Текст книги "Поднять «Титаник»!"

Глава 21

Сигрем посмотрел на металлический атташе-кейс на рабочем столе. Потом перевел взгляд на стоявших по другую сторону стола военных, полковника и капитана.

– Тут не может быть никакой ошибки, как вы полагаете?

Полковник отрицательно покачал головой.

– Заверено ни больше, ни меньше, как самим Директором военного архива, сэр.

– Очень оперативно, благодарю вас. Полковник кивнул и остался стоять.

– Извините, но только я не могу вернуться в Министерство обороны без этой бумаги. Таков полученный мною приказ.

– Кто именно приказал вам?

– Секретарь, – коротко ответил полковник. – Согласно правилам, установленным для всех сотрудников Министерства обороны, все документы, на которых проставлен код «Секретно», должен постоянно находиться под контролем ответственных сотрудников министерства.

– Понимаю, – сказал Сигрем. – По крайней мере, позвольте мне изучить бумаги в одиночку, если это допустимо.

– Конечно, сэр. Мы с помощником, с вашего разрешения, обождем в соседнем кабинете, но я должен подчеркнуть, что, пока документы находятся в вашем распоряжении, никто не должен входить в кабинет или выходить.

Сигрем согласно кивнул.

– Хорошо. Располагайтесь удобно, джентльмены. Мой секретарь к вашим услугам, если вы захотите перекусить или выпить кофе.

– Вы очень любезны, господин Сигрем, спасибо.

– Да, и вот еще что, – сказал Сигрем и чуть улыбнулся. – У меня тут есть персональная ванная, так что на время я исчезаю.

После того, как дверь за обоими военными закрылась, Сигрем несколько секунд просидел не двигаясь. Перед ним на столе находилось главное оправдание той работы, которой Сигрем отдал пять лет жизни. Только вот – оправдание ли? Не получится ли так, что лежащие перед ним документы окажутся лишь очередной дверью, за которой поджидают новые загадки, если не новые проблемы и неприятности. А может – и тупик?! Он специальным ключом открыл замки кейса, откинул крышку. Внутри лежали четыре канцелярские папки и тетрадка. Надписи гласили:

СД5С

7665

1911

Отчет о научном и монетарном значении редкого химического элемента БИЗАНИЯ

СД5С

7687

1911

Переписка между Секретарем по военным вопросам и Джошуа Хейзом Брюстером о возможном накоплении бизания

СД5С

7720

1911

Меморандум Секретаря по военным вопросам Президенту о выделении денежных средств на секретное финансирование военного проекта 371-990-Р-85

СД5С

8039

1912

Отчет о проведении закрытого расследования обстоятельств исчезновения Джошуа Хейза Брюстера.

На тетрадке было просто написано: «ДНЕВНИК ДЖОШУА ХЕЙЗА БРЮСТЕРА».

По логике вещей, Сигрему нужно было бы начать с изучения содержимого папок, но логика уступила место любопытству, и он уселся поудобнее в кресле и раскрыл дневник.

Четыре часа спустя он положил тетрадь на папки и надавил клавишу селектора. Почти тотчас открылась незаметная постороннему взгляду дверь в нише кабинета, и оттуда вышел человек в белом халате, какие носит технический персонал.

– Сколько нужно времени для изготовления ксерокопий всех этих документов?

Человек в халате взял тетрадь, пропустил страницы через большой палец, заглянул в каждую из канцелярских папок.

– Мне понадобится минут сорок пять.

Сигрем согласно кивнул.

– Хорошо, сразу и займитесь. В приемной сейчас ждут двое военных, они должны будут увезти эти бумаги.

После того, как потайная дверца в торце ниши закрылась, Сигрем устало поднялся из кресла и на затекших ногах двинулся в ванную. Заперев за собой дверь, он привалился спиной к стене, его лицо в этот момент напоминало страдальческую маску.

– О, Боже, нет, – прошептал он, – это несправедливо, это несправедливо.

Он нагнулся над раковиной, и его вырвало.

Глава 22

Президент вышел к дверям своего рабочего кабинета Кемп-Девидской резиденции и обменялся рукопожатием – сначала с Сигремом, затем с Доннером.

