Текст книги "Джунгли"

За письменным столом находился оружейный сейф. Кабрильо открыл тяжелую дверцу и вынул комплект для чистки оружия, не обращая внимания на пистолеты и револьверы, пачки денег и золотые монеты. Он знал, что патронник «кел-тека» пуст, но после того как извлек пустую обойму, несколько раз передвинул взад-вперед кожух-затвор. Тщательно вычистив ствол и патронник, смазал все детали ружейным маслом. Потом снова снарядил обойму. Он хотел, чтобы оружейники и Кевин Никсон в мастерской осмотрели его искусственную ногу после того, как вложит в нее пистолет, поэтому положил его в ящик письменного стола.

Кабрильо вылез из слишком большого комбинезона, снял протез и легко запрыгнул на одной ноге в роскошную ванную. Там была бронзовая ванна такой величины, что в ней мог поместиться слон, но пользовался ею он редко. Вместо этого встал под душ, отрегулировал температуру и застыл в блаженстве, когда струи горячей воды приятно ударили по телу.

Он небрежно оделся в легкие брюки цвета хаки и темно-фиолетовую тенниску, обул мягкие кожаные мокасины. Надетый теперь протез в отличие от боевого был почти двойником настоящей ноги.

Каюта его находилась ближе всех к командному пункту, электронному нервному центру судна. Из этого помещения, снабженного новейшим оборудованием, как мостик космического корабля в научно-фантастических фильмах, велись управление всем оружием «Орегона», оборонительными системами, маневренностью и борьба за жизнь. В полукруглом, тускло освещенном помещении, большую часть которого занимал дисплей с плоским экраном, находились рулевой, офицер управления огнем, сидящий впереди, с постами связи, радара, сонара и других. Вахтенный офицер сидел посередине в кресле, перед персональным монитором и пультами управления, которые могли прекратить действие всех других. Макс и Эрик назвали его, едва увидев, «креслом капитана Кирка», чему Кабрильо был втайне рад, потому что его, когда он проектировал это пространство, вдохновлял сериал «Звездный путь».

Управлял судном Эдди Сенг. Когда вошел Хуан, он подскочил с места.

– Вольно, мистер Сенг.

На мультиэкране виднелись изображения, передаваемые многочисленными видеокамерами, установленными в стратегических местах судна.

– Есть что сообщать?

– Здесь мы совершенно одни, поэтому идем со скоростью сорок узлов.

– Есть сведения от юного мистера Лоулесса?

– Он все еще в Кабуле, но явится на борт в Бангладеш.

– Передай ему, что он вылетит к судну с еще одним пассажиром и что осторожность – главная часть доблести. Длинный язык может утопить это судно, и все такое.

– А кто это другой пассажир? – спросил Эдди.

– Человек команды по имени Джон Смит, – ответил Хуан. – Бывший легионер. Телохранитель Круассара. Круассар настоял, чтобы он отправился вместе с нами.

– Судя по твоему тону, тебя это не очень радует.

– Совершенно верно, но у нас не было выбора.

Кабрильо не любил случайных людей, которых не мог контролировать, и Смит определенно был одним из них.

Макд Лоулесс тоже беспокоил Кабрильо. Он не был уверен, станет ли это подходящим первой для миссии, с присутствием Смита да с неоцененными способностями Лоулесса. Нужно будет обдумать это попозже. К тому времени исследовательская группа, состоящая из Марка Мерфи и Эрика Стоуна, должна получить все сведения о его прохождении военной службы и обстоятельствах пленения в Афганистане. Он ознакомится с ними после обеда и решит, будет ли Лоулесс в миссии по спасению Солей Круассар.

Столовая «Орегона» обладала неброской изысканностью английского джентльменского клуба ушедшей эпохи. Всюду блестящая медь и темное дерево, мебельная ткань с искусным узором, роскошный неяркий ковер. Не хватало только чучел животных на стенах и старых джентльменов, курящих сигары и потчующих друг друга рассказами о сафари и имперских войнах.

Хуан пока не стал читать досье Лоулесса, потому что за одним из столов сидели Мерф и Стони.

