Текст книги "Література України. Для дітей середнього шкільного віку"

К 800-летнему юбилею «Слова…» была переиздана интересная монография академика Д. С. Лихачева «“Слово о полку Игореве” и культура его времени» (Л., 1985), в которой раскрываются глубокие связи художественной и идейной системы произведения с культурой древнего государства, с исторической действительностью. А годом позже под редакцией Лихачева вышел сборник научных статей «Исследования “Слова о полку Игореве”».

Тексты «хронографа» принадлежали к разряду очень редких, например, после потери рукописи второй текст «Девгениевого деяния» нашли только в 1850-х годах. А вот копия «Слова…» так и осталась уникальной. Да и вообще, сборник, состоящий только из светских произведений, в древности явно был большой диковинкой. То, что рассказ о походе князя Игоря Святославича оказался в такой «компании», наводило на размышления. Не имел ли этот текст книжного происхождения (писался автором для чтения)? Вот только что же лежало в основе «Слова…»? Была ли это оригинальная авторская запись? А может, составитель сборника сделал обработку устного текста? Может также случиться, что исследователи имеют дело с записанным песенным рассказом.

Похоже, что копия, используемая для издания 1800 года, ведет свое начало от черновой рукописи (брульйона), написанной автором или посторонним лицом с его слов. На это указывают многочисленные приписки, заметки для памяти, поправки. Складывается впечатление, будто писатель колебался, не зная, куда их вставить. Возможно, древний автор не был уверен, какие части первоначального текста будут нужны, а какие станут лишними при дальнейшем редактировании. Удивляет также еще один момент. Четко ритмизованный текст местами прерывается прозаическими частями. Почему? Зачем они нужны? Может, подобные вставки появились, когда различные варианты старой песни пытался собрать воедино посторонний человек? Тогда получается, что древний копиист просто не смог или не успел привести к единой ритмической системе некоторые места? Это может объяснить существование прозаических «рубцов» на фоне повествования – они, наверное, обозначают места, где «состыковывались» разные варианты. Хотя нельзя отбрасывать версию, согласно которой прозаические отступы и приписки являются лишь последствиями изменения текста-основы позднейшими книжниками. Правда, некоторые исследователи считают, что якобы данный текст выполнялся речитативом, вроде старинных былин. В этом случае ритм повествования местами мог умышленно снижаться, и тогда оно переходило в прозаические декламации.

«Слово…» родилось на юге Руси. Точнее место написания шедевра не берется указать никто. Кто был автором этого произведения, тоже неизвестно. Во всяком случае, ни в самом тексте, ни в других древних исторических и литературных памятниках упоминания о нем не встречается. Одно очевидно: неизвестный писатель имел чрезвычайно широкий кругозор, получил хорошее образование, был человеком начитанным и хорошо знакомым как с литературой своего времени, так и с произведениями древности. Некоторые моменты в «Слове…» указывают на то, что автором текста является непосредственный участник описанного похода, один из представителей высшего класса тогдашнего общества. Отдельные детали дают понять: хоть поэма создавалась уже после возвращения Игоря из плена, впечатление от похода с течением времени не потускнело в памяти рассказчика. Самой убедительной считается версия Б. А. Рыбакова, который утверждает: «Слово…» писалось в Киеве, автором же поэмы был киевский боярин Петр Бориславич, который упоминался в летописи.

Уникальный текст создавался, когда Русь стонала от постоянных жестоких набегов кочевников. Произведение в художественной форме передает трагический эпизод борьбы – неудачный поход на половцев, организованный в 1185 году новгород-северским князем Игорем Святославичем. Он собирался отбросить грабителей и врагов как можно дальше в степь и попытаться отвоевать старинную вотчину Руси – Тмутараканское княжество. Во всяком случае, князь не собирался останавливаться раньше, чем его войско пробьется на Дон. Несомненно, этот смелый план был довольно привлекателен, но с самого начала обречен на неудачу. Слишком неравными были силы русичей и их врагов. К тому же о плане похода половцы знали еще до его начала.

