Текст книги "Эпоха Аттилы. Римская империя и варвары в V веке"

П. Фр. 40. Император Лев отправил Филарха к Гейзериху, чтобы сообщить тому о верховной власти Анфимия и пригрозить войной, если он не покинет Италию и Сицилию. Филарх вернулся и объявил, что Гейзерих не желает подчиниться приказам императора и сам готовится к войне потому, что договор 462 года нарушен восточными римлянами.

П. Фр. 42. Следующим шагом стала организация самого грандиозного похода, который когда-либо снаряжали против вандалов в Африке. Итак, в 468 году император Лев вооружил и послал большое войско против Гейзериха, правителя африканцев, который после смерти Маркиана причинил множество ужасных разорений землям, пребывавшим под властью римлян, ограбив и поработив многих людей и разрушив их города. Поэтому император разгневался, собрал со всего восточного моря одиннадцать сотен кораблей[113]113
  В тексте написано 100 000, однако я согласен с исправлением Мюллера, которому следовал и Диндорф. Кедрин говорит о 1113.


[Закрыть], наполнил их воинами и оружием и отправил против Гейзериха. Говорят, что он потратил на этот поход 1300 кентенариев золота. Военачальником, командующим походом, он назначил Василиска, брата августы Верины, уже обладавшего консульскими почестями и часто побеждавшего скифов во Фракии. Хотя с Востока не было собрано и малого войска, он нередко участвовал в морских сражениях с Гейзерихом и отправил 340 его кораблей на дно. Тогда он смог захватить и Карфаген. Позднее, когда Гейзерих прельстил его дарами и большими деньгами, он уступил и охотно дал себя победить, как пишет в своей истории Приск Фракиец.

К. Фр. 2. Что касается расходов на эту экспедицию, то мы располагаем и другими противоречивыми рассказами. Иоанн Лид, который во времена Юстиниана служил при казне, пишет, что было собрано 65 000 фунтов золота и 700 000 фунтов серебра. А историк Кандид рассказывает, что Лев Мясник, правивший после Маркиана, потратил неисчислимые деньги на поход против вандалов. Ибо, как обнаружили те, кто вел эти дела, 47 000 фунтов золота были собраны через префектов, 17 000 фунтов золота через комита сокровищницы и 700 000 фунтов серебра помимо достаточных сумм, полученных из общественных средств и от императора Анфимия[114]114
  Мюллер переводит последнее предложение так: «поскольку расходы были в избытке, частично из общественных средств» и т. д. Бэри также принимает это прочтение. Прокопий Кесарийский (Война с вандалами. I, VI).


[Закрыть].

Не имевший необходимого опыта Василиск, которого Аспар выбрал умышленно, ожидая, что тот потерпит поражение, впал в немилость и, представляя угрозу положению Аспара при дворе, таким образом был устранен. Однако его заменил очень талантливый западный полководец Марцеллин. Настоящее поражение после успехов в Триполитании, на Сардинии и на море возле Сицилии случилось, когда Гейзерих послал против римского флота брандеры. Корабли отступили к Сицилии, и здесь Марцеллин был убит. Экспедиция, лишившаяся командования и не достигшая цели, расстроилась, Василиск впал в немилость, а поражение такого грандиозного масштаба вызвало на Востоке ужасное потрясение, упадок боевого духа и почти привело к банкротству.

В то же время в Галлии Эйрих – самый талантливый правитель со времен Алариха – захватил вестготскую корону и прилагал усилия, чтобы подчинить своей власти всю Галлию. Анфимий, несмотря на поддержку бургундов, не смог помочь галло-римлянам, и этот факт, поскольку он был выходцем с Востока, способствовал его непопулярности в Италии. Однако даже в этом случае ему отдавали предпочтение перед Рицимером, и вскоре между греческим августом и германским полководцем разгорелась вражда.

И. А. Фр. 207. Около 470 года Анфимий, император Запада, опасно заболел из-за колдовства и наказал многих людей, участвовавших в этом преступлении, особенно Романа[115]115
  Возможно, речь идет о том же самом Романе, что и у Приска во фр. 8 (с. 110), поскольку ранее он был военным и magister здесь может означать magister militum, хотя, где и когда он занимал эту должность, неизвестно.


[Закрыть], который занимал должность магистра и был сделан патрикием, поскольку являлся очень близким другом Рицимера. Сразу после этого Рицимер в гневе покинул Рим и собрал 6000 человек, отданных под его начало для войны против вандалов. Об этой войне забыли, и пока Анфимий правил в Риме, Рицимер с войском обосновался в Милане.

