Текст книги "Население России 2013. Двадцатый первый ежегодный демографический доклад"

Рис. 3.12. Кумулятивные значения вероятности рождения третьего ребенка к указанным возрастам (последние данные, принятые в расчет, относятся к 2013 г.), Россия, женские поколения 1955–1990 годов рождения

Источник: расчеты СВ. Захарова на основе международной базы данных Human Fertility Database (http://www.humanfertility.org) и неопубликованных данных Росстата.

Рис. 3.13. Кумулятивные значения вероятности рождения четвертого ребенка к указанным возрастам (последние данные, принятые в расчет, относятся к 2013 г.), Россия, женские поколения 1955–1990 годов рождения

Источник: расчеты СВ. Захарова на основе международной базы данных Human Fertility Database (http://www.humanfertility.org) и неопубликованных данных Росстата.

Затруднительно однозначно объяснить существенный рост вероятности третьих рождений. Это феномен заслуживает пристального внимания исследователей. Как уже говорилось нами ранее[44]44
  См.: Население России 2012. С. 146–188.


[Закрыть], возможные объяснения выходят за рамки собственно демографического анализа и, видимо, связаны с социально-экономической, региональной и этнической неоднородностью российского населения. Не исключено также, что миграционная привлекательность России усиливает ее неоднородность в отношении реализуемых репродуктивных стратегий. В то же время нельзя не обратить внимание, что складывающаяся ситуация с повторными рождениями во многом напоминает ситуацию, которую пережила Россия в 1980-х гг., когда вслед за принятием новых мер семейной политики также последовало ускоренное формирование семей за счет вторых и третьих рождений, которое, однако, не привело к значимому увеличению итоговой рождаемости поколений. Станем ли мы свидетелями повторения опыта 1980-х гг. или нас ожидает иная, более обнадеживающая ситуация, покажет будущее.

Представления об итоговой величине рождаемости для реальных поколений, еще не вышедших из прокреативного возраста, можно получить, если каким-нибудь образом «достроить» фактически рожденные к моменту наблюдения числа детей для каждого поколения, некоторым образом полученными для них ожидаемыми числами «еще пока не рожденных детей». На международном уровне принят подход, при котором, производится суммирование фактически рожденного к моменту наблюдения числа детей для каждого поколения женщин и гипотетического числа детей, которое можно ожидать, если в последующих возрастах средняя женщина из данного поколения будет иметь такую же рождаемость, какую продемонстрировали в год наблюдения женщины, достигшие этих возрастов. При таком подходе для поколения женщин, которым в год наблюдения исполнилось 15 лет, оценка итоговой рождаемости полностью базируется на «ожидаемом» компоненте и численно совпадает с обычным коэффициентом суммарной рождаемости для условных поколений, т. е. совершенно условная величина. Чем старше поколение, тем вклад «ожидаемого» компонента уменьшается, и в оценке итоговой величины рождаемости все более значимую роль играет уже реализованная, фактическая рождаемость.

Если производить регулярные оценки, учитывающие меняющиеся год от года возрастные коэффициенты рождаемости, то можно получить динамическую картину последовательных изменений в оценках и «фактического», и «ожидаемого» компонентов итоговой рождаемости для одного и того же поколения, а следовательно, и их суммарного значения. В последние десятилетия вразвитых странах и России происходит увеличение рождаемости у женщин старше 25 и даже старше 35 лет, и до тех пор, пока наблюдается это увеличение, оценки итоговой рождаемости будут пересматриваться в сторону повышения не только для самых молодых поколений, но и для представительниц старших когорт с растущим вкладом поздней рождаемости.

В наших докладах «Население России» мы на протяжении уже многих лет представляем ожидаемые оценки итоговой рождаемости российских поколений, основанные на подходе, принятом на международном уровне и учитывающем данные о когортной рождаемости за самый последний год.