– Прошу меня простить, что пригласил вас сюда, да еще в такую рань, но только в семь утра у меня и бывает свободная минутка.

– Нет проблем, господин Президент, – сказал Доннер. – Я, в любом случае, в это время совершаю пробежку.

Президент с некоторым удивлением оглядел более чем плотную фигуру Доннера.

– Как знать? Возможно, я спас вас от закупорки коронарных сосудов этим утром, а? – заметив обиженное выражение Доннера, Президент с удовольствием рассмеялся и жестом пригласил их в кабинет. – Проходите, прошу вас, усаживайтесь и вообще – чувствуйте себя как дома. Я заказал легкий завтрак.

Они втроем расселись на софе и стульях лицом к широкому окну, за которым открывался роскошный вид на Мэрилендские Холмы. Почти тотчас же принесли кофе со сладким печеньем; взяв поднос в руку. Президент жестом гостеприимного хозяина предложил каждому из гостей отведать сладостей.

– Ну, Джен, хоть сегодня-то, надеюсь, вы сможете сообщить мне что-нибудь вдохновляющее. В последнее время все надежды я связываю только с «Сицилианским проектом». Это единственный реальный способ прекратить тягаться с русскими и китайцами в наращивании вооружений. Получается какая-то сумасшедшая гонка! – Президент устало потер глаза. – Я вообще считаю, что с тех самых пор, как Господь сотворил человека, люди никогда не вели себя более глупо. На земном шаре уже скопилось столько вооружения, что его хватит, чтобы всю Землю взорвать пять раз кряду. Пять раз! А мы все продолжаем изобретать новые виды вооружения! – Он сделал отчаянный жест рукой. – Ладно, хватит с утра пораньше о плохом. Расскажите мне лучше что-нибудь хорошенькое. Как там наши с вами дела?

Сигрем тупо уставился на кофейный столик. Как бы очнувшись, он посмотрел на зажатую в руке папку с архивными документами из Министерства обороны, и наконец сказал:

– Я понимаю, господин Президент, что вас проинформировали о состоянии наших дел на сегодняшний день.

– Да, я читал рапорт о ходе ваших исследований.

Сигрем приподнялся и протянул Президенту ксерокопию дневника Джошуа Брюстера.

– Думаю, вы не без интереса ознакомитесь с этим захватывающим рассказом начала XX века. Чего тут только нет, господин Президент! И страдания, и интрига… Первая запись датирована 8 июля 1910 года. Начинается с того момента, как Джошуа Хейз Брюстер выехал с Таймыра, это в северной части Сибири. Он там пробыл девять месяцев, добывая свинец по контракту с «Сосьете де Мин дё Лоррен». Он добывал свинец для России. Затем он продолжает, как он плыл на маленьком пароходике в Архангельск, был туман, пароход сбился с курса и вынужден был пристать к северной оконечности острова Новая Земля. К счастью, корабль не разбился о скалы, и все пассажиры много недель томились в холодной жестянке, пока месяц спустя не были спасены русским военным фрегатом. В ожидании помощи Брюстер времени понапрасну не терял и исследовал Новую Землю. Он пишет, что приблизительно на восемнадцатый день с начала изысканий он наткнулся на обломок странной скалы на склоне горы Бедная. Он обратил внимание на необычный, ранее никогда не виданный состав породы. Он захватил с собой несколько сколков породы, привез их в Соединенные Штаты. Через шестьдесят два дня после того, как отплыл с Таймыра, Брюстер был уже в Нью-Йорке.

– Значит, именно таким образом бизаний оказался в Америке? – уточнил Президент, ни к кому конкретно не обращаясь.

Сигрем утвердительно кивнул и продолжил:

– Брюстер передал своим работодателям все сколы за исключением одного. Этот последний он оставил себе, просто как сувенир на память о Новой Земле. Проходит сколько-то месяцев, все тихо. Брюстер интересуется у директора американского филиала «Сосьете де Мин» о судьбе обнаруженных на Новой Земле сколов неизвестной горной породы. Брюстеру сказали тогда, что были проведены анализы, ничего интересного не обнаружилось, и доставленную с острова породу выбросили на помойку. Его такой ответ насторожил. Засомневавшись, он взял оставшийся скол, отвез его в Вашингтонское Бюро геологии – для исследования. Брюстер был потрясен, когда ему сказали, что найденный на острове скол – самый настоящий бизаний, то есть фактически неизвестный химический элемент, отдельные крупицы которого были видны лишь в некоторых породах – да и то при огромном увеличении, в самые мощные микроскопы.