Эрик Стоун был ветераном военного флота, но участия в сражениях не принимал. Как Марк был военным подрядчиком до вступления в Корпорацию, так Стоун был технологом. Только после того, как он взошел на борт, обнаружилось его врожденное умение управлять судном. Эрик Стоун считался лучшим рулевым на «Орегоне» – после Хуана. Застенчивый от природы, он сохранил кое-какие хорошие манеры, усвоенные на флоте. До сих пор заправлял рубашку в брюки и всегда аккуратно причесывался.

Марк культивировал нерд-шик, хотя нерд давался нелегко, а шик запросто. Темные волосы его выглядели так, словно он сушил их в аэродинамической трубе. Марк в свое время безуспешно старался отрастить бороду и давно отказался от этого, но его график бритья выглядел в лучшем случае странно.

Оба они были среднего роста, правда, Эрик более стройный. Марк жил главным образом на неполноценной пище и энергетических напитках, поэтому был вынужден проводить много времени в спортзале, чтобы не набирать вес.

В тот вечер на нем была майка с изображением щенка таксы, спящего на тарелке с картофелем и традиционными немецкими клецками. Рядом с тарелкой стояла ополовиненная кружка пива и лежали столовые приборы. Под рисунком красовалась надпись «Wienerdog schnitzel»[7]7
  Шницель по-венски из собаки (нем.).


[Закрыть].

– В самый раз, – сказал Хуан, подойдя к столу.

– Я сам перевел его на майку, – с гордостью отозвался Мерф. – И сделал еще одну с чихуа-хуа.

Хуан сел напротив него.

– Ты ешь консервированные равиоли?

– Самые лучшие – это «шеф Боярди», – ответил Марк, отправляя в рот полную ложку.

– Я иногда думаю, тебе двадцать восемь лет или всего восемь?

Кабрильо взял со стола накрахмаленную салфетку и расстелил ее на коленях. Перед ним тут же поставили овощной салат с клубничной приправой.

– Я хотел салат «Цезарь», – заявил он подавшему, не поднимая головы.

– Ешьте овощной, – произнес Морис, безупречно одетый, но раздражительный судовой стюард. И, отходя, добавил: – Еще подам мясо по-бургундски.

Через минуту он вернулся с бутылкой «Романе-Конти», бургундского вина с тонким букетом, прекрасным дополнением к еде председателя. Налил его в стакан отработанным движением, чтобы не пролить ни капли.

– Мне пришлось выпить два полных стакана, дабы удостовериться, что оно не превратилось в уксус, – спокойно известил он.

Хуан усмехнулся. Дегустационный трюк Мориса стоил Корпорации около восьмисот долларов. Времена могли быть чуть менее доходными, чем обычно, но отставному слуге из военно-морских сил Великобритании не запрещали «глоточка вина», как он это именовал.

Кабрильо повернулся к соседям по столу.

– Ребята, можете избавить меня от сидения ночью за компьютером, дав сжатую версию того, что узнали о Макде Лоулессе.

– Не вижу ничего дурного в сидении всю ночь за компьютером, – усмехнулся Мерф, ставя на стол баночку «рыжего быка».

– Ну так что Лоулесс?

– Линда связалась с контактом, оставшимся после службы в Объединенном комитете начальников штабов, и получила его послужной список. – Теперь тон Эрика был серьезным. – Марион Макдугал Лоулесс был превосходным солдатом. Получил медаль «За примерное поведение и службу», «Пурпурное сердце», «Бронзовую звезду». Две последние за один и тот же бой возле Тикрита. После Ирака был признан пригодным в рейнджеры и с отличием окончил школу в форте Беннинг. Затем был отправлен в Афганистан и участвовал в тяжелых боях у пакистанской границы. Он прослужил восемь лет и демобилизовался в звании «сержант первого класса». Служба безопасности «Фортран» предложила ему место телохранителя в Кабуле, и, насколько мы можем судить по их сведениям, в последний год он показал себя образцовым служащим.

– А его плен? Есть о нем что-нибудь?

