Текст книги "В – значит виктория"

– Там нравы совершенно другие, – покачал головой Виалисс. – Не сравнивай.

– Он говорит, чутье подсказывает, – ответил Виаторр. – И еще… К такому уходу из жизни все-таки как-то готовятся, если это совершено не под влиянием момента. Старик Вирфор вон привел дела в порядок, оделся в чистое, лег на кровать и выпалил себе в рот. А эти женщины… будто бы между прочим.

– Да, дело ясное, что дело темное! – Виалисс с удовольствием потянулся. – Но тем интереснее!

– А подумаем мы об этом после ужина, – вставила я, услышав гонг. – Идемте в столовую, Адита сегодня состряпала нечто необыкновенное!

Воздав должное неземным яствам и поблагодарив Адиту с помощницами, мы решили, что на сегодня достаточно убийств: после сытного ужина на ум все равно ничего не шло. Виалисс, подумав, куда-то улетучился, Виаторр пытался читать газету, но зевал настолько душераздирающе, что я настоятельно попросила его удалиться в спальню и лечь спать, а не мучиться так. Ну и что, что время детское? Зато выспится нормально, а назавтра не будет зол спросонок!

Брат внял моей просьбе и ушел к себе, а я, дождавшись, пока из-за его двери не раздастся мерное похрапывание, сняла телефонную трубку и попросила дать хорошо знакомый номер.

– Привет, – сказала я, когда в трубке раздался чуть сонный голос, – не занят сегодня вечером? Я так и знала… Может, съездим потанцуем? Или, я слышала, в «Иллюзоре» дают новую ленту…

– Трикс, – послышался смачный зевок, – если тебе просто хочется поболтать, то давай не сегодня, я устал, как собака!

– А если не просто?

– Тогда собирайся, а я выпью кишра и к твоему приезду буду вполне готов к употреблению, – преспокойно ответил он и повесил трубку.

За что люблю этого человека, так это за то, что он всегда готов выручить даму в трудную минуту! Ну а что до отсутствия фантазии… он компенсирует это техническими навыками и готовностью испробовать чужие затеи. Правда, честно предупреждает, что как раз с технической точки зрения что-то может быть малоосуществимо, слишком трудозатратно и при этом не слишком удобно, а то и вовсе травмоопасно. И, что ценно, еще ни разу не ошибся!

* * *

Нокс нэсс Даррен, полицейский эксперт, подчиненный моего брата и мой эпизодический любовник обитал в мрачного вида старом доме через несколько кварталов от нас. Он целиком занимал весь второй этаж, вернее, половину его: там предполагалась еще одна квартира, но хозяин уже много лет никому не мог ее сдать. И дело было вовсе не в дурной репутации дома, его скверном расположении, протекающей крыше или привидениях, а в Ноксе: подозреваю, он являлся не самым желанным соседом, и при желании мог выжить кого угодно. Впрочем, он никогда об этом не заговаривал, а я не спрашивала. Как-то к слову не приходилось.

Сегодня Нокс вел себя как-то подозрительно мягко и, я бы сказала, бережно, хотя точно знал, что я предпочитаю более активные действия.

– Ты что, – не выдержала я наконец, – купил пособие для молодоженов? «Как не напугать жену в первую брачную ночь»?

– Ничего подобного, – быстро ответил он, но тут же с грохотом уронил что-то из-под подушки на пол. – Не трогай! Трикс!..

– Ну-ка, посмотрим… – я надежно улеглась поперек него и подхватила пухлую книжку.

Даже с картинками, надо же, какая прелесть! И это была вовсе не монография Вирфора, с которой обычно ночевал Нокс…

– Итак, глава первая… тут насчет помыться и побриться, это мы пропустим. Хотя нет, надо будет Виаторру процитировать, а то он до сих пор не знает, для чего нужно бриться на ночь, в его-то возрасте!

Нокс застонал и накрыл голову подушкой, явно имитируя суицид методом самоудушения. Выходило у него не слишком убедительно.

– Так-так… – бормотала я, листая страницы, – к супружескому долгу следует подходить со всей ответственностью… Не спорю. Что-что? «Не зажигая света, приблизьтесь к ложу. Если супруга готова принять вас, она даст понять это, отогнув краешек одеяла»… Гхм, а супруга об этом знает? И как это увидеть в темноте? Или надо пощупать? Ну-ка, о способах соития… так… так… И это всё?!

