Текст книги "Ночные свидания"

Брови Сципио удивленно поползли кверху, а Энцо вскинул руки, словно говоря, он здесь ни при чем.

– Мы понятия не имеем, о ком вы говорите.

Санни стукнула кулаком по столу.

– Хватит нести чепуху. Я видела, как вы вывели его из церкви во время свадьбы Изабель.

– Гм, я полагал, что они были скрыты от взглядов, – буркнул Сципио.

– Она ведь дхампир, – ответил Энцо. – Этот трюк с ней не проходит.

К столику подошел юноша-официант и поставил перед Санни капуччино и тарелку с ломтиком лимона и миндальным пирожным. У Санни сразу засосало под ложечкой от голода. Она уже забыла, когда ела в последний раз. В доме Изабель и Ричарда, несмотря на прекрасное угощение, ей кусок не лез в горло, настолько она была расстроена. Макнув рассыпчатое пирожное в кофе, она откусила кусочек.

– Хорошо, – вздохнул Сципио, – мы забрали его. Сейчас Джейкоб Эддингтон сидит под замком.

– Где он?

– А вот это вам знать вовсе ни к чему.

– Он здоров?

Седовласый вампир утвердительно кивнул головой.

– Когда вы его выпустите?

– Боюсь, не скоро. – Сципио отвернулся и посмотрел в окно. – Он нарушил один из главных законов.

– Вы имеете в виду меня? Потому что он учил меня?

– Верно.

Сверкающими от бессильной ярости глазами Санни взглянула на Сципио. Вдруг она заметила, как самодовольный Энцо смутился. Она сразу догадалась, в чем тут дело. Очевидно, босс Энцо не знал, что он вместе с Джейкобом принимал участие в ее тренировке, прежде чем вознамерился убить ее. Она открыла рот, но тут же его закрыла. Санни поняла, раз Джейкоб и Энцо до сих пор живы, значит, этот щеголеватый красавчик каким-то образом причастен к судьбе Джейкоба. Энцо еле слышно вздохнул от облегчения.

– Откуда у вас такие странные законы? Они такие нелепые, разве вы не понимаете?

Сципио растерялся.

– Вы, по-видимому, гордитесь, что создали такое цивилизованное сообщество, построенное на чести и строгих нравах. Но ведь дхампиры фактически члены вашего общества, разве не так? Точно так же, как человек, в жилах которого течет азиатская и европейская кровь, принадлежит человеческому обществу, не так ли?

Сципио рассеянно вертел чашку из-под кофе в руках.

– Да, все так. Но ваш пример не очень удачен, поскольку дхампиры не являются законными членами нашего сообщества.

– Да, такое уже было в истории Америки, когда смешанные браки между людьми разных рас признавались недействительными, а их дети незаконными. Сципио, но ведь это дремучее невежество, неужели вы не понимаете?

Сципио молчал.

Санни оперлась руками о стол и, наклонившись вперед с самым решительным видом, спросила:

– Скажите, чего вы на самом деле боитесь?

Энцо несколько раз закусил нижнюю губу, явно колеблясь, а затем выдавил:

– Дхампиры в определенных случаях обладают большей силой, чем мы, вампиры.

– Энцо, замолчи, – бросил Сципио.

Молодой вампир покачал головой:

– Дружище, закон не запрещает говорить ей правду. – Энцо вскинул голову. – Если дхампиров станет много, то, объединившись, они могут уничтожить вампиров. Вот что тревожит нас.

– Дхампиры уничтожат вампиров только тогда, когда у них не будет иного выбора. Но если они станут равноправными членами вашего общества, если вампиры примут их с радостью, то у дхампиров не будет причин ненавидеть вас. – Санни помолчала и веско повторила: – У нас не будет причин ненавидеть вас.

Сопрано, вылетавшее из стереосистемы, вдруг взяло столь высокую ноту, что задребезжали стекла в рамах, и держало ее так долго, что у всех, кто сидел в кафе, перехватило дыхание. Дождавшись, когда певица сделает паузу, Сципио кивнул:

– Мне понятна ваша точка зрения, леди.

