Текст книги "Танатотерапия. Практическое применение"

1. Бабаева, Ю.Д. Творческие способности и целостная структура личности / Ю.Д. Бабаева, E.H. Попова, П.А. Сабадош // Психология и школа. – 2008. – № 1. – С. 55–59.

2. Баскаков, В.Ю. Свободное тело М.: Институт Общегуманитарных Исследований. 2004 – 224 с.

3. Баскаков, В.Ю. Танатотерапия: теоретические основы и практическое применение. – М.: 2007

4. Белова, С.С. Когнитивное моделирование и феномены творчества / С.С. Белова // Материалы IV Всерос. съезда РПО, 18–21 сентября 2007 г. – Ростов-н-Д, 2007. – Т. 1 – С. 137–138.

5. Богоявленская, Д.Б. Интеллектуальная активность как проблема творчества / Д.Б. Богоявленская. – Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1983. – 173 с.

6. Богоявленская, Д.Б. Субъект деятельности в проблематике творчества / Д.Б. Богоявленская // Вопросы психологии. – 1999. – № 2. – С. 35–42.

7. Боно де, Э. Рождение новой идеи. О нешаблонном мышлении /

3. Боно де – M.: Прогресс, 1976. – 143 с.

8. Брушлинский, A.B. Психология субъекта / A.B. Брушлинский / отв. ред. В.В. Знаков. – М.: Институт психологии РАН; СПб.: Изд-во «Алетейя», 2003. – 272 с.

9. Вертгеймер, М. Продуктивное мышление / М. Вертгеймер. – М.: Прогресс, 1987. – 336 с.

10. Вильчек, В.М. Прощание с Марксом: алгоритмы истории / В.М. Вильчек. – М.: Прогресс-Культура, 1993. – 222 с.

11. Базарова Е.Э., Феноменология танатотерапии // www.rabop.ru/ content/view/216/131/

12. Гурова, Л.Л. Психология мышления / Л.Л. Гурова. – М.: ПЕР СЭ, 2005. – 136 с.

13. Гут, Р. О творчестве в науке и технике / Р. Гут // Вопросы психологии. – 2007. – № 2. – С. 130–139.

14. Дорфман, Л.Я. Креативность и метаиндивидуальный мир / Л.Я. Дорфман // Одаренный ребенок. – 2005. – № 5. – С. 60–62.

15. Дружинин, В.Н. Психодиагностика общих способностей / В.Н. Дружинин. – СПб.: Изд-во Питер, 2002. – 368 с.

16. Ермакова, Е.С. Изучение творческого мышления в психологических исследованиях XX века / Е.С. Ермакова // Ежегодник РПО: материалы 3-го Всерос. съезда психологов, 25–28 июля 2003 г. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. – Т. 3. – С. 266–269.

17. Завалишина, Д.Н. Практическое мышление: Специфика и проблемы развития / Завалишина Д.Н. – М.: Институт психологии РАН, 2005. – 376 с.

18. Знаков, В.В. Психология человеческого бытия и трудные жизненные ситуации / В.В. Знаков // Психология совладающего поведения: материалы Междунар. науч. – практ. конф. / отв. ред. Е.А. Сергиенко, Т.Л. Крюкова. – Кострома: КГУ им. H.A. Некрасова, 2007. – С. 35–37.

19. Карпов, A.B. Метакогнитивные способности как предмет изучения общей и прикладной психологии / A.B. Карпов // Современные проблемы прикладной психологии: материалы Всерос. науч. – практ. конф. – Ярославль, 2006. – Т. 3. – С. 258–268.

20. Кашапов, М.М. Акмеологические и психологические механизмы творческого мышления профессионала в контексте метакогнитивного подхода / М.М. Кашапов // Психологическое обеспечение национальных проектов развития общества: опыт, инновационные технологии, ментальные барьеры: материалы Междунар. конгресса, 17–18 октября 2008 г. / отв. ред. Н.П. Фетискин, А.Л. Журавлев. – М.-Кострома: КГУ им. H.A. Некрасова, 2008. -С. 165–170.

21. Кашапов, М.М. Механизмы творческого мышления профессионала в контексте метакогнитивного подхода / М.М. Кашапов // Психология XXI столетия. – Ярославль: МАПН, 2008. – Т. 1 – С. 20–30.

22. Кашапов, М.М. Психология творческого мышления профессионала / М.М. Кашапов. – М.: ПЕР СЭ, 2006. – 688 с.

