Текст книги "Проект «Изоляция»"

Вообще экзоскелет оказался великолепной штукой. Тяжёлая броня надёжно защищала от любых пуль. Разве что из новейшего реактивного пулемёта, стреляющего мини-ракетами, начинёнными мощным взрывчатым веществом, превосходящим пластид и тротил в пять раз, его можно пробить. Фактически костюм превращал человека в живой танк. Только один недостаток был у него: максимальная скорость, которую смог развить в нём Молот, была всего восемь километров в час, что лишь ненамного превысило скорость среднего пешехода. Кроме того, если костюм оставался совсем без энергии, снять его было невозможно. Да и о любых акробатических трюках, к коим привык майор за годы войны, можно забыть. Максимум, что можно проделать в этом танковом каркасе, было встать на колено и залечь. Но даже это нельзя проделать быстро. Вердикт майора был категоричен:

– Для штурмовых групп годится, но только для отделения с тяжёлым стрелковым вооружением, дабы отвлечь на себя противника и поддержать огнём, подавив огневые точки. Лучшее применение подобного снаряжения – оборонительные действия и патрулирование.

Зато штурмовой комплект привёл Молота в восторг – лёгкий костюм, состоящий из штанов и куртки камуфляжной расцветки, сделанный из новейшей арамидной ткани, выдерживающий попадание из крупнокалиберного пулемёта с расстояния в пятьдесят метров. При попадании пули область попадания твердеет, и искорёженный кусок металла рикошетит от бойца. Это стало возможным с использованием новейших нанотехнологий, что, в принципе, майора не интересовало: он испытал костюм на манекене и остался доволен. К тому же у костюма было множество плюсов: гибкий, снабжённый термопрокладкой, позволяющей постоянно поддерживать температуру тела, в ткань вшиты искусственные мышцы, силы которых хватит, чтобы пятнадцать часов нести на себе груз в восемьдесят килограмм и бежать со скоростью больше тридцати километров в час.

– Сколько у нас таких? – спросил он у Артёма.

– Немного, чуть больше трёх десятков, точно не помню, – отозвался начальник СБ Ковчега. – Мы забрали всё, что были изготовлены на данный момент. Знаешь, сколько эта игрушка стоит? В готовом полном варианте два миллиона. А экзоскелет три. Хотя кому были нужны деньги на тот момент? Академия бросила все средства на ковчег, всё, что удалось скопить, иногда продавая передовые разработки на Запад. Но это тоже невелика потеря, идею продали, но что делать с идеей мёртвому человечеству на куске космического шлака? Как-то один из организаторов ковчега обмолвился, что на проект истрачено больше десяти триллионов долларов. Короче, мы скупили всё, что могли, все новейшие разработки, все самые лучшие образцы, изобретённые в последнем десятилетии. Была бы у нас ещё пара лет, то ковчег бы унёс с собой не тысячу, а десять тысяч людей, и не такую бы площадь занял, а в десятки раз больше.

– Мне почти всё понравилось, – подвёл итог майор, – кроме костюмов-невидимок. Ни хрена не работают: в ночи в них можно потеряться, а днем всё равно огромное мутное пятно. Как оргстеклом прикрыто, словно человек постоянно в молоке ходит. На солнце в нём делать нечего.

– Знаю я про этот дефект, – отозвался Артём, наконец избавившийся от «хамелеона» и возвращая его на тележку. – Учёные долго над ним бились, но им так и не удалось избавиться от феномена солнечных лучей. Ночью всё супер, сам видел, а днём совершенно бесполезен. А вот «хамелеон» хорош. Мы когда с тобой в прятки играли, ты в пяти сантиметрах от меня стоял, приклад мне на пальцы поставил, и всё равно не смог отличить меня от горного камня.

– Да, для разведгрупп он просто идеален, – согласился бывший альфовец. – Ладно, на сегодня хватит, ночью подумаю над структурой нашего боевого отряда. А сейчас давай в столовую, после этих виртуальных пробежек жрать хочется. Вообще, вы молодцы. Столько всяких полезных вещей натащили.

