Текст книги "Дракон"

Глава 32

– Если бы люди знали, что происходит за их спинами, они спалили бы Вашингтон, – сказал Сэндекер, пока сельская местность штата Виргиния проносилась за сильно затемненными и бронированными окнами специально сконструированного мобильного командного центра, замаскированного под автобус известной всей стране компании пассажирского транспорта.

– Мы уже по уши увязли в войне, – проворчал заместитель директора группы «МОГ» Дональд Керн. – И никто не знает об этом, кроме нас.

– Вы правы насчет войны, – сказал Питт, поднося к губам стакан газировки, который он держал в руке.

– Не могу поверить, что у этих людей хватило наглости похитить Лорен и сенатора Диаса в один и тот же день. – Керн пожал плечами. – Сенатор вышел из своей рыбачьей хижины сегодня утром в шесть часов, отплыл на гребной лодке от берега озера, размером не намного больше пруда, и исчез.

– Откуда вы знаете, что это не было самоубийство или просто несчастный случай?

– Там не было тела.

– Вы с сегодняшнего утра уже успели обшарить весь берег и дно озера? – скептически спросил Питт.

– Ну зачем же так примитивно? Мы навели на этот район объективы нашего нового разведовательного спутника. Там не было плавающего тела ни на поверхности, ни под водой.

– У вас что, есть техника, позволяющая видеть из космоса под водой объект размером с человеческое тело?

– Забудьте, что вы слышали об этом, – сказал Керн с легкой усмешкой. Просто поверьте мне на слово, что еще одна группа японских оперативников-профессионалов похитила Диаса средь бела дня вместе с его лодкой и подвесным мотором, и они ухитрились сделать это на виду у по крайней мере пяти рыбаков, которые поклялись, что ничего не видели.

Питт посмотрел на Керна.

– Но похищение Лорен удалось увидеть.

– Удалось Алу и Фрэнку, которые догадались о том, что происходит, будьте уверены. Но зрители на трибунах в этот момент смотрели только на то. что происходит на треке. Если бы кто-нибудь из них случайно посмотрел на Лорен в тот момент, когда возбуждение на трибунах достигло апогея, то все, что они увидели бы, это то, что женщина садится в лимузин по своей собственной воле.

– Что до некоторой степени сорвало хорошо разработанный план похитителей, – сказал Сэндекер, – это то, что вы, парни, знали, что ее похитили. Ваше сообщение также подтвердило причастность японцев к похищению сенатора Диаса. Кто бы ни придумал эти два похищения. они были сделаны мастерски. Слишком чисто сработано для «Красного Братства Крови».

– Это террористическая организация. Они за этим стояли?

– Это то, в чем нас хотят убедить. В ФБР позвонил аноним, который сказал, что является членом этой организации и что она несет ответственность за это похищение. Нас явно пытаются ввести в заблуждение. Мы поняли это в ту же минуту.

– А как насчет вертолета, с которого управляли лимузином? – спросил Питт. – Вы проследили за ним?

– До Хэмптонского шоссе. Там он взорвался в воздухе и упал в воду. Армейская спасательная команда, должно быть, сейчас ныряет за ним.

– Спорю на бутылку шотландского виски, что они не найдут никаких тел.

Керн хитро посмотрел на Питта.

– Вы, скорее всего, выиграете это пари.

– Найдены какие-нибудь следы уехавшего лимузина?

Керн покачал головой.

– Пока нет. Они, вероятно, спрятали или бросили его после того, как пересадили Лорен в другую машину.

– Кто сейчас охотится за похитителями?

– ФБР. Их лучшие агенты уже формируют расследовательные группы и собирают все данные.

– Вы думаете, это связано с нашим поиском заминированных автомобилей? – спросил Джиордино, который вместе с Питтом и Манкузо был подобран Керном и Сэндекером в нескольких милях от места аварии лимузина.

– Может возникнуть впечатление, что они предупреждают нас оставить их в покое, – ответил Керн, – но наши аналитики пришли к выводу, что японцы хотят закрыть сенатскую комиссию по расследованию и устранить тех законодателей, которые пробивают законопроект о прекращении дальнейших капиталовложений в Соединенных Штатах.

Сэндекер раскурил одну из своих дорогих сигар, откусив кончик.

– Президент связан по рукам и ногам. Пока есть надежда на то, что Смит и Диас живы, он не может допустить, чтобы сведения об их похищении проникли в прессу. Одному Богу известно, какой взрыв возмущения последует, если Конгресс и общественность узнают об этом.

– Они держат нас на пороховой бочке, – мрачно сказал Керн.

