Текст книги "Дитя ярости"

Да, безусловно, все знали слова древнего Пророчества, но вряд ли ломали голову над его толкованием – если, за некоторым исключением, вообще когда-нибудь о нем думали.

Риэль была одной из тех, кто пытался понять его суть. Часто она ловила себя на том, что снова и снова перечитывает слова Пророчества, пробегая пальцами по строчкам в священных книгах Тала.

Королева, несущая кровь, и Королева, несущая свет. Королева Кровавая и Королева Солнечная – именно так их называли на протяжении веков.

Теперь, после стольких лет, эти слова едва ли казались реальными. Врата незыблемо стояли на одном из Сандерлендских островов, далеко в Северном море, надежно охраняемые, спокойные, а ангелы навсегда заперты по другую их сторону. Королевы из Пророчества с таким же успехом могли быть просто персонажами детской сказки. Дети выбирали, на чьей стороне им играть, собирали армии, устраивали войны на улицах: злая королева против доброй. Зло, несущее кровь, воюет со светом.

Неужели я – одна из Королев? – порой задумывалась Риэль, хотя так ни разу и не набралась смелости спросить Тала напрямую. – И… которая же из них?

– Видите ли, леди Риэль, – произнес король, – моя задача состоит не в том, чтобы решить, является ли то, что вы сделали, преступлением, следует ли вас за него наказать и как именно. Дело в том, что вы, по всей видимости, не принадлежите к какой-то одной категории магов и владеете одновременно магией огня, солнца и земли и, возможно, и других стихий, что совершенно невиданно. Вы проявили магические способности более могущественные, чем у кого-либо за последние века, даже после того, как вас все эти тринадцать лет учили подавлять их в надежде, что они исчезнут. И вы сотворили все это без помощи каких-либо артефактов, на что даже Святые не были способны на вершине своей славы.

– Мой священный долг, – продолжил король мрачно, после некоторого молчания, – выяснить, кто вы такая на самом деле. Я должен решить, являетесь ли вы, леди Риэль Дарденн, одной из двух Королев, о появлении которых говорится в Пророчестве, и если это так, то какой именно.

Риэль ясно услышала слова, не произнесенные, но вполне ожидаемые: а также что вас после этого ожидает.

Она сжала ладони в кулаки в складках своих юбок и присела перед королем в глубоком реверансе; тень святой Кейтелл упала ей на шею, как карающий меч.

Глава 10
Элиана

 
Тьма объяла нас,
Боль и кровь кругом…
В самый темный час
Мы рассвета ждем.
 

Вентерская народная песня

Каждый раз, когда Элиана наряжалась для того, чтобы пойти на очередную вечеринку к лорду Аркелиону, она всегда невольно вспоминала своего отца.

Почти все годы ее детства Джозеф Ферракора провел, сражаясь на восточном фронте против войск Империи, которые пытались подавить последние очаги сопротивления в Вентере.

«Его с нами нет, но каждую ночь в нашем окне будет гореть свеча, чтобы он скорей нашел путь домой», – говорила мать. В те благословенные времена, до того, как пал Орлин, до появления Реми на свет, война, идущая на окраинах, была не более реальна для Элианы, чем истории о привидениях.

– Но как ему помогут эти огоньки? – спрашивала Элиана.

– Их осеняет Солнечная Королева, – объясняла Розен. – Она поможет твоему отцу вернуться к нам живым и здоровым.

Поэтому каждую ночь перед сном маленькая Элиана зажигала свечу на своем окне и возносила молитву Солнечной Королеве: Пусть свет Королевы приведет его домой.

По мере того как она взрослела, редкие появления отца стали ее пугать – они становились все менее продолжительными, и радость от встречи омрачалась тем, что, в конце концов, он всегда уходил. Но ее сердце не переставало радостно биться в предвкушении праздника летнего солнцестояния, во время которого Джозеф всегда появлялся, чтобы участвовать в ежегодном праздновании – и самое главное, ритуале чествования Солнечной Королевы.

