Текст книги "На третий раз повезет"

– На этот раз я не могу тебе помочь, Ник. Я не адвокат.

– Фил, это безумие какое-то. Как это ты не адвокат?

– Так. Не адвокат. А самое замечательное, что в этом виноват ты.

Ник был обескуражен. Приятно было видеть, как ускользает его уверенность.

– Что, черт возьми, все это значит? Все в твоей семье заканчивают школу адвокатов.

– Но ведь именно ты сказал мне, чтобы я перестала жить мечтами других людей и обзавелась собственными. – Я пожала плечами. – Я последовала твоему совету. – Я толкнула дверь и вошла в дом.

Ник с удивлением смотрел на меня:

– Что?

– Я занимаюсь ландшафтным дизайном. – Я улыбнулась. – И считаюсь неплохим специалистом.

Но если я рассчитывала, что Ник вспылит после моего признания, то поставила не на ту лошадь. Его раздражение испарилось, сменившись уважением, чего раньше я не видела ни разу. Он улыбнулся мне так, будто я дотянулась рукой до звезд, погладил меня ладонью по щеке, отчего между нами проскочила волшебная искра, как в старые добрые времена, и прошептал:

– Молодчина.

Меня всегда изумляли глаза Ника – чистого зеленого цвета, они заглядывали в душу, выведывая все тайны. Он смотрел на меня, словно на новое открытие, словно раньше меня никогда не видел, словно готов был пуститься в продолжительное изучение моей terra incognita.[3]3
  Неизвестная страна, что-то непознанное (лат.).


[Закрыть]

Это было даже приятно. Мы придвинулись ближе друг к другу.

Только между нами, девочками: я думаю, ему нужно было поцеловать меня. Может, это из-за ощущения, что мне везет, которое не покидало меня весь день, а может, это просто во мне говорила маленькая шестнадцатилетняя девочка.

И да, признаюсь, на минуту я выпустила птицу надежды из клетки. Назовите это моментом слабости.

Ник слегка прищурился, и я задумалась на секунду, как много он увидел в моем сердце. Пугающая мысль. Я сделала вид, что роюсь в сумке в поисках ключа, проклиная себя за то, что забыла, какой Ник проницательный, и что позволила пробить брешь в своей обороне. Почувствовав, как краснею от ушей до пят, я пробормотала:

– Прости, не могу помочь, – и побежала.

Ну, не то чтобы побежала. Я выдавила улыбку, пожелала спокойной ночи Нику и захлопнула дверь прямо перед его пронзительным взглядом.

Затем я навалилась спиной на дверь и уставилась в потолок. Ох и паршиво же мне было!

Внутри у меня все сжалось, но по крайней мере я понимала, что поступила правильно.

Да ничего не правильно!

Я подумала над ситуацией. Ник был той еще проблемой, люди всегда о нем говорили это, и хотя я до последнего не хотела верить, он подтвердил их правоту. Дождаться от него большего, нежели «спасибо», было просто нереально. Я уже достаточно взрослая девочка, чтобы не попадаться на удочку снова, достаточно взрослая, чтобы не ждать от него ничего нового, достаточно взрослая, чтобы учиться на своих ошибках. И уж точно не стоило вестись на нежные слова.

И это, конечно, объясняло, почему мне в этот момент так паршиво.

Я вздохнула полной грудью и пошла на кухню. На автоответчике горел огонек входящего звонка. Может, я зря так сурова с Ником? Может, это он звонил днем?

Я нажала на кнопку и устало прикрыла глаза, когда знакомый голос заполнил кухню. Это был не Ник.

– Филиппа, ты дома? Подними трубку. – Последовала пауза, и я услышала, как мама что-то потягивает через трубочку. Я даже знала, что именно. – Надеюсь, ты не задержалась на работе допоздна? Так мужа не найдешь, Филиппа. В офисах они не водятся. Я уж молчу про район, в котором ты работаешь. Не могла найти что-нибудь получше? Более престижное, с влиятельными соседями, чтобы тебя заметили… Ой! А ты, случаем, не на свидании?

От маминого голоса стало комфортно. Я облокотилась о барную стойку и потерла переносицу. Что ж, в моей жизни две песни, но обе одинаково отзывалась в голове скрежетом металла по стеклу.

