Текст книги "От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века"

Формально переговоры в Версале свелись к выражениям дружбы, дополненным торговым договором[466]466
  Там же.


[Закрыть], и все же это был заметный дипломатический успех Петра I. Эти переговоры стали основой заключенного 15 августа 1717 г. в Амстердаме соглашения России и Франции. По условиям договора Россия признала Утрехтский мир, а Франция заранее признала будущий русско-шведский мирный договор и прекратила политическую, а главное финансовую поддержку Швеции. Разрыв франко-шведского договора о финансовой и политической помощи Карлу XII стал фактом. Признание Россией Утрехтской системы легло в основу юридического оформления международными договорами ее восточного фланга, где доминировала Россия. Тем самым система превращалась в Утрехтско-Ништадтскую.

Военные и дипломатические успехи России побудили Карла XII начать переговоры о мире, тем более, что Амстердамский договор лишил Швецию единственного союзника, а внутреннее положение страны стало катастрофическим. Государственный долг увеличился в десятки раз, налоги собирались досрочно, выпуск неполноценной монеты привел к инфляции, голодные и обнищавшие крестьяне нападали на сборщиков налогов и отбирали у них собранный для армии провиант.

Переговоры открылись 10 мая 1718 г. на Аландских островах и шли довольно успешно, тем более, что Карл XII намеревался заключить с Россией не только мир, но и союз против других своих врагов. Шведский проект мирного договора предполагал передать России Ингрию, Карелию, Эстляндию и Лифляндию. Завоеванную Финляндию Россия обязалась вернуть Швеции. Карл XII потребовал в качестве компенсаций за территориальные потери военной помощи в возвращении городов Бремена и Вердена, занятых Георгом I[467]467
  Там же. С. 108; Фейгина С. А. Аландский конгресс. Внешняя политика России в конце Северной войны. М., 1959. С. 181–194.


[Закрыть]. Этот проект в принципе одобрил и Петр I.

После того как в конце 1718 г. Карл XII был убит шальной пулей со стен осажденной датской крепости Фридрихсгаль в Норвегии, в Швеции взяла верх партия войны, и мирные переговоры были прерваны. К тому же при самом активном участии английской дипломатии, стремящейся сохранить Швецию как противовес победоносной России, Северный союз развалился, и Россия вновь оказалась в международной изоляции.

Противоречия внутри Северного союза развивались постепенно, примерно с 1712–1713 гг. по мере того как шведов вытесняли из северогерманских и померанских земель. Основная тяжесть войны ложилась на плечи русских солдат, а плодами побед желали завладеть Дания, Саксония, Пруссия и Ганновер, благо Петр I не единожды заявлял, что ему никаких земель в Священной Римской империи не нужно. Последним толчком, после которого Северный союз распался, стало «мекленбургское дело» и споры с Данией и Ганновером из-за Висмара.

В Мекленбурге русские войска сосредотачивались с весны 1716 г. для последующего десанта в Швецию. Делалось это еще и по просьбе мекленбургского герцога Карла-Леопольда, с которым 22 января 1716 г. подписали союз против Швеции, а 8 апреля состоялось венчание герцога с царевной Екатериной Ивановной[468]468
  Гистория Свейской войны… Вып. 1. С. 443–444.


[Закрыть]. С помощью русских войск Карл-Леопольд хотел приструнить своевольную мекленбургскую знать. Данию и Ганновер очень тревожили абсурдные слухи о намерении Петра I заплатить герцогу Карлу-Леопольду Висмаром за союз с Россией и о «русской угрозе» Копенгагену.

Союзники спешили опередить Россию. Соединенные силы Дании, Саксонии, Ганновера и Пруссии блокировали Висмар и 7 апреля 1716 г. город открыл ворота[469]469
  Там же. С. 443.


[Закрыть]. Заключение союза с Мекленбургом было, несомненно, крупным дипломатическим просчетом Петра I, чем и воспользовалась Британия для развала Северного союза и сколачивания широкой антироссийской коалиции.