До Великого Падения, до гибели Кровавой Королевы Риэль, приведшей к катастрофическим последствиям для человечества, мир был полон магии. Так говорили легенды, и в детстве Элиана верила в них всей душой. В них рассказывалось об обитателях Старого мира, которые использовали щиты и мечи, чтобы призывать ветер и огонь. Они почитали могущественных Святых, которые изгнали расу ангелов со своей земли, низвергнув их в бездну, и верили, что когда-нибудь Солнечная Королева спасет мир от зла. Ее называли Солнечная Королева, потому что ей суждено было принести свет во тьму.

Даже сейчас, когда прошло столько времени после того, как Старый мир прекратил свое существование, и стало понятно, что ангелы и магия не существуют и никогда не существовали, а все воспоминания о прежних временах – всего лишь легенды, – многие люди все равно ходили в храмы и молились Святым, а миф о Солнечной Королеве продолжал будоражить их воображение.

Каждое лето Джозеф Ферракора возвращался домой к дочери, принося ей какое-нибудь новое украшение к ее наряду – изящную позолоченную заколку для волос из Ринтоса, шкурку белой норки, контрабандой провезенную из Аставара.

Элиана и ее родители всей семьей шли на торжественное шествие, которое проходило по всему городу. Дети с намазанными золотой пудрой щеками залезали на полуразрушенную статую святой Кейтелл – повелительницы солнечного света, и вешали гирлянды из белых цветов геммы ей на шею. Музыканты били в барабаны и перебирали струны арф. Сказители в белых одеяниях в лицах изображали долгожданное пришествие Солнечной Королевы.

Шествие заканчивалось на высоком берегу на излучине реки, в самой восточной части холмов, где возвышалась статуя Одрика Светоносного. Он восседал на крылатом коне и суровым взглядом смотрел в сторону восточного горизонта. Это была самая любимая статуя Элианы во всем городе – лицо обреченного короля выглядело одновременно решительным и бесконечно усталым. Когда она смотрела на него, ее сердце сжималось от жалости.

– Прости меня, Светоносный, – прошептала она ему в тот последний год. Она поцеловала его облупленный каменный сапог, сжимая кулон с изрядно потертым изображением, странным образом напоминающим статую. Как обычно, она пыталась рассмотреть лицо короля на кулоне, но если крылатый конь более или менее сохранился, то потемневшее лицо всадника было скрыто следами времени, как бы Элиана ни старалась его отчистить.

– Он смотрит в сторону горизонта в ожидании Солнечной Королевы, – прошептала Розен своей дочери, держа в руках маленького Реми. – Ты ее видишь? Ты видишь Солнечную Королеву?

– Она придет в этом году, папа? – спросила восьмилетняя Элиана, чье радостное возбуждение не проходило даже после долгих ночных бдений.

– Смотри во все глаза, милая, – ответил Джозеф, и девочка почувствовала, как дрожит обнимающая ее рука. – Жди, когда придет свет.

На следующий день он снова уехал на войну и больше никогда не возвращался.

* * *

С тех пор прошло десять лет. Элиана сидела перед зеркалом в своей спальне, в то время как Реми заканчивал укладывать ее волнистые темные волосы в причудливый пучок на затылке. Ее щеки – не такие бледные, как у Реми, а скорее нежно-оливковые, как у матери, – блестели от золотой пудры. Глаза были подведены темной краской, в ушах сверкали бриллиантовые серьги.

Она закончила накладывать ярко-красную помаду на губы и улыбнулась своему отражению.

– Я отлично сегодня выгляжу, – заявила она.

Реми закатил глаза.

– Ты всегда отлично выглядишь.

– Конечно, но сегодня это нечто особенное, и нечего закатывать глаза.

– Я буду закатывать глаза, пока ты не перестанешь хвастаться.

Она усмехнулась, глядя на его отражение.

– Итак, скажи мне еще раз, что ты должен делать.

Реми сидел с надутым видом у нее на постели.

– Предполагается, что я при любых обстоятельствах остаюсь с Харканом и делаю все, что он мне говорит, и не должен задавать тебе вопросы по поводу того, что ты замышляешь сегодня ночью. Что бы ни происходило.