И. А. Фр. 209 (1). В Рицимере пробудилась враждебность к Анфимию, императору Запада, и хотя он женился на его дочери Алипии, но в течение пяти[116]116
  У грека написано «девяти», но ср. с тем, что написано ниже.


[Закрыть] месяцев вел гражданскую войну в городе. И те, кто имел власть, и толпа встали на сторону Анфимия, а множество его спут ников-варваров были с Рицимером. Одовакар (Одоакр), человек из народа, называемого скирами, сын Эдекона и брат Онульфа, который являлся и телохранителем, и убийцей Арматия, также был с ним. Анфимий жил во дворце. Рицимер отрезал районы вдоль Тибра и заставил страдать от голода тех, кто оказался внутри. На помощь Анфимию пришел галльский военачальник Билимер, но был разбит. С этого времени большая часть сторонников Анфимия, если с ними и случались битвы, терпела поражения. Рицимер победил остальных вероломством и сделал императором Олибрия. Тогда Рим на целых пять месяцев захлестнула гражданская война, пока те, кто окружал Анфимия, не уступили варварам и не оставили своего правителя беззащитным. Он смешался с теми, кто просил милостыню, и ушел с молящимися мученику Хрисогону. Церковь, ныне известная как Санта-Мария-ин-Траставере, сохранилась до наших дней. Там ему после пяти лет трех месяцев и восемнадцати дней правления в 472 году отрубил голову брат Рицимера Гун добад.

(2). Рицимер не считал, что тот заслуживает царского погребения, и передал императорскую власть Олибрию. Так претендент Гейзериха наконец взошел на трон. Олибрий таким способом стал правителем римлян, а Рицимер через тридцать дней скончался, извергнув огромное количество крови. Олибрий после этого прожил лишь тринадцать дней, а затем, заболев водянкой, умер, считаясь императором шесть месяцев. Гундобад, его племянник, занял положение Рицимера[117]117
  Грек в первый раз называет его Гундубандом, а здесь уже Гундубалом и именует его сначала братом Рицимера, а затем его племянником. Однако оба имени являются германскими формами имени Гундобад. Сестра Рицимера вышла замуж за бургундского короля Гундиоха, и Гундобад был ее сыном, который вначале состоял на римской службе, а позднее наследовал своему отцу как король бургундов.


[Закрыть] и возвел на трон Глицерия, занимавшего должность комита доместиков. Когда Лев, император Востока, узнал об избрании Глицерия, то назначил командующим походом против него Непота. Тот взял Рим, пленил Глицерия без битвы и, лишив его царской власти, назначил его епископом в Салоне. Он наслаждался правлением восемь месяцев. Непота сразу же был провозглашен императором и правил Римом.

Хотя большая часть сведений в этом рассказе больше нигде не встречается, хронология во многом ошибочна. Факты таковы: Анфимий был убит 11 июля, а не 29 июля согласно Иоанну, если считать от известной даты его коронации 12 апреля 467 года; Рицимер умер спустя сорок дней, 18 августа; Олибрий скончался через два с лишним месяца, 2 ноября, на седьмом месяце правления. Он был назначен Рицимером в Милане еще до того, как началось нападение на Рим, Глицерий был провозглашен императором 5 марта 473 года, а Непот – 24 июня 474 года, так что первый правил значительно дольше, чем восемь месяцев[118]118
  Анонимная хроника, которую цитирует Клинтон, дает даты 11 июля и 18 августа. Кассиодор указывает, что интервал составил сорок дней. Согласно анонимной хронике, Олибрий умер 23 октября. Все остальные источники указывают, что Олибрий царствовал семь месяцев.


[Закрыть].

Однако со смертью Рицимера, готового принести в жертву собственным амбициям заинтересованность империи в хорошем управлении, со сцены сошла последняя сильная личность Западной Римской империи. Вестготы под властью Эйриха отныне были совершенно независимыми от империи и захватили большую часть Галлии, бургунды тоже, так что вернейшие в течение долгого времени союзники Рима увеличили свои силы и независимость. На севере франки номинально сохраняли лояльность по отношению к империи, однако римская цивилизация клонилась к упадку, и когда их королем в 481 году стал Хлодвиг, он присоединил оставшиеся части Галлии, еще сохранявшие верность Константинополю, и в течение двадцати лет его народ победил огромное вестготское королевство в Галлии и Испании. Франки обратились в ка толическую веру, и этот факт, ознаменовавший конец доминирования ариан на Западе, устранил самое важное в тот период различие между римлянином и варваром.

