Текст книги "Внешнеэкономическое измерение новой индустриализации России"

Таким образом, в российском варианте «новая индустриализация» должна иметь двойственную направленность – обеспечение повышения экспортных возможностей в секторе передовой высокотехнологичной продукции, потенциал для которой в настоящее время сосредоточен преимущественно в отраслях ОПК, и сокращение импортной зависимости в секторе массовой среднетехнологичной продукции для различных отраслей национальной экономики.

Если говорить о совершенствовании государственной политики поддержки и стимулирования инвестиционно-технологического сотрудничества России с зарубежными странами, то в качестве первоочередных мер было бы целесообразно:

• включить в системный пакет законодательных инициатив по инновационной деятельности закон «Об основах политики в области привлечения прямых иностранных инвестиций в инновационные производства», устанавливающий нормативно-правовую базу, а также определяющий структуры, ответственные за разработку ключевых направлений политики регулирования иностранных инвестиций в соответствии со стратегическими целями перевода национальной экономики на инновационный путь развития;

• периодически (не реже, чем раз в три и года) выделять перечни приоритетных отраслей промышленности, требующих инвестиций на федеральном и региональном уровнях, продолжить совершенствование процедуры отбора проектов инвестиционного сотрудничества, подчинив ее задачам модернизации российской экономики на новой инновационной основе;

• проводить государственную экспертизу всех крупных инвестиционных проектов независимо от участия или неучастия в них государства;

• разработать программы технологической переподготовки кадров, институциональной базой которых могли бы стать центры технологического обучения, создаваемые вузами совместно с международными инжиниринговыми компаниями – поставщиками технологических решений на российский рынок. Необходимым условием эффективности новых подходов в техническом образовании должно стать широкое привлечение к преподаванию иностранных специалистов – носителей современной технологической культуры – с одновременной массовой переподготовкой преподавателей российских техникумов, училищ и вузов технического профиля.

• повысить уровень гармонизации российских и международных технических норм и правил, в том числе сформировать систему взаимного признания сертификатов, выдаваемых сертификационными органами одной и другой стороны, трансформировать существующее множество отраслевых систем в единый комплекс, гармонизированный с международными нормами;

• создать национальную систему мониторинга инвестиционного климата в России с целью проведения постоянной работы по его обеспечению в стране и улучшению имиджа страны за рубежом.

Вместе с тем России необходимо диверсифицировать круг своих внешнеэкономических партнеров, которые позволят найти новые «ниши» для конструктивного сотрудничества в области разработки и масштабного обновления инноваций. Повышение конкурентоспособности в высокотехнологичных секторах для России и других стран «технологического прорыва» на деле означает ее рост с ведущими ТНК, обладающими громадными производственными и финансовыми возможностями. Для развивающихся экономик, включая российскую, такая ситуация означает реализацию двух возможностей – либо присоединение к сетям действующих западных ТНК, либо выращивание конкурентных структур аналогичного транснационального масштаба. В контексте формирования технологического задела нового технологического уклада (НБИК-технологии) развитие научно-технологического и промышленного сотрудничества стран БРИКС может способствовать росту их конкурентоспособности в производствах ядра перспективного технологического уклада. Так, например, развертывание в странах БРИКС массового производства высокотехнологичных промышленных изделий российской разработки, при сравнительно слабо развитой собственной базе фундаментальных исследований, усиливает их заинтересованность в использовании достижений российской науки. В свою очередь, для российской стороны представляют растущий интерес инвестиционный потенциал этих стран, позволяющий совместно осуществлять крупномасштабные проекты, а также создаваемые в регионе технологические процессы и продукты, которые нередко оказываются более доступными по ценовым и качественным параметрам, чем приобретаемые на Западе. Немалые возможности для налаживания активного взаимодействия в научно-технологической сфере существуют и в других регионах мира.

В целом представляется, что реализация указанных мер позволит повысить ответственность государства за активизацию инвестиционно-технологического сотрудничества с зарубежными странами (в первую очередь, ПИИ), имея ввиду его растущую роль в технологической модернизации российской экономики, на основе разработки и реализации крупных приоритетных проектов, формирования эффективных механизмов стимулирования партнерских связей и гармонизации условий вхождения России в общеевропейское и мировое технологическое пространство.