– А сообщил ли после этого Брюстер в «Сосьете», где именно он добыл экземпляры породы? – спросил Президент.

– Нет. Он предпочел отделаться неопределенным ответом. Фактически он направил французов по ложному следу, сказав, что обнаружил сколы породы на юге острова Новой Земли.

– А к чему все эти ухищрения?

– Обычное дело среди геологов-разведчиков, – ответил Доннер. – Не раскрывая настоящего местоположения обнаруженных залежей, обнаруженного месторождения, жилы, наконец, геолог получает козырь в торговле с предпринимателем. Он таким образом может себе выторговать значительно больший процент будущих прибылей.

– Да, вы правы, – негромко прокомментировал Президент. – В том, что вы говорите, есть своя логика. В этой ситуации не совсем понятным для меня остается поведение французов. Чем именно могла быть обусловлена в 1910 году строгая секретность? Иначе говоря, что могли они узнать про бизаний такое, чего до сих пор, хотя прошло уже семь десятилетий, не знаем про этот химический элемент мы с вами? Вот чего я не понимаю.

– Ну, с одной стороны, сыграло свою роль сходство бизания с радием, – сказал, немного подумав, Сигрем. – «Сосьете де Мин» переправило найденные Брюстером образцы породы в парижский радиологический институт, и там специалисты установили, что в определенных количествах бизаний обладает всеми свойствами радия.

– А поскольку в те годы производство одного грамма радия обходилось минимум в пятьдесят тысяч долларов, – добавил со своей стороны Доннер, – то французское правительство неожиданно увидело в добыче бизания реальный шанс сделаться монопольными производителями бизания, этого фантастически дорогостоящего элемента. Если бы у французов было достаточно времени, они сумели бы добыть несколько фунтов первосортного бизания, продав который, они получили бы в качестве чистой прибыли несколько сот миллионов долларов!

Цифра настолько поразила Президента; что он даже головой покрутил.

– Боже мой, ну и цены! Если только я сейчас не ошибаюсь, в нашем распоряжении сегодня находится что-то около двадцати восьми граммов этого бизания. Или унция, что, впрочем, почти одно и то же.

– Совершенно верно, сэр. А в 1910 году одна унция бизания оценивалась в миллион четыреста тысяч долларов.

Президент медленно поднялся со своего места и уставился в окно.

– Ну, а что же потом сделал этот Брюстер?

– А потом он передал свою информацию Военному министерству Соединенных Штатов. – Сигрем взял папку с шифром 371-990-Р-85 и надписью: «Меморандум секретаря по военным вопросам Президенту о выделении денежных средств на секретное финансирование», распахнул ее. – Если бы только была известна вся предыстория этого вопроса, то нынешние сотрудники ЦРУ имели бы основания гордиться своими предшественниками на ниве разведки. Потому что в тот же момент, когда генералы из Армейского Бюро Разведки поняли, какую именно информацию сообщил им Брюстер, у них появился план о двойной игре. Причем, то был наиболее грандиозный план подобного рода. Они приказали Брюстеру проинформировать «Сосьете де Мин», что он провел свои собственные исследования найденной породы и теперь, установив, что к чему, намерен образовать добывающий синдикат и собственноручно заняться добычей бизания – на свои собственные средства. К тому времени французы уже поняли, что Брюстер направил их по ложному следу и что в южной части Новой Земли никакого бизания нет и быть не может. Для них ситуация сводилась к дилемме: не хотите иметь дело с Брюстером, не видать вам никакого бизания. Вот именно так. У них не осталось других вариантов, кроме как пойти на попятный и согласиться с назначением Брюстера главным инженером за очень хорошенькое вознаграждение его труда.

– Но почему же правительство Соединенных Штатов не захотело финансировать все эти предприятия, если Добыча сулила такие огромные прибыли? – поинтересовался Президент. – Зачем вообще было подпускать французов к кормушке?

