Текст книги "Танатотерапия. Практическое применение"

В теории метода подчёркивается значение тотального расслабления, когда внешне тело человека занимает положение подобное естественной, природосообразной смерти. Состояние тела тогда сравнивается с состоянием умершего тела – по критерию «объектности» (проявления неподвижности, тяжести, упокоения). Именно смерть тела характеризуется абсолютным расслаблением, остановкой всех биологических систем. Именно максимально, тотально расслабленное живое тело (сразу можно говорить об общем психофизиологическом расслаблении) может безопасно контактировать с глубинными переживаниями, страхами, конфликтами и находить естественные, «новые» пути их разрешения.

Можно попробовать рассмотреть эти же процессы с точки зрения границ телесности.

Так состояние тотальной расслабленности будет обозначать полное растворение ощущений своего тела, а значит потерю чётких границ между миром внешним и внутренним (предполагаю, что это стоит понимать не с клинической точки зрения как патологическое состояние, а как процессы гармонизации внешнего и внутреннего, опыт сверхчувствительной границы, может быть приближение к трансперсональным переживаниям).

Каким же образом тело расслабленного человека, предсказуемое, полностью прозрачное, становится «объектом» для собственного сознания?

А.Ш. Тхостов считает, что если только тело избыточно «замутняется», то оно переходит в разряд объектов, причем в случае полной «непрозрачности» мы оказываемся перед плоской стеной «неясного» [12].

Субъект может осознать себя лишь в превращенной внесубъектной форме – в форме объекта, в результате чего «при осознании мышления мысли действительно воспринимаются как бы извне» (Фрейд, 1924, с. 21).

При объективации мир, тело и сознание приобретают оттенок «чуждости», и только в «отчужденном» виде они могут существовать для меня и становятся доступны анализу. Универсальным критерием такого различения (как и в феномене тела) служит степень сопротивления (мера управляемости), испытываемого субъектом на границе иного, погруженного уже в само сознание, и само существование феномена говорит о его хотя бы частичной объективированности [12].

При этом обязательным условием осознания субъектом самого себя (своих тела, мышления, чувств) является наличие границы, определяющей положение субъекта: «речь идет о более фундаментальном моменте: о самой возможности очерчивания местоположения субъекта, для чего абсолютно необходимо существование разрыва, размечающего Я и не-Я» [12].

На наш взгляд, данное противоречие (расслабление, размытие границ – объектность тела и самоосозание) в процессе танатотерапии решается следующим образом: в степени тотальной расслабленности субъект действительно перестаёт ощущать свои границы привычным образом, причём до такой степени, что освоенное, расслабленное тело, кажется, совершенно не подчиняется импульсам сознания, инертно или даже «отсутствует»– в состоянии покоя. Однако с телом клиента работает танатотерапевт, совершает с ним определённые действия. И именно здесь пролегает граница телесности: сознание субъекта как бы отстранённо наблюдает, как с его телом что-то происходит. Тело становится объектом изучения, рассмотрения самого субъекта, граница переходит в психический план и проявляется когда с телом («моим?»), ранее подчинявшимся собственной воле, происходят какие-либо движения. Это напоминает фантастические или «клинические» рассказы о душе, сознании, отделённом от тела реальной смертью: она осознаёт суть происходящего, лишь наталкиваясь на собственное, теперь отдельное тело.

Стоит заметить, что в танатотерапевтическом процессе уровень контакта с внутренним спокойствием, ощущением благополучия так велик, что объектность собственного тела не вызывает страха или неприятных эмоций.

И таким образом, момент тотального расслабления является действительно уникальной возможностью субъекта изучить себя, своё тело, пронаблюдать его в состоянии релаксации, сознательно изучить эти процессы.

Снятие напряжения необходимо для того, чтобы увидеть что-то новое, в том числе и разнообразие возможностей собственного поведения. Именно спокойное состояние позволяет человеку быть максимально чувствительным к себе и к миру [8].

А. Лоуэн отмечал по поводу взаимодействия со своей Самостью: «Контакт требует свободного движения энергии. Он становится возможным, только когда индивидуум распускает панцирь и начинает полностью сознавать тело, его чувствования и нужды, приходит в соприкосновение с сердцевиной, с первичными влечениями».