23. Кашапов, М.М. Совершенствование творческого мышления профессионала / М.М. Кашапов. – М.-Ярославль: МАПН, 2006. – 316 с.

24. Кашапов, М.М. Теория и практика решения конфликтных ситуаций. Краткий словарь. – 2003

25. Кашапов, М.М. Формирование творческого мышления на разных этапах профессионализации / М.М. Кашапов // Психология и школа. – 2008. – № 1. – С. 64–70.

26. Козлов, В.В. Креативность: особенности психологического инсайта / В.В. Козлов // Психологическое обеспечение национальных проектов развития общества: опыт, инновационные технологии, ментальные барьеры: материалы Междунар. конгресса, 17–18 октября 2008 г. / отв. ред. Н.П. Фетискин, А.Л. Журавлев. – М.-Кострома: КГУ им. H.A. Некрасова, 2008. – С. 172–178.

27. Козлов, В.В. Личностный кризис – структурные и тендерные особенности // www.zikozlov.ru/articles/1120-personalitycrisis

28. Козлов, В.В. Психологические записки о творческом процессе / В.В. Козлов // Психология XXI столетия. – Ярославль: МАПН, – 2008. -T. 1. -С. 11–20.

29. Козлов, В.В. Психология творчества: Свет, сумерки и темная ночь души / В.В. Козлов. – М.: ГАЛА-Издательство, 2008. – 112 с.

30. Кюблер-Росс, Э. О смерти и умирании – М.: София. – 2001

31. Лейтес, Н.С. Способности и одаренность в детские годы / Н.С Лейтес. – М.: Знание, 1984. – 79 с.

32. Леонтьев, A.A. Научите человека фантазии… (творчество и развивающее обучение) / A.A. Леонтьев // Вопросы психологии. -1998. – № 5. – С. 82–85.

33. Леонтьев, Д.А. Пути развития творчества: личность как определяющий фактор / Д.А. Леонтьев // Воображение и творчество в образовании и профессиональной деятельности: материалы чтений памяти Л.С. Выготского: Четвертая Междунар. конф. – М.: РГГУ, 2004. – С. 214–223.

34. Лук, А.Н. Мышление и творчество / А.Н. Лук. – М.: Политиздат, 1976. – 144 с.

35. Мазилов, В.А. О психологии решения творческих задач: соотношение знания и мышления / В.А. Мазилов // Актуальные проблемы современной психологии. – Ярославль-М.: МАПН, 2002. – Т. 2. -С. 15–23.

36. Маслоу, А.Г. Новые рубежи человеческой природы / А.Г. Маслоу – М.: Смысл, 1999. – 424 с.

37. Матюшкина, A.A. Научная школа A.M. Матюшкина в исследовании прод – ктивного мышления / A.A. Матюшкина // Психология и школа. 2008. – № 1. – С. 52–54.

38. Матюшкин, A.M. Концепция тво – ческой одаренности / A.M. Матюшкин // Вопросы психологии. 1989. – № 6. – С. 29–33.

39. Мэй, Р. Мужество творить: пер. с англ. / Р. Мэй– М.: Институт общегуманитарных исследований, 2008. – 160 с.

40. Налимов, В.В. Реальность нереального: Вероятностная модель бессознательного / В.В. Налимов, Ж.А. Дрогалина. – М.: Мир идей, АО АКРОН, 1995. – 431 с.

41. Нечаев, H.H. Очеловечивание творчества: проблемы и перспективы / H.H. Нечаев // Вопросы психологии. – 2006. – № 3. – С. 3–26.

42. Основные современные концепции творчества и одаренности / под ред. Д.Б. Богоявленской. – М.: Молодая Гвардия, 1997. – 416 с.

43. Панов, В.И. Одаренность и творческая природа развития психики / В.И. Панов // Психология и школа. – 2008. – № 1. – С. 34–39.

44. Пономарев, Я.А. Психология творчества / Я.А. Пономарев. – М.: Наука, 1976. – 303с.

45. Психология. Словарь / Под ред. A.B. Петровского, М.Г. Ярошевского. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Политиздат, 1990. – 494 с.

46. Психология творчества: школа Я.А. Пономарева / под ред. Д.В. Ушакова. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006. – 624 с.

