Текст книги "Исламские города в русской периодической печати. Том 1"

Между офицерами стоящего в Мекке турецкого гарнизона форма одежды и цвет ее материи, по-видимому, вовсе не соблюдается; они ходят кто в чем попало, в разноцветных костюмах, хотя постоянно при оружии: с шашкой или саблей английского образца на серебряных или золотых портупеях; на плечах носят суконные погоны с металлическими звездочками. Солдаты одеты в белых рубахах; погоны у них суконные без всяких отметок. Дисциплины и военной выправки между ними незаметно.

Заговорив о турецких солдатах, не могу умолчать об их нередких бунтах против своего начальства. Бунты происходят главным образом по двум причинам: по неполучению вовремя жалованья и по неправильной задержке на службе отпускных, отслуживших в рядах армии законное время. Во время бунта солдаты нередко занимают вооруженною рукою Бейтуллу, грабят население города и окрестностей и предаются разным неистовствам. Для их усмирения обыкновенно пускаются в ход уговоры, в чем, кроме офицеров, принимают участие и духовные лица, действуя на религиозное чувство солдат. Вообще солдаты стоящего здесь отряда народ довольно распущенный и, разумеется, по вине своего начальства, не всегда поступающего справедливо и законно.

В 1890 г. взбунтовался гарнизон г. Медины из-за того, что солдатам своевременно не дали отпуска со службы. Они побросали свое оружие и забрались во двор гробницы пророка и прожили там более недели, пока начальству удалось их уговорить и успокоить. За эту неделю они превратили двор гробницы пророка в казарму и никого не пускали на поклонение, а для своего продовольствия грабили базар и съестные лавочки. Точно такой же бунт был в г. Джидде в 1891 г.; солдаты заняли большую городскую мечеть и тоже грабили съестное на базаре.

В Мекке имеется казенная типография, печатающая только книги религиозного содержания, а также рисунки видов Мекки, Медины, Бейтуллы и проч. Все печатается очень дешево: берут только за бумагу и немного за труд. У двух главных ворот Бейтуллы находятся книжные базары; покупаемые здесь паломниками книги и рисунки развозятся ими во все концы света. Их, как известно, можно немало встретить и у нас, в Средней Азии, в мечетях и саклях туземцев.

Бейтулла

Бейтулла, или Бейтуллах (дом Божий), иначе Кааба, есть главная святыня Мекки; здание это находится в центральной части города посредине огромного четырехугольного двора, занимающего площадь приблизительно в четыре десятины. Площадь обнесена со всех сторон стенами; вдоль них выстроена терраса, перекрытая куполообразной крышей, обращенной открытою стороною к Бейтулле; она украшена колоннадою из мраморных и каменных столбов, или колонн, довольно простой работы. Пол этой террасы выложен местами из мраморных, а местами из простых камней неправильной кубической формы; укладка их самая грубая. Над террасою в разных местах возвышаются семь минаретов. Так как площадь, на которой находится здание Бейтуллы и окружающие его террасы, ниже полотна примыкающих улиц по крайней мере на полторы сажени, то при входе со всех сторон необходимо спускаться по широким каменным лестницам; в таких местах устроены ворота, коих считается до сорока. Все эти постройки самой простой архитектуры и по своему характеру и внешнему виду не представляют решительно ничего замечательного.

От террасы чрез всю дворовую площадь, по направлению к Бейтулле, проложены устланные камнем дорожки шириною до 2½ арш., по сторонам которых местами имеются решетчатые ящики. В них стоят простой гончарной работы корчаги с водою священного источника Земзема; на ящиках лежат медные чашечки для питья воды, что может делать каждый из паломников и притом бесплатно. Вся дворовая площадь между дорожками, Бейтуллой и террасами выровнена и усыпана крупным песком. Вокруг стен Бейтуллы устроен помост из мраморных плит; он окружен проволоками из прутового железа, укрепленными концами в чугунных столбах, поставленных вокруг помоста; для входа на помост оставлены проемы. Таваф вокруг Бейтуллы совершается по этому помосту.