Посмотрим, какие можно было бы сделать оценки итоговой рождаемости для послевоенных поколений, опираясь на ретроспективные данные, ограниченные 1999 г. (год исторически минимальной величины коэффициента суммарной рождаемости), и сравним их с оценками, полученными для тех же поколений на основе последних имеющихся данных за 2013 г. (табл. 3.9). Кроме того, чтобы оценить особо значимый вклад роста рождаемости после 2006 г. (т. е. после того, как были введены в действие новые меры демографической политики), мы воспроизвели в таблице оценки ожидаемой итоговой рождаемости, выполненные нами ранее с опорой на данные за 2006 г.

Очевидно, что итоговая рождаемость для женских когорт второй половины 1950-х годов рождения (1,88 ребенка на одну женщину) не менялась – эти поколения уже в первой половине 2000-х гг. были близки к завершению репродуктивной карьеры, а в 2010 г. из него уже вышли. Показатели для поколений, родившихся в первой половине 1960-х гг., изменились по сравнению с оценкой 1999 г. в сторону увеличения едва заметно – 1,76 против 1,75, а изменения, произошедшие после 2006 г., выходят за пределы принятой нами значимости индикатора (два знака после запятой). Рост рождаемости, отмеченный в последнее десятилетие, не прошел бесследно для поколений женщин, рожденных во второй половине 1960-х гг., – их итоговая рождаемость перешагнула отметку 1,6 ребенка (1,64 против 1,58 в 1999 г.). Правда, прирост рождений в 2007–2013 гг. для них едва значим – 0,01 в расчете на одну женщину.

Более значимо изменились ожидаемые показатели рождаемости для когорт, родившихся в 1970-х гг.: по сравнению с оценками, исходившими из фактической рождаемости, накопленной к 2000 г., более поздние оценки дают прирост 0,2–0,4 ребенка в расчете на одну женщину. За один только 2007 г. эти поколения «добрали» к величине итоговой рождаемости 0,03–0,07 ребенка, а в сумме за 2007–2013 гг. – 0,1–0,2. Легко подсчитать, что если тенденция к увеличению рождаемости в возрастах старше 30 лет сохранится, то поколения женщин, родившиеся в 1970-х гг., будут иметь в итоге в среднем 1,6 рождения. К сожалению, эти поколения уже не имеют шансов перешагнуть за указанный порог, поскольку их представительницы неумолимо приближаются к своему 40-летию, а какая-то их часть уже отпраздновала 40-летний юбилей. Итоговая рождаемость поколений 1970-х гг., без сомнений, будет ниже, чем у предшественников.

Таблица 3.9. Фактическая и перспективная рождаемость реальных поколений в России, женщины 1955–1989 годов рождения

Источник: расчеты С. В. Захарова, основанные на данных переписей населения 1979, 1989 гг. и возрастных коэффициентах рождаемости для однолетних возрастных групп в 1979–2013 гг.

Поколения, родившиеся в 1980-х гг., возможно, завершат свою репродуктивную биографию с несколько большей рождаемостью, чем поколения 1970-х. С учетом наблюдаемых сегодня тенденций у них имеются шансы достигнуть в среднем 1,7 рождения на одну женщину. Если эта пороговая величина будет достигнута, то это будет означать, что долговременное снижение итоговой рождаемости в России остановится, и можно будет даже надеяться на ее рост. С такими характеристиками Россия будет не сильно отличаться от прогнозных значений рождаемости для условных и реальных поколений в среднем для Европы.

Итак, при фиксированных возрастных коэффициентах рождаемости на уровне 2013 г. для поколений, достигших 25 лет и старше к 2014 г., перспектива стабилизации итоговой рождаемости реальных поколений в России на уровне 1,6–1,7, выглядит вполне обоснованной.

С целью проконтролировать полученный результат мы прибегли к альтернативному методу перспективной оценки итоговой рождаемости для женских поколений, которые перешагнули за 25-летний возраст. С учетом сегодняшней российской возрастной модели рождаемости все когорты старше 25 лет достигли или уже преодолели пиковое значение коэффициента рождаемости. Метод предполагает экстраполяцию возрастных значений вероятностей родить очередного ребенка для реальных поколений, базирующуюся на моделировании темпов снижения возрастных значений вероятностей родить ребенка для условных поколений (для календарных периодов) раздельно для каждой очередности рождения за пределами возраста, в котором были достигнуты пиковые значения. Следует отметить, что кривая, описывающая темпы изменений вероятностей рождения ребенка каждой очередности для женщин после 25 лет в условных поколениях демонстрируют достаточно высокую устойчивость во времени (рис. 3.14).