47. Пушкин, В.Н. Эвристика – наука о творческом мышлении / В.Н. Пушкин. – М.: Политиздат, 1967. – 272 с.

48. Развитие и диагностика способностей: сб. – М.: Наука, 1991. -177 с.

49. Савенков, А.И. Творческая одаренность и творчество / А.И. Савенков // Психология и школа. – 2008. – № 1. – С. 76–80.

50. Симонов, П.В. Создающий мозг – нейробиологические основы творчества / П.В. Симонов. – М.: Наука, 1993. – 108 с.

51. Туник, Е.Е. Диагностика креативности. Тест Е. Торренса / Е.Е. Туник. – СПб.: Речь, 2006. – 176 с.

52. Ушаков, Д.В. Современные исследования творчества / Д.В. Ушаков // Психология. Журнал высшей школы экономики. – 2005. – Т. 2. – № 4. – С. 53–56.

53. Ушаков, Д.В. Творчество и «дарвиновский» способ его описания / Д.В. Ушаков // Психологический журнал. – 2000. – № 3. – С. 104–112.

54. Ушаков, Д.В. Творчество и сознание / Д.В. Ушаков // Материалы IV Всерос. съезда РПО, 18–21 сентября 2007 г. – Ростов-н/Д, 2007. – Т. 3 – С. 262.

55. Шадриков В.Д. Духовные способности / В.Д. Шадриков. – М.: Изд-во Магистр, 1998. – 182 с.

56. Эриксон, Э.Г. Детство и общество: пер. с англ. – изд. 2-е, перераб. и доп. / Э.Г. Эриксон. – СПб.: Ленато, ACT, Фонд «Университетская книга», 1996. – 592 с.

57. Яковлева, Е.Л. Психология развития творческого потенциала личности / Е.Л. Яковлева. – М.: Изд-во Моск. психолого-соц. ин-та: Флинта, 1997. – 224 с.

58. Torrance, Ε. A quiet revolution / E. Torrance // Journal of creative behavior. – 1989. – V. 23. – № 5. – P. 136–145.

59. Torrance, E.P. The Nature of Creativity as Manifests in its Testing / E.P. Torrance // The Nature of Creativity / Stenberg R.J. (Ed) – Cambridge: Cambgidge Univ. Press, 1988. – P. 32–75.

3.4. Биглер Н. Круг четырёх базовых проблем. Проблемы опор и сверхконтроля (дипломная работа). Екатеринбург 2008

Многие философы обращались к вопросам «что такое смерть?» «Какую роль она играет в жизни?» Платон, Аврелий Августин, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, М. Хайдеггер, В. Соловьев, П. Флоренский – искали ответы на эти вопросы.

В зарубежной философии двадцатого века можно выделить 2 направления в интерпретации смерти человека. В первом – значение придаётся осмыслению индивидуальной, личной смерти человека и продолжению жизни перед её лицом. Смерть предстала как непреодолимо-трагичная, но фундаментально неустранимая характеристика человеческого бытия (М. Хайдеггер, М. Шелер). Вторая тенденция проявилась в философии психоаналитической традиции: в работах З.Фрейда, К.-Г. Юнга, Э. Фромма поставлены вопросы о влечении к смерти, о закодированности процессов умирания в структурах бессознательного.

Существенную роль в философии двадцатого века сыграл ещё один аспект осмысления смерти: расширение возможностей медицины в реаниматологии, трансплантологии с одной стороны и войны двадцатого века с другой, привели к деперсонизации смерти, к т. н. стандартизации смерти и вытеснению её из общественного сознания (исследования Ф.Арьес, Э.Кюблер-Росс, и др.).

Смерть является одним из событий жизни. Вся история взаимоотношений человека со смертью говорит о том, что смерть небезразлична для нас, как говорил В. Соловьёв, человек и смертный – это синонимы. Смерть касается всего, что развивается во времени: обществ, предметов, культурных систем, людей. Это один из феноменов, о котором мы ежедневно слышим по радио, видим с экранов телевизоров, читаем в книгах. Он постоянно привлекает внимание к себе. «Для нас абсолютно достоверным является тот факт, что люди умирают, животные умирают, деревья умирают, птицы умирают. Своей смерти не избежать – она может наступить завтра, а может послезавтра, это всего лишь вопрос времени». Так написал Ошо в своей книге «Смерть – величайший обман».