Глава 4. Внешнеэкономические источники ресурсного обеспечения технологической модернизации России

Зарубежный опыт показывает, что одним из важнейших условий успешных индустриальных рывков и радикальной перестройки экономики является форсированный и поощряемый государством приток передовых технологий. Такой приток может основываться как на собственных научных достижениях и разработках, так и на заимствовании передовых зарубежных технологий. Сценарий догоняющего развития обычно основывается на привлечении передовых зарубежных технологических достижений с их последующим тиражированием и усовершенствованием. Главным несомненным достоинством выбора зарубежных технологий является экономия времени. Действительно, приобретая зарубежную технологию, национальные предприятия могут за относительно короткий срок освоить производство новой продукции, поднять уровень конкурентоспособности и выйти на новые рынки сбыта. Однако, такой трансферт технологий становится успешным, если может опираться на сеть национальных центров технологических компетенций, включая производственные мощности, способных осуществлять масштабное тиражирование и качественное совершенствование полученных технологий.

Мировой рынок технологий многообразен. Он включает в себя технологии как в овеществленной форме (оборудование, инструменты, приборы, материалы и др.), так и неовеществленной (техническая документация, знания, опыт, услуги и др. в виде лицензий, ноу-хау и пр.). Существует также целая система способов передачи технологий, главным из которых, позволяющим различным по уровню развития странам приобщаться к мировому научно-техническому опыту, выступает международная торговля. Именно по этому каналу в мире в настоящее время передается подавляющая часть «овеществленных» технологий. Следующим по важности каналом являются лицензионные соглашения. Помимо этого, технологии могут поступать в страны-реципиенты вместе с прямыми иностранными инвестициями (ПИИ) в процессе создания совместных предприятий, организации совместных научно-исследовательских проектов и альянсов, а также участия в глобальных производственных сетях. Эти формы зачастую подкрепляются другими, в том числе нерыночными, средствами, такими как копирование, обратное конструирование, промышленный шпионаж, вербовка специалистов.

Все виды технологий и формы их трансферта имеют свои плюсы и минусы. Наиболее простым и надежным способом импорта технологий, безусловно, является заключение соглашений об импорте комплектного оборудования на условиях «под ключ» (поставка технологического оборудования, его установка, передача навыков обслуживания и определенных управленческих знаний). Подобная форма позволяет значительно ускорить освоение новых товаров и ликвидацию технологического отставания в отдельных отраслях экономики. Она лишена экономических и технологических рисков, свойственных другим способам трансферта технологий, однако заметно увеличивает валютные затраты. Кроме того, импорт комплектного оборудования, строительство заводов «под ключ» не всегда позволяют создавать на их базе последующие поколения новой техники, так как при таких закупках, как правило, не передаются права на использование заложенных в них изобретений и секретов производства. Анализ географии заключения соглашений «под ключ» показывает, что чем выше технологический уровень страны, тем реже она прибегает к подобной форме импорта технологий.

Импорт некомплектного технологического оборудования в гораздо большей степени отвечает экономическим и технологическим условиям страны с достаточно развитой машиностроительной промышленностью. Сохраняя такое важное преимущество импорта технологий, как экономия времени, эта форма в то же время гораздо менее затратна. Она позволяет, в частности, путем замены отдельного узла или рабочего механизма добиться значительной модификации всей технологической линии, повысить ее производительность и получить весомый экономический эффект. Помимо этого, такая форма облегчает загрузку мощностей национальной машиностроительной промышленности.

Как показывает мировой опыт, в отдельных случаях импорт технологий в «чистом» виде, прежде всего в форме патентов, лицензий и ноу-хау, имеет ряд преимуществ по сравнению с импортом «овеществленной» технологии. Лицензионные соглашения, помимо экономии валютных средств, позволяют, как правило, получать от продавца ценные ноу-хау и содействие в совершенствовании лицензионной продукции, а иногда в ее реализации на зарубежных рынках. Кроме того, подобное соглашение может стать исходной базой для новых отечественных разработок. По оценкам экспертов, в середине прошлого десятилетия на базе лицензионных соглашений производилось свыше половины выпускаемой в мире продукции машиностроения[17]17
  Проблемы эффективной интеграции научно-технического потенциала России в мировое хозяйство. М.: Издательство ЛКИ, 2008. С. 35.