– А как рождаются дхампиры? – Поняв всю нелепость своего вопроса, Санни покраснела и тут же переформулировала вопрос: – Я хотела узнать, дхампиры появляются от брака между любым вампиром и любым человеком, или все сложнее?

Сципио покачал головой:

– Любой человек может стать вампиром, если вампир умертвит его, выпив всю его кровь, а затем введет свою кровь, кровь вампира, в его жилы. Что-то вроде введения в человеческий организм чужеродного вируса. Но для того чтобы от вампира и человека родился дхампир, человек должен обладать специфическим геном, в противном случае сперма не сможет оплодотворить яйцеклетку. Данный ген, как говорят наши ученые, встречается очень редко.

– Но в таком случае ваши опасения, что дхампиров станет слишком много, совершенно беспочвенны, разве не так?

Сципио и Энцо обменялись многозначительными взглядами, затем перевели глаза на Санни, но ни один из них не проронил ни слова.

Санни одним залпом допила кофе.

– Хорошо, давайте вернемся к тому, почему я здесь. Как я могу вернуть себе Джейкоба?

Сципио резко встал, отчего его стул с характерным скрипом о пол отскочил назад. Болтовня Санни ему явно надоела.

– Никак, – отрезал Сципио и повернулся к Энцо: – Оплати счет. Я буду в машине.

Энцо проводил босса взглядом, затем достал бумажник и отсчитал нужное количество купюр. Санни положила ладонь поверх его руки.

– Энцо, не поможешь ли ты мне?

Он выдернул руку и отрицательно потряс головой:

– Я и так сделал для тебя очень много.

– Вы схватили не того, кого следует, ты что, не понимаешь? – сорвалась на крик Санни. Двое пожилых итальянцев обернулись на ее крик, и Санни поняла, что слегка перегнула палку. Понизив голос, она продолжила: – Разве вы не понимаете, что в тюрьме должен быть Ричард Лазарус, а не Джейкоб. Ричард убил моего приемного отца, а теперь намерен убить моего лучшего друга.

Энцо нахмурился:

– Прошу меня простить, моя дорогая донна, но убийство человека не является противозаконным. То, что он сделал, возможно, предосудительно, но отнюдь не противозаконно. – Энцо задумчиво почесал щеку. – Санни, ты обладаешь большой силой. Если ты сможешь убить Ричарда, мы все будем тебе очень благодарны, уверяю тебя.

Его палец прочертил легкую черту по ее щеке. Внутри Санни все затрепетало от тайного желания, она отстранилась от Энцо. «Черт бы побрал этих вампиров, – мелькнуло в ее голове, – насколько же они сексапильны».

– Благодарны настолько, чтобы отпустить Джейкоба на свободу?

– Не мне это решать. Я прожил достаточно долго и понял, что будущее таит бесконечное количество возможностей.

Санни фыркнула:

– Благодарю. Философия – именно то, что мне сейчас более всего нужно.

Двадцать четыре часа пролетели быстро. Ричард сидел в гостиной Санни. Она стояла на кухне и проверяла, насколько остры ножи, стоявшие в подставке. Она водила пальцем по их лезвию, но ни один из них не казался ей столь острым, чтобы им можно было бы заколоть вампира. Хотя она сильно сомневалась в том, что вампира можно убить ножом. Она рассталась с Джейкобом слишком рано и не успела изучить с ним такой предмет, как оружие, поражающее вампиров.

Остаток дня она провела в бесплодных попытках напасть на след Джейкоба и разыскать Шермана и Делию. Она опять побывала на квартире Джейкоба, прогулялась в окрестностях Форт-Пойнта в поисках хоть какой-нибудь зацепки. Не забыла заглянуть в «Гугл», набрав в строке поиска «вампиры в Сан-Франциско». Затем перезвонила по некоторым телефонам, которые обнаружила во Всемирной паутине. Но те, кому она звонила, понятия не имели о том, каковы настоящие вампиры. Прикидываясь знатоками, в сущности, они были невежественными претенциозными дилетантами. Санни навестила квартиру Шермана и Делии как днем, так и ночью и всякий раз находила ее запертой, а окна темными. В ресторане «Золотой дракон» она тоже не нашла никого, кроме недоумевающих посетителей, которые толпились возле входа, удивляясь тому, что ресторан, который был открыт семь дней в неделю начиная с 1927 года, теперь закрылся по совершенно непонятным причинам. Сделать или разузнать что-либо еще она больше не могла. Единственное, что ей оставалось, так это поверить Энцо и Сципио, что страх вампиров перед дхампиром не лишен оснований, и она в самом деле обладает силой, способной убить Ричарда. Санни налила себе бокал вина и прошла с ним в гостиную.