В 1719 г. при посредничестве Британии Георг I (как ганноверский курфюрст) и прусский король Фридрих-Вильгельм I заключили договор, по которому после подписания мира со Швецией взаимно гарантировали Ганноверу получение Бремена и Вердена, а Пруссии – Штеттин, с легкой руки Петра I переданный в секвестр Фридриху-Вильгельму Четыре месяца спустя Швеция заключила против России мир и союз с Ганновером, получив от него 1 млн талеров в уплату за Бремен и Верден. После шведско-ганноверского договора статс-секретарь Британии Стундерленд писал послу в Берлин: «Король теперь действительно хозяин положения на севере»[470]470
  Фейгина С. А. Аландский конгресс… С. 470.


[Закрыть]. Фридрих-Вильгельм I подписал сепаратный мир в январе 1720 г., заплатив шведской короне 2 млн талеров за Штеттин, но категорически отказался участвовать в союзе против России. (Сказалась взаимная симпатия и уважение этих двух монархов-реформаторов)[471]471
  Там же.


[Закрыть].

По условиям договора Дании со Швецией, заключенного под сильным давлением и при посредничестве Англии, Дания выглядела, скорее, побежденной, чем победительницей. За Данией остался Шлезвиг, но ее заставили вернуть Швеции Штральзунд, Висмар и остров Рюген. Правда, Швеция заплатила Дании 600 тыс. талеров и отказалась от права собирать Зундскую пошлину[472]472
  Там же. С. 481–482.


[Закрыть]. Фредерик IV вынужден был формально примкнуть к союзу против России.

Английские дипломаты возлагали большие надежды на вовлечение в коалицию Саксонии, Вены, Речи Посполитой и Османской империи. Борьба за позицию этих четырех, прилегающих к западным рубежам России стран, приняла особенно острый характер. С Австрией отношения у России были разорваны весной 1719 г. из-за дела царевича Алексея и «мекленбургского дела». Саксония и Речь Посполитая готовы были выйти из Северного союза из-за того, что Петр I не собирался передавать им Лифляндию.

5 января 1719 г. по инициативе Августа II 5 января 1719 г. был создан Венский союз Карла VI, Августа II и Ганновера против России[473]473
  Никифоров Л. А. Внешняя политика России в Последние годы Северной войны. Ништадтский мир. М., 1959. С. 65, 165, 167.


[Закрыть]. Однако петровской дипломатии удалось разрушить этот союз, ибо Саксония и Речь Посполитая были заинтересованы в русской помощи для защиты с юга от Османской империи, а отношения Карла VI и Англии были натянутыми из-за того, что император не давал инвеституры Ганноверу на Бремен и Верден. «В результате австрийское правительство не поддерживало Англии против России и, напротив, искало возможности заключить с ней союз»[474]474
  Там же. С. 165, 166, 181.


[Закрыть].

В итоге планы британской дипломатии создать антироссийскую коалицию потерпели провал. В соперничестве российской и английской дипломатических служб в 1719–1720 гг. завершился процесс формирования Утрехтско-Ништадтской системы международных отношений. В дополнение к «проанглийской» и «профранцузской» группировке держав сложилась новая группировка в составе России, Пруссии, Саксонии-Польши, Дании (а после Ништадтского мира и Швеции) с преобладающей ролью в ней России.

В итоге в 1720 г. союз со Швецией заключила только Англия. По его условиям она направляла в Балтийское море свой флот, а Швеция отказывалась от германских владений и сосредотачивала все свои силы на востоке. Но и такой союз оказался мертворожденным. Три навигации (1719–1721) эскадра адмирала Норриса крейсировала на Балтике, так ни разу и не вступив в бой с русскими кораблями. Норрис имел приказ держаться подальше от русского флота, да и Петр I приказал избегать столкновения с эскадрой Норриса. Война с Англией России была совершенно не нужна, более того, Петр I постоянно напоминал, что враждебные политические отношения не должны мешать русской морской торговле с ней.