Здание Бейтуллы выстроено из больших кусков горных камней, не одинаковой величины, грубой оттески, серого цвета, без всяких наружных украшений; вышиною здание приблизительно пять сажень, шириною не более трех сажень; форма его основания квадратная. В восточном углу в стену вделан знаменитый черный камень хаджар-аль-асват, главная святыня Бейтуллы. Он вделан в стену на такой высоте, чтобы можно было его целовать, т. е. приблизительно на 2 аршинах от пола, окружающего здание мраморного помоста. Камень сверху и с боков обложен серебром; на виду оставлена только часть его для целования паломниками; величину его определить невозможно. Серебряная пластина, закрывающая камень, имея овальную форму, огибает угол здания; посредине ее сделано небольшое отверстие, в котором, в углублении, видна часть камня. Цвет его темно-красно-бурый с прожилками; хотя за точное определение такого цвета я не ручаюсь, потому что вообще не знаток в распознании цветов, но во всяком случае он не черный, как об этом рассказывают. За это я вполне ручаюсь, так как рассмотрел видимую часть камня весьма внимательно. Для входа во внутренность Бейтуллы имеется с северной стороны всего одна дверь, находящаяся на высоте сажени от площади окружающего двора; окон нет вовсе. Дверь деревянная и с наружной стороны обложена листовым серебром; входят обыкновенно при помощи простой приставной деревянной лестницы, а в торжественных случаях – по чугунной лестнице на колесах, которая подкатывается к двери; она стоит обыкновенно во дворе, несколько в стороне от Бейтуллы.

Крыша Бейтуллы плоская; для стока с нее дождевой воды с западной стороны устроен желоб, как говорят, золотой; на нем висят золотые украшения величиною в кисть руки. С западной стороны здания имеется небольшая, полукруглая мраморная стенка. По словам арабов эта стенка означает, что здание Бейтуллы ранее было больше и это есть остаток старых стен[11]11
  По преданию Кааба строилась десять раз.


[Закрыть].

Все здание Бейтуллы с наружной стороны, от крыши до фундамента стен, обыкновенно покрывается толстой, черного цвета, шелковой материей. Это покрывало все заткано словами на арабском языке основного догмата Ислама: «Ля Илляга-илль-Аллагу, Мухаммед расуль-Улла», т. е. «Нет Бога, кроме Единого Бога и Мухаммед Его пророк». Это же изречение выткано посредине покрывала серебряными вызолоченными нитями; оно окружает, при надетом покрывале, Каабу как бы поясом. Покрывало ежегодно приготовляется новое по распоряжению турецкого султана по особому заказу. За три дня до начала хаджа покрывало подбирают снизу до половины высоты здания, а обнаженную часть стен закрывают белым полотном. Простой народ думает, что Бейтулла покрывается ихрамом, на самом же деле это делается для того, чтобы паломники, прикасаясь к покрывалу, не рвали его, что всегда возможно ожидать от толпы, собирающегося сюда всевозможного народа. Следовательно в покрытии нижней части Бейтуллы белым полотном нет ничего религиозного, а простой расчет сохранить в целости драгоценное покрывало, каждый кусок коего приносит заведующим Бейтуллою значительный доход. Накануне хаджа старое покрывало заменяется новым; старое поступает в пользу служащих при здании, режется ими на куски, которые и продаются паломникам. Части покрывала, затканные серебром, поступают в пользу мекканского шерифа; он извлекает из материи серебро и продает серебряникам; они делают из него особые кольца, которые называются «баба-сириюзюк», т. е. кольца от грыжи; концы серебряной пластинки кольца почему-то никогда не спаиваются. Так как кольца из освященного серебра, по поверию мусульман, имеют целебные свойства, то они ценятся вообще довольно дорого, почему как шериф, продающий серебро, так и серебрянники, работающие из него кольца, получают хороший доход.

Внутренность Бейтуллы имеет следующий вид. Пол устроен из мраморных квадратных плиток; нижняя часть стен, в виде панели, приблизительно на полтора аршина от пола, обложена мраморными плитами с арабскими на них надписями; посредине комнаты поставлены три деревянных столба, поддерживающие потолок; стены обтянуты парчовою материей; какого вида потолок, точно не знаю – смотреть на него почему-то считается большою неучтивостью. От стен по линии столбов, выше человеческого роста, протянута простая пеньковая веревка в палец толщиною, на которой повешено множество серебряных и золотых разной величины и формы кувшинов и ваз. Это все приношения богатых паломников. С левой стороны от входа, у самой двери, стоит небольшой, самой простой работы, ничем не покрытый деревянный столик; на нем лежит большой серебряный ключ. По желанию паломника ключ этот прикладывают ему к груди и на язык, за что и взимают плату по усердию и щедрости паломника. Что это означает – я дознать не мог.

