Текст книги "Пули дороже жизни"

Зализывая раны

Я на ощупь перевязал рану спящей Арвен, а затем присоединился к Рету. Погонщики не посмели спускаться за нами. Мы с Ретом стерегли вход до самого утра, перешёптываясь и строя предположения о том, что происходит наверху. В результате долгих споров решили: либо они встали около пещеры и следят за выходом, ожидая, либо заблудились среди глиняных валунов на поверхности, либо вовсе ушли. Вероятность версий снижалась в таком порядке.

Затем разговоры плавно перешли на другие темы: потерю Джерико, ранения Арвен. Кстати об Арвен: это была глупая идея – брать её с собой. Вот что из этого вышло. Мы десять раз согласились друг с другом, что можно было понести мечи к кузнецу, либо припереть девушку к стенке и выпытать ключи, а самое главное, перед уходом из города привязать так, чтобы у неё не было возможности нас преследовать. Это решило бы все проблемы.

Следующей темой разговоров стали легенды, а именно легенда про последнюю выходку медсестры. Придумали и обсудили штук пятнадцать возможных вариантов легенд. Затем тихо посмеялись над тем, что наверняка местные Третьего Торгового всё равно всё расскажут по-другому, сколько бы мы ни предполагали. Потом поговорили о звёздах, о рассвете, и о том, что видели снаружи. А после решили задуматься над тактикой выхода наружу.

Полдень – самое ленивое время дня. Жара становится особо невыносимой, и двигаться в такую погоду хочется меньше обычного. Идеальный момент. Но до полудня ещё далеко. Солнце только встало. Арвен по-прежнему спала. Интересно, сколько длится эффект от транквилизатора? Если медсестра мне тогда не подсыпала снотворного во время сна, то где-то день-полтора.

Причина нападения была ясна, и тема исчерпала себя за несколько минут. Тут и думать нечего: мы на глазах у толпы подорвали авторитет этих людей, выкупив раба из-под носа. А в городе драки запрещены. Далее, мы начали ностальгически вспоминать былые времена, успешные контракты, лёгкие и сложные задания. Есть, что вспомнить, в общем.

А потом Рет поднялся на ноги и пошёл наружу, когда день приблизился к полудню. Я остался охранять Арвен. Внутри пещеры не видно ничего. Свет не доходил до нас, а подниматься выше – опасно.

Воцарившаяся тишина давила, нагнетая атмосферу. Слишком долго отсутствует Рета. А может, я просто потерял счёт времени? Рета-то голыми руками не возьмёшь – а тишина намекала на то, что выстрелов не было. Хуже, если их здесь просто-напросто не услышать.

Я тряхнул головой, чтобы согнать наваждение, а затем поднялся повыше: сидеть на одном месте стало невыносимо. В большом светлом пятне выхода появился тёмный силуэт.

– Это я! – крикнул компадре, и голос эхом прокатился по пещере до меня, а затем умчался дальше, быстро затухая по пути. – Иди сюда, твоя помощь нужна.

Помощь? Хм, странно. Какая помощь? Может, его заставляют так говорить? На всякий случай я обнажил меч и затем пошёл наружу.

– Убери меч, нормально всё, – добавил Рет под аккомпанемент поющих его голосом стен. Я убрал меч, значит всё действительно хорошо. Мой компаньон не стал бы безоружным выдавать меня врагам.

Так и есть, пусто. Рет не нашёл следов охотников, зато нашёл волка, грызущего тело Джерико. В одиночку расправился со зверем, и теперь ему нужно помочь дотащить тушу до пещеры. Готовить наверху – не вариант. Если погонщики ещё здесь, дым выдаст нас с потрохами. На раба же было жалко смотреть: куча разорванного мяса, грудная клетка вскрыта, кишки небрежно отброшены в сторону.

Бросив пару словечек в память Джерико, мы вскрыли зверю брюхо, вынули потроха, взяли волка за лапы и потащили по песку мимо валунов из глины и камней, по пути снова и снова рассматривая варианты приготовления еды на свежем воздухе. Благо, по пещере тащить тушу не пришлось. Столкнули – и покатилась сама, переворачиваясь со спины на брюхо и перебирая лапами так, что казалось, живая ещё. А потом исчезла в темноте.