М. Фр. 3. В Константинополе в начале 474 года императором стал Зенон, и в начале его правления из-за того, что он был слишком миролюбивым, и из-за огромного беспокойства, царившего повсюду, он решил отправить посольство к вандалу в Карфаген. Он выбрал послом сенатора Севера, человека, отличавшегося сдержанностью и тягой к справедливости. Он отправил его после того, как сделал патрикием, чтобы тот смог произвести более величественное впечатление в соответствии с важностью своего посольства. Итак, он отплыл, однако вандал, узнав, что прибудет посольство, упредил его, совершив набег морем и захватив Никополь. Посол Север, приехав с Сицилии, достиг Карфагена. Он сурово упрекал вандала за то, что тот отплыл, но последний сказал, что поступил как враг. Однако теперь, заверил он, Север прибыл в качестве посла, и поэтому он благосклонно примет его предложения мира. Вандал поразился сдержанности Севера и его образу жизни и, восхищаясь его речами, был готов сделать все, что тот предлагал, постоянно проверяя его честность. Север показался ему особенно благородным, потому что, когда варвар дал ему деньги и пожаловал дары, приличествующие посланнику, тот отказался ото всего, говоря, что вместо этого самая достойная награда для человека, являющегося послом, – это освобождение пленников. Похвалив этого мужа за такое мнение, король сказал: «Тех пленников, которых я и мои сыновья получили при дележе, я отпускаю к тебе свободно. Что же до остальных, которые были поделены, ты волен выкупить их у каждого владельца, если желаешь этого, но даже я не смогу заставить получивших их поступить так против их желания». Вслед за этим Север освободил без оплаты тех, кем вандал владел лично, и на все деньги, которые привез, продав свои одежды и все, что у него было, через публичное оглашение, выкупил столько пленников, сколько смог. Это перемирие, заключенное Севером, также вызвало временное прекращение гонений со стороны вандалов-ариан на православных христиан в Африке[119]119
  Виктор Витенский. История гонений в африканской провинции. I. 17; Прокопий Кесарийский. Война с вандалами. I, 7.


[Закрыть]. Оно продлилось два поколения до последнего успешного нападения на Африку, предпринятого Юстинианом, однако его продолжительность связана во многом не с характером Севера, а со смертью Гейзериха в 477 году и с восхождением на его трон гораздо более слабых правителей.

М. Фр. 13. Например, в 478 году в Византию из Карфагена прибыли послы под предводительством Александра, телохранителя жены Олибрия. Некогда его послал туда Зенон с согласия самой Плацидии. Послы передали, что Гонорих (или Гунерих) стал искренним другом императора и так любит все римское, что отказывается от всего, что ранее требовал из общественных доходов и прочих денег, которые Лев захватил у его жены прежде, а также возвращает все, что забрал у торговцев в Карфагене во время только что закончившейся войны[120]120
  Мир с Византией был заключен в 475 г. (см. предыдущий фр. 3), а с Римом – при Ромуле Августуле (Павел Диакон. Римская история. XV, 7). Война, о которой идет речь, могла быть войной с Эйрихом, завершившейся в 475 г., в которой вандалы сражались на стороне вестготов (Иордан. XLVII), но она едва ли касалась Византии. «Только что закончившейся» (arti kathistamenon) войны с Востоком не было, если только мы не обратимся к 468 г. Однако это означает весьма широкое толкование arti («недавно») и требует объяснения, почему эти насущные дела не были улажены Севером в 475 г.


[Закрыть], и все, что его отец требовал от римлян ранее. Он просит прочного мира и желает, чтобы римляне никоим образом не подозревали его в нечестном соблюдении соглашения и во всем, о чем они договорятся. Он благодарен, что император оказал жене Олибрия уважение, и передал, что готов сделать для императора все, что тот пожелает. Таков был благовидный предлог для его слов, на самом же деле вандалы боялись даже намека на войну, так как после смерти Гейзериха они впали в совершеннейшую слабость, не имея уже ни прежней силы в поступках, ни боевых отрядов, которые тот держал наготове для любого случая, чтобы всегда действовать быстрее, чем мог ожидать враг. Зенон принял послов милостиво и оказал им подобающее уважение. Почтив их подходящими дарами и сделав Александра комитом частных дел, он отпустил их. Этот титул был либо почетным, либо Александр остался в Константинополе, чтобы исполнять свои новые обязанности[121]121
  Виктор Витенский. II, 3 и далее.