В процессе танатотерапевтического воздействия, человек проходит через моделирование процессов «правильного умирания», его тело получает опыт глубокого расслабления и природосообразной сонастройки, сознание учится принимать своё тело в различных качествах и вырабатывать различные способы отношения к действительности.

Подобно мифологическим трансформациям, ритуалам шаманов и всем природным процессам, данная техника «расщепляет» (осознание своих проблемных участков, раздробленности мышечным панцирем), «умертвляет» (вторичное освоение тела, расслабление, выход за рамки слитной телесности) и, наконец, «возрождает» тело обновленным, отдохнувшим, успокоенным и примирённым с внешней и внутренней действительностью.

(«Переход через непреодолимую границу – смерть совершается благодаря рассечению тела на мельчайшие кусочки и остатки. Возрождение (воскресение) возможно только благодаря обновленной сборке тела, обновленного полного тела. От тела расчлененно-рассеченного, раздробленного к телу полному, возрожденному. Вот переход, который неизбежно выполняется для того, чтобы тело, впавшее в смерть, смогло возродиться для новой жизни» [11]).

Данная работа являлась попыткой объяснить понятия внешней и внутренней границ тела. И проследить, как практические методы танатотерапии достигают своего эффекта, рассматривая их как воздействие на границы телесности.

Из приведенного анализа следует, что, работая с внешней границей тела, техники танатотерапии оказывают прямое воздействие на состояние внутренней границы субъекта, его самоощущение, самоощущение, телесный и духовный опыт.

В результате использования метода танатотерапии действительно возможно улучшение и развитие качеств внутренней, «психологической» границы телесности.

«Если мы не резонируем с другими – то только потому, что не резонируем внутри себя» [10]. Танатотерапия через расслабление, тотальное расслабление и моделирование процессов естественного умирания, расширяет возможности человека в чувствовании себя, даёт умение находиться в потоке гармонизирующего расслабленияединения со своей природой и окружающим миром, увеличивать чувствительность к Себе и к Миру, резонировать со своей Самостью и окружающими.

1. 1. Баскаков В.Ю. Терапия танатоса//Междисциплинарные проблемы

2. психологии телесности. /Ред. – сост. В. П. Зинченко, Т. С. Леви. M. 2004. С. 133–148.

3.

4. 2. Баскаков В.Ю. Танатотерапия. М., 2007

5.

6. 3. Бескова Д.Α., Тхостов А.Ш. Телесность как пространственная структура // Междисциплинарные проблемы психологии телесности. /Ред. – сост. В.П. Зинченко, ТС. Леви. M. 2004. С. 133–148.

7.

8. Большой психологический словарь /Под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. М. 2003.

9.

10. Базарова Е.Э., Психология телесности – М.: Институт Общегуманитарных исследований, 2002 – 192 с.

11.

12. Леви ТС. Психология телесности в ракурсе личностного развития // Междисциплинарные проблемы психологии телесности / Ред. – сост. В.П. Зинченко, ТС. Леви. M., 2004. С. 288–309.

13.

14. Леви ТС. Психологическая граница как телесный феномен.

15.

16. Лоуэн А. Психология тела: биоэнергетический анализ тела/Пер, с англ. С. Коледа – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2000 – 256 с.

17.

18. Лоуэн А. Терапия, которая работает с телом. СПб., 2000

19. Подорога В.А. Полное и рассеченное структура // Междисциплинарные проблемы психологии телесности. /Ред. – сост. В.П. Зинченко, ТС. Леви. M. 2004. С. 133–148.

20. Психология телесности между душой и телом /Ред. – сост. В. П. Зинченко, Т.С. Леви. M., 2005.

21. Тхостов А.Ш. Психология телесности. – М.: Смысл, 2002. – 287 с.

22. Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и психотехнике. Редактор-составитель Баскаков В.Ю. Свободное тело М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004 – 224 с.

23. Ясперс К. Общая психопатология. М., 1997.

24. Тищенко П.Д… Тело: философско-антропологическое истолкование структура // Междисциплинарные проблемы психологии телесности. /Ред. – сост. В.П. Зинченко, ТС. Леви. M. 2004. С. 133–148.