– По двум причинам, как минимум, – ответил Сигрем. – Первая. Так как залежи бизания находились на территории иностранного государства, все работы по рытью шахты надлежало производить в строжайшем секрете. Если бы русские захватили работавших на Новой Земле шахтеров, то виновником нарушения закона была бы французская сторона, но никак не Америка. И вторая. В те дни Конгресс Соединенных Штатов держал военное ведомство на таком голодном пайке, какой сегодня и представить себе невозможно. У тогдашнего Военного ведомства просто-напросто не было денег для проведения шахтерских работ в Арктике, вне зависимости от того, какую прибыль сулили эти экскавации.

– Несчастные французы!

– Брюстер зато очень счастливый, можно подумать?! Помяните мое слово, господин Президент, Брюстеру даже в голову не приходила та тривиальнейшая мысль, что если бы он и вправду открыл свое дело на склоне горы Бедная, если бы начал добывать бизаний, то первая же партия бизаниевой руды для Брюстера и его людей оказалась бы и последней. «Сосьете де Мин дё Лоррен» сумела бы нанять головорезов, чтобы они стерли в порошок всех старателей. Это более чем очевидно. Свидетельством служит та плотная завеса секретности, которой французы окружили свое предприятие. Да, еще тут была одна прелюбопытная подробность. Не Брюстер, но один француз инсценировал трагедию на «Литтл Энджел».

– Во всяком случае, мы должны признать, что свою часть замысла французы выполнили весьма профессионально, – добавил Доннер. – Спектакль с аварией на «Литтл Энджел» не только был хорошо сыгран, но и мог бы послужить в дальнейшем падежным прикрытием для того, чтобы преспокойно разделаться с Брюстером и его коллегами-шахтерами. Причем, французы не рисковали ничем! Кто бы решился инкриминировать им убийство американских граждан в Арктике, если всем давно было известно, что эти конкретные девять человек погибли в результате затопления водой шахты «Литтл Энджел» за шесть месяцев до того?!

– Мы более чем уверены, – продолжил Сигрем, – что «Сосьете де Мин дё Лоррен» перевезло Брюстера и его людей в Нью-Йорк, использовав для этого частный вагон. А из Нью-Йорка они отправились, скорее всего, на французском корабле, и думаю, под вымышленными именами.

– Мне бы хотелось, чтобы вы внесли ясность еще в один вопрос, – прервал его Президент. – Изучая ваш доклад, я на это обратил внимание, к тому же в этой части мистер Доннер сейчас подтвердил информацию. Речь идет о том, что снаряжение экспедиции было американского производства. И более того, в докладе сказано, что заказ был оформлен по правительственным каналам, и таким образом, многие люди были в курсе, что оборудование и инструменты заказаны именно правительством Соединенных Штатов. Тут концы с концами не сходятся.

– Французские хитрости, – тотчас же откликнулся Сигрем. – Я изучил платежные документы компаний «Дженсен» и «Тор». В обоих случаях а графе «клиент» указано, что чек был послан из Вашингтона, ДК, хотя счет, с которого были переведены деньги, как я впоследствии выяснил, принадлежал тогдашнему послу Франции в Штатах. Иначе говоря, тут речь идет о дополнительной степени защиты с французской стороны.

– Не сочли излишним?

Сигрем согласно кивнул.

– Задумано неплохо, но беда в том, что французы до конца так и не раскусили американскую игру.

– Значит, если я правильно понял, эти девять парней направились в Париж, так сказано в докладе, а потом?

– Колорады провели две недели в Париже, в особняке, принадлежавшем «Сосьете де Мин». Шахтеры делали последние закупки оборудования, прочих необходимых вещей. Когда же, наконец все было подготовлено, они сели на французское судно в порту Гавра и поплыли через Ла-Манш. Кораблю потребовалось двенадцать дней, чтобы пройти в Баренцевом море через ледяные заторы. В конце концов судно бросило якорь у побережья Новой Земли. После того, как шахтеры вместе со своим оборудованием были переправлены на остров, Брюстер начал действовать в точном соответствии с планом, разработанным американскими разведслужбами. Брюстер потребовал, чтобы капитан судна, на котором предполагалось вывезти с Новой Земли первую партию бизаниевой руды, прибыл за грузом не ранее начала июня, иначе говоря, через семь месяцев.