Несмотря на это, в первый день воины Игоря в схватке с кочевниками одержали победу. Но уже на следующий день половцы собрали большое войско и окружили русичей. Побоище продолжалось три дня. Утро четвертого застало живыми лишь небольшую группу ратников Игоря. Сам князь, его брат Всеволод, сын Владимир и племянник, Святослав Ольгович, попали в плен. Поражение было жестоким. Русь вздрогнула от такого болезненного удара. Летописи намекали, что неудача Игоря – это Божья кара за его грехи. Но автор «Слова…» находит более прозаичную причину поражения. По его мнению, ею стало отсутствие сплоченности и единства русских князей, их распри, которые приводили к упадку всего государства. Поэт сравнивает современные события с княжескими междоусобицами, которые имели место во времена Олега Святославича и предостерегает: прошлые битвы принесли много бед и страданий, но они становятся все кровопролитнее… Автор решительно заявляет, что выход из тяжелого положения есть только один. Надо наконец объединить все силы Руси под руководством киевского князя Святослава Всеволодовича.

Литературные приемы «Слова…» явно берут свое начало из народного творчества. На это указывает особый лиризм, изображение тесной связи человека с природой, яркая образность, мелодичность, использование постоянных эпитетов, сравнений, тавтологических оборотов. Немало в «Слове…» также символических образов, характерных для народного описания мира природы. Особенно наглядно черты народной поэзии нашли свое проявление в плаче жены князя Игоря, Ярославны. В своем монологе женщина обращается к ветру, солнцу, Днепру-Славутичу. Она просит одного: помочь Игорю в беде.

Природа вообще является одним из важнейших персонажей этого произведения. В ее изображении ощущается не только наблюдательность автора, но и его умение воплотить обычные явления в языческие образы, источники которых – в давних временах Киевской Руси. В тексте упоминаются древние боги славян, количество которых, кстати, поражает. Так, певец Боян назван внуком Велеса, а ветры – потомками Стрибога. Русичи – внуки солнечного бога Дажбога (Даждьбога). Русская земля была крещена в конце X века, а до того наши предки считали ее «вотчиной» бога Трояна (об этом тоже упоминается в поэме). Несколько раз писатель обращает внимание читателя на Солнце, рисует его затмение. Живительному светилу уподобляются князья Игорь и Всеволод. Ярославна в своем плаче-молитве также обращается к обожествляемым Солнцу и Воде. В «Слове…» упоминаются еще некоторые мифологические персонажи, такие как Дева-Обида, используются народные поверья. Все это демонстрирует прочность языческих представлений автора текста, дает возможность понять то сложное для государства время, когда в нем образовалось двоеверие, своеобразное сосуществование двух религиозных мировоззрений.

Плач Ярославны. Иллюстрация В. Фаворского

Тот факт, что «Слово…» написал человек очень талантливый, образованный, прекрасно знающий историю, хорошо ориентировавшийся в политике, глубоко понимавший суть общественных процессов своего времени и виртуозно владевший средствами народного творчества, не вызывает никаких сомнений. Очевидно, текст неизвестного нам писателя выразил устоявшийся в киевских дружинных кругах взгляд на причины и последствия похода новгород-северского князя. «Слово…» изрядно повлияло также на летописное повествование, которое приняло данное писателем понимание инцидента и его описание подробностей.

К сожалению, анализ поражения войска Игоря и призыв автора поэмы не дали желаемых результатов. Обстоятельства не укрепили политической и национальной солидарности Руси. Поэтому «Слово…», которое при других обстоятельствах могло бы стать первым произведением новой великой национальной эпопеи, осталось лишь выражением несбыточной мечты человека, влюбленного в свою землю.

Политическая злободневность, высокохудожественная народная форма выражения обеспечили этому произведению бессмертие в веках. «Слово…» сохраняло свою популярность среди современников, повлияло на дальнейшее развитие художественной литературы и стало одной из самых привлекательных тайн в наше время…

Эта летопись, созданная в XIII веке, охватывает события, произошедшие на галицко-волынских землях в период с 1202 по 1292 год. Она является уникальным историко-литературным памятником, дошедшем до нас в составе Волынского летописного свода конца XIII – начала XIV века. Вообще эта летопись составлялась в Холме для того, чтобы обосновать политику Даниила Галицкого, который считал свои земли – Галич и Холм – «вторым Киевом» и стремился стать наследником киевского князя. Для этого официальный летописец получил задание тщательно переработать Киевский свод – тот, что содержал «Повесть временных лет». Так, перед началом «Повести…» неизвестный автор поместил перечень киевских правителей. Он начинался с Аскольда и Дира и заканчивался Дмитрием (последний был наместником самого Даниила Галицкого). А первые десятилетия, которые описываются в основном произведении, древний автор заменил собственным сочинением. Для этого он использовал как произведение киевских летописцев, так и данные архива галицкого князя. Работа над редактированием текста велась под присмотром доверенных лиц Даниила: печатника Кирилла и епископа холмского Ивана. Галицко-Волынская летопись доведена до 1260 года. Возможно, она является делом рук боярина Дионисия Павловича.