[Закрыть].

Как мы уже видели, после смерти Рицимера императором на Западе был провозглашен Глицерий. Единственным его значительным поступком стало переключение внимания остготов под предводительством Видемира с Италии на Галлию. Поскольку на Востоке Глицерия не признали, в 473 году Лев избрал императором Юлия Непота – племянника Марцеллина, вошедшего в семью Льва. Глицерия легко свергли, и должность магистра армии, которую в течение нескольких лет занимал Гундобад, даровали Оресту, с которым мы уже знакомы как с секретарем Аттилы. Орест решил посадить на западный трон своего сына и в августе 475 года вытеснил Непота с полуострова в Далмацию, где тот продолжал жить как единственный законный западный император до смерти в 480 году. Поскольку Орест женился на дочери комита Ромула, его сына звали Ромулом Августулом, и, несмотря на юный возраст, последний правил под властью и контролем своего отца в течение двенадцати месяцев. Он стал последним римским императором Запада. «Эти имена – Юлий, Августул, Ромул – на страницах хроник встречают нас словно призраки, восставшие из минувших дней римской истории»[122]122
  Bury J.B.A. History of the Later Roman Empire. London, 1923. P. 405.


[Закрыть].

Войска Запада под командованием Рицимера и его преемников почти целиком состояли из восточногерманских племен: герулов, ругов и скиров. Теперь эти народы стали требовать земель в Италии, как вестготы, которым были дарованы земли в Галлии. Орест воспротивился тому, чтобы землю Италии попрали подобным образом, и тогда они избрали своим вождем Одоакра и подняли мятеж. Этот человек, чье имя греки произносили по-разному: Одоах и Одовакар, – как мы уже знаем, был скиром, хотя Иордан и другие авторы называют его готом, ругом, королем турсилингов и королем герулов. Его отцом был Эдекон, возможно тот самый, которого мы встретили при дворе Аттилы, хотя там его описывали как «гунна по рождению». Однако это может означать лишь то, что в качестве германца на службе Аттилы его признавали за гунна[123]123
  У Одоакра был брат по имени Онульф, или Гунульф (см. фр. 8с из произведения Малха (гл. 5, с. 185) и фр. 209 из труда Иоанна Антиохийского). Иордан (LIV, 277) упоминает неких Эдекона, или Эдику, и Гуннуульфа, вождей (primates) скиров, однако Ходгкин считает сходство этих имен с именами отца и брата Одоакра абсолютно случайным и оспаривает их отождествление у Гиббона. Если же Онульф из фр. 8а и 8с – это брат Одоакра, что специально подчеркивается во фр. 209 (1) у Иоанна Антиохийского, то Одоакр был наполовину тюрингом, а наполовину скиром. Иоанн Антиохийский пишет, что «он принадлежал к народу скиров».


[Закрыть].

Одоакр родился в 433 году. В 476 году германские солдаты в Италии выбрали его своим предводителем в борьбе против Ореста, которого легко удалось захватить и предать смерти. Юного Августула свергли, но пощадили. Хотя Одоакр и стал королем своего разноплеменного воинства, он хотел узаконить свое положение в Италии, получив официальное признание от Восточной империи в качестве преемника Рицимера, однако без императоров-марионеток последнего. Когда Зенон, которого на время сменил узурпатор Василиск, снова вернул себе трон, Одоакр уговорил Августула написать ему, чтобы установить новый порядок. Таков был оттенок, если не реальность, легитимности, сохранявшийся какое-то время, несмотря на то что самого Августула на Востоке, разумеется, считали узурпатором. Единственным законным правителем на Западе в 477 году являлся Непот.