– Вот уж порадовала бы мать. А он при деньгах? Он тебя уже водил куда-нибудь? Я хочу, чтобы ты посвятила меня во все детали. Очень надеюсь, он парень из хорошей семьи. Ты такая неразборчивая, Филиппа.

Мама заговорила чуть громче и веселее. На ее тирады могло не хватить пленки, когда дело касалось моего потенциала и потерянных возможностей.

– Именно поэтому я и боюсь, что ни на каком ты не на свидании, – вздохнула она, – Небось флиртуешь опять на пару со своей подружкой.

Мне всегда было интересно понять, что она вкладывает в понятие флирта. Судя по всему, это должно быть весело. Впрочем, моя мать едва ли знает, что такое веселье.

Хотя насчет Элайн она права. Элайн может книгу написать о флирте. Или уже написала. Надо будет поинтересоваться.

– Эта твоя Элайн настоящая потаскушка, Филиппа, и ты никогда не встретишь приличного мужчину, пока будешь якшаться с такими, как она…

Я нажала на кнопку остановки записи.

– Она моя подруга, – твердо сказала я машине, что было так же эффективно, как сказать это маме в лицо, хотя и менее опасно. Я перемотала пленку, не дослушав лекцию до конца.

Может, моя жизнь действительно несколько бедна по части любовных интриг. Может, расставшись однажды с Ником навсегда, не стоит делать этого скова.

Может, я чемпион мира среди простофиль.

А может, я обязана Нику за те годы дружбы, что мы делили, и за то, что он заставил меня поверить в свои силы и отказаться идти по натоптанной поколениями дорожке. Может, мне просто любопытно, почему он вернулся, не говоря уж о том, зачем ему адвокат. И может, я все же могу ему помочь. Мало ли. За годы, прожитые в семье, я нахваталась много всякой юридической ерунды.

Я погладила щеку в том месте, где коснулись его пальцы. А может быть, все это просто потому, что он, любовь моей юности, еще раз посмотрел на меня как на самую прекрасную девушку на планете.

Что ж, подайте на меня за это в суд.

Я провозилась с щеколдой, но все же распахнула дверь и закричала в ночь, невзирая на спящих соседей:

– У тебя есть пять минут и ни секундой больше!

Он не далеко ушел, не далее квартала. Свет уличных фонарей освещал его фигуру. Ник обернулся. Мне показалось, я удивила его, и во мне проснулась гордость.

Я постучала пальцем по циферблату наручных часов:

– Поторопись, Салливан, время уже пошло.

Я увидела его улыбку, и у меня закружилась голова, и шампанское здесь было ни при чем. Ник подбежал с удивительной скоростью и схватил меня за руку, прежде чем я успела что-либо предпринять.

Глаза его сияли, и я улавливала легкий запах его одеколона. И это был хороший одеколон. Сердечко забилось в груди еще быстрее.

Ник поцеловал мне руку, словно старомодный ловелас.

– Я твой должник, Фил, – пробормотал он своим бархатным голосом, и я снова почувствовала, что пьяна.

Глава 2

Я подумала, что идея все-таки была так себе. В конце концов, и у Фортуны есть предел – а если честно, то я просто не верила в свою счастливую звезду. Я поставила на плиту чайник, почесала ладонь и украдкой взглянула на Ника сквозь опущенные ресницы. Он снял кожаную куртку.

Очаровательно.

Признаться, не могла придумать ни одной умной реплики. Предпочла бы обойтись без людей из прошлого, которые портят настроение, просто попав в поле зрения. Возможно, людям моего типа, тем, кто сознательно отгородился от прошлого, сложнее переносить подобные встречи. А может быть, и нет. Все это очень раздражает. Вот почему я оставила Розмаунт не моргнув глазом. Кто же хочет снова стать тучным, некомпанейским и неуверенным в себе подростком? Точно не я. Я там уже была, все это пережила и похоронила все улики. Люди из Розмаунта, с которыми я пересекалась, сразу напоминают мне о толстухе Филиппе. Можно бесконечно долго держать это в памяти, но что было, то было, ко мне сегодняшней это не имеет никакого отношения.

