеки. – Павел Трофимович положил тяжелую ладонь на плечо парнишки. – Дурачок ты наш! И как ты дальше жить будешь? Забудь, что у тебя есть это наследство. Живи, как жил раньше. Нет у тебя ничего, ясно? Только мы. Понял?

Сережа пожал плечами, но быстро согласился и добавил, что у него много домашних заданий и он, пожалуй, пойдет их делать к Кате, своей однокласснице. Потому что Катя – абсолютная многократная отличница.

Мы переглянулись. Марина поставила тарелку в раковину и сказала:

– Не задерживайся. Дома чтобы был не позже десяти вечера.

Серега кивнул и радостно поскакал в свою комнату собирать тетради.

– Да, тетя Саша, – крикнул он, заглядывая в кухню, уже облаченный в пуховик и с рюкзаком в руках, – спасибо за подарки. Гель и дезодорант классные! И название прикольное – «Моменты наслаждения»! Да! Вы еще говорили, что новую игру выпускаете, так?

– Уже на подходе. Гера там додумывает какие-то детали.

– О, Геракл велик, – так Сережа называл моего программиста, – думаю, что новая игра просто чумовая будет! Так вы мне брякнете? Ссылочку бросите?

– Брякну и брошу, не волнуйся, – отозвалась я, невольно улыбаясь.

Когда за ним захлопнулась дверь, в кухне воцарилась тишина.

– Давай пойдем ко мне, поболтаем, – устало предложила Марина.

Мы взяли бутылку вина, бокалы и поднялись по лестнице в малую гостиную, которую Марина использовала в качестве кабинета. Она разлила вино и растянулась на диване.

– Как все неожиданно, – медленно протянула она. – Мне Вадика жалко, ты просто не представляешь. Он не заслужил такой смерти.

– А Николай знает?

– Да. Он слышал о Вадиме Абрикосове, но как-то с моим именем не соотносил. Пришлось открыть все карты – до этого он был уверен, что я просто в разводе.

– И как он отреагировал?

Марина отпила глоток вина:

– Сначала как-то не очень позитивно. Был расстроен, что я от него скрыла. А потом… ты знаешь, я ему рассказала об этих головах.

– Может, зря?

– Да нет! И главное, он открылся мне с новой стороны. Николай долго жил в Китае, у него был бизнес в Шанхае и Гонконге. От дел он отошел, но часть влияния на бизнес сохранил. Он разбирается в восточных тонкостях и предсказывает нам неспокойную жизнь.

Я хмыкнула:

– А что-то конкретное он сказал?

– Ничего такого. Кроме того, что… – она помедлила, – что он всегда будет на моей стороне и поможет и мне, и Сереже.

– А он знаком с Сережей?

– Мы несколько раз вместе гуляли, ходили в кино, на каток. Серега к нему неплохо относится. Он же занимается кунг-фу, а Николай этому отдал много лет. У них сразу нашлась масса тем для беседы, так что я иногда чувствовала себя лишней. И все же, – она провела пальцем по краю бокала, – почему высшие силы так распорядились, что Вадика не стало? Порой мне кажется, что мы все в этом виноваты. И я что-то не успела ему сказать, о чем-то предупредить или просто была плохой женой.

Она тихонько заплакала. Не зная, что сказать и как подбодрить подругу, я молчала. Я знала, что эти слезы неизбежны и что к Марине скоро вернется душевный покой. Все излечит доктор время.

– Ты хоть мой подарок распаковала? – Я решила перевести разговор на приятную тему. – Я твой уже рассмотрела и даже примерила. (Марина подарила мне чудесную шелковую рубашку.)

– Я знала, что тебе пойдет именно такая, – окрепшим голосом заметила Марина и даже немного оживилась. – И тебе спасибо за подарки. Люди часто думают, что вот, мол, жена олигарха, значит, дорогая до безобразия косметика, постоянное времяпрепровождение в спа-салонах. А марку Nivea я очень люблю. Настоящее немецкое качество. Нет, действительно, вот подумай, Германия всегда славилась отличной фармацевтикой, косметикой…

– И линзами Цейса, – поддразнила я ее.