Ричард, как обычно, являл собой воплощение естественности и раскованности. Он сидел на диване, закинув ногу на ногу и вытянув руку вдоль диванной спинки. На нем был костюм из твида, один из его любимых нарядов, хотя вместо жилетки и галстука на этот раз он надел свитер, из-под которого выглядывал расстегнутый воротник рубашки. Увидев Санни, Ричард встал, поклонился и опять сел.

Санни сделала большой глоток вина и поставила бокал на столик. Теперь, стоя перед ним, она слегка растерялась, не представляя, с чего начать и вообще что делать. Единственной подсказкой была сцена, увиденная в телесериале об охотниках на вампиров, когда те набрасывались на вампиров и начинали делать из них отбивную с помощью восточных единоборств, разбивая стекла, круша мебель, ломая все, что попадалось под руку.

– Готова? – спросил Ричард. – Ты уже упаковала вещи?

– Да, готова, но только не для того, чтобы ехать вместе с тобой, – ответила Санни, сжимая кулаки и пытаясь пробудить в себе то самое возбуждение, которое охватило ее, когда она падала с моста. Однако вместо всплеска адреналина и ощущения неведомой силы она ощущала противную робость.

Ричард подозрительно взглянул на нее:

– Что ты хочешь этим сказать?

Не говоря больше ни слова, Санни прыгнула на него. В тот миг, когда она на долю секунды повисла в воздухе, с ней произошло столь желанное перевоплощение. Когда Ричард кинулся навстречу ей, она уже приготовилась к схватке. Ричард как бы распался на множество молекул, ход времени замедлился, и в этом увеличенном промежутке Санни сгруппировалась и, столкнувшись с ним, повалила его на пол.

Ричард схватил ее волосы и ударил головой о пол. Рот у нее наполнился кровью, но боли она не почувствовала. Ногой она ударила его в живот, удар отбросил Ричарда в сторону. Санни вскочила и схватила лампу, намереваясь ударить его по голове, но Ричард тоже не дремал. Ловким захватом он свалил ее с ног. Санни упала прямо на стеклянный столик, который разбился вдребезги под ее тяжестью. Она лежала на ковре из острых, как ножи, осколков. Не успела она приподняться, как он навалился на нее всем телом, нарочно придавливая ее к полу. На это раз ей стало больно, очень больно.

– Ты меня разочаровала, – прорычал Ричард. – Как это ни грустно, но ты не успеешь развить до конца свои способности. Придется тебя убить.

Санни закрыла глаза, пытаясь восстановить силы. Получив удар по голове, она еще больше растерялась, и тут Ричард впился клыками в ее шею. Санни закричала и заметалась, но она была пригвождена к полу. Вытекавшая из вен кровь придавала сил врагу, одновременно ослабляя ее саму. И тут, когда ее сердце дрогнуло и жизнь начала уходить, в голове мелькнула мысль о Джейкобе. Простая и невыносимая мысль – они никогда больше не увидятся. Неужели между ними все кончено? Нет, такое положение Санни не устраивало. Она должна жить. Должна увидеться с Джейкобом хотя бы раз, чтобы исправить возникшее между ними недоразумение.

* * *

Джейкоб лежал на грязном полу камеры, располагавшейся этажом ниже зала заседания Совета и двумя этажами ниже Дворца изящных искусств. В полной тишине были отчетливы слышны звуки его равномерного дыхания и стук падающих капель – это просачивалась вода из пруда, расположенного наверху возле дворца. Вокруг царила полная темнота. Обладая способностью прекрасно видеть в темноте, Джейкоб убедился, что бежать из камеры невозможно. Решетки были сделаны из прочного титана, которые даже вампир с его нечеловеческой силой не мог сломать. Вести подкоп тоже было бессмысленно: Джейкоб находился настолько глубоко под землей, что пока он выкопал бы проход, то, что должно было случиться между Санни и Ричардом, уже свершилось бы.