Тем не менее тяжело провести грань между ребенком, которым ты была, и женщиной, которой ты хочешь стать, если каждые пять минут кто-то напоминает тебе, сколько еще предстоит работать над собой. Поэтому я уехала из Розмаунта и возвращаюсь туда, только когда это крайне необходимо. Увы, это случается слишком часто.

С Ником приступ воспоминаний был в сто раз тяжелее, потому что с ним в старших классах мы были ближе всего. Он тогда называл нас «динамичный дуэт», хотя на самом деле мы были «изгоями». Я была толстухой, а он коротышкой. Ник вдобавок был из плохой семьи, да еще и новичком. Хотя именно поэтому я и сдружилась с ним.

Неудачник, он неудачник и есть.

Но сейчас он у меня на кухне – сложно придумать что-то более нелепое. Ник повесил куртку на спинку стула, уселся и, скрестив, вытянул ноги. На нем были джинсы, замшевые походные ботинки и зеленая футболка, обтягивающая рельефный торс. Последнее мне особенно понравилось.

Забавно, никогда не думала, что на моей кухне может быть так жарко. Пожалуй, стоит поговорить с домовладельцем, чтобы убавил отопление. Ник заполнил собой практически все пространство. Только теперь я отметила, насколько здесь все по-женски и места для двоих мало.

Я возилась с заварочным чайником и неожиданно вспомнила, когда Ник в одночасье вырос. Он стал очень высоким, и действительно в одночасье. За год Ник вытянулся минимум сантиметров на пятьдесят. Когда его спрашивали об этом, он говорил с каменным лицом: «Вышли сроки по условию возврата, и Люсия решила нас время от времени кормить».

Пожалуй, половина Розмаунта даже верила ему. Легко было представить, что бабушка и вынужденный опекун отказывала ему в еде.

Если верить слухам, то она вовсе не хотела их брать.

Люсия, женщина-дракон, была предметом постоянных пересудов в Розмаунте. На самом деле если бы она переехала, то сплетни утихли бы сами собой, ну или сошли бы на нет. А соседка Люсии, миссис Доннели, потеряла бы свой статус завсегдатая в клубе сплетников.

Считалось, что бабушка Ника ведьма или как минимум у нее дурной глаз. Но Люсии было совершенно все равно, что о ней говорят люди. Она неоднократно пугала детей, которые осмеливались подходить к ней на улице. Это было бы даже забавно, если б и сама я не стала жертвой ее пугающей внешности.

Когда мне стало нечем занять руки, я повернулась к Нику и, делая вид, что мне вполне комфортно с ним, скинула куртку и повесила ее на спинку стула. Я не стала садиться, а навалилась на барную стойку, якобы дожидаясь, когда закипит чайник.

Я заметила, что Ник рассматривает мои ноги, и поняла, что они ему нравятся. Я повернулась проверить чайник, прекрасно зная, что он по-прежнему смотрит.

– А ты изменилась, Фил.

– Просто мы не виделись сто лет. – Я не сразу успокоилась. Но все же нашла силы постучать по циферблату часов. – Теряешь время.

– Ах да. – Он провел пальцем по скатерти, и у меня возникло такое чувство, будто он что-то скрывает от меня. Хорошенькое начало. Я решила помочь ему раскрыться.

– Так почему ты вернулся?

– Меня пригласила Люсия.

– А я думала, вы не разговариваете. – События тех далеких лет промелькнули на краю сознания у нас обоих, но мы не были готовы обсуждать эту тему.

– А мы и не разговаривали. – Ник скривил губы, раскрывая свою необъяснимую привязанность к Люсии. Он всегда обожал бабушку, бог знает почему. – Что, впрочем, не мешало ей оставаться при своем мнении.

Ник побарабанил пальцем по столу.

– Но ей так и не представился шанс сказать мне, что она хотела, Фил. – Ник посмотрел на меня странным взглядом. – Когда я пришел, она уже была мертва.

Мертва?!

Я открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. Я не могла представить себе мертвую Люсию. Она была полна жизни, у нее сил было на десятерых смертных.

Я попыталась снова открыть рот и на этот раз издала какой-то нечленораздельный звук.

– Как она умерла?

– Ее убили.