Мы решили спуститься вслед за ней более цивилизованным способом, хотя Рет и предлагал меня подтолкнуть. Уже внизу я достал зажигалку, щёлкнул кремнем и поджёг шкуру. Надеюсь, Арвен привыкла к запаху, потому что наружу выходить не стоит, дым сейчас наружу летит и может привлечь погонщиков, а здесь мы в относительной безопасности. Надеюсь, вход в пещеру только один.

Огонь пополз по шкуре, всё ярче разгораясь и отгоняя темноту вглубь пещеры, вслед за убежавшим туда эхом. Неровное пламя осветило рельефные красно-коричневые стены из глины, потрескавшийся потолок, пол, засыпанный камешками и пылью, высыпавшимися через трещины; Рета, изучавшего пистолет и вспоминавшего уроки с прошлого; меня, довольно усевшегося у огня и следившего за процессом готовки еды; Арвен, сидевшую у стены, поджав ноги и обхватив колени.

– Ты как? – спросил я первое, что пришло в голову. Не ожидал, что она проснулась. Видать, я был прав насчёт дополнительной дозы снотворного. А ведь действительно, зачем заряжать иглу транквилизатора дозой дурмана на полтора дня?

Девушка медленно подняла глаза. Пустые стеклянные глаза человека, который мыслями находится точно не там, где сейчас тело.

– Зачем ты это сделал? – произнесла она без эмоций.

– Он был мёртв…

– Я могла спасти его, – девушка говорил медленным безразличным голосом. – Клиническое время смерти три минуты. То есть, время клинической смерти. Я могла.

– Он истёк кровью. Толку от того, что ты перезапустишь сердце, если качать нечего?

Арвен опустила глаза.

– Ты прав. Я дура. Я растерялась, – она уткнулась лицом в колени и заплакала.

Рет закрыл глаза и обречённо замотал головой.

– Арвен! – обратился он к девушке. – Хватит рыдать, этого уже не изменишь. Пиво будешь? – достал флягу, снял колпачок и демонстративно отпил, после чего протянул девушке.

– Нет, не нужно. Я справлюсь, – произнесла медсестра, слегка приподняв голову и уставившись на противоположную стену. Она уже не плакала, хоть и всхлипывала временами, но лицо стало красным. – И ты прав, Кейнс, ему нужно было обеспечить приток крови.

– Я этого не говорил!

– Нужно было достать катетер и иглы и сразу начать переливание крови.

– Чьей? – резко спросил я.

– Своей, – ответила она, посмотрев на меня. Причём говорила не в пример спокойным голосом. Затем вновь устремила взгляд в пустоту. – Я… нам хватило бы, я уверена. Знаю, что наудачу, но группа крови могла совпасть. Там нужно было совсем немного, я почти остановила кровотечение… Хотя нет, кровопотери велики, нужно сначала перекрыть кровотечение, затем переливание, не наоборот.

– Арвен! Прекрати! Забудь! – крикнул я.

– Почему? – вновь посмотрела на меня медсестра. – Я… э-э… если ещё раз такое случится, я должна не растеряться, я должна сейчас решить, что делать. Я должна заранее приготовить план действий, я не имею права теряться, я должна не… я не… я запуталась! – она сжала голову ладонями.

– Тебе нужно успокоиться. Забудь об этом! – произнёс я, но она меня не слышала. Только качала головой вперёд-назад, сжав пальцами волосы, и говорила под нос:

– Достать катетер и иглы, иглы в вены, и дать кровь, а потом зажимы, потом заниматься раной на шее, потом, а не сразу. Кровь останавливать – дело второе. Правильно сказал Кейнс, сначала дать приток свежей крови взамен утерянной. А потом перекрывать. Но ведь он истечёт кровью! Тогда Кейнс не прав, он не понимает, что нужно сначала закрыть раны, а потом восстанавливать кровь, он не знает! А если он прав?

– Арвен!!! – не выдержал я её бормотания.

– А ещё рана на колене… оттуда тоже идёт кровь… Что? – она вдруг вопросительно уставилась на меня, причём весьма запоздало.

– Займись делом.

– Каким? – коротко ответила Арвен, слегка и не к месту помотав головой.

– Я тебе рану не обрабатывал как следует. Займись ею на всякий случай.

