Текст книги "Ночные свидания"

Санни стукнула рукой, в которой был зажат телефон, по кухонной стойке. Что означали его последние слова? Не собирался ли он превратить ее в вампира? А если это так, то чем же это лучше того, что он ее убьет?

Санни прошла в ванную и встала под душ. Горячая вода, струившаяся по ее телу, пробудила в ее памяти воспоминания о Джейкобе, о том, как они занимались здесь любовью, и ей стало невыносимо грустно. О чем он тогда говорил ей? Да, о своей любви, а она так ничего и не ответила. Джейкоб признался в собственной трусости, но ведь он пытался спасти ее мать и ее саму, хоть и не вполне успешно. А чем она отплатила ему за его искренность? Отказом и убедительной просьбой исчезнуть из ее жизни. И вот он исчез, более того, его заточили в тюрьму для вампиров, обвинив его в том, что он пытался ей помочь, сочтя это за преступление. Если бы она тогда согласилась уехать вместе с ним из города, с запоздалым раскаянием думала Санни, то Джейкоб был бы сейчас на свободе и рядом с ней. От подобных мыслей она разразилась безудержными рыданиями. Вода приобрела кровавый оттенок, сперва ей показалось, что так плачет ее душа, но на самом деле это всего лишь сочилась кровь из потревоженных рыданиями ран на шее. Контрастный душ помог ей прийти в себя. Надев майку и джинсы, Санни устремилась в Чайнатаун.

Глава 23

Черный ход ресторана «Золотой дракон» выходил в небольшой переулок, весь заставленный мусорными баками, куда выбрасывали мусор все окрестные жители. В примыкавшем дворе висели веревки, на которых сохло белье. Переулок напомнил Санни то место, где она, как это ни удивительно, нашла спасение. Она постучала в двери, обуреваемая желанием как можно быстрее покинуть это довольно мрачное место, но никто не отозвался на ее стук. Прождав две-три минуты, Санни уже подумывала вопреки строгой инструкции Шермана войти в ресторан с главного входа, как вдруг дверь распахнулась и на пороге она увидела подростка, помощника официанта.

Войдя внутрь на кухню, Санни поняла, почему ее стук не услышали сразу. На кухне царил страшный шум и гвалт, от которого закладывало в ушах не хуже, чем от рева взлетающего реактивного самолета. Десятки людей – повара, официанты, помощники официантов – перекрикивались на китайском языке. Пока одни рубили, другие жарили, парили, передавая и даже перекидывая из рук в руки разные блюда, подобно игре в летающую тарелку. Санни не сразу заметила Шермана, который в углу кухни говорил с кем-то по телефону и одновременно мелко рубил пучок зелени. Санни с трудом прошла к нему, пробираясь между официантами и поварами, причем пару раз едва не обожглась о горячие котелки, в которых на открытом огне варились блюда китайской кухни.

Шерман, увидев Санни, продолжал горячо говорить что-то на китайском по телефону. Наконец он защелкнул телефон и повернулся к Санни.

– Ты действительно готова? – спросил он.

– А разве у меня есть выбор?

Шерман пожал плечами:

– Хороший ответ. Ну что ж, в таком случае приступим к занятиям – как убить вампира.

Санни следом за Шерманом спустилась по темной лестнице в холодный каменный подвал. На сейфе в глубине помещения виднелась надпись одной из старейших американских компаний «Уэллс-Фарго 1897». Деревянные полки, плотно заставленные ящиками с продуктами и канистрами с растительным маслом и соевым соусом, имели такой же почтенный вид. Большая раковина с многочисленными сколами на белой эмали занимала почти всю стену. Деревянная клетка рядом с лестницей вся сотрясалась: судя по всему, там содержалась какая-то живность. Шерман легко поднял клетку и понес к раковине, над которой на магнитной подвеске висели тяжелые кухонные ножи и тесаки. Теперь было отчетливо слышно доносившееся из клетки жалобное кряканье перепуганных уток. Шерман надел на себя и на Санни фартуки из толстой резины. Фартуки были очень длинными, почти до самого пола.

Внутри клетки испуганно бились светлого цвета утки. Шерман ловко вытащил самую верхнюю. Ноги утки были связаны тонкой бечевой, что, однако, не мешало испуганной птице отчаянно размахивать крыльями в тщетной попытке вырваться на свободу. Черные круглые глаза утки бешено вращались во все стороны. Клюв был открыт, но из него не вылетало ни одного звука, так как Шерман крепко держал птицу за шею. Он выбрал длинный острый нож, положил утку на разделочную доску с желобками, направленными вниз прямо в раковину. Санни вся замерла, пытаясь сохранить совершенно спокойный вид. Если это испытание, его надо выдержать с честью.