В правом углу комнаты имеется загородка в виде небольшого чулана; в ней находится вход на крышу. Говорят, что из этой загородки есть спуск в подземелье, имеющееся под зданием; ходит молва, что в этом подземелье хранятся редкостные и драгоценные вещи…

Проникнуть во внутренность Бейтуллы не так-то легко и, во всяком случае, это доступно далеко не всем паломникам. Дверь здания за время хаджа открывается только в известные дни и вход туда стоит немалых денег. Впрочем, при желании вход возможен и каждый день по особому предварительному заказу, но это доступно только весьма богатым лицам, стоит многих хлопот и порядочных издержек. Арабы уверяют, что в Бейтуллу каждый день являются на поклонение семьдесят два ветра, и что между ними много вредных для здоровья людей, но много и полезных…

В северо-восточной стороне двора, недалеко от Бейтуллы, находится колодец Земзем под каменным павильоном, имеющим одну входную дверь. Устье колодца обложено кирпичной оградой круглой формы, высотою в один аршин. В колодец опущена железная круглая решетка с решетчатым же дном; сделано это ввиду того, что были случаи самопожертвований со стороны особенно восторженных паломников: они бросались в колодец и их тела не были находимы, будто бы потому, что он не имеет дна… Все это разумеется только религиозные рассказы. На самом деле глубина колодца до воды приблизительно 27 арш. и глубина воды в нем до 17 арш. Здесь глубину колодцев измеряют обыкновенно ростом человека. О Земзем говорят, что глубина его до воды 11 человек, а глубина воды до дна 7 челов. Принимая средний рост человека в 2½ арш., я и даю цифры глубины в аршинах[12]12
  Ходит какой-то неясный и недосказанный слух о том, что на самом деле никакого колодца здесь нет, а вода проведена сюда под землю из какого-то источника.


[Закрыть]. Воду из колодца черпают кожаными бадьями, поднимаемыми и опускаемыми на веревках при помощи кое-как устроенных блоков, похожих на блоки в киргизских колодцах в наших пустынях. Теплая вода Земзема считается у мусульман целебною от всех болезней. Только что вынутая из колодца она имеет несколько солоноватый вкус, отдающий щелочью; пить ее для утоления жажды нельзя. Для этого воду разливают в корчаги, остуживают и дают время отделиться находящимся в ней газам. Земзем – источник очевидно минеральный; настоящий химический состав его воды едва ли кому известен, так как если европейские ученые и исследовали ее состав, то очевидно по запасам паломников, в которых газообразные части уже испарялись.

Колодец Земзем управляется двумя братьями, шейхами из одного арабского рода, а у них в подчинении находится масса служителей из их же рода. Начерпанная с вечера вода Земзема разливается, во время хаджа, в тысячи горшков и утром разносится по квартирам зажиточных паломников; на следующий день запас заменяется новым, а пустые горшки уносятся служителями обратно. За это шейхи взимают деньги, ходя по квартирам паломников; таксы нет, а довольствуются тем, кто что даст. Во время пятничного намаза во дворе Бейтуллы вода Земзема разносится по рядам паломников во время антрактов моления; разносят в кувшинах и в медных чашечках, за что взимается сбор с молящихся, но опять-таки без определения сумм, а по усердию и щедрости паломников. Разносится вода Земзема и в будничные дни, но денежного сбора уже не делается; принято платить один раз в неделю, именно в пятницу, хотя, конечно, служители не отказываются принимать от особенно щедрых паломников даяние и в будничные дни. Паломники обыкновенно набирают воду в бутылки, флаконы и пузырьки и развозят ее по всем странам света. Возвратившись на родину, они одаривают ею родных, друзей и знакомых, а некоторые и продают, иногда за дорогую цену[13]13
  С колодцем связано известное библейское предание об Агари и ее сыне Измаиле. Когда Измаил умирал от жажды и его мать нашла наконец колодец, она закричала ему: «зем, зем!», что по-египетски значит: приди, приди! Отсюда и произошло название колодца.


[Закрыть].