4. Танатотерапия как средство психокоррекции

4.1. В.Ю.Баскаков
Танатотерапия посттравматического стресса

Сб. Актуальные проблемы психофизиологической коррекции функционального состояния военнослужащих / Материалы всеармейской научно-практической конференции (25–26 октября 2001 г.) – СПб.: ООО «ФАРМиндекс», 2001.– с. 372–373.

Танатотерапия (от греч. thanatos смерть и therapia – уход, забота, лечение) – область установления человеком максимально полного контакта с процессами умирания и смерти (Баскаков В., 1991, Баскаков В.,1998, Баскаков В., 2000, Баскаков В., 2001, Baskakov V., 1994). Утрата культуры т. н. правильного, естественного умирания и смерти, выражающейся к подготовке к смерти при жизни, ясном понимании наличия процессов умирания и смерти в каждодневных жизненных актах, отсутствие примеров такой смерти в настоящий момент – сформировало образ смерти-монстра, мучительной агонии. Даже слово смерть превратилось в табу.

Посттравматический стресс, как реакция на страх смерти, максимально подчеркивает различия «социального» и «животного» тела человека. Сам стресс является результатом отсутствия контакта, взаимодействия указанных видов тел, их взаимоподдержки. В момент сильного страха смерти человек пытается опереться на привычный ему способ реагирования – через конвенциональные структуры сознания, максимально усиливает присущие ему социальные/культурные и индивидуальные паттерны (потеря чувствительности, спазмы/ гипервентиляция дыхания, отсутствие ориентировки и др.) (Гроф С, Хэлифакс Дж., 1996, Горобец П., 2000, 10. Kubler-Ross Ε., 1969).

Танатотерапия, помогает устанавливать и восстанавливать утраченный баланс между «социальным» и «животным» телом человека. Она восстанавливает «животные/биологические» способы реагирования на смерть, в основе которых лежит интеграция тела животного (замереть или прыгнуть) в отличие от дезинтеграции тела человека (тела социального/окультуренного/цивилизованного) (Баскаков В., 1991, Баскаков В.,1998, Баскаков В., 2000, Баскаков В., 2001,8).

Приводится опыт оказания помощи лицам, находящимся в посттравматическом стрессе: А.Пономарев, К.Баранников (Екатеринбург); К.Кишиневская (Саратов); Е.Косырева (Минск); С.Воронкина (Краснодар); И.Воскресенская (Петрозаводск); Е.Белая (Владивосток).

4.2. Белая Е. Случай применения танатотерапии

Саша, 18 лет. Причина обращения к психологу – приобретение уверенности для поступления в ВУЗ. При работе в группе психоэмоционального раскрытия с подключением телесно-ориентированных техник впервые ощутил опыт чувственного переживания при упражнении «театр прикосновений». Данное реагирование привело к более глубокой работе с «Я-концепцией» клиента с акцентом на телесность. После участия в танатотерапии – выход на основную проблему, не заявляемую ранее. А именно – наличие физического дефекта полового органа (фимоз) и осознавание в себе гомосексуальности.

Дальнейшая работа проводилась комплексно: медицинская хирургическая помощь по исправлению дефекта (оперирован по поводу фимоза), работа по осознаванию и раскрытию эмоций через телесно-ориентированные техники. Именно работа с телом в групповых техниках позволила осознать молодому человеку, обозначающему себя как гомосексуал, что чувственные переживания, получаемые от прикосновения как мужчины, так и женщины, одинаковы по глубине. В последующем это позволило признать себя бисексуальным и иметь сексуальные контакты как с мужчинами, так и с женщинами.

Данный опыт позволил снять коммуникативные блоки. В настоящее время молодой человек психосоциально адаптирован, успешно учится в институте, собирается жениться и иметь детей (хотя имеет и гомосексуальные контакты).

4.3. Золотова (Каткова) А.В. «Танатотерапия аддиктивных подростков из неполных семей» (дипломная работа), Москва 2011

Актуальность работы. Распад семьи является острой проблемой современного общества. В настоящее время наблюдается стремительный рост количества разводов. По данным статистики, за последние годы резко возрастает число подростков, которые воспитываются в неполных семьях, где, в подавляющем большинстве, воспитателем является мать. Жизнь и условия воспитания ребенка без отца имеют явную специфику и существенно отличаются от жизни ребенка в полной семье. Все это приводит к нарушению социализации и адаптации подростка, а также к нарушению поведения.