– Дом умного поросёнка должен быть крепостью, – процитировал Шест Наф-Нафа.

Оба ветерана боевых действий засмеялись. К завтрашнему полудню роботы соберут запрограммированный майором список необходимого снаряжения и начнутся изнурительные тренировки. Новое оружие требует новой тактики. То, что знали и умели парни, скакавшие всю жизнь по горам и городам с обычными «калашами», не годилось совершенно. Придётся составлять боевые наставления почти с нуля.

– Держи, это тебе, – протягивая небольшой продолговатый предмет, произнёс Шест.

Молот повертел в руках коробочку размером с телефон и абсолютно гладкой поверхностью, на которой был небольшой глазок – как камера фотоаппарата.

– Что это? – спросил он.

– Новейший ноутбук. Тебе понравится. Таких гаджетов сделали всего двадцать – пробная партия. Настроен на тебя. Произнеси своё имя.

– Мечислав, – громко сказал Молотов. Из объектива развернулся голографический дисплей и виртуальная клавиатура. Молот с отвисшей челюстью наблюдал загрузку операционки.

– Добро пожаловать, – произнёс сексуальный женский голос. – Вас приветствует операционная система ЕВА.

– Что значит ЕВА?

– Да всё просто, жену разработчика так звали, – ответил Артём. – Вот парень и назвал систему. Кстати, классная операционка: удобная, шустрая, функциональная. Быстро о своей винде забудешь. Я тебе туда скинул досье на всех военных, взятых в проект, ознакомься, завтра тебе с ними работать. Так что, чувствую, спать ты не скоро ляжешь.

– Ага, не было печали. Свалили на меня всю войну, и довольны.

– Да брось, Молот. Ты же грамотный командир. Всегда отличался самостоятельностью, не умеешь ты работать под кем-то. Зато под тобой работать классно. Людей ты ценишь, ответственный, голова работает за целый генштаб… Ну кого ещё на эту должность ставить? Короче, профессионал. Как раз то, что нужно для небольшого отряда и маленькой локальной войны. Так что бери и командуй.

– Чувствую, не один десяток мозготрахов просидело над моим психологическим портретом.

– Верно, но я сразу Ольге сказал: ты тот, кто ей нужен. С тобой во главе нашей маленькой армии ковчег будет как у Христа за пазухой. Ладно, пойдём, пожуем. Тележка сама обратную дорогу найдёт.

Вскоре они уже сидели в офицерской столовой. Разговор свернул на воспоминания и боевых друзей.

Внутреннее время ковчега показывало одиннадцать вечера, когда Молот вернулся к себе. За виртуальным окном стояла лунная ночь.

Какое-то время майор стоял и смотрел за окно. Там в лесном пейзаже ночной хищник кого-то доедал. Было темно и плохо видно. Но Мечиславу показалось, что это довольно крупная рысь.

Он сел к столу, и, достав пепельницу, прикурил. Положив на стол плоскую, почти невесомую коробку виртуального ноутбука, громко произнёс своё имя. Тут же появился голографический экран и клавиатура, пошла шкала загрузки. Не прошло и двадцати секунд, как перед ним появился трёхмерный рабочий стол.

Артём кое-что рассказал ему об этой игрушке, поэтому майор смело ткнул пальцем в экран, в углу которого висел значок с изображением папки и подписью «досье». Мгновенно развернулся перечень личных дел бывших военных.

Мечислав пробежался по фамилиям глазами, но никого знакомого не нашёл. Потушив сигарету, открыл первый файл: «Тарасов Дмитрий Анатольевич». С фотографии на него смотрел молодой парень с грустными карими глазами. Ниже шли общие данные: 25 лет, вес 87 килограмм, рост 183 см, старший лейтенант отряда специального назначения «Витязь». Дальше шёл психологический портрет и профессиональные навыки.

– ЕВА, – активируя голосовой режим, позвал ИИ Молот.

– Слушаю, – тут же отозвался сексуальный голос.

– Создать папку «Штурмовой отряд», перенести туда личное дело Тарасова.

