Текст книги "Прогулка богов"

Глава 5

1

Шла последняя декада сентября 2003 года. Миюки проснулась в начале четвертого дня. Точно так же, как вчера, но кажется, день стал еще немного короче.

Миюки сошла на станции «Юракутё» линии «Яматэсэн JR» и вышла на улицу Харуми. Солнце постепенно садилось на западе. Здание Министерства юриспруденции находилось совсем недалеко, поэтому она решила пройтись пешком. Невыносимая жара наконец-то спала, и ветерок был теплым и таким приятным, что захотелось прогуляться. Одежда прохожих, похоже, резко поменялась за эти два-три дня.

Идя по направлению к парку Хибия, Миюки бессознательно вытащила из сумочки карточку с экзаменационным номером. Разумеется, она помнила свой номер наизусть.

Номер 964.

«Страдание и смерть»[9]9
  Число 9 по японским поверьям означает «страдание», число 4 – «смерть».


[Закрыть]. В одном номере сразу два несчастливых числа. Однако Миюки не переживала по этому поводу. Она верила, что своими силами сможет преодолеть все плохие приметы и поверья.

Деревья в парке Хибия слегка пожелтели, вся дорожка была в их длинных тенях. Сейчас Миюки очень спешила добраться до цели, и у нее не было свободной минутки. Но, если она сдаст экзамен, то обратно до станции непременно прогуляется пешком через парк.

Сообщать о результатах экзамена было почти некому. Можно было бы взять с собой Ами, но сегодня у нее урок танцев в детском школьном кружке. Ученица третьего класса начальной школы, она сейчас очень увлекалась танцами и вряд ли согласилась бы пропустить занятие. Миюки решила, что лучше будет рассказать дочери о результатах экзамена не по телефону, а придя домой.

Первым, кому она позвонит и сообщит о своих успехах, наверное, будет Кэйсукэ Китадзима. В настоящее время он мотается по всей стране, занимаясь подготовкой к открытию «Фестиваля союза неба и земли», являющегося важным событием в жизни секты. Вероятность дозвониться до него очень мала. В любом случае нужно будет объявить о результатах экзамена хотя бы руководству секты. Потом Миюки собиралась позвонить Сиро, но только в том случае, если результат будет положительным. Если она сдаст экзамен, все, начиная с Сиро, скорее всего, сначала больше удивятся, нежели обрадуются.

За эти восемь лет Миюки пришлось многое обдумать относительно «новой религии». В буддизме есть понятие о четырех муках, выпадающих на долю человека при жизни: рождение, старость, болезнь, смерть. Когда что-то одно из этого либо все разом поражает самого человека или дорогих ему людей, тот обращается к «новой религии» за спасением. Разумеется, так бывает не со всеми, но среди знакомых Миюки в рядах секты было много таких, кто тяжело болел, кто потерял цель и смысл жизни, кто пострадал из-за неважных человеческих отношений. И даже среди тех, кто вступил в ряды секты ради какой-либо выгоды, не было ни одного человека, кто, будучи здоровым душевно и физически, бесконечно и беззаботно наслаждался бы подаренной ему жизнью. Одним словом, не было таких, как Сиро Мураками.

У людей были разные мотивы для вступления в секту. Все в прошлом получили какую-либо душевную или физическую травму. Хорошо тем, кто уже излечился и снова стал с надеждой смотреть в завтрашний день. Но немало и тех, кто с детства терпел жестокое обращение со стороны родителей и чьи травмы уже не вылечить.

Были и такие, кто, не будучи изуродованы ни морально, ни физически, тем не менее страдали от скуки. Люди, живущие сытой и обеспеченной жизнью, прежде всего стараются убежать от тоски и обыденности. Ушедший из семьи Мацуока и представительница богемных кругов Акико Кано относились именно к этой разновидности.

Да, определенно у мужа до исчезновения всегда было такое рассеянное выражение лица, словно в мыслях он витал в облаках.

Взять хотя бы журналистку Эйко Иидзима, которая, как казалось со стороны, с удовольствием занималась и семьей, и работой, но на самом деле все было не так. Из-за вражды со свекровью, которая наотрез отказывалась принимать тот факт, что женщина тоже имеет право работать, жизнь Эйко постепенно становилась мрачной и безрадостной. При каждой возможности свекровь причитала о том, какой «бедный и несчастный ее сынок, на которого повесили все заботы и по дому, и по воспитанию ребенка», и настаивала на том, чтобы Эйко бросила работу.