– Если это не «Красное Братство Крови», тогда кто? – спросил Джиордино, раскуривая сигару, которую он стащил из запасов адмирала Сэндекера в Вашингтоне.

– Только японское правительство располагает возможностями для организации хитроумной операции по похищению людей.

– Насколько мы можем определить, – сказал Керн, – премьер-министр Дзансиро и его кабинет непосредственно не связаны с этим похищением. Весьма вероятно, что они понятия не имеют о том, что делается у них за спиной, что далеко не редко случается в японской политике. Мы подозреваем глубоко засекреченную организацию, состоящую из богатых ультранационалистических бизнесменов и лидеров гангстерских группировок, которые собираются расширить и защитить растущую японскую экономическую империю, а также свои собственные прибыли. Наши последние разведданные от группы «Хонда» и других источников показывают на чрезвычайно влиятельного ублюдка, которого зовут Хидеки Сума. Шоуалтер уверен, что Сума стоит во главе всей операции с заминированными автомобилями,

– Очень противный клиент, – добавил Сэндекер, – хитрый, жадный, блестящий манипулятор, он дергает за ниточки японское правительство на протяжении трех десятилетий.

– А его отец дергал за эти ниточки за тридцать лет до него, – сказал Керн. Он повернулся к Манкузо: – Фрэнк у нас является экспертом по этой семейке. Он составил на них обширное досье.

Манкузо сидел в большом вращающемся кресле и пил безалкогольное пиво, поскольку никакие спиртные напитки не разрешались в командном автобусе Агентства национальной безопасности. Он поднял голову.

– Какой Сума, отец или сын? Что именно вы хотите узнать?

– Краткий очерк истории их организации, – ответил Керн.

Манкузо отпил из своего стакана несколько глотков и посмотрел в потолок, словно собираясь с мыслями. Затем он начал говорить, как будто зачитывал цитату из книги на уроке английского.

– Когда в ходе второй мировой войны японцы захватили множество стран, их армии конфисковали огромное количество военных трофеев у религиозных орденов, банков, коммерческих корпораций и казначейств свергнутых ими правительств. То, что ручьями текло из Манчжурии и Кореи, вскоре превратилось в потоп, когда Китай и вся Юго-Восточная Азия, Малайя, Сингапур, Голландская Восточная Индия и Филиппины пали под натиском Империи восходящего солнца. Об общей стоимости похищенного золота, драгоценных камней и бесценных произведений искусства можно только догадываться, но, согласно некоторым оценкам, она достигает двухсот миллиардов, повторяю, миллиардов долларов по нынешним ценам.

Сэндекер покачал головой.

– Невообразимо.

– Одни лишь золотые слитки весили свыше семи тысяч тонн.

– И все это шло в Японию? – спросил Джиордино.

– До сорок третьего года. Потом американские военные корабли, а особенно наши подлодки, прервали этот поток. Архивные документы указывают, что более половины всех трофеев было отправлено на Филиппины для учета и перевозки в Токио. Но к концу войны сокровища были зарыты в тайных местах по островам и стали называться «золото Ямаситы».

– И где здесь появляются отец и сын Сума? – спросил Питт.

– Я перехожу к ним, – сказал Манкузо. – Японские тайные общества быстро проникли в захваченные страны вслед за оккупационными войсками и запустили руки в хранилища банков и национальные сокровищницы, не брезгуя и ограблением частных лиц, и все именем императора. Два не слишком важных агента преступной организации «Черное небо», которая задавала тон среди японских гангстеров начиная с конца прошлого века, дезертировали и создали свою собственную организацию, назвав ее «Золотые драконы». Одного из них звали Корори Ёсису. Другой был Кода Сума.

– Кода, значит, был отец Хидеки, – заключил Сэндекер.

Манкузо кивнул.

– Есису был сыном плотника из Киото. Когда ему было десять лет, отец выгнал его из дома. Он присоединился к организации «Черное небо» и вырос в ее рядах. В двадцать седьмом году, когда ему исполнилось восемнадцать, его боссы помогли его зачислению в армию, где он успешно дослужился до звания капитана, к тому времени как императорская армия захватила Манчжурию. Он организовал там операцию по торговле героином, которая принесла преступной организации сотни миллионов долларов, которыми она поделилась с армией.

– Постой, – сказал Джиордино. – Ты хочешь сказать, что японская армия занималась торговлей наркотиками?

– Они провертывали операции, которым позавидовали бы колумбийские наркобароны, – ответил Манкузо. – Вместе с главарями японских гангстеров военные контролировали торговлю героином и опиумом, заставляли жителей оккупированных стран участвовать в фальсифицированных лотереях и держали казино, а также взимали «налог» с торговцев на черном рынке.