– Выполняю, – отозвалась разумная операционка, и фамилия Тарасов исчезла из общего списка. Зато справа от основного монитора появился ещё один, на котором отображалась только что созданная папка.

– Классная игрушка, – высказал мысль вслух майор.

– Поясните, – тут же потребовала ЕВА.

Молот опешил.

– В смысле?

– Это новая папка или вы просто разговариваете сами с собой? Я знаю, что люди часто так делают.

Этот логически верный монолог поставил майора в тупик. Странно, раньше за собой подобного бывший альфовец не замечал. Пожалуй, это был первый раз в жизни, когда женщина, хотя бы и виртуальная, смогла его ошарашить.

– ЕВА, давай так, если я обращаюсь к тебе или хочу поговорить, я называю твоё имя. Хорошо?

– Изменение директивы голосового режима принято, – раздался из динамика голос ИИ.

– ЕВА, а как ты выглядишь? – неожиданно спросил майор. Его почему-то очень заинтересовал этот вопрос.

– Вы же видите перед собой монитор, это в принципе и есть моё лицо, – создав удивлённую интонацию, произнесла умная операционка.

– Нет, а как человек? Ты можешь спроецировать себя как обычного человека, что-то вроде голограммы?

– Могу, – ответил ИИ. – Но вопрос некорректный. Я могу быть такой, какой вы захотите меня видеть.

– Не годится, – отрезал Молот, – я хочу, чтобы ты сама решила, какой образ тебе ближе.

Довольно долго, не меньше половины минуты, динамик хранил молчание.

– ЕВА, – позвал майор, решив, что от его запроса у ИИ спеклись электронные мозги.

– Слушаю вас, Мечислав Дмитриевич, – раздался за спиной женский голос.

Молот мгновенно развернулся. Ему, как бойцу спецподразделения, хоть и бывшему, положено иметь чутьё, но он не почувствовал присутствия в комнате кого-либо.

Теперь понятно, почему он ничего не чувствовал. Тоненький лазерный луч из коробочки ноутбука создал виртуальную женщину. ЕВА оказалась подлизой. Видимо, у руководителей проекта было собрано на него довольно обширное досье, в котором также присутствовали характеристики и внешние данные женщин, которые нравились майору.

– ЕВА, ты подлиза, – озвучил недавнюю мысль Молот. – Не надо показывать мне то, что я хочу увидеть, я хочу знать, с кем и как ты себя ассоциируешь.

На мгновение голограмма дрогнула, и перед ним предстала девушка лет восемнадцати в лёгком платьице чуть ниже колен, обширное декольте, небольшая грудь, тёмные прямые волосы забраны в хвост, глаза слегка раскосые, монгольского типа.

– Мне нравится, – улыбнулся майор. – У тебя хороший вкус.

– Странно, я не встречала в вашем досье привязанности к подобным типам, – раздался из динамика голос ИИ. – Но спасибо за комплимент.

– Знаешь, дело не в том, какие женщины мне нравятся, дело в том, что у каждого есть свои предпочтения. Но иногда он видит женщину, не похожую на других, такую, какую раньше не встречал или не замечал. Есть такая фишка – любовь с первого взгляда. Это невозможно объяснить. Но так бывает. Ладно, ЕВА, продолжим работу. Следующее досье.

Когда майор разогнул затёкшую спину и потянулся, старые командирские часы показывали три часа ночи. Общий сбор будущего военизированного формирования ковчега был назначен на полдень, так что на сон оставалось времени с избытком.

Молот встал и быстро сделал несколько разминочных комплексов. День был насыщенный, глаза слипались, хотя это не было вяжущей усталостью, когда уже не двигаются ни руки, ни ноги. Но всё равно перед завтрашним днём лучше хорошенько выспаться.

– Спокойной ночи, ЕВА, – громко сказал он и погасил свет.

– Спокойной ночи, майор, – отозвался ИИ сексуальным женским голосом и ноут ушёл в оффлайн.

