Текст книги "Лето в Зоммербю"

Глава 17

Матс посидел в сумрачной кухне, наблюдая, как бабушка пересыпала малину в сито, промывала, перекладывала в кастрюлю и сыпала сахар, и наконец соскучился.

– Миккель, пошли играть! – попросил он.

Но Миккель покачал головой:

– Потом! Сейчас надо посмотреть, как варят варенье.

– Я пойду играть, – сказал Матс. Сунул под мышку Шрёдерсона и пошёл к двери. Там он подождал в нерешительности, не запретит ли бабушка уходить, тут ведь кругом вода, а невзрослым мальчикам играть у воды опасно. Может, скажет хотя бы «Осторожно, не упади в воду!»?

Но вместо этого она сказала:

– Сходи посмотри, где наш Тигра. По-моему, опять где-то загулял.

Матс кивнул:

– Пойду сейчас посмотрю, тётя бабушка. Шрёди, пошли!

– Тебе не кажется, что мы уже достаточно познакомились и можно не говорить «тётя бабушка»? – спросила бабушка. – Когда начнёшь говорить просто «бабушка» или «ба»?

Матс склонил голову на плечо.

– Завтра! – пообещал он.

Во дворе он тут и там поискал кота – но кот, видимо, и правда ушёл куда глаза глядят. Загулял. Надо будет спросить у Марты, когда мы так загуляем.

Зато можно пойти к мосткам, бабушка разрешила, потому что таким большим мальчикам можно всё. И надо скорей посмотреть лодку, которая там привязана, но залезать в неё всё-таки не нужно. Потому что лодка может качаться – а вдруг Шрёдерсону не понравится. Но посмотреть можно.

Конечно, хорошо бы уметь читать и разобрать, что написано у неё спереди – скорее всего, как её зовут. Но эти штуки, которые называются «буквы», непростые. Чтобы узнать их, даже большой мальчик должен ещё подрасти. (Будь Матс постарше, он бы, конечно, прочёл, что там написано «Гроза морей»; краска пооблупилась – но ведь название не самое главное в лодке).

Матс со всех сторон разглядывал мотор на корме. Да, такой мотор сто процентов тарахтит громко-громко. Надо спросить у бабушки, можно ли его включить. И тут в его поле зрения вплыло нечто длинное, узкое и зелёное, и это тоже была лодка, хотя совсем не похожая ни на бабушкину, ни на яхты, которые сновали туда-сюда мимо Матса. Зелёное нечто было похоже на индейскую лодку, как в мультике про Якари, точь-в-точь.

А ещё в ней был человек, у него были светлые волосы, тёмные очки и классные круглые мускулы на руках.

– Привет, кого я вижу! – сказал человек в очках. – Ты тут живёшь? – Он схватился за мостки, чтобы волна не отогнала его мультяшную лодку, и Матс задумался: если человек сейчас вылезет, его лодка опрокинется сразу или потом?

– А у тебя нет мотора, – заметил Матс. – А у моей бабушки есть.

– Ого! Значит, это лодка твоей бабушки? – Человек в лодке сунул руку в карман и достал пачку жвачки. – Хочешь?

Никогда нельзя брать ничего у незнакомых людей, это знают даже грудные младенцы. Но может быть, у людей, приплывших на лодке, всё-таки можно?

– Ты тут живёшь? С мамой и папой?

Матс помотал головой. Вообще-то он не жуёт жвачку. А эта была просто ужасная – такая мятная-мятная, прямо язык щипало.

– С бабушкой, – ответил он.

– Ого, тут живёт твоя бабушка? – продолжил гость. – Совсем одна?

– Она старая, – сказал Матс и выплюнул жвачку, которая тут же прилипла к доске у него под ногами. – Скоро умрёт.

– Ого… – грустно повторил незнакомец. – Значит, твои родители тоже тут – вы же не одни с бабушкой?

– Ты что, глухой? – громко сказал Матс. Нельзя так разговаривать со взрослыми. Но если взрослый попался такой глупый, что ничего не понимает, когда ему объясняют, то можно.

– С бабушкой живёт Тигра! Сента уже умерла.