Летом 1720 г. Англия признала провал планов создания коалиции и вытеснения России с берегов Балтики, предложив Ульрике и ее мужу принцу гессен-кассельскому Фредрику, ставшему шведским королем, «проявить желание, чтобы Северная война прекратилась». После победы в 1720 г. русского флота над шведским у о. Гренгам, Россия заняла господствующее положение на Балтийском море[475]475
  Kosiarz E. Wojny na Baltyku X–XIX w. Gdansk, 1978. S. 235–237.


[Закрыть]. Англия теперь прямо рекомендовала Швеции заключить мир с Россией. Того же требовал и шведский государственный совет[476]476
  Никифоров Л. А. Внешняя политика России… С. 193–209.


[Закрыть].

Высадки русских десантов под Стокгольм доказали Ульрике и ее правительству, что пойдя на союз с Англией и затягивая подписание мира, они допустили крупный политический просчет. Россия, обладавшая теперь первоклассной армией и флотом, могла одна своими силами добиться нужного ей результата. Более того: в 1719–1721 гг. Россия не допустила создания противостоящей ей коалиции европейских государств, став третьим полюсом в Утрехтско-Ништадтской системе международных отношений.

28 апреля 1721 г. в финском городке Ништадт (по-фински – Усикавипунки) возобновились переговоры о мире. С самого начала стороны решили, что переговоры будут идти без посредников, надеясь, не затягивая дела, подписать мирный договор[477]477
  Там же. С. 396.


[Закрыть]. Последние мазки на полотно картины Утрехтско-Ништадтской системы Россия и Швеция наносили вопреки воле Британии. 31 августа шведские представители Лилиенштедт, Стремфильд и российские представители Я. В. Брюс и А. И. Остерман подписали Ништадтский мир. Россия получила балтийское побережье от г. Выборга до г. Риги, часть Карелии, острова Эззель, Даго и Мен. Финляндия была возвращена Швеции.

С определением ведущей роли России в формировании Утрехтско-Ништадтской системы международных отношений связано и становление России как великой державы. Автор вслед за Л. А. Никифоровым под великой державой понимает такую, которая имеет сильную профессиональную армию и флот, вызывающие опасения и уважение соседей, имеет развитую промышленность, позволяющую полностью обеспечивать армию и флот всем необходимым, активную внутреннюю и внешнюю торговлю. Великая держава решающим образом влияет на основные события в мире, ее стараются вовлечь в коалиции, ее интересы учитывают при решении любых значительных международных вопросов, ее позиция заметно (а часто решающим образом) влияет на внутреннее положение в других странах[478]478
  Никифоров Л. А. Россия в системе европейских держав в первой четверти XVIII в. // Россия в период реформ Петра I. M., 1973. С. 20, 30, 33, 34, 37.


[Закрыть].

Ко времени заключения в 1721 г. Ништадтского мира со Швецией Россия соответствовала всем этим параметрам. По развитию промышленности, по масштабам внешней торговли Россия поднялась до уровня среднеразвитой европейской страны. Однако в начале XVIII в. воздействие какого-либо государства на европейскую политику, его международный вес и престиж, место в системе международных отношений зависели прежде всего от силы армии и флота, от военных успехов. Именно с их помощью прежде всего поддерживалось нужное «равновесие сил» (Людовик XIV недаром называл пушки «последним аргументом короля»). После появления работ Л. Г. Бескровного и Г. А. Гребенщиковой нет необходимости доказывать, что русская армия и флот к 1721 г. были в числе сильнейших в Европе[479]479
  Гребенщикова Г. А. Балтийский флот в период… С. 87; Санин Г. А. Армия и эволюция государственного строя России в XVI – первой половинеXVIII в. // Россия XVII века и мир. К 80-летию доктора исторических наук, профессора Е. В. Чистяковой. М., 2001. С. 440; Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке. М., 1958.


[Закрыть] и, вне всякого сомнения, соответствовали статусу великой державы. Правда, сам Петр I считал, что русским морякам не хватает опыта мореплавания и управления судном, который вскоре появился.