– Сообщения отрывочны, но, кажется, все было так, как он рассказывал. Пакистанская съемочная группа, которую он нанялся охранять, приехала из Исламабада, но о ее работе в Пакистане сведений нет. Два афганца-охранника вместе с ним были надежны. Это бойцы из былого Северного альянса, прошедшие дополнительную подготовку в войне с нашей армией, а потом начавшие работать по найму. Грузовик так и не нашли, но армейский патруль сообщил, что видел несколько больших ям, вырытых возле шоссе, где, по словам Лоулесса, его схватили.

– Достаточно больших, чтобы там можно было устроить засаду? – спросил Хуан.

Стоун кивнул.

Мерф добавил:

– Все это похоже на план «Аль-Каиды» заснять на пленку, как американца рубят на куски. У них давно не было таких съемок.

– Инцидент в Тикрите, – подал голос Эрик, – где он был ранен.

– Да?

– Я частично прочел боевое нередактированное донесение. Лоулесс один вошел в здание и уничтожил одиннадцать мятежников, которые схватили его команду и превратили в фарш. Убивая последних троих, получил пулю в бедро. Если хотите знать мое мнение, он отличный боец.

– Спасибо, ребята. Работа, как всегда, отличная. Как собираетесь получить карты бирманских джунглей?

– Ха, – отрывисто произнес Мерф. – Их нет. Место, где девица пропала, одно из самых глухих на планете. Что там есть, кроме больших рек, никто не знает. Единственная польза от карт, что мы обнаружили, – на всех нужно поставить надпись «За этим пунктом будут драконы».

Эти слова оказались пророческими.

Глава 8

– Извиняюсь за такие удобства. – Кабрильо распахнул дверь в одну из кают в надстройке «Орегона». – Но раз на борту будет Смит, нужно создавать впечатление, будто здесь нет ничего лучше.

Макд Лоулесс хмыкнул, скорчил гримасу, потом пожал плечами.

– Вы сказали, я прохожу испытательный срок. Насколько понимаю, это цена, которую я плачу.

– Когда все успокоится, я лично устрою тебе экскурсию по тем местам на нашем судне, о которых Смит не должен знать. Да, и ваши каюты будут рядом. Прислушивайся. Уверен, он будет связываться с Круассаром, а переборки там тонкие.

Во всех помещениях и каютах той части судна были установлены микрофоны, но Хуан хотел, чтобы Макд считал, что уже начинает приносить пользу.

Лоулесс бросил вещмешок на единственную в каюте койку, и тот ощутимо продавил почти лишенный пружин матрац. Из-за очень грязного бортового иллюминатора в каюте стоял полумрак. Ковер мышиного цвета имел такой тонкий ворс, чтобы его можно было протирать шваброй. С ним гармонировали голые металлические переборки, окрашенные в голубовато-серый цвет. К каюте примыкал отдельный гальюн с сантехникой из нержавеющей стали, как в тюрьмах, и с аптечкой без дверцы.

– Эта каюта напоминает мне стоянку для жилых автоприцепов на шоссе Уилла Роджерса лет через десять после того, как дорогу закрыли, – усмехнулся Лоулесс. – Но я спал и в худших местах.

Его с Джоном Смитом только что доставили вертолетом на судно из читтагонгского аэропорта, и «Орегон» уже шел на восток со скоростью шестнадцать узлов, держа курс к северному побережью Мьянмы.

– Я заметил, ты не хромаешь, – спокойно произнес Кабрильо.

Макд шлепнул себя по ноге и намеренно заговорил с усиленным новоорлеанским акцентом:

– Совсем не болит. Пару дней отдыха, и я чувствую себя отлично. Грудь все еще напоминает тест Роршарха, но боли уже нет. Вы поручили доку Хакс осмотреть меня, и я уверен… Можно задать вам вопрос?

– Спрашивай, – кивнул Хуан.

– Почему я? Хочу понять сами знаете что. Вы знакомы со мной всего один день и предлагаете мне работу.

Думать над ответом Кабрильо не требовалось.