– Итак, вы все знаете, что мы здесь делаем, – стоя перед строем, произнёс Молот. – Меня зовут Мечислав Молотов. Я – бывший майор спецподразделения «Альфа». Куратор ковчега поручила мне создать боевой отряд. До выхода из потока мы будем тренироваться и осваивать совершенно новое оружие. Забудьте, кем вы были, всему придётся учиться заново. Всё, что вы знаете, относится к войне с обычными людьми. Я тоже, как и вы, не знаю, какой у нас будет враг. Но то, что он будет другим – факт, и то, что он будет необычным – тоже факт.

– Майор, – произнёс крепкий мужчина, стоящий в середине первой шеренги. – Ты знаешь то, чего не знаем мы? Если есть что-то, что можешь рассказать, то говори. Будем думать вместе. Нас здесь чуть больше сотни, и мы должны доверять спину стоящему рядом. Так что давай учится доверять друг другу. Есть враг или нет, но мы должны стать боевым отрядом.

Молот внимательно посмотрел на говорившего. Анатолий Рахманинов, двадцать пять лет, позывной «Композитор», бывший боец «Витязя». Воевал в Чечне. Прозван Композитором за виртуозное обращение со снайперской винтовкой. Его сманивали в спецназ ГРУ, но парень отказался. Герой России. Именно его Мечислав собирался назначить командиром отделения снайперов. Да и вопрос, который он поднял, злободневный, рано или поздно он должен был возникнуть.

Ещё накануне Мечислав и Артём решили, что военным можно сказать правду. Нельзя начинать обучение и сколачивание отряда, имея за плечами ложь. Среди них нет впечатлительных барышень, а значит, можно сказать, и надеяться, что они не проболтаются.

– Хорошо. Всё, что я расскажу, секретно и не должно выйти из этой комнаты. Все понимают слово секретно?

– Так точно, товарищ майор, – дружно рявкнула сотня глоток.

Мечислав несколько секунд всматривался в глаза людей, после чего произнёс.

– Нет никакого перемещения во времени. Земля уничтожена. В результате катаклизмов в ядре планеты наш дом превратился в кусок космического мусора. Там, где возникнет ковчег, будет совершенно иная планета. Мы путешествуем не во времени, а в пространстве. Вопросы?

Какое-то время люди молчали, переваривая услышанное. Не так просто осознать, что твой дом уничтожен.

– Вопросы? – ещё раз спросил Мечислав.

– Куда мы летим? – спросил кто-то из второй шеренги.

– Наша цель – другой мир, который нашли учёные РАН, экспериментируя с потоком времени, – подкинул им пищу для размышлений Молот. – А открыли дверь.

– Он населён, что про него известно? – поинтересовался Тарасов – второй «Витязь».

Именно его майор наметил себе в замы. Несмотря на то, что парень не великого звания, зато у него были хорошие задатки командира. В его психологической характеристике чёрным по белому значились качества, необходимые хорошему командиру: ответственный, исполнительный, инициативный, не боится принимать рискованных решений, заботится о людях. И майор начал излагать скупые сведения о другом мире, которые ему сообщил Артём.

– Учёные видели через открывшиеся окно часть пейзажа: горы, реку и кусок лесного массива. Две разведывательные группы, состоящие из профессиональных наёмников, были переброшены в тот мир с разведывательной миссией. Каждая группа имела одноразовый буй для возвращения. В назначенное время буи сработали, но никто не вернулся. Либо группы погибли, либо бросили буи. Вероятнее всего первое. Учёные РАН программировали буи на каждого участника группы, и он был бы захвачен сработавшим буем и возвращён, если бы находился в радиусе десяти километров. Либо группы покинули этот радиус, либо… Буй не может перетащить мёртвую материю. Пока что Куратор не решила, угрожает ли нам что-нибудь там, но предпочитает быть готовой к любым неожиданностям. Даже если планета не заселена разумными существами, всегда остаётся опасность нападения диких зверей. Вопросы? – майор осмотрел людей, впитывающих новую информацию.

Вопросов не последовало.

– Тогда приступим. – Он указал на гору снаряжения, разложенную в ячейках металлических шкафов. – Я называю фамилию и номер шкафчика. После того как освоитесь со снаряжением, я сформирую отделения по десять человек и объясню структуру. Вопросы?