– Поскольку, согласно американскому плану, через семь месяцев на острове уже не будет ни бизания, ни шахтеров. Таким образом, «Сосьете де Мин дё Лоррен» останется, фигурально выражаясь, с носом.

– Именно. Американские спецслужбы рассчитывали, что добыча бизания, погрузка руды и транспортировка шахтеров займет не более пяти месяцев. Парням, однако, пришлось работать все эти пять месяцев, как проклятым. Это была убийственная работа, если учитывать не только ее темпы, но и погодные условия. Шахтерам приходилось бурить, закладывать динамит, взрывать, выбирать наверх руду, складировать, снова бурить, снова взрывать – и так до бесконечности. Там ведь сплошной гранит, а это адова работа. При температуре пятьдесят градусов мороза. Хотя у парней был богатый опыт, однако ни одному из них не доводилось прежде работать в таком холоде, да еще вдобавок при постоянных полярных ветрах с моря, которые если и прекращались, то ненадолго, словно только для того, чтобы не весь снежный покров со склона горы Бедная был сдут на материк. Для тех ребят Новая Земля была настоящим испытанием на прочность. Джейк Хобарт, например, заблудился в снежную бурю, долго плутал по снегу – и умер от обморожения. Все парни страдали там от морозов, от чрезмерной усталости. В дневнике Брюстера есть такие слова: «Это настоящее ледяное чистилище, не достойное хорошего плевка!».

– Это чудо, что они все не погибли, – сказал Президент.

– Да, им крепко досталось, ничего не скажешь, – продолжил Сигрем. – Но все-таки они вышли победителями. Как бы ни тяжела была работа, но ребята Брюстера показали, на что они способны в случае необходимости. В невероятно тяжелых условиях они сумели найти бизаний, добыть его в необходимом количестве – и при всех тяготах никто из парней не решился на предательство или дезертирство. Что касается инженерных решений и воровского фарта, – то была идеально проведенная операция, классика своего рода.

– И, стало быть, они сумели покинуть Новую Землю вместе с бизаниевой рудой?!

– Да, господин Президент, именно так, – Сигрем утвердительно кивнул. – Брюстер вместе со всей оставшейся командой засыпали шахту, уничтожили, насколько это было возможно, все следы своих работ, перетащили собранный бизаний к берегу. Специальный пароход, снаряженный для этой цели военным департаментом, под видом научного судна, которое находилось в тех широтах для проведения сугубо научно-исследовательских экспериментов, принял груз на борт. Корабль находился под командой офицера военно-морских сил лейтенанта Пратта.

– Сколько бизаниевой руды было у них?

– Если верить подсчетам Сида Коплина, у них должно было оказаться около полутонны высококачественной бизаниевой руды.

– А в пересчете на чистое содержание бизания?

– Ну, если очень приблизительно, получим где-нибудь около пятисот унций чистого вещества.

– Этого с лихвой хватило бы на весь «Сицилианский проект», – заметил Президент, явно воодушевленный услышанными цифрами.

– И даже еще осталось бы на следующий проект, – безапелляционно сказал Сигрем.

– И что же, сумел тот корабль достигнуть американского берега?

– Увы, сэр. Каким-то непостижимым образом французы разгадали игру, поняли замысел американской разведки, спрятались и терпеливо дожидались часа, когда Брюстер и его парни сделают всю работу. В момент, когда руда была уже переправлена на берег, французы начали действовать. Когда корабль лейтенанта Пратта находился на расстоянии буквально нескольких миль от побережья Норвегии и уже собирался лечь на курс, чтобы двинуться дальше на восток, вдруг на него напал непонятный, без всяких опознавательных знаков и даже без флага катер с паровым движком.

– Ну, разумеется, неизвестна национальная принадлежность катера – и нет причин для конкретных обвинений! – с чувством сказал Президент. – Это так характерно для французов: ударить исподтишка.

Сигрем улыбнулся в ответ на эту эмоциональную филиппику.