Джейкоб не знал, сколько прошло времени. Давным-давно во время войны между Севером и Югом он попал в плен к англичанам. Количество дней и недель, проведенных в заключении, он отсчитывал соразмерно длине растущих ногтей и волос. К несчастью, став вампиром, Джейкоб лишился этой особенности. Он лежал и дремал, ожидая, когда кто-нибудь спустится к нему в темницу, тогда он мог бы напасть на него и попытаться вырваться на свободу. Но с того дня, когда Энцо и Патрик заперли его здесь, пробормотав нечто нечленораздельное в виде извинений, к нему никто не заходил.

Вдруг Джейкоб услышал отдаленный шум и сразу вскочил на ноги, как будто его ударило током. Нет, это не был шум откуда-то сверху. Его чувства настолько обострились за время, проведенное в камере, что достигли особого уровня восприятия, недоступного даже вампирам. Это неведомо откуда доносился крик Санни о помощи. Джейкоб мог поклясться, что слышит ее голос.

Он замер, весь дрожа от внутреннего напряжения. Его глаза раскрылись, и в камере вдруг стало светло, как днем. С безумным криком он бросился на решетку и рванул прутья с силой, которая поразила его самого. Титан не выдержал бешеного натиска, прутья поддались, освобождая небольшой проход. Джейкоб пролез в него и побежал по длинному темному тоннелю, пригибаясь, чтобы не ушибить голову о низкий потолок. Он почти достиг выхода из тюрьмы и уже стоял перед дверьми, за которыми, как он хорошо знал, его ждала свобода, но в эту минуту сработала сигнализация.

Энцо, Патрик и еще трое вампиров навалились на Джейкоба, прижимая его своими телами к земле, каждый из вампиров крепко держал одну из конечностей Джейкоба, а Энцо удерживал голову. Гнев уступил место отчаянию. В уме Джейкоба крутилась лишь одна мысль – мысль о Санни, о том, что ей нужна его помощь. Рванув клыками Энцо за шею, он нанес ему глубокую рану. Однако другие вампиры не раздумывая оттащили Джейкоба от Энцо, схватили за руки и за ноги и бросили в ближайшую камеру. Он упал на пол, оглушенный и полузадушенный. Сила, бившая в нем ключом всего несколько минут назад, оставила его.

По другую сторону решетки Джейкоб увидел, как Энцо постепенно приходит в себя. Его свистящее прерывистое дыхание почти успокоилось. Он повернулся и взглянул на Джейкоба, но в его взгляде не было заметно ни злобы, ни обиды, а проглядывала непонятная печаль. Джейкоб уткнулся лбом в холодную сырую землю. Сейчас ему больше всего хотелось умереть, больше, чем тогда, когда он стоял перед своим домом, где спали его жена и дети, и понимал, что уже никогда не увидит их. Вдруг Джейкоб почувствовал, что его лицо стало мокрым. Он провел рукой по щеке, поднес поближе к глазам и увидел, что его ладонь вся в крови от беззвучных, кровавых слез.

Глава 22

Ричард упивался ее кровью. Испытывая наслаждение, он невольно ослабил хватку.

С каждым глотком крови жизнь покидала тело Санни. Будь на ее месте человек, он давно потерял бы сознание, превратившись в беспомощную жертву вампира. Но ведь она не совсем человек, напомнила себе Санни, Ричард все-таки недооценивает ее. Она обладает такой силой, которой опасаются даже вампиры, ей надо только высвободить ее, научиться управлять ею. Мысли в голове Санни путались. Боль пронизывала все тело: изрезанная спина, ушибленная голова, раненая шея, большая кровопотеря – все вместе превращало ее в бесформенный студень, тогда как больше всего ей хотелось стать смертоносной машиной. На подсознательном субклеточном уровне она поняла, что ей осталось жить совсем немного, может быть, всего несколько секунд. Необходимо было сконцентрироваться. Она принялась внимательно изучать тело Ричарда, проверяя, насколько крепко связаны его составные элементы и нет ли где слабого места. Оторвать его от шеи было невозможно; скинуть его с себя, вырваться из-под мощного пресса его тела и ног, придавивших Санни к полу, казалось немыслимым. Правая рука сжимала ее крепко, не вырваться, зато с его левой рукой что-то было не в порядке, чувствовалась в ней какая-то слабость.