– Там нормально всё, я чувствую, – произнесла медсестра и вновь перевела взгляд в никуда. – Перевязать ногу, затем остановить кровь на шее и начать переливание, а потом запустить сердце. Но тогда я могу не успеть. Три минуты – клиническое время смерти. Всего три… слишком мало, нужно начать переливание раньше. Переливание, рана на шее, рана на колене, запуск сердца. Нет, рана на шее, переливание, колено, сердце. Нет, сначала переливание, потом шея, колено, сердце. Шея долго, колено быстро, переливание, сердце… сердце, переливание… – бормотала под нос Арвен, и голос становился всё тише.

А я сидел рядом и удивлённо смотрел не неё. Отказалась обработать рану? Случайность, или… Нужно проверить. Жалеть, наверно буду, но девушку срочно нужно чем-нибудь занять. Я вытянул свой меч на немного и провёл ладонью по лезвию.

– Ай! – не выдержал я и сморщился от боли. Блин! Когда в бою ранят, это не так больно, а сейчас… Как так-то? Не важно. – Арвен! – обратился я. Девушка закрыла глаза, губы не шевелились, а голова медленно опускалась на колени… Она заснула… Наверное, не стоит её сейчас будить. Подожду до завтра.

Я сжал ладонь в кулак, чтобы закрыть рану. Рет смотрел на меня странным взглядом, таким взглядом смотрят на психов.

– Что?

– Да нет, ничего, – замотал он головой и начал смотреть на огонь. – Бедная девчонка. Нельзя так убиваться из-за семи пуль.

– Дело не в пулях, – ответил я.

– Что ты такой серьёзный? Пошутил я. Не идиот, чтобы не понимать. Но она слишком убивается из-за раба.

– Скорее всего, дело в другом. Я думаю, это первый пациент, который погиб, пока Арвен ещё верила в свои силы.

– Думаешь, первый? – Рет ещё раз отпил из фляги с пивом и бросил взгляд наверх. – Возможно… – снова посмотрел в костёр. – По-моему, готово.

– Я не голоден, – ответил я. – Да и песка здесь нет…

– И что? Пусть горит дальше еда?

– Мне нравится, как огонь горит. Так успокаивающе…

Рет фыркнул.

– У тебя на поясе антидепрессант. Лучше всех настоек помогает. Посмотри на меня! – развёл он руками, демонстрируя себя самого.

– Зря мы взяли её с собой.

– Ага, столько проблем из-за неё случилось…

– А мы за ней не уследили…

Рет вдруг подавился пивом, которое пил.

– Тьфу ты, Кейнс. Уж не думаешь ли ты, что мы виноваты в том, что с ней произошло?

– В какой-то степени да, ведь она мира совсем не знает, не привыкла.

– Вот что я тебе скажу, Кейнс, – компадре отпил пива. Вытер пену со рта рукавом. – Мы ей не няньки. Она за нами пошла. Она купила раба. Она за рабом не уследила. А ещё не смогла избежать пули.

– Нам просто больше повезло.

– А ей меньше – всё просто! Я рад, что ты понимаешь, – сказал он, как тост, и выпил. А потом уставился на меня, ожидая, что я поддержу его.

– Да ты посмотри – она совсем ребёнок. Непонятно, как вообще выживала до встречи с нами.

– О! Это ты метко подметил! Она выживала до нас. Выживет и после.

– А пока она с нами. И мы в некотором ответе за неё.

– Не доведёт тебя до добра твоя… хм… отцовская забота. Ох, не доведёт… Ты спать будешь?

– Нет, я не усну.

– Тогда я спать. Следи за входом, погонщики могут явиться. Не они, так волки.

Рет вынул из рюкзака палатку и постелил. Пистолет положил рядом. Так, чтобы и дотянуться была возможность, и я мог взять оружие. Но нет, спасибо. Пистолетом не владею абсолютно.

Отсюда я смотрел наружу из пещеры – небо ослепительно синее, день в самом разгаре. Но мы всю ночь не спали – неудивительно, что Рета ко сну клонит. А Арвен устала от всего. Не стоило её брать с собой. Теперь получается, мы виноваты в том, что с ней. Разве не так?