Ну а супруг, ни словом не переча своей матери, строил из себя бедного мужа и этим сильно раздражал Эйко. Страдая от идеалистического союза матери и сына, она неоднократно взрывалась от злости. Вдобавок ко всему ребенок, свекровь и муж объединились против нее, и она оказалась совсем одна в полной изоляции в своем же доме.

Из такого дома когда-нибудь захочется сбежать.

Эйко нужно было такое место, куда можно было бы убежать от невыносимой повседневности.

Однако, по сравнению с другими людьми, ее страдания, возможно, покажутся не такими уж значительными.

Особенный интерес у Миюки вызвал один мужчина, который уже на пороге осуществления мечты долгих лет отказался от нее и стал вдруг радикально скептически смотреть на устройство мира.

На самом деле Миюки не довелось услышать рассказ от него самого. Это был странный человек, который часто разговаривал сам с собой, с другими же был молчалив. Миюки давно волновала его жизнь, но никакой информацией от него самого она не располагала. О его прошлом ей поведали верующие секты, с которыми она познакомилась на занятиях.

Это был стройный, высокий парень с красивым лицом, пожалуй, на удивление мягкого нрава и даже чересчур наивный. Он был настолько тихим и добрым, что, казалось, у него просто нет недостатков... Скорее всего, он был именно таким человеком до того, пока ему не довелось пережить большое разочарование.

Как-то вглядевшись в его осунувшееся лицо, которое теперь выглядело на десять лет старше, Миюки представила себе, каким этот человек был в прошлом.

Окончив известный Токийский частный университет, он поставил перед собой цель сдать квалификационный экзамен в сфере юриспруденции, но у него не было возможности сдать его во время учебы, и потому пришлось после окончания университета, параллельно подрабатывая, посещать специализированную подготовительную школу. Этот квалификационный экзамен по юриспруденции делился на две части: первый экзамен автоматически засчитывался тем, у кого было базовое университетское образование; второй экзамен состоял из трех этапов, которые предстояло пройти по порядку, – тесты, письменный доклад и устный экзамен. В случае с этим парнем, при наличии университетского диплома, естественно, достаточно было выдержать второй экзамен.

Именно экзамен по юриспруденции считается самым сложным, и в течение пяти лет после окончания университета ему никак не удавалось пройти этап тестов. Для того чтобы быть допущенным к докладу, необходимо было в тестах набрать около восьмидесяти баллов. Большинство экзаменующихся отсеивалось на этом этапе.

В возрасте двадцати восьми лет ему наконец удалось справиться с первыми трудностями и перейти к сдаче письменного доклада. Большая часть баллов начислялась в том случае, если доклад был посвящен интересной и актуальной теме. Но если докладчику не удалось убедительно и полно ее раскрыть, сдать экзамен было почти невозможно. Пожалуй, именно этот этап можно назвать главным при сдаче квалификационного экзамена в сфере юриспруденции.

Когда в возрасте тридцати одного года он наконец-таки сдал свою научную работу, ему казалось, что это был самый счастливый момент всей его жизни. Оставалось сделать последний шаг к устному экзамену.

Те, кто успешно прошел два предыдущих этапа и был допущен к устному экзамену, как правило, его сдавали. Доля провалившихся обычно бывала не больше одного процента. При этом за ними сохранялось право последней попытки на следующий год. Не допуская и мысли о том, что сам может оказаться в числе этого одного процента, он обручился с девушкой, с которой встречался со студенческих лет. Он сделал ей предложение, решив про себя, что женится, если сдаст квалификационный экзамен.

Однако он провалил устный экзамен. Он не мог понять, почему потерпел неудачу. Ему казалось, что на вопросы экзаменатора он отвечал четко и убедительно. Так и не поняв, в чем его ошибка, он впал в глубокое замешательство и до сих пор так из него и не вышел.

У него существовал еще один шанс. На следующий год можно попробовать сдать устный экзамен. Он понимал, что, если снова провалит экзамен, больше попыток не будет. На второй год придется начинать с этапа тестов.

В сложившейся ситуации невеста, желая вселить в него уверенность и как-то подбодрить, назначила день и место свадебной церемонии.