– Ого! – повторил взрослый. Он, кажется, не умел отвечать по-другому. Скучно говорить с человеком, который отвечает всё время одно и то же. Потом взрослый улыбнулся. – Значит, ты тут в гостях у бабушки? Совсем один?

Матс покачал головой:

– Нет. Мы тут с Миккелем, конечно. Ты что, дурак? – Опять запрещённое слово! – А Марта вон там, на заборе.

Мужчина повернул голову, поискал глазами забор за полем и, может быть, увидел вдали красную футболку Марты.

– Это твоя сестра?

– Она там папе звонит, – ответил Матс.

Мужчина кивнул.

– Наверное, ушла подальше, чтобы не подслушивали, – предположил он.

Тут Матс завертел головой с такой силой, что уши захлопали на ветру. Так всегда говорит мама, если Матс бесится и вертит головой изо всех сил (когда ему чего-нибудь не хочется).

– Она там ищет Сеть! – объяснил Матс. Когда объясняешь другому, самому не обязательно понимать, что это. – У бабушки телефона нет, ты что, не знал? И почты нет.

– Почты? – переспросил гость. Он вдруг ужасно заинтересовался. – Как это – нет почты?

– Ну, для Ватсапа! Для Марты!

– Ого, нет Интернета? Ну а зачем бабушке Интернет? Ты же говоришь, она старая! – И он опять протянул Матсу жвачку. Видимо, не заметил, что предыдущую Матс выплюнул. – А как же она вам звонит, как посылает сообщения? Ну, или что вы делаете, когда хотите ей позвонить? – Он смотрел выжидающе.

– Мы ей звонить не хотим! – сказал Матс. – Ты не знаешь ничего!

– Не хотите? – Мужчина слегка вздохнул. – А если кто-то другой захочет? Если кому-то захочется ей написать или поговорить с ней?

– Тогда сплавает Ханнес! – ответит Матс. Так говорила бабушка. И не обязательно знать, кто такой Ханнес. – Ему не сложно.

Незнакомец не сводил глаз с Матса.

– То есть он – Ханнес – специально приплывает сюда на лодке? – переспросил он. – Ты это имел в виду?

Но Матсу уже надоело с ним разговаривать. Скучный разговор получился.

– Шрёдерсон пошёл искать Тигру, – сказал он, уходя в обратную сторону.

Каноэ ещё немного задержалось у мостков, а его хозяин, не веря своим ушам, смотрел Матсу вслед. Не может быть! Ни телефона, ни Интернета – вообще никакой связи с внешним миром. Как легкомысленно!

Он осторожно оттолкнулся от мостков и опустил весло в воду. Он бы в жизни не подумал, что ему может так повезти. Теперь, даже если она окажется несговорчивой, можно будет всё устроить.

– Спасибо, спасибо, спасибо, дружок! – бормотал он, соображая, как ему лучше всего проплыть на ту сторону, лавируя в потоке яхт. – Ты даже не представляешь, что ты мне рассказал!

Глава 18

Пока Марта дошла до изгороди, откуда-то набежали тучи. Когда одна из них закрывала солнце, мгновенно холодало. Папа прислал эсэмэску: «Большой привет от мамы! Всё хорошо. Только что с ней поговорил. Завтра утром ещё напишу. Целую, папа».

«Завтра – это уже сегодня, а утро давным-давно кончилось, – сказала про себя Марта и задумалась, посылать ли ответ. – А, это у нас тут утро прошло. А в Нью-Йорке сейчас почти ночь». Она всё-таки ответила, что у них тоже всё хорошо, у бабушки жить нормально, и маме большой привет. Когда папа проснётся, то сразу прочтёт и успокоится. А ей не придётся через два часа снова топать к забору. Но вот теперь нужно послать Изольде фотографию залива с миллионом яхт, даже если у неё уйдёт на это весь мобильный Интернет. Под фоткой Марта написала: «Тут круто! А ты приехала? Где вы сейчас?»

Она подождала, не посмотрит ли Изольда на телефон и не прочитает ли сообщение сразу, но телефон у неё был, наверное, в кармане. Да Марте и не срочно.