Я наблюдал отсюда, как небо медленно темнело, тускнело по мере приближения вечера, и свет бил в пещеру всё менее ярко. Мясо догорало, и было ничуть не жаль его. Кусок сейчас в горло не полезет. Может, если с пивом? Я открутил крышку фляги и глотнул. В пиве появился неприятный привкус. Ещё рано выливать, но менять пора. Я залпом осушил фляжку и повесил на место. Теперь ждал, пока алкоголь подействует. Посмотрел на Арвен. Та завалилась на бок, продолжая обнимать колени. Вынув из рюкзака вторую палатку, я накрыл девушку. Сел на место, на согретое попой место совсем рядом с горящим костерком.

В голове медленно нарастал алкогольный шум, но легче не становилось. Наоборот, всё больше чувствовал себя виноватым за то, что произошло. Надо было Арвен сразу взять на руки и нести одному, а не вдвоём, заставляя хромать. Не она одна растерялась… Блин, вот я идиот. Если бы была возможность переиграть ситуацию, всё бы случилось по-другому. Эх…

Я бросил жадный взгляд на Рета, то есть на его фляжку. Того, что было у меня, мало. Хотелось ещё. С досадой вздохнув, пришлось перевести взгляд на пляшущие язычки огня, чтобы не дразнить себя. Тело животного догорало, и огонь выглядел не весёлым, а медленно умирающим, чахнущим. Ну, всё, хватит с меня депрессивного настроя. Я встал и пошёл наружу. А оказавшись на песке, не сразу вспомнил, что мог оказаться в засаде. Но обошлось.

Пусто. Погонщики уехали, оставив нас. То ли испугались, то ли потеряли, то ли решили не встречаться с нами на короткой дистанции среди глиняных камней. А солнце медленно закатывалось за горизонт, окрасившись в грустные умирающие тона… Как тот костёр… Это издевательство! Весь мир внезапно сговорился и начал умирать. Может, тоже лечь на песок и притвориться мёртвым? Говорят, какие-то мелкие зверьки так делают. Ни разу не встречал таковых, но нет причин не верить.

Я спустился вниз. Огонь догорал и освещал путь. Оказавшись возле костра, услышал стоны. Стонала Арвен. Её трясло, словно от холода. Я подошёл поближе и хотел подёргать за плечо, но тут же убрал руку. Показалось? Я неуверенно прикоснулся тыльной стороной ладони к её лбу. Девушка была горячая. Дело совсем плохо. Ей нужен врач.

– Рет! – крикнул я, поднимая Арвен на руки. – Вставай!

– А? Что? – тот вяло заозирался, сонно сощурив глаза.

– Арвен совсем плохо! Мы уходим сейчас же! Собирай вещи, догонишь.

– Куда идём? – ответил Рет, поднимаясь на ноги. Начал собирать палатки, а я уже шёл наверх.

– В Третий Торговый ближе всего. Туда и пойдём.

Я бежал по песку, ноги тонули под двойным весом, но сейчас дорога каждая минута. Я не знаю, что с Арвен, но высокая температура, стоны и сильная дрожь – это что-то серьёзное.

– Что с ней? – услышал я сзади, Рет поравнялся со мной. – Она сама себя вылечить не может?

– Вряд ли. Вспомни её несколько часов назад. Даже рану на колене не стала обрабатывать. А сейчас её трясёт, словно от холода! А ещё вся горит, потрогай!

Мой напарник коснулся её лица и тут же убрал руку. Он понял, что дело серьёзное и сказал:

– Да, дело плохо. Устанешь – говори, поменяемся. Ты понесёшь рюкзак, а я девчонку. И так до самого города.

Я кивнул в ответ. Всё-таки не стоило брать её с собой.

Белые мстители

– Доктор, как она? – спросил я. Врач, высокий пожилой мужчина с седой бородкой и седыми волосами, говорил медленно, чётко произнося каждое слово:

– Дело в том, что она довела себя до крайнего истощения, физического и морального. К тому же пациентка потеряла много крови, рана на ноге плохо обработана, и потому есть риск заражения, я уже принял основные меры по профилактике последнего. Вдобавок ко всему вышесказанному, девушка провела много времени на холоде…

– На каком холоде? Вон, жара какая стоит! – запротестовал Рет.