В подростковом и юношеском возрасте особенно актуальными являются не сформировавшийся ранний алкоголизм, не наркомания и токсикомания, а злоупотребление алкоголем, наркотиками и другими токсическими веществами – ПАВ, когда зависимость от них еще отсутствует. Для подросткового возраста характерна черта, иногда называемая «первичным», «изначальным», «поисковым» подростковым полинаркотизмом. Суть этой черты состоит в том, что многие подростки склонны испробовать на себе действие различных ПАВ.

Оптимальный подход в решении проблемы профилактики развития различных форм аддиктивного поведения старшеклассников – это перенос акцента с проблемы алкоголизма, наркомании, токсикомании к проблемам молодого человека, использующего ПАВ для ухода от реальности, в которой он испытывает трудности, для открытия и утверждения своего уникального и неповторимого «Я».

Таким образом, в настоящее время для эффективной работы по профилактике и коррекции аддиктивных форм поведения подростков является актуальным проведение телесных психотехник и в частности танатотерапии, целью которых будет выступать коррекция особенностей аддиктивного поведения подростков, юношей и девушек.

В соответствии с этим целью данной работы является коррекция проблемных зон аддиктивных подростков путем применения танатотерапии.

Объект исследования – аддиктивные подростки из неполных семей.

Предмет исследования – танатотерапия аддиктивных подростков из неполных семей.

Гипотеза данной работы состоит в следующем:

1. При работе с аддиктивными подростками эффективно применение танатотерапии;

2. При применении танатотерапии многие проблемные зоны аддиктивных подростков можно корректировать.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в работе практических психологов, а также психологов реабилитационных центров и психологических служб.

Подростковый возраст и период ранней юности – это период острых противоречий в развитии личности ребенка. У старшеклассника ярко проявляют себя притязания на взрослость и социальное признание, углубляется самоанализ, происходит активное развитие самосознания, становления «Я-концепции», стремления к социальному и личностному самоопределению. Л.И.Божович подчеркивает, что стремление к новому, взрослому положению, выход за пределы дозволенного дают подростку возможность дальнейшего развития. Подростковый протест, негативизм, искаженные формы самоутверждения возникают как закономерная реакция на отношение взрослых к подростку как к ребенку, недооценивающее формирование новых духовных, психологических и социальных потребностей у старшеклассников [2].

Неблагополучное разрешение кризиса развития личности в подростковом и юношеском возрасте нередко обусловливает развитие различных аддикций – зависимых форм поведения.

“Начало формирования аддиктивного процесса происходит всегда на эмоциональном уровне” [7, с.19]. “Исходная точка – переживание интенсивного острого изменения психического состояния в виде повышенного настроения, чувства радости, экстаза, необычного подъема, ощущение драматизма, риска в связи с определенными действиями (прием вещества, изменяющего психическое состояние, переживание в связи с ситуацией риска в азартной игре, чувство необычного волнения при знакомстве и др.) и фиксация в сознании этой связи” [15, с.19]. У подростка, испытавшего подобные эмоции, появляется понимание того, что, оказывается, существуют доступные способы достаточно быстро и без особых усилий изменить свое психическое состояние. Группой риска становятся молодые люди с низкими адаптивными возможностями, неустойчивые перед разного рода стрессорами, проявляющие постоянное недовольство собой, жизнью и окружением, в котором в трудную минуту не находится поддержка.

К особенностям подросткового возраста относится также развитие мировоззрения.

Мировоззрение – система представлений, взглядов, идей на окружающую действительность, это своего рода интеграция опыта, знаний и самосознания в ценностную картину мира, которая обуславливает жизненную ориентацию человека, его отношение к действительности и самому себе. Самоопределение, стабилизация личности в старшем подростковом возрасте и ранней юности связаны именно с выработкой мировоззрения, с получением ответов на такие вопросы как «А что я значу в этом мире?», «Какое место я занимаю в нем?», «Каковы мои возможности?», «Какой я?».