* * *

С момента формирования Вестфальской системы международных отношений Россия была ее частью. Решение стоящих перед страной геополитических проблем зависело от международной ситуации и в свою очередь влияло на эту ситуацию и на эволюцию Вестфальской системы. Россия решала прежде всего свои национальные задачи, но объективно получалось так, что Андрусовское перемирие и последующая совместная с Речью Посполитой борьба против агрессии османов, переросшая в 1680-х гг. в борьбу за выход к Черному морю, требовали союза с австрийскими Габсбургами. Примечательно, что это произошло в тот момент, когда в Европе начало падать влияние Франции и усилились позиции ее противников – Англии, Республики Соединенных Провинций и Габсбургов, складывались предпосылки крушения Вестфальской системы.

Основной причиной развала Вестфальской системы международных отношений были чрезмерные властные амбиции Людовика XIV, страдавшего булимией (неутолимым аппетитом) не только в медицинском, но и в политическом смысле. Провозглашенный основоположником международного права Гуго Гроцием принцип баланса сил Людовик XIV признавал лишь на словах.

К началу Северной войны Россия была довольно заметной политической силой в Юго-Восточной Европе. В ее позиции были заинтересованы участники Священной лиги, особенно Габсбургский Дом, побуждавший Петра продолжить войну с Османской империей один на один, что сняло бы угрозу Вене с востока и облегчило бы остальным государствам Священной лиги мирные переговоры с Турцией в Карловицах. Позиция России ощутимым образом влияла на положение в Балтийском регионе: с ней искали антишведского союза Дания и Саксония. Наконец, влияние России преобладало в Речи Посполитой. После провала планов активировать антиосманскую войну Россия изменила внешнеполитический курс, начав борьбу за выход к Балтийскому морю, и Петр I принял самое активное, более того – ведущее участие в создании Северного союза. И вместе с тем отношение к России в Европе было демонстративно пренебрежительным. Петра I даже не сочли нужным предупредить, что уже начались предварительные переговоры о мире с Турцией.

Пренебрежение сменилось враждебностью после того, как в 1700 г. (до начала войны за испанское наследство) разгорелась Северная война. И Франция, и морские державы были связаны договорами со Швецией, рассчитывали на шведскую армию в предстоящей войне, а потому восприняли Северную войну крайне негативно и пытались погасить ее, что называется, в зародыше. Англия и Республика Соединенных Провинций Нидерландов направили в помощь Швеции эскадру и заставили выйти из войны Данию, а Франция щедро субсидировала Карла XII деньгами.

Важно отметить, что Северная война началась раньше войны за испанское наследство почти на два года (февраль 1700 г. и май 1702 г.). Следовательно, правильнее было бы считать началом краха Вестфальской системы не войну за испанское наследство, а именно Северную войну, выбившую из существовавшей системы международных отношений Швецию – одну из самых влиятельных стран Европы.

Но, конечно же, главным конфликтом Европы стала война за испанское наследство, а Северная война была, как говорится, «на втором плане» европейской картины. С началом войны за испанское наследство отношение ведущих европейских стран к России меняется. Во Франции появился план вовлечь в эту войну Россию и Швецию, правда, после победного триумфа Карла XII над Северным союзом.

Два крупных военных конфликта, в ходе которых складывалась новая система международных отношений, были тесно взаимосвязаны. Перелом в войне за испанское наследство и критический момент в ходе Северной войны наступили в 1704–1708 гг. Франция, и Испания, истощенные почти непрерывными войнами XVII в., потерпели поражение в Северной Италии, Испании, Нидерландах. Военные неудачи дополнялись неурожаем, голодом и социальными взрывами. Главные силы русской армии были блокированы Карлом XII в Гродно, и 24 марта 1706 г. они с трудом вырвались из блокады. Вскоре последовала алыранштадская капитуляция Августа II, после которой Россия вела Северную войну без союзников, если не считать Сандомирскую конфедерацию в Речи Посполитой.

Но осложнилось положение и Швеции. Венский двор был встревожен вторжением Карла XII в Саксонию и вмешательством во внутриимперские дела. Морские державы и Пруссию беспокоила балтийская политика шведского короля. Сложности в отношениях Швеции и Великого союза привели к тому, что Россия пыталась активно вмешаться в основной европейский конфликт: Петр I предложил Англии и Франции свое участие в Великом союзе и объединение Северной войны с войной за Испанское наследство. Англия по-прежнему занимала враждебную России позицию и отвергла предложение Петра I. Ее военные успехи после 1704 г. порождали надежды на быстрое завершение войны с Францией и Испанией.