Это было как раз то, что требовалось. Она наконец-то нащупала его слабое место. Собрав все силы, Санни вырвала руку и тут же, не давая Ричарду опомниться, вцепилась пальцами прямо ему в лицо, целясь в глаза. Ее пальцы ткнулись во что-то мягкое, упругое и не очень плотное, ощущение было таким, словно она пальцем проткнула эластичную защитную пленку.

В тот же миг Ричард закричал от боли и отодвинулся от нее, закрывая лицо руками. Несколькими ударами она сбросила его с себя и кое-как приподнялась, держась на некотором расстоянии от него. Он по-прежнему прижимал руки к лицу, но Санни знала, как быстро у вампиров происходит заживление полученных ран или травм. Ричард скоро опять будет здоров – это всего лишь вопрос времени, а если еще точнее, через минуту или даже менее того. Санни моментально оценила обстановку: напасть на него, пока он был беспомощным, нет, это не годилось, так как она сама была очень слаба, в глазах у нее двоилось, руки дрожали, а ноги еле держали ее. Приходилось спасаться бегством.

Санни начала быстро спускаться вниз по запасному пожарному выходу. Она не бежала, а почти летела вниз по лестнице, иногда с грохотом падая и скользя по ступенькам, рискуя сломать себе шею. Несмотря на свою слабость, Санни двигалась быстрее, чем обычный человек. Спустившись на несколько этажей вниз, она услышала летевшее сверху гулкое эхо быстрых шагов Ричарда. Она удвоила свои усилия, едва ли не одним махом преодолевая один пролет лестницы за другим, пока не выскочила на улицу. Она бросилась бежать через Пятую улицу, огибая и увертываясь от мчавшихся машин и автобусов. Она надеялась, что бежит достаточно быстро и никто не замечает, какой у нее жуткий вид. Она хотела спрятаться под плащом, но для этого пришлось бы остановиться, сосредоточиться, потратить драгоценное время, а времени у нее как раз не было. Кроме того, Ричард в любом случае заметил бы ее. Санни бежала и бежала вперед, ни разу не обернувшись, не тратя попусту ни одной драгоценной секунды.

Пробежав три квартала в сторону Маркет-стрит, она свернула направо в какой-то узкий переулок, в котором мерзко воняло мочой и гниющим мусором. Переулок заканчивался тупиком – запертыми железными воротами, перед которыми стоял мусорный контейнер, доверху набитый мусором. Санни присела, прислонившись спиной к его металлической стенке. Ну что ж, если Ричард все-таки найдет ее, по крайней мере он не застанет ее врасплох.

Страшные минуты шли, но переулок оставался пустым. Санни не теряла бдительности, стараясь думать о том, что ей делать дальше, но ее глаза слипались от страшной усталости, все труднее и труднее было держать их открытыми. Ей было невыносимо неудобно в промокшей от крови грязной одежде, ее все сильнее и сильнее одолевала сонливость, и она то и дело роняла голову на грудь.

– Ладно, не все так страшно. – С этими словами Санни подвинула чуть вперед мусорный бак и, спрятавшись за ним, легла прямо на липкий от грязи тротуар, положив под голову руку.

– Надо немного поспать, – пробормотала она.

Вскоре вонючий бак и грязный тротуар ушли куда-то прочь и растаяли. Она лежала на зеленой полянке, над головой сияло солнце, и ласковый ветерок обдувал ее волосы. В воздухе приятно пахло знакомым запахом – запахом Джейкоба. Он сам лежал рядом и щекотал ей лицо соломинкой. Над его головой сиял ореол, а в синих глазах блестели солнечные искорки. Он нагнулся и поцеловал ее, губы у него были мягкими и терпкими. Он нежно обхватил ее руками и, приподняв, поставил на ноги.