Элиана поднялась, и платье винного цвета, то самое, которое прислал ей лорд Аркелион, сверкающими мягкими складками окутало ее ноги.

– А если что-нибудь случится с Харканом?

– Я буду ждать тебя у восточного моста, у статуи Адмирала.

– Но с Харканом ничего не случится, – произнес он сам, входя в спальню. На нем были высокие коричневые сапоги, темные брюки, длинная кожаная куртка, облегающая его стройный торс, и плащ с капюшоном. Он поставил на пол небольшую сумку с необходимыми вещами и потрепал Реми по голове, взъерошив волосы. – Харкан слишком крут для этого.

Обычно Реми закатил бы глаза и выдал бы Харкану какую-нибудь колкость, заявив, например, что все, что в нем есть крутого, это привычка рыгать, напившись пива, как старый пьяница.

Но на сей раз мальчик сидел молча с бледным лицом, кусая губы, которые и без того потрескались. Со времени исчезновения матери они ни разу не видели его плачущим, он даже пытался отвечать на шутки Элианы, но она-то знала, что творится у него на душе.

Если что-то пойдет не так, если что-то произойдет с ним или Харканом из-за сделки, которую она заключила с Саймоном…

Она надела кулон, чувствуя его шершавое прикосновение к коже, и постаралась придать лицу невозмутимое выражение, превращая его в блистательную маску.

– Реми, – сказал Харкан. – Почему бы тебе не пойти собрать вещи?

– Не надо считать меня дураком, – пробормотал Реми. – Просто попросите меня выйти, потому что вам надо посекретничать.

– Хорошо. Выйди, пожалуйста, нам надо посекретничать.

Когда Реми вышел, Харкан взял Элиану за руку.

– Скажи мне, что мы не совершаем ужасную ошибку, доверяя этому человеку, – тихо произнес он.

Ее охватило внезапное беспокойство при виде его серьезного лица.

– Ты знаешь, что я не могу тебе этого сказать.

– Вот и отлично. Потому что тогда я бы знал, что ты мне врешь.

Она невольно улыбнулась, и когда Харкан наконец улыбнулся в ответ, сжала его лицо ладонями и наклонила его голову для поцелуя. Чувствуя его руки на своей обнаженной спине, Элиана чуть было не поверила, что это обычная ночь и они просто собираются с Харканом на вечеринку – потанцевать, выпить и получить задание.

– Мы ее непременно найдем, Эл, – Харкан поцеловал ее в висок и отпустил, глядя ей в лицо нежным взглядом. – Но сначала…

– Сначала, – она попыталась улыбнуться, – мы отправимся повеселиться.

* * *

Вечерний бальный зал освещало лишь несколько свечей, в их колеблющемся свете на полу кружились танцоры. Большие окна были открыты, впуская свежий ветерок, дующий с реки, медленно катившей свои воды прямо под стенами замка.

Элиана делала вид, что потягивает вино из бокала, а между тем изучала помещение, считая неподвижные фигуры адатроксов, стоящих по периметру. Она насчитала двадцать человек.

Элиана задумчиво поджала губы. В обычный вечер чуть больше пятисот солдат патрулировали огромный дворец и прилежащие территории. Но сегодня их почти тысяча.

Она продолжала считать. Тридцать. Тридцать пять. В основном мужчины, хотя есть и несколько женщин. Темнокожие и белые. Одетые в серую униформу и черные плащи, с ничего не выражающим взглядом, который в любой момент мог стать свирепым.

В углу бального зала возвышалась статуя Императора. Бросив взгляд на изваяние, Элиана вознесла молитву святой Тамерин из Старого мира – легендарной повелительнице теней и покровительнице Аставара. Империя может сносить их храмы с лица земли и уничтожать их памятники, но враги не могут запретить им молиться про себя.

Укрой меня, Тамерин, – молилась она, – покровительница проворства и незаконных деяний. Если ты, конечно, действительно существовала.

Тут донесся бой часов на башне на центральной площади – они пробили полночь.