Не успела она дойти до дома, как полил дождь. Ничего себе, бывают же такие ливни! Будто разверзлись хляби небесные, пришло ей в голову. Где это она такое слыхала? Будто разверзлись хляби небесные. Она не прошла и трёх шагов, как промокла до нитки. Футболка прилипла, и джинсы были уже насквозь мокрые. Марта раскинула руки и запрокинула голову, чтобы дождь лился прямо в открытый рот. По лицу и закрытым векам стучали капли, крупные как горошины. Да это был не ливень, а какой-то потоп. «Вот это да! – подумала Марта. – Почему раньше у меня никогда не было такого чувства? Такого ощущения от дождя? Интересно, а вообще бывает так, что от дождя чувствуешь счастье?» Но дождь, увы, не собирался долго радовать Марту. Даже с закрытыми глазами она увидела молнию, сверху донизу расколовшую небо, а потом услышала гром – такой сильный, что она испуганно подскочила и понеслась к дому. Полыхнула вторая молния, а потом громыхнуло так, будто мир перевернулся. Гроза дома, в городе, это просто гроза, подумаешь, ничего страшного; но здесь слышалась такая мощь, что Марта поняла: с грозой шутки плохи. Эта непогода всерьёз, а если до кого не дошло – тому она сейчас покажет, кто здесь хозяин. Кеды у Марты давно промокли, и она старалась не поскользнуться на мокрой траве. Бедные яхтсмены и все, кто был сейчас на воде! Им наверняка страшно. Надо было плыть в гавань раньше. Но гроза налетела так быстро, что они, наверное, просто не успели.

– Уфф! – выдохнула Марта, захлопнув за собой дверь. С волос текла вода, и маленькая кухонька впервые показалась ей светлой, а не мрачной, потому что на улице было так же темно, а то и ещё темнее. – Извините, но я вам тут сейчас всё закапаю.

Бабушка всё стояла у плиты, и ароматный дух варенья плыл по всему дому. «Я в домике», – подумалось Марте. Откуда сейчас взялось это слово? Это же совсем не их дом.

– Встань под горячий душ, потом наденешь сухое, – сказала бабушка. Она обернулась к Марте лишь на секунду. – Да уж, налетело – не успели оглянуться.

Матс сидел за столом и разглядывал Марту.

– Ты упала в воду? – спросил он. – Значит, Марта шла неосторожно. А у меня только ботиночек промок.

– Глупости! – ответила Марта. – Ты что, не видишь, какой там дождь?

Она не могла решить, где выжимать волосы: прямо здесь – будет небольшое море у входа, а если в ванной – лужи по всему дому.

– Тигра вернулся! – сообщил Миккель, показывая на подоконник. Там, в глубокой оконной нише, лежал на подушке кот, спокойный, как Будда, и совершенно сухой. Как известно, животные чувствуют приближение грозы и вовремя прячутся в безопасном месте.

Но Матс всё равно сказал:

– Это Матсик молодец! Правда, тётя бабушка? Это я его привёл.

– Да ну? – удивилась бабушка. – Ну ты даёшь.

– Ладно, я пошла в душ, – сказала Марта.

Глава 19

После душа Марта искала в чемодане сухую одежду и автоматически разглядывала тот угол чердака, где стояли ящики и старая мебель. Дождь поутих, он просто барабанил по окну, и, посмотрев на небо, Марта поняла, что кончится он не скоро.

– Ба, – спросила Марта, вернувшись в кухню (она сказала это впервые, и сама не знала, почему вдруг так получилось), – а может, телевизор достанем, посмотрим? Всё равно ничего другого делать нельзя.

Матс и Миккель сидели на кухонном диванчике с довольным видом, как будто им вполне нравилось ничего не делать. Но теперь Миккель встал и присоединился:

– Ну пожалуйста! Пока такой дождь!

Бабушка сняла кастрюлю с плиты и покачала головой.

– Не получится, – сказала она, отвинчивая пробку у бутылки шнапса. Она немного плеснула в готовое варенье и перемешала.