Старый китаец положил шею утки на разделочную доску и одним взмахом ножа перерезал ей шею. Крылья птицы неистово заметались в воздухе. Пожалуй, мертвая утка била крыльями сильнее, чем живая. Санни с плохо скрываемым отвращением смотрела на убийство, на кровь, стекавшую по желобкам в раковину.

– Есть три способа убить вампира, – коротко и внушительно произнес Шерман.

Он встряхнул мертвое тело птицы, отрубил голову, лапки, а затем бросил тушку на разделочный деревянный стол.

– Теперь твоя очередь. – Ехидно улыбнувшись, Шерман вынул другую утку из клетки. – Убей ее.

Санни схватила птицу точно так же, как это сделал чуть раньше старый китаец. Но вторая птица оказалась более энергичной и более горластой. Ей пришлось придерживать бьющуюся в отчаянии утку локтем руки, чтобы взять освободившейся рукой нож со стены.

– Один способ – это сжечь вампира, – обронил Шерман.

Санни полоснула ножом по шее птицы. Острый нож разрезал шею до позвоночных костей.

– Другой – отсечь ему голову.

То ли от вида льющейся крови, то ли от услышанных слов, но Санни едва не стошнило. Она поспешно отвернулась от птицы, бившейся в предсмертной судороге.

– А какой третий? – переведя дух, спросила она.

– Морская вода.

Санни удивленно обернулась, словно не веря своим ушам. Утка, которую она считала мертвой, вдруг замахала крыльями, пытаясь вырваться. Она прижала птицу к разделочной доске.

– Ты имеешь в виду – утопить?

Он рассмеялся, отрицательно мотая головой:

– Нет, это больше походит на один эпизод из картины «Волшебник страны Оз». Ты ведь видела этот фильм?

Санни утвердительно закивала головой.

– Тогда ты должна помнить, как погибла злая волшебница с Запада. Если положить вампира в соленую воду, он растает в ней точно так же, как растаяла от воды злая волшебница. – Китаец от восторга прищелкнул пальцами.

Вторая мертвая тушка легла рядом с первой. Одна рука Санни была вся в крови. А вокруг стоял густой, сладострастный и страшно знакомый запах крови. Он напоминал запах постели и греха, когда двое влюбленных часами не выходят из спальной, занимаясь любовью. От этого запаха у Санни закружилась голова.

– Ты смеешься надо мной, Шерман? При чем тут «Волшебник страны Оз»?

– Мне нравится шутить, но не тогда, когда речь идет о жизни и смерти. Даже скорее о смерти. Я рассказываю тебе вещи, о которых тебе не расскажет ни один вампир. Вот почему об этом нельзя прочитать ни в одной книге и ни в одном предании о вампирах.

– И это потому, что все так просто, – задумчиво произнесла Санни.

Шерман громко рассмеялся, схватившись за живот, словно от удачной шутки.

– Это совсем не просто. Одно вылитое ведро, как на злую волшебницу в фильме, тут не поможет. Оно не причинит вампиру никакого вреда. Надо полностью погрузить вампира в соленую воду. Это совсем не просто. Ни один вампир не будет легкомысленно гулять вдоль берега океана.

Санни невольно вспомнила категоричный отказ Джейкоба прыгнуть вместе с ней с «Золотого моста». Тогда он отговорился тем, что не умет плавать. Ей и в голову не приходило, что за этим отказом скрывалось нечто большее.

Шерман ловко разделал утиные тушки на части. Сложив куски мяса в ящик, вымыл руки.

– Ты ведь знаешь, что закон запрещает вампирам убивать друг друга. Наказание – пожизненное заключение. – Он усмехнулся. – Чертовски долгий срок.

– Мне не хочется подвергать тебя опасности, Шерман.

– Пустяки. Ричард Лазарус взбаламутил все вокруг. Он хуже, чем заноза в заднице, настолько он всех достал. Может быть, Совет даже поблагодарит нас, если нам удастся устранить Ричарда, а может быть, и нет. Впрочем, все это не важно. Если что, наконец-то отдохну от ресторана.

– А какое наказание применяется к людям, которые убили вампира?