Снова тишина.

– Тогда начнём. Тарасов, первый шкафчик.

Старший лейтенант «Витязя» вышел из строя и направился к названной ячейке.

– Демидов, второй. Осин, третий. Самцов, четвёртый…

Шеренги редели. Бойцы, уже получившие шкафчики, пытались освоиться с новым снаряжением. Тарасов вертел в руках незнакомые конструкции. Он быстрее всех облачился в штурмовой костюм и теперь изучал его свойства по брошюре.

Молот терпеливо ждал, пока освоятся все. Сам он уже стоял полностью облачённый, РАК-09 свисал с плеча стволом вниз. Тяжелее всего пришлось бойцам прикрытия: даже имея брошюру, без пол-литра хрен разберёшься, как надевается экзоскелет. Но парни справились. Через тридцать семь минут все снова стояли в строю, удивлённо рассматривая соседей. Дальше пошёл процесс укомплектования отделений. Майор называл фамилию и номер отделения. К концу первого часа и это было сделано.

– Теперь займёмся непосредственно тем, для чего мы здесь. Чётные взводы – атакующие, нечётные – обороняющиеся. Локация «Грозный».

И снова бойцов ждал шок. Стены почти что пустого зала исчезли, и вместо них появился разрушенный снарядами, бомбами и ракетами такой знакомый почти каждому город. Город, с которым связано много жутких воспоминаний. Город, который преследовал их даже после возвращения. Почти каждый, кто стоял сейчас на полигоне, чувствовал ненависть к нему. И снова майор бросил их в этот ад.

– Нечётным номерам занять здание горадминистрации, чётным, выждав десять минут, атаковать. Командирам групп подтвердить полученный приказ.

– Первое отделение задачу приняло, приступаем к выполнению, – раздался в ухе Молота голос Дмитрия Тарасова. Следом последовал сплошной поток подтверждений.

Первая тренировка выявила множество слабых сторон в тактике и подготовке, также сыграла свою роль слабая слаженность отделений. Молот вёл тренировку в жёстком темпе, постоянно менял объекты полигона, не давая привыкнуть к определённой местности, отделения переходили от обороны к атаке.

Под конец майор устроил общие учения: его боевой отряд против полигонных ботов, превосходящих числом вдвое. Отряд ковчега бой проиграл вчистую. Дольше всех продержался Тарасов с тремя бойцами. Они грамотно заняли позицию и уничтожили около двадцати нападавших, прежде чем их закидали гранатами.

– Общие учения – оценка неудовлетворительно, – подвёл итог Мечислав. – Сегодня все свободны, завтра повторим, так что всем выспаться. В девять утра прошу быть здесь.

– Так точно, – хором отозвались бойцы и потянулись к душевой.

Молот внимательно смотрел вслед уставшим измотанным мужчинам. Сейчас все соберутся в офицерской столовой на одном из подуровней ковчега, и будут анализировать, восстанавливать события штурмов, искать недостатки, обсуждать новое вооружение и командира. А майор запрётся в комнате и будет отсматривать, где на перемотке, а где покадрово, запись тренировки, анализируя недостатки тактики, преимущества вооружения, особенности бойцов. Необходимо усилить, как только возможно, и без того маленький отряд.

Он успел ознакомиться с техническим парком, который взяли с собой устроители ковчега. Один вертолёт огневой поддержки МИ-28н, прошедший модернизацию и ставший ещё более смертоносным, второй – бронированный транспортный вертолёт МИ-35М, доработанный вариант МИ-24 (фактически это совершенно новая машина, в которой учтены недостатки предшественника) и транспортный вертолёт КА-60, способный нести 14 десантников в полном вооружении. Также в ангаре стояли два новейших БТР-Т, на которых установлены 30-мм пушка, 2 пусковых установки ПТУР «Конкурс». При движении по шоссе эти тяжёлые бронетранспортеры развивали скорость в пятьдесят километров, были оснащены динамической броней, в десантном отделении могли размещаться пять десантников. Также в наличии имелись БТР-90М и БМП-3М, доработанные и модернизированные, тяжёлый танк Т-90 и три ГАЗ-2330 «Тигр» с добавочным бронепакетом и установленными на машине пулемётами с реактивными боеприпасами РАП-09 и станковыми гранатомётами «Балкан», и БПМ-97, предназначенная для пограничных войск, бронированная и превосходно вооружённая.