[Закрыть]. Стоит напомнить также, что именно за счет лицензий и ноу-хау Япония, Южная Корея, Сингапур и другие страны ЮВА преодолели технико-экономическое отставание от развитых стран.

Особенно эффективно приобретение лицензий, не внедренных их создателями в производство. При таких сделках продавцы технологии не становятся конкурентами для ее покупателей, в результате чего снимаются многочисленные экономические и юридические проблемы, нередко возникающие при заключении лицензионных соглашений. Необходимо, однако, помнить, что доработка и доведение технологий до стадий, когда становится возможным тиражирование продукта, обеспечивающее получение дополнительного дохода, требуют значительных вложений капитала (финансового и интеллектуального), что под силу, конечно, только крупным компаниям. Кроме того, таким сделкам должна предшествовать значительная маркетинговая работа по выявлению потенциальных рынков сбыта готового продукта.

Впрочем, в современном бизнесе реализация лицензий гораздо чаще осуществляется по другому сценарию, когда перспективные технологии в период от создания до зрелости, т. е. на срок около пяти лет, обычно удерживаются внутри корпорации, где они созданы, и только затем передаются в собственные филиалы при ограничении доступа к ним «чужих» фирм. Например, доля продаж технологий своим филиалам в США составляет 75–80 %. Таким образом, независимая компания может приобрести подобную технологию только через несколько лет после ее создания.

Анализ рынка технических новинок свидетельствует о том, что в эффективно развивающихся экономиках в структуре импорта «чистых» технологий характерно преобладание патентов и лицензий (т. е. новых наукоемких технологий), а в структуре экспорта – наоборот, доминирование инжиниринговых услуг (сбыт зрелых технологий). Обратное соотношение говорит о слабой эффективности импорта технологий в эту страну.

Мировой рынок технологий существенно отличается от товарных рынков. Если производители товаров, как правило, стремятся расширить свой экспорт и всячески поддерживают его, то обладатели технологий, особенно в неовеществленном виде, отнюдь не стремятся поделиться ими с «чужаками», прекрасно отдавая себе отчет в том, что любая инновационная технология предоставляет конкурентное преимущество на рынке. Желание передать технологию вовне появляется только после того, как абсорбированная рынком технология переходит из ранней стадии в более зрелую и не дает возможности владельцу продолжать «снимать сливки» с рынка. В этот момент наиболее рациональным решением становится ее продажа и получение дополнительных прибылей за счет оказания профессионального комплекса услуг по техподдержке, эксплуатационному обслуживанию, ремонту и т. п.

За последние 10–15 лет круг мировых экспортеров технологий в овеществленном виде (в форме машин, оборудования, инструментов, различных приборов и т. п.) значительно расширился. К развитым странам присоединилась большая группа развивающихся стран (Южная Корея, Сингапур, Малайзия, Таиланд, Китай, Бразилия, Мексика и др.). В 2011 г. на долю развивающихся стран приходилось более 40 % мирового экспорта машин и оборудования[18]18
  International Merchandise Trade Statistics 2011, UN, Table F.


[Закрыть]. Однако в экспорте технологического оборудования для различных отраслей обрабатывающей промышленности лидирующие позиции по-прежнему принадлежат развитым странам, а среди них Германии и Японии. Достаточно сильные позиции в экспорте технологического оборудования занимают также США, Италия и Швейцария. Среди развивающихся стран крупными экспортерами технологического оборудования являются Китай и Южная Корея. В частности, Китай – второй в мире экспортер оборудования для текстильной и кожевенной промышленности. Однако экспортерами наиболее сложного технологического оборудования, безусловно, являются Германия и Япония. Так, к примеру, около половины мирового экспорта металлообрабатывающего оборудования приходится на эти две страны.

Рынок неовеществленных технологий, в отличие от рынка машин и оборудования, практически полностью принадлежит развитым странам. Более того, около 75 % экспорта чистых технологий приходится на пять стран (США, Япония, Германия, Великобритания, Франция), в том числе на США – около 45 % (в 2010 г. – 50 %)[19]19
  World Development Indicators 2012. World Bank. Р. 332–334.


[Закрыть].