М. Фр. 10. Когда Август (Августул), сын Ореста, услышал, что Зенон снова получил царскую власть на Востоке, изгнав Василиска, то заставил сенат отправить посольство, дабы передать Зенону, что им не нужно делить империю и для обеих территорий достаточно одного императора, а кроме того, что Одовакар был избран ими как человек, подходящий для защиты их дел, ибо наряду с воинским умением он обладает политическим умом; они просили Зенона почтить Одовакара титулом патрикия и даровать ему управление Италиями. Везя эти послания, мужи из сената Рима достигли Византии. Они также привезли украшения и знаки императорской власти в качестве доказательства искренности их предложения о единой власти над всей империей в Константинополе. В тот же день прибыли послы и от Непота, чтобы поздравить Зенона с последними событиями, то есть с его восстановлением на троне, и одновременно горячо попросить его помочь Непоту, человеку, претерпевшему такое же несчастье, в возвращении его империи. Они просили, чтобы Зенон дал для этой цели деньги и войско и помог его восстановлению всеми другими способами, которые могли быть необходимыми. Непот послал людей передать это. Зенон дал такой ответ этим прибывшим и мужам из сената: западные римляне получили из Восточной империи двух людей и одного, Непота, изгнали, а другого, Анфимия, убили. Теперь, как он сказал, им известно, что должно сделать. Пока жив их император, они не должны думать ни о чем другом, кроме как принять его обратно по возвращении. Варварам же он ответил, что было бы хорошо, если бы Одовакар получил достоинство патрикия от императора Непота, и что он даровал бы его сам, если бы Непот не даровал его первым. Он одобрил, что Одовакар выказывает то первое требование сохранения порядка, какое подходит римлянам, и по этой причине верит, что тот вскоре примет обратно императора, который дарует ему почетное положение, если он действительно хочет поступать по справедливости. Он отправил Одовакару царское послание о том, что желает, и в этом письме именовал того патрикием, продемонстрировав, таким образом, типичное непостоянство или же двуличие. Зенон так помогал Непоту, сожалея о его страданиях из-за своих собственных, и держался того правила, что общая судьба – печалиться вместе с несчастным. В то время к такому побуждению присоединилась и Верина, протянув руку помощи жене Непота, своей родственнице. Естественно, Одоакр отверг притязания Непота, то есть поступил именно так, как предполагал Зенон.

К. Фр. 1. Зенон выразил расположение к Одоакру и в другом случае. После свержения Непота, императора Рима, и изгнания Августула, Одовакар стал магистром Италии и самого Рима. Когда западные галаты восстали против него, они, как и Одовакар, отправили к Зенону посольства, однако Зенон больше склонялся к Одовакару.

Изменение в 476 году формы управления на Западе стало лишь первым применением к Италии тех принципов, которые были приняты в других местах на протяжении большей части этого столетия. Земля Италии была формально дарована варварам точно так же, как вестготам была дарована земля в Галлии, а вандалам – в Африке. Италия не перестала быть римской только потому, что там не было римского императора, но германские правители со временем сделали в Италии то же, что вестготы и вандалы: постепенно установили свою полную независимость. Центральная власть ослабла еще раньше, хотя прежние должности, такие как консулы и префекты, продолжали существовать для ведения местных дел, и с Запада в Константинополь могли, например, прислать очень мало доходов. Продолжение существования единой Римской империи являлось скорее плодом благих надежд, приверженности закону и традиции, чем соответствовало действительности.

Со смертью Юлия Непота в 480 году двойственные отношения между независимым правителем в Италии и императором в Константинополе разрешились, и в течение шести лет сохранялся шаткий мир. Когда же Одоакр вступил в переписку с мятежником Иллом в Азии, то Зенон, несмотря на то что первый так и не послал второму помощь, стал подозрительным и откровенно враждебным по отношению к нему. От вторжения в Иллирию Одоакра удержали руги, которых Зенон побудил напасть на Италию. Затем спустя два года, в 488 году, он одновременно избавился и от своего итальянского «вице-короля», и от причиняющего беспокойство короля остготов Теодориха, отправив второго занять место первого. Однако это уже часть истории остготов.

Глава 5
Восточная империя, 450–491 годы

Феодосий II не оставил наследника мужского пола, однако преемственность сохранилась благодаря браку его сестры Пульхерии с выдающимся военачальником Маркианом, который вследствие этого стал императором. Поскольку в то время Аттила был занят западными делами, Маркиан не подвергся опасности, перестав выплачивать гуннам ежегодные субсидии, за что его, вероятно, восхваляли. Однако экономия средств позволила ему сократить налоги и проще решать проблемы с небольшими беспорядками на сирийской и египетской границах. С его смертью в 457 году явных наследников не осталось и, как и во время других подобных кризисов, настоящий выбор был за армией. Бесспорным лидером в армии к тому времени являлся Аспар, и, подобно Рицимеру на Западе в тот же период, он решил посадить на трон своего кандидата и таким образом сохранить собственную власть. Аспар выбрал Льва, одного из подчиненных ему военачальников[124]124
  Ср. с фр. 1 (гл. 1, с. 33).