Майор уже оценил по достоинству парк, и пришёл к выводу, что мобильность его подразделений будет огромным козырем в стычках с противником. Имея такую технику и грамотно её используя, можно дать бой довольно крупному соединению.

Но прежде нужно подготовить людей. Без них техника, как и оружие, останется мёртвым куском железа. Ещё в самом начале карьеры инструктор твердил молодым курсантам: «…убивает не оружие, убивает человек…».

Майор это запомнил, и множество раз убедился в мудрости высказывания. Поэтому знакомство людей с техникой собирался начать как можно позже, не раньше чем через месяц тренировок. Пусть сначала притрутся друг к другу, к личному оружию, а там видно будет.

Жизнь Ковчега текла размеренно. Вот уже месяц как огромный комплекс вошёл в поток. Всё работало исправно, каждому нашлось занятие. Дети ходили в небольшой детский сад, те, что постарше – в школу. В ковчеге было немного детей, всего с полсотни, но для них старались создать все условия.

Дважды в неделю майор Молотов проводил занятие с десятком мальчиков и девочек от пятнадцати до семнадцати лет. Специально по его просьбе был сформирован Суворовский класс. Ольга, не глядя, подмахнула резолюцию на его создание, не вдаваясь в подробности, у неё хватало и более важных дел. Но майор считал это дело не менее важным. Его всегда расстраивали приходящие в армию срочники, не знающие ничего о службе, её целях и задачах, неподготовленные, слабые. Девяносто процентов из них быстро ломались и просто тянули службу, вместо того, чтобы становиться солдатами. Школьная программа военной подготовки в последние двадцать лет была просто отвратительной.

Теперь, вдвоём с заместителем, которым стал Дима Тарасов, они обучали школьников навыкам обращения с оружием, рукопашному бою, тактике и стратегии современной войны. У главного доктора Ковчега Марины Владимировны они выпросили врача для обучения оказания первой помощи.

Детишки, за редким исключением, были толковые, им нравились занятия, а Железной леди нравилось, что подростки не слоняются без дела. Дима, которого все просто называли Котом, оказался способным преподавателем. Дети сидели на его занятиях, широко открыв рот, им всё было интересно. Для себя майор отметил двух парней и девушку, которые подавали большие надежды. Возможно, именно они придут на смену ему и его бойцам.

– Мечислав Дмитриевич, – обратился к нему Олег, – покажите ещё раз приём, который вы демонстрировали в начале занятия. Я так и не понял, как вы сумели заломать Ярослава.

Сидевшая рядом с ними Оксана хихикнула. Эти двое настойчиво за ней ухаживали, что превратилось в настоящее соперничество, и каждый промах бросал камешек на чашу весов конкурента. Ярослав от этой подначки покрылся красными пятнами и зло посмотрел на Олега. Эти двое доставляли майору массу беспокойства.

Ярослав ему не нравился. Надменный гордец, сын одного из учёных, работавших с генератором.

Мечислав уже свёл знакомство с его отцом и понял, откуда у парня такое отношение к людям. Высокий язвительный человек, относящийся с презрением к окружающим, и сына также воспитал.

Олег был его противоположностью – открытый, отзывчивый, добрый весельчак. И Оксана тянулась к нему, что злило Ярослава. Но майор видел в этом соперничестве одни проблемы. Два дня назад он поймал их в тренажёрном зале с ножами в руках. Оказалось, Ярослав вызвал Олега на дуэль – самую натуральную, до смерти.