Устный экзамен проводился в Токийском судебном НИИ. Он вышел на станции, и, пока шел пешком, у него вдруг задрожали ноги. Его сковало напряжение, которое по силе превышало все те ощущения, что он переживал прежде.

Был октябрь. Его рубашка стала мокрая от пота, а его самого бил озноб.

Доля тех, кто второй год подряд проваливался на устном экзамене, составляла одну сотую. Не может быть, чтобы он оказался в этом мизерном числе неудачников.

Думая так, он старался себя успокоить, но тело его не слушалось.

Грань между успешной сдачей и провалом на экзамене столь же тонка, как черта, разделяющая рай и ад. В случае успешной сдачи экзамена он радостно отпразднует свадьбу и станет стажером в судебной сфере. А с годами перейдет к адвокатской деятельности, ведь именно об этом он мечтал с самого детства. Поступление на юридический факультет университета было первым шагом на пути к мечте, а после окончания университета он жил подработками, терпел все ради ее осуществления. Если он сдаст этот экзамен, его жизнь круто изменится. Окончится длинный период нестабильности и неопределенности, и, преисполненный уверенности в себе, он сможет пройти по городу, гордо расправив плечи. Осталась самая малость. Его заветное желание почти осуществилось, и он уже ощущает его кончиком пальца.

А что, если провал?

Опять начинать все с первого тестового этапа?! Вопросы тестов составляются Министерством юриспруденции, чтобы дать шанс главным образом молодежи, и постепенно меняются с учетом современных реалий. Нет гарантии, что в следующем году он сможет сдать тесты, не говоря уже о письменном докладе. В прошлый раз ему, наверное, просто повезло пройти этот этап, но сдать доклад еще раз кажется практически нереальным.

Чем больше он думал об этом, тем больше сомнений закрадывалось в душу. Дурное предчувствие волосок за волоском окрашивало его черную голову в белый цвет. По дороге на экзамен у него стало больше седых волос.

Ему страшно захотелось бросить это все. К черту любовь и мечты! Только бы избавиться от этого стресса.

«Нет, так нельзя. Я должен добиться успеха!»

Собравшись с духом, он переступил порог.

Нехорошее предчувствие оправдалось. Из-за чрезмерного волнения он не мог понять вопросов экзаменаторов и только как робот бормотал заученный материал. К концу устного экзамена он уже не слышал экзаменаторов.

Несмотря на это, он продолжал бубнить, не различая даже собственного голоса и не понимая, что говорит.

В конце концов в ушах его послышался какой-то посторонний голос. Ему мерещилась то ли сутра, то ли молитва в сопровождении боя деревянного гонга. Но это не было бессмысленным набором слов, голос вещал о быстротечности существования.

В результате он опять провалил устный экзамен.

На следующий год он снова бросил вызов судьбе, вернувшись на исходную позицию, но не прошел даже этапа тестов. Не найдя подхода к душе этого измученного человека, его невеста разорвала помолвку и ушла, никто больше не возлагал на него надежды, и ему не оставалось ничего, кроме как просто убивать появившееся свободное время. Пятнадцать лет мучений, брошенных на то, чтобы сдать этот квалификационный экзамен, завершились полным крахом.

Теперь он живет в Иокогаме в качестве управляющего в главном офисе вновь созданной Кэйсукэ Китадзима секты «Тэнтюкай» («Общество Небесного Столпа»). Время от времени он отдыхает от метлы, которой работает в саду, смотрит в небо и глубоко вздыхает. В такие моменты Миюки хотелось заглянуть в его душу. Ей хотелось попробовать разобраться в страданиях этого человека, поседевшего и ссутулившегося в сорок два года.

Он два года подряд заваливал устный экзамен, но ведь это не являлось угрозой для его жизни. Это не та ситуация, при которой человек становится инвалидом вследствие несчастного случая или болезни. Если бы он попытался восстановиться и с новыми силами справиться со своей неудачей, у него еще был бы шанс достичь заветной цели. Но у него не получилось. Он совершенно пал духом. Миюки хотелось узнать причину этой душевной слабости.

По слухам, он и сейчас просыпается среди ночи из-за кошмаров. Он издает звериный вопль, воротник его юката[10]10
  Легкий вариант кимоно.