– Трикс, ну не ворочайся ты, мне же больно! – взмолился Нокс из-под подушки: я по-прежнему лежала на его животе, а он тощий, в отличие от моих братцев. Те тоже не толстые, но плотно сложенные, и разница весьма ощутима, особенно в такой вот позе.

– Мне тоже, у тебя ребра торчат, – ответила я и снова брыкнулась от избытка чувств, наткнувшись на особенно интересный пассаж. – Как хочешь, а я это у тебя конфискую! Пригодится для новой книги: у меня там папаша строгих правил наставляет сына, и вот это – как для него писано… Где ты раздобыл этот раритет? Ему же лет сто, не меньше!

– Не поверишь, в управлении! – ответил Нокс. – Не представляю, кто его засунул между справочниками аж в третий ряд, но… Попался на глаза, дай, думаю, ознакомлюсь, вдруг там что-нибудь полезное окажется?

– Но зачем тебе этот самоучитель? Ты что, решил начать с азов? Поздновато в твоем-то возрасте!

– Учиться никогда не поздно, – изрек он и охнул, когда я нечаянно двинула его локтем под ребро.

– А все-таки? Откуда вдруг такая тяга к познанию? Ты вроде бы и так… хм… весьма продвинут. В смысле, если тебя правильно двигать, то можно добиться ошеломительных результатов, – поправилась я.

Нокс не обиделся, он сам прекрасно знал свои слабые и сильные стороны, и покуда нас обоих это устраивало, ничего менять не желал… до сего момента!

– Вот именно, – сказал он. – Но если инициативу придется проявлять мне…

– То получится, как в этой книжице, – завершила я. – Пришел к супруге с осознанием важности долга, старательно отдал долг, удалился с чувством выполненного долга, так? Ой, стоп… я сказала – супруге? Нокс?! Ты что, жениться надумал?

Он кивнул, закинул руки за голову и уставился в потолок.

– Но зачем?! – потрясенно спросила я.

– Все женятся. Так принято.

– Ну и что? В Джамане вон еще недавно человеческие жертвоприношения были приняты!

– Ну ты сравнила, – невольно фыркнул Нокс, подумал и согласился: – В общем-то, женитьба – тоже в своем роде человеческое жертвоприношение.

– Вот! Потому я и спрашиваю, с чего ты вдруг решил связать себя узами брака? Заметь – узами! Кандалами! Повесить себе гирю на ногу! – я села на него верхом и скрестила руки на груди. – Не верю, что только из-за давления общества. Кому на тебя давить-то? Родители твои умерли. Близких родственников нет. Или вам начальство велело непременно пережениться для солидности? О, если так, то у нас появится шанс уговорить Виаторра уйти из полиции!..

– Ну что ты несешь, Трикс, – поморщился он. – Просто… Возраст уже не юношеский, пора бы, а то всё один да один. Своих братьев в пример не приводи, вы втроем живете, у вас семья.

– Кошмар-то какой, – озабоченно проговорила я и потрогала его лоб, проверяя, нет ли жара. Увы, не было. – Нокс, ты всегда говорил, что всю жизнь мечтал жить именно один! Чтобы никто не входил к тебе без стука, не звал, когда ты занят чем-то интересным, не совал нос в твои дела, не… Да ты ведь этот кошмарный сарай снимаешь только потому, что ни один нормальный человек не желает селиться тобой рядом, а не потому, что арендная плата ниже некуда…

– Догадалась, да? – ухмыльнулся Нокс.

– О чем именно?

– О том, что я весь дом снимаю. Там, во второй квартире у меня что-то вроде лаборатории. Хозяин в курсе, что дом я не взорву… А мне просто хочется на досуге повозиться на досуге кое с чем интересным, причем без любопытствующих.

– Ну вот, о чем я и говорю, – вздохнула я. – Ты даже соседей не переносишь, куда тебе жену в дом приводить?! Это же не приходящая служанка!