С первых же занятий майор начал преподавать ножевой бой, вот ребята и решили выяснить на ножах, кто из них достоин внимания Оксаны. К счастью, Артём вовремя заметил, как одна камера отключилась, и попросил майора проверить, что с ней. Молот был неподалёку и успел вовремя. Мальчишки уже обменялись несколькими взмахами, и первый раунд остался за более умелым и трудолюбивым Олегом. Ярослав зажимал резаную рану на бедре, и, стиснув зубы, шипел на своего противника, отгоняя его подальше резкими взмахами.

Молот не стал церемониться, отвесил обоим по подзатыльнику и повёл раненого в медблок, пообещав, что если они кому-нибудь об этом расскажут, оба окажутся в карцере, причём в одной камере, дабы ничто не мешало им переломать друг другу руки и ноги. А в качестве личной мести на сегодняшнем занятии поработал с ними в полный контакт, правда, лишь в четверть силы, иначе парней можно было бы укладывать в лазарет вплоть до выхода ковчега из потока.

– На следующем занятии покажу, – ответил он Олегу, вспомнив о просьбе показать приём. – На сегодня всё.

Мальчишки и девчонки, облегчённо вздыхая, отправились в душевые. А Мечислав устало опустился на татами. Страшно болела голова. Что ж, он оказался единственным, на кого не подействовали пилюли, и теперь каждые двадцать четыре часа он отправлялся в обморок, иногда на несколько часов, иногда минут. Головная боль была верным признаком того, что скоро он снова окажется в ауте.

Нельзя сказать, что ему сильно мешали обмороки, но и приятного в них было мало. Его очень заинтересовала одна вещь: с момента первого обморока скорость его реакции увеличилась. Сначала Молот подумал, что ему кажется. Но нет, на второй тренировке он действительно работал на невозможной ранее скорости, опережая противника. Было ли это следствием его обмороков или чего-то ещё?

Ответа на этот вопрос не могли дать ни медики, ни учёные, коих в ковчеге было немало. На нём провели два десятка тестов, взяли кучу анализов и развели руками. Ничего необычного, кроме того, что на майора совершенно не действовали таблетки, облегчающие пребывание в потоке. Вот и сейчас, стараясь выглядеть бодро, майор дошёл до своей комнаты и с облегчением рухнул на диван.

Интерком звякнул, и в маленьком мониторе появилось лицо Аркадия.

– Опять началось? – увидев на дисплее лицо друга, поинтересовался генетик.

Майор ничего не ответил.

– Хочешь, я приду, посижу с тобой?

Мечислав покачал головой.

– Спасибо, Аркаша. Я как-нибудь сам.

– Тебе от Гали привет, хотели вечером пригласить тебя в бар посидеть. Да, как видно, не судьба.

– Посмотрим, может, сегодня не сильно припечатает, и через пару часов оклемаюсь, – отозвался майор. – Перезвони около девяти.

Аркадий кивнул и отключился. А Молот снова принял горизонтально положение на диване. Аркадий оказался лёгким в общении, весёлым человеком, чего спецназовец никак не ожидал от учёного генетика. Аркадий, где бы ни оказался, становился душой компании, оживляя её. Наверное, именно поэтому уже в первые дни обзавёлся постоянной подругой, с которой теперь и проживал.

Галя была физиком и работала над какой-то фигнёй, которая должна была изменить мир. Из её получасового рассказа Молот понял, что как только она её сделает, всем станет зашибись. Два фанатика своего дела нашли друг друга. Если оба были дома, можно было наблюдать интересную картину: стол, два ноутбука, две чашки с кофе и две головы, склонённые над клавиатурами. Но, отрываясь от работы, они становились совершенно обычными людьми, а не яйцеголовыми, как называл учёных Кот.

Майор искренне порадовался за Аркашу, когда Галя переехала к нему. Квартира учёного генетика изначально напоминала филиал свалки, на которой можно найти всё, начиная от грязных носков и кончая недоеденным позавчерашним завтраком. Галя хоть и была такой же фанатичной и не обращающей внимания на быт, всё-таки умудрялась поддерживать чистоту, тратя на уборку минут десять в день. Хотя, по сравнению с комнатой Молота, в которой был идеальный порядок, даже после уборки дом Аркадия и Гали всё равно оставался свалкой.