– Только на этот раз они, смею вас уверить, очень здорово просчитались! Как многие европейцы, они считали американцев мужичьем и сущими дураками. А в военном ведомстве у нас сидели тогда отнюдь не самые глупые парни! И они знали, какие меры имеет смысл предпринять для того, чтобы обезопасить экспедицию от возможных неприятностей… И прежде, чем французский катер в третий раз выстрелил по кораблю лейтенанта

Пратта, американцы сбросили в воду камуфляжные бор та, и на месте безопасного тихохода вдруг оказался во оружейный военный корабль с пятидюймовыми орудиями на борту.

– Вот это я понимаю! – с жаром воскликнул Президент. – Как воскликнул бы в подобной ситуации Тедди Рузвельт: «Знай наших!»

– Завязалась настоящая битва, и длилась она до самой темноты, – продолжил Сигрем свой рассказ. – Капитан Пратт выстрелом пробил двигатель пиратского судна, и оно загорелось. Но и американскому корабли тоже крепко досталось: он получил серьезные пробоины в трюмы начала заливаться вода. У лейтенанта Пратта один из команды был убит и еще четверо серьезно ранены. Добравшись до места назначения, Пратт обсудил с Брюстером создавшееся положение. Было решено идти в ближайший порт дружественной страны, высадить раненых на берег, поставить корабль на ремонт, а уж оттуда пытаться другими путями переправить руду в Нью-Йорк. На следующее утро, когда рассвело, корабль уже подошел к Абердину.

– А почему было попросту не погрузить там весь груз на какой-нибудь американский военный корабль? Это ведь было бы куда надежней, чем собственноручно тащить груз, добираясь до Америки на пассажирское судне?

– Никогда в таких случаях нельзя быть совершение уверенным, – ответил на это Сигрем. – Брюстер, вне всякого сомнения, опасался, что французы, не сумев захватить руду силой, могут попытаться заполучить бизаний через дипломатические каналы. Для этого достаточно было бы доказать, что корабль под флагом Соединенных Штатов перевозит ворованный бизаний. А до тех пор, покуда руда находится лично у Брюстера, никто ни в чем не сумел бы упрекнуть американцев. А если бы даже и упрекнули, официальные лица заявили бы о полной своей непричастности.

– Да… – Президент восхищенно покрутил головой. – Этот Брюстер, каким вы его обрисовали, видимо был настоящим титаном.

– И при всем том, – сказал Доннер, – росту в нем было лишь пять футов два дюйма.

– И все-таки он был удивительным человеком! Посудите сами: пройти через такие испытания, не рассчитывая при этом на какую-нибудь личную выгоду, из одних лишь патриотических соображений! Очень бы мне хотелось, чтобы Брюстер добрался до дому живым и здоровым!

– Ему бы и самому хотелось, господин Президент, только ведь, как известно, человек предполагает… Свою одиссею ему не суждено было завершить на родине… Сигрем нервно потер руки. – Французское консульство в портовом городе спустило всех собак на Брюстера, равно как и на его колорадов. Однажды вечером, когда груз еще не был отправлен в багажное отделение, на Брюстера и его людей было совершено возле причала бандитское нападение. Это было делом рук французских агентов, без сомнения. Ни единого выстрела не прозвучало. Бандиты обошлись ножами и кулаками. И хотя шахтеры из нынче легендарных городов Криппл-Крик, Лидвилль, Фэрплей сами были крепкими парнями, любили подраться и умели при случае за себя постоять, им пришлось нелегко. Правда, наши парни отразили нападение и даже пять-шесть трупов сбросили в морские волны, прежде чем остальная часть подонков ретировалась. Но, к сожалению, игра пошла по-крупному. Практически на каждом перекрестке вдоль всего их пути, почти в каждой деревушке ребят Брюстера ожидал если не один сюрприз, так другой, не другой – так третий. Сколько им пришлось пережить! За каждый деревом мог подстерегать бандит… Покуда парни пробирались по Англии, нескольких из них ранили, нескольких убили. Там шла настоящая война за выживание. Ребятам из Колорадо противостояла огромная и хорошо слаженная организация: которая могла себе позволить потерять пятерых за каждых двоих из числа шахтеров Брюстера. Силы оказались неравными, тем более, если принять в расчет, что парни до того провели столько времени в изнурительной работе. Джон Колдуэлл, Олвин Коултер и Томас Прайс умерли неподалеку от Глазго. Чарлз Уидни нашел свое последнее прибежище в Ноюкастле. Уолтер Шмидт закончил жизнь недалеко от Стаффорда, а Уорнер О’Деминг погиб в Бирмингеме. Один за другим уходили из жизни сильные, крепкие ребята, их кровью оказалась обагрена земля вдали от родины. Только Вер-нон Холл и Джошуа Хейз Брюстер сумели добраться в Саутгемптон, где они погрузили бизаниевую руду на корабль.