Не ожидаешь услышать подобное в обычном разговоре, если, конечно, вас зовут не Эркюль Пуаро или Джессика Флетчер.

Меня так точно не зовут.

Сначала я решила, что просто не поняла Ника. Это ведь, в конце концов, моя кухня, а не склад бульварных романов.

– Убили? Ты уверен?

– Однозначно. – Ник выглядел совершенно подавленно. – Я нашел ее в оранжерее.

Я позабыла о своей стеснительности и села напротив.

– Нет, Ник, я все понимаю, но… убийство? Может, это был несчастный случай? Она могла упасть. Или у нее случился сердечный приступ.

Взгляд у него был скептическим.

– И как-то случайно всадила себе нож в горло? Вынуждена признать, что такой ход событий маловероятен.

– Ее убили тем самым стилетом, что я привез из Венеции. – Ник потер ладонями лицо, словно мог стереть воспоминания об этом. – Насколько я помню, она пользовалась им, когда вскрывала письма. Грозная, но изящная вещица.

Люсии бы понравились его слова, но я по-прежнему не знала, что сказать.

– Сложно что-то перепутать, если речь идет об убийстве, Фил. Повсюду была кровь, да и… – У Ника заходил вверх-вниз кадык, и я протянула руку, чтобы погладить его. Он сжал мои пальцы в своей ладони и отвел взгляд.

Я должна была кое-что спросить. Потому что это связывало прошлое с настоящим и легко объясняло, почему он здесь.

– Ты это сделал?

– Нет! – Он бросил на меня такой взгляд, что будь я стеклянной, непременно треснула бы. – Зачем мне убивать ее?

Я стояла на своем.

– Вы частенько ругались.

– О да, и она даже могла убить меня в порыве гнева. – Ник покачал головой. – Это она всегда сердилась.

Потому что он без конца врал ей. Прошлое придвинулось чуть ближе, но легче от этого не стало.

– Так почему она пригласила тебя сейчас? Зачем ей это?

– Не знаю. Может, из-за подарков, которые я посылал ей. Может, она решила возобновить отношения. – Ник бросил на меня красноречивый взгляд. – Я не особо расспрашивал. – Он кашлянул, поскольку я молчала, и заговорил тише, словно раскрывал страшный секрет: – Я скучал по ней.

Если кто и стал бы скучать по Люсии, так именно Ник. Он всегда нестандартно мыслил. И у него всегда была эта духовная связь с женщиной-драконом. У Люсии и правда были уязвимые места. Даже я видела однажды ее слабость, а мы с ней были далеко не в лучших отношениях.

– Тогда кто сделал это? Кто хотел ее смерти?

– А кто не хотел? – пробормотал Ник. – Добрая половина Розмаунта сочла бы за честь.

– Да ладно тебе. Кому это нужно? Да, Люсия была слегка… – я задумалась, подыскивая нужное слово, – самоуверенной, но…

– Она была не просто самоуверенной, Фил. Иначе ее не стали бы называть женщиной-драконом.

Я и не догадывалась, что он знает ее прозвище. Ник поднялся и прошелся из угла в угол. Я не решилась повторить то же самое.

– Думаю, так или иначе, Люсия умудрилась задеть каждого в радиусе пятидесяти миль. – Ник покачал головой и снова странно улыбнулся. Следующие слова он сказал так тихо, что я едва расслышала их: – Не исключено, что она по телефонной книге проверяла, не оставила ли она кого без внимания.

Я не рискнула рассмеяться. Тем более что это действительно могло оказаться правдой.

– Но ее убили твоим подарком прямо перед твоим приходом, – размышляла я вслух. – Это явно был не посторонний человек. Слишком много совпадений. А кто знал о твоем приезде?

Ник подозрительно посмотрел на меня:

– Одному человеку она точно могла сказать.

Я знала, о ком он говорит. О своем младшем брате, Шоне.

– Ты опять все ему спустишь с рук?

– Не в этот раз. – Ник уверенно покачал головой. Он снова сел, на лице его застыло напряженное выражение. – Но я не знаю, как именно поступить, чтобы все получилось как надо.

– Так ты поэтому пришел сюда?

– Старые привычки редко проходят с годами. – Он поморщился и снова решительно посмотрел на меня. – Когда я жил в Розмаунте, я всегда мог поговорить с тобой.