Внешнеполитическое положение России после Полтавской победы радикально изменилось. Уже в 1709 г. восстановился Северный союз, и Россия заняла в нем руководящее положение, часто навязывая Дании и Саксонии свою волю, направленную на то, чтобы максимально расширить Северный союз и быстрее завершить Северную войну.

В 1709 г. наступил завершающий этап войны за испанское наследство – вместе с военными действиями шли переговоры, закончившиеся миром в Утрехте (1713) и Раштадте (1714), Условия мира зафиксировали новое соотношение сил между боровшимися группировками в Центральной Европе, в Средиземноморье, на океанских путях и в Американских колониях. Но прежняя Вестфальская система охватывала значительно больше стран, включая Скандинавию, Южную и Восточную Прибалтику, Восточную Европу с Россией и Речью Посполитой.

Этот узел противоречий Утрехтский и Раштадтский договоры не затрагивали, их решала Северная война, которая после завершения войны за испанское наследство стала главным конфликтом Европы. Следовательно, говорить о том, что в Утрехте и Раштадте сложилась новая система международных отношений преждевременно. Поскольку Россия после Полтавы была решающей силой в Северной войне и Северном союзе, можно утверждать, что именно ей принадлежала главная роль на заключительном этапе формирования новой системы международных отношений.

В конце Северной войны России пришлось выдержать ожесточенную дипломатическую борьбу с Англией, ставшей наиболее влиятельной державой после завершения войны за испанское наследство. Ее попытки вытеснить Россию с балтийских берегов, сформировав и возглавив широчайшую антироссийскую коалицию, закончились провалом. К 1720 г. Россия заняла господствующее положение на Балтийском море и вокруг нее сложилась группа стран: Австрия, Пруссия, Гольштиния, Республика Соединенных Провинций, Саксония с Речью Посполитой – как противовес Англии. Такая роль была под силу только великой державе.

Таким образом, можно считать, что формирование новой системы международных отношений завершилось Ништадтским миром 1721 г. при определяющем влиянии России. Поэтому точнее именовать эту систему не Утрехтской, как принято в литературе, а Утрехтско-Ништадтской. В отличие от Вестфальской, эта система была не биполярной, а полицентрической, и Россия являлась одним из ее центров.

Глава четвертая
Кризис Утрехтско-Ништадтской системы и Россия (М. Ю. Анисимов)

Завершение Петровской эпохи в России вселило во многих европейских политиков надежду на то, что теперь, лишившись своего великого правителя, северная империя вернется к прежней политике изоляции и оставит стремление играть одну из ведущих ролей в европейской системе международных отношений.

Этой надежде не суждено было сбыться, хотя в первое время после Петра Великого Россия, казалось, действительно теряла прежнее влияние. Серьезным успехом русской дипломатии стало лишь заключение союза с Австрийской монархией в 1726 г., который пережил многих российских и австрийских правителей. Росту международного авторитета России также не способствовала частая смена правителей.

Активизация политики России в Европе в 30–40-е гг. XVIII в.

С приходом к власти Анны Иоанновны (1730–1740) ситуация начала меняться. Стабильность на троне, назначение императрицей руководителем внешней политики страны талантливого дипломата Андрея Остермана позволили России укрепить свои позиции. Основной задачей русской дипломатии стало обеспечение безопасности границ государства. В царствование Анны Иоанновны и короткое царствование сменившего ее Иоанна Антоновича (1740–1741) Россия вела три войны на трех главных исторических направлениях своей внешней политики – на западе (Польша), юге (Османская империя) и севере (Швеция).