Шерман театральным жестом забросил длинную седую бороду себе за плечо.

– В кодексе вампиров об этом ни слова. Точно так же, как в ваших законах ничего не говорится о наказании в том случае, если корова насмерть забодает человека. Однако, Санни, не забывай – ты не человек.

Шерман небрежно пробежал пальцами по ряду ножей, висевших на стене, и снял один из них, который сразу привлек к себе внимание Санни. Нож был немного длиннее, чем разделочный, а его ручку оплетал коричневый материал, похожий на кожу. У основания черенка, там, где начиналось лезвие, тускло блестела полоска золота. Лезвие было не плоским, а ребристым, как у средневекового меча, только предназначенного для рыцаря невысокого роста.

– На, держи. – Шерман протянул ей нож. Санни провела пальцем по лезвию, пробуя его на остроту, и тут же пожалела. Нож был чрезвычайно острым, настолько острым, что даже не верилось. Она сразу порезалась, причем очень сильно, рана была глубиной полдюйма, не меньше. Старый китаец протянул ей полотенце.

– Хорошо, что на тебе все заживает быстрее, чем на кошке, – усмехнулся он. – А то пришлось бы накладывать швы.

– И для чего предназначен этот нож?

– Им отрубают головы. – Шерман подошел к сейфу и открыл его. В нем лежала куча перевязанных пачек долларовых банкнот, но Шерман вынул не деньги, а небольшой бархатный мешочек, по размерам не больше обычного кошелька. Казалось, будто он жег ему руки, настолько поспешно Шерман передал его Санни.

– Открой и посмотри, что там внутри, – разрешил он.

Санни открыла его и удивленно подняла глаза на своего наставника:

– И для чего это нужно?

Глава 24

Стояла тихая спокойная ночь. На чистом черном небе блестели звезды. Санни ехала по почти безмолвному Сан-Франциско, держа путь к особняку Лафоржей. Ее машина поднялась на знакомый холм, застроенный особняками в самых разных архитектурных стилях – от викторианского до ультрасовременного из стекла и металла. Одни особняки прятались в глубине двора, чем-то напоминая средневековые замки, другие величественно выходили прямо на дорогу, словно приглашая посетителей войти туда. Санни подъехала к ажурным воротам особняка Лафоржей и набрала код входа. Однако ворота не открывались, она снова набрала код с таким же самым результатом, тогда Санни нажала кнопку домофона. Ее нисколько не удивил прозвучавший из динамика голос Ричарда:

– Привет, Санни! Ты приехала, чтобы опять попытаться убить меня? Заезжай.

Ворота медленно откатились в сторону. Санни въехала на подъездную аллею и припарковалась возле «мерседеса» с откидным верхом, принадлежавшим Изабель. «Мерседес» Денниса, четырехместный седан, запирал машину Изабель. По всей видимости, кто-то недавно выезжал на нем в город, припаркован он был несколько небрежно.

Санни взглянула в зеркало заднего вида на белый микрофургон Шермана, который незаметно проехал следом за ней и спрятался в тени высокого кустарника. Он и Делия выскочили из машины и, пригибаясь, побежали по дорожке из гравия, которая вилась вокруг всего дома. Одетые во все темное, через пять секунд они исчезли из виду.

Санни позвонила в дверной звонок. Раньше, прежде чем Санни успевала снять палец с дверного звонка, служанка или дворецкий уже открывали дверь. Ей показалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь наконец открылась. На пороге стоял сам Ричард. Он иронично любезно поклонился и жестом пригласил ее пройти внутрь.

– Как твой глаз? – спросила Санни. Хотя по его виду было совершенно ясно, что Ричард здоров, тем не менее она как бы напоминала, что умеет постоять за себя. Ричард озорно подмигнул:

– Ловкий прием, ничего не скажешь.

Санни оглядела вестибюль. На позолоченном мраморном столе, как и раньше, стояла огромная ваза с цветами. Однако лилии, розы и райские цветы засохли и поникли, вокруг вазы на белом мраморе виднелись опавшие лепестки и пыльца.

– А где же слуги?

– Я их всех съел.

Санни взглянула на него широко открытыми от страха глазами.

Ричард усмехнулся:

– У тебя что, совсем нет чувства юмора?

Он провел пальцем по столу и сдул прилипшую пыльцу в воздух.