Устойчивость возрастной кривой снижения вероятностей очередного рождения весьма наглядно демонстрируется при сравнении усредненных значений для трехлетних периодов с различным уровнем и возрастным профилем рождаемости (см. рис. 3.14): 1988–1990 гг. (последние годы советского времени с относительно высоким уровнем и «молодым» профилем рождаемости), 1998–2000 гг. (период с историческим минимумом уровня рождаемости в самом начале трансформации ее возрастного профиля), 2011–2013 гг. (последние данные, возрастной профиль рождаемости в стадии активного старения). Можно предположить, что и в ближайшем десятилетии функция относительных изменений с возрастом вероятностей рождения очередного ребенка принципиальным образом не изменится.

Далее мы произвели сглаживание представленных выше кривых для периода 2011–2013 гг. раздельно для каждой очередности сплайнами четвертого – пятого порядков, которые практически идеально аппроксимируют среднегодовые кривые для данного трехлетия (R² для первых рождений – 0,95; для вторых и последующих – 0,99). После получения модельной кривой изменения возрастных функций вероятностей очередного рождения они были использованы для экстраполяции значений для реальных поколений на отрезке возрастного интервала деторождения от возраста, достигнутого в 2013 г. (25 лет и старше), и до 50 лет. Фактические значения вероятностей, дополненные экстраполированными значениями, были взяты для построения полных специальных таблиц рождаемости по очередности рождения для реальных поколений. Преимущество описанного подхода как раз и состоит в том, что мы получаем возможность построить специальные таблицы рождаемости, а следовательно, получить перспективные оценки таких важных характеристик, как итоговые вероятности увеличения семьи для каждой очередности рождения, средний возраст матери при рождении очередного ребенка, интервалы между рождениями детей и др.

Рис. 3.14. Темпы снижения вероятностей родить первого, второго, третьего и четвертого ребенка на возрастном интервале 25–45 лет, Россия, среднегодовые значения для периодов 1988–1990, 1998–2000, 2011–2013 гг.

Источник: расчеты СВ. Захарова на основе неопубликованных данных Росстата.

Перспектива изменения итоговой величины рождаемости для женских поколений 1968–1988 годов рождения представлена на рис. 3.15, где отражены оценки, полученные с помощью моделирования возрастной кривой вероятностей рождения очередного ребенка, в сравнении с оценками, полученными более традиционным способом (замораживание возрастных коэффициентов рождаемости на уровне, зафиксированном в 2013 г.).

Рис. 3.15. Фактические и ожидаемые изменения итоговой величины рождаемости женских поколений 1960–1988 годов рождения, полученные различными способами, Россия, 1960–1988 гг.

Источник: расчеты С. В. Захарова.

Оба способа получения перспективных оценок итоговой рождаемости дают приблизительно одни и те же результаты, но второй, более изощренный способ дает чуть более консервативные оценки.

Подводя итоги результатов оценивания перспективного изменения рождаемости реальных поколений, приходим к выводу, что, вероятнее всего, Россия прошла точку исторического минимума уровня рождаемости – менее 1,6 рождения в расчете на одну женщину, достигнутого когортами 1970-х годов рождения. С учетом уровня и структуры рождаемости по очередности рождения, наблюдаемых в самые последние годы, итоговая рождаемость поколений, рожденных в конце 1970-х гг, будет не намного, но выше, чем у их непосредственных предшественников. Вероятнее всего, медленный рост будет продолжен в поколениях 1980-х годов рождения с тенденцией к стабилизации на уровне 1,7 рождения на одну женщину.