– Хм…

– Не хмыкай! Женитьба – это ответственность! – процитировала я пособие, воздев указательный палец. – За супругу в первую очередь, учти. Тебе придется сменить обстановку, потому что это вот… не похоже на уютное семейное гнездышко, это берлога старого холостяка. Потом тебе придется нанять супруге горничную, может, даже не одну, кухарку…

– Так есть же кухарка!

– Она старая и не знает модных блюд, – отрезала я. – И это тебе всё равно, чем питаться, было бы сытно, вкусно – и ладно, а для молодой дамы готовить надо изысканно и разнообразно! Затем потребуются наряды: домашние, повседневные, выходные, бальные… К ним, разумеется, обувь, аксессуары… ну, всякие там перчатки, шляпки, сумочки, белье, чулки. Украшения. Косметика, опять же, парикмахер… Учти, мода меняется каждый сезон, гардероб и прочее придется регулярно обновлять. Добавь развлечения: поиграть в карты или в лото с другими дамами, пройтись по магазинам, кондитерским, булавок там купить – вроде бы мелочи, но…

Нокс начал хмуриться, явно прикидывая вероятные траты, и смета его не радовала. Он вообще-то прижимист, хотя на что ему тратиться – ума не приложу! На реактивы и препараты разве что, на книги еще, тоже не самое дешевое удовольствие.

– Или ты намерен искать девушку с приданым? – уточнила я. – Зря, за тебя такая не пойдет. Вернее, ее не отдадут!

– Это точно…

– Ну вот, значит, обеспечивать жену будешь ты. Конечно, если ты намерен держать супругу в черном теле, не выпускать на улицу и заставлять саму работать по дому, тогда можно сэкономить, – перебила я. – Но это всё цветочки. Раз ты решил ответственно подойти к браку, то вскоре у вас появится наследник. Или наследница. Готовься изрядно поистратиться на хорошее питание для супруги, на доктора, а еще имей в виду, что порядочная дама мужа к себе не подпустит всё это время, – ткнула я пальцем в нужную страницу. – Тут так и написано!

– Трикс, хватит! – взмолился он.

– Нет уж, дослушай! Даже если всё пройдет благополучно, то, возможно, потребуется кормилица и нянька. Потом всякие вещи для ребенка, а растут дети очень быстро: вот только что лежал в люльке кулёк в кружавчиках и пускал слюни… и орал, как резаный, кстати, днем и ночью, – вспомнила я слова нашей с Виаторром кормилицы. – А если двойня? М-м-м! Двойное наслаждение! Забудь о вечернем покое, Нокс. Тебя будет ожидать рассказ о твоём чаде, о том, как оно поело, что натворило, ну и так далее, вплоть до подробного описания цвета пятен на пеленках, – с наслаждением продолжала я, благо на недавнем благотворительном балу вдоволь наслушалась подобного от замужних дам. – Ты же эксперт, что тебе стоит на глазок определить, съел отпрыск что-то неподходящее или у него страшная болезнь в последней стадии? Кстати, приготовься, что доктора будут вызывать по поводу и без. Можешь сразу выделить ему гостевую комнату и положить жалованье.

– Три-и-икс…

– А потом в твоем доме зазвучит топот маленьких ножек, – зловеще произнесла я, нависая над ним. – А маленькие ручки начнут хватать всё, что не приколочено… И вот тогда – держись! И прячь все бумаги, реактивы и инструменты, запирай ящики и шкафы… Но и это не поможет: самые изобретательные умеют вскрывать замки и добираются до запретных вещей… и веществ.

– В твоем исполнении это звучит так, будто дети – нечто пострашнее мировой войны, – честно сказал Нокс.

– Ну, я пересказываю впечатления нашей с братом воспитательницы. Из белых, разумеется. У тетушки Бариты мы почему-то вели себя примерно и не хулиганили. Ну а Виалисс, очевидно, был еще хуже, просто свидетельств не сохранилось. Или свидетелей не осталось, тоже вероятно…

– И тем не менее, все как-то это переживают!

– Да. И мы возвращаемся к вопросу: зачем они это делают? Вот ты, к примеру? У тебя что, миллионное состояние, которое некому оставить? Бери пример с Вирфора, он пожертвовал всё на благотворительность. Или ты последний потомок великой династии и не можешь позволить ей угаснуть? – фыркнула я. – Или просто мечтаешь продлить свой род и не дать фамилии пропасть в веках? Ну а в то, что ты просто и незатейливо хочешь тихого семейного счастья и любишь детей, я, прости, не верю. Совершенно не тот типаж!