– Мы с Изабель решили дать слугам давно заслуженный отпуск. Может, пройдем в библиотеку и что-нибудь выпьем? Судя по твоему виду, тебе явно надо подкрепиться.

Библиотека была направо от вестибюля. Через открытые резные двери Санни увидела горящий камин. Вонам следовало бы уже появиться, но их все еще не было, однако Санни понадеялась, что они легко найдут их в библиотеке. Она кивнула и пошла следом за ним.

Ричард явно только что чем-то занимался здесь. Роскошные книги Денниса в кожаных переплетах, многие с золотым орнаментом, валялись повсюду как попало – на столах и на полу. Их переплеты были порваны, а страницы смяты. На одной богато украшенной книге лежала раскрытая перьевая ручка, с пера которой капали чернила на мягкую кожаную обложку.

– А я думала, ты тонкий ценитель искусства, – укоризненно заметила Санни, надевая колпачок на перьевую ручку.

– Совершенно верно. Ведь это все жалкие копии, подделки. Если бы ты повнимательнее поглядела на них, то сразу заметила бы, что они не стоят той бумаги, на которой напечатаны. Впрочем, среди них мне попались отдельные ценные экземпляры. Я уже отложил их в сторону. – Ричард прошел к камину и сел в одно из кресел с высокой спинкой и подлокотниками. В брюках в тонкую светлую полоску, в рубашке с расстегнутым воротником и жилеткой, он словно сошел со страниц романа викторианской эпохи.

Ричард смотрел на Санни внимательным оценивающим взглядом, хотя в уголках его губ пряталась улыбка.

– Итак, Санни, каким ветром тебя занесло к нам? Может, ты хочешь устроить «шведскую» семью, так сказать, тройной междусобойчик?

Холодное бешенство охватило Санни. Она вся напряглась, а ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Знакомое ощущение внутреннего перерождения овладело ею. Зрачки расширились, все вокруг стало светлее и ярче. Ни одна вещь, ни одна деталь не ускользали от ее внимания, вплоть до еле-еле шевелящей лапками полумертвой мухи, сидевшей на оконной раме на противоположной стороне комнаты. Ее тело уже приготовилось к схватке, однако сознание подсказывало – следует быть осмотрительнее.

Черт, куда же запропастились Шерман с Делией?

– Где Изабель? – задала она другой вопрос. – С ней все в порядке?

Ричард, соединив подушечки пальцев, принялся легко постукивать ими друг о друга.

– К чему задавать лишние вопросы? Где твои способности? Неужели Джейкоб так ничему и не научил тебя? – Он усмехнулся. – Нет, конечно, чему-то успел научить. И узнав кое-что, ты наивно полагаешь, будто сможешь одолеть меня. Опасная эта штука – переоценивать собственные силы и знания.

Санни закрыла глаза, прислушиваясь к доносившимся сверху звукам. Кто-то ходил по ковру, судя по еле слышному скрипу половиц.

– Это не Изабель, – решительно сказала Санни. – Кого ты прячешь там, наверху?

– Разумеется, это она, кому ж там еще быть. – Ричард взял кочергу и поправил дрова, горящие в камине.

– Но этот человек ходит без костылей.

– Конечно, дело в том, что Изабель выздоровела. – Щеголеватый и красивый Ричард улыбнулся как можно обаятельнее, он как будто еще не утратил надежды покорить сердце Санни.

– Не говори ерунды! – закричала Санни и тут же умолкла. Вдруг ей все стало ясно. Ричард вылечил Изабель точно так же, как Шерман вылечил ее, поделившись с ней своей кровью.

– Не хочешь ли ты поблагодарить меня? – спросил Ричард. – Если да, то я мог бы подсказать тебе, каким образом это лучше всего сделать.

Никаких признаков присутствия Шермана и Делии внутри дома по-прежнему не было заметно. Санни недоумевала, неужели они до сих пор не смогли проникнуть в дом с черного хода.

– Я хочу ее видеть. – Санни вскинула голову.

– Сейчас увидишь, она уже спускается. Почему бы тебе не присесть и не подождать?

Санни опять тщательно прислушалась. Наверху лестницы явственно раздавались чьи-то шаги.

– Я поклялась себе: если Изабель останется живой, я не убью тебя. Как только я ее увижу, даю тебе полминуты на то, чтобы убраться отсюда. Возьми машину Денниса и проваливай. И никогда больше не появляйся здесь.

– Как трогательно и как неблагоразумно.