Положительная тенденция последнего десятилетия вселяет определенный оптимизм, но не стоит слишком сильно обольщаться относительными успехами, достигнутыми за полтора десятилетия, и в особенности за последние семь лет. Не исключено, что за кратковременным всплеском активности может последовать компенсаторный спад, вызванный исчерпанием потенциала для дальнейшего роста рождаемости в поколениях, которые под воздействием благоприятной конъюнктуры произвели на свет желанных детей раньше или с укороченными интервалами, чем прежде планировали. В этом случае наши достаточно консервативные оценки перспективного изменения рождаемости, основанные на знаниях сегодняшней текущей ситуации, могут показаться верхом оптимизма.

При анализе рождаемости важное значение имеет оценка ее уровня с точки зрения того, насколько он обеспечивает замещения поколений, режим воспроизводства населения в целом. Последнее зависит не только от рождаемости, но и от смертности, поэтому необходим показатель, учитывающий оба эти процесса. В качестве такого интегрального показателя обычно используется нетто-коэффициент (чистый коэффициент) воспроизводства населения – число девочек, рожденных в среднем одной женщиной и доживающих до среднего возраста, в котором их родила мать. В этом показателе отражается не общий уровень смертности, а лишь смертность женщин в возрастах от рождения до окончания репродуктивного периода (в качестве верхней возрастной границы репродукции для женщин обычно принимают возраст 50 или 55 лет). В современных условиях ведущим фактором замещения поколений выступает рождаемость, поскольку смертность женщин в детских и молодых возрастах в России уже давно достаточно низка, и ее дальнейшее снижение не способно существенным образом сказываться на интегральных показателях воспроизводства. Об этом и свидетельствуют данные табл. 3.10, где представлены основные компоненты расчета нетто-коэффициента воспроизводства населения в России.

Россия была одной из первых крупных стран, в которых после Второй мировой войны рождаемость опустилась ниже уровня простого замещения поколений. Это произошло в 1964 г., и тогда нетто-коэффициент воспроизводства ниже единицы наблюдался только в Венгрии, Латвии, Эстонии, Румынии и Японии. В 1968 г. нетто-коэффициент воспроизводства был ниже, чем в России, только в двух республиках СССР – Украине и Латвии, а также в Чехии.

Однако вскоре положение изменилось. Процесс снижения рождаемости охватил все промышленно развитые страны, и в 1980-е гг. ее уровень практически повсеместно опустился ниже уровня простого замещения поколений.

В 2011–2013 гг. не было ни одной развитой страны, в которой значение этого показателя находилось бы на уровне простого воспроизводства населения. Максимально близко приближаются к границе простого воспроизводства Ирландия, Новая Зеландия, США (в том числе и среди белого населения), Франция – нетто-коэффициент в пределах 0,95–0,99. В то же время в странах Южной, Восточной и Центральной Европы, в Японии также, как и в России, режим воспроизводства далек от границы простого замещения поколений.

Наблюдаемая в 2013 гг. в России величина нетто-коэффициента воспроизводства – 0,81 – указывает на то, что с учетом смертности текущий уровень рождаемости обеспечивает замещение поколений нынешних матерей лишь на 81 %. Поэтому если на протяжении двух – трех десятилетий текущие (т. е. наблюдаемые сегодня) режимы рождаемости и смертности не будут меняться, то можно ожидать, что каждое последующее дочернее поколение будет меньше предыдущего на 19 %. В таком стабильном (т. е. имеющем неизменный режим воспроизводства) населении ежегодный коэффициент естественного прироста (так называемый истинный или собственный коэффициент естественного прироста, очищенный от влияния возрастной структуры) будет отрицательным на уровне 7,4 на 1000 населения, и численность населения страны, закрытой для миграции, станет сокращаться ежегодно на 0,74 % (см. табл. 3.10).

Таблица 3.10. Компоненты нетто-коэффициента воспроизводства женского поколения. Россия, 1958–2013 гг.

* «Истинный» (собственный) коэффициент естественного прироста рассчитан по формуле где R₀ – нетто-коэффициент воспроизводства; Τ — длина поколения или среднее число лет в интервале между рождением условного поколения матерей и их дочерей.