Молот сжал челюсти и скрипнул зубами. Он уже понял, что сегодня ему так просто не отделаться, такого ещё не было. Майору казалось, что голову словно в тиски зажали, и то медленно, то быстро закручивают щёчки. А потом пришло забытье: космос и призрачные фигуры вокруг. После самого первого обморока они с ним больше не говорили, на попытки майора пообщаться не реагировали, просто скользили рядом.

Из небытия его вырвал звонок интеркома. Молот медленно открыл глаза и несколько секунд фокусировал мутный взгляд на дисплее. Но вместо ожидаемого Аркадия увидел хмурое, напряжённое лицо Артёма.

Интерком продолжал надрываться, ему было совершенно всё равно, насколько плохо его хозяину. Молот нажал кнопку связи только ради того, чтобы прекратить невыносимый звук, разрывающий и так больную голову.

– Мда, – раздался из динамика голос начальника СБ. – Ты другого времени не мог найти, чтобы помереть?

– Нет, – огрызнулся майор. – Говори, чего нужно. Судя по твоей роже, ничего хорошего не случилось.

– Ты прав, – отозвался Артём. – Мужик один из техников спятил.

– Ну, так заприте его в медблоке, пускай мозгоправы с ним возятся.

– Он уже заперся.

– Ну и хрен с ним, – массирую виски, отозвался майор. – Жрать захочет, выйдет.

– Он заперся в реакторной и говорит, что ему приказали взорвать тут всё. Там с ним психологи беседы ведут, отвлекают. Но мне кажется, надолго их не хватит.

– Он реально может рвануть?

– Техники говорят, что да. Мозгоправы в этом уверены почти на девяносто процентов. Так что приходи в себя, собирай необходимых бойцов и готовь штурм. Думаю, минут двадцать у тебя есть.

– Ты что, башкой поехал? Такие операции за двадцать минут не делаются.

– А мне по фигу, делаются или нет. Через двадцать минут ни тебе, ни мне и вообще никому на хрен не нужен будет этот штурм, поскольку тысяча человек будет парить вместе с призраками в черноте космоса. Всё, время пошло.

– А сами?

– Мои люди не компетентны в этом, они хорошие наёмники, прекрасные солдаты, но не борцы с террористами. Ладно, время идёт.

Артём был прав: каждый должен заниматься своим делом. И борьба с подобными психами было делом Мечислава.

С трудом поднявшись, Молот сделал несколько упражнений, пытаясь прийти хоть в какую-то норму. Как ни странно, это удалось. Через десять минут он уже инструктировал небольшую группу, стоящую возле лифта на самом нижнем уровне.

– Итак, один псих что-то делает с реактором. У нас есть минут пять, может семь. Двери заблокированы. Идеи?

Трое бойцов склонились над виртуальной схемой. Кот ткнул пальцем в вытяжку.

– Это единственный проход, если, конечно, двери не подрывать.

– Дверь нам подорвать не дадут. Там механизм защиты, который подорвёт всё к чёртовой матери. И реактор, и нас. А этот воздуховод слишком узкий. У нас нет бойца, который туда бы пролез. Мы все слишком крупные, даже без снаряжения застрянем.

– Тогда я не знаю, – отозвался Кот.

– Есть человек, – задумчиво произнёс Данила, служивший раньше в СОБРе. – Олег из суворовцев.

– Ты совсем башкой поехал? – поинтересовался Молот. – Он же ребёнок, ему пятнадцать. Да признаю, стрелять за месяц кое-как его научили. В принципе, из винтовки с нормальной оптикой он нашего психа завалит, генераторная всего метров пятьдесят. Но он никогда не стрелял в людей, никогда не был в бою. Ты хочешь доверить ему жизнь тысячи людей?

– А всё равно, кому, – поддержал Данилу Кот. – Артём передал, что он активировал систему, у нас десять минут. На то, чтобы прорезать дверь, уйдёт минимум двадцать. Так что решай, командир, часики тикают.