В горле у меня застрял ком размером с Техас.

– Юридическая консультация?

– Не только. – На этот раз Ник протянул руку и погладил мою ладонь. По спине побежали мурашки. – И когда ты успела стать девушкой, Фил?

Температура в кухне подпрыгнула еще на пару градусов.

Я смотрела на его руку. В школе я действительно одевалась в свитеры и мешковатые штаны, чтобы не так была заметна полнота. Пожалуй, это выглядело не очень женственно.

– Пятнадцать лет – немалый срок.

– Это точно. – Ник неожиданно резко сел прямо, глаза его сузились, а моей руке, которую он отпустил, вдруг стало холодно. Он провел ладонями по волосам, и я поняла, что романтическая интерлюдия окончена.

Как часто я думала о том, что могла бы высказать немало блестящих мыслей, если бы заранее продумала разговор. Наверное, Ник думал о том же.

– Я, должно быть, оставил отпечатки пальцев на месте преступления, – пробормотал Ник. – И они явно есть в банке данных. Не исключено также, что миссис Доннели видела, как я входил в дом и выходил из него.

– Эта старая сплетница?

Ник снова вскочил и принялся расхаживать по кухне, словно тигр в клетке.

– Возможно, они уже начали меня искать.

– А ты звонил в полицию?

– Ты что? Ты же знаешь, что бы они подумали.

Да, я знала. Они бы подумали: яблоко от яблони недалеко падает. Еще один Салливан, которого стоит упечь за решетку. Мальчишка снова напрашивается на неприятности.

– И что ты намерен делать? – Ник пожал плечами.

– Я намерен проследить за тем, чтобы правосудие свершилось.

– Нюанс в том, что для этого тебе придется не попасть в тюрьму.

Ник чуть заметно улыбнулся:

– Два в одном. – Он оглядел меня с ног до головы. – Та же Фил, но в новой упаковке.

Я покраснела. Интересно посмотреть на себя его глазами.

Сам же Ник вызывал у меня желание его съесть. Морщинки вокруг глаз стали глубже, когда он улыбнулся, и только сейчас я заметила, что на висках уже пробивается седина. Я вспомнила, что на ужине отказалась от десерта.

Впрочем, я не такая.

Интересно, а может, стоит быть именно такой?

Мы смотрели друг на друга, в то время как из чайника давно валил пар. Я говорила себе, что не надо обещать Нику помощь, он, не исключено, говорил себе, что нужно уйти. Однако между нами что-то вернулось к жизни, – что-то, отчего уже не хотелось разбегаться разными тропками на этот раз.

Чайник давно вскипел, и я встала, чтобы заварить чай. Ник снова принялся ходить по кухне, ему не терпелось чью-нибудь сделать. Я надеялась, что он не уйдет прямо сейчас.

– Перед тем как убежать, я слышал вой сирен. Кто-то вызвал полицию, когда я зашел в дом.

– Миссис Доннели снова оказалась полезной обществу. – Ник поморщился.

– Наверное, все газеты уже пестрят этой новостью, Фил, не стоило мне приходить сюда. Нельзя тебя впутывать.

Его слова пробудили во мне нежность. Я включила радио, потому что оно было под рукой и потому, что не готова была снова потерять его. Я настроила на волну, где передавали какую-то песню.

Ник застыл позади меня, вслушиваясь в слова. Даже когда он стоял вот так, в нем чувствовалась внутренняя сила.

Словно в вулкане перед извержением. Я посмотрела на его руки и подумала, что, наверное, смертельно опасно стоять в зоне выброса лавы.

Во рту у меня пересохло. Неужели колесо Фортуны наконец-то сделало оборот и для меня? Чудесная перспектива, и даже верилось в реальность всего этого, иначе с чего делам идти в гору?