– Если бы я чуть похуже знал тебя, Трикс, то решил бы, что ты приревновала меня к гипотетической супруге, – хитро сощурился Нокс.

– Еще бы не приревновала! – возмущенно ответила я. – Вместо того, чтобы спокойно встречаться у тебя, когда заблагорассудится, придется искать какие-то… съемные углы, да еще с риском быть застуканными на месте преступления! Мне вот только не хватало оказаться втянутой в скандал с супружеской изменой, особенно пикантный, заметь, поскольку я сестра твоего начальника… И нет, к себе я тебя пригласить не смогу.

– Да я и не соглашусь: там мой начальник, как ты верно подметила, – это раз, и ваш старший братец – это два, а с него станется ввалиться в разгар действа и…

– И замучить советами, – вздохнула я. – Ну как? Отпустил тебя брачный зуд? Нет, Нокс, я не об этом вот… А о желании непременно сочетаться законным браком!

– Почти отпустил, – подумав, ответил он. – Я, кстати, еще вот о чем не подумал: где теперь знакомятся с девушками? Я имею в виду, не для… гхм… танцев, а с серьезными намерениями?

– На благотворительных балах, на праздниках, – ответила я. – Ну или в гостях. У родственников, опять же. Кстати, скоро бал в ратуше в честь дня основания города, пойдешь?

– Куда же я денусь?

– Вот там и посмотришь на юных прелестниц, вдруг приглянется какая-нибудь? А теперь… – я вскочила, – чтобы побороть дух уныния, займемся ролевыми играми!

– Это как? – заинтересовался Нокс.

– Я буду новобрачной, – ответила я, схватила его рубашку, надела и повертелась, оглядывая себя. – Отлично, сойдет за сорочку. Так, брысь с кровати! Это брачное ложе, на нём лежу я, смотрю в потолок и смиренно думаю о женском долге, побелке и паутине в углах. А ты… завернись в простыню, ты тоже должен быть в ночной рубашке. Не то так вот вломишься, а бедная девушка даже не знает, как голый мужчина выглядит и чем отличается от женщины… напугается же!

– Да уж конечно, – скептически произнес он, драпируясь в простыню, – не знают они…

– Поверь, очень многие – не знают, – улыбнулась я и натянула одеяло до носа, – особенно те, что из семей со старым укладом. Так… давай, крадись к брачному ложу. Крадись, говорю, а не кидайся тигром! Во-от так…

– Так ты одеяло-то откинь, – прошептал Нокс.

– А я сегодня не готова принять вас, – протянула я. – Извольте покинуть спальню, дорогой супруг!

– Я так не играю!..

– Играешь, играешь, – злорадно ответила я. – Ты достаточно сдержанный, а воспитание не позволит тебе принудить супругу силой, верно? Итак, на третью ночь…

Я отогнула краешек одеяла и зажмурилась, вытянув руки по швам.

Нокс, кажется, проникшись моментом, осторожно потянулся поцеловать меня.

– Ты хоть голосом обозначь, что это именно ты, а не садовник, у меня же глаза закрыты, – велела я.

– Дорогая, – хрипло прошептал Нокс, – позвольте поцеловать вас?

И поцеловал, не дожидаясь ответа.

– Сдурел? – спросила я, отдышавшись. – Забыл, что твоя супруга из приличной семьи и о поцелуях только слышала? Ну, может, в щечку ее кто-то целовал…

Нокс смачно выругался и начал издалека. Я вздыхала и вздрагивала, как, на мой взгляд, подобало вести себя целомудренной девице, впервые оказавшейся наедине с не слишком хорошо знакомым, но весьма и весьма распаленным мужчиной.

– Что вы делаете?! – бормотала я, отталкивая его руки, когда он попытался задрать на мне рубашку. – Как это ужасно… отвратительно… в книгах писали совсем не так! Вы… вы волосатый! Везде! И потный! И от вас пахнет…

– Чем? – поразился Нокс, тяжело дыша.

– Мужчиной!