В состав свода входят, конечно же, тексты многих документов, фрагменты из других летописей, военные повести, выдержки из исторических произведений. Главное лицо сборника – бесспорно, князь Даниил Галицкий. Автор вдохновенно воспевает его как человека мужественного, мудрого, настоящего защитника родной земли, тонкого дипломата, предусмотрительного строителя государства. Собственно, перед нами предстает нечто похожее на единую военную повесть, главным героем которой является сам князь. В центре внимания произведения стоит борьба с «коромолою» враждебных князю бояр и внешними врагами.

Волынский раздел летописи начинается 1261 годом. Здесь тоже нет чисто летописного повествования, и, за несколькими исключениями, отсутствуют даты событий. Однако этой части свода присуща бóльшая последовательность.

Летописец показал себя очень образованным для своего времени человеком. Он использует в работе выдержки из текстов византийской хроники Иоанна Малалы и Георгия Амартола, из «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия, «Александрии». Язык произведения тоже заслуживает внимания: летописец метко оперирует народными пословицами, разнообразит высказывания использованием метафор, тонко передает эмоциональность и драматизм ситуаций. Он стремится быть патриотом, но при этом не терять справедливости по отношению к противникам.

Особенность этого произведения заключается в том, что оно, в отличие от других летописей, не имеет хронологической сетки и написано как единый целостный рассказ. До нашего времени сохранилось несколько списков этого текста: Хлебниковский, Погодинский, киевский список Марка Бандуры.

Руины Даниловой башни под Холмом

Казацкие летописи

Особенности украинской жизни в древности нашли свое воплощение в казацких летописях. Как жанр литературы они возникли в XVII веке. До нашего времени дошло несколько таких сборников, в которых рассказывается об освободительной борьбе украинского народа в 1648 – 1654 годах. Наиболее полно о Хмельниччине, жизни народа в тот период, его борьбе за свободу говорится в произведениях Самовидца, Григория Грабянки и Самойла Величко. Они, собственно, и составляют вершину украинского летописания XVII – XVIII веков, хотя сильно отличаются от типа летописных сборников.

Настоящее имя автора этой летописи на сегодня не установлено. Текст охватывает времена до 1702 года, но первая его обработка относится где-то к 1672 – 1674 годам. Стиль письма «летописца» очень разнообразен, содержит много удачных описаний, местами демонстрирует эпизоды, которые характеризуются достаточно напряженным драматизмом повествования. Речь сборника достаточно простая, близкая к народной. Это достигается благодаря использованию большого количества пословиц, поговорок. Но все эти характерные для старых летописей признаки являются своеобразным литературным приемом. За ним автор так удачно скрыл свое лицо, что его не определили до сих пор. Кроме того, он прикрыл исторически-эпическим стилем очень неприятное и опасное для шляхты изложение событий, произошедших в Украине. Например, в своей «летописи» Самовидец отмечал: «И так народ посполитый на Украине, послышавши о сносе (столкновении) войск коронных и гетманов, сейчас начал купити (объединяться) в полки не только те, которые казаками бывали, но кто и беды казачества не знал… На тот час тоска великая людем всякого состояния знатным была, и надругания от посполитых людей, а больше всего от гуляк, то есть от броваров, винников, могильщиков, будников, батраков, пастухов». Конечно же, произведение пытались изъять из широкого употребления, а его автор предусмотрительно постарался сделать так, чтобы его особа ни в коем случае не стала известна властям.

А вот автор второго выдающегося исторического произведения, Григорий Грабянка, в отличие от Самовидца, не стал прятать свое имя и собственное отношение к описанным событиям под маской объективного летописца. Он начал писать летопись лишь после 1709 года, но это не помешало ему изложить свою историю Украины от самых ее истоков. Но главной темой для автора, впрочем, оставалась Хмельниччина. Недаром посвященная ей часть стала единственной в совершенстве обработанной с литературной точки зрения. С особой тщательностью написаны страницы, где изображены лица, к которым Грабянка имеет личную симпатию, или события, которые вызвали у него большой интерес. Характерно, что во время работы автор пользовался не только украинскими источниками, но и польской литературой (изданной на польском и латинском языках) и произведениями западных писателей (Пуфендорф). Сам он этого факта не умалчивает. Что же касается стилистических образцов этой летописи, то их Грабянка нашел у римских историков, в частности – у Ливия. Язык, на котором написано произведение Грабянки, принадлежит к более «высокому» стилю, нежели язык летописи Самовидца.