– По двум причинам. Первая – то, как ты вел себя, когда мы были в Пакистане. Я знаю, как ты думаешь и сражаешься, когда начинают летать пули. Этого я не мог узнать из резюме. Вторая – чутье нутром. Я был агентом ЦРУ без официального прикрытия. Знаешь, что это такое?

– Вы отправлялись в чужую страну и вели разведку без помощи посольства.

– Совершенно верно. Я вербовал местных жителей. На этой работе учишься быстро оценивать людей, иначе тебе конец. Как видишь, я жив, значит, понимаю, кому можно, а кому нельзя доверять.

– Спасибо, – признательно улыбнулся Лоулесс.

– Спасибо тебе. Мы проводим инструктаж после ужина в столовой, палубой ниже по правому борту. Найдешь по запаху. Ужин в шесть.

– Черный галстук, – насмешливо произнес Макд.

– Не обязательно, – ответил Кабрильо через плечо.

Камбуз рядом со столовой все еще был грязным, но это не имело значения, так как еда готовилась в главном камбузе и доставлялась кухонным лифтом. Хуан напомнил поварам, чтобы они не старались блистать кулинарным искусством, иначе Джон Смит мог что-то заподозрить. Не годится пятизвездочной еде появляться из дрянного камбуза.

Члены команды, одетые как механики, палубные матросы и два офицера заполняли спартанское помещение, но оставляли один стол для Кабрильо, Лоулесса, Смита, Макса Хенли и Линды Росс. Линде предстояло стать четвертой в этой миссии. Она всегда великолепно владела собой и немного знала тайский язык, что могло пригодиться.

Смит пришел в джинсах и майке, на ногах – матово-черные походные ботинки. Его настроение после первой встречи в Сингапуре слегка улучшилось. Темные глаза под набрякшими веками непрерывно бегали, разглядывали каждое лицо за столом и время от времени осматривали помещение. Когда они вошли перед подачей лазаньи и густо намазанных чесночным маслом гренок, Кабрильо предоставил Смиту выбирать себе место за круглым столом. Неудивительно, что он сел спиной к переборке.

Когда ему сказали, что Линда Росс будет в команде, ищущей Солей Круассар, его губы скривились в презрительной улыбке, но потом лицо снова стало непроницаемым.

– Как вам угодно, мистер Кабрильо.

– Называйте меня Хуан.

– Скажите, мистер Смит, – заговорила Линда, – имя и фамилия у вас английские, но акцент какой-то другой.

– Это имя я принял, вступая в легион. Насколько я помню, в учебном центре боевой подготовки Смитов было восемь.

– А откуда вы? – не отставала Линда.

– Этого вопроса никогда не задавайте легионеру. И никогда не спрашивайте его о прошлом. – Он сделал глоток ледяной воды из стакана.

– Вы уверены, что Солей не связывалась с отцом после последнего разговора перед нашей встречей? – спросил Макс.

– Уверен. Он много раз пытался до нее дозвониться, но ответа не получил.

– Поэтому нашей отправной точкой, – кивнул Хуан, – будут координаты джи-пи-эс, которые мы получили по ее последнему звонку.

– Я заметил у вертолета кое-что накрытое брезентом. Полагаю, это шлюпка?

– Да, – ответил Хуан. – Наш вертолет, даже облегченный, не может долететь до последнего известного местонахождения Солей. Он доставит шлюпку в эту страну и потом поднимет ее из воды.

– План, по-моему, хороший, – признал Смит. – Шлюпка – единственное средство путешествия по джунглям. Я помню дни учебы во Французской Гвиане. Легион охраняет там космодром Европейского космического агентства. Нас высадили в джунгли с фляжками и мачете, чтобы проверить, сколько времени у нас уйдет для возвращения на базу. Джунгли были такими густыми, что лучшие из нас проходили в среднем милю в день.

– Мы все бывали в таких условиях, – подал голос Макд Лоулесс. – Болота Джорджии не уступят никаким джунглям Южной Америки.