– И линзами тоже, – отмахнулась она. – Но тот факт, что косметике Nivea уже сто лет, а она по-прежнему лидер на рынке, ею пользуются миллионы женщин, – это, как ни крути, настоящий знак качества. Мне очень нравятся последние разработки – например, роликовый гель для кожи вокруг глаз Q10 plus. Так приятно провести им по коже – он чуть холодит, дивное ощущение. И кожа становится нежной, круги под глазами исчезают… Я на работе обязательно буду его использовать, у нас в офисе воздух очень сухой. Спасибо тебе за подарок. Маме очень нравится дневной антивозрастной крем Q10 – он прекрасно справляется с морщинками, они разглаживаются уже через несколько часов после нанесения крема. И еще предвкушаю, как буду принимать ванну с пеной. Обожаю наложить на лицо маску и понежиться в ванне… А сейчас, когда нервы совсем расшатались, это мне просто необходимо.

– Знаешь что, – предложила я, глядя в ее потемневшие глаза, – давай прямо сейчас испытай «Моменты гармонии». Прими ванну с пеной, и тебе наверняка станет легче. А потом постарайся как следует выспаться. Тебе в последнее время нелегко, я согласна…

…Уже стемнело, и погода совсем испортилась, когда Марина собралась домой с работы. Снегопад усилился. На улицах стало скользко, слой снега покрывал тротуары, по ним теперь трудно было даже идти, а уж ехать тем более. Троллейбусы и автобусы буксовали, прохожие старались спрятать лица от летящих острых снежинок. Марина отказалась от идеи взять такси и долго добиралась до дому на маршрутке. «Жена олигарха, – усмехнулась своим мыслям Марина. – Никто в жизни не поверит, что я предпочитаю общественный транспорт». Когда, озябшая и усталая, она вошла в квартиру, ее встретила непривычная тишина. Никто из домочадцев не вышел к ней, и это обстоятельство встревожило Марину.

– Есть кто-нибудь? – крикнула она, но никто в ответ не отозвался.

Заглянув на кухню, она увидела Агриппину Васильевну с пузырьком успокоительного. Та сосредоточенно отсчитывала капли, поэтому не сразу ответила на приветствие дочери.

– Тебе плохо? – с волнением Марина обняла мать. – Где папа, где Сережа?

– Отец вышел прогуляться, Сережа в секции. Но ты не представляешь, что случилось сегодня утром, – всхлипнула та, испугав Марину еще больше.

– Мама, срочно расскажи, что случилось, – потребовала Марина, – а то я сама успокоительное пить начну. Только по порядку.

Агриппина Васильевна тяжело опустилась на стул:

– Выхожу я на улицу – решила лимонов купить, ты же знаешь, что Сережа любит чай с лимоном. – Она вздохнула и расправила на колене маленький носовой платок. – Иду я, на витрины, как дурочка, смотрю. А за мной пристроился какой-то парнишка.

– Так, – напряженным голосом выдавила Марина. – Какой парнишка?

– Подросток, чуть младше нашего Сережки. Идет за мной и идет. Курточка легкая, джинсы, ботинки… В общем, ничего особенного. Лицо недоброе, это я потом поняла. А я остановилась у газетного киоска, подумала, что деду сборник кроссвордов купить надо. Пока кошелек доставала, пока выбирала… Ведь чувствовала, что кто-то в кармане шарит!

– Мама, у тебя кошелек украли? – перебила ее Марина.

– Нет, хуже! – Агриппина Васильевна всхлипнула еще раз и попыталась предотвратить новый поток слез.

– Мама, говори уже, что случилось!

– Телефон украли! – воскликнула мать и опять прижала платок к глазам. – А там у меня номера!

– Какие номера, – не поняла Марина, – телефонные?

– Само собой, что телефонные номера, но это не так важно! – Слезы вновь брызнули из глаз пожилой женщины.

– Ты меня сведешь с ума! – Марина присела на колени перед Агриппиной Васильевной. – Ну мамочка, ну перестань. Какие номера, ты скажешь наконец?

– Номера могил!

– Номера чего? – ошарашенно повторила дочь. – Могил? – Напряжение последнего времени спровоцировало приступ истерического смеха.