США задают тон в международной торговле технологиями. Именно под их давлением, а также ЕС и Японии, в 1995 г. было подписано Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (TRIPS), которое затем было инкорпорировано в свод правил ВТО, и сейчас является основным регулятором в этой сфере. В настоящее время законодательство любой страны, вступающей в ВТО, должно соответствовать базовым правилам, установленным TRIPS. Под влиянием тех же США в международной торговле технологиями начал утверждаться принцип, согласно которому трансферт технологий невозможен без наличия у принимающей стороны эффективной системы защиты прав интеллектуальной собственности.

Помимо TRIPS торговля технологиями подпадает под действие Вассенаарского соглашения по контролю за экспортом обычных вооружений и высоких технологий (товаров и технологий «двойного применения»), в соответствии с которым каждое государство само определяет, что из подобных товаров и технологий оно готово продавать и кому. Фактически это новая форма пресловутого КОКОМ (Координационного комитета по экспортному контролю). Опираясь на это соглашение, США регулярно определяют список критических технологий, трансферт которых ограничен (табл. 4.1. и 4.2).

Таблица 4.1. Критические технологии США, трансферт которых ограничен

Таблица 4.2. Ограничительная деловая практика при передаче технологий, применяемая американскими корпорациями

Но что еще опаснее – нарушение какой-либо компанией Правил экспортного контроля США может повлечь за собой ее включение в «черный» список. Последнее означает, что для нее устанавливается «презумпция запрета» на получение лицензий на экспорт, реэкспорт и трансферт любых товаров и изделий, изготавливаемых в США или по американским технологиям в других странах мира. На практике это равносильно полному перекрытию передачи технологий этой компании.

В марте 2013 г. в подобную ситуацию попала российская компания «Т-Платформы», крупнейший национальный производитель суперкомпьютеров. Наложенные на нее ограничения закрывают возможность не только для приобретения электронных компонентов в США, но и для заказа на любой фабрике мира чипов, самостоятельно разработанных специалистами «Т-Платформы», поскольку все фабрики подобного профиля используют американские технологии. Это означает фактически «запрет на профессию». Без соответствующей элементной базы, которая находится под полным контролем США, создание суперкомпьютеров невозможно.

Данный инцидент не единичен, за ним кроется системная проблема. В мире высоких технологий США, используя свои технологические достижения, заложили огромное количество пороговых ограничителей, благодаря которым в любой момент любое ненужное для них развитие может быть перекрыто. США держат под своим контролем большую часть технологий микроэлектроники и решают, кого и в какой мере к ним допустить. И миру придется в обозримом будущем жить с этими глобальными ограничителями.

Эффективным способом приобщения к иностранным научным достижениям и получения новейших технологий являются совместные научные исследования и ОКР. Их главное преимущество состоит в том, что результатом подобного взаимодействия могут стать самые современные «молодые» технологии, дающие наибольший экономический эффект. Другим их плюсом является то, что получение иностранной технологии сочетается здесь с распространением собственных. И, наконец, главное – подобное сотрудничество способствует усилению научного потенциала всех участников этого процесса.

Существует несколько уровней международного научно-технического сотрудничества: на двусторонней и многосторонней основе, в рамках межправительственных и межведомственных соглашений, соглашений между национальными академиями наук, различными университетами и другими научными организациями. Подобное сотрудничество охватывает как фундаментальные, так и прикладные исследования. Совместные же корпоративные НИОКР концентрируются преимущественно в сфере прикладных исследований. Тенденция к глобализации корпоративных НИОКР начала ощущаться в последней четверти прошлого века. Проявляется это в растущей доле зарубежного финансирования научных исследований в большинстве развитых и новых индустриальных стран, в создании исследовательских подразделений ТНК в благоприятных для такой деятельности странах.

ТНК открывают зарубежные исследовательские подразделения прежде всего для обеспечения потребностей собственных производственных мощностей, созданных в соответствующих странах. Основная функция таких центров – адаптация или усовершенствование продуктов и технологий ТНК к местным условиям. Впрочем, в последние годы деятельность зарубежных научных подразделений все чаще нацелена на использование глобального научного-исследовательского потенциала за счет включения в исследования научного потенциала принимающих стран. Размещение за границей НИОКР становится ключевым звеном в распространении своей технологии и в использовании иностранной.