Санни посмотрела вниз на себя и увидела, что на ней простое белое платьице из легкой и тонкой материи, ласковый ветер шаловливо развевает складки подола. В руках она держит букет тюльпанов, перевязанный белой лентой. На Джейкобе свободная рубашка и белые полотняные брюки. Вокруг них собралась небольшая толпа друзей и родственников. Был здесь и Деннис, чудесным образом воскресший, рядом с ним стояла Изабель, стройная и с прямой осанкой, без всяких костылей. Делия и Шерман стояли, взяв друг друга за руки и счастливо улыбаясь. Чуть дальше она заметила женщину, показавшуюся ей знакомой, но поскольку солнце светило в глаза Санни, она никак не могла разглядеть ее лица. Она сделала два шага к женщине, не выпуская руку Джейкоба.

– Мама? – удивилась Санни.

Роуз выглядела точно так же, какой ее Санни запомнила на всю жизнь. Тонкая и гибкая, с длинными темными волосами, ниспадавшими густыми волнами до пояса. Мать посмотрела на дочь и ласково обняла ее. Санни уткнулась лицом ей в шею и с наслаждением вдохнула сладкий цветочный аромат, который она почти забыла, но тотчас же узнала – этот запах принадлежал только ее матери и больше никому.

– Мама, я умерла?

Роуз погладила Санни по голове.

– Ты на пороге, дорогая. Вот почему ты одновременно можешь видеть как живых, так и мертвых.

– И куда же мне теперь идти?

– Узнаю мою Санни, она всегда хочет держать все под контролем. – Роуз отступила назад, тихо усмехаясь. – Пока ничего нельзя сказать. Сейчас просто наслаждайся моментом.

По-прежнему держа дочь за руку, она повернула ее лицом к Джейкобу. Санни подала ему обе руки и, закрыв глаза, подняла лицо к теплому солнцу, ласковому ветру, вдыхая сладостный аромат двух самых дорогих и близких ей вампиров.

Ричард стоял на лестничной площадке, спиной упираясь в стену. Глубоко вздохнув, он левой рукой вставил поврежденный левый глаз обратно в глазницу. Боль была жгучей, острой, но кратковременной. Через полминуты он видел так же превосходно, как и прежде. Ричард нагнулся вниз и прислушался. Из глубины доносился удалявшийся стук шагов Санни, мчавшейся, подобно испуганной лани. Ричард улыбнулся, несмотря на то что его гнев еще не остыл. К его удивлению, она, как дхампир, обладала огромной силой, смелостью и решительностью. Жаль, очень жаль, что при этом она была чертовски упряма.

Ричард поправил помятый и порванный в некоторых местах костюм, застегнул пуговицы. Ну что ж, пора ее догнать. Хотя найти Санни по оставленному кровавому следу представлялось ему достаточно простой задачей. Откровенно говоря, Ричарду не очень-то хотелось ее преследовать. Почему он так разгорячился, что едва не убил в собственной квартире? Более того, он непременно убил бы ее, если бы она не остановила его столь ловким ударом в глазное яблоко. Нельзя сказать, чтобы он хотел ее смерти, напротив, гибель Санни очень сильно огорчила бы его.

Точно так же как и смерть Джейн. Ричард до сих пор мучительно переживал ее кончину, это стало для него самым большим горем в жизни. Он пытался убедить себя, и небезуспешно, будто он здесь ни при чем. Джейн сама была виновата в собственной гибели, так с какой стати взваливать чужую вину на себя? Однако его любовь к Джейн была настолько глубока, а вследствие этого проницательна, что он не мог не понимать, что, отняв у нее Джейкоба, он лишит ее смысла жизни и тем самым убьет ее. Убьет так же верно, как если бы сам затянул на ее шее петлю и выбил бы стул из-под ног. Жизнь не возвратить вспять, но снова испытать такое горе, нет-нет, решено, несмотря ни на что, он не убьет Санни.

В конце концов у него есть Изабель, и та жизнь, которую он себе устроил, вполне его удовлетворяла. Кроме того, Ричард подозревал, что раны Санни могли оказаться смертельными, и она, к его сожалению, могла умереть без его дальнейшего участия. Даже дхампир вряд ли сумеет выжить, потеряв более восьмидесяти процентов крови. А если Санни выживет, то, вне сомнения, вернется опять, подстегиваемая жаждой мести за приемного отца и желанием защитить подругу, и все из-за пустого упрямства. Каждый раз, когда Санни возвращалась к нему, она становилась все сильнее, все могущественнее. Да, она достойна разделить с ним его дальнейшую жизнь. Ричард верил, что со временем сумеет завоевать ее любовь. Он улыбнулся и начал спускаться вниз. До конца игры было далеко.