В связи с этим к основным мировоззренческим предпосылкам аддиктивного поведения старшеклассников можно отнести следующие:

1. конфликтные межличностные отношения с родителями (особенно в неполных семьях с разведенными родителями);

2. потеря смысла;

3. чувство одиночества;

4. одновременное стремление и страх свободы («тяжесть свободы»);

5. страх смерти;

6. трудности в решении проблемы сексуальности.

Рассмотрим поподробнее некоторые из них.

Конфликтные межличностные отношения с родителями. Воспитание и психологический климат в семье играют решающую роль в формировании личности. Более того, отношения в семье продолжают оказывать свое влияние, как на протяжении всего детства, так и в дальнейшей жизни. Форма и в какой-то степени функция этих отношений меняется. Однако их значимость остается постоянно высокой, особенно для подростков. Исследования свидетельствуют о травмирующей роли развода на личность ребенка. Факт развода вызывает такие тяжелые последствия, как неврозы, депрессивные состояния и различные нарушения в поведении. Однако вопрос о том, являются ли эти отклонения временными или сохраняются спустя несколько лет после расторжения брака, остается открытым.

Родители в проблемных (неполных) семьях заняты тем, что без конца диктуют детям, что им не надо делать. Естественно, у них не остается возможности для радостного общения со своими домочадцами. Такие родители не задают себе вопроса, что за человек их ребенок, они перестают радоваться ему как близкому другу, и дети, которые не наслаждаются общением со своими родителями, стремятся поменьше бывать дома. Для таких семей чаще всего сомнительно даже предположение, что можно наслаждаться, получать особую радость от общения друг с другом, с детьми. Они избегают друг друга, потому что оказываются настолько сильно вовлеченными в свою работу или какую-то иную деятельность вне дома, что у них все реже возникает необходимость контакта с близкими.

Как отмечает B.C. Мухина, воспитание детей в неполной семье обладает рядом особенностей. Вследствие отсутствия одного из родителей, оставшемуся приходится брать на себя решение всех материальных и бытовых проблем семьи. При этом ему необходимо также восполнять возникший дефицит воспитательного влияния на детей [10].

По словам Й. Лангмейера и 3. Матейчека, если в семье отсутствует какой-либо основной член, то легко возникает опасность депривации для ребенка, так как не всегда можно заместить роль, которую данный член семьи должен был бы выполнять в отношении ребенка и в отношении всей семейной единицы [6, с. 146].

Согласно исследованиям Е.О. Смирновой и B.C. Собкина [17, с. 56], наиболее распространенными стилями воспитания в неполных семьях являются неустойчивый стиль воспитания (в результате такого воспитания, ребенок усваивает тот факт, что все происходящее зависит не от его поведения, а от внешних причин); гипопротекция (воспитание по типу гипопротекции означает пониженное внимание к ребенку. В этом случае родители крайне мало интересуются делами, успехами, переживаниями ребенка. Формально запреты и правила в семье существуют, требования к ребенку предъявляются, но родители не контролируют их выполнение); потворствующая гиперпротекция (повышенное внимание к ребенку в сочетании с тесным эмоциональным контактом, полным приятием всех поведенческих проявлений. В этом случае родители стремятся выполнить любую прихоть ребенка, оградить от трудностей, неприятностей, огорчений); эмоциональное отвержение.

Психологические исследования (А.И. Захаров, A.C. Спиваковская, Е.О. Смирнова, B.C. Собкин, Й. Лангмейер, З.Матейчек и др.) свидетельствуют, что в силу названных причин дети из неполных семей, по сравнению со сверстниками из полных семей, обладают рядом психологических особенностей, которые в большинстве случаев носят ярко выраженный негативный характер.

По словам А.И. Захарова [5], к психологическим особенностям детей, воспитывающихся в неполных семьях, следует отнести тягостное чувство отличия от сверстников; неадекватную требовательность к матери и высокое желание изменений ее поведения, активный поиск «значимого взрослого».

В свою очередь, неадекватное отношение к ребенку может принимать следующие формы: ребенок, «замещающий» мужа; гиперопека и симбиоз; воспитательный контроль посредством нарочитого лишения любви; воспитательный контроль посредством вызова чувства вины; изоляция; соперничество; псевдосотрудничество [11, с.123].