Еще одним направлением интернационализации научных исследований становятся стратегические альянсы крупных ТНК. Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) также имеют свои достоинства в качестве канала получения зарубежных технологий. В рамках подобного взаимодействия страна-реципиент получает не только инвестиции, технологии и опыт управления, но и ряд других высокотехнологичных услуг (консалтинга, маркетинга, подготовки персонала).

К сожалению, этот канал за последние годы несколько оскудел. Глобальный кризис сильнейшим образом отразился на ПИИ. Их объем в 2009 г. сократился почти вдвое по сравнению с пиковым 2007 г. Несмотря на то, что в 2010–2011 гг. наблюдался некоторый рост ПИИ, их объем (1,6 трлн долл. в 2011 г.) был далек от докризисного уровня. Более того, по данным ЮНКТАД, в 2012 г. объем ПИИ вновь резко сократился (до 1,35 трлн долл.). По прогнозам, в 2013 г. объем ПИИ может вырасти до 1,45 трлн долл., к 2014 г. – до 1,6, а к 2015 г. – до 1,8 трлн долл[20]20
  World Investment Report 2013. UNCTAD UN 2013.


[Закрыть]. Очевидно, что в этих условиях конкурентная борьба за ПИИ между отдельными странами значительно обострится.

По итогам 2012 г. среди двадцатки стран – крупнейших получателей ПИИ, по версии Центробанка, Россия заняла девятое место (51 млрд долл.). Среди экспортеров ПИИ она на восьмом месте (51 млрд долл.). Крупнейшими экспортерами ПИИ в этом году были США – 329 млрд долл., Япония – 123, Китай – 84, Великобритания – 71, Германия – 67 млрд долл. Вместе с тем, рассматривая роль ПИИ в российской экономике необходимо учитывать ряд моментов. Во-первых, такие инвестиции не смогут стать ни решающим драйвером масштабного технологического обновления российской промышленности, ни выступить локомотивом инвестиционного процесса в целом. В 2012 г. по оценке Росстата, в российскую экономику поступило 18,66 млрд долл. США прямых иностранных инвестиций, что составляло лишь 5 % от общего объема инвестиций в основной капитал. При этом, в добывающие отрасли (добыча полезных ископаемых) было вложено 11,7 % из всего объема ПИИ, а в отрасли обрабатывающей промышленности – 31,9 %. Из обрабатывающих производств наибольший удельный вес по вложениям ПИИ занимают производство кокса и нефтепродуктов (12,5 %) и металлургическое производство (8,2 %). В производство машин и оборудования поступило лишь 0,9 % ПИИ, в производство электрооборудования, электронного и оптического оборудования – 0,6 % в производства транспортных средств и оборудования – 2,9 % (2,6 % в производство автотранспорта)[21]21
  Россия в цифрах 2013. М.: Росстат, 2013.


[Закрыть]. Совокупный модернизационный эффект от ПИИ в российскую экономику выглядит достаточно скромным, поскольку лишь в самой незначительной степени касается отраслей, производящих продукцию инвестиционного назначения. ПИИ в другие отрасли основываются преимущественно на экспорте импортируемых технологий и оборудовании и вряд ли оказывают заметное влияние на развитие российского технологического потенциала.

Нетрудно оценить, что для увеличения доли инвестиций в российском ВВП хотя бы на 10 %,т. е. до 30 % ВВП, что является минимальным условием повышения темпов экономической динамики до 5,5–6 % годового прироста ВВП, необходимо дополнительно привлечь в российскую экономику порядка 200 млрд долл. США ПИИ, что находится за гранью реальности.