– И после этого, – Президент сжал кулаки и нехорошо сощурился, – французы сумели-таки захватить груз?

– Нет, господин Президент. Французы так и не получили бизаний. – Сигрем взял дневник Брюстера, быстро перелистал пожелтевшие страницы. – С вашего разрешения, прочитаю только самую последнюю запись. Она датирована 10 апреля 1912 года. Послушайте:

"Мои приключения, судя по всему, заканчиваются. Я чуть жив. Благодарение Господу, та самая руда, которую мы добывали в стужу на горном склоне и за которую пришлось всем нам заплатить столь высокую цену, теперь находится наконец в безопасности, в трюме. Один только Вернон сумеет рассказать все перипетии нашей экспедиции. Через час я отправляюсь в Нью-Йорк на корабле «Белой звезды». Мысль о том, что руда находится в надежном месте, позволяет мне поставить точку в своих записях. Дневник я оставляю помощнику американского консула в Саутгемптоне – Джеймсу Роджерсу. Он позаботится о том, чтобы настоящие записи попали в надлежащие руки. Я, наверное, долго не протяну. Да благословит Господь парней, ушедших ранее меня. Я отдал бы все на свете за возвращение в Сотби".

Когда последняя строка была прочитана, в комнате установилась тяжелая тишина. Президент подошел к окну, некоторое время простоял бездвижно, затем возвратился и сел на свое место. Он собрался с мыслями и наконец задал мучивший его вопрос:

– Правильно ли я понял, что из вышеизложенного должно следовать, что бизаний в настоящее время находится на территории Соединенных Штатов? Неужели же Брюстеру все-таки удалось…

– К сожалению, нет, господин Президент, – вынужден был признать Сигрем, лицо которого побледнело, на лбу выступили капли пота.

– Объясните! – резко сказал Президент. Сигрем поглубже вдохнул.

– Видите ли, господин Президент, дело в том, что на линии «Белой звезды» единственным кораблем, который 10 апреля 1912 года вышел из Саутгемптона, был корабль Королевского флота под названием «Титаник».

– «Титаник»?! – Президент выдохнул это слово с таким выражением лица, как если бы его ранили в живот. Такого оборота он никак не мог предполагать. – Что ж, – после паузы, несколько придя в себя, заключил Президент, – все сходится. Теперь становится понятно, почему все эти годы никто не сумел обнаружить бизаний.

– Да, судьба сыграла с колорадами злую шутку, нечего сказать! – негромко прокомментировал Доннер. – Девять парней положили свои жизни лишь ради того, чтобы погрузить бизаниевую руду в трюм корабля, которому судьбой было уготовано в первом же рейсе затонуть.

Вновь в комнате повисла тишина. Никто из троих не решался нарушить молчание.

Президент сидел с усталым, прямо-таки изможденным выражением лица. Наконец он произнес:

– Ну так и каковы же будут ваши предложения, джентльмены?

Прошло секунд десять, прежде чем Сигрем поднялся из-за стола и сверху вниз в упор посмотрел на Президента. Напряжение последних дней, перемноженное на осознание своего поражения, явилось для Сигрема непомерным ударом. У него более не оставалось выбора. Он должен был идти теперь до самого конца.

Сигрем откашлялся.

– Следует поднять «Титаник», – сказал наконец он. Президент и Доннер вскинули головы.

– Повторю, – произнес Сигрем голосом, который вдруг приобрел твердость и командные нотки. – Мы должны поднять «Титаник»!