Длина поколения обычно статистически оценивается как средний возраст матери при рождении девочки, дожившей до возраста своей матери. При текущих возрастных функциях рождаемости и смертности оценка величины длины поколения лишь незначительно отличается от среднего возраста матери при рождении ребенка без учета смертности, представленного в таблице. Так, в 2013 г. в России, по нашей оценке, длина поколения составляла 27,95 года, а средний возраст матери без учета смертности – 27,98 года.

Источники: опубликованные и неопубликованные данные Росстата, а также расчеты С. В. Захарова на основе общих таблиц рождаемости, построенных с учетом смертности для однолетних возрастных групп женщин.

В 2013 г. фактический коэффициент естественного прироста для всего населения России составил 0,2‰, т. е. едва отличался от нуля в положительную сторону (в городской местности – 0,3; в сельской – 0,0 на 1000 населения). Причина расхождения между «истинным» и фактическим коэффициентами объясняется тем, что фактическая возрастная структура населения России сильно отличается от структуры модельного стабильного населения, соответствующего сегодняшним уровням рождаемости и смертности. В настоящее время возрастной состав населения России благоприятствует тому, чтобы население не слишком быстро сокращалось. Но если наблюдаемый режим замещения поколений будет сохраняться продолжительное время, то фактический коэффициент естественного прироста станет приближаться к «истинному», что будет означать усиливающуюся естественную убыль и городского, и тем более сельского населения. Существенное увеличение рождаемости условного поколения в 2007–2013 гг. и суммарно за весь период с 1999 г. – после достижения ее исторического минимума – не могло не сказаться в положительную сторону на интегральных показателях режима воспроизводства населения, которые тоже относятся к условному поколению. В то же время путь, который должен быть пройден Россией, чтобы выйти из зоны суженного режима демографического воспроизводства, еще долог.

Хотя российские показатели смертности в целом далеки от идеала, которым для России служат другие развитые страны, в детском и материнском возрасте разрыв невелик, а потому невелики и имеющиеся резервы с точки зрения показателей воспроизводства населения. Если в России 98 % девочек доживает до среднего возраста матери, то лучшие показатели в мире – 99 %. Даже если предположить, что ни одна девочка, родившаяся в 2013 г., не умрет и сможет (и захочет) стать матерью, то при нынешнем уровне рождаемости это смогло бы всего лишь увеличить нетто-коэффициент воспроизводства с наблюдаемого 0,81 до 0,83. Принципиальным образом улучшить ситуацию с воспроизводством населения могут только повышение рождаемости у ныне живущих поколений и иммиграция, если в среде мигрантов рождаемость будет выше, чем у проживающих сегодня на территории России.

Впрочем, воздействие миграции на число рождений не ограничивается более высокой интенсивностью деторождения в семьях мигрантов[45]45
  Различия в уровне рождаемости у мигрантов и немигрантов в России нами рассматривались в одном из предыдущих докладов (см.: Население России 2008: шестнадцатый ежегод. демогр. докл. /отв. ред. А. Г. Вишневский. М.: Изд. дом ВШЭ, 2010. С. 111–132). См. также: Бирюкова С. С. Возможности оценки вклада мигрантов в рождаемость и смертность на основе данных текущей статистики населения в России // SPERO. 2012. № 16. С. 79–94. URL: http://spero.socpol.ru/docs/N16201205.pdf.


[Закрыть]. Мигрируют в большинстве своем молодые люди, что благотворно сказывается на возрастной структуре населения, а это в свою очередь увеличивает число браков и рождений и соответственно тормозит переход к устойчивому отрицательному естественному приросту в развитых странах. В то же время возможность перехода к устойчивому отрицательному балансу рождений и смертей в подавляющем большинстве развитых стран следует рассматривать как весьма вероятную угрозу, о чем предупреждают величина нетто-коэффициента воспроизводства меньше единицы и соответственно величина истинного коэффициента естественного прироста ниже нуля, поддерживающиеся в них с середины 1970-х гг.