Во дворе Бейтуллы находится пять макамов (мест). Главный из них макам Ибрагима, т. е. Авраама, который, по одному преданию, строил Каабу. Этот макам помещается на северо-восточной стороне от Бейтуллы. В решетчатом павильоне, с дверью постоянно под замком, находится камень, покрытый материей, вышитой золотом. Камень этот служил пророку Ибрагиму при постройке Бейтуллы подставкою; он, при постройке, смотря по желанию строителя, то подымался, то опускался, заменяя собою леса. Таково предание. Другие четыре макама, находящиеся по сторонам Бейтуллы в виде небольших павильонов, представляют собою четыре секты мусульманства, на которые оно делится, именно четырех имамов, представителей сект: Ханбели, Малеки, Ханифи и Шефи. В восточном углу двора находится огороженное деревянною решеткою помещение для женщин. Здесь они стоят во время совершения намазов (молитв), так как в это время у мусульман не принято допускать женщин в среду мужчин.

Как самая площадь двора, так и пространство под террасою по ночам освещается тысячами огней в разноцветных шарообразных фонарях.

Бейтулла находится в полном заведывании мекканского шерифа и управляется одним из старших шейхов рода Бени-Шейбе в наследственном порядке, как о том повелено в Коране; у этого шейха находится ключ от Бейтуллы; он же заведует содержанием здания и наружного двора в порядке и проч.; масло и другие осветительные материалы отпускаются турецким правительством. В распоряжении этого шейха имеется множество служащих из его же рода; как их начальник, так равно и все они носят названия «хрям-агалары»; они следят за порядком и тишиною во время сборищ паломников. Словом это полные хозяева Бейтуллы.

Нынешний мекканский шериф Гаун-аль-Рафик отобрал ключ от прямого наследника по старшинству в роде Бени-Шейбе и передал его другому лицу, хотя и того же арабского рода, но более младшему в роде; т. е. с нарушением порядка строгой наследственности; за это мекканцы считают его нарушителем божьих повелений.

Мекканский шериф, суд, паломники и далили

Мекканский шериф[14]14
  Слово «шериф», или «шариф» значит благородный, священный.


[Закрыть], это высшее духовное лицо всего мусульманского мира; по своему происхождению он считается прямым потомком и наследником пророка Мухаммеда. В былое время мекканские шерифы играли роль эмиров, т. е. независимых, высших правителей; в настоящее время хотя это звание и осталось за ними, но никакого практического значения не имеет; титул пишется только на бумаге. За последние двадцать лет власть мекканских шерифов совершенно ограничена турецким султаном; они только духовные начальники, никакой гражданской власти не имеют, подчиняются турецкому губернатору и назначаются на должности, по его представлению, турецким султаном.

Потомки пророка Мухаммеда называются сеидами, а каждый сеид в Геджасе носит звание шерифа, а потому шерифов здесь очень много; они носят особый знак отличия, кривой нож на поясе, и пользуются среди арабов почетом и уважением. Многие из них занимаются скотоводством, но большинство, имея верблюдов, посылают их на заработки со своими рабами по перевозке тяжестей и пассажиров по стране. Из этого рода сеидов назначается и мекканский шериф. В 1895 г. шерифом в Мекке был Гауналь-Рафик; ему было уже под 60 лет и он имел постоянную резиденцию в Таифе – в городке верстах в 70 от Мекки по направлению на восток, за Арафатом.

При шерифе обыкновенно состоит турецкий конвой из 50 человек солдат при двух офицерах, которые считаются адъютантами шерифа и носят аксельбанты, как и адъютанты мекканского вали. Говорят, что шериф адъютантов и солдат конвоя содержит на свои доходы, которых у него не мало. Обыкновенно он одевается в длиннополый азиатский костюм, но для торжественных случаев имеет особенную форму в виде мундира, в котором, между прочим, делает визиты высокопоставленным иностранным особам. Он носит через плечо ленту вроде русской Андреевской ленты и множество орденов и звезд, усыпанных алмазами и брильянтами.

Из своего дома шериф выезжает обыкновенно в коляске, запряженной мулами. Замечательно то, что когда он желает сделать кому-нибудь визит, то за несколько минут до своего приезда посылает вперед несколько человек солдат с офицером, при оружии. Они становятся в комнате, приготовленной для приема шерифа, и когда он приезжает, отдают ему честь: берут ружья на караул и так стоят перед шерифом и хозяином все время, пока продолжается визит. При этих визитах нередко случается, что в дом, куда он приезжает, предварительно приносят его наргале (кальян), как это делается женщинами, о чем я говорил выше.