[Закрыть] насквозь пропитан холодным потом, он поднимается на футоне и в течение получаса смотрит в пустоту. Такую картину наблюдали не раз. Хотя его трагедия произошла более десяти лет назад, в снах он снова оказывается на том последнем устном экзамене, и его охватывает ужас.

Тем не менее этот эпизод оказал большое влияние на Миюки. У нее возник интерес не только к этой истории, но прежде всего к самой системе сдачи квалификационного экзамена для работы в сфере юриспруденции... Насколько она поняла, для экзаменующихся совершенно нет никаких половых, возрастных и академических ограничений.

Даже у Миюки, не окончившей старшую школу, есть право сдавать этот экзамен.

Отчасти по совету окружающих, отчасти Миюки сама захотела бросить вызов судьбе. Она решила выбрать самый сложный путь ради того, чтобы получить возможность стать независимой женщиной.

2

Миюки на ходу посмотрела на часы. Было две минуты пятого. Как раз сейчас на стене возле отдела кадров должны были вывесить списки номеров тех экзаменующихся, кто сдал письменный доклад. Объявление о результатах было назначено на четыре часа.

Несколько лет тому назад доска объявлений, на которой вывешивались списки тех, кто успешно сдал экзамен, находилась во внутреннем дворике здания Министерства юриспруденции. Туда вел туннель. Лица тех, кто его преодолевал, были окрашены совершенно по-разному в зависимости от результата экзамена. Те, кто сдал экзамен, сияли от счастья и чувства облегчения, а для тех, кто провалился, мир вокруг сразу погружался в темноту и даже обратный путь казался длиннее.

Теперь доска объявлений переместилась на стену возле отдела кадров и отпала необходимость проходить по туннелю во внутренний дворик, чтобы узнать об успешной сдаче или провале. Однако для тех, кому не повезло, обстановка не изменилась. Вечернее небо над головой тускнело, и все вокруг становилось мрачным и безрадостным.

Эти пять часов были для Миюки одним темным туннелем. Да нет, с момента появления на этот свет она словно шла по бесконечно длинному туннелю.

Она второй раз была допущена до сдачи письменного доклада, но по сравнению с предыдущим годом результат должен быть решительно лучше. Ей казалось, что и по гражданскому и по торговому праву она смогла дать вразумительные ответы.

«Может быть, именно в этом году мне повезет...»

Миюки с трудом сдерживалась, чтобы не загадывать заранее.

Светофор на перекрестке перед парком Хибия сменился на красный, и Миюки, зайдя в тенек, перевела дух. Знакомый по подготовительной школе, который сдал экзамен, рассказывал, что в момент, когда стоял перед доской объявлений, его экзаменационный номер сам бросился ему в глаза. Номер словно нашел своего хозяина и заявил о себе. Приблизительно понятно, где на доске может располагаться номер 964. Однако Миюки решила, что будет искать его не спеша, по порядку, начиная с номера 1.

Светофор снова стал зеленым, и, как только Миюки пересекла перекресток, с тропинки, ведущей к озеру Синдзи в парке Хибия, вылетел пожилой мужчина в бейсболке и столкнулся с Миюки. Миюки остановилась, прижав к груди сумочку, и неожиданно извинилась:

– Простите.

Виноват был мужчина, но по инерции извинилась Миюки.

Мужчина, даже не взглянув на нее, снова побежал обратно к озеру Синдзи, размахивая руками, словно отчаянно что-то искал.

Что это с ним?

Сердце Миюки забилось сильнее.

Интерес к юриспруденции у Миюки появился не только благодаря истории о судьбе управляющего из головного офиса в Иокогаме. Будучи членом секты, ей доводилось подробно рассматривать уголовные и гражданские иски, которые предъявлялись секте на этапе открытия.

Это было восемь лет тому назад, в декабре 1995 года. Группировка Китадзима посредством мошенничества на телевидении инсценировала самоубийство Китадзима и, включив его в прямой эфир, транслировала на всю страну, после чего поднялся большой скандал. СМИ несколько дней подряд освещали махинации, произошедшие в телестудии Кэй-би-эс, и разоблачали деяния заговорщиков Кэйсукэ Китадзима и Акико Кано.