– Здесь-то жарко, – доктор усмехнулся невежеству собеседника. – А вот в тени, ночью, если долго лежать, например, на голых камнях, можно легко простыть, что с вашей подругой, в общем, и случилось. Но это не всё. На почве глубокой подавленности, депрессии и стресса у вашей знакомой сильно ослаб иммунитет. В связи со всеми перечисленными факторами её ждёт долгая госпитализация. Возможно, месяц. И даже тогда я бы не стал гарантировать полное физическое выздоровление пациентки. Что до морального состояния, то об этом не может быть и речи. Здесь я бессилен, и лишь время поможет ей восстановиться. А в таком состоянии ослабленный организм будет особенно уязвим для инфекций и болезней, хоть и будет относительно надёжно защищён от них в нашей больнице в период лечения.

– Так она поправится? – спросил я в лоб. Меня начинали раздражать докторские термины и хождения вокруг да около.

– Насколько могу судить, да. Ваша знакомая находится в надёжных руках. Но встаёт ребром вопрос об оплате. Я не волонтёр, и мои лекарства – результат целенаправленных и долгих трудов.

– Рет, в пистолете остались патроны?

Мой компаньон достал оружие и вынул обойму. Пусто. Передёрнул затвор, и ТТ выплюнул последнюю пулю. Я выхватил патрон у Рета из рук и протянул доктору со словами:

– Это с лихвой покроет ваши расходы.

– А вы, как вижу, очень цените вашу знакомую. Что ж, обещаю, в физическом плане она полностью поправится. Вы свободны, – махнул доктор рукой и направился прочь.

Нам тут тоже, в принципе, делать нечего, а потому через пару минут я и Рет сидели в баре неподалёку и пили пиво. Дерьмовый вкус, не то, что в прошлый раз, но сейчас, если честно, мне почти без разницы, что в себя заливать. Только по настоянию Рета в моей кружке было пиво, а не что покрепче.

– Предлагаю свалить отсюда немедленно. О девчонке позаботятся, мы щедро заплатили.

– Рет, и не уговаривай. Мы за неё в ответе. Нужно удостовериться, – я сделал несколько больших глотков.

– В чём? Её вылечат и выпустят.

– А увидев наше отсутствие, сдадут в рабство. Она в своём состоянии даже «нет» сказать не сможет.

– Арвен знала, на что идёт.

– Вот именно, что не знала! Она думала, что будет спокойно ходить по миру и помогать всем, кому требуется помощь!

– Предлагаешь ждать целый месяц? Что мы будем делать? У нас нет ни товаров, ни…

– Возьмём контракт, здесь есть работа. Должна быть.

– Ты к ней привязался. Вот идиот! – Рет отпил полкружки залпом. А я задумался над его словами и кивнул:

– Возможно. Если не хочешь, можешь идти один.

– Нет, Кейнс. Наверно, это дико звучит, но я сам к тебе привязался, – он ткнул пальцем мне в грудь, затем откинулся назад, задирая голову. – Столько контрактов позади. Заново учить хрен знает какого компаньона, объяснять, привыкать…

– Ты так говоришь, будто до тебя я абсолютно ничего не умел.

Рет усмехнулся и начал загибать пальцы:

– Готовить еду в пустыне – я научил. Торговаться на рынке – я научил. Пить – я тебя учил. Всему! Ты только мечом махать умел, и то средне.

– А та подсечка? Помнишь? Этому Я тебя учил! Или выпад с прыжка? Тоже моя школа… моего отца, то есть… – последние слова прозвучали относительно тихо, а в голове расплывчато вспоминалось нелёгкое детство.

– Твоя правда! Подсечка – полезный приём. Но согласись, до меня ты, кроме как драться, ничего не умел.

– А вот не соглашусь! Я без тебя несколько лет один жил и нормально, между прочим. К алкоголю до тебя был беспристрастен, и ничуть не жалею, – отпил из кружки, выиграв несколько секунд, чтобы выложить мысли в ряд. – Торговаться тоже умел, хоть и плохо. Еду с собой таскал в рюкзаке…

– Был наивным и доверчивым, как Арвен, до самой нашей встречи – перебил меня собеседник. – Но при этом хорошо дрался. Как ты таким вырос?