Все духовенство Геджаса, далили, вакили, лица, причастные к Бейтулле, а также все мелкие шерифы находятся у него в полном подчинении; он есть глава и начальник всех тех лиц, которых по европейским понятиям можно назвать духовными лицами, хотя в мусульманстве собственно духовенства и нет, по крайней мере в том виде, как это существует у христиан. Местные кадии (по-среднеазиатски – казии, т. е. судьи), шерифу однако не подчиняются. В делах совершения хаджа, именно в выполнении священных его обрядностей, он никакого участия не принимает, исключая поездок на Арафат и в Мину. Через подчиненных ему далилей и вакилей он оказывает содействие паломникам в путешествии по святым местам, например при поездках в Медину, отпуская для них ежегодно десятки тысяч верблюдов с верблюдовожатыми; такса за наем верблюдов устанавливается им, однако, по собственному усмотрению. От этого он имеет крупный доход; в поставке верблюдов для паломников и перевозке их тяжестей принимает впрочем участие и мекканский вали (губернатор).

Выше я сказал, что кадии не подчиняются шерифу и следовательно не состоят в числе духовных лиц, как это стремятся сделать наши туркестанские казии, присваивая себе незаконное право, например, совершения треб вместо имамов[15]15
  По поводу вторжения казиев в неподходящую для них сферу, в Туркестане издавались воспрещающие это приказы гг. военных губернаторов. Ред.


[Закрыть]. В Геджасе кадии имеются в каждом городе и назначаются на должности турецким правительством. Суд производится гласно и публично; порядок и форма разбора дел в судейских камерах очень просты и несложны, проста также и вся обстановка; все ведется замечательно тихо и вполне прилично. При разборе и решении дел кадии руководствуются не книгами шариата, а особыми уставами, составленными турецким правительством на основании шариатных постановлений; уставы эти носят название «Дастур» и изложены в виде отдельных статей, как наши русские, или вообще европейские своды законов. Статьи «Дастура» изменяются и дополняются согласно требованиям практической жизни и современности, следовательно не представляют собою таких неподвижных, неизменяемых постановлений, как шариат[16]16
  Порядок составления Дастура следующий: в Константинополе имеется особая комиссия из мусульманских юристов, которые на основании шариатных постановлений составляют кодекс по известному отделу права, излагая его в догматической форме, совершенно отсутствующей в книгах шариата. Составленный здесь проект кодекса литографируется и рассылается по генерал-губернаторствам и губернаторствам Турции, где имеются второстепенные, провинциальные комиссии; они рассматривают присланный им проект и возвращают со своими возражениями и заключениями. После рассмотрения этих заключений и своего проекта, столичная комиссия окончательно вырабатывает кодекс, который, по утверждении его султаном, принимает вид закона. Ред.


[Закрыть].

Истец или ответчик, недовольные решением единоличного судьи, имеют право переносить дело в высшее учреждение, называемое хокумет, которое состоит при губернаторе, как об этом сказано выше.

В общем Геджас страна далеко не сутяжническая. Замечательно, что больше всех других жителей занимают внимание судей наши туркестанские соотечественники… Очевидно и туда они приносят свою страсть к спорам и горячему сутяжничеству часто из сущих пустяков. Впрочем недаром говорится, что привычка есть вторая натура…

По прибытии в Мекку в ихрамах, надетых на границах «священной области», паломники прежде всего совершают таваф вокруг Бейтуллы и между Сафа и Мярва, снимают затем ихрамы, устраиваются на частных квартирах или в общественных такиэ, переодеваются, и все время, в ожидании хаджа толкаются то во дворе Бейтуллы, то по базарам. Здесь они покупают разные мелочи и безделушки: финики, сурьму, четки, воду Земзема, разные книги, молитвенники, литографированные виды Мекки, Медины, Бейтуллы и проч. Кроме того, покупают куски белой бязи, или полотна, на саван; эти куски обмачиваются в воде Земзема и просушиваются во дворе Бейтуллы. Во время хаджа в Мекке продается огромное количество указанных сортов материи, что дает значительный барыш торговцам; немало получают дохода и служители Бейтуллы за обмачивание будущих саванов в водах Земзема и просушку их у Бейтуллы. По мусульманскому поверью, покойник, обернутый в саван, обмоченный в воде Земзема, избавляется от адского огня на том свете…