Тема смерти притягивает к себе и страшит одновременно. Именно своей неизбежностью для всех, независимо от материального положения, социального статуса, вероисповедания и т. д. Смерть может стать достоянием общественности, когда о ней напишут в некрологе или покажут в СМИ. Но каждому человеку рано или поздно придётся встретиться с ней один на один.

Отношение человека к смерти менялось на протяжении всей истории человечества. Естественно, что современный человек смотрит на мир вообще, и на смерть в частности, совсем по-другому, нежели средневековый крестьянин или представитель века Просвещения. Этот факт становится очевидным, когда изучаешь работы Ф. Арьеса, М. Вовеля. Но в этом изменении есть и более устойчивые моменты: например страх смерти, хотя он тоже разный у представителей разных эпох и культур.

Ф. Арьес считал, что в основе эволюции нашего отношения к смерти лежит общая эволюция внутреннего мира и его отношение к природе. Арьес выделил пять этапов эволюции отношения человека к смерти.

Первый этап, он обозначает выражением «все умрём». Люди раннего средневековья относились к смерти как к обыденному явлению, которое не внушало особых страхов. Смерть воспринималась как естественную неизбежность. Человек обычно чувствовал приближение конца и готовился к нему. Отсутствие страха перед смертью, у людей средневековья, Ф. Арьес объясняет тем, что по их представлениям умерших не ожидал суд и возмездие за прожитую жизнь, их ожидал своего рода сон «до конца времён», до второго пришествия Христа, после чего все пробудятся, кроме наиболее тяжких грешников, и попадут в царствие небесное. Между миром живых и миром мертвых не было бездонной пропасти, все захоронения находятся на территории городов и деревень.

Второй этап эволюции отношения к смерти Филипп Арьес обозначил как «смерть своя». Примерно с пятнадцатого века представления о суде над родом человеческим сменяются новым представлением – суде над каждым человеком индивидуально, который происходит в момент кончины человека. Заупокойная месса становится важным средством спасения души умершего. В восемнадцатом веке кладбища выносятся за черту населенного пункта. Близость живых и мёртвых становится нестерпимой. В это же время возникает представление о чистилище, промежуточное место между адом и раем.

Третий этап эволюции представлений о смерти именуется как «смерть далёкая и близкая». Этот этап характеризуется тем, что разрушаются механизмы защиты от природы и к смерти возвращается её дикая, неукрощенная сущность.

Четвёртый этап «Смерть твоя» связан с проживанием чувств и эмоций по поводу ухода близкого человека. Смерть воспринимают как возможность воссоединения с любимым человеком, который ушёл из жизни раньше. Его смерть представляется более тяжёлой утратой, нежели собственная смерть.

Пятый этап – «смерть перевёрнутая». В двадцатом веке развивается страх перед смертью и даже перед упоминанием о ней. Смерть становится несчастьем и препятствием, её стараются удалить не только от взоров общества, но и от самого умирающего, чтобы не сделать его несчастным.

Порой кажется, что смерть человека дело только врачей или похоронных бюро.

Из перечисленных этапов видно, что отношение к смерти менялось от понимания смерти как естественного продолжения и завершения жизни до полного их разрыва в сознании человека, разведения их как двух различных сущностей, их взаимоотрицания.

Телесно – ориентированная психотерапия является одним из направлений современной практической психологии. Это метод – «исцеления души через работу с телом», с запёчатлёнными переживаниями и проблемами человека.

Общей основой методов телесно – ориентированной психотерапии является использование контакта терапевта с телом клиента, основанное на представлении о неразрывной связи тела и духовно – психической сферы.

Всё, что происходит в душе человека, оставляет след в его теле. Состояние тела человека – это история пережитых и переживаемых им эмоциональных и физических травм, накопленного жизненного опыта, недомоганий и заболеваний. Телесно – ориентированная терапия представляет собой эффективный способ личностного роста и целостного развития человека, позволяющий воедино связать чувства, разум и телесные ощущения. Создать условия доверительного и полного контакта человека с жизнью его тела.

Одним из направлений телесно – ориентированной психотерапии является танатотерапия. Танатотерапия – авторский метод В. Баскакова. Главной целью танатотерапии является оказание специфической помощи в установлении (или восстановлении утраченного) контакта с процессами правильной смерти и умирания. Актуальность этого метода связана с невозможностью современного человека к контакту с теми сильными чувствами, которые он испытывает в момент его соприкосновения с реальностью смерти. В результате реальная смерть изгоняется из жизни современного человека. Танатотерапия, в отличие от имитационных практик, моделирует процесс правильного, естественного умирания.