– Ну да, – спокойно отозвалась мать. – Тетя Соня и дядя Гриша, дедушка Павел – они же все похоронены на старых кладбищах, и хотя кладбища закрыты, найти их могилы не так просто. Двадцать лет прошло, как упомнишь, где кто лежит! А ведь их навещать надо. Вот я и попросила Сережу записать все номера в телефон. А его украли!!!

Марина не знала, что сказать. С одной стороны, она жалела мать, с другой стороны, идея записать номера могил в телефонный справочник казалась абсурдной. Она попросила Агриппину Васильевну вспомнить все захоронения родственников, пообещав каталогизировать их и разместить в надежном месте. Павла Трофимовича решили не расстраивать. Агриппина Васильевна, зная темперамент супруга, просто объявила, что у нее пропал телефон. Павел Трофимович, конечно, обвинил карманных воришек, посетовал на лихое время и отправился в гостиную со сборником сканвордов.

Успокоив мать и успокоившись сама, Марина заварила чай. Павел Трофимович от чая отказался. В темноте за окнами дрожали огни фонарей, звезды перемешивались со снежинками, блестевшими, словно алмазы, – ни дать ни взять сцена из красивого романтического фильма. Во время чаепития мать и дочь избегали говорить о краже и болтали о разных пустяках. Как это бывает, именно такой пустячный разговор успокоил Агриппину Васильевну окончательно. А Марина задумалась: была ли кража телефона случайностью?

Ночью Марине не спалось. Устав ворочаться с боку на бок, она встала, взглянула на будильник и подошла к окну. Три часа ночи. В квартире стояла мертвая тишина, лишь изредка с улицы доносился звук проезжающей машины. Слишком тихо. Тишина заставляет человека против воли копаться в себе, в своих чувствах, переживаниях. Марина посмотрела на стакан с водой, стоящий на прикроватной тумбочке, глаза слипались от усталости, а мозг продолжал непрерывно работать. Отчаяние охватило ее. В этот проклятый предутренний час, когда вокруг ни души, воспоминания о бывшем муже все глубже и глубже погружали ее в пучины самоанализа. Она думала о Вадиме, о Николае, о себе.

Она сделала несколько расслабляющих упражнений по системе йогов, потом стала считать слонов и думать о приятном, но, несмотря на все ухищрения, сон не шел и она продолжала вспоминать.

Однажды холодным ноябрьским днем после прогулки в Нескучном саду Николай пригласил ее к себе в гости – он жил недалеко, на Ленинском проспекте. Марина согласилась, ей было любопытно посмотреть, как выглядит квартира Николая.

Сразу в прихожей ее встретили Дега и Васнецов, Врубель и Климт – несколько картин любимых ею художников. Марина огляделась: в оформлении интерьера и отделке квартиры вкусы Ника, очевидно, были эклектичны, но предпочтение он отдавал простоте.

Две бутылки красного вина «Риоха» отличного качества и два серебряных кубка на высоких ножках стояли на столе, рядом с ними лежала красиво упакованная коробка шоколада «Конфаэль». Интересно, для кого это все приготовлено? Или это некий стандартный набор для неожиданных гостей? Что тут удивительного, мужчина тоже может любить конфеты, и эта милая черта растрогала Марину. Светло-карие глаза Николая, задумчивые и далекие, изучали гостью. В них затаилась грусть. О чем он думал в тот день?

Спустя три дня Серега и его подружка, одноклассница и просто милая девушка Катя, ждали начала киносеанса и обсуждали неожиданное наследство Сереги.

– Я просто поверить не могу, – щебетала Катя, – ты – и вдруг миллионер! Обладатель таких сокровищ!

– Да не мои они даже, – протестовал Серега, – я к ним прикоснуться по правилам не могу! Только фотографии видел. И еще гравюру в энциклопедии, где изображены эти водяные часы. Представь: императорский дворец, каждые два часа из головы животного бьет фонтанчик воды. Красиво, ничего не скажешь. Но у нас в Петергофе лучше, хотя и не так кучеряво.

– Да, китайский зодиак, – мечтательно вздохнула Катя. – Я люблю читать гороскопы и верю в них. И в традиционные европейские, с двенадцатью знаками зодиака, и в восточный, с его зодиакальными животными. А как выглядят эти твои головы?