3.6. Уровень абортов продолжает снижаться

Контролируемая на внутрисемейном уровне рождаемость давно является массовой практикой в России. В советское время для регулирования рождаемости широко использовался аборт, СССР был одним из лидеров по уровню абортов в мире. Максимальные показатели для России были зарегистрированы в середине 1960-х. В 1964 г. россиянки установили рекорд в 5,6 млн прерванных беременностей, или 169 на 1000 женщин в возрасте от 15 до 49 лет; во второй половине 1960-х гг. на одни роды приходилось около трех абортов.

В конце 1980-х гг. официальная статистика зафиксировала снижение ежегодных чисел абортов в России, и с тех пор тенденция снижения ни разу не прерывалась (рис. 3.16). Благоприятная динамика показателей абортов продолжилась и в 2013 г. Согласно данным Росстата, с 1988 по 2013 г. абсолютное число прерванных беременностей уменьшилось в 4,6 раза, а коэффициент абортов на 1000 женщин в возрасте 15–49 лет – в 4,5 раза. Среднегодовой темп снижения коэффициента абортов за весь указанный период составил 6 %, в последние три года уровень абортов снижается на 5 % в год.

Государственную статистику абортов (табл. 3.11) публикуют как Росстат, так и Минздрав России. Большинство абортов в стране выполняется в учреждениях, подведомственных Минздраву, сведения об этих абортах публикуются в документах и статистических сборниках министерства. Росстат дополняет статистику прерванных беременностей, учтенных Минздравом России, данными по медицинским учреждениям других министерств и ведомств, а также по негосударственным медицинским учреждениям, имеющим лицензию на производство аборта. Таким образом, учет Росстата и соответствующие публикации в сборниках Росстата являются более полными.

Рис. 3.16. Ежегодное число абортов на 1000 женщин в возрасте 15–49 лет и на 100 живорождений, Россия, 1959–2013 гг.

Источник: рассчитано на основе опубликованных и неопубликованных данных Росстата.

Таблица 3.11. Основные показатели зарегистрированных абортов, Россия, 1990, 1995, 2000, 2005, 2010–2013 гг.

Примечание. Данные за 1995, 2000, 2005 гг. – без Чеченской Республики.

В 2013 г. Росстат зарегистрировал 1,012 млн прерванных беременностей, или 28,3 на 1000 женщин репродуктивного возраста. В системе Минздрава России было сделано 881,4 тыс. абортов, что составило 87 % от общего числа абортов в стране.

Роль других организаций, кроме Минздрава России, в оказании медицинской помощи при аборте невелика. В целом по России в медицинских организациях негосударственной формы собственности в 2013 г. было произведено 109,5 тыс. абортов, или около 11 % всех зарегистрированных прерываний беременности. Эта доля колеблется по регионам от нуля (в 12 субъектах РФ) до ¹/₃ (в Нижегородской области). Помимо Нижегородской, больше всего «коммерческих» абортов зафиксировано в Ульяновской, Тамбовской, Кировской областях, Якутии и Москве. Причины значительной неоднородности регионов с точки зрения роли частного сектора здравоохранения требуют специального изучения.

С 2007 г. годовое число рождений в России превышает годовое число прерванных беременностей, чего не наблюдалось в течение нескольких десятилетий до этого. В 1967 г. на 100 живорождений приходилось 293 аборта (максимум), в 1990 г. – 206, в 2007 г. – 92, а в 2013 г. – 53 аборта (см. табл. 3.11). Долгое время абортами заканчивались две беременности из трех (если за общее число беременностей условно принять сумму рождений и абортов). Соотношение стало меняться после 2000 г., когда в стране наметился рост числа рождений, притом что ежегодное число абортов неуклонно снижалось все постсоветские годы. В 2013 г. абортом закончилась приблизительно треть беременностей.