Автобус остановился перед красным сигналом светофора, и Питт взглянул на лицо водителя стоящего рядом грузовика, безуспешно пытавшегося что-нибудь разглядеть через затемненные стекла их автобуса. Хотя Питт и смотрел в окно, он прислушивался к каждому слову Манкузо.

– Кода Сума был ровесником Есису, он был первенцем в семье простого моряка императорского флота. Его отец заставил его записаться во флот, но он дезертировал и был завербован гангстерами из «Черного неба». Примерно в то же время, когда они продвинули в армию Ёсису, главари гангстеров уничтожили записи о дезертирстве Сумы и восстановили его во флоте, но на этот раз в качестве офицера. С помощью оказания услуг и раздачи взяток нужным людям он быстро получил звание капитана. Будучи агентами, служащими одной и той же преступной организации, они довольно быстро стали работать вместе. Ёсису координировал операции с героином, а Сума занимался учетом награбленного и организовывал его отправку на кораблях императорского флота.

– Монументальное ограбление, которое должно было положить конец всем ограблениям, – шутливо заметил Джиордино.

– Истинные масштабы этой сети никогда не удастся подтвердить документально.

– Более грандиозная операция, чем даже ограбление Европы нацистами? – спросил Питт, открывая еще одну бутылку содовой.

– И намного, – ответил Манкузо с улыбкой. – Тогда, как и теперь, японцев больше интересовала экономическая сторона дела – золото, драгоценные камни, – тогда как нацисты сосредоточили свои усилия на шедеврах искусства, скульптурах и антиквариате. – Он снова стал вдруг серьезным. – Следуя за японскими войсками в Китай и затем в другие страны Юго-Восточной Азии, Ёсису и Сума оказались еще более ловкими и дерзкими преступниками, чем их боссы. Подобно персонажам книги Хеллера «Уловка-22», они проворачивали выгодные сделки со своими врагами. Они продавали предметы роскоши и армейские запасы Чан-Кай-Ши, стали доверенными лицами генералиссимуса. Эта связь оказалась очень выгодной впоследствии, когда коммунисты захватили большую часть Китая, и позже, когда китайское правительство перебралось на остров Формоза, ставший Тайванем. Они покупали, продавали, мародерствовали, занимались контрабандой и вымогательством, а также убивали в неслыханных масштабах, досуха высосав и обескровив каждую страну, оказавшуюся под их властью. Само собой. Сума и Ёсису играли в игру «одно тебе, два мне», когда составляли описи награбленного и делились с императорской армией.

Питт встал со своего кресла и потянулся, легко касаясь крыши автобуса.

– Какая часть всего награбленного богатства действительно достигла Японии?

– Небольшая доля добралась до императорского казначейства. Ту часть сокровищ, которую проще было перевезти, платину и драгоценные камни, Сума и Ёсису благополучно переправили в Токио на подводных лодках и спрятали на ферме в сельской местности. Огромная масса слитков осталась на самом крупном из филиппинских островов, острове Лусон. Они были спрятаны в туннелях протяженностью в сотни километров, которые вырыли тысячи военнопленных армий союзников; их использовали в качестве рабов и либо доводили до смерти непосильным трудом, либо казнили, чтобы сохранить в тайне места, где спрятаны клады, и вырыть сокровища после войны. Я раскопал один туннель на острове Коррегидор, в котором находились кости трехсот военнопленных, погребенных заживо.

– Почему ко всему этому никогда не было привлечено внимание мировой общественности? – живо поинтересовался Питт.

Манкузо пожал плечами.

– Трудно сказать. Лишь сорок лет спустя появились упоминания о зверствах японской военщины в нескольких книгах. Но к тому времени от марша смерти под Батааном и армий американских, английских и филиппинских солдат, погибших в лагерях военнопленных, остались лишь туманные воспоминания.

– Немцев до сих пор преследуют воспоминания об убийстве миллионов евреев, – задумчиво сказал Питт, – Но японцы остались в целом незапятнаны в глазах мировой общественности, несмотря на свои чудовищные зверства.

Джиордино хмуро глядел себе под ноги.

– Япошки сумели забрать какую-либо часть спрятанных сокровищ после войны? – спросил он.

– Кое-что было выкопано японскими строительными компаниями, которые утверждали, что помогают филиппинцам оправиться от последствий войны, осуществляя различные проекты промышленного строительства. Естественно, они работали как раз над теми местами, где были зарыты клады. Кое-что откопал Фердинанд Маркос, который вывез из страны несколько сотен тонн золота и тайно конвертировал их в валюту на мировых рынках продажи золотых слитков. И значительная доля досталась Суме и Есису двадцать лет спустя. Возможно, до семидесяти процентов этого золота все еще спрятано и никогда не будет откопано.