На следующий день после скандального телеэфира, не теряя времени, Китадзима развернул на улицах города миссионерскую деятельность. В глазах тех людей, кто днем раньше наблюдал по телевидению сцену самоубийства, Кэйсукэ Китадзима, истощенный, но при этом в изящной манере проповедующий новый взгляд на мир, несомненно, выглядел буквально святым. Это было воскрешение после захватывающей дух смерти с перерезанным горлом и фонтанирующей из сонной артерии кровью. Те, кто видел Китадзима своими глазами, непременно проявляли хоть какой-то интерес к его словам и останавливались, чтобы послушать его уличные выступления.

Эффект воскрешения Китадзима согласно собственным предсказаниям точно через десять лет был потрясающим. Вести о нем распространились за пределами Токио, и число верующих, вступающих в только что созданную секту «Тэнтюкай», стало увеличиваться с каждым днем.

Подобный прецедент, когда число верующих увеличивалось благодаря сбывшемуся пророчеству, имел место в секте «новой религии» в Америке. В 1914 году секта предсказала грядущий упадок, и как раз тогда вспыхнула Первая мировая война. Слухи о якобы сбывшемся пророчестве широко распространились, что обеспечило резкий приток верующих в ряды секты.

В истории с той сектой, пожалуй, ключевым был элемент случайности, а вот успех Китадзима был обеспечен тщательной подготовкой. Он инсценировал смерть в своем воображаемом мире, после чего в реальном мире осуществил воскрешение. В подтверждение этого молодые люди, объединившиеся под руководством Китадзима, не гнушаясь никаким средствами ради достижения своей цели, провели аферу на телевидении и с успехом устроили представление на всю страну.

Напротив, ловко использованному каналу Кэй-би-эс был нанесен огромный ущерб, вследствие чего телевидение атаковало группировку Китадзима судебными исками.

Однако в процессе разбирательств выяснилось, что норм права, по которым можно было осудить, поступки Китадзима и его соучастников, как таковых не существует.

В положениях о наказаниях и взысканиях в законе о теле– и радиовещании есть пункт, который гласит, что «лицо, давшее ложную информацию посредством беспроводного устройства либо средства связи, упомянутого в пункте 1.1 параграфа 100, с целью принесения выгоды себе и/или другому лицу либо причинения ущерба другому лицу, подвергается лишению свободы с исправительными работами сроком не более трех лет, либо штрафу в размере, не превышающем полтора миллиона иен».

Телевидение входит в категорию беспроводных устройств, но применение данного наказания стало затруднительным. Телевидение по природе своей показывает то, чего часто не существует в реальности, и если за это наказывать, то будет невозможно показывать ничего, кроме документальных фильмов, основанных на реальных событиях.

Что такое ложь по определению? Если назвать ложью все то ложное, что транслируется по телевидению, то в эту категорию попадут все так называемые «сфабрикованные телепередачи». Если они станут уголовно наказуемым объектом, то продюсеры и директоры не осмелятся браться за создание подобных передач.

Когда в суде заявили, что «шокирующая жестокая сцена перерезания горла ножом недопустима», на это ответили, что «телевидение изо дня в день передает подобные сцены». Когда обвинили в том, что «вольное переключение видеомагнитофона было незаконным», на это парировали: «В таком случае можно ли обвинить в преступлении работников телевидения, которые иногда запускают не те видеозаписи или по ошибке включают или выключают их в неположенном месте?» Прения в суде были шумными, но в итоге все утихло ввиду отклонения уголовного иска. Телевидение Кэй-би-эс сменило тактику и выдвинуло гражданский иск. Имидж телевидения пострадал ввиду махинаций Китадзима и его подельников, и оно лишилось многих спонсоров, в связи с чем понесло огромный ущерб и потребовало компенсации.

Разбирательства по гражданским искам, естественно, затянулись и продолжались на протяжении почти трех лет.

Китадзима и его помощники изначально предполагали, что это повлечет некоторые расходы. Они не думали, что гражданские иски окончатся для них безболезненно. Однако вопрос о возможности каким-либо образом уменьшить сумму компенсации стал предметом спора, предоставив адвокату со стороны Китадзима шанс продемонстрировать свои способности.

Потерпевшая сторона требовала сумму, немного превышающую миллиард иен, но в итоге все сошлись на сумме в семьдесят восемь миллионов.

Миюки, которая могла наблюдать за всем этим изнутри, на себе ощутила, насколько полезными могут быть юридические знания.