Элиана выждала пять минут, прежде чем пересечь зал, улыбаясь и с извинениями отклоняя приглашения на танец. Ей пришлось пройти через лабиринт залитых светом свечей гостиных, прилегающих к бальному залу, не забывая отслеживать адатроксов, патрулирующих коридоры. Затем она незаметно скользнула в узкий коридорчик, предназначенный для прислуги, и спустилась по каменной винтовой лестнице на самый нижний уровень замка, где располагались лазарет, помещения для прислуги и кухни.

Слуги, попадавшиеся ей на пути, знали ее слишком хорошо и, едва завидев, отворачивались.

Завернув за угол в коридоре, заставленном корзинами с овощами и мешками муки, она почувствовала, как по позвоночнику пополз леденящий холодок.

Если это какая-то изощренная ловушка Саймона, если он предал ее в последнюю минуту и бросил Реми и Харкана на верную смерть… что ж, она умрет, но заберет его с собой на тот свет.

Она остановилась, прислушалась к шуму, доносящемуся с кухни, чтобы удостовериться, что никто не идет в ее сторону, а затем открыла тяжелую дверь, ведущую в небольшое хозяйственное помещение.

Саймон тоже проскользнул туда. Он был одет в униформу адатрокса, которую Элиана украла для него. В узкой серой накидке с эмблемой Империи – крылатым щитом на груди – он запросто мог сойти за одного из безмолвных солдат, выдавали его только внимательные глаза, горевшие холодных огнем, и уверенный шаг. Стройный и гибкий, он двигался с изяществом, без малейшего намека на скованность.

– Ну, наконец-то, – сухо произнес он. – А я уже начал беспокоиться.

– Вот уж не поверю. – Она захлопнула дверь и проскользнула мимо него, отмечая с мстительным удовольствием, что он не преминул окинуть взглядом ее фигуру. Что ж, это можно будет использовать позже. – Надо спешить.

Она провела его по тесным коридорам для прислуги на третий этаж, где они перешли в основное здание дворца. Пушистые ковры смягчали их шаги. Через открытые окна, выходящие на раскинувшиеся внизу роскошные сады, доносилась музыка.

В северном крыле дворца стены были красного цвета, их украшала причудливая лепнина. В усеянных драгоценными камнями плафонах горели газовые светильники, в воздухе витали ароматы благовоний. Заговорщики свернули за угол и попали в галерею, на стенах которой висели портреты имперских военачальников с пронзительно-черными глазами. В конце одного из коридоров они увидели портрет самого Императора.

Сердце Элианы бешено колотилось. Раньше ей никогда не приходилось бывать в северном крыле замка наместника. Она никак не могла отделаться от детского страха – ей казалось, что угольно-черные глаза Императора следят за каждым ее шагом.

– Ну вот, – произнесла она. – Мы пришли. Теперь твой черед.

Саймон проскользнул мимо нее.

– Смотри и учись, малышка Ужас.

– Еще раз назовешь меня малышкой, и я разобью тебе нос.

На его губах промелькнула улыбка.

– Ты знаешь, чем меня искусить.

– Ты забыл? Я умею бить больно.

– Как я мог такое забыть? Напротив, я лелею эти воспоминания.

Она зло посмотрела на него, но тут они подошли к деревянным дверям с вырезанным на них изображением обнаженной женщины с лицом, скрытым за завесой длинных волос, и Элиана остановилась как вкопанная.

– Женские покои? – Она бросила удивленный взгляд на Саймона. В этой башне жили наложницы лорда, а юноши для плотских утех обитали в южном крыле.

– Тут есть одна девушка, – объяснил Саймон, беря Элиану за руку. – Прикрой меня, пока я не вытащу ее отсюда. Постарайся остаться целой. Мне не нужно, чтобы ты замедляла наш отход, если тебя ранят.

Элиана ощетинилась. Можно подумать, у него есть шанс пробраться через весь замок назад без ее помощи.

– Следуй за мной, – приказал Саймон, постучав в дверь.

Элиана кивнула, готовая мгновенно выхватить из разреза платья Арабет, прикрепленный к ноге.

Двери открылись, и они увидели двух адатроксов.

Солдаты нахмурили брови при виде Саймона. Парень втолкнул Элиану в прихожую. Она смотрела в пол, изображая покорность, но сердце ее готово было выскочить из груди.