Практически все стили «отклоняющегося» воспитания проявляются в неполных и конфликтных семьях. Возможны различные результаты личностного развития ребенка при подобных отношениях матери:

– «социальный неудачник» («социализированный преступник»). Такой ребенок в детстве признавался как личность родителями. Но считался непослушным, был с ними близок, но очень недолго.

– «социализированный преступник» – получает очень скудное воспитание и рано оценивается как неперспективный, для него характерны кражи, драки, наркомания, пьянство.

– «социальная неудачница» – любимица матери, которая была брошена ради очередного мужчины и стремится привлечь к себе внимание плохим поведением, любовные связи для нее заменяют связь с матерью [11, с. 53].

Большинство неполных семей возникают в случае развода и по причине ухода отца, то есть относятся к материнским семьям. Жизнь и условия воспитания ребенка без отца имеют явную специфику и существенно отличаются от жизни ребенка в полной семье.

По мнению B.C. Мухиной матери редко удается сдерживать и скрывать свое раздражение по отношению к бывшему мужу; ее разочарование и недовольство нередко бессознательно проецируется на их общего ребенка. [13, с. 168].

Ребенок без отца страдает также от недостатка авторитета, дисциплины и порядка, которые в нормальных условиях олицетворяются отцом. Ребенок, растущий, главным образом, без отцовского авторитета, бывает часто недисциплинированным, несоциальным, агрессивным в отношении взрослых и детей.

Очень важным в неполной материнской семье может явиться отсутствие уверенности и устойчивости в социальном включении, так как профессия отца представляет обычно реальную и символическую базу экономического обеспечения семьи, а ее основательность является порукой уверенности [6, с. 178].

Девушки-подростки, лишившиеся в детские годы отца в связи с его уходом из семьи, сохраняют к нему критическое отношение: либо они чувствовали, что он их бросил, либо переняли отрицательное отношение к нему от матери. Особенности их адаптации во многом зависят от того, каким в их представлении остался отец.

Когда родители разводятся, то сложившиеся негативные отношения между родителями становятся препятствием к полноценному участию отца (как правило) в воспитании детей.

В распавшейся из-за развода родителей семье (разведенная семья) наблюдается драматическая ситуация. Было проведено немало психологических исследований (М.Я. Яковлева, В. С.Ткаченко, М.А. Крюкова, С.Л. Калиничева, A.C. Колесник, И.М. Овчинникова), которые свидетельствуют о травмирующем влиянии развода на ребенка. Большинство практикующих психологов рассматривают развод родителей как главное негативное бытие в жизни ребенка, источник неуверенности, замешательства, болезненных переживаний.

Страх смерти. Страх смерти цикличен: он то возрастает, то ослабевает на протяжении жизни. Маленькие дети невольно выхватывают проявления человеческой смертности из того, что их окружает. С возрастом ребенок, как правило, перестает испытывать страх. Новые впечатления, школьные заботы дают ему возможность отвлечься от страхов, забыть их. Растет ребенок, и страх смерти, как и другие страхи, меняет свой характер, свою окраску. Когда человек достигает отрочества, страх смерти заявляет о себе в полный голос: подростки часто начинают беспокоиться, размышляя о смерти, некоторые даже подумывают о самоубийстве. Так как подросток – уже социально ориентированная личность, он хочет быть в кругу себе подобных. При патологической заостренности страх смерти может серьезно подорвать жизнеутверждающую силу личности, творческий потенциал развития. Многие подростки противопоставляют этому страху свою виртуальную личность, увлекаясь жестокими компьютерными играми, они ощущают себя властителями смерти. Другие становятся дерзкими, глумятся над смертью, распевают высмеивающие ее песенки, смотрят фильмы ужасов. Некоторые подростки бросают вызов смерти, идя на безрассудный риск (употребление сильных психоактивных веществ, совершение суицида). Особенностью подросткового понимания смерти является двойственность смерти и бытия. В сознании происходит как бы раздвоение: с одной стороны, подросток видит себя в гробу, горько оплакиваемого родственниками, с другой стороны, предполагает, что может быть свидетелем собственных похорон. Свою «временную» гибель подросток воспринимает как способ воздействия на значимых близких. Только к концу подросткового возраста формируется правильное представление о смерти как необратимом прекращении жизни [16].