Страх смерти проявляется на трёх уровнях: телесном, ментальном, эмоциональном. За такими страхами как страх изменений, страх расставаний, потерь, страх окончания чего – либо, стоит один и тот же страх – страх смерти. Страх смерти сковывает человека, забирает у него массу энергии. Что приводит к истощению человека и недостатку энергии для жизни, радости, любви, а без этого жизнь становится неполноценной. Смерть и умирание как психологическая проблема мало изучена. Это вопросы скорее из области философии культуры и теологии.

Танатотерапия работает с четырьмя базовыми проблемами человека.

1. Первая базовая проблема – проблема контроля / сверхконтроля со стороны сознания. Она выражается в постоянном контролировании человеком своей жизни, чувств, эмоций. Те не только тогда, когда этот контроль необходим для жизни в социальном обществе, но и тогда, когда его можно отпустить. Например, в любви, радости, сексе.

2. Вторая базовая проблема – проблема сильных чувств, контактов. В теле эта проблема наиболее ярко выражена в области грудной клетки, рук. Сюда относятся все проблемы связанные с проявлением чувств, эмоций и, как следствие, умение выстраивать различные контакты (контакт с самим собой, с людьми, с ситуацией и т. п.)

3. Третья базовая проблема – проблема паховой области. В теле эта проблема выражена в области таза. Это проблемы связанные с сексуальностью человека.

4. Четвёртая базовая проблема – проблема опор. Круг этих проблем в теле сконцентрирован в области ног.

Танатотерапия восстанавливает утраченный контакт с процессами умирания и смерти. Этот контакт утрачен современным человеком в силу современного темпа жизни, условий жизни. Восстановление утраченного контакта со смертью позволяет восстановить контакт с процессами жизни. Телу придаются характеристики объектности, и оно ассоциируется с мертвым (расслабленно, тяжело, нижняя челюсть отвисла), внутри тела происходит активизация биологических процессов, т. е. процессов жизни.

Получается «лечение жизнью» через внешние признаки смерти» (В. Баскаков). Умер цветок – родилось яблоко, умерло яблоко родилось семечко, умерло семечко – родился росток и т. д. Неумение современного человека видеть признаки смерти в процессах жизни приводит его к различным вариациям страха смерти: страх расставания, страх жизни, страх окончания и т. д. А танатотерапия, восстанавливая контакт с процессами умирания и смерти, восстанавливает контакт с жизнью.

В тему этой работы вынесены две базовые проблемы человека – проблему сверхконтроля и опор. Тема сильных чувств затрагивалась в курсовой работе, а тема паховой области все еще остаётся табуированной темой. Проводить самоанализ в этом направлении для меня сродни смертной казни, хотя написание дипломной работы это тоже очень страшное занятие. Работа над курсовой ввела понимание КРУГА базовых проблем. Действительно, все четыре базовые проблемы соединены между собой и, если начинаешь работать с одной, то остальные три автоматически начинают прорабатываться. Проблемы сверхконтроля и опор более глубоко рассматриваются в следующей части.

Проблема опор. Есть такая наука родология. Люди, занимающиеся ею, составляют свои родовые деревья и на их основе можно увидеть, как из поколения в поколение передаются одни и те же стереотипы поведения, можно также увидеть сильные и слабые стороны рода. Зная, какие законы рода работают в твоём роде, можно скорректировать своё поведение и не повторять ошибки предков. В нашем семейном клубе проходят родологические семинары. Однажды возник интерес: кто были мои предки? На наш взгляд, знание того, что до тебя жили люди, работали, любили, расставались, растили детей (интересная последовательность!), возможность опереться на этот опыт уже хорошая опора в жизни. Знание, что ты не один, у тебя есть крепкие корни.

Воспоминание о семье позволило понять следующее: корней не так много, а точнее – два тоненьких корешка. Это бабушка со стороны мамы и дед со стороны отца. Оба они давно умерли. Стала расспрашивать родителей. Узнала, что со стороны отца у меня были бабушка и дед, но моя бабушка (папина мама) рано умерла, и папа не знает ничего про неё: откуда она родом, кто её родители. Дед (отец отца) был незаконнорождённым сыном. Дело было в деревне где – то в центральной части России. У деда был брат (видимо, законный сын того помещика), но их связь прервалась во время ВОВ.