– Это еще что такое? – спросил один из солдат.

– Вот, доставил по особому заказу его светлости, – невозмутимо ответил Саймон, вытаскивая меч из ножен, и уложил их одного за другим молниеносным ударом в живот. Тела со стуком упали на пол. Саймон ногой захлопнул дверь за собой.

Проходящая по залу девушка, едва прикрытая прозрачными шелковыми одеяниями, испугано закричала и кинулась от них вглубь покоев.

Из-за угла появились еще несколько солдат. Саймон бросился на них, Элиана последовала за ним. Он сбил одного с ног ударом кулака, а потом пустил в ход меч.

Элиана молнией налетела на другого. Адатрокс сделал выпад и попытался достать ее мечом. Она ловко увернулась, сделав шаг в сторону, и молниеносно воткнула кинжал ему в горло. Он с грохотом рухнул на пол, захлебываясь кровью. А затем на его лицо словно упала тень – оно потемнело, черты заострились.

Элиана почувствовала приступ тошноты.

Она пошатнулась, теряя равновесие. На мгновение ей показалось, что кто-то за ней наблюдает. Словно в окружавших ее тенях прятались незримые глаза, которые сейчас проснулись и пристально смотрят на нее…

Адатрокс, истекающий кровью, затих, его взгляд стал пустым и бессмысленным. Тьма, которая на мгновение коснулась его глаз, ушла. А может, ей все это почудилось?

Она повернулась и понеслась вслед за Саймоном, направляясь в конец широкого коридора, задрапированного расшитыми золотом тканями, откуда доносился звон клинков. Она обнаружила его в залитой мягким светом купальне, благоухающей жасмином и розами. Его окружили три адатрокса.

Она занялась одним из них, вспоров ему горло, затем увернулась от мощных кулаков другого, подставив ему подножку и ударив по голове острым каблуком расшитой бисером туфельки. Мимо нее пронеслась девушка, за которой гнался окровавленный адатрокс, она выбежала из двери, прижимая разноцветную вуаль к груди и оставляя цепочку кровавых следов.

В другом углу комнаты Саймон сражался еще с одним солдатом. В углу купальни жалась группка перепуганных женщин, которым сражающиеся отрезали путь к спасительному выходу. Одна из них отчаянно рыдала.

Элиана всматривалась в лицо каждой из девушек. Кого из них намеревался спасти Саймон? И зачем? По какой причине понадобилась наложница лорда-наместника второму по значимости предводителю Красной Короны?

Элиана почувствовала, что за ее спиной возник адатрокс, еще до того, как увидела его на пороге, и еле успела увернуться от его клинка. Она поскользнулась в луже воды на полу и упала, сильно ударив колено.

Прежде чем она успела вскочить на ноги, адатрокс занес над ней свой меч – но внезапно покачнулся и откинулся назад, схватившись за горло, вокруг которого обвилась нить из сапфиров и бриллиантов. Тот, кто стоял за его спиной, рванул за бусы, и солдат, задыхаясь, выронил меч.

Элиана быстро подхватила его оружие и пронзила ему сердце. Солдат свалился к ее ногам.

Наемница подняла голову и увидела девушку, держащую в руке окровавленное ожерелье, на конце которого качался огромный опал. На ее смуглом лице, обрамленном черными волосами, светились глаза орехового цвета. Несмотря на то что на ней была лишь запятнанная кровью повязка вокруг бедер и золотые знаки на запястьях, говорящие о ее статусе наложницы, осанка у нее была поистине королевская.

– Всегда к вашим услугам, – сказала девушка срывающимся голосом.

К ним подскочил Саймон.

– Вижу, вы уже познакомились. Вот и хорошо, – произнес он, хватая девушку за руку и ведя к двери. – Уходим.

Элиана сунула Арабет в ножны и поспешила за ними.

– Меня зовут Нави, – представилась девушка, обернувшись с улыбкой, в то время как Саймон подталкивал ее к двери.

Но Элиана не успела ответить, потому что, бросив взгляд на открытые окна купальни, увидела темную фигуру, спрыгнувшую с крыши на внешнюю террасу.