– Странно было бы, если б от меня пахло женщиной… – пробормотал он.

– О нет, куда вы… зачем вы руками… – ужаснулась я, изо всех сил сдерживая хохот и сжимая колени, а он сбросил свою простыню и решительно устремился на штурм неприступной крепости…

Невероятно, я что, в самом деле так подумала? Надо аккуратнее привносить в свою жизнь книжные выражения!

– Зачем же так визжать? – страдальчески спросил Нокс, когда я отпихнула его и закрылась подушкой, панически глядя поверх нее. – Что с вами, дорогая? Чего вы так испугались? С потолка упал паук?

– Нет! Это… это… – дрожащим пальцем я указала ему ниже пояса. – Вы что, собрались вот этим в меня тыкать?! Какой кошмар! Какая… гадость!

С этими словами я распростерлась на кровати, изображая глубокий обморок.

– Боюсь, в реальной такой ситуации я бы уже ничего не хотел, – глубокомысленно произнес Нокс, приступая к реанимационным действиям, но вдруг остановился. – Слушай, Трикс, а с тобой-то это как было, если не секрет?

– Не секрет, – широко улыбнулась я. – Меня похитил красавец-бадарзин. Знаешь, кочевники? Их еще называют корсарами пустыни.

– Ты сочиняешь!

– Даже не думаю. Я по их меркам – ослепительная блондинка, редкость и вообще красота неописуемая, – серьезно ответила я, подергав себя за рыжеватые волосы. – Вдобавок в семнадцать лет я уже была девушкой вполне выдающихся достоинств.

– Погоди, я думал, ты училась в пансионе, – нахмурился Нокс.

– Ну да, но на каникулы мы с Тори возвращались в Джаман, – пояснила я. – И на одном празднике Гаддалэ-Барги увидел меня и влюбился без памяти… Писал мне стихи на песке – строки потихоньку стирал пустынный ветер, и это было так красиво! Я, правда, всё равно их языка не знаю, так что, может, он просто рисовал закорючки, но неважно, главное – романтика!.. Он добывал в каких-то оазисах цветы и ухитрялся привезти их еще не увядшими. Драгоценности к ногам не бросал, правда, откуда они у него?

– А потом умыкнул?

– Ага. Но я не слишком возражала: он был очень красив даже по нашим меркам… – я мечтательно вздохнула, припомнив прыжок с балкона на руки Гаддалэ-Барги и скачку по ночной пустыне. – Черты лица почти как у белых, только кожа золотисто-смуглая, а глаза синие-синие… и ослепительная улыбка! О, и руки… что он вытворял, м-м-м…

– И чем кончилось дело? – с явным интересом спросил Нокс, не торопясь продолжать. Удивительной выдержки человек!

– Ну… очень скоро выяснилось, что оазис не наш личный, в него пришел чужой караван, что верблюды воняют, и что мне придется обихаживать мужа и господина, готовить еду, пасти и доить верблюдиц и овец вместе с остальными тремя его женами, – буднично ответила я и направила его энергию в нужное русло. – Но к тому времени нас уже нашли по горячим следам, убедились, что я жива и здорова, выдали Гаддалэ-Барги целительного тумака и отпустили с миром. И с тех пор…

Я прикусила язык, едва не проговорившись, что та история легла в основу одной из книг скандального В. нэсс Ирпа. Ну а дальше – лиха беда начало!

– С тех пор немало времени прошло, а я нет-нет да и вспомню то приключение, оазис, пальмы и звездное небо над головой, – выкрутилась я.

– Неужто ты не испугалась? – допытывался Нокс.

– Разве только самую малость, и это было даже приятно… Я же знала, что братья меня разыщут, и если с моей головы упадет хоть один волос, оторвут Гаддалэ-Барги всё, что отрывается, а оставшееся скормят шакалам! И он это прекрасно осознавал…

– И тебе не попало?

– Ну так… слегка, – улыбнулась я. – И хватит болтать… Импровизируй для разнообразия, что всё я да я?

Вместо ответа Нокс затейливо выругался, но честно постарался, и вышло весьма и весьма недурно. Видимо, перспектива оказаться в постели с таким же бревном, как он сам, только еще и неопытным, изрядно подстегнула его фантазию!