Питт вопросительно взглянул на Манкузо.

– Что случилось с Сумой и Ёсису после окончания войны?

– Эти ребята были не дураки. Они поняли, что поражение неизбежно, еще в сорок третьем году, и стали строить планы, как пережить его с комфортом. У них и в мыслях не было умереть в битве после возвращения армии Макартура на Лусон или совершить ритуальное самоубийство после поражения. Вместо этого Сума заказал для себя подводную лодку. Затем с щедрой помощью императорской армии они отплыли в Вальпараисо, в Чили, где прожили в роскоши пять лет. Когда Макартур был занят войной в Корее, эти талантливые воры превратились в талантливых организаторов. Сума посвятил себя экономическим и политическим интригам, а Ёсису взял в свои руки криминальные организации и контроль над новым поколением азиатских мошенников. За десять лет они стали самыми влиятельными теневыми политиками Дальнего Востока.

– Какая трогательная парочка дружков, – язвительно сказал Джиордино,

– Кода Сума умер от рака в семьдесят третьем году, – продолжал Манкузо. – Подобно двум чикагским гангстерам времен «сухого закона», сын Коды, Хидеки, и Есису договорились поделить сферы влияния своей уже весьма крупной подпольной организации. Ёсису стал управлять ее гангстерским крылом, тогда как Сума заложил основы теневого манипулирования правительством и бизнесом. Старый мошенник в значительной степени отошел от дел, сохраняя свою долю в доходах разных теневых структур, руководя нынешними главарями преступных кланов «Золотых драконов» и иногда участвуя в совместных предприятиях с Сумой.

– Согласно информации, полученной от группы «Хонда», – сообщил им Керн, – Сума и Ёсису объединили усилия для организации завода по производству ядерных бомб и осуществления Проекта «Кайтен».

– Проект «Кайтен»? – переспросил Питт.

– Их кодовое название для операции с заминированными автомобилями. Буквально переводится как «смена неба». Но для японцев это слово имеет более широкий смысл: «новый день наступает, большая перемена хода событий».

– Но Япония заявила о запрете ввоза на ее территорию ядерного оружия, – возразил Питт. – Мне кажется очень странным, что эти Сума и Ёсису смогли построить завод по производству ядерных боеголовок без ведома или поддержки со стороны правительства.

– Отнюдь не политики правят Японией. Реальная власть там принадлежит теневым дельцам, действующим за спинами правительственных чиновников. То, что Япония построила реактор-бридер на быстрых нейтронах с металлическим теплоносителем, не было секретом. Но общественность и понятия не имела, что этот реактор использовался не только для выработки электроэнергии, но также производил плутоний и превращал литий в тритий, а это важнейшие компоненты термоядерного оружия. Я могу лишь предположить, что премьер-министр Дзансиро тайно дал согласие на создание ядерного арсенала, хотя и нехотя, опасаясь взрыва публичного возмущения, в случае если это станет известным, но его намеренно держали неосведомленным о Проекте «Кайтен».

– Они, безусловно, совершенно иначе, чем мы, подходят к способам управления страной, – заметил Сэндекер.

– Удалось ли группе «Хонда» узнать, где расположен завод по производству боеголовок?

– Они сузили район поисков до зоны в шестьдесят квадратных километров, окружающей подземный город Эдо.

– И все еще не могут найти его?

– Джим Ханамура считает, что этот город соединен глубокими подземными туннелями с заводом. Великолепное прикрытие. Никаких надземных сооружений и дорог, которые могли бы выдать его расположение. Есть пути снабжения тысяч людей, живущих и работающих в Эдо, и вывоза бытовых отходов. Почти любые ядерные материалы и оборудование для производства бомб можно тайно провозить в город и вывозить из него.

– Есть какие-нибудь ниточки к командному центру? – спросил Джиордино.

– К центру «Дракон»?

– Это что, они так называют его?

– У них есть названия для всего на свете, – улыбнулся Керн.

– Ничего определенного пока нет. В последнем отчете Ханамуры говорилось, что он идет по следу, который как-то связан с живописью.

– Черт возьми, так понятно и содержательно, – проворчал Джиордпно.

Вдруг из двери забитого оборудованием отсека связи вышел человек и протянул Керну три листа бумаги.

Когда тот пробежал глазами по строчкам, на его лице отразилась тревога и испуг. Дочитав третью страницу до конца, он потрясенно стукнул костяшками пальцев о подлокотник своего кресла.

– О Боже мой.