– Рейнджер? – спросил Смит, вспомнив, что учебный центр рейнджеров находится в форте Беннинг, штат Джорджия.

– Да.

– А вы, мисс Росс, какая у вас подготовка?

Линда самоуверенно улыбнулась. Эта улыбка дала понять всем, что она умеет давать отпор.

– Никогда не спрашивайте даму о прошлом.

– Не в бровь, а в глаз. – Смит даже улыбнулся.

Хуан развернул принесенную в столовую карту и прижал ее уголки кофейной чашкой и тарелкой с остатками черничного пирога, которого, к его облегчению, Смит не пробовал, так как пирог был едва ли не лучшим из всех, какие он ел.

– Так, мы доставим «Тайсон Хондо» сюда. – Он указал место неподалеку от южного берега Бангладеш.

«Тайсон Хондо» было пока что написано на юте «Орегона», и они так называли его после появления на борту Смита.

– Там нет ничего особенного, – продолжил Хуан. – Только несколько рыбацких деревушек да кочевые племена, живущие на лодках. Хотелось бы лететь ночью, но спускать шлюпку в эту реку здесь, – он указал место, удаленное от моря примерно на сто километров, далеко от границы с Мьянмой, – в темноте очень опасно. Далеко на севере военных баз нет, поэтому беспокоиться, что нас заметят, не нужно, но будем все время лететь на бреющем.

– Летчик у вас хороший?

– Мы похитили его из Сто шестидесятого полка АПСО, – ответил Хуан, имея в виду элитный авиаполк специальных операций.

– Значит, хороший.

– Более чем. Оттуда пойдем на шлюпке вверх по течению. Эти карты ужасны, но, судя по всему, река приведет нас на расстояние около двух километров от места, где последний раз слышали Солей и ее спутника. Теперь, как видно по этим двум точкам на карте, она не ушла очень далеко от места, где в последний раз связывалась с отцом.

– Это важно? – спросил Смит.

– Не знаю, – ответил Кабрильо. – Может быть. Все зависит от того, что находится в этой части джунглей. В последнем разговоре с отцом Солей сказала, что находится близко к чему-то, но кто-то еще ближе.

– Осмелюсь высказать догадку, – вступила в разговор Линда.

Все мужчины обратили взгляды на нее.

– Судя по тому, что я читала о ней, Солей Круассар сорвиголова, но не предает гласности свои приключения. Не хочет видеть свою фамилию, напечатанную громадными буквами, в бульварной газете. Она просто ставит себе безумные цели, а потом, достигнув их, вычеркивает из списка. Автогонки вычеркнуты. Высочайшие горные вершины вычеркнуты. Ныряние с аквалангом среди белых акул вычеркнуто. По-моему, она не собирается оповещать мир о том, чего добивается. Ей нужно что-то для себя самой.

– Было бы великим подвигом пересечь Бирму пешком, – сказал Макс. – Это не просто территория, там контрабандисты опиума, одно из самых репрессивных в мире правительств, которое будет очень радо схватить ее, чтобы устроить показательный суд.

– Может это быть так просто? – спросил Хуан Смита.

– Не знаю. Она ни разу не говорила месье Круассару, почему занимается этим.

– Если дело обстоит так, – заговорил Макд, – почему она не прошла больше десяти миль почти за две недели? Что, если она видит себя Ларой Крофт в реальной жизни? Есть в этих джунглях древние замки или что-нибудь такое?

– Возможно, – ответил Хуан. – Империя кхмеров, например. Там могли существовать другие цивилизации до или после. Я не знаю историю так, как следовало бы.

– Не понимаю, какое имеет значение, почему она там, – вмешался Смит. – Нас должно интересовать только то, как вызволить ее оттуда.

Кабрильо видел, что склад ума у Смита исполнительский. Он получал приказания, выполнял их и продолжал жить, совершенно о них не думая. Это говорило о том, что ему недостает воображения в отличие от Макда Лоулесса, который видел пользу понимания мотивов Солей Круассар. Почему она там – важный фактор для планирования операции по вызволению.