– Полминуты, Лазарус. – Санни повернулась и вышла в вестибюль. На лестнице стояла Изабель. Санни взлетела вверх по ступенькам и крепко обняла подругу.

– О, Изабель, как я рада, что с тобой все в порядке. Теперь, поверь мне, все будет хорошо.

Однако Изабель стояла неподвижно, не отвечая на объятия Санни, все ее тело было напряжено, как тетива лука. Санни чуть отстранилась и взглянула ей в лицо.

– Иззи, что с тобой? О, черт!

От ужаса Санни опустила руки и отступила назад, не сводя глаз с незнакомого лица Изабель, затем закричала:

– Что ты сделал с ней, ублюдок?

– Ублюдок? А сама ты кто? Уж кто бы говорил, а ты бы лучше помалкивала.

Ричард подошел к лестнице и начал подниматься по ней с кошачьей грацией. Подойдя к Изабель, он обнял ее и поцеловал в бледную щеку. Испуганно вскрикнув, Санни торопливо прикрыла губы ладонью. Лицо Изабель было мертвенно белого, воскового цвета, более того, оно было страшно. Кожа прилипла к черепу, глаза настолько глубоко ввалились в глазницы, что их почти не было видно. Слегка приоткрытые губы потрескались и поражали синюшным оттенком. Светлые волосы Изабель свалялись и были настолько грязными, что казались черными. На белой блузке с короткими рукавами и кружевным воротником запеклись капельки крови в виде характерного и жуткого узора в горошек.

– Ты же говорил, что вылечил ее, – испуганно прошептала Санни.

– Да, вылечил, но и не забывал пить кровь. Как видишь, от нее уже почти ничего не осталось, – сказал Ричард, откидывая грязную прядь с лица Изабель. – Если я вскоре не увезу ее, она постепенно исчезнет, кончится завод, как у механической куклы, и ее не станет.

– Нет, – тихо сказала Санни. Слезы застилали ей глаза, отчего образ Изабель туманился и расплывался в ее глазах.

– С другой стороны, рядом ты, такая бодрая и жизнерадостная. Ты восстановилась на удивление быстро после нашей последней встречи. – Ричард провел пальцами по щеке Санни, которая была настолько опечалена, что не только не отодвинулась, но даже не заметила его ласки. Она смотрела на Изабель, не в силах отвести от нее взгляда. – Ты способна так много дать мне.

– Смерть – это единственное, что она может дать тебе.

В вестибюль откуда-то сбоку внезапно выскочили Шерман и Делия. Они двигались быстро и плавно, словно скользили по воздуху. Шерман держал перед собой нож, а Делия сжимала в руках ту самую цепочку, которую Шерман показал Санни в ресторане. Глядя на тонкую и блестящую, словно рыболовная блесна, цепочку, не верилось, что с ее помощью можно связать пятилетнего ребенка, не то что столетнего матерого вампира. Тем не менее Шерман настойчиво уверял, что нет более действенного оружия против вампира, чем она.

Внешне и Шерман, и Делия выглядели безобидно, пожалуй, даже забавно, если бы не крайне серьезные выражения их лиц. Небольшое сморщенное, словно у младенца, лицо старого китайца, игрушечное оружие в его руках и руках его изящной дочери довершали смешное впечатление. Санни не знала даже, что и думать. Однако реакция Ричарда, вопреки ее ожиданиям, оказалась совсем другой.

Его глаза расширились – не от испуга ли, – и он сразу отступил за спину Изабель, прикрываясь ее телом, словно живым щитом.

– Шаньян Вон, неужели это ты? Я считал тебя погибшим.

– Как писал Марк Твен, – осклабился Шерман, – «слухи о моей смерти несколько преувеличены». Чего вскоре нельзя будет сказать о тебе.

Внутреннее напряжение, охватившее всех, кто находился в вестибюле, наэлектризовало воздух. Казалось, будто надвигается нечто неотвратимое и неизбежное. Внутри Санни едва ли не в мгновение ока опять произошла волшебная перемена: все ее ощущения приобрели необычайную остроту, а силы словно утроились. Она видела, что не только она, но и все остальные подготовились к схватке.

Вдруг словно по выстрелу стартового пистолета началась битва.