Со стороны мамы история не длиннее. Отец мамы погиб на ВОВ, когда мама была совсем маленькая (2года), а бабушка ничего не знала про его родителей или никогда не рассказывала своим дочерям. У неё самой было много братьев и сестёр, но половина из них были сводными. Свою маму (мою прабабушку) она не помнит, т. к. она рано умерла (потеря опоры), и про отца (моего прадеда) никогда не говорила. Потеряв своего мужа (свою опору), она осталась одна с двумя детьми и больше уже не вышла замуж. Вот и вся история моего рода, вот и вся опора. Единственный вывод, который напрашивается: мои предки предпочитали молчание разговорам, а ведь для того, чтобы молчать, надо хорошо себя контролировать (вот вам и начало моего сверхконтроля). Конечно, учитывая историю нашей страны, такое умение молчать помогало более-менее спокойной жизни: чем меньше высовываешься, тем спокойнее и безопаснее. Это умение молчать унаследовано от предков «по полной», ещё и своего добавлено, но дело в том, что в современном мире надо ещё и уметь говорить. Уметь формулировать свои мысли, уметь их высказывать, уметь объяснить свою точку зрения и т. д. и т. п. С этим гораздо сложнее.

Подведём небольшой итог – даже не углубляясь особо в историю своего рода, а, только прикоснувшись к ней, увидела откуда берёт начало моя безопорность – дед (со стороны отца) родился и отец его не признал, моя бабушка со стороны мамы рано потеряла свою мать, а потом потеряла мужа. Тут же зародился и сверхконтроль: чтобы молчать – надо себя контролировать.

Теперь знаю точно, что для продвижения вперёд нужна хорошая основа, то, на что можно опереться. Точнее в теории – это узнала давно ещё в институте, когда изучала детскую психологию, но как это выглядит на практике – я не представляла. В детстве искала опору в родителях, но не найдя её, пробовала опереться на своих подруг, но скоро поняла, что это ненадёжная опора. Вначале подросткового возраста попробовала компенсировать недостаток внутренних опор – опорами тела, и пошла заниматься конькобежным спортом, в котором ногам уделяется особое внимание – мышцы ног усиленно качаются.

Так укрепив свои ноги, дожила до того момента, когда в жизни впервые появилась очень крепкая опора – будущий муж. На него могла опереться всегда и во всём. Правда, это больше походило на перевешивание проблем с больной головы на здоровую. Он просто решал все проблемы. На фоне неумения опираться, очень хорошо умела всё контролировать. Пока жила с родителями, самыми лучшими днями были дни, когда родители уезжали в сад на весь день. Оставаясь одна, весь дом переустраивала так, как мне нравилось, планировала, что и как буду делать, и следовала своему плану до самой последней точки. Если же мои планы под воздействием каких-либо причин изменялись, начинала нервничать и делала всё возможное, чтобы выполнить намеченное, если же не удавалось, то считала, что день прошел зря. От родителей ушла при первой возможности и уже больше не подпускала их к своей жизни. Мужу тоже пришлось нелегко со мной. Начнём с того, что как человек, который привык всё контролировать, я контролировала и свои чувства. Для меня показать кому-то, а тем более мужчине, свои чувства было сродни смерти. Вдобавок ко всему, мне как человеку с плохими опорами и повышенным сверхконтролем, требовалось постоянное словесное подтверждение того, что меня любят. Могла по нескольку раз в день переспрашивать: «Ты меня любишь?», получив утвердительный ответ, я задавала совсем дурацкий вопрос: «Ты уверен?».

Не знаю, сколько выдержал бы муж, но у нас появился первый ребёнок, и тут моему сверхконтролю пришлось совсем тяжело. Дело в том, что ребёнку нужна была моя любовь, а не контроль. Но мне было легче контролировать, а не любить. И тогда доча начала меня учить. В конце первого месяца у неё наметился определённый режим, который выражался в основном в раннем вставании (6 ч. утра) и раннем укладывании спать на ночь (9 ч. вечера). Меня этот режим не очень устраивал, т. к. люблю поспать с утра, но после пары недель тщетных попыток передвинуть время пробуждения хотя бы на пару часов, смирилась и стала планировать свои дела в рамках её режима. Не прошло и трёх дней, как Саша поменяла режим с точностью до наоборот: она стала спать до 12 ч. дня и засыпать вечером после 12 ч. Но мною уже распланировано всё по предыдущему режиму!!!! Долго сопротивлялась, пробуя вернуть её к прежнему режиму – безрезультатно. Пока не смирилась и не распланировала свой день в соответствии с её новым режимом. Как только это сделала, режим дочери ещё раз поменялся. В течение первого года жизни мы меняли режим раз 5. Благодаря Саше впервые задумалась: почему так происходит, почему чаще испытываю негативные чувства и совсем не умею радоваться и беззаботно смеяться, как это умеет доча. Более того, именно эти качества ребенка вызывали во мне наибольшее раздражение.