Все свои покупки, предназначенные для себя и подарков родным и знакомым на родине в память посещения священного города, паломники стараются сделать заранее, чтобы по окончании хаджа поскорее выехать на родину. Вследствие этого в месяц хаджа улицы Мекки положительно представляют собою вид какойто ярмарки религиозного вида. По улицам и базарам народ кишит с раннего утра до поздней ночи, один куда-то спешит, торопится, другой толкается без всякого дела; по улице между Сафа и Мярва только что прибывшие паломники совершают таваф под руководством далилей и вакилей, бегая легкой рысцою и оглядываясь по сторонам; вокруг Бейтуллы – тоже. Если смотреть на улицу со второго или третьего этажа дома, то толпа, запруживающая собою улицу, как бы стоит на одном месте, как бы заключена в узкий продолговатый ящик; народу, как говорится, яблоку упасть негде; слышен только шум толпы, голоса… Между тем на улице пыль, жара страшная, просто дышать нечем…

Всех паломников можно разделить на четыре категории: действительные, специалисты, промышленники и плуты. Действительные, или истинные паломники, едут в Мекку единственно по религиозному стремлению, как и христиане в Иерусалим, буддисты в Тибет, в Лхасу и проч.; они исключительно заняты только совершением хаджа, т. е. выполнением религиозных обрядностей и обязанностей, после чего немедленно возвращаются на родину. Это, разумеется, лучшие из паломников. Паломники-специалисты занимаются совершением хаджа за других, что допускается шариатом, и, как люди уже опытные в этом деле, служат путеводителями для новичков; они называются «бадальцами» – совершающими хадж за других, конечно, не без вознаграждения; наши «бадальцы» постоянно вертятся между Россиею и Меккою, превращая хадж в какое-то ремесло. Этим занимаются преимущественно муллы, имамы и пр., словом мусульманские духовные лица. Сами за себя они на поклонение вообще мало ездят, а приезжают чаще бадальцами. Бадальчество особенно развито среди наших татар, хотя в последнее время начинает развиваться и среди степного киргизского населения.

Паломники-промышленники занимаются преимущественно торговлей, везут от города до города разные товары и останавливаются на неопределенное время там, где для них выгодно; поспеть или опоздать ко времени хаджа для них, собственно говоря, совершенно безразлично; таким же порядком они возвращаются и обратно. Часто они женятся на пути и остаются на жительство в тех городах Аравии или вообще Турции, где нашли себе пристанище. – Паломники-плуты избрали себе специальностью обирать более простодушных из своих собратий, а особенно являющихся из разных диких местностей. Они встречают и провожают таких паломников на пути их следования, заботятся об их благополучии и интересах, прикидываются самими добрыми и простодушными спутниками, в особенности на пароходах. Изучив характер спутника и узнав его достояние, эти плуты при первом удобном случае обирают доверчивую жертву и бросают ее часто на произвол судьбы среди чужих людей, вдали от родины. В этой профессии замечаются и женщины.

Как выше я говорил, далили есть руководители при совершении хаджа. Это совершенно частные люди, т. е. не духовные лица и не чиновники. Далилям дается это звание непосредственно самим мекканским шерифом, а затем уже это звание и обязанности переходят наследственно от отца к сыну. Все далили местные арабы, знают турецкий язык, люди довольно зажиточные и пользуются среди паломников почтением и уважением, мекканцы же смотрят на них теми же глазами, как у нас смотрят на адвокатов…

Как мусульманские страны, так равно и Россия, имеющая в числе своих подданных много мусульман, а также вассальные среднеазиатские ханства, разделены между далилями на участки,

почему каждый далиль, прибывающих в Мекку паломников своего участка, забирает в свое ведение и распоряжение. В шариате нет никакого указания на то, чтобы совершать хадж при помощи особых руководителей; далили вызваны практическою необходимостью, так как девяносто девять сотых паломников не знают правил совершения хаджа. Хотя никому не возбраняется совершать хадж по собственному разумению и без всякого руководительства и посредничества, но так как далильство уже установлено с давних времен, то каждый паломник, стремясь совершить хадж по всем правилам, предписанным религиозными требованиями, неминуемо прибегает к содействию далиля. Вообще далильство настолько распространено и вошло в обязательную привычку, что паломники еще на родине знают имена своих далилей и, по приезде в Мекку, прямо расходятся по ним, поступая под их руководительство, как бы в силу необходимости, или закона.