Мужчина был высокий и худощавый, с молочно-белой кожей и серебристыми волосами, стянутыми в длинный хвост. Одет он был во все черное за исключением кроваво-красного длинного плаща, волочившегося по полу.

Это был Валентин.

Глава 11
Риэль

«Существует множество толкований Пророчества Ариавы. Некоторые исследователи полагают, что его предсмертные слова – это всего лишь бессмысленный бред великого, но уже гибнущего ума. И все же все историки сходятся во мнении, что, несмотря на войну, разделившую людей, несмотря на кровь, запятнавшую руки как людей, так и ангелов, ангел Ариава искренне любил святую Кейтелл, повелительницу солнечного света, – и эта любовь спасла нас всех».

Трактат «Рассуждение о Пророчестве Ариавы», в переводе Изабо Базине, Великого Магистра из Храма Земли. Записано 6 октября 12 г. Второй эпохи

Через два часа король объявил перерыв, и стражники проводили Риэль в одно из боковых помещений.

Она буквально упала в первое попавшееся кресло, настолько уставшая, что ей стало дурно. После короля ее атаковали вопросами члены совета: каково это, управлять столькими стихиями одновременно, и как с этим может справиться один человек, ведь возможности его тела не беспредельны? Ощущается ли магия ветра иначе, чем магия огня или земли, или для нее в этом нет разницы?

Чему ее учил Тал все эти годы? Не пытался ли он убить ее, чтобы проверить ее способность управлять стихиями?

Как он это делал и сколько раз?

Как она боролась с инстинктивным желанием спастись? Какое непостижимое, невероятное свидетельство самообладания она проявила! И куда же, спрашивали они, делось это самообладание во время скачек?

Они позволили ей присесть, по крайней мере на некоторое время, пока она отвечала на все эти бесконечные вопросы, и, тем не менее, она чувствовала себя такой измученной, как будто только что снова участвовала в скачках, причем не в одних.

В тот момент, когда она закрыла глаза, двери распахнулись, и в комнату вошел Одрик.

– Оставьте нас, – приказал он стражникам.

Охранники не двинулись с места. Повисла напряженная тишина, все замерли.

– Я думаю, что если бы леди Риэль хотела убить меня, – заявил Одрик, – она бы сделала это давным-давно. Приказываю, оставьте нас.

Охранники вышли.

Теперь Риэль окончательно пришла в себя. Она встала, ее сердце бешено колотилось. Что же ему сказать? Как начать разговор?

– Одрик, – произнесла она, ее голос казался бесцветным, под стать бледному лицу. – Прости, что не сказала тебе…

– Я понимаю, почему ты этого не сделала. Боже, Риэль, я… пожалуйста, не извиняйся. Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?

Она тихонько фыркнула и слабо улыбнулась.

– Не совсем.

Одрик подошел к ней, взял ее руки в свои. Его большой палец ласково, как поцелуй, коснулся ее запястья.

– Я не могу простить их за то, что они с тобой сделали. – От каждого прикосновения его пальцев у нее сжималось сердце.

– Ты имеешь в виду отца и Тала?

– Им должно быть стыдно за свою трусость.

– Ну, по крайней мере Тал, я уверена, сожалеет об этом.

– Это хорошо.

– Они думали, что делают как лучше.

Одрик нахмурился.

– Лучше для королевства.

– Разумеется.

– А для тебя?

Она колебалась. Сколько раз она задавала этот вопрос отцу, но в ответ слышала лишь упреки, заставлявшие ее замолчать?

– Моя жизнь не имеет никакого значения по сравнению с безопасностью окружающих.

– Не имеет значения! – Отпустив ее руку, Одрик провел пятерней по своим темным кудрям. – Так вот что они внушали тебе все эти годы.

Внезапно воздух вокруг них словно сгустился; пальцы Риэль покалывало от пробуждающейся магии. Их обдало волной жара. Риэль уловила едва уловимый запах раскаленного камня, характерный для солнечной магии, и ей сразу представилось пылающее на синем небосводе солнце в жаркий летний полдень. Одрик посмотрел ей в глаза и резко отвернулся, с напряженными, чуть приподнятыми плечами. Он подошел к окну и приложил ладонь к нагретому солнцем стеклу.