Стоит заметить, что в динамике рождаемости и абортов нет синхронности (рис. 3.17). В 1990-е гг. одновременно снижались и рождаемость, и аборты, в последние годы динамика абортов и рождений имеет противоположное направление. Нет оснований говорить, что рождаемость в 2000-е гг. растет за счет сокращения практики прерывания беременности, иначе почему рождаемость не росла в 1990-е, когда темп сокращения уровня абортов был выше, чем сегодня?

Иногда полнота официальной статистики абортов и, следовательно, реальность их снижения в постсоветский период подвергаются сомнению. В качестве аргумента приводится, в частности, наличие сети частных медицинских услуг, которые якобы не отчитываются о своей деятельности. Негосударственные медицинские центры действительно не отчитываются перед Минздравом России, однако обязаны предоставлять сведения о своей работе в территориальные органы Росстата, и, скрывая какую-то часть своей деятельности, они нарушают закон и подвергают свое существование неоправданному риску.

Выборочные обследования населения, проведенные в последние годы по национальной выборке, подтвердили достоверность статистики абортов Росстата. Показатели, рассчитанные на основе ответов женщин, оказались близкими к тем, которые публикует официальная статистика. Речь идет, в частности, о результатах лонгитюдного обследования «Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения» НИУ ВШЭ (RLMS – HSE), а также масштабного Выборочного обследования репродуктивного здоровья российских женщин (ВОРЗ) 2011 г.[46]46
  Подробнее об этом см.: Денисов Б. П., Сакевич В. И. Аборты в постсоветской России: есть ли основания для оптимизма? // Демографическое обозрение. 2014. № 1. С. 144–169. URL: http://demreview.hse.ru/2014-1/120991286.html; Денисов Б. П., Сакевич В. И. Прерывание беременности в Российской Федерации по данным официальной статистики и лонгитюдного обследования // Междисциплинарные исследования экономики и общества: сб. ст. / под ред. А. А. Аузана, П. А. Минакира, Л. А. Тутова / Ежегодная научная конференция Новой экономической ассоциации. Москва, МГУ имени М. В. Ломоносова, экономический факультет, 10–11 декабря 2013 г. М.: МАКС Пресс, 2014. С. 214–225.


[Закрыть]

Рис. 3.17. Суммарный коэффициент рождаемости и суммарный коэффициент абортов, Россия, 1991–2013 гг.

Примечание. Суммарный коэффициент абортов включает самопроизвольные аборты.

Источник: рассчитано по данным Росстата.

Косвенным подтверждением улучшения ситуации с абортами может служить также факт существенного снижения материнской смертности по причине аборта. Если материнская смертность от всех причин снизилась с 47,4 на 100 тыс. родившихся в 1990 г. до 11,3 на 100 тыс. в 2013 г., или в 4,2 раза, то смертность от последствий аборта снизилась за этот же период с 13,6 на 100 тыс. родившихся до 0,7 на 100 тыс., или почти в 20 раз (рис. 3.18). В 1990 г. из-за аборта – как медицинского, так и внебольничного – погибла 271 женщина, а в 2013 г. – 13 женщин. Можно сказать, что смертность от абортов почти ликвидирована.

Рис. 3.18. Материнская смертность от абортов, Россия, 1990–2013 гг.

Источник: рассчитано по данным Росстата.

Таким образом, значительное сокращение числа прерванных беременностей в России – реальный факт. По крайней мере, убедительных доказательств обратного никто не представил.

Снижение частоты абортов затронуло все возрастные группы, при этом чем моложе женщины, тем быстрее снижалось число абортов. За 1991–2013 гг. коэффициент абортов в возрасте моложе 20 лет сократился в 5 раз, в возрасте 20–34 года – в 3,6 раза и в возрасте 35 лет и старше – в 3,3 раза (табл. 3.12). С 2008 г. Росстат начал разрабатывать статистику абортов по 5-летним возрастным группам, эти данные также свидетельствуют о более быстром снижении распространенности абортов среди самых молодых россиянок (табл. 3.13). За последние пять лет возрастной коэффициент абортов сократился в возрасте 15–19 лет в 1,8 раза, в возрасте 20–24 года – в 1,5 раза, в возрасте 25–29 лет – в 1,4 раза и в гораздо меньшей степени среди женщин старше 35 лет.