Война за польское наследство (1733–1735 гг.) была вызвана намерением России сохранить слабость своего западного соседа и свой контроль над ним. Со смертью польского короля Августа II в Речи Посполитой установилось бескоролевье и разыгралась борьба претендентов за трон, в которую не преминули вмешаться и европейские государства. Франция поддержала Станислава Лещинского, бывшего соратника шведского короля Карла XII в войне с Россией, тогда как Россия в союзе с Австрией – сына Августа II, саксонского курфюрста Фридриха-Августа. Победа осталась за российским кандидатом, взошедшим на польский престол под именем Августа III. Так Россия сохранила спокойствие на своей западной границе.

С утверждением в Польше влияния России осложнились ее отношения с Османской империей, которую Франция провоцировала к войне. Эту войну 1736–1739 гг. против Турции Россия вела в союзе с Австрией и одержала ряд крупных побед, в то время как австрийцы потерпели поражение на Дунае. Добиться выхода к морю Россия не смогла, тем не менее она расширила свои границы на юге. Кроме того, война показала Стамбулу силу русской армии. Этот фактор повлиял на стремление Османской империи сохранять мирные отношения с Россией последующие три десятилетия. В Европе также убедились, что мощь русской армии не ослабла.

Быстрое заключение мира с Турцией было обусловлено и стремительно ухудшавшимися отношениями России и Швеции, лелеявшей идею реванша и возвращения территорий, утраченных в ходе Северной войны. Но решать проблемы России на северной границе императрице Анне Иоанновне не довелось – она умерла в октябре 1740 г., оставив наследником малолетнего Иоанна VI Антоновича, сына своей племянницы Анны Леопольдовны, которая в итоге утвердилась в качестве регента при сыне.

В это время в Европе разразилась война за австрийское наследство (1740–1748 гг.). После смерти в Вене императора Священной Римской империи германской нации Карла VI, не имевшего сыновей-наследников, его завещание, по которому наследницей его владений становилась дочь императора Мария-Терезия, оспорили монархи Баварии, Пруссии, Саксонии. Курфюрст Баварии Карл-Альбрехт, женатый на дочери австрийского императора Иосифа I, предъявил свои претензии на трон императора. Противников Вены поддержал исторический враг Австрии – Франция. Она предоставила субсидии и Швеции, подталкивая ее к войне с союзницей Австрии – Россией, возможное участие которой в европейской войне желательно было исключить. Летом 1741 г. Швеция объявила России войну, но шведская армия была лишь бледной тенью войска Карла XII и стала терпеть поражение за поражением.

25 ноября 1741 г. в результате государственного переворота, поддержанного французским и шведским дипломатами, на трон взошла цесаревна Елизавета. У новой императрицы еще не было собственной внешнеполитической программы, но она помнила, что является дочерью Петра Великого. Заявляя о приверженности идеям своего «вечнодостойной памяти родителя», Елизавета Петровна продолжила активное участие в делах Европы. Хотя влияние французского и шведского дипломатов возобладало при дворе, новая императрица категорически отказалась уступать шведам часть территорий, завоеванных Петром I. Россия успешно продолжила войну со Швецией, в 1743 г. шведы запросили мира. Они и получили его на достаточно выгодных условиях, потеряв лишь небольшую территорию в Финляндии.

Обеспеченный мир на границах позволил России поставить масштабную задачу стать одной из ведущих держав Европы. Ее осуществлению способствовала международная обстановка. Ввиду равенства сил двух коалиций европейских держав, участвующих в войне за австрийское наследство, каждая из них искала новых союзников. Началась борьба за то, чтобы перетянуть Россию на свою сторону.

Россия с 1726 г. была союзницей Австрии, но буквально накануне войны за австрийское наследство подписала союз и с Пруссией, которая практически сразу начала борьбу с Австрией. Явная ошибка канцлера графа А. И. Остермана поставила Россию в сложное положение. В апреле 1741 г. Россия подписала союз с Англией, поддерживавшей в этой войне Австрию. Франция, декларировавшая дружественные отношения к новой российской императрице, выступала в союзе с прусским королем Фридрихом II.

Таким образом, Россия могла выбирать, на чью сторону встать. По характеру императрица Елизавета Петровна мало подходила к роли упорного политического труженика, отличаясь любовью к увеселениям, она уделяла внимание только основным международным событиям. И при дворе нашелся человек, который с удовольствием снял с императрицы бремя ежедневной упорной работы с корреспонденцией, поступавшей со всех сторон Европы: донесениями русских дипломатов, сообщениями различных агентов, докладами шпионов, следивших за иностранными дипломатами в самой России.