Когда он снова посмотрел на нее, на его лице уже не было следов гнева, и воздух вокруг него успокоился.

– Твоя жизнь и твое благополучие очень важны, Риэль, – тихо сказал он. – И мне жаль, что я не замечал того, что происходило все это время прямо у меня на глазах. Если бы я знал, я бы никогда не позволил им…

Он замолчал, стиснув зубы. Ей так хотелось прикоснуться к нему.

– Я знаю, – сказала она вместо этого.

– Ты была великолепна там, на перевале. Я никогда прежде не видел такой мощи. Это было действительно прекрасно, Риэль.

Несмотря на всю бедственность своего положения, она не могла не вспыхнуть от удовольствия, услышав такие слова.

– Они собирались убить тебя. Я не могла этого допустить.

Он приподнял бровь.

– Думаешь, я не могу позаботиться о себе сам?

– Можешь, и ты это сделал. Но… – Она замолчала, запнувшись, когда поняла, что только что едва не призналась ему в своих чувствах.

Но если бы ты умер, я бы этого не перенесла.

Если бы ты умер, я не знаю, что случилось бы дальше. Не знаю, что бы я сделала, чтобы отомстить за тебя.

Одрик прочистил горло. Казалось, он тщательно подбирал слова.

– Когда я увидел, как ты скачешь ко мне, я еще не знал, что это кровь твоей лошади. Ты была вся в крови, и я подумал… – Он подошел к ней, его взгляд задержался на ее лице, а затем скользнул в сторону.

Она ощущала присутствие его солнечной энергии всей своей кожей, словно легчайшие прикосновения. Риэль отчаянно хотелось слиться с ней. Впитать ее в себя.

– Ты мог хотя бы поблагодарить меня, – наконец смогла выдавить она. – По крайней мере.

– Если ты пообещаешь, что больше не будешь меня так пугать. Или хотя бы предупредишь меня в следующий раз, чтобы я смог подготовиться.

– Конечно, – согласилась она, – если ты предупредишь меня в следующий раз, когда на тебя нападут убийцы.

Он понимающе усмехнулся.

– Мы отлично вместе сражались. Я был бы не прочь повторить это снова, – сказал он с наигранной веселостью и с нежностью добавил: – Спасибо тебе, Риэль.

Она понадеялась, что он не сможет ничего прочитать по ее лицу.

– И что теперь будет?

– Именно это я и пришел тебе сказать, – начал Одрик, и тут дверь открылась, впуская Людивин и нескольких стражников.

– Ты ей сказал? – спросила Людивин встревоженно.

– Что именно? – переспросила Риэль. – Что они решили?

– Вас просят немедленно вернуться в зал, леди Риэль, – сказал один из охранников.

– Передайте моему дяде королю, что она уделит ему внимание через некоторое время, – произнесла Людивин с милой улыбкой, не коснувшейся глаз. – А если он будет протестовать, то можете сказать ему, чтобы он прикусил свой язык, иначе племянница возненавидит его до конца своих дней.

Стражник покраснел, склонил голову и вышел в коридор.

– Многие в Совете Магистров напуганы, – быстро произнесла Людивин, обращаясь к Риэль, – и король сейчас находится под огромным давлением, заставляющим его действовать, прежде чем стремительно распространяющиеся слухи выйдут из-под контроля и вызовут панику. Пока… – она помолчала. – Пока еще что-нибудь не случится.

Пока я снова не потеряю контроль над своей силой, мрачно подумала Риэль.

– Он бы не согласился на это, но у него не было другого выбора, – продолжала Людивин.

У Риэль упало сердце.

– Согласился на что?

– Тебе предстоят семь испытаний, – объяснила Людивина. – По одному на каждую стихию.

– Члены Совета, – добавил Одрик, – настояли на испытании твоих способностей. Чтобы убедиться в том, что ты можешь контролировать свой дар. – Он отвернулся, скривив губы в горькой усмешке.

Людивин мягко положила руку ему на плечо.