Далили имеют своих вакилей (поверенных) и учеников; и те и другие состоят из родственников или даже из сыновей, в силу наследства, будущих самостоятельных далилей. Вакили большею частию находятся или в Джидде или в Ямбуке (Ямбо), где высаживаются с судов паломники. Они их встречают, доставляют им верблюдов, ослов или мулов и отправляют из Джидды – в Мекку, а из Ямбука – в Медину; при этом каждый вакиль сообщает своему далилю о числе принятых им и отправленных по назначению паломников. С самого первого дня высадки они попадают в полное подчинение и распоряжение своих далилей, вакилей и других лиц, которые и принимаются за усиленную их эксплуатацию. Если с этого дня паломник, после всех мытарств в Геджасе, вернется на родину живым и здоровым, – это его счастье, а если погибнет там, – значит так ему и суждено, так на роду написано. Так это и принято здесь понимать…

Вакили и ученики кроме того заняты совершением с паломниками тавафов и других священных обрядностей и указанием святых мест для поклонения. Далили заняты тем же с паломниками, которые побогаче, и кроме того озабочиваются приискиванием им квартир в Мекке и Медине, доставлением напрокат всего необходимого: ковров, паласов, самоваров, котлов, разной посуды, углей, палаток для выезда на Арафат и проч. Далили обыкновенно пользуются за свои услуги добровольным вознаграждением, т. е. по усмотрению и щедрости паломника; никакой таксы за это не полагается. Впрочем паломники на этот счет их не обижают, и редко кто из них платит, собственно за услуги конечно, меньше одной лиры (8 р. 50 к.); бывает, что богатые и знатные люди дают и по 25 лир (212 р. 50 к.). Кроме того далили пользуются и такими деньгами, которые привозятся паломниками в Мекку, или за совершение хаджа за мусульман, не могущих почему-либо совершить паломничество лично (что выражается словом «бадаль», почему лица, совершающие хадж за других, называются «бадальцами», как об этом замечено выше), или же пожертвованные и завещанные на какоенибудь богоугодное дело и проч. Все эти суммы редко минуют рук далилей, конечно, главным образом по неопытности и доверчивости паломников. – Кроме, так сказать, официальных далилей, назначаемых мекканским шерифом, много частных; они постоянно вертятся около Бейтуллы, совершают тавафы за других и тут же получают вознаграждение за свои услуги.

Вот список главных далилей и их далильских участков по России.

О всех умерших в Мекке и вообще в Геджасе паломниках далили обязаны заявлять особому турецкому чиновнику, должность которого носит название «байтуль-маль»[17]17
  Байтуль-маль собств. знач. заведующий выморочными имуществами и наследствами.


[Закрыть], и он обязан принимать имущество и деньги умерших на хранение, что далеко не всегда аккуратно исполняется. Чаще всего имущество растаскивается товарищами умерших, а деньги остаются у тех, кому они даны на сохранение в Джидде или Мекке

<…>. От удержания в свою собственность денег и имущества после умерших паломников многие составили себе хорошие состояния в Геджасе, а особенно в Джидде, как главном пункте сборища паломников, прибывающих на судах. В числе подобных лиц, владеющих капиталами, нажитыми указанным незаконным путем, имеются и наши туркестанцы[18]18
  После образования в Джидде русского консульства была сделана попытка принимать деньги на хранение в консульстве, что очень не понравилось указываемым автором лицам, а также далилям, вакилям, о чем автор упоминает в первой главе настоящей статьи. В 1894 г. консульством было принято денег на хранение только от 12 паломников из числа 3349 человек всех бывших; денег было принято 2990 руб. и на 5 руб. вещами. В 1893 году нашим консульством были открыты наследства двоих бухарских и 11 русско-подданных паломников, на сумму 2446 кред. руб., 355½ инд. рупий, 1 бухар. Тиля и 8¾ турец. пиастра. – «Турк. туземн. газета», 1895 г. №№ 18 и 19. Ред.


[Закрыть].