Этим человеком был граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, «Нестор русских дипломатов», по выражению С. М. Соловьева[480]480
  Соловьев С. М. История падения Польши // Соловьев С. М. Сочинения. М., 1995. Кн. XVI. С. 414.


[Закрыть]. В юности отправленный Петром I в числе других молодых дворян на учебу за границу, Бестужев-Рюмин к началу правления Елизаветы Петровны стал уже искушенным дипломатом, имевшим опыт работы представителем при европейских дворах и свое видение российской внешней политики и ее задач.

Получив после переворота пост вице-канцлера, на который его рекомендовали сторонники профранцузской группировки при новой императрице, которым нужно было сменить немцев на ведущих государственных постах, Бестужев-Рюмин достаточно быстро показал, что не будет марионеткой в чужих руках.

В 1742–1744 гг. Бестужев-Рюмин вел упорную борьбу с профранцузской группировкой и сумел в результате успешных интриг победить ее – французский посол маркиз де Ла Шетарди был выслан, лейб-медик императрицы француз граф И. Г. Лесток сослан в ссылку. Теперь Бестужев-Рюмин, заняв должность канцлера, стал руководителем внешней политики страны. Елизавета Петровна оставила за собой лишь утверждение или неутверждение предложений и рекомендаций канцлера, сложившихся в политическую систему, которой он следовал от начала и до конца своей карьеры руководителя внешней политики страны. Сам Бестужев-Рюмин назвал ее «системой Петра Великого», подчеркивая тем самым верность традициям и преемственность идей. Сам термин «система» (иногда на французский манер в мужском роде – «систем») в то время применялся только к внешнеполитическим программам.

Суть своей концепции внешней политики страны Бестужев-Рюмин изложил в письме своему помощнику вице-канцлеру графу М. И. Воронцову[481]481
  Письма графа А. П. Бестужева-Рюмина к графу М. Л. Воронцову // Архив князя Воронцова. М., 1870. Кн. 2. С. 18–23.


[Закрыть]. У Петра I всегда были постоянные союзники, опираясь на помощь которых он поддерживал благоприятное для России положение дел в Европе и спокойствие на границах. Одним из союзников России являлись морские державы – Англия и Голландия, с которыми велась выгодная торговля, которые обеспечивали русскую армию субсидиями, а также помогали контролировать ситуацию в Балтийском регионе. С ними у России не может быть территориальных споров.

Другим союзником, даже более важным, чем первые, была Австрия. Она была необходима для борьбы с общим противником – Османской империей, а также для обеспечения контроля над протяженной границей с Польшей, где царила нестабильность. Бестужев-Рюмин помнил, что во многом при поддержке Вены в 1735 г. Петербургу удалось утвердить на польском престоле русского кандидата – курфюрста Саксонии. Он стал третьим союзником России, как король Речи Посполитой, поскольку Саксония как таковая была лишь слабым и небогатым германским курфюршеством.

Бестужев-Рюмин много внимания уделял «потаенному неприятелю» – Пруссии. В 1743 г. с прусским королем Фридрихом II был подписан договор об оборонительном союзе, однако полагаться на него было трудно. Во время войны за австрийское наследство этот монарх постоянно нарушал все договоры: то заключал союз с Францией против Австрии, то выходил из него и подписывал мир с Веной, затем опять начинал войну против нее в союзе с французами. Стало ясно, что у России появился агрессивный и вероломный сосед, с которым нельзя договориться. В ходе этой войны Пруссия захватила принадлежавшую Австрии многонаселенную Силезию, разделявшую Саксонию и Польшу. Более того, в 1744 г. Фридрих II вторгся в Саксонию и изгнал оттуда в Польшу ставленника России саксонского курфюрста и польского короля Августа III.