Я всегда верила в удачу и даже старалась заманить ее на свою сторону. Я не ходила под лестницами и избегала числа тринадцать, прогоняла с пути черных кошек и бросала соль через левое плечо столько, сколько себя помню. Давным-давно толстуха Филиппа поняла, что ей понадобится любая помощь. И теперь у меня появилось чувство, что все это было не зря. Интуиция или несварение. Одно из двух. Но что, если пришел мой корабль? Где-то в чулане наверняка завалялись алые тапочки, которые только и ждут, когда же я их надену и примусь танцевать, как Джинжер Роджерс. Что, если звезды расположились так удачно, что каждая дурочка, напившись шампанского, может загадать желание, и желание это непременно сбудется? Что ж, я свое загадала. И это желание я загадывала раньше. И не раз. Два раза, если быть точной. Вы ведь знаете, как говорят. На третий раз повезет. Кроме того, кто не рискует, тот не пьет то самое шампанское.

За рекламой зубной пасты последовали экстренные новости о том, как два самолета едва не столкнулись в небе где-то над Ближним Востоком. После выступили два эксперта по авиации.

Только сейчас я поняла, что это такое – ждать затаив дыхание. Мне казалось, каждое новое выступление по радио начинается с истории об убийстве эксцентричной старухи в сонном Розмаунте. Но диктор перешел к новостям куда менее кровавым и сенсационным. Закончился блок новостей поздравлением женской команды по волейболу, занявшей первое место в школьной лиге. Милая и человечная история напоследок. Снова началась музыка, которую прерывали время от времени рекламные блоки.

Через полчаса диктор снова выдал блок новостей, который ничем не отличался от предыдущего.

– Они еще не нашли ее! – выдохнул Ник. – Но как же так?

– Может, мало времени прошло? Ты когда там был?

– Около шести вечера, сразу после того, как прилетел. – Ник покачал готовой и пошел к двери. – Я должен вернуться.

– Ты с ума сошел? Ты же сам говорил, что не позволишь Шону уйти от правосудия.

– Но я не могу бросить ее там.

– Так ты хочешь пойти туда и тем самым выдать себя? Блестящая мысль.

Следующие слова Ник произнес сквозь зубы:

– Я не могу оставить ее гнить. Это неправильно.

Я ответила раньше, чем смогла остановить себя. Слова слетели с губ, видимо, претворяя в жизнь мое желание. Ник был так расстроен, а помочь ему было так легко.

– Тогда я пойду туда и найду ее, а не ты.

– Что?

– Я найду тело. – Ник посмотрел на меня как на умалишенную. Я и сама уже сомневалась в своих умственных способностях, но все же бодро улыбнулась: – Одолжение другу. Только и всего.

– Но это безумие. – Ник был олицетворением скептицизма. – Назови хоть одну весомую причину, что ты делала в оранжерее Люсии во втором часу ночи?

– Ни одной. Но, скажем, часов в восемь утра у меня может появиться неплохой повод.

– Например?

– Она могла нанять меня.

– Люсия скряга, каких мир еще не видел. Она бы никому не стала платить, особенно если дело касается ее сада.

– Старые люди часто совершают поступки из прихоти. Кроме того, кто докажет, что она меня не звала? – Я была в своей стихии. Коммерсант во мне сейчас делал свое дело, убеждая неподатливого клиента. – Может, это только консультация. Кроме нас с Люсией, никто не знает правды, а она уж точно не выдаст.

Ник покачал головой, и я никак не могла понять ход его мыслей. Но жира в его глазах хватило бы, чтоб отапливать Бостон весь январь.

– Что заставляет тебя помогать мне, Фил?

Я пожала плечами, чувствуя себя неуютно от его проницательности. Я бы умерла, но не сказала ему правды.

– Я такая, какая есть.

– Знаю. Но и я такой, какой есть, и не люблю, когда кто-то решает мои проблемы за меня. Ты туда не пойдешь, и точка.

Ох уж эта мужская гордыня. Остается только любить их за это. Я снова занялась чаем.

– Что ж, иди сам. Я слышала, сейчас в тюрьмах стало получше с питанием. – Я почувствовала на себе его взгляд.

– Фил, спасибо за помощь, но не думаю, что идти туда хорошая мысль.

– А ты, значит, можешь пойти?

Ник снова заходил из угла в угол. Затем его осенило.

– Я сделаю анонимный звонок.

– Неплохо, но они вычислят номер.

– Тогда другого способа нет. – Ник пошел к двери.