– Они проверят не только твое умение управлять силами стихий. Они также будут проверять твою преданность короне. Ты не должна колебаться, Риэль. Одна искра неповиновения, один намек на измену…

– Что именно, по их предположениям, я могу сделать? – воскликнула Риэль со скептическим смешком. – Переметнуться на сторону Борсвалла? Развернуться посреди испытания и убить короля на месте?

– Мы не знаем, что может сделать Кровавая Королева, когда явится в наш мир, – мягко сказала Людивин.

– Одна может спасти мир. Другая способна его уничтожить. Одна кровавая. Другая светоносная… Я уже устала слышать про это проклятое Пророчество, – пробормотала Риэль и с радостью увидела чуть заметную одобрительную улыбку Одрика.

– Дело в том, – с нажимом продолжила Людивин, – что нынешний Совет считает тебя одной из этих Королев. И если они смогут убедиться, что ты верна королю, что ты хочешь защитить Селдарию, а не уничтожить…

– Да с какой стати мне это делать? – с возмущением прервала ее Риэль, всплеснув руками.

– Тогда это будет означать для них, – не обратив на ее слова внимания, продолжала Людивин, – что ты сделала собственный выбор, что бы там ни говорилось в Пророчестве. Защищать, а не вредить. Служить верой и правдой, а не предавать.

– А если я откажусь участвовать в этих испытаниях? – тихо спросила Риэль, как только немного успокоилась.

– Тогда, – медленно произнесла Людивина, – у них не останется выбора, кроме как считать тебя угрозой.

Риэль отшатнулась. Холодное, болезненное чувство пронзило ее.

– Они убьют меня.

– Нет, пока я дышу, – сказал Одрик, сжав кулаки.

– Прошу прощения, ваше высочество, – пробормотал первый стражник, неуверенно входя в комнату, – но я передал королю послание леди Людивин, и он велел сказать…

Одрик бросил на него убийственный взгляд.

– Я прекрасно знаю, что собирается сказать король, – прервал он стражника. Когда он, наконец, повернулся к Риэль, его взгляд был тверд. – Я никому не позволю причинить тебе вред. Ты с честью выйдешь из этих испытаний, и как только ты убедишь всех…

– Тогда я буду преданно служить короне, – закончила за него Риэль. Все знали, что Солнечная Королева, если она когда-нибудь появится, станет опорой Селдарии. Она поведет войска королевства в бой. Используя свою невероятную силу, она защитит страну, защитит Врата.

Защитит короля.

– Да, тогда ты будешь служить короне, – подтвердил Одрик.

Когда-нибудь она будет служить ему – и его королеве. Она быстро взглянула на Людивин и отвела взгляд.

– Ваше высочество, – позвал стражник от двери.

– Я готова, – сказала Риэль, прежде чем Одрик успел наброситься на ни в чем не повинного служивого, и направилась обратно в зал.

И снова она стояла перед возвышением, на котором восседали члены Совета. Ее мысли занимал один вопрос: «Что я сейчас чувствую? Мне ведь только что угрожали смертью».

Она понимала, что ей, наверное, следовало бы испытывать большее беспокойство, но все казалось таким диким, невероятным по сравнению с тем, какой была ее жизнь всего два дня назад, что она просто не чувствовала сейчас ничего.

«Меня подвергнут испытаниям, – думала она. – И это будет, наверное, больно и страшно. Я даже могу… погибнуть».

Затем, медленно, словно пробуя новую мысль на вкус, она сказала себе: «Я покажу им всем, на что я способна». Риэль задумалась. Быть востребованной вместо того, чтобы прятаться, защищать свою страну вместо того, чтобы жить в постоянном страхе, что может навредить людям, быть любимой, а не чувствовать, что ее все ненавидят…

Слезы жгли ей глаза.

«Я непременно завоюю их любовь».

Она обнаружила своего отца, окруженного охраной, стоящего с бесстрастным видом под статуей святого Гримвальда – мастера металла, каким был и он сам. Интересно, о чем он думает? Вся их с Талом кропотливая работа пошла прахом. И теперь будущее как ее самой, так и их двоих – в ее руках.