Глава 25

Джейкоба перевели из одной камеры в другую. Теперь он находился в одном из помещений, примыкавшем к залу Совета. Это была просторная комната, куда помещали заключенного перед тем, как он предстанет перед судом. Там стояло несколько стульев и горел электрический свет. Джейкоб понял, что правосудие не за горами. Суд вампиров, подобно людскому, был скорым и таким же несправедливо жестоким. Самым жестоким наказанием у вампиров было пожизненное заключение, оно считалось самым тяжелым, и в глазах Джейкоба такой вердикт выглядел страшнее, чем смертный приговор.

Снаружи было тихо. Помещения Совета никогда не закрывались, но несколько часов перед закатом служили служебным перерывом. Джейкоб метался от одной стены до другой – шесть шагов в одну сторону, шесть в обратную.

– Джейкоб, перестаньте мельтешить. От вас у меня начинает болеть голова.

Джейкоб поднял глаза. По другую сторону решетки с очень серьезным видом стоял Сципио.

– Как состояние Энцо? – спросил Джейкоб.

– Неважное, но скоро он поправится.

– Это хорошо, – отозвался Джейкоб.

– Не хочешь ли ты через меня что-нибудь передать ему? – спросил Сципио.

– Что могу я ему сказать? – Джейкоб пожал плечами. – Я очень виноват перед ним. Вряд ли он простит меня.

– Ну что ж, в таком случае у меня есть для тебя сообщение от него.

Джейкоб встрепенулся.

– Подойди поближе.

Джейкоб подошел к решетке.

– Он просил передать, что прощает тебя. Он знает, что такое любовь.

– Он славный товарищ. – Джейкоб повернулся, думая, что разговор окончен, как вдруг услышал звук поворачиваемого в замке ключа, который невозможно было спутать ни с чем. Скрипнули петли, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было выскользнуть из камеры.

– Да, закон запрещает нам убивать друг друга, но законы существуют как раз для того, чтобы их иногда нарушать. – Сципио пожал руку Джейкобу по римскому обычаю. – Ступай, Джейкоб. Пусть удача сопутствует тебе и дхампиру. Надеюсь, она так же сильно любит тебя, как ты ее.

Хоть Шерман и Делия имели сомнительный вид, Санни не сомневалась в их способности постоять за себя. Она уже побывала в нескольких схватках, видела, что умеют и Ричард, и Джейкоб, и догадывалась, что Шерман и Делия мало в чем уступают другим вампирам. Она полагала, что они втроем, она, Делия и Шерман, совладают с Ричардом. Она не учла только одного – участия Изабель.

Старый вампир и его дочь налетели на Ричарда в буквальном смысле этого слова, Санни не поверила собственным глазам: едва ступив в вестибюль, они тут же взлетели на второй этаж. Больше Санни не успела ничего увидеть, так как на нее кинулась Изабель. Но как бы ни было стремительно ее нападение, Санни мгновенно успела преобразиться. Все движения Изабель сразу как бы замедлились, и Санни решила укрыться под плащом. Сначала она еще не была уверена, насколько успешно ей удался этот трюк, но, судя по растерянному выражению на лице Изабель, у нее все получилось. Санни отступила на шаг в сторону, и Изабель, явно не видя ее, механически пронеслась мимо. Поскольку на ее пути не оказалось никого, Изабель потеряла равновесие и, упав, покатилась кубарем вниз по лестнице, пока не докатилась до самого низа. Она неподвижно лежала на полу с неестественно вывернутой шеей.

Санни закричала от ужаса. Забыв о кипевшей на втором этаже смертельной схватке, она в два прыжка спустилась вниз и склонилась над Изабель. Но едва взяла ее за руку, чтобы пощупать пульс, как Изабель ожила. Она подскочила вверх, словно была марионеткой, словно кто-то управлял ею, дергая за веревочки, и вцепилась в шею Санни. Санни изо всех попыталась оттолкнуть Изабель – безуспешно.

Точно так же, как у собаки, пораженной смертельным вирусом бешенства, увеличивается сила, точно так же выросли силы у Изабель, подчиненной злой воле вампира. В ее поведении не было ничего человеческого, она сражалась, словно дикий зверь, забыв обо всем на свете, не понимая, с кем она дерется. Опрокинув Санни, она прижала ее к полу, царапая и избивая как попало. Она выцарапала бы ей глаза, если бы та вовремя не отвернулась.