Семьдесят восемь миллионов иен!

Для Миюки эта сумма была невообразимо большой. Однако для секты «Тэнтюкай», которая за три года дошла до ежегодных денежных сборов в несколько миллиардов, семьдесят восемь миллионов иен были всего лишь незначительной суммой. Китадзима избежал обвинений в уголовном преступлении и отделался небольшими расходами. Его имя и название секты «Тэнтюкай» стали известными по всей стране и разом привлекли огромное число верующих. Эффект такой рекламы был ошеломительным.

В результате пострадало только телевидение Кэй-би-эс, имидж которого был испорчен. Продюсер Кихара и генеральный директор Фукусима понесли ответственность за случившееся и были уволены, но Китадзима официально принес извинения этим двоим и предложил им новую работу. Продюсер Кихара в категорической форме отверг это предложение и возглавил независимое телевидение, а Фукусима принял предложение Китадзима и в настоящее время занимает должность в отделе по рекламе и PR.

Нет тех, кто стал бы несчастным в результате аферы Китадзима.

Миюки отчаянно пыталась убедить себя в этом. Люди не только не пострадали, но и, напротив, многие получили помощь. Ее бывший муж Мацуока, пожалуй, был первым в этом списке.

Миюки было больно узнать о том, что, живя с ней, он оставался глубоко неудовлетворенным. В тесной квартирке, пропахшей молоком, однообразными днями он изнывал от скуки, скорее всего, потому, что в прошлом у него были яркие годы. Миюки считала, что все, что было с ним до свадьбы, не имеет к ней никакого отношения.

«Я тут ни при чем. Это не моя вина».

Все началось в шесть часов вечера в воскресенье 27 августа восемь лет назад, когда Мацуока смотрел на кухне телевизор. По телевизору шла регулярная развлекательная передача с участием Акико Кано. А что, если в тот вечер он не смотрел бы телевизор... возможно, с той же неудовлетворенностью он все еще жил бы с Миюки, и не известно, был бы он причастен к созданию секты или нет.

Мацуока не пропустил тот момент. Очень неестественное движение Акико Кано... Мацуока бессознательно повторил его. На мгновение он, затаив дыхание, застыл перед голубым экраном. Он не понимал, почему вдруг так заволновался. Пока в голове всплывали остаточные образы, он несколько раз повторил жест Акико Кано. Это была поза, которая закрепилась глубоко на клеточном уровне благодаря многолетней привычке. Тем не менее он все еще не предполагал, чему же именно удивилась Акико Кано.

В нем все больше росло сомнение, и Мацуока сосредоточенно следил за каждым движением Акико Кано. Он ощутил какое-то странное чувство тоски и ностальгии...

После этого Мацуока тайком от Миюки вышел из дома, чтобы позвонить из автомата на мобильный телефон Акико Кано. Он набрал номер ее мобильного.

Мацуока услышал ее голос впервые после четырехлетнего перерыва, но без всяких долгих приветствий сразу же спросил о причине странной сцены, которую он только что наблюдал в прямом эфире.

Акико Кано удивилась гораздо больше. Она как раз собиралась звонить Мацуока по этому поводу. Акико Кано сообщила ему, что во время записи передачи увидела в студии Кэйсукэ Китадзима.

Кэйсукэ Китадзима?!

Этот человек девять лет назад после трагических обстоятельств частично потерял память и покинул ряды секты, после чего исчез и все это время не выходил на связь. Именно о нем Мацуока в свое время сказал: «Я встретил удивительного человека, и мне больше не нужно поступать в университет». И вот по прошествии девяти лет он появился.

Мацуока не мог оставаться на месте. Он хотел услышать подробный рассказ обо всем и с этой целью отправился к Акико Кано. От нее он узнал, что Китадзима работает на телевидении, будучи командированным другой телестудией. Целых девять лет они ничего не знали о том, где он и чем занимается. Как бы сильно им ни хотелось установить его местонахождение, но они и подумать не могли о том, что он может работать в той же студии, где и Акико Кано.

Именно Китадзима олицетворял для обоих их юность и был тем человеком, кто когда-то делал их жизнь яркой и незабываемой. Все праздники, организованные вместе с Китадзима, вызывали неописуемый восторг, и само по себе нахождение рядом с этим человеком уже приносило реальное ощущение жизни. Они тосковали по каждому ушедшему мгновению, боясь, что когда-то такая жизнь может закончиться, и порой при мысли об этом на глаза наворачивались слезы.