– А что, если они нашли Люсию, но выжидают, пока ты явишься на место преступления? – спросила я как ни в чем не бывало, когда Ник уже почти переступил через порог. – Ведь это слабость всех убийц. Такова уж их психология, иначе они просто не могут. Лучше сразу сдаться твоему старому дружку О'Райли. Уверена, ему это понравится.

Ник уставился на меня.

– Только не говори, что О'Райли все еще служит в полиции. – Я пожала плечами, как бы извиняясь, и Ник выругался. – А что изменится, если ты будешь там?

– У меня заготовлена легенда. Я случайный свидетель. Признай, Ник, это идеально.

– Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала.

О, ничто не может так смягчить женщину, как мысль, что мужчина защищает ее. Я сделала все, что в моих силах, чтобы скрыть свою реакцию.

– Как ни жаль, но других вариантов у тебя просто нет.

Мы стояли и смотрели друг на друга, и я почти физически ощущала, как Ник прокручивает в голове возможности и отвергает их одну за другой.

Он захлопнул дверь и снова покачал головой.

– Ладно, Фил. Ты в деле. – Он протянул руку для рукопожатия. – Я опять у тебя в должниках.

Это не совсем то, на что я рассчитывала, но тоже неплохо.

– Но сделаем все по-моему. – Ник оставался все тем же упрямцем. – Встретимся там.

– Еще одна замечательная идея. А мне-то казалось, ты умный мальчик. – Я закатила глаза. Может, я немного перегибаю палку, но не ждал же он к себе другого отношения после стольких лет. – Тебе станет легче, если тебя заметят возле дома, где произошло убийство?

– Меня не заметят.

– Потому что ты загадаешь желание, чтобы все вдруг ослепли? Ты что, вуду занимался, пока мы не виделись?

– Фил…

– Да брось, Ник. Ты забыл о рентгеновском зрении миссис Доннели? Она наверняка ведет дневник того, что происходит в доме Люсии. – Я всплеснула руками. – Да и как ты туда доберешься? Или ты думаешь, что взять машину напрокат по именной кредитной карте и поехать на ней в Розмаунт – это удачная мысль? А если возьмешь такси, то тебя половина района увидят.

– Я могу пойти пешком.

– Хм. Что ж, иди и надейся, что никто не заметит тебя.

– Ладно, видимо, я и правда не могу четко мыслить. – Его плечи поникли.

Я нежно коснулась его руки.

– У тебя был тяжелый день.

Ник накрыл мою ладонь своей, и мы стояли так молча. Наконец он благодарно сжал мою руку и слегка отстранился.

– Ладно, Фил, выкладывай свой план.

– Я сяду за руль. Можешь поехать со мной, но останешься в Звере.

– В Звере? Это что-то из Библии?

– Это грузовичок нашей фирмы. Ты разве никогда не давал имена своим машинам?

– У меня никогда не было своей машины.

Я удивленно моргнула, но Ник уже отвернулся и взял с барной стойки одну из визиток, которые я всегда держу под рукой.

Его одобрение польстило мне больше, чем я готова признаться даже самой себе.

– У тебя собственная компания? Или в ландшафтном дизайне есть еще Коксуэллы?

– В ландшафтном дизайне других Коксуэллов нет, а компания у нас на двоих с партнером. Это Элайн Поуп. Она занимается разработкой дизайна, а я в основном сажаю растения.

– Процветаете?

Грудь распирало от гордости, и я не могла удержаться от улыбки.

– Сегодня мы подписали контракт, благодаря которому первый раз выйдем в плюс.

Видимо, Ник уловил мои эмоции, потому что тоже улыбнулся:

– О, мне знакомо это чувство, когда понимаешь, что попал в яблочко.

Я попыталась не выдать себя голосом, но мне не удалось.

– У тебя тоже собственный бизнес?

Как будто я не знала все до мельчайших подробностей. Ник пожал плечами, и улыбка сошла с его лица.

– У меня была туристическая компания, но я только что продал ее конкурентам.

Я удивилась, но Ник не дал мне времени на расспросы. Никаких откровений – в этом весь Ник. Увидев мою машину, он воскликнул:

– Ого! Семья наверняка гордится тобой.

– Если бы. Ты ведь помнишь мою семью.