Григорий Грабянка (? – 1737 или 1738) – украинский казацкий историк-летописец, гадяцкий полковой судья, участник войн с турками, татарами, шведами. Он погиб в бою с татарами во время русско-турецкой войны 1735 – 1739 годов.

Работа третьего летописца украинского барокко, Самойла Величко, является крупнейшей по объему и, бесспорно, самой выдающейся из историко-литературных произведений своего времени. К сожалению, отдельные ее части были утрачены, поэтому она доходит лишь до 1700 года (автор, кажется, довел летопись до 1720 г.). В предисловиях к первому и второму томам «Летописи» Величко раскрывает некоторые особенности собственного взгляда на прошлое и современность, а также принципы своей исторической «методологии». Источники Величко не менее разнообразны, нежели у Грабянки. Он, например, также воспользовался «услугами» Пуфендорфа, а из поэтов использовал высказывания Торквато Тассо. Особенности стиля римских историков повлияли на манеру повествования автора «Летописи» больше, чем на язык его предшественника. Герои Величко провозглашают короткие или длинные речи, составленные по образцу, представленному в произведениях латиноязычных писателей.

Титул и страница летописи С. Величко. 1720 г.

Стиль Величко ощутимо меняется в зависимости от предмета его описания и состоит из нескольких различных слоев. «Высоким» стилем, который напоминает проповедь, автор пользуется в речах, а также в особо напряженных местах «Летописи». Когда же он выражает собственные взгляды, на смену великолепию приходит стиль значительно проще. Описания событий даны обычным разговорным, но очень поэтичным языком. Это разнообразие стилей очень напоминает старые украинские летописи. Сходство с произведениями этого жанра достигается и благодаря комплектованию сборника. Поскольку летописи были, можно сказать, энциклопедиями древней литературы, Величко тоже добавил к изложению реальных событий стихи известных и неизвестных поэтов, в основном исторические и политические. Он также использовал тексты панегириков и надгробных надписей (эпитафий) и т. д. Но поскольку автор пытался создать, прежде всего, не литературное, а историческое произведение, то в «Летописи» можно найти многочисленные документы и выборки из весомых источников, переводы, выдержки из работ иностранных авторов.

Самойло Величко (1670? – после 1728) – украинский казацкий летописец, канцелярист Генеральной военной канцелярии, известен не только своей трехтомной «Летописью», но и другими литературными и педагогическими трудами, в частности переведенным с немецкого языка сборником «Космография».

«История Русов»

В украинском летописании одно из главных мест по праву принадлежит «Истории Русов». Впервые о ней стало известно примерно в 30-е годы XIX века. Тогда на Левобережной Украине появилась летопись, которую приписывали белорусскому архиепископу Юрию Конисскому. «История Русов» передавалась из рук в руки, и потомки казацкой старшины зачитывались этим произведением. Читатели не могли оставаться равнодушными, почувствовав горячий патриотизм повествования и поняв смелость взглядов его автора. К сожалению, об авторе долгое время ничего не было известно: фамилию «Конисский» неизвестный писатель использовал только с целью конспирации… Нынешние исследования позволяют утверждать (с большой долей правдоподобности), что «История Русов» – плод труда Григория Полетики.

Автор летописи родился в 1725 году, образование получил в Киевской академии. Учителем Полетики был Юрий Конисский (неудивительно, что его имя фигурирует в предисловии). После окончания обучения Григорий стал работать переводчиком в Академии наук и Святом Синоде в Санкт-Петербурге; в этом городе автор «Истории Русов» провел большую часть своей жизни. Незадолго до смерти Полетика вернулся на родину, «в свои имения в лубенском полку», но он продолжал часто бывать в Петербурге. Умер писатель во время одной из таких поездок, в 1784 году. Полетика был очень образованным человеком (его собственная библиотека считалась одной из крупнейших в то время), свободно владел несколькими языками, перевел и издал многие произведения греческих писателей (к примеру, Ксенофонта и Эпиктета). Но история собственного государства, похоже, интересовала одаренного переводчика больше всего. Это заметно хотя бы по тому, что он подготовил много материалов для значительной исследовательской работы – на это указывали специалисты при поисках настоящего автора «Истории Русов».