– Ну, меня всему учил отец. Правда, он никогда особо не любил мать. Столько раз заставлял её плакать, игнорировал, бил. Всегда относился к ней небрежно, но ко мне был открыт всей душой. Он учил меня всему, что знал, всегда ко мне хорошо относился, но не к матери… Скорее всего, позволял маме остаться дома только ради меня… В конце концов, я устал смотреть на родительские ссоры, ведь я не мог ничего с этим поделать – отец всегда был сильнее меня. Однажды просто ушёл, сбежал из дома. И унёс с собой отцовский меч. Понятия не имею, где мои родители сейчас и что с ними. Возможно, всё в том же захолустном домишке. А может, погибли.

– Ага, а наивность откуда?

– Скорее ненависть к неоправданной жестокости. А как ты, такого же, как я, возраста, вырос таким… – я замялся, пытаясь подобрать слово, – другим?

– Как? – Рет почесал затылок, отпил пива и начал рассказ. – У меня были хорошие родители. А вот деревня – говно. Община попалась хреновая, всё общее. Я имею в виду, глава нашего поселения забирал себе все припасы и затем по мелочи раздавал, остальное смаковал, оставляя для себя любимого. Отец научил меня заговаривать зубы охранникам, пока сам лез в амбар. Впрочем, меня он воровать никогда заставлял. Говорил: «необходимость, но этот пример не мотай себе на ус». Обучал сражаться. По вечерам мы пили в баре. Несколько раз выходили за город. Отец меня всему научил. И мать любил. Просто попался на воровстве. И мать повисла рядом с ним. А мне повезло бежать. Собирался я наведаться в общину – отомстить, но распалась она раньше. С тех пор я злой и серьёзный, – Рет заржал над удачной шуткой, я тоже засмеялся.

Мы опустошили кружки, и тут вдруг мне в голову пришла одна мысль:

– Рет! Ты же хотел узнать, как переврут легенду, давай спросим?

– А давай! – загорелся компадре. Мы встали и направились к барной стойке и мой компаньон сходу начал речь, имитируя пьяный голос. – Ещё по одной налей, ага? И знаешь… м-м, меня достал уже мой друг со своими анекдотами. Все одинаковые, и слышал сотни раз, но!.. Расскажи, есть тут что-нибудь интересное, происходило?

У бармена тут же вспыхнул в глазах огонёк: история давно просится наружу, а рассказывать некому! Надеюсь, та самая.

– Был тут один случай! – он наполнил наши кружки. – Представляете, к нам приходила королева из горного племени!

– Да ладно! – произнёс я, удивившись на самом деле. Наврать настолько! Или это совсем другая история?

– Серьёзно вам говорю. Ходит по рынку, всё ей необычно, всё новое. Она подходила к каждому прилавку и расспрашивала каждого торговца о товарах. Вся любопытная, да и выглядит необычно, будто бы одежда из человеческой кожи сшита. И наверняка так и есть! Её сопровождали два охранника. В броне идут, одежда на первый взгляд нормальная, только рваная, а в дыры видно бронежилеты.

На этих словах Рет поморщился и запил горе пивом. Неужели он надеялся, что нас по-другому воспримут? Я, например, совсем не удивлён и не разочарован.

– По-моему, ты преувеличиваешь насчёт её титула, – произнёс компадре, оторвавшись от алкоголя.

– Серьёзно тебе говорю. Ну, скажи, ты знаешь хоть одну нормальную бабу, которая бы обошла все прилавки рынка, около каждого бы остановилась, кроме оружия, всё бы внимательно осматривала, обо всём расспрашивала, словно первый раз видит?

– Нормальную? М-м, нет.

– Ну, вот и я о том же! Эта точно с гор спустилась. У них там ничего такого нет. Только оружия полно, вот её и не заинтересовало.

– Да не может она быть королевой с горного поселения! – воскликнул Рет.

– Племени, – поправил бармен.

– Не важно! То, что ты рассказал, совсем не обязательно должно означать королеву из племени. Вполне возможно, у неё просто-напросто мозги не на месте!

– Но эта-то ещё и богата. Влюбилась она в раба, значит, и выкупила перед носом у шестёрок Блазира.

– Кого?

– Блазир! – сказал он с ударением на «И». – Местный торговец, очень влиятельный. У него неподалёку собственный участок есть. Буквально через несколько домов. Огорожен двухметровой стеной из белых каменных плит. Ну, так вот, она купила его за пятнадцать пуль!

– Врёшь! – ответил я, издеваясь. Впрочем, бармен этого в моём голосе не уловил. – Раба за пятнадцать пуль?