Из вышесказанного можно сделать вывод: мой ребёнок показал мне, что ей нужна мать, умеющая любить, а не контролировать; и мать, имеющая внутреннюю опору, для того, чтобы суметь поддержать растущего человека.

Начались поиски в различных направлениях психологии: гештальт-терапия, психодрама, пробовала изучать транзактный анализ, прочла разнообразную литературу по психологии, но, видимо в силу того, что сверхконтроль был силён, практически никаких изменений не происходило.

Совсем всё по-другому было с танатотерапией. Решение проблем происходит опосредованно, через тело. При этом работа ведётся сразу со всем кругом базовых проблем. Для меня этот метод оказался очень действенным. Можно сказать, что на первом семинаре у меня началась новая жизнь. Во-первых, появилось тело, к тому же оно не просто появилось, оно стало оживать. У меня появился и стал накапливаться опыт опорности. Сначала это был только опыт тела, потом этот опыт стал переходить на уровень мыслей и чувств: я стала больше доверять себе, своим чувствам. Каждый семинар открывал что-то новое. Перестала переспрашивать мужа, любит ли он меня, т. к. чувствую его любовь. Поработав на личной терапии со своими чувствами, мне стало проще показывать свои чувства и говорить о них. Смогла признать у себя наличие негативных чувств. Потихоньку стал расслабляться сверхконтроль, удалось научиться доверять не только себе и своим ощущениям, но и жизни. Многие ситуации стали решаться при моём минимальном воздействии. Причем это именно доверие жизни, а не уход от решения проблем. Что раньше со мной тоже регулярно случалось.

В начале лета со мной произошло событие, которое показало произошедшие изменения. Мне необходима была консультация одного специалиста, но встреча с ним несколько раз переносилась и откладывалась по абсолютно объективным причинам. Наконец, мы договорились о встрече, но вдруг стало понятно, что не знаю адреса (само по себе это обстоятельство уже показывает направление для дальнейшего личного развития). Раньше бы отказалась от встречи. Сейчас же я подумала о том, что у меня это последняя возможность, а консультация мне необходима. Немного посоображав, попробовала созвониться с этим человеком, но он не отвечал. Тогда решила всё-таки поехать, т. к. знала район проживания, и по дороге дозвониться. Приехав в нужный район, так и не дозвонилась. Посомневавшись ещё немного, я в записной книжке нашла номер своей знакомой, которая знала нужный мне адрес. Но она живёт в другом городе. Попробовала – и получилось!!!! Добравшись до нужного человека, получила необходимую консультацию.

В этой ситуации, доверившись своим чувствам, ослабила контроль, прислушалась к своему телу, и оно меня вывело в нужное место и в нужное время.

Научившись опираться на саму себя, поняла, что могу уже сама хотя бы частично решать свои проблемы (задачи). По мере ослабления сверхконтроля стало легче проявлять свои чувства к мужу. Удалось почувствовать, что быть женственной приятно. Отношения с мужем стали более гармоничными. Теперь стараюсь опираться на свою женственность, а не на свою беспомощность.

После обратного обретения собственного тела, начался новый процесс его узнавания, дыхание углубилось. Жизнь стала ярче, в ней появилось больше чувств, радости, увлечений.

В заключении небольшого самоисследования можно сделать несколько выводов: у меня появилась внутренняя опора, научилась доверять своим чувствам, проявлять их, контроль стал слабее, отношения с мужем более яркие. Появилась надежда, что, продолжая свою личную терапию и работая в рамках метода танатотерапии, личное развитие пойдет и в профессиональном направлении, во взаимоотношениях с мужем, детьми. Моя жизнь стала намного ярче – она приобрела массу новых оттенков, интереснее, более полной и живой!