Перед глазами Санни все плыло, все двоилось и туманилось. Что-то твердое грубо упиралось ей в спину. Казалось, будто она упала и лежит на гранитной остроконечной скале. Левая нога совсем онемела, а правую покалывали тысячи невидимых иголок. Она не понимала, где находится: вокруг стоял сильный запах мусора, а лицо обдавал свежий ночной ветерок. Неподалеку раздавались чьи-то голоса, два голоса были знакомы, но она не могла вспомнить, кому же они принадлежат.

– А ты хорошенькая, – прозвучал незнакомый голос, грубый, полупьяный, в котором явственно слышался ирландский акцент.

– Кто этот старик? Твой дедушка?

– Извините. Позвольте пройти. Мы кое-кого ищем, – прозвучал старческий голос, к которому, судя по всему, обращался ирландец.

– Гони бумажник, старичина. – Ирландец перешел к угрозам.

Послышался смех, по-видимому, принадлежавший старику. Санни попробовала приподняться, но все ее тело налилось свинцовой тяжестью.

– Послушайте, – зазвучал сердито голос старика, – мы ищем одну женщину. Возможно, она ранена или даже умирает. Она где-то здесь поблизости.

– А как она выглядит? – прозвучал хриплый и прокуренный женский голос.

– Заткнись, Долорес, – грубо оборвал ее ирландец. – Какое нам дело, кто как выглядит.

– Постой, женщина, посмотри мне в глаза, – повелительно произнес старик. – Ты расскажешь нам все, что тебе известно.

Наконец-то Санни узнала этот голос. Он принадлежал Шерману Вону, который гипнотизировал незнакомую женщину.

Когда огламуренная женщина заговорила, ее хриплый и прокуренный голос звучал ровно и механически.

– Какая-то женщина лежит вон там за мусорным баком. Похоже, она мертва.

– Блин, гони живей бумажник, старичина, а не то я застрелю тебя! – сорвался на истеричный крик ирландец.

Тут до слуха Санни донеслись глухие тяжелые удары, затем раздался сухой треск, как будто ударились друг о друга две палки. И тут ирландец завопил, что есть мочи, от боли. Его крики стали удаляться, пока совсем не стихли вдали. Возле Санни раздались чьи-то шаги, и огрубелые мужские пальцы дотронулись до ее шеи.

– Санни, не бойся, мы здесь. С тобой все будет хорошо.

Санни с трудом разлепила глаза. Перед ней словно в тумане – вне всякого сомнения, это были они – стояли Шерман и Делия.

– У нее очень слабый пульс, – сказал Шерман. – Придется отдать ей часть моей крови.

– Папа, ты что, смеешься! Разве такое возможно, – удивилась Делия.

Но Шерман не обратил никакого внимания на ее слова. Он поднес ко рту кисть, прокусил ее там, где билась голубая жилка, и тут же прижал руку к губам Санни. В ее рот потекла горячая соленая кровь. Она поперхнулась и попыталась отвернуться, но Шерман удержал другой рукой ее голову.

– Ты должна ее пить, Санни, иначе умрешь.

Поморщившись, она сделала глоток и через миг сама схватила Шермана за кисть и с жадностью принялась сосать кровь.

– Если бы я сама не видела, то ни за что бы не поверила, что это возможно, – прошептала Делия.

– Тогда нечего попусту пялиться, – огрызнулся Шерман.

Наконец он отнял руку, и Санни с сожалением проводила ее взглядом. Шерман коснулся раны пальцами другой руки, и его рана тут же затянулась.

Из-за их спин опять возникла женщина в потрепанной майке и грязной юбке.

– Она жива? Ух ты, а я думала, уже умерла.

Делия, не сдержав раздражения, выпалила:

– Она жива, но не благодаря вам. Почему вы не вызвали скорую помощь?

Женщина усмехнулась и, нагло посмотрев в глаза Делии, ответила:

– А вы сами почему не вызовете скорую?