Считается, что половина суицидальных попыток в подростковом возрасте являются демонстративными, т. е. без настоящего намерения умереть, а лишь разыграть для окружающих спектакль, производящий впечатление суицидальной попытки с целью привлечь к себе внимание, добиться каких-то преимуществ, избавиться от грозящих неприятностей. Причиной суицида подростка, чаще всего, является длительная конфликтная ситуация в семье. Чаще всего преобладают давящий стиль воспитания, требования безапелляционного выполнения указаний. Тем не менее, различить истинные и демонстративные попытки не всегда легко. Отсутствие страха смерти лежит в основе выбора всевозможных опасных игр, отсутствие жизненного опыта приводит к драматическим способам ухода из жизни [16].

В связи с этим, в юношеские годы возникают и образы бессмертия. Примириться с тем, что ты когда-то уйдешь из этой жизни навсегда в небытие, трудно, и потому легко прививается в сознании фантазия о том, что потом, спустя какое-то время, ты вновь появишься, может быть, в качестве другого ребенка.

Расставаться с идеей личного бессмертия трудно и мучительно. И потому вера в физическое бессмертие не проходит сразу. Отчаяние, смертельно опасные поступки подростка – не просто демонстрация и проверка своей силы и смелости, а в буквальном смысле слова игра со смертью, проверка судьбы при абсолютной уверенности, что все обойдется, сойдет с рук.

Одна из особенностей молодости – это убежденность в том, что ты бессмертен, и не в каком-нибудь нереальном, отвлеченном смысле, а буквально: «Никогда не умрешь!».

Бессмертному некуда спешить. Он все еще успеет в этой жизни: и поучиться, и поработать, и поразвлекаться. Только человек, осознавший конечность своего существования, начинает задумываться о его смысле, начинает поиски своего места в этой жизни.

Аддиктивные подростки не хотят задумываться о будущем, откладывая все трудные вопросы и ответственные решения на «потом». Они пытаются продлить эпоху веселья и беззаботности.

«Вечный юноша» вовсе не счастливчик. Гораздо чаще это человек, который не сумел вовремя решить задачу самоопределения и пустить корни в созидательной деятельности.

Стремление к бессмертию побуждает к деятельности. И в этом смысле страх смерти, умеренно выраженный, не достигший патологической заостренности, играет позитивную роль в подростковом и юношеском возрасте.

Трудности в решении проблемы сексуальности. Половое созревание, то есть комплекс психических и физических изменений, происходящих у подростков, в том числе появление первой менструации у девочки и первой поллюции у мальчика, является очень важным моментом в жизни каждого человека и должно восприниматься как позитивное событие. Оно означает следующий шаг в развитии подростка, а не начало, как это считается во многих семьях, «головной боли» и «вечного беспокойства», особенно, когда речь идет о девочке.

Долгое время беседы о половом воспитании были запретными. Считалось, что они способны вызвать у молодых людей чрезмерное любопытство и привести к преждевременному половому опыту. Исследования, проведенные Всемирной организацией здравоохранения, доказали безосновательность такого мнения. Наоборот, было выявлено, что молодежь, получившая информацию в этой области, обычно осознанно начинает половую жизнь в более поздние сроки, она лучше подготовлена к ситуациям риска [9].

Сексуальность подростка носит дисгармоничный характер. Между его эмоционально-психологическим и соответствующим физическим развитием существуют противоречия. Подросток, как правило, обуреваем желаниями, фантазиями и мечтами сексуального характера.

Семья имеет важное значение в формировании сексуального поведения подростка. Родители всегда должны думать о том, что они хотят передать своим детям, соответствует ли их собственное поведение тем нормам, выполнения которых они требуют от детей. Бывают родители, которые с наступлением половой зрелости у детей резко меняют свое отношение к ним. Отцы перестают обнимать, целовать сына или дочь, как это случалось раньше. Такое изменившееся и уже несвободное поведение отца, когда дочь «уже женщина», сын «уже мужчина», может вызвать растерянность и тоску у подростка и даже стать причиной неприятия им своего взросления.