– А почему? – спросила Марта. – Он не работает?

Она вспомнила, как выглядит телевизор на чердаке: громадная махина, наверняка втрое старше её. Не факт, что она вообще видела раньше такие аппараты – если только в каком-нибудь старом кино.

– Работал, насколько я помню, – ответила бабушка, перекладывая варенье в банки. – Но у нас нет ресивера с декодером.

– Чего нет? – переспросила Марта.

– А нам, тётя бабушка, и не нужно севера с рекордами! – ответил Матс. – Мы другое что-нибудь посмотрим.

– Тут телевизоры работают, если только подключить специальный декодер. Какое-то цифровое телевидение, несколько лет уже. Я не покупала, очень оно мне надо.

– То есть? – уточнила Марта.

– И поэтому ты убрала его на чердак? – спросил Миккель. – Потому что без этой штуки нельзя смотреть?

Бабушка кивнула:

– Я и так почти не смотрела.

– То есть у тебя и телевизор не работает? – сообразила Марта. Телефона нет, Интернета нет, телевизора тоже нет. Господи, чем же бабушка занимается, когда она не работает?! Или она всё время работает?

И, словно читая Мартины мысли, бабушка ответила, закручивая последние банки:

– У нас радио есть. И полно книг в большой комнате. Если скучно, можете полистать.

Теперь приуныл даже Миккель.

– Может, дождь скоро кончится… – пробормотал он. – Тогда пойду опять собирать яйца. – Кажется, он тоже не знал, как убить такую уйму времени, раз ничего нет: ни Интернета, ни телефона, ни телевизора.

– Скоро не кончится, – ответила бабушка. – Дождь надолго зарядил.

– Между прочим, всем привет от мамы, – сказала Марта, хоть папа и не писал «всем». – Папа с ней даже поговорил.

Вот теперь бабушка обернулась.

– Очень хорошо, – сказала она.

Глава 20

И тут – может быть, чтобы доказать, что бывают развлечения и без телевизора, – бабушка включила радио, а для мальчиков вырвала два листа из блокнота.

– Но зря бумагу не тратьте! – сказала она. – На сегодня каждому по одному листу, а то блокнот сразу кончится. – Она положила на стол три шариковые ручки с рекламными логотипами и коротенький простой карандаш. Хорошо хоть, с ластиком на конце.

– Ты что! Я же не умею писать! – возмутился Матс. – Не знаешь, что ли?!

Потом бабушка включила на кухне свет. На улице свинцовое небо монотонно и скучно поливало дождём, но здесь за столом было светло, тепло и уютно. Марта поняла, почему ей захотелось по-детски сказать «в домике».

– Это чтоб рисовать, Матси! – сказал Миккель, тоже с большим сомнением глядя на бумагу в голубую линеечку и на ручки. – А не писать. Нам же надо рисовать, ба?

Бабушка кивнула, вертя колёсики радио в поисках музыки, подходившей сейчас для кухни. И она нашла её. Старомодную, спокойную, приятную музыку. На самом деле, конечно, ужасную, подумала Марта. Но сейчас она была в самый раз.

– Не надо, а можно порисовать, если хотите, – сказала бабушка. – Когда ваша мама была маленькая, она в дождь любила порисовать.

Ясное дело! Чем же ещё было заниматься в каменном веке!

– Бумага не такая! – перебил мысли сестры Матс. – Она с полосками! И где цветные карандаши?

– Я же здесь не рисую, – объяснила бабушка. – И здесь не бывает никого, кто любит порисовать. Нету цветных карандашей.

– Можно и ручкой, ба! – сказал Миккель и потянулся за красной ручкой, картинка и надпись на которой сообщали, что аптека «У льва» отпраздновала своё пятилетие. – Или простым карандашом. Нарисую Тигру с натуры! И подарю маме, когда она приедет: вот она обрадуется. – И он склонился носом к бумаге.

Марта постояла в дверях. В такой дождь она уж точно не побежит через поле проверять, что ответила Изольда. Или смотреть Инстаграм. Болтать на кухне с бабушкой тоже не вариант. Про рисование не хотелось и думать.