Ник рассмеялся. Он вообще зажигательно смеется, хотя и нечасто позволяет себе настолько расслабиться.

– Есть вещи, которые никогда не меняются, верно, Фил? – Надеюсь, он говорит не только о моей семье.

– Это уж точно.

Наши взгляды снова встретились, и у меня перехватило дыхание от того, что я увидела в его глазах. Улыбка пропала с его губ, и он подошел ближе. Он посмотрел на меня. Как-то по-особенному посмотрел, я снова поверила в чудеса.

– Может, это и к лучшему, – прошептал Ник хрипло. Он замер лишь на секунду, давая мне время передумать, затем наклонился и поцеловал.

Знаете, из-за долгого ожидания ощущения часто смазываются. Без этого ожидания они, быть может, были бы на высоте, а так немного разочаровываешься. Я ждала поцелуя Ника долгих двадцать пять лет, и его поцелуй тоже мог стать одним из таких разочарований.

Но не стал. Ни на секунду.

Поцелуй Ника был нежным, но одновременно сильным, он был требовательным, но не настойчивым, он был страстным, но в то же время не навязчивым. Скорее это был намек на то, что действительно может подарить этот вулкан тем, кто осмелится спуститься в кратер. Его поцелуй пробудил во мне давно забытые ощущения.

Я могла неделю целоваться с Ником не отрываясь, но он вдруг отступил и отвел взгляд.

– Встретимся у тебя в офисе в семь, – быстро сказал он, гораздо быстрее, чем разговаривал обычно.

Он сунул в карман мою визитку и исчез за дверью. Мне показалось, что он сбежал от меня, и это было бы забавно, если бы Ник действительно мог так поступить. Он не оглянулся напоследок и так быстро растворился во тьме ночи, что вполне мог сойти за фантазию, вызванную шампанским. Но губы мои горели от поцелуя. А после фантазий такого не бывает.

Я заперла дверь на засов и посмотрела на трещину в потолке, говоря ей, что ничего необычного не произошло. От одного поцелуя ничего не случается.

Ха. Сердце подсказывало мне, что так просто это не закончится.

Но нет же, разум должен возобладать. Я просто окажу услугу старому другу, и на этом мы расстанемся. Ага, а ничего, что услуга заключается в том, чтобы найти мертвое тело, пролежавшее на солнцепеке пару дней? Я сморщила нос от неожиданной мысли. Но все казалось довольно просто: зайти и выйти, и глядишь, к обеду я уже за рабочим столом. А может быть, и Ника больше никогда не увижу.

Сердце екнуло, а на губах я снова почувствовала его вкус. На самом деле все сложнее. Ведь, в конце концов, Ник пришел ко мне. Он доверился мне, а я помню, насколько он скрытный.

И он меня поцеловал! Ля-ля-фа.

Пританцовывая, я направилась в спальню, нисколько не сомневаясь, что мир полон возможностей. Я знала, что мне приснится Ник Салливан.

Если я вообще усну.

Он шел.

Он не знал, куда податься, во всяком случае, на ближайшие несколько часов, но ему было все равно. С годами он научился спать, когда придется, а если не придется, то обходиться без сна вовсе – а сегодня ему все равно не удастся уснуть. Он решил воспользоваться моментом и подумать на ходу, а подумать есть о чем.

Пока он был не готов думать о Фил Коксуэлл…

Николас все еще не мог поверить в смерть Люсии. Пусть они не разговаривали годами, но Ник знал, что она жива. Он чувствовал ее присутствие, словно она была бдительным, но темпераментным ангелом-хранителем.

По крайней мере Николас всегда считал, что думает именно так. Он все еще чувствовал какое-то присутствие. Возможно, это проснулась совесть. Но это уже точно не Люсия.

Потому что она мертва.

Ник подумал о переменах.

Он засунул руки в карманы и ускорил шаг. Мимо проносились машины, слепя его светом фар. Все спешили, всем было куда спешить, у всех была цель. Все были рады переменам и «прогрессу».

Все, кроме него. Сам Николас видел перемены, был их свидетелем, однако увиденное не понравилось ему. А ведь и он принял активное участие в продвижении прогресса. Ему казалось, что он делает что-то нужное, но это была лишь иллюзия. Все пошло не так.