Таблица 3.12. Число абортов* по укрупненным возрастным группам и суммарный коэффициент абортов, Россия, 1991, 1995, 2000, 2005, 2010–2013 гг.

* Включая самопроизвольные аборты.

** Включая аборты женщин в возрасте до 15 лет.

*** Среднее число абортов, приходящееся на одну женщину за весь репродуктивный период, при сохранении возрастной интенсивности производства абортов в расчетном году. До 2008 г. рассчитано по укрупненным возрастным группам, в 2008–2013 гг. – по 5-летним возрастным группам

Источник: рассчитано по данным Росстата.

Суммарный коэффициент абортов снизился с 3,39 аборта в среднем на одну женщину репродуктивного возраста в 1991 г. до 0,93 в 2013 г.

Таблица 3.13. Показатели абортов* по 5-летним возрастным группам, Россия, 2008–2013 гг.

* Включая самопроизвольные аборты.

** Включая аборты женщин в возрасте до 15 лет.

*** Включая аборты женщин в возрасте старше 49 лет.

Источник: рассчитано по данным Росстата.

В результате того что частота абортов снижалась разными темпами в разных возрастах, изменился вклад возрастных групп в суммарный коэффициент абортов. Если в 2008 г. вклад 15–19-летних составлял 10,1 %, то в 2013 г. он снизился до 7,5 %; в то же время вклад женщин старше 35 лет вырос с 20,8 до 23,7 %. Максимальная интенсивность абортов (как и максимальная рождаемость) наблюдается в возрастной группе 25–29 лет (см. табл. 3.13) – на этот возрастной интервал приходится четверть учтенных абортов. Средний возраст женщины, прервавшей беременность, вырос за пять последних лет почти на год: с 28,8 года в 2008 г. до 29,6 года в 2013 г. В стране происходит «постарение» не только рождаемости, но и абортов. И это не удивляет, если обратиться к данным об использовании контрацепции по возрасту. Самый высокий процент применяющих современные, эффективные методы контрацепции среди сексуально активных женщин приходится на возрастной интервал 15–19 лет (75 % против, например, 62 % в возрасте 35–39 лет); в подростковом возрасте доля современных методов в структуре используемой контрацепции достигает 94 %, тогда как в других возрастах составляет 79–81 %[47]47
  Репродуктивное здоровье населения России 2011: итоговый отчет / Росстат, Минздрав РФ, ЮНФПА, Отдел репродуктивного здоровья Центров по контролю и профилактике заболеваний (США), Информационно-издательский центр «Статистика России», 2013. Май. С. 118.


[Закрыть]. Судя по всему, «абортная культура» для постсоветских поколений остается в прошлом.

Официальная статистика абортов в России включает не только искусственные, но и самопроизвольные и внебольничные аборты (большая часть которых, скорее всего, тоже являются самопроизвольными), по поводу которых женщина поступила в стационар. Этим самым российские показатели завышаются относительно других стран, где в официальную статистику, как правило, попадают только легальные искусственные аборты. Если исключить из расчета самопроизвольные аборты (зарегистрированные в учреждениях Минздрава), то специальный коэффициент абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста в 2013 г. снизится до 21,8; а суммарный коэффициент абортов – до 0,72. А если исключить и самопроизвольные, и внебольничные аборты, то соответствующие показатели опустятся до 20,7 и 0,68. Причем абсолютное число самопроизвольных абортов и их удельный вес в общем числе зарегистрированных абортов в России растут. Это связано с изменениями в правилах учета: до 2010 г. к самопроизвольным абортам относились аборты с кодом О03 по МКБ-Х, а с 2011 г. начат учет по расширенному коду О02-О03[48]48
  Суханова Л. П. Статистическая информация о состоянии проблемы абортов и бесплодия в РФ: аналит. справка / ФГБУ ЦНИИОИЗ Минздрава России. М., 2013.


[Закрыть].