– Хорошая мысль. – Делия повернулась к отцу: – Что будешь делать дальше, отец?

– Подержи ее, – велел ей Шерман.

Теплые и мягкие руки Делии обхватили Санни.

Шерман подошел к женщине-бродяжке и пристально взглянул ей в глаза. На ее лице тут же возникло безучастное выражение.

– Закрой глаза, Долорес, – приказал Шерман. – Держи глаза закрытым пять минут. Когда их откроешь, ты будешь помнить странный смутный сон. На самом деле ничего не было, понятно?

– На самом деле ничего не было, – механически повторила бродяжка.

Шерман и Делия понесли Санни, а бездомная женщина, оставшись в одиночестве, словно остолбенела. Ее голова лежала на груди, казалось, что она спит, стоя на ногах.

Шерман и Делия привели Санни к ней домой. Она отказалась ложиться в постель, а предпочла остаться в гостиной, расположившись на диване. Шерман обследовал ее раны на шее и не без удивления заметил:

– Смотри, раны уже почти зажили. У тебя хорошие регенеративные способности.

– Насколько хорошие? – прохрипела Санни, в горле у нее першило и болело так, словно от сильной простуды.

– Далеко не совершенные, – ухмыльнулся Шерман, – вот поэтому не советую тебе снова проверять их на прочность.

– Но ведь Ричард жив. И он по-прежнему будет мешать как мне, так и Изабель.

Делия склонилась над ней:

– Именно поэтому мы рядом с тобой, Санни. Мы хотим помочь тебе.

– Но ты же сама говорила, что Шерман боится, как бы Совет не узнал, что он жив.

Шерман пожал плечами:

– Может быть, они ничего и не узнают. Стоит ли вообще жить, если боишься прийти на помощь другу, когда он в ней нуждается?

– Не знаю, – прошептала Санни. Ей было очень плохо, боль и тошнота мучили ее.

– Пока отдыхай, набирайся сил, – заботливо посоветовал Шерман. – Приходи завтра в ресторан. Зайдешь с черного хода с проулка. Я буду на кухне.

Санни проковыляла по гостиной, осторожно обходя валявшиеся на полу окровавленные осколки, немые свидетели недавней смертельной схватки с Ричардом. Достав из сумочки мобильный, она проверила время. Уже прошло восемь часов с момента ее успешного побега от Ричарда. Но сейчас время работало не только на нее, но и против. Судьба Изабель очень сильно волновала Санни. Нетерпеливо она набрала номер подруги и с облегчением услышала в трубке ее голос:

– Санни? Где ты? Я пыталась дозвониться до тебя, но так и не смогла тебя найти.

Санни быстро проверила последние принятые звонки: раз шесть ей звонил Карл из галереи, два звонка были от Аластэра Блэка, адвоката Денниса, и ни одного – от Изабель.

– Хм, – настороженно ответила Санни, – наверное, я их пропустила. Как твое самочувствие? Тебе лучше?

Изабель вздохнула:

– Не очень. Ходила к врачу, он выписал новые лекарства, но ничего не помогает.

Чувствуя невыносимую жажду, по-видимому, следствие большой кровопотери, Санни заглянула в холодильник, достала баночку содовой и одним глотком осушила ее едва ли не наполовину.

– Можно мне прийти и посидеть рядом с тобой?

В трубке повисла долгая пауза, наконец Изабель вымолвила:

– Думаю, не стоит. Я лежу, у меня нет никаких сил подняться.

– Ничего страшного. Я не утомлю тебя. Посижу рядом, принесу твои любимые журналы.

После еще одной долгой паузы из трубки послышался голос Ричарда:

– Привет, Санни. Рад слышать, что у тебя все в порядке. А то мы начали уже слегка тревожиться. – В голосе Ричарда слышалась неприкрытая насмешка.

– Благодарю, – Санни допила содовый напиток и не без иронии добавила, – за ваше беспокойство, особенно тебя.

– Дорогая, к сожалению, Изабель сейчас чувствует себя неважно. Почему бы тебе не заглянуть к нам на днях? Думаю, через день-два состояние Изабель полностью переменится. – Он тут же отключился.