Не веря глазам, Санни смотрела на жалкое, порабощенное чужой волей создание, утратившее человеческий облик и стремившееся во что бы то ни стало задушить ее. Она понимала, что с ней дерется не Изабель, хотя лицо, несомненно, было ее. Санни не могла побороть в себе чувство любви к ее ближайшей подруге, поэтому сопротивлялась несколько пассивно, пытаясь оторвать от себя ее руки, чтобы высвободиться. Но когда свет начал меркнуть в глазах Санни, а туман застилать сознание, всякие симпатии к подруге исчезли перед инстинктом самосохранения, который, в свою очередь, уступил место жажде борьбы.

Собрав все силы воедино, Санни ударила Изабель в челюсть и оглушила ее. Руки Изабель сразу ослабли, и Санни, опрокинув ее, подмяла под себя, поменявшись с ней местами. Изабель билась внизу, словно дикий мустанг, пытаясь сбросить с себя врага, страшно сквернословя при этом. Никогда в жизни Санни не слышала, чтобы ее подруга так отвратительно ругалась. Изабель, извернувшись, глубоко процарапала ногтями ее щеку. Кровь быстро закапала прямо на голову Изабель. Увидев, с каким наслаждением Изабель слизывает языком капли крови, падавшей ей на лицо, Санни ужаснулась.

– Прости меня, Изабель, – решительно сказала она и, схватив подругу за волосы, принялась бить ее головой о пол. Веки Изабель затрепетали, глаза закатились, оставались видны лишь белки глаз. Санни отпустила ее волосы, не желая причинять Изабель слишком тяжелые повреждения. Оставив потерявшую сознание Изабель на полу, Санни встала и огляделась.

То, что она увидела, совсем ее не обрадовало. Неподвижная Делия лежала внизу рядом с разбитой вазой в луже воды, хорошо, что не крови. В ее волосах и на одежде виднелись поломанные цветы и лепестки. Ричард и Шерман, истекая кровью от многочисленных ран, сжимали друг друга в смертельных объятиях, каждый из них пытался первым дотянуться до ножа, лежавшего в метре от тела Делии.

К сожалению, Санни не могла достать нож и помочь Шерману, ей мешали сражавшиеся вампиры, которые дрались как раз между ней и ножом. Но тут ее внимание привлек какой-то блестящий предмет, лежавший возле потерявшей сознание Изабель. Это была загадочная серебряная цепочка. Санни быстро подняла ее. Удивительная цепочка растягивалась словно резиновая, но не рвалась при этом. Шерман называл ее серебряной, но материал, из которого она была сделана, похоже, имел мало общего с серебром.

Шерман ловко вывернулся из объятий Ричарда и, нагнувшись, первым поднял нож. Ричард начал отступать, пятясь назад по лестнице, выставив перед собой руки. Шерман мгновенно оказался перед противником, непрерывно наседая на него. Находясь в таком противостоянии, они удивительно быстро поднялись наверх и на миг замерли на площадке перед огромным, красивым витражным стеклом от Тиффани. Шерман взмахнул ножом, но Ричард увернулся и, словно тень, проскользнул за его спину, обхватил руками и толкнул что есть силы, в окно. Витражное стекло разбилось, осколки с мелодичным звоном посыпались вниз.

В каком-то бессознательном порыве Санни одним прыжком взлетела на второй этаж, перепрыгнула через перила лестницы и бросилась сзади на Ричарда, который все еще наблюдал за каскадом сыпавшихся на улицу осколков. Странная цепь обвилась вокруг тела вампира.

Цепочка обладала поразительным действием, пожалуй, даже более сильным, чем действие электрошокера на человека. Ричард упал как подкошенный. И застыл на полу, глядя на Санни полными ужаса глазами. Она не знала, насколько продолжителен эффект, и принялась торопливо опутывать его ноги свободным концом цепочки, как домовитые хозяйки опутывают лапки и крылышки индейки в День благодарения. Оказалось, чудесная цепочка обладает способностью растягиваться до бесконечности. Будучи длиной не более метра, она удлинилась настолько, что ее хватило опутать Ричарда от плеч до щиколоток. Он закрыл глаза и застонал от боли. Судя по всему, чудесная цепочка оказывала еще внутреннее физическое воздействие.

Опутав Ричарда, как можно крепче, Санни с довольным видом оглядела поверженного противника. Затем осторожно прошла по осколкам и выглянула сквозь разбитое окно. Внизу на широкой, как стол, живой изгороди, шедшей вокруг всего особняка Лафоржей, покоилась распростертая и неподвижная фигура старого китайца.

– Шерман! – закричала она, холодея от ужаса.