Сэндекер склонился к нему.

– Что случилось?

– Это отчет о текущем состоянии дел от Мэла Пеннера из Палау. Он сообщает, что по дороге в посольство Марвин Шоуалтер был похищен. Парочка американских туристов позвонила в посольство, и они сказали, что видели, как два японца вошли в машину Шоуалтера, когда он остановился перед застрявшим грузовиком, не доехав один квартал до посольства. Эти туристы, муж и жена, позвонили в посольство только потому, что заметили американские номерные знаки на машине Шоуалтера и то, как удивился водитель, когда в его машину впрыгнули два незнакомца. Больше они ничего не видели, так как рядом с ними появился другой туристский автобус и загородил им обзор. К тому времени, как они снова смогли увидеть улицу, машина Шоуалтера затерялась в потоке машин.

– Продолжайте.

– Джим Ханамура запаздывает с докладом. В его последнем сообщении Пеннеру он сказал, что окончательно выяснил местонахождение завода по производству бомб. Он расположен в трехстах пятидесяти метрах под землей. Основной сборочный цех соединен с Эдо Сити, который находится на четыре километра севернее электрической железной дорогой, которая также подходит через ряд туннелей к арсеналам, шурфам для захороненных отходов и помещениям инженерного персонала.

– Что-нибудь еще? – мягко настаивал Сэндекер.

– Ханамура затем сказал, что он идет по верному следу, ведущему к центру «Дракон». Вот и все.

– А что там говорится о Рое Орите? – спросил Питт.

– Лишь краткое упоминание.

– Он тоже исчез?

– Нет, Пеннер этого не говорит. Он лишь сообщает, что Орита настаивает на том, чтобы сидеть тихо, пока мы не поймем, что же происходит.

– Я бы сказал, что наши гости обыграли нас со счетом три к одному, – философски заметил Питт. – Они похитили двух наших законодателей, поставили на колени группы «Хонда» и «Кадиллак», и, наконец, последнее, но едва ли не самое худшее, они знают, за чем мы охотимся и откуда мы взялись.

– У Сумы на руках все главные козыри, – нехотя согласился Керн.

– Мне, пожалуй, лучше немедленно доложить мистеру Джордану, чтобы тот мог предупредить президента.

Питт откинулся на спинку кресла и сухо посмотрел на Керна. – Зачем спешить?

– Что вы имеете в виду?

– Не вижу причин поднимать панику.

– Президента необходимо предупредить. Над нами нависла не только угроза ядерного шантажа, но и политического вымогательства, требования уступок в обмен на жизни Диаса и Смит. Сума может опустить топор в любую минуту.

– Нет, он не посмеет. Во всяком случае, не сейчас.

– Откуда вам это известно? – потребовал ответа Керн.

– Что-то держит Суму, не позволяет ему играть ва-банк. У него есть целая сеть спрятанных где-то заминированных автомобилей. Все, что ему нужно сделать сейчас, – вывести один из них на улицы Манхэттена или Лос-Анджелеса, чтобы внушить страх Божий Белому дому и американскому народу. Он фактически держит правительство за яйца. И что же он делает? Изображает из себя мелкого вымогателя, похищающего заложников? Нет, извините, здесь что-то не так. Что-то у него идет не по плану. Сума еще не готов появиться на сцене со своими козырями. Я бы сказал, что у него что-то застопорилось.

– Думаю, что Дирк попал в точку, – сказал Манкузо. – Возможно, что агентам Сумы необходимо отвести заминированные автомобили на предусмотренные планом позиции, прежде чем можно будет передать команду на подрыв.

– Похоже на то, – вмешался Сэндекер. – Может быть, у нас есть время послать еще одну группу, чтобы найти и нейтрализовать этот центр.

– Сейчас все зависит от Ханамуры. – Керн пребывал в нерешительности, обдумывая это предложение. – Мы можем лишь надеяться, что ему удастся докопаться, где расположен центр «Дракон». Но нам необходимо также учитывать вполне реальную возможность того, что он убит или захвачен в плен силами безопасности Сумы.

Они замолчали, глядя, как сельская местность Виргинии проносится мимо за окнами автобуса. Листва деревьев отсвечивала золотом под осенним солнцем. Немногие из прохожих, идущих вдоль дороги, обращали хоть какое-нибудь внимание на проходящий автобус. Если бы кто-нибудь и взглянул на табличку за его ветровым стеклом, он просто подумал бы, что это группа отпускников едет на экскурсию по полям сражений Гражданской войны.

Наконец Сэндекер сказал вслух то, о чем думали они все:

– Если бы мы только знали, какой след распутывал Ханамура.