Упомянутую летопись ни в коем случае нельзя рассматривать как научную работу. И это неудивительно. Ее автор не знал о ходе многих важных событий, некоторые из них представлял себе не очень хорошо или совсем неправильно. Часть глобальных исторических сведений Полетика трактовал, исходя из собственного желания, а не опираясь на реальные факты. Похоже, «летописец» вообще писал так, как ему нравилось, и не интересовался мнением специалистов-историков по этому поводу. Почему же автор «Истории Русов» не заботился о реалистичности изложенного материала? Наверное, потому, что составить «летопись» его заставила какая-то острая проблема, для решения которой не стоило идти обычным путем.

Дело в том, что в XVIII веке вообще не существовало такой истории Украины, где бы борьба украинского народа изображалась справедливо и соответствовала реальному положению событий. Конечно, о нашем государстве писали довольно много, особенно поляки. Однако они считали украинцев своими извечными соперниками и относились к ним, мягко говоря, предвзято. Поэтому в «истинном» описании прошлого Украины, изложенном польскими специалистами, использовались все средства, чтобы унизить наших предков.

В «Истории Русов» мы можем прочитать рассказ о том, как поляки умышленно пытались показать: украинцы вообще не имеют славного прошлого, являются варварами, неспособными создать высокую культуру. И вообще, все, заслуживающее внимания, наши предки переняли только благодаря тому, что были подданными Речи Посполитой. К сожалению, произведения тогдашних официальных украинских историков недалеко отошли от позиции наших соседей. Горе-специалисты, не зная как следует прошлого своего народа, писали огромные труды, опираясь исключительно на польских авторов. Из-за этого иногда рождались анекдотичные утверждения. Например, что именно польские короли заселили пустынные земли над Днепром… И о какой славе наших предков могла после этого идти речь?!

Григорий Полетика

Такое положение дел не могло не вызвать недовольства со стороны образованной части украинского общества. Вот и автор «Истории Русов», возмущенный такой несправедливостью, решил сам восстановить истину. Писатель хотел во что бы то ни стало вознести славу Украины, продемонстрировать как своим соотечественникам, так и иноземцам, что нам есть чем гордиться. Он хотел обратить внимание читателей на достижения и заслуги украинского народа, научить их уважать свое прошлое и гордиться им. Главной целью «летописи» было желание вернуть Украине ее славу.

Общий ход государственной истории изображен в «Истории Русов» кратко. В ней четко разграничиваются несколько периодов, и каждому из них дается точная и категоричная оценка. Полетика утверждает, что Украина с княжеских времен была самостоятельным государством; соглашение же о союзе с Литвой и Польшей заключалось только для обороны от татар. При этом стороны должны были соблюдать условия равноправия. «Летописец» подчеркивал: именно из-за преследования со стороны Польши Украина вынуждена была выйти из союза и искать нового партнера. Им стала Московия, но обязательное равноправие обсуждалась и здесь. Рассматривая события разных времен, автор пытается доказать читателям, что Украина всегда была свободным государством с собственной высокой культурой и достойной уважения историей.

О давних временах в «летописи» написано немного. Но Полетика обращает внимание на то, что все города, реки и горы на территории страны имели старые славянские названия. Кроме того, надписи на памятниках древности и старинные документы свидетельствуют: наши предки жили на этой территории испокон веков. Автор труда подчеркивает тот факт, что культура Украины значительно старше культуры Московии, название «Русь» было взято русскими от земли их собственных предков (Киевской Руси). Христианские обряды пришли к нашим соседям тоже из Киева, который принял новую веру еще до того, как Московия вообще появилась на свет.

Писатель напоминает, как татары постоянно разрушали города могущественной державы наших предков. Защищаться от диких кочевников в одиночку было трудно, поэтому Украина сначала объединилась с Литвой, а затем с Польшей. И Полетика отнюдь не согласен с тем, что якобы украинцы стали подданными своих воинственных соседей. Наоборот, «летописец» доказывает, что они оставались свободными, имели целый ряд прав и привилегий. Потомки украинских князей входили в состав высших правительств страны, из их числа позже начали выбирать гетманов.