[Закрыть].

М. Фр. 2а. Мы располагаем несколькими практически современными ему характеристиками этого человека. Лев Мясник, император римлян, кажется, являлся счастливейшим из всех бывших до него императоров – внушающим страх всем, кто жил под его властью, а также варварам, до которых дошла молва о нем. Он оставил по себе эту славу у многих людей. «Я, – говорит Малх, – не считаю счастьем, если кто-то захватывает имущество своих подданных и постоянно платит с этой целью доносчикам, поступает как обвинитель, когда не может найти кого-то другого, и собирает золото со всех частей страны лишь для себя одного. Лев лишал города богатств, которые они имели раньше, так что он уже не мог легко собрать подати, которые они платили прежде». Одним словом, Малх настойчиво утверждает, что Лев являлся вместилищем всех пороков. Он также как-то изгнал грамматика Гиперехия. И все же другой наблюдатель, возможно, подметил иную сторону его натуры. Когда он сказал, что философу Евлогию должно выплачивать деньги, а один из евнухов заметил, что эти деньги нужно выплатить солдатам, Лев ответил: «Да будет в мое время так, чтобы плата солдатам передавалась учителям».

К. Фр. 1. Историк Кандид начинает свою историю с провозглашения Льва, который был родом из Дакии, что в Иллирии. Он командовал войском и был начальником отрядов в Селимбрии. Эти селимбрийские когорты охраняли городские ворота, носившие то же название, а также район к западу от Константинополя, а их штаб находился в Селимбрии на Пропонтиде к востоку от Гераклеи. Он был сделан императором стараниями Аспара, алана по происхождению, который смолоду служил в армии и у которого от трех браков родились Ардавурий, Патрикий, Эрменарих и две дочери…

В своей первой книге Кандид рассказывает о превосходстве Аспара и его сыновей, провозглашении Аспаром Льва, пожаре, охватившем город в 465 году, и о том, что было сделано Аспаром в то время для общего блага, а также о Татиане и Вививане, первый был доверенным советником Льва, префектом Константинополя во время его правления и консулом 466 года, ранее председательствовавшем на Халкедонском соборе, а второй являлся врагом Татиана и консулом 463 года, и как Аспар и император расходились во мнениях о них, и что они говорили друг другу откровенно. Рассказывают, что как-то Аспар схватил императора за одежду и заявил: «Император, неправильно, чтобы человек, носящий эту мантию, лгал». Лев ответил: «Неправильно также, чтобы его удерживали и вели, словно раба»[125]125
  Зонара. XIV, 1 (начало).


[Закрыть].

Кандид также рассказывает, как император по этой причине поддерживал исавров в лице Тарасикодиссы, сына Русумбладеота[126]126
  Брук называет его Тарасикодиссой из Русумблады.


[Закрыть], которого он сделал своим зятем (изменив его имя на Зенон), когда тот потерял первую жену из-за естественной смерти; как Ардавурий приготовился противостоять императору и сделать исавров своими сторонниками, но Мартин, служитель Ардавурия, рассказал Тарасикодиссе, что Ардавурий замыслил против императора; и как по этой причине, когда возросли их взаимные подозрения, император Лев в 471 году убил Аспара и его детей, Ардавурия и цезаря Патрикия. За этот поступок его прозвали Мясником, однако цезарь, несмотря на то что был ранен, неожиданно спасся и выжил[127]127
  Однако Марцеллин Комит (s. a. 471) и Евагрий (II, 16), цитировавшие Приска, утверждают, что Патрикий был тогда убит.


[Закрыть], а Эрменарих, другой сын, не придя с отцом[128]128
  Грек пишет «не придя с сыном» (phynti, явная ошибка вместо physanti – «отцом»).


[Закрыть], на этот раз избегнул убийства. Император Лев сделал Тарасикодиссу мужем своей дочери Ариадны около 466 года, изменил его имя на Зенон и назначил его военачальником Востока в 469 году. Кандид рассказывает об удачах и неудачах Василиска в Африке в 468 году, о том, как Лев желал и интриговал, чтобы назвать своего зятя Зенона императором, однако не мог этого сделать, поскольку его подданные не приняли бы его, и как перед смертью он короновал императором своего внука – сына Зенона и Ариадны.