– Вот именно! Думаете, обычная психопатка может себе такое позволить? И ведь не красавца какого-нибудь выбрала, не высокого, не плечистого. Эти горные все с головой не шибко дружат, вкусы у них странные. Но влюбилась в такого. Говорят, хотела прямо посреди рынка на него наброситься. Но охранники явно из мира нашего. Они вовремя королеве объяснили, что это дико по нашим меркам, что народ не поймёт, а охрана будет возмущаться. Так она его быстро повела из города, увела за горизонт и прямо там изнасиловала. Я вам правду говорю, в тот же вечер караван пришёл, так у караванщиков глаза были как блюдца. Рассказывали, шли себе по пустыне, как вдруг увидали, что эта женщина так яростно насиловала парня, были такие крики и стоны, что казалось, до смерти раба довести хочет, погонщикам аж страшно стало. Что смеётесь?

– Да не-не, бармен, ничего, – солгал я, хотя мы с Ретом еле сдерживали смех. – Вот тебе за пиво, и ещё десятка – за историю, – процедил я сквозь зубы и выложил деньги.

Затем мы с компаньоном пошли наружу, удерживая напряжённо-каменное лицо, свойственное людям с нестерпимым желанием в туалет. Едва оказались на улице, нас прорвал дикий безудержный хохот, поваливший на землю. Наши с Ретом предположения оказались совсем далеки от истины. Уж чего-чего, а такого мнения в народе мы точно не предполагали.

Успокаиваться долго пришлось. Но до бесконечности смеяться вредно. Потом живот болит.

– Ладно, Рет, вставай, – произнёс я, медленно поднимаясь на ноги и через слово вставляя короткий смешок. – У нас есть незаконченное дело.

– Какое дело? – ответил он, продолжая валяться на песке. Люди не особо косились на нас. Два пьяных мужика катаются по земле – почти нормально.

– Как какое? Нужно пойти и отомстить тем козлам за то, что они сотворили с Арвен.

– Постой! – Рет вдруг резко поднялся на ноги. – Стой, притормози. Какая, на хрен, месть? Девочка искала проблем на свою нежную наивную попку, она их нашла. Я мстить за неё не собираюсь – нафиг надо?

– Она же часть нашей группы!

– Давно? – вспылил вдруг компадре. – Я что-то упустил этот момент! Я думал, она плетётся за нами и отстанет, когда надоест.

– Ладно, не за Арвен, эти уроды и тебя хотели убить! За себя ты будешь мстить?

– Бросай свою заботу, это тебе не к лицу!

– За СЕБЯ мстить! И за меня! За нас отомстишь? – я уже кричал. Рет задумался и промолчал. – За нас! Эти козлы хотели нас застрелить, ты вот так просто спустишь им это с рук?

– Уговорил! Пошли, давай! – он схватил меня за руку и потащил за собой. – План есть?

– Есть, конечно! – я освободил кисть, но продолжил идти за Ретом. В смысле, поравнялся с ним. – План такой: приходим к его дому и на месте придумываем план «Б». План «А» обычно не работает.

– Гениально! – воскликнул компаньон с сарказмом. – О! Мы пришли. Стена из плит. Искусственный довоенный камень. Тараном берём?

– Дай пистолет.

– Он пустой. Так что стену расстрелять не получится, – съязвил Рет и протянул мне оружие.

– Ты и дальше орать будешь? – спокойно ответил я и тревожно осмотрелся, убирая пушку в карман. Народу немного, каждый думает о своём. Не должны, по идее, заметить. А заметят – что с того? Всем безразлично должно быть. – Подбрось меня.

– Да без базара, – ответил Рет и сложил кисти внахлёст, чуть наклонившись.

Я оттолкнулся от земли, затем от его рук и запрыгнул на стену, спустившись по ту сторону. Во дворе росли невысокие деревья, немного закрывавшие обзор дома и наоборот, что было на руку. Плоды, правда, пока кисло-зелёного цвета, рвать их бесполезно. А вообще – дорогое это удовольствие. Диких растений не существует. А домашние нужно постоянно поливать и удобрять под ними почву. Видать, Блазир очень богат и влиятелен. Ну да ладно, не стоит отвлекаться.