5.

– Сдается мне, ты сегодня приехала не просто так, – задумчиво произнес Нокс, когда мы окончательно выдохлись.

– Уже вчера, – сонно ответила я.

– Не придирайся к словам, ты не протокол составляешь.

– А ты не просто так устроил этот спектакль с внезапно обуявшим тебя желанием вступить в брак.

– Каюсь, – честно сказал Нокс и пощекотал меня под ребрами. – Я действительно нашел эту уморительную книжку в шкафу и решил пошутить.

– Не очень убедительно вышло, – заверила я.

– Я не успел толком подготовиться, не думал, что ты сегодня нагрянешь. Но ты удачно подыграла…

– А почему нет? Это было забавно и поучительно, – сказала я, поудобнее пристроившись у него на плече. Нет, удобством там и не пахло, слишком уж жесткое! – Так вот и теряют лучших друзей.

– В смысле? – нахмурился Нокс.

– В смысле – они женятся, выходят замуж, обзаводятся детьми и больше не могут до утра кататься по городу и окрестностям, не могут сорваться в любой момент и приехать… да просто так! Пообсуждать новую ленту или спектакль, например! Они уже не ходят на премьеры, в модные рестораны, на эпатажные выставки и на танцы, потому как круг семьи надежно отгораживает их от демонов соблазна, – изрекла я и машинально потянулась за карандашом – записать. Увы, карандаш остался в сумочке, ну да ничего, запомню.

– По крайней мере, я если и женюсь, то в старости, чтобы было, кому за хозяйством следить. На такой же пожилой даме, разумеется.

– Ты еще скажи – на мне, – фыркнула я.

– Нет, ты откажешься, я для тебя слишком скучный, – серьезно сказал Нокс. – А жаль, было бы, что вспомнить…

– Ну, может быть, к старости я передумаю. Особенно, если ты не впадешь в маразм и не забудешь сделать мне предложение. Ох, да что мы все о печальном! – воскликнула я и села, чтобы видеть его лицо. – Ты прав, Нокс, я приехала по двум причинам.

– И постель была лишь поводом, чтобы подобраться к главной из них, – заключил он.

– Ну… а что, плохой повод?

– Замечательный, – усмехнулся Нокс. – Но всё же изложи, что у тебя за таинственное дело ко мне?

– Видишь ли… – я помолчала, потом все же сказала: – Речь идет о серии самоубийств домохозяек. Тори сказал, это ты выдал идею о том, что это на самом деле убийства, так?

– Да. Только не говори, что он разрешил тебе вмешаться в его расследование!

– Разрешил, представь себе! Только потихонечку… – прошипела я ему на ухо. – Расскажешь мне поподробнее, что там к чему?

– Расскажу. Но только утром, потому что зверски хочу спать, – честно ответил Нокс. – И лучше где-нибудь… в кафе, что ли? Большая часть материалов у меня в управлении, но не там же встречаться! А то какое же это «потихонечку»? Я с собой захвачу…

– Это ты меня так деликатно выпроваживаешь?

– Ты же никогда не остаешься на ночь, – недоуменно ответил он, а я вынужденно согласилась: в этой его берлоге нельзя ни умыться по-человечески (я имею в виду, принять ванну, не дожидаясь полчаса, пока нагреется колонка), ни переодеться… ни тем более позавтракать! Да и увидеть утром кто-нибудь может…

– Ну тогда спи, – вздохнула я. – Но учти, я от тебя не отстану, раз уж Тори разрешил вести параллельное расследование!

– Угу… – отозвался Нокс и, по-моему, моментально отключился.

«Мужчины!» – подумала я, быстро оделась и отправилась домой.

* * *

Обычно я не позволяю себе спать до полудня, но ночь выдалась бурной, а потому проснулась я ближе к обеду. Виаторра, разумеется, давно не было дома, а Виалисс, судя по тому, как он зевал, тоже вернулся под утро.

– Я столкнулся с братцем в дверях, – подтвердил он мои подозрения. – И удостоился ядовитого, я бы даже сказал, исполненного сарказма замечания.

– Это какого же? – я принялась за омлет минимум из шести яиц, с беконом, зеленью и овощами. Это была легкая закуска перед основными блюдами.