– Я пошла в комнату! – сказала Марта.

Глава 21

У стены напротив окна стоял стеллаж с книгами. Большинство книг были такие же старые, как телевизор на чердаке, это было видно с первого взгляда. На нижних полках справа стояли детские книжки. Марта вынула несколько штук на пробу. Так вот что читала мама, когда была маленькая. «Маленький водяной», «Маленькая Баба-Яга» и, конечно, «Пеппи Длинныйчулок». «Суббастик». И бесконечные ряды книжек про юного сыщика Юстуса и его друзей. «Спасибо, не надо. Эту ерунду для младшего возраста я не буду читать, даже если дождь будет идти сорок дней и начнётся Всемирный потоп. Это пусть Миккель листает».

Она просмотрела полки повыше. Фэнтези, да, можно попробовать. Ещё несколько книжек, по которым сразу видно, что герои в них умирают, мучаются, без конца плачут, – эти точно не надо. А вот толстенная книга с расхристанным корешком – даже и не разобрать, как называется. Эту мама, скорее всего, перечитывала не раз. Марта сняла её со стеллажа и прочитала первую строчку: «По-моему, женщине с пышным бюстом гораздо легче добиться чего-нибудь от мужчины» – ну ничего себе! Мама такое читала?! Их мама?!

Марта захлопнула книгу и посмотрела название: «Дезире»*. Потом прочитала дальше: «Так что я решила, что завтра подложу в вырез платья носовых платков, чтобы выглядеть взрослой девушкой. На самом деле я, конечно, и так взрослая, только этого никто не знает, кроме меня самой, потому что по моей внешности этого не скажешь».

Марта устроилась в кресле, удобно облокотилась и откинулась на спинку. «В ноябре мне исполнилось четырнадцать лет…»

– Марта! – позвал Матс из кухни. – Иди сюда! Марта, смотри скорее!

«Как-то у неё всё прямо как у меня, – подумала Марта. – Правда, мне четырнадцати ещё не исполнилось и я ещё не совсем взрослая девушка, но уж во всяком случае гораздо взрослее, чем думают некоторые. Особенно мама с папой. Точно как у той девушки. По мне снаружи не видно, на сколько лет я ощущаю себя внутри».

– Маррр-та! – нетерпеливо повторил Матс. – Не можешь подойти, что ли?!

Но идея с носовыми платками была, конечно, безумная. Будет же сразу заметно! Мужчина точно заметит, если она придёт с платками под грудью. А вдруг они, чего доброго, выпадут – вот позорище! Неясно, какой у этой Дезире был мужчина. И какого успеха она хотела у него добиться. «В ноябре мне исполнилось четырнадцать лет, и папа́ подарил мне этот красивый дневник».

«А, ну теперь всё ясно, – подумала Марта. – Если вся толстенная книга – её дневник, она, конечно, писала как заведённая. Только и делала, что писала всю дорогу». Нет, это всё совершенно неправдоподобно. У Марты тоже три дневника, их всё время кто-то дарил, но вписано в них было всего несколько слов или предложений на первой странице. Нормальный человек не пишет столько, сколько эта Дезире.

На страницу влезла маленькая пухлая рука, а потом книгу заслонил лист бумаги в голубую линеечку, и уже невозможно было узнать, выпали у Дезире носовые платки или нет.

– Посмотри сейчас же вот это! – потребовал Матс.

Марта вздохнула.

– Сейчас приду, – сказала она.

Глава 22

В кухне всё ещё сидел Миккель и, уткнувшись носом в бумагу, рисовал обломком простого карандаша. Он даже не поднял голову, когда вошла Марта. Бабушка писала какие-то цифры в школьную тетрадку, разложив перед собой чеки, письма и квитанции.

Над картинкой была надпись «Маме от Миккеля». Кривовато написано, но самым лучшим миккельским почерком.

– У тебя кот и правда похож на Тигру! – сказала Марта, склоняясь у него над плечом. На самом деле, конечно, его кот был похож самое большее на кота вообще. А скорее даже на собаку. Но Миккель был не такой уж большой рисовальщик.