Что, если девушка отправилась туда для покупки партии опиума? Кабрильо сомневался в этом, но, если дело обстояло так, это меняло бы его подход к ситуации. Торговцы опиумом не любят, чтобы их останавливали посреди дела. Что, если она хочет найти какого-то бежавшего защитника прав человека, которого преследует целая армия? Размышления о ее пребывании там могли впоследствии спасти не одну жизнь.

Он не ожидал, что Смит это поймет. Вспомнил свое первое впечатление в Сингапуре: наемный охранник, головорез, на которого Круассар слегка навел лоск, чтобы тот мог войти в приличное общество и выполнять грязные задания финансиста.

– Поскольку время очень важно, – Хуан кивнул в сторону Смита, – мы пока что оставим это. Так как никто из нас не может сойти за туземца, однообразно вооружаться нет смысла. Джон, что ты предпочитаешь?

– «MP-5» и «Глок-19».

– Хорошо. Завтра утром в восемь ноль-ноль я встречу тебя на юте, у меня будет то и другое. Можешь опробовать их сколько угодно. Макд, хочешь «РЕК-7», какие были у нас в Афганистане? – спросил Кабрильо так, чтобы Смит подумал, будто Лоулесс в Корпорации уже давно.

– Они хорошо спасали нас, насколько я помню. И «Беретту-92», такую, как выдал мне дядя Сэм.

– Линда? – спросил Хуан так, словно это было нормальной оперативной процедурой. – Чтобы я мог сказать оружейнику.

– «РЕК-7» и тоже «беретту». Дядя Сэм показал мне, как с ней обращаться, но так и не выдал.

– Честно говоря, – произнес Макд с озорным видом, – я свою украл.

Смит, должно быть, понял, что собрание идет к концу.

– Детей у меня нет, – заговорил он, – так что я не знаю, какие страдания испытывает сейчас месье Круассар. Юный Лоулесс сказал мне в вертолете по пути сюда, что у него есть дочь в Штатах. Наверное, он может представить, как страдает мой босс. – Он многозначительно посмотрел на Макда.

Лоулесс кивнул.

– Если с моей девочкой что-то случится, я выслежу мерзавца, который это сделал, и безжалостно убью.

Одна только мысль о беде с дочерью вызвала прилив крови к лицу и гневные интонации в голосе.

– Понимаю. Месье Круассар ждет от нас именно этого. Если, упаси бог, с Солей что-то случится, мы должны быть готовы отомстить за нее.

– Мы на это не подписывались, – возразил Кабрильо. Ему не нравилось направление, которое принимает этот разговор.

Смит полез в задний карман брюк за бумажником и вынул листок бумаги. Развернул его и положил на стол. Это был банковский чек на пять миллионов долларов.

– Месье Круассар разрешил дать его вам, если сочту нужным. Справедливо?

Кабрильо встретил его упорный взгляд. На мгновение показалось, будто между ними проскочил электрический заряд. Все сидящие за столом это ощутили. Прошло десять секунд, пятнадцать. Будь это Старый Запад, все убрались бы из комнаты в предвидении перестрелки. Двадцать секунд.

Бывший легионер опустил взгляд и взял банковский чек. Захлопал глазами.

– Будем надеяться, до этого не дойдет.

– Будем, – ответил Хуан, откинувшись на спинку стула в нарочито расслабленной позе.

На другое утро Смит встретился с Кабрильо на корме, как они договорились. Теперь на обоих были солдатские рабочие брюки и тенниски защитного цвета. У покрытого ржавчиной поручня стоял складной ломберный стол, на нем лежало оружие, какое потребовал Смит, запасные обоймы и несколько коробок девятимиллиметровых патронов, так как пистолет и автоматическая винтовка стреляли одними и теми же. Там было еще два комплекта защитных наушников и несколько кусков желтого льда в охладителе под столом.

Большой вертолет стоял на крышке самого заднего люка – лопасти винта согнуты, воздухозаборник и сопло затянуты чехлами. Обычно вертолет садился в корпус гидравлического лифта, но Хуан не хотел открывать Смиту сведения о судне и его истинных возможностях.