– «Много вы нарасследуете с вашим пристрастием к ночным прогулкам и крепкому здоровому сну до обеда!» – заявил наш Тори и гордо удалился, – ответил Виалисс, уже покончивший со своей порцией и приступивший к рыбному супу. – Нахал малолетний. Я считаю, нужно проучить его как следует!

– Согласна, – кивнула я, тоже налив себе исходящего душистым паром, густого, обжигающе острого варева. Адита готовит восхитительно! Правда, большей части привычных ей ингредиентов здесь нет, поэтому она импровизирует, и обычно получается неимоверно вкусно. – Думаю, мы должны раскрыть это дельце прежде Тори и поднести ему на блюдечке…

– И потыкать в него носом, как котенка в молоко! – захохотал брат. – Да-с… Ну, что поведал Даррон?

– Почему ты решил… – начала было я, но осеклась. Уж будто Виалисс не догадывался!

– Обычно ты рано встаешь, если накануне всю ночь не развлекалась или не писала. Но развлечений точно не намечалось, новых знакомых у тебя не появлялось, садиться за машинку ты тоже не собиралась, следовательно, решила совместить полезное с приятным и поехала к Даррону, – спокойно ответил он. – Но, судя по выражению твоего лица, вы слишком увлеклись приятным, и до полезного дело не дошло, я прав?

– Прав, прав, – проворчала я, набрасываясь на мясо. – Только ни слова Тори!

– Ясное дело. Если он не в состоянии заметить, что сестра который год крутит с его же подчиненным, то… – Виалисс возвел глаза к потолку. – Правда, не понимаю, что ты в нем нашла? В койке он должен быть скучнее стетоскопа!

Я подавилась от неожиданности, откашлялась и спросила:

– С чего ты взял?

– Поживи с моё, научишься разбираться в людях, – тоном умудренного годами старца произнес он и ухмыльнулся. – Опять угадал?

– Ага… А все-таки, с чего ты взял?

– Сложно объяснить, это общее впечатление, – пожал плечами Виалисс. – Знаешь, иногда попадется какой-нибудь… плюгавенький, лысый, беззубый, мот и бездельник, а то еще и выпивоха, в карманах вечно пусто, а женщины на него так и вешаются. А Даррон – вроде интересный мужчина, хороший профессионал, далеко не бедствует, а что-то я не наблюдаю возле него дамского ажиотажа! Огонька в нем нет, вот что! Изюминки или перца, если угодно. И это я не о его чувстве юмора и прочем, а…

– Поняла, – вздохнула я. – Ты прав. Остроты Ноксу не хватает. Фантазии. Видимо, они у него в других сферах задействованы. В профессиональной, к примеру!

– Это и к лучшему, – заключил Виалисс и перешел к пирогу. – Ешь быстрее да поедем… кстати, где вы договорились встретиться?

Я хлопнула себя по лбу: назначить место-то я позабыла! Ну да спасибо прогрессу за телефон – исправить оплошность было делом нескольких минут.

– Вы б еще подольше спали, – любезно встретил нас Нокс, уже занявший столик в небольшом респектабельном ресторанчике, где обычно обедали банковские служащие и тому подобный люд, и заказавший, по-моему, весь список из меню. – Я чуть с голоду не умер.

– А пораньше пообедать не мог? – удивилась я. – Чего ты ждал, спрашивается?

– Вообще-то, вас!

– Так взял бы да приехал бы к нам, – ответил Виалисс и подвинул мне стул. – Тори же в управлении.

– Даже на обед не вернулся, – вздохнула я, – совсем себя уморит… Нокс, ты намерен есть или рассказывать?

– Поскольку я не могу делать это одновременно, то вам придется подождать, – ответил он, разделываясь с отбивной. – Сами лучше расскажите пока, что вам уже известно. Не повторяться же.

Виалисс ухмыльнулся, покосился на меня, явно припомнив собственные слова, и изложил всё то, о чем говорил вчера Виаторр, а потом присовокупил:

– Я, в отличие от некоторых, времени даром не терял… – тут он насладился выражением лица Нокса и продолжил: – А прошелся по тем заведениям, где обычно по пятницам бывали мужья погибших.

– А откуда ты узнал…

– Дел-то, спросил там и сям, мне и указали, – фыркнул Виалисс. – Главное, знать, кого, как и о чем спрашивать… Скажем, «эй, приятель, ты не видал Джорри? Как это какого? У которого жена недавно померла, газом траванулась, забыл, что ли?» Рано или поздно тебе в ответ выдадут, что никакой он не Джорри, а вовсе даже Торки, а Джорри – это лавочник дальше по улице, ну а Торки можно найти в забегаловке в полуподвале во-он того кирпичного здания, которое под снос, а жаль, где еще такой отличный бар откроют!

Виалисс перевел дыхание и широко улыбнулся.

– Одним словом, я так нашел троих, на остальных уже сил не хватило. Но и от этих кое-что услышал, не считая сопутствующих слухов и сплетен.

– И что говорят? – я выхватила из сумочки блокнот.

– В сущности, ничего интересного, – разочаровал Виалисс. – Все сходятся на том, что глупые женщины сами не знают, чего им нужно, а от дури и безделья и вытворяют с собой вот такое. Это я цитирую глас народа, если что… Дескать, поработали бы на фабрике или на ферме целый день, а потом еще по хозяйству бы покрутились с детишками мал мала меньше, так на всякие глупости ни времени, ни сил бы не осталось! А эти – муж зарабатывает неплохо, сыты, одеты-обуты, по выходным на танцы и даже в синематограф ходили, работать никто не гнал, только и дел – дом в порядке содержать… И вот что вышло! Словом, – завершил он, – вся эта блажь от безделья. Так постановил мужской совет в составе завсегдатаев трех баров и примкнувших случайных посетителей.

– А сами мужья что? – потеребила я его, видя, что Нокс уже перешел к яблочному пирогу и скоро сможет рассказывать.

– Один пьет горькую. Он похоже, очень любил жену, – охотно ответил брат. – От него я ничего не добился, кроме «на кого ж ты меня покинула?». Второй уже немного отошел, но твердит, что всё же было хорошо, что собирались переезжать в местечко получше, и что радиолу он купил, жена радовалась, и повышение ему обещали, а раз так, можно и о детях подумать… Словом, не понимает, что вдруг жене в голову стукнуло. Третий, по-моему, больше озабочен тем, что люди скажут, – Виалисс утянул с тарелки Нокса кусочек пирога, прожевал и скривился: – Кислятина… Так вот, он явно из тех, кому важно общественное мнение. И если вдруг кто-то решит, что это он жену довел до самоубийства… ему это как острый нож.

– А он не доводил?

– Говорит, жили, как все живут. Не без ссор, ясное дело, женаты меньше года, не успели толком притереться друг к другу, но если скандалили, то тихо, чтобы соседи не услышали, – Виалисс усмехнулся, явно вспомнив слова Виаторра. – У этих не так чтоб великая любовь была, просто ему нужна была жена, чтобы дома порядок и уют наводила, готовила и всё прочее, а ей, что называется, каменная стена. Она прежде машинисткой служила, замучилась по конторам от начальников отбиваться… Вот они и нашли друг друга. Ну а других, повторяю, я разыскать не успел. Впрочем, полагаю, там картина не слишком отличается.

– Ну… говорят, в первый год после свадьбы многие пары разбегаются, не в силах ужиться, – вставила я. – Может, не всё было так радужно, как казалось со стороны? И даже самим мужьям? Скажем, этот вот, третий, был таким твердокаменным, что супруга устала пробивать лбом эту стену да и…

– Она вполне могла уйти, – развел руками брат. – Не в средневековье живем, разводы не запрещены. Делить там особенно нечего, а обеспечивать себя она была в состоянии. До свадьбы-то ей на жизнь хватало! И потом, даже если в одном случае муж в самом деле довел жену до суицида, то в остальных что? Ты у нас знаток человеческих душ, вот и скажи: могла одинаковая ситуация сложиться сразу в шести молодых семьях?

– Я тебе больше скажу: на Земле несколько миллиардов человек, и подобная ситуация складывается в огромном количестве семей! – парировала я. – Но все, конечно, разрешают ее по-своему. Может быть, и вот так… Только вот концентрация одинаковых случаев на наш город выглядит подозрительно!