Но союзники стали посягать на извечные права нашего государства, и прежде всего – на его право самостоятельно решать свою дальнейшую судьбу. И вот тогда начались проблемы… В Украине воцарилась эпоха разорения и истребления. Людям пришлось на собственном опыте испытать, что такое унижение, издевательство, насилие, муки, неволя… Не выдержав тяжелых времен, многие из знатных лиц отреклись как от собственного прошлого, так и от традиций предков и древней веры. И тогда среди угнетенных соотечественников поднял свой голос Богдан Хмельницкий. Он провозгласил: настало время поднять оружие и отстоять родину. «…Враги все отняли у нас: честь, право, собственность и саму свободу языка и веры нашей; остается при нас только жизнь, но и она безнадежна и невыносима нам самим, и какая же это жизнь, если она наполнена горем, страхом и бесконечным отчаянием? Предки наши, когда соединялись с соседями, пришли к ним со своей природной землей, со своими городами и селами, даже со своими законами, со всем, что нужно в жизни. Они ничего не дали нам, ни на один грош, а заслуги наши и предков наших, сделанные для расширения их королевства, известны всей Европе и Азии!.. Но за пролитую за них кровь нашу и за убитых на полях сражений тысячи и тысячи войска нашего они награждают нас одним пренебрежением, насилием и тиранией всех родов. И если вы, братья и други, не слышите презрительных имен, которые враги дали вам, то есть имени холопа и раба, то вспомните хотя бы недавние жертвы предков наших и братьев ваших, замученных величайшим, неслыханным варварством… Все те мученики, замученные за свою родину, за свободу и веру нашу, взывают к вам из могил своих, жаждут за кровь мести и призывают вас к обороне нашей Родины». Это – обращение Хмельницкого к казакам. Приведеное в «Истории Русов», оно дает яркую характеристику как легендарному гетману, так и Полетике, который не побоялся использовать «крамольную» речь в своей «летописи». Автор подчеркивает, что заключить связи с Московией Хмельницкий был вынужден под влиянием тяжелых обстоятельств. Однако, согласно тогдашнему соглашению, оба народа должны были при этом оставаться равноправными… К сожалению, одна из сторон придерживалась данного слова недолго. Российские правители нарушили договор и уничтожили вольности Украины, а достойные сыны нашего государства в ответ на это стали под знамена гетмана Мазепы.

Б. Хмельницкий в Переяславе в 1654 г. Литография В. Сизова

Одним из исторических лиц, выведенных в «Истории Русов», является король Швеции Карл XII. Полетика охотно приводит его слова о том, что «московский царь является врагом всех народов мира и желает покорить их под свое иго, бросил и казаков под свое иго, отменяет и отнимает все ваши права, свободы, утвержденные святочными условиями… Потому что известно всему миру, что украинский народ был сначала самодержавный, т. е. зависимый сам от себя, и соединился с Московщиной добровольно…»

Вспомним, что последние слова на момент написания «летописи» (конец XVIII в.) приобрели особое значение: тогда Россия уже держала Украину под тяжелым гнетом. Так что для того, чтобы изложить письменно такое понимание истории, превратить историко-литературное произведение в острую критику отношений двух государств, надо было иметь не только редкую отвагу, но и необычное свободолюбие.

Итак, автор «Истории Русов», сознательный государственник, на видное место ставит благополучие своего народа. Он размышляет над путями восстановления страны и методами возрождения ее независимости. Для этого, по мнению Полетики, обязательно надо иметь собственное войско, правительство должно связывать свои интересы с народными нуждами; самим украинцам необходимо, во что бы то ни стало, придерживаться согласия, чтобы иметь возможность противостоять попыткам превратить их в «хлопов».

«История Русов» имела огромное влияние на развитие сознания представителей украинской интеллигенции того времени. Об этой «летописи» вспоминают Тарас Шевченко и Александр Конисский, под влиянием которого написаны сочинения Гоголя и Гребенки, воздали должное этому необычному тексту и выдающиеся историки Маркевич и Костомаров… Да, изображение событий более поздних времен в данном произведении с исторической точки зрения не выдерживает критики. Они изобилуют неточностями, ошибками, а иногда и выдумками. Однако это не влияет на общее значение «Истории Русов» для воспитания личности. Эта «летопись» стала первым образцом откровенного, смелого взгляда на отношения между государствами и примером истинного патриотизма.