Со шлюпки на втором кормовом люке был снят серый брезентовый чехол. Два члена экипажа проводили окончательный осмотр облегченного плавучего средства.

– Хорошо спал? – поприветствовал Хуан Смита.

– Да, отлично. Должен сказать, у вас на камбузе готовят замечательный кофе.

– Это единственное, на что не желает скупиться команда. У меня поднялся бы бунт на борту, если бы мы подавали что-то похуже высшего сорта.

Смысла мелочиться и подавать Смиту помои не было.

– Да, я заметил, что вы не везде так щедры. – Он провел по поручню пальцем, и кончик его окрасился в красный цвет.

– Да, выглядит старый «Тайсон Хондо», может, и не блестяще, но доставит нас куда нужно.

– Странное название. Связано с чем-то?

– Судно, когда мы его купили, называлось так, и никто не изъявил желания его переименовывать.

Смит кивнул на новенькое оружие.

– Вижу еще одну сферу, где вы не скупитесь.

Кабрильо решил слегка разыграть из себя наемника.

– О плотнике судят по тому, как он обращается с инструментами. Это орудия нашего ремесла, поэтому я требую только самого лучшего.

Смит взял «глок», покачал в руке, проверил, пуст ли патронник. Разобрал пистолет, придирчиво осмотрел каждую деталь, потом собрал снова. То же самое проделал с автоматом «МП-5» компании «Хеклер и Кох».

– Похоже, вполне подходящие.

Хуан протянул Смиту защитные наушники, другие надел сам. Потом сунул руку под стол, достал желтый кубик льда и бросил его как можно дальше за поручень. Кубик упал со всплеском в воду, исчез на секунду и выскочил на поверхность.

Смит вставил рожок и взял автомат на изготовку. Снял с предохранителя, установил переводчик на одиночный огонь и вскинул к плечу. Выстрелил, сделал паузу, потом быстро еще трижды выстрелил. Все четыре пули попали в лед. При скорости, с которой шло судно, последний выстрел был произведен с расстояния почти тридцать метров по левому борту. Смит подождал, чтобы лед остался подальше за кормой, на расстоянии наиболее эффективного автоматного огня, и выстрелил еще два раза. Первая пуля, не попав в цель, подняла фонтанчик воды. Вторая угодила прямо в центр выщербленного льда и расколола его на две части.

– Отличная стрельба, – крикнул Хуан. – Еще?

– Пожалуйста.

Кабрильо бросил за борт еще кусок льда. Смит дал очередь из трех выстрелов, в воздух полетела ледяная пыль. Кусок раскололся. Стрельбу продолжили из пистолета. Смит расстрелял всю обойму с одинаковыми интервалами, как у метронома. Все пули попали в цель.

– Удовлетворен или хочешь продолжить?

Кабрильо должен был признать, что Смит знает свое дело.

– Надо сказать, в последнее время у меня было мало практики с автоматическим оружием. Швейцарские власти хмуро смотрят на тех, у кого оно есть. Так что я хотел бы продолжить стрельбу из «MP-5».

– Никаких проблем.

Они продолжали еще минут двадцать. Хуан снаряжал рожки, а Смит уничтожал куски льда. Под конец он поражал цель каждым выстрелом, как бы далеко она ни отплыла.

Голос Макса внезапно загремел из громкоговорителя, расположенного под переходным мостиком второго уровня.

– Прекратить огонь, прекратить огонь. Радар обнаружил объект в пяти милях.

– Им ни к чему слышать нас, – сказал Хуан, забрал автомат у Смита, вынул рожок и извлек патрон из патронника. – Патроны останутся у меня, оружие бери. Соблюдай меры предосторожности. Не обижайся. Пришлю с кем-нибудь тебе в каюту комплект для чистки оружия. Мы обедаем в полдень, снимаемся с якоря в час. Нужно еще что-нибудь?

– У меня есть спутниковый телефон, но как быть с тактической связью?

– Тебе выдадут рацию.

– Тогда я в полном порядке.

– Да, – кивнул Хуан. – Думаю, в полном.