Сейчас же, почти в середине жизни, Мацуока не имел представления о том, чем хочет заниматься, и не знал, как ему быть. Избегая собственного новорожденного ребенка, ощущая на себе холодные взгляды жены, он проводил безжизненные дни. Скучная обыденная жизнь...

Ему хотелось снова вернуть те дни... Но для того, чтобы покончить с ненавистной рутинной жизнью и вернуть будоражащие воображение дни, ему во что бы то ни стало нужна была помощь и энергия Китадзима.

С Акико Кано все было точно так же. Дебютировавшая в творческих кругах, будучи выдвинутой заслугами Китадзима, она смогла занять свою нишу благодаря основному оружию: интеллекту, красоте и молодости. Являясь яркой фигурой на телевидении, каких прежде не было, она даже была участницей международных миссий. Акико Кано обладала уникальной, присущей только ей уверенностью в себе, что делало ее работу на телевидении незабываемой и интересной для зрителя.

Однако прекрасная жизнь закончилась вместе с исчезновением Китадзима. Привыкшая полагаться на его советы, Акико Кано, оставшись без опоры, была настолько подавлена, что даже подумывала бросить карьеру на телевидении. Каким-то образом она все-таки удержалась в шоу-бизнесе, но при этом уже не испытывала прежнего рвения к работе, и ей не оставалось ничего другого, кроме как опуститься до уровня примитивных телезвезд и каждый день высмеивать саму себя. Хотя она пользовалась большой популярностью, это вовсе не значит, что она была довольна своей настоящей жизнью. С высоты прежней славы она презирала свое настоящее. Отсутствие Китадзима лишило ее жизнь живого динамизма. Ей, как и Мацуока, страшно его не хватало.

Близкие друг другу по духу, эти двое связались с телестудией, выяснили адрес Китадзима и решили наведаться к нему без предупреждения. Мацуока был в том виде, в каком ушел из своей мрачной квартирки: легко одет, буквально в сандалиях, а Акико Кано сбежала с работы, не предупредив менеджеров.

Китадзима, предчувствовавший их визит, встретил их радушно. Втроем они проговорили до самого утра.

Молодость, когда быстро решались дела и принимались решения, уже прошла, но Китадзима производил впечатление умудренного и закаленного в жизненных передрягах человека и вполне зрелого священнослужителя. Возрастная нетерпеливость и вспыльчивость юного Китадзима в свое время способствовали внутреннему расколу секты. Однако Китадзима, которого они встретили девять лет спустя, был спокоен и выдержан, и в этом читался намек на то, что теперь он способен на большее.

Он скитался по свету и приобретал новые знания и опыт, которые должны были принести свои плоды в тот день, когда он снова заявит о себе.

Мацуока и Акико Кано пришли в полный восторг при мысли о воссоздании секты, и пока Китадзима не передумал, обратились к прежнему составу верующих и, обеспечив безопасное место для встреч, переехали туда вместе с Китадзима, после чего стали жить все вместе.

В числе верующих «Тэнти Коронкай» также оказалась группа, выразившая привязанность идеям Китадзима. Услыхав информацию о воссоздании секты, они собрались, не колеблясь ни минуты. У новой секты было две точки базирования, одна из которых располагалась в квартире жилого дома в Иокогаме, а вторая – в храме в Идайра...

Миюки побывала в обеих вместе с Сиро Мураками. Квартиру в Хиёси, где она стояла перед дверью Окамото, она помнила особенно хорошо. Она собиралась постучать в дверь, когда оттуда показался молодой парень, который, наткнувшись на Миюки, от испуга обронил бумажный пакет... Следующим вышел мужчина крепкого телосложения, который пронзил Миюки взглядом и почти сразу же захлопнул дверь.

Это Сиро предположил, что Мацуока может находиться в Хиёси у этого Окамото. Тогда у них не было возможности это проверить. Однако после Миюки узнала, что предположение Сиро было верным. Когда Миюки посетила это место, Мацуока скрывался за дверью и слушал, что происходило в прихожей.

Скорее всего, именно этот визит Миюки толкнул их на разработку дерзкого и продуманного плана.