Прогулочным шагом я направился к КПП. На прогулочный шаг даже незнакомого человека реагируют не всегда с подозрением. А вот крадущийся человек даже в знакомой одежде вызовет тревогу.

Два охранника беззаботно болтали о своём. Я вынул пистолет и направил прицел в их сторону. Похрен, что тот не заряжен. Главное запугать, и охранники испугались. Тревогу не вызывали, скромно подняли руки, показывая, что сопротивляться не собираются. М-да уж, Блазир в охрану брал наёмников, а не доверенных людей. Всё будет ещё проще.

– Открой дверь и впусти человека, – произнёс я. Тот повиновался, что-то прощёлкал по кнопкам на замке и отворил тяжёлую деревянную калитку.

Рет вошёл, ещё пылающий с последнего разговора. Не долго думая, он всадил меч в грудную клетку впустившему. Второго убил я, хотя лучше было бы увести охрану в более неприглядное место. Но уже поздно.

– Теперь к дому, – скомандовал я.

– По дороге? – удивился Рет.

– Да, и так, словно мы дома.

По пути охрану не обнаружили. В принципе, вполне вероятно. Полдень, лень, обед… Нам никто не помешал добраться до двухэтажного здания, причём вокруг домика тянулась то ли веранда, то ли терраса, но без окон и стен, высотой с этаж, на тонких столбиках, поддерживая вполне пологую крышу. Как удобно!

Я помог Рету запрыгнуть на неё, а после он протянул мне руку, помогая забраться. Оказавшись под окнами второго этажа, мы услышали громкую и разборчивую речь, вероятно, самого хозяина дома.

– Да вы вконец охренели, остолопы! – крикнул он. Мы заглянули в окно. Вероятный Блазир стоял за столом, расставив руки в стороны и опираясь на них. Причём правая лежала на пистолете. Перед ним отчитывались те два охотника за нашими головами. – Шестнадцать винтовочных пуль просрали в никуда?

– Не в никуда, мы… это… раба убили, – ответил тот, что белобрысый.

– РАБА!!! – выкрикнул домовладелец и хлопнул ладонью по столу так, что стёкла задрожали в окнах. – И ради одного раба вы просрали шестнадцать пуль? Даже не пистолетных – винтовочных! Я вам для этого позволяю пользоваться оружием? Для этого?

– Но они были изворотливы… – опять говорил тот же. Но потом вмешался брюнет:

– Мы думали, что сможем окупить затраты на убийство их всех. У них явно в запасе много патронов…

– Где патроны? Я пока вижу только голову никчёмного раба у себя на столе.

Голову? Рет тоже удивился. Наверно, Блазир своей спиной не даёт увидеть, что на столе. Но на кой чёрт ему сдалась голова?

– Они убежали! – выкрикнул блондин.

– А вы на верблюдах не смогли догнать?

– Спрятались на глинистом месторождении. Мы там много ходили, искали, но не нашли. Потом ездили по вокруг, надеясь увидеть сбежавших. У нас не оставалось другого выбора!

– Короче, вы выстрелили шестнадцать МОИХ ВИНТОВОЧНЫХ ПУЛЬ ради убийства одного жалкого раба! Придурки! – Блазир хлопнул кулаком по столу и сел. – Я вам дал простое задание: выкупить беглеца и убить за городом, зарезать. Но вы вместо этого решили растранжирить мои патроны.

– Мы думали, что сможем окупить… – начал темноволосый, но хозяин перебил:

– Всё! Хватит с меня этой чуши! Мне вообще плевать на то, кого вы видели, насколько они богаты, сколько журавлей было у вас в руках… Я вижу потери. Шестнадцать пуль. Винтовочные. Вы… Я вам сколько плачу?

– Три пули на двоих, – ответили парни хором.

– Молодцы, зарплату свою знаете. И вы вернёте мне всё, что потратили. Сколько вам работать бесплатно на меня, чтобы оплатить растраты?

– Пять месяцев, – ответили они.

– Хоть с математикой дружите, имбецилы! Всё, с глаз долой! Не хочу вас сегодня видеть вообще.

Рет вопросительно посмотрел на меня.

– Разбиваем окно и входим. Я беру на себя Блазира. Ты идёшь к двери и становишься рядом на случай, если наёмники вернутся.

– Дерьмовый план, – прокомментировал мой компаньон.