Ориентация российского правительства на широкомасштабное привлечение иностранных инвестиций для структурной модернизации национальной экономики выглядит достаточно странной, хотя и вписывается в логику «российского периферийного капитализма» в духе Вашингтонского консенсуса. В самом деле, какие, собственно, конкурентные преимущества для иностранных инвесторов может предложить Россия, благодаря каким макроэкономическим факторам национальная экономика может стать привлекательна для иностранных инвесторов по сравнению с другими центрами притяжения ПИИ? Такими факторами могут быть емкий рынок (как в Китае или Индии, но не в России), низкая стоимость рабочей силы при ее избытке и низких стандартах социального обеспечения (как в Китае или Индии, но уже не в России), низкая стоимость других факторов производства (энергетическая и сырьевая составляющая издержек). Действительно, высокая привлекательность России для иностранных инвесторов в обрабатывающем секторе промышленности, прежде всего в машиностроении, могла бы обеспечиваться за счет более низких внутренних цен на энергию, металл, пластмассы, которые формируют до 70 % издержек в крупносерийном машиностроении (автомобилестроение, производство строительной и сельскохозяйственной техники). Однако, в результате «свободного ценообразования по-российски» ценовые преимущества по металлам уже утеряны, а вывод на мировой уровень внутренних цен на газ и электроэнергию, скорее всего, «закроет» возможности окончательно[22]22
  В 2012 г., по оценкам Росстата, в страну было привлечено прямых иностранных инвестиций в размере 18,6 млрд долл. США, из которых в производство машин и оборудования, электрооборудования, транспортных средств и оборудования приходилось лишь 4,4 % объема ПИИ. (Россия в цифрах 2013. С. 480–483).


[Закрыть].

На самом деле трудно представить в силу каких условий иностранные инвесторы должны наращивать инвестиционную активность в наименее привлекательных секторах российской экономики, где пассивны национальные предприниматели, сокращая, при этом, свою долю рынка аналогичных готовых изделий. Кроме того, приход ПИИ в обрабатывающей сектор национальной промышленности, как правило, связан с импортозамещением, перспективы которого, скорее всего, будут ограничиваться по мере наращивания присутствия России в ВТО.

В этой связи оживление прихода ПИИ в высокотехнологичный сектор российской промышленности скорее должно быть связано с устранением общих проблем, сдерживающих активизацию инвестиционной деятельности в этом секторе национальной экономики, а также с привлечением иностранных инвесторов к реализации конкретных инвестиционных проектов, инициируемых российской стороной, исходя из собственного понимания задач и приоритетов модернизации различных секторов национального хозяйства. В таком контексте важно сформировать эффективную систему приема иностранного капитала в приоритетные секторы национальной промышленности, включающую широкую и конкурентную сеть государственных институтов, коммерческих банков и страховых компаний, защищающих иностранный капитал от политических и коммерческих рисков, а также информационно-посреднических центров, занимающихся подбором и заказом актуальных для России проектов, поиском заинтересованных в их реализации инвесторов и оперативном оформлении сделок «под ключ».

Важным шагом в рамках мер по привлечению в страну иностранных инвесторов является решение о создании в начале 2011 г. нового фонда (Российский фонд прямых инвестиций, РФПИ) для совместных с иностранными инвесторами вложений в крупные российские проекты на сумму до 50 млрд долл. Таким образом, риски за вложения будут делить между собой государство и частники. Это должно развеять опасения инвесторов, которых пока отпугивает непрозрачность инвестиционного климата в России. Ожидается, что объем фонда составит 10 млрд долл., а распоряжаться им будет не государство, а профессиональное сообщество. При этом государство гарантирует свой выход из капитала фонда через семь – восемь лет.

РФПИ будет инвестировать от 50 до 500 млн долл. в каждый из инвестпроектов и рассчитывает обеспечить доходность в 10–15 % для суверенных фондов и 20–30 % для тех, кто готов к более рискованным вложениям. Приоритетными объектами для вложений определены, во-первых, российские медицинские и фармацевтические компании, которые обладают огромным потенциалом роста – объем потребления соответствующих товаров и услуг в России составляет в 7 раз меньше, чем в Европе, причем 80 % потребностей в лекарствах удовлетворяется за счет импорта. Во-вторых – объекты российской инфраструктуры, которая сильно нуждается в таких вложениях. Если целесообразность развития фармацевтики как приоритета для привлечения иностранных инвесторов в Россию не вызывает сомнений, то инфраструктурная направленность привлечения ПИИ вызывает вопросы, поскольку в мировой практике развитая инфраструктурная обустроенность регионов выступает одним из важнейших факторов привлечения прямых иностранных инвестиций. Собственно знаменитые китайские СЭЗ и решали эти вопросы. Другое дело, что основной технологический эффект от привлечения ПИИ может обеспечиваться за счет их динамичного тиражирования и наращивания собственного производственного потенциала. А это, в свою очередь, требует создания целой системы встраивания проектов ПИИ в национальную промышленную политику с ее собственными технологическими и структурными приоритетами, что успешно удается делать в КНР, но никак не удается запустить в постсоветской России.