Текст книги "«Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса"

Категория «Открытие-2» Поэзия
(возрастная группа после 35 лет)

 
Когда спускается туман
и холод заползает в душу,
Когда суровый океан
терзает душу, словно сушу,
Когда под скорбный плач сирен
корабль мой на рифы мчится,
и давит мир привычных стен —
я знаю, что-нибудь случится.
Когда проиграна война,
когда росток надежды хлипкой
Умрёт, и ляжет тишина
на плечи паутиной липкой,
Когда присутствие теней
расскажет больше слов фальшивых,
Я соберу обрывки дней,
как снимки в диапозитивах.
И память всех прошедших лет
под грифом «Личное! Секретно!»
Закрою в шкаф на шпингалет,
пополнив склад своих скелетов,
И страх поправ, корабль свой
направлю в сердце урагана,
Всё то, что суждено судьбой,
отдам на откуп океану.
Отсчёт обратный – семь, шесть, пять…
а впереди бушует бездна,
Четыре, три… не отступать!
Что там за бездной, неизвестно.
Текут секунды, словно мёд;
я понял, что должно случиться —
Что было сил, я грёб вперёд
лишь для того, чтобы родиться.
 

***

 
…
Ходят лошади в тумане —
Под копытами трава,
Словно в сонном океане,
Небольшие острова.
Фыркнут тихо, вздёрнут гривой,
Разгоняя дремоту,
И бредут неторопливо,
К мирно спящему пруду.
Трепетно туман тягучий,
Расстилает свою ткань,
Что-то шепчет дуб могучий,
В тишине, в такую рань.
Его голос мягко гаснет,
В зачарованном лесу,
Где-то рядом бродит Счастье,
Обивая с трав росу.
В этой сказке, гость нежданный,
Я, бродил уже давно,
Холод воздуха, туманный,
Пил глотками как вино.
Слушал, как неторопливо,
Лошади бредут к пруду,
Что ж ты счастье, так пугливо,
След, никак твой, не найду.
Так и бродим мы в тумане,
Слева, справа – западня,
Словно в сонном океане…
Где-то счастье, где-то я.
 

***

 
…
Меч двуручный давно заржавел,
Плащ и стяги потрёпаны ветром,
Старый рыцарь – герой не у дел —
Прожигает рассвет за рассветом.
Год за годом победы свои
Он описывал перьями в книжке,
Веря в то, что про схватки, бои
Прочитают когда-то мальчишки.
Что зажжётся над кем-то звезда,
Вновь отыщется меч в замке старом,
И опять, так как было всегда,
В путь отправится юноша с жаром.
Будет подвиги он совершать,
Прославлять своё имя героя,
На закате лет книги писать,
Наслаждаясь жизнью простою.
А спустя много зим, много лет
В эру гаджетов кто-то промолвит:
«Нет героев, и рыцарства нет»,
Вопрошая: «Нужны ли герои?»
Но пока кто-то споры ведёт,
Любопытный и смелый мальчишка
Меч двуручный средь хлама найдёт
И с рассказами старые книжки.
 

***

 
…
Когда вернёшься ты домой,
Поймёшь – никто тебя не ждёт,
Не выйдет старый, верный пёс
Встречать, как прежде, у ворот.
Не станет мама причитать
Сквозь слёзы: «Где ж ты был, сынок?»
И от волненья поправлять
За годы выцветший платок.
Его ей подарил отец —
Ты помнишь? Он тогда не знал,
Что болен. И как через год
Господь его к себе призвал.
А через год ушёл и ты,
Сказал, что в город, за мечтой,
И очень долго старый пёс
Бежал, скуля, вслед за тобой.
Пятнадцать лет прошло с тех пор,
Про дом свой ты почти забыл —
И не звонил, и не писал,
И мать свою не хоронил.
Пять телеграмм! Все – не дошли…
Ведь, где ты был – никто не знал,
Единственный, любимый сын!
Ты всё мечту свою искал.
А мать ждала, и каждый год
Ей в волос добавлял седин,
И, угасая от тоски,
Она ждала: «Вернётся сын»!
Что ж, ты вернулся, но никто
Тебя уже давно не ждёт —
Лишь ветер гонит жёлтый лист
У покосившихся ворот.
Твой дом глазницами окон
Устало смотрит на тебя,
С укором пожелтевший клён
Вздохнёт, чуть листьями шурша.
Как отмолить теперь свой грех?
Эх, повернуть бы время вспять,
И ты вернулся бы домой,
Туда, где ждёт старушка-мать.
 

***

 
…
Ангел мой, я ещё для тебя не потерян,
Я ещё не дотла, всё в своей сжёг душе,
За собой я ещё не захлопнул все двери,
Хоть как столп соляной и застыл на меже.
Ты не плачь, ангел мой, здесь и так очень влажно,
Всю неделю льёт дождь, в лужах стынет земля,
Ты в меня просто верь, для меня это важно,
Просто мне нелегко. Неприкаянный я.
Не грусти, ангел мой, что твой голос не слышу,
Ты молись за меня, да и я помолюсь.
Заберусь высоко, на промокшую крышу —
Я откинул свой страх, и летать не боюсь.
Ты не плачь – я для Бога, ещё не потерян,
Я ещё не дотла, в своей выжег душе
Всё, что ты мне дарил, во что с детства я верил,
Хоть как столп и застыл меж миров на меже.
 

 
Кочет-Петька поет. Рассвело.
Пробужденье в кубанской станице…
Зазвенело в колодце ведро,
За студеной спускаясь водицей.
И на сердце свободно, легко —
Утро бодростью всех зарядило.
Будто не было трудных деньков,
Будто память о них позабыла.
Тишина увлекает, манит,
Когда ты от нее далеко,
И зовет, если сердце болит,
Если в жизни порой нелегко.
По-осеннему небо сурово,
Тучи сдвинулись плотно в ряды.
Осень платье надела новое,
Оголила кусты и сады.
И от строгости веет холодом.
Нет следа от ее пестроцветья.
Все опутала серым пологом,
От избытка чувств – междометья.
Ах, как холодно. Ух, морозит.
В вальсе снег с ветром хлестким кружится,
Разметает листву, уносит.
И хрустят леденцами лужицы.
 

* * *

 
…
По горному склону,
Меж сосен и елей
Ты мчишься, как будто
На крыльях метели.
Морозец игривый
Кусает за щеки,
Сороки на соснах
Трещат белобоки.
Моргнуть не успел,
Как вихрастые ели
Тебя нарядить
Серпантином успели.
Колени дрожат,
Предвкушая паденье,
И вот он прыжок!
А потом приземленье…
 

* * *

 
…
Дух парного молока
Над селом несется.
Скоро ночь, ну а пока
Где-то песня льется.
Пастушок мне незнаком,
Чуть бредет за стадом,
Пахнет вкусным молоком,
Спелым виноградом.
И хозяйки у ворот
Ждут своих буренок.
Ждет кормилицу сынок,
Рыженький теленок.
И хозяйки у ворот
Ждут своих кормилиц.
Разбредается народ
С опустевших улиц,
Чтоб за кружкой молока,
Отварной голландкой
Все решить наверняка,
Да без перебранки,
Обсудить прошедший день,
Чтоб с рассветом в поле,
Припугнуть лентяйку-лень,
Что просила воли.
 

* * *

 
…
Роскошные пальмы
Магнолий аллеи.
Чем дальше я еду —
Природа щедрее.
По камешкам
Бурная речка течет.
В полуденном зное
Для путника – мед.
По горной дороге
Спускаюсь к ручью.
Сейчас я студёной
Водицы попью.
И дышится легче,
И даже поется,
От счастья и песня
Свободнее льется.
Вдали, между гор
Синева заплескалась.
Пейзажи, как в сказке, —
Себе я призналась.
А солнце все жарче
И жарче палит,
Песок золотистый
На солнце блестит,
А волны-кочевники
Берег ласкают.
Вдали миражи
Появляются, тают.
Качаются чайки
В пенной волне,
Их крики отчетливо
Слышатся мне.
 

 
Я встречу май в приморском городке,
где пёстрый день слоняется по пирсу.
Там жизнь летит беспечно, налегке,
пекут лаваш – чуть толще, чем папирус.
А кофе, обжигая горько рот,
дурманит смесью перца и корицы.
Там рыжий пёс у рыночных ворот
кого-то ждёт, заглядывая в лица
таких же отдыхающих, как я, —
беспечных, бледноликих и нездешних.
Сидеть в кафе, любуясь на маяк,
душистый чай закусывать черешней.
И, от безделья мучаясь, искать
героев ненаписанных романов,
Прислушиваясь к шёпоту песка
заветных берегов обетованных.
Я здесь жила. И сотни лет назад
лаваш пекла, рвала черешню в мае.
Мне рыжий пёс заглядывал в глаза,
он был моим, я точно это знаю.
…Седой хамсин окутывал залив —
мне этот день веками будет сниться —
я помню кровь в оранжевой пыли
и тряску в незнакомой колеснице,
горячий липкий взгляд, холодный зной,
желанье умереть и ужас выжить.
И мчалось солнце по небу за мной
отважным псом – взлохмаченным и рыжим.
 

2016 г.

 
…
Нам нужно расстаться на двадцать холодных недель.
Устав от разлук, я всё чаще мечтаю остаться —
избавить себя от билетов, вагонов и станций,
нехватки доходов и хватки нахлынувших дел.
В моей стороне и пруды, и озёра пресны,
а реки смиренны в теченье своём молчаливом.
Уже в октябре леденеют речные заливы,
и воды стоят хрусталём до прихода весны.
А здесь… разомлевшее солнце – оранжевый скат.
И небо, в сравнении с нашим, синее и чище.
Девчушка на пляже морские сокровища ищет,
а мальчики строят пиратский корабль из песка.
Решиться, остаться – об этом мечтаю давно:
в придуманном доме пять окон – и все на закаты,
не нужно сокровищ, я солнцем и морем богата.
Я знаю, где боги хранят золотое руно…
 

2014 г.

«А мыльные пузырики летят»

 
Ей старший брат рассказывал вчера
О сахарной загадочной пустыне —
Там днём стоит ванильная жара,
И воздух пахнет сладкой спелой дыней,
Клубникой, абрикосом, крем-брюле…
Там ночью льётся с неба кока-кола,
А утром на песках лежит желе…
Ей брат сказал, что скоро бросит школу,
Угонит реактивный самолёт,
И улетит в пустыню – безвозвратно.
И, может быть, её с собой возьмёт,
Чтоб знала: он хороший и не жадный.
Ей пьяный дед всю ночь играл фокстрот
На стареньком фальшивом саксофоне,
И махом заливал в беззубый рот
Стаканы самогонной мутной вони.
На кухне мать, нетрезво хохоча,
Соседа Юру щедро принимала.
Он выгнал две кастрюли первача,
Но на троих пять литров – это мало,
А дед хотел ещё чуток бухнуть.
Сосед притих, уснул на кухