Текст книги "Метод отстрела"

5

С рассветом к элитному дому, в котором находились апартаменты Малышева, подкатили две иномарки.

Охранник у въезда во двор, тихо дремавший в своей будочке, встрепенулся и торопливо выскочил к шлагбауму. Но, увидев знакомые номера, успокоился. Передняя машина была внесена в список круглосуточного доступа на территорию охраняемого объекта, и повода для волнений не было.

Боковое стекло водительской двери в первой иномарке приопустилось, и ее водитель гаркнул:

– Спишь, служба?!

– Да какой тут сон! – подобострастно улыбнулся охранник. – Здесь смотреть и смотреть.

– Ну, тогда молодец! – сменил гнев на милость визитер. – Давай, открывай свою заслонку, тороплюсь!

– А… – Охранник неуверенно кивнул на вторую иномарку.

– Это – со мной, – небрежно бросил важный гость.

– Тогда проезжайте! – бодрым тоном разрешил «страж ворот», поднимая шлагбаум.

Иномарки лихо проскочили во двор и остановились у одного из подъездов.

«Со мной! – недовольно подумал охранник, глядя вслед автомобилям. – Да сам-то ты кто такой?!»

И вдруг охранник сообразил – а ведь точно! Спроси его завтра, кого он сейчас пропустил, – и не сможет ответить. А народ в этом доме живет вздорный, склочный… Преисполненный ощущения собственной важности и значимости. Завтра, точнее, уже сегодня, начнут начальству названивать, жаловаться. И тогда прощай премия. Никто ни в чем разбираться не будет. Клиент всегда прав. И получится, что ползарплаты отдай. Стало быть, нужно подстраховаться.

И охранник, краем глаза поглядывая в сторону пришельцев, старательно внес в постовой журнал номера, марки и время прибытия на охраняемый объект этих автомобилей.

Глава 5

1

Андрей Михайлович Старостин, сопровождаемый тремя крепышами, приехавшими на второй машине, поднялся к квартире Малышева. Протянул было палец к звонку, но вдруг передумал и несколько раз кулаком стукнул в дверь. Удары получились глухими, не звучными. Но там, по ту сторону двери, их не могли не услышать. Старостин отступил на пару шагов, чтобы в «глазок» его могли разглядеть полностью, во весь рост. Через несколько секунд дверь открылась.

Охранники в прихожей встретили появление руководства стоя. Старостин для них был не просто начальником, шефом, боссом или как там еще принято говорить. Андрей Михайлович по занимаемому положению был для них чуть ли не наместником Бога на земле. Даже первое лицо концерна, Малышев, с которым им приходилось постоянно общаться изо дня в день, был ближе, проще и доступнее, чем директор департамента безопасности.

– Так… – Старостин остановился на середине обширной прихожей. – Все в порядке?..

– Так точно… – неуверенно отозвался старший. Он и его напарник настороженно наблюдали за тем, как вслед за начальством в дверь протискиваются какие-то совершенно незнакомые им люди.

– Это – со мной, – небрежно отмахнулся заметивший смущение бодигардов Андрей Михайлович. И добавил, как будто невзначай: – Смена ваша…

– Какая смена? – всерьез удивился старший. – Почему?!

– А вот это – не твоего ума дело, боец! – предельно жестким и холодным тоном «объяснил» Старостин.

– Мне необходимо указание моего непосредственного начальника. – Старший работал в «личке» давно, поэтому свои права и обязанности знал прекрасно. Так что тон, которым говорил директор департамента безопасности, его ни грамма не напугал. Скорее разозлил.

– А я, значит, для тебя уже не авторитет? – недобро прищурился Старостин.

– Я этого не говорил, – немного смутился охранник. – Но по инструкции…

– Я все понял! – Старостин остановил его коротким жестом. Полез в сумочку, что держал в руках, извлек оттуда сотовый телефон, выбрал номер.

– Паша?.. – Сейчас голос Андрея Михайловича был деловым и озабоченным. – Дай команду своим бойцам оставить пост на квартире Первого. Так надо. Да. Да. Завтра я все объясню. Все, спокойной ночи.

Старостин не успел убрать свой аппарат на место, как зазвонил телефон старшего охранника.

– Да, – глядя на Андрея Михайловича, ответил он. – Да, Павел Афанасьевич. Хорошо, понял.

– Ты доволен, боец? – ухмыльнулся Старостин после того, как охранник отключил свой телефонный аппарат.

– Да, доволен! – дерзко огрызнулся тот и начал надевать пиджак.

– А насчет инструкций мы еще с тобой пообщаемся, – многозначительно пообещал Старостин.

Старший охранник не стал отвечать на эту завуалированную угрозу. То ли протестный запал иссяк, то ли просто не успел. Потому что именно в этот момент ведущая в комнаты дверь широко распахнулась, и в прихожую вышел Малышев, который с сомнением разглядывал двадцатидолларовую бумажку в своих руках.

– Слушай… – немного растерянно начал он. – Я вот не знаю, на сигареты этого хватит…

И только тут сообразил, что в прихожей слишком многолюдно. А подняв глаза, увидел прямо перед собой нахальную ухмылку Старостина. Желание курить сразу же куда-то отступило. Зато вернулась злость.

– Ага! – несколько зловеще обрадовался Малышев. – Наконец-то соизволили явиться!

– Проезжал мимо… – продолжал ухмыляться Андрей Михайлович, глядя прямо в глаза собеседника. – Дай, думаю, заеду…

– Ну, тогда пойдем. – Малышев кивнул на дверь, из-за которой только что появился сам. – Поговорим…

И первым шагнул к проему. Непривычное многолюдье в прихожей его нисколько не обеспокоило. Когда-то очень давно он был добрым и хорошим мальчиком, стремящимся помогать ближним. Сейчас же, как большинство представителей его круга, до предела избалованных деньгами и предоставляемыми ими возможностями, он обслугу не то чтобы за людей не считал – он ее просто не замечал.

– Пойдем, – спокойно согласился Старостин и шагнул вслед за Малышевым.

Они молча прошли в кабинет, но не успел Андрей Михайлович прикрыть за собой дверь, как Малышев предложил:

– Ну, давай, рассказывай.

– О чем рассказывать, Виктор Георгиевич? – весело спросил Старостин.

Настроение его и в самом деле было прекрасным. Пора сомнений миновала, решение принято и выстрадано. Остались мелочи, не заслуживающие особого внимания. Несущественные, так сказать.

– О чем?.. – вроде бы спокойно повторил Малышев. И тут же сорвался на крик: – А о том, сколько денег ты у меня украл, скот-тина!

Лицо Виктора перекосило в гримасе ярости, глаза за толстыми стеклами очков метали молнии. Сейчас этот обычно спокойный человек был по-настоящему страшен.

Но Старостин не испугался. Его не покидало состояние бесшабашного веселья. Этакой эйфории, как после пары затяжек хорошей «травы». И плевать он хотел на то, что там орет этот живой труп. А если быть откровенным до конца, то Старостин и сам не знал, для чего он пустился в этот совершенно ненужный разговор. Может, чтобы по-настоящему, более полно ощутить и прочувствовать момент своего триумфа?.. Ведь сколько времени ему приходилось ломать себя, подстраиваясь под этого щенка и изображая преданного служащего.

– Вы что-то попутали немного, Виктор Георгиевич, – чуть растягивая слова, с блатными интонациями произнес Старостин. – Я у вас ничего не крал. Я свое взял.

– Свое, значит?! – продолжал беситься Малышев. – А ты забыл, сколько я денег в вашу гнилую контору вкинул?!. Как оплачивал заграничные турне ваших жирных женушек?!. Сколько вбухал в обучение за границей ваших тупорылых чадушек?! В какие суммы выливались мне ваши «спецоперации» в саунах с бл…ми?!

А вот эти слова Малышева задели Андрея Михайловича всерьез. Удар, как говорится, был нанесен не в бровь, а в глаз. Действительно, супруга Старостина и в молодости не отличалась модельными параметрами, а про день сегодняшний и говорить не хочется. Да и детишки, знаете ли… Хотя Старостин никогда не выделялся неумеренностью в употреблении спиртного.

Веселье куда-то улетучилось.

– …Короче, так, – Малышев вдруг опять стал совершенно спокоен. Как будто и не орал только что, срывая голосовые связки. – То, что ты украл, можешь оставить себе. В качестве отступного. И будем прощаться. Дела передашь…

На мгновение Малышев задумался. В дела департамента безопасности он никогда не лез и фамилий руководителей не знал. Кроме, конечно же, Старостина. И такого поворота событий, честно говоря, не ожидал. Однако быстро нашелся:

– Дела передашь заместителю! А я потом сам, лично, подберу человека на твое место. Все. Свободен.

Малышев, считая разговор оконченным, прошел к столу и включил компьютер. Ему срочно нужно было решить вопрос по переводу денег для финансирования акции возмездия.

Подняв голову, он увидел, что Старостин никуда не ушел. Широко расставив ноги, набычившись и перекатывая желваки по скулам, он стоял в самом центре кабинета и пристально смотрел на Малышева.

– Ты что, не понял? – удивился Виктор. – Свободен!

– Это ты не понял, пацан! – Андрей Михайлович медленно двинулся вперед. – Это ты забыл, как и кто тебя подобрал, к делу пристроил, раскрутиться помог. Ты думаешь, тебе это все с неба упало? Потому что ты финансовый гений? Да хрен-то там! Ты без нас – никто! Был, есть и будешь. А что касается увольнения…

Дверь за спиной Старостина открылась, и в кабинет вошли уверенно и слегка вальяжно, по-хозяйски, двое из тех троих, что приехали с «безопасником».

– …Так это ты уволен, пацан! – продолжил Андрей Михайлович. И, тяжело вздохнув, закончил свой страстный монолог: – Если бы ты знал, как же ты мне надоел за эти годы…

2

В далеком от кремлевских стен Душанбе продолжалась операция по ликвидации заговора наркобаронов.

Подполковник спустился в подвал. Здание, которое занимало министерство безопасности, было очень старым, строилось оно в свое время именно как штаб-квартира спецслужб, и подвалы здесь насчитывали несколько этажей вглубь. Сколько – подполковник и сам точно не знал. Пока не знал. Впрочем, сейчас это было не злободневно. Подождет. В данный момент его интересовал третий от поверхности земли.

Подполковник прошел по пустынному – ночь, знаете ли – коридору и вошел в последнюю, обшитую металлом дверь.

Небольшой пустой зал, расположенный за этой дверью, чем-то напоминал операционную или прозекторскую. Белый кафель под потолок, такого же цвета половое покрытие, люминесцентные лампы…

У дальней от входа стены, на цепях, подвешен человек. Точнее, уже не человек – тело, в большей степени напоминающее не до конца разделанную свиную тушу. Рядом с этим телом – двое. Пятнистые камуфляжные брюки заправлены в крепко стоящие на полу высокие ботинки, мускулистые торсы обнажены и покрыты потом. Хотя в этом зале далеко не жарко…

Услышав шум открывающейся двери, оба «голопузых» обернулись. Неторопливо, без малейшей тени суетливости – прекрасно знали, что чужие здесь не ходят. Увидев и узнав подполковника, чуть-чуть подобрались и подтянулись. Один даже открыл рот для доклада, но вошедший остановил его коротким уверенным жестом – ну какой уж тут официоз… Все свои, так сказать.

Все так же неспешно подполковник приблизился к висящему куску мяса, вгляделся в лицо – оно оставалось почти целым. Ведь когда-нибудь, рано или поздно, это должно было начать говорить. А с разбитыми губами, сломанными носом и челюстями говорить если не невозможно, то крайне тяжело. А выслушивать и разбирать сказанное – еще тяжелее.

– Как он?.. – негромко спросил подполковник, не поворачивая головы.

– Будет говорить, – уверенно ответил один из палачей. – Задавайте вопросы.

– У меня только один вопрос. – Подполковник чуть подался вперед, и теперь его губы почти касались уха подвешенного. – Откуда оружие?.. Где и у кого вы его взяли?.. Все остальное я уже знаю.

Тело на стене хранило молчание. И оставалось полностью неподвижным. Даже дыхания слышно не было.

– Он, случайно, не сдох? – На этот раз подполковник чуть повернул голову в сторону старшего из палачей.

– Сейчас! – откликнулся тот. Взял стоящую на не уместном здесь хромированном сервировочном столике обычную солдатскую эмалированную кружку, зачерпнул в нее воды из поставленного тут же, рядышком, ведра. Сделав шаг вперед, выплеснул воду в лицо подвешенного. Тот вяло задвигался, замотал головой, роняя на белый пол розовые капли.

– Где. Вы. Брали. Оружие, – раздельно выговаривая каждое слово, обратился подполковник к подвешенному.

Тот в ответ что-то неразборчиво прохрипел. Старший палач шагнул было вперед, но подполковник остановил его жестом и задал следующий вопрос:

– Имя?

– Керим! – простонал подвешенный.

– Ну, вот и все! – Вполне довольный и собой, и работой заплечных дел мастеров подполковник отошел в сторону.

Он получил то, что хотел. Один из террористов, тех, что осуществляли нападение на президентский кортеж, держался хорошо. Даже очень хорошо. Для наемника, разумеется. Но у каждого человека есть свой болевой порог. Тот предел, за которым теряют свое значение и физическая сила, и сила воли, и мужество. Остается только боль…

Подполковник не считал применение пыток чем-то зазорным или тем более преступным. Зло должно быть уничтожено. Выжжено под корень. А каким путем будет достигнута желанная цель, не имеет большого значения. Хотя… Имеет. Путь этот должен быть коротким и эффективным. А что касается всяких там конвенций… Здесь, в Душанбе, плевать на них хотели. Тут, знаете ли, не Европа. Тут – Азия. Так что правозащитники, Международный трибунал и сама неистовая госпожа дель Понте могут отдыхать. Здесь их мнение по вопросу применения пыток никому не интересно.

– Что с этим?.. – Неслышно приблизившийся старший палач кивнул в сторону подвешенного.

– Он больше мне не нужен, – спокойно ответил подполковник. Старший чуть склонил голову в знак того, что он все услышал и все понял.

Действительно, к чему все эти формальности – следствие, суд… А потом еще пои, корми и охраняй особо опасного государственного преступника, посмевшего поднять руку на главу государства, пусть и маленького, но независимого. Такая нагрузка на стабильно дефицитный государственный бюджет… Проще – а в этом конкретном случае и гуманнее – вот так. Без лишней волокиты и адвокатского словоблудия.

– Этим Керимом… мы займемся? – между делом поинтересовался старший палач. – Наши?

– Нет, – поразмыслив, ответил подполковник. – Попросим русских товарищей.

Так будет лучше. Ведь не зря же этот вот задал такой вопрос. Вполне может статься, что Керим приходится ему близким или дальним родственником. А русские хороши тем, что они здесь не живут. Приехали, отработали и уехали назад, в свою Россию. Любая утечка информации с их стороны полностью исключена. Ну а что касается палачей…

Пока они нужны. Пока без них – никуда. Но – только пока. А потом… Дикие звери, познавшие вкус человеческой крови, подлежат уничтожению. И пусть это даже будет кровь самого злейшего врага. Не имеет значения. Утилизация. Так было и так будет во все времена.

3

– Денег нет, – пряча глаза от товарищей, сообщил Максим. – Счета пустые. Никто нам ничего не перевел.

Негромко, но крайне эмоционально выругался Скопцов. Отвернулся Багров.

– И что теперь будем делать? – угрюмо спросил Артем.

– Ну-у… – замялся Максим. – У меня есть немного своих…

– Полицейский оклад?.. – язвительно усмехнулся Рождественский. – В Красногорске?..

– «Визу» принимают везде, – ответил Максим. – Даже здесь. Да и денег там немного больше, чем ты думаешь…

– А тебе не кажется, Шаман, что твой друг нас просто «кинул»? – прищурился Артем.

– Не тот человек, – отозвался Оболенский. Вот только не было уверенности в его голосе…

– Шаман, мы еще не прошли точку невозвращения. Мы можем просто сесть в самолет и улететь из этого колхоза к ядрене матери. – Артем выдержал паузу. – Или мы пойдем дальше?

– Пойдем! – вскинул подбородок Оболенский. – В конце концов, еще ведь ничего не известно толком. Может, сбой какой, может, деньги в пути задержались… Сегодня нет, а завтра будут! В самом крайнем случае чуток сократим список… На сокращенный вариант хватит и моих.

– Пойдем на штурм с рогатками? – продолжал усмехаться Рождественский, только в его улыбке не было веселья. – Или с каменными топорами?..

Максим отвернулся. Сказать ему было нечего. Не ожидал он такой жестокой подставы со стороны Малыша. Никак не ожидал.

– А может, и правда? – вдруг подал голос Скопцов. – Бывает такая фигня… Деньги просто не успели дойти. Ведь международный перевод… Тут в одном городе, случается, по неделе идут в одном и том же банке со счета на счет.

– Вполне возможно! – оживился почувствовавший поддержку Оболенский.

– Черт с вами, фанатики! – махнул рукой Рождественский. – Тогда порядок действий следующий. Сейчас идем к Кериму, выбираем оружие, вносим задаток и договариваемся по расчету на завтра. Но если и завтра облом… Лично я умываю руки. Я согласился рискнуть, но не покончить жизнь самоубийством.

– Тронулись! – Максим шагнул к проезжей части улицы и не успел даже рукой взмахнуть, как возле него, жалобно взвизгнув тормозами, остановилась очень даже приличная «Волга». Здесь явно были не прочь обслужить гостей столицы, особенно тех, кто не знал толком ни города, ни местных тарифов.

…К дому Керима подошли пешком, отпустив машину за два квартала. На этот раз у калитки встали все четверо. Так, чтобы любопытный «глазок» видеокамеры смог их рассмотреть.

Снова звонок, жужжание над головой, пауза…

Керим открыл калитку, обвел настороженным взглядом гостей, кивнул:

– Захады!

Все четверо, по одному, вошли во двор. Металлическая калитка за спиной гулко захлопнулась, отрезая путь на улицу. И в тот же момент идущий впереди Керим ускорил шаг. Практически перешел на бег, что при его комплекции смотрелось довольно забавно. Торговец оружием опрометью бежал к дому.

– Эй, джан, ты куда?! – растерянно бросил в широкую удаляющуюся спину Максим.

Но «оружейник» ничего не сказал – ответ пришел с другой стороны. Из-за надворных построек выступили затянутые во все черное фигуры. Полное отсутствие знаков различия на обмундировании… Зато легкие бронежилеты, каски с забралами, малогабаритные пистолеты-пулеметы в руках, лица укрыты под масками.

– Спокойно, Маша, я – Дубровский! – чуть ерническим тоном сообщил один из «масочников» на чистом русском языке да еще и с характерным «масковским» выговором. – Медленно поднимаем ручки и тихонечко садимся на попы.

Четверка неохотно начала поднимать руки, при этом каждый постреливал по сторонам глазами – а вдруг! Однако им пришлось столкнуться с профессионалами – четко держали безопасную дистанцию, отслеживали каждое движение, перекрыли все возможные пути бегства… Да и численное превосходство было явно на стороне противника.

– Мальчики! – чуть нажал голосом все тот же «масочник». – Поверьте, мне будет искренне жаль, если придется вас калечить. Поэтому не играем в героев, а садимся, как вам было сказано. Ну!

Перед тем, как усесться на плотно утоптанную и хорошо прометенную землю двора, Максим с чувством бросил в сторону стоящего неподалеку «оружейника»:

– Ну и сука же ты, Керим!

4

Телефонный звонок застал Мухаммаджонова врасплох. Он как раз задумался о том, как самым лучшим образом распорядиться полученными от Бобошерова деньгами. Если точнее, то прикидывал, сколько из них оставить себе, а какую сумму выделить Абдурахимову. И в этот критический момент – ну надо же! – на связь вышел сам «топтун».

– Шеф, их взяли! – задыхаясь, сообщил он.

– Кого взяли? – Не сразу понял Мухаммаджонов. – Кто взяли?!

– Служба безопасности, – уже спокойнее объяснил Гаффор. – Террористов. Всех четверых.

– Ага! – Идибек Шукурджонович обрадовался. – И где это произошло?

– В Старом городе, – ответил Гаффор. – Они пришли в какой-то адрес, все четверо. В адресе была засада. Увезли вместе с хозяином дома. Я аккуратно «провел» конвой – отвезли в министерство безопасности.

– Так-так… Ну, спасибо тебе, дружище! – Проблема, возникшая с появлением русских, оказалась решена сама собой, что, разумеется, не могло не радовать Мухаммаджонова. – Тогда завтра можешь отдохнуть. Ну, а послезавтра – на работу. И не забудь заглянуть ко мне…

Про себя бывший полковник уже твердо решил – пятьсот баксов. Большего Абдурахимов не заработал. С учетом аванса – «штука» за два дня работы. Не так уж и плохо для отставника.

5

Подполковник еще раз повертел в руках ШТ из Москвы. Да уж… Интересные ребята оказались в гостях у оружейника Керима. Очень интересные.

Первая шифровка представляла задержанных в самом черном цвете. Международные террористы, вылетевшие в независимую республику Таджикистан с целью убийства видного политического и общественного деятеля этой республики, известного бизнесмена и мецената Тошали Бобошерова. И тут же, буквально через несколько часов, другая шифровка, полностью противоречащая первой. Не бандиты и не террористы, а всего лишь мирные спелеологи. И ни слова о «столпе общества» Бобошерове…

О том, что этот чертов Бобошеров сотрудничает с российской разведкой, подполковник знал давно. И не потому, что наркобарон постоянно находился в поле зрения таджикских спецслужб. Скорее наоборот – до недавнего времени он входил в число «неприкасаемых». Просто в силу своего природного скудоумия Бобошеров открыто кричал об этом чуть ли не на каждом углу. Дескать, что здесь, в Таджикистане, что в России он, Тошали Бобошеров, может делать все, что захочет. И приходилось признать, у него были для этого основания…

Но буквально несколько дней назад все изменилось самым коренным образом. Теперь Бобошеров не «видный общественный и политический», а государственный преступник, мятежник и террорист, официально объявленный в международный розыск. И в Москве, спецслужбы которой принимали самое деятельное участие в подавлении мятежа наркобаронов, об этом знали…

Подполковник еще раз сверил тексты шифротелеграмм. Так-так… Значит, «мирные спелеологи»… Один из которых, с грузинской фамилией, – профессиональный наемник, преступник, совершивший побег из мест заключения и объявленный в международный розыск, бывший офицер спецназа ГРУ. Второй – тоже преступник. И бывший командир отряда спецназа внутренних войск. По третьему полной ясности нет. Вроде бы российский полицейский, но в то же время имеет какое-то отношение и к военной разведке. Полностью «непросвеченным» оставался только четвертый. То есть как «непросвеченный»… В кармане – журналистское удостоверение на имя Василия Арсеньевича Скопцова. И фотография соответствует оригиналу… Но если этот почти двухметровый здоровяк со свернутым на сторону носом и изрядно попорченной шкурой – шрам на шраме – журналист, то тогда он, подполковник, – солист Большого театра.

Подполковник, подобно рыночному наперсточнику, поменял шифровки местами, передвинув их по поверхности стола. Что же все это может значить?.. Вот уж подсунули задачку российские коллеги! Сплошная высшая математика.

Отодвинув шифротелеграммы подальше от себя, на самый край стола, подполковник откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, занялся «вычислениями».

С чего следует начать?.. Наверное, с личности самого Бобошерова, которая опять оказалась в центре внимания. Агент российской разведки, который стал одним из организаторов и руководителей антиправительственного мятежа в Таджикистане. Если эта информация станет достоянием гласности – неважно, кто-то узнает или сам Бобошеров проболтается, – то кое-какие недружественные силы смогут отыскать в недавних событиях след «кровавой руки Москвы» и раздуть серьезный политический скандал. Внести раскол в дружеские, даже в союзнические отношения между двумя независимыми государствами. В этом в равной степени не заинтересованы как правительство Таджикистана, так и России. Таким образом, Бобошеров становится лишней и неудобной фигурой в политической игре. И будет лучше для всех, если он просто тихо уйдет. Без судебного процесса, без интервью многочисленным СМИ. Короче, без ажиотажа вокруг своей персоны. Как говорится в одном старом кинофильме, «без шума и пыли»…

И вот Москва, чтобы подстраховаться и избежать не нужной никому огласки, направляет в Таджикистан группу «спецов» для «зачистки» ставшего ненужным и даже опасным агента. Пока он не наболтал лишнего.

Только тогда какого черта сами же русские и «сдали» эту группу?! Вот этого подполковник никак не мог понять.

Стоп! А если не «сдавали»?.. Если москвичи таким образом обозначили намерения – ребята, к вам направляется спецгруппа для устранения Бобошерова. Все, как у Гоголя – мы его породили, мы его и… Вот четыре человека, обладающие достаточно высоким уровнем специальной подготовки для успешного выполнения такого рода миссии. Вот их объект – международный преступник Бобошеров. А больше эти четверо ни во что не полезут…

Тогда объясняется и вторая телеграмма. Сейчас, в данный момент времени, она дает подполковнику все основания освободить задержанных – по ошибке! – «спелеологов» из-под стражи.

Ну а то, что эти четверо – отставники и уголовники… Ничего удивительного в этом нет. Для грязной работы используют грязных, замаранных людей. Обычная практика всех спецслужб мира. Если вдруг что-то пойдет не так, официальная Москва всегда может от них отказаться, объявить, что эти четверо действовали по собственной инициативе. А еще лучше, если в неразберихе и бестолковщине уже почти начавшейся гражданской войны дружественная служба безопасности этих грязных людей после выполнения ими задания «зачистит». И вот тогда – точно все концы в воду…

Все. Пасьянс в голове подполковника сложился окончательно. И хотя офицер сам был далеко не новичок в оперативной работе, он не мог не восхититься красотой комбинации, построенной российскими коллегами. Бобошеров, претендующий на роль лидера политической оппозиции, уйдет из жизни как бандит, став жертвой обычных криминальных разборок. Блестяще, просто блестяще!

Стало быть, остается только одно – оформить освобождение «спелеологов». Кроме того, надо дать им понять, что местные спецслужбы уже в курсе их задания, но не собираются препятствовать его выполнению. Наоборот, готовы помочь. Впрочем, подполковник уже знал, как это сделать…