Это хорошее изложение царствования, которое указывает на одну внутреннюю проблему, продолжавшую существовать на протяжении всего срока правления Льва и Зенона: должно ли германское господство при западном дворе повторяться при восточном или нет. Выбор был нелегким, поскольку альтернативой германскому доминированию, олицетворяемому людьми, подобными Аспару, являлось господство почти столь же нецивилизованных выходцев из Исаврии в дикой центральной части юга Малой Азии; однако в любом случае у Востока, в отличие от Запада, была реальная альтернатива, и Лев в конце концов воспользоваться ею.

В течение многих лет Аспар и его семья, а вместе с ними и германцы оставались при дворе главной силой. Его сын женился на дочери императора и был сделан цезарем, другие сыновья имели почти столь же высокие почести и титулы, но Зенон продвигался медленно, сначала чтобы уравновесить их силу силой исавров и, наконец, в 471 году чтобы свергнуть ее совсем. Подробности этой истории будут рассказаны далее. В то же время империи после передышки при Маркиане и смерти Аттилы снова грозила беда с севера.

П. Фр. 30. В 462–463 годах группа гуннских племен – несомненно, остатки могущественной империи Аттилы – сарагуры, ороги и оногуры[129]129
  Сарагуры, возможно, садагарии у Иордана, I, 265, которые, по крайней мере, жили в том же районе, появляются в качестве угрозы Персии во фр. 37 (гл. 1, с. 30) и фр. 1а (гл. 3, с. 87). О них также упоминает Захария Митиленский. Оногуры – это, несомненно, гуннские хунугуры у Иор дана, V, 37, где упоминаются также и савиры (ср. фр. 1а в гл. 3, с. 87).


[Закрыть] отправили послов к восточным римлянам. Это были народы, изгнанные из своих родных жилищ, когда сабиры вышли против них в сражении. Последних, в свою очередь, вытеснили авары, люди, которых сделали скитальцами народы, населявшие берег Океана. (Они покинули эту страну из-за тумана, пришедшего из-за вторжений моря, и из-за большого количества появившихся грифов. Было сказано, что те не уйдут, пока не сделают род людской своею пищей. Потому авары, изгнанные этими ужасными тварями, и обрушились на своих соседей, а, поскольку нападавшие были сильнее, те, кто не мог противостоять им, переселились[130]130
  Отрывок в скобках взят из Суды под названием «Авары» и вставлен по предположению Классена, ибо Суда во многом повторяет в процитированном месте, а также под названиями «Акатиры» и «Сарагуры» то, что изложено здесь. Томпсон обращает внимание на подражание Геродоту в этом отрывке. Поэтому интересно отметить, что Геродот также рассказывает о грифах (История. III, 116). Таким образом, это еще одна параллель, усиливающая предположение Классена.


[Закрыть].) Сарагуры, гонимые в поисках земли, пошли против гуннов-акатиров, после множества битв одержали над ними победу и обратились к римлянам, чтобы снискать их дружбу. Император и его советники благоволили к ним, дали им подарки и отпустили их.

П. Фр. 36. Кроме того, в 467 году к императору Льву прибыло посольство от сыновей Аттилы, чтобы устранить причины прошлых разногласий, заключить мирный договор и, приезжая в то же место на Дунае, что и римляне, согласно древнему обычаю, устроить место торга[131]131
  Ср. с фр. 1 в гл. 3 (с. 86). Вероятно, это прекратил Маркиан.


[Закрыть] и там обменивать все, в чем им случится нуждаться. Их посольство возвратилось, не добившись успеха ни в одном из этих дел, ибо казалось неправильным делить римскую торговлю с правителем гуннов, поскольку он причинил империи много вреда. Сыновья Аттилы, получив ответ через свое посольство, поссорились друг с другом. Когда послы вернулись без успеха, Денгизих [или Динтцих] захотел воевать с римлянами, а Эрнах был против этого плана, ибо его внимание отвлекали войны в его стране.

П. Фр. 38. Денгизих добился своего, грозил войной римлянам и стоял близко к берегу Дуная. Когда Анагаст, сын Орнигискла [также называемого Арнегисклом и Анегисклом] узнал об этом – он охранял часть реки во Фракии, – то послал людей из своей свиты, чтобы спросить, почему они готовятся к битве. Денгизих, презирая Анагаста, отослал его посланцев, которые ничего не добились, и отправил людей к императору, дабы объявить, что если он не даст земли и денег ему и следующему за ним войску, то он начнет войну. Когда эти послы достигли дворца и передали порученное им, император ответил, что с готовностью сделает все это, если они покорятся ему, ибо он рад людям из своих врагов, которые вступают с ним в союз. Готовность Константинополя пойти на уступки, противоречащая прежнему отношению, можно приписать необходимости защищать его северную границу в условиях готовящегося африканского похода.

П. Фр. 39. В связи с этими проблемами с племенами гуннов остготы, вероятно, также устроили одно из своих повторяющихся восстаний и присоединились к гуннам. Анагаст, шурин императора Василиск, магистр армии с резиденцией в Константинополе Острий[132]132
  В 469 г. во всяком случае, согласно Бэри. Этот друг Аспара позднее служил со Страбоном, сыном Триария (Иоанн Малала. XIV; Феофан. s. a. 5964).


[Закрыть] и другие римские военачальники заперли и удерживали готов в низине. Скифы, тяжко терзаемые голодом и отсутствием необходимого, отправили к римлянам посольство. Они сказали, что сдаются и, пока будут жить на этой земле, станут повиноваться римлянам во всем. Когда римляне ответили, что отправят свое посольство к императору, варвары передали, что желают заключить соглашение из-за голода и не смогут выдержать долгого промедления. Командиры римских отрядов устроили совет и пообещали предоставить еду, пока не прибудет решение императора, если те, в свою очередь, смогут разделиться на столько же отрядов, на сколько разделено римское войско. Тогда о них будет легче заботиться, поскольку военачальники станут следить за отдельными отрядами, а не за всеми сразу и как в деле чести будут ответственными за их снабжение.

Скифы согласились на условия, сообщенные послами, и разделились на столько же частей, на сколько и римляне. Хелхал, родом из гуннов, командир тех, кто отвечал за отряды Аспара, пришел к доставшейся им части варваров. Он созвал избранных готов, которых было гораздо больше, чем остальных, и начал следующую речь. Император даст землю, сказал он, но не для их пользования, а гуннам, что среди них. Ибо эти люди не обращают внимания на возделывание и, словно волки, нападают и крадут пищу готов, так что они, продолжая занимать положение слуг, терпят лишения, чтобы снабдить продовольствием гуннов, хотя народ готов всегда оставался без договора с ними, и предки клялись избегать союза с гуннами. Значит, готы пренебрежительно относятся к клятвам своих предков, а также к потере своего имущества. Однако он, Хелхал, хотя и горд своим гуннским происхождением, говоря им это из желания справедливости, дает им совет, что должно сделать.

Готы были весьма взволнованы этим и, думая, что Хелхал сказал это из расположения к ним, напали на находящихся среди них гуннов и убили их. Затем, словно по сигналу, между народами началась жестокая битва. Когда Аспар узнал об этом, он и его военачальники из других лагерей выстроили свои отряды и убивали варваров, которые им попадались.

Когда скифы постигли замысел обмана и предательства, то собрались вместе и бросились против римлян. Люди Аспара ожидали их и убили назначенную им часть; однако битва не была безопасной для других военачальников, ибо варвары сражались смело. Те, кто уцелел, прорвались через римские отряды и избежали осады.

И. А. Фр. 205. Примерно тогда же, во времена императоров Анфимия и Льва, Улиб был убит Анагастом во Фракии, оба были скифами по происхождению и готовились к восстанию. Имя Улиб почти наверняка является искажением, вполне возможно, что имеется в виду Денгизих. «Оба» относится к Улибу и кому-то еще (не к Анагасту и Улибу), возможно, к Эрнаху, брату Денгизиха.

В 467 году сколько-нибудь серьезная угроза со стороны гуннов надолго миновала, однако следующий год и катастрофически дорогой и безуспешный поход против Гейзериха воздвигли перед императором новые проблемы. Его шурин был в немилости, а Аспар, соответственно, на вершине своего могущества. Для Льва наступило время выдвинуть на передний план исавров и их вождя – своего зятя Зенона.

И. А. Фр. 206 (1). В 469 году Лев назначил Зенона консулом, и примерно в это же время исавры дали ощутить свое присутствие в другом месте. Исавры занялись грабежом и совершали убийство на острове Родос, но воины там разгромили их. Они бежали на свои корабли и отправились в Константинополь к Зенону, зятю императора. Нападая на тех, кто держал торг, они заставили толпу бросать камни. Возникла опасность гражданской войны, но опустилась ночь, и битва остановилась.