– Если б были цветные карандаши, я бы сделал совсем похоже! – сказал Миккель. Он всё равно выглядел очень довольным. – Как ты думаешь, мама обрадуется?

– Мою посмотри! – громко сказал Матс. – Будь добра!

– Конечно, мама обрадуется! – ответила Марта. – Кстати, а у мамы в детстве был кот?

Бабушка поставила галочку около одной цифры, потом подняла голову.

– Естественно! – ответила она. – Мышей разводить как-то не хотелось! У нас был Квинтус. Потом была кошка Лапка-Элли. Всех я и не вспомню.

Марта кивнула. Чего только здесь не узнаешь о маме! Что она читала странные книги, что у неё были кошки. А дома-то мама говорит, что заводить животных негигиенично.

– По-смо-три мою! – выкрикнул Матс. – Мать чест-на-я! И лесная!

– О, как красиво у тебя получилось, Матс! – поскорее сказала Марта. У неё не было ни малейшего представления, что нарисовано на картинке. – Мама ужасно обрадуется. Это у тебя тоже кот?

Матс грустно поглядел на неё и надул губы.

– Это у меня вертолёт! – крикнул он. – Не видно, что ли?! – и он стал тыкать пальцами в лист со всей силы, пока не оторвался краешек.

– А, ну теперь понятно, что вертолёт! – сказала Марта. Если Матс разбушуется по-настоящему – скандала не миновать. – Как я сразу не разглядела! Подписать твою картинку? Я напишу «Вертолёт. Маме от Матса», хочешь?

Матс ещё немного посердился на Марту, а потом покачал головой.

– Пока не надо, – отрезал он. – Я её, может, и не подарю.

«Ну вот и мир», – подумала Марта.

– Бабушка, можно тебя кое о чём спросить?

Она совсем не готовилась задавать этот вопрос, даже не собиралась, и потому сама удивилась. Но если ей хотелось когда-нибудь узнать ответ – а ей, конечно, хотелось! – то, возможно, наступил нужный момент. Здесь, в уютной старенькой кухне, под старомодную музыку. Бабушка что-то бормотала себе под нос и тыкала кончиком ручки в тетрадку, в колонки цифр. Потом опять поставила галочку.

– О чём? – О, этот голос не слишком поощрял расспросы.

– О том, почему мы никогда… – начала Марта. Неужели трудно задать такой естественный вопрос? Обычно ведь всем хочется разобраться! – Просто здесь так красиво. Почему мы никогда не ездили к тебе в гости? И ты к нам тоже не приезжала?

Марта ждала и чувствовала, что краснеет. Потому что вопрос был не такой уж естественный. Иначе она бы давно знала ответ. Тут был какой-то секрет. И может быть, бабушка вовсе не хотела его открывать.

Она медленно подняла голову от тетрадки, испытующе глядя на Марту. А потом снова взялась за ручку.

– Об этом лучше спроси у родителей, – сказала она.

И Марта решила даже не начинать выяснять, почему от бабушкиного дома нет тропинки в Зоммербю.

* * *

– Дождь кончился, – сказала бабушка, позже заглянув в комнату. – По-моему, ты этого даже и не заметила. Мальчишки давно на улице.

– Ммм, – промычала Марта. На самом деле, надо бы пойти к ним, ведь до бабушки так и не дошло, что Матсу небезопасно играть одному у воды. Но Дезире на удивление хорошо рассуждала, а надо учесть, что она жила больше двухсот лет назад. И, скорее всего, была красивая – во всяком случае, в то время её считали красивой. Нереально только, что она влюбилась в этого карлика Бонапарта, считала Марта. Хотя, конечно, он был романтичной фигурой. Одинокий изгнанник.

– Сейчас приду.

Но бабушка уже ушла обратно на кухню. Дневник, скорее всего, всё равно не подлинный, и всё это выдумка, хотя Наполеон Бонапарт, конечно, существовал на самом деле. Но правда ли он любил Дезире?

Для книги это, конечно, совсем не важно. Хочется только узнать, женится он на ней или нет. Он уже сделал ей предложение.