Теперь Польша могла стать ареной действий прусского короля, а это, учитывая огромную протяженность лишенной естественных преград русско-польской границы, заставило бы Россию надолго отвлечься от других внешнеполитических дел. Кроме того, сестра прусского короля была женой наследника шведского престола, а он, опираясь на поддержку шурина, мог вновь поднять вопрос о пересмотре итогов Северной войны, что Стокгольм уже пытался сделать в 1741–1743 гг. Бестужев-Рюмин ясно понимал, что нужно любыми средствами «сократить силы» Фридриха II.

Другим противником Петербурга в построениях Бестужева-Рюмина являлась и Франция – исторический враг Австрии и союзник всех соперников России – Турции, Швеции и антирусских политиков в Польше.

Историк Е. В. Анисимов называет «систему Петра Великого» «мистификацией Бестужева-Рюмина»[482]482
  Анисимов Е. В. Елизавета Петровна. М., 2001. С. 184.


[Закрыть], в том смысле, что она не могла во всем походить на политику Петра в Европе, которому не всегда удавалось выстроить ровные отношения с Англией, Австрией и Саксонией-Польшей. Это название было ориентировано на Елизавету Петровну, для которой ссылки на дела и планы отца оказывали магическое воздействие.

И все же в целом Бестужев-Рюмин действительно продолжал курс Петра Великого, преследуя цель обеспечить безопасность границ России и превратить ее в новую великую европейскую державу. Чего ждал от осуществления своей «системы» А. П. Бестужев-Рюмин, высказано им в том же письме к М. И. Воронцову 11 августа 1744 г.: «Такими максимами державствование и власть ее (Елизаветы Петровны. – М. А.) как в самой империи, так и в чужих краях, вящее и вящее процветет, и ее императорское величество всей Европе в нынешних толь способных тому конъюнктурах, которые якобы нарочно таковы были, чтоб она ими пользовалась, законы предпишет. Сие ее империю в такой кредит приведет, что никто впредь не осмелится оную задрать; сверх того же мы сим других держав дружбу себе приобретем…»[483]483
  Письма графа А. П. Бестужева-Рюмина к графу М. Л. Воронцову // Архив князя Воронцова. М., 1870. Кн. 2. С. 21.


[Закрыть].

Прежде императрица не прислушивалась к словам Бестужева-Рюмина. В начале 1743 г. Фридриху II был вручен орден Св. Андрея Первозванного, пожалованный Елизаветой Петровной, которая в марте того же года получила в ответ от прусского короля орден Черного орла, а через несколько дней в Петербурге был продлен на 18 лет русско-прусский договор об оборонительном союзе.

Еще борясь с маркизом де Ла Шетарди и Лестоком, Бестужев-Рюмин убеждал Елизавету Петровну, что интересы России требуют поддержки англо-голландско-австрийского союза и говорил об опасности Пруссии. Об этом канцлер напоминал и Воронцову и императрице в том же письме от 11 августа 1744 г.[484]484
  Там же. С. 18.


[Закрыть]

В начале лета 1744 г. Фридрих II сам доказал русскому двору, что опасения Бестужева-Рюмина были не напрасны, вторгнувшись в Саксонию и изгнав оттуда Августа III. Теперь Пруссия оказалась способной оказывать преобладающее влияние на Польшу, чего Россия допустить не могла. Кроме того, незадолго до прусского вторжения, 4 февраля 1744 г., Август III как курфюрст Саксонии заключил с Елизаветой Петровной договор об оборонительном союзе.

В конце августа – начале сентября 1744 г. саксонцы дважды обращались к Петербургу за помощью, но получали отказ императрицы – Россия опасалась новых осложнений со Швецией и стягивала войска к балтийскому побережью. Лишь в октябре 1745 г., после заключения русско-шведского союза летом 1745 г., Елизавета Петровна приняла решение оказать военную помощь Саксонии. Положение саксонцев к тому времени было отчаянным – потерпев несколько поражений, они отступали вместе с союзниками австрийцами, оставляя курфюршество в руках пруссаков. 18 декабря Фридрих II входит в столицу Саксонии – Дрезден, и Елизавета, опасаясь за судьбу Польши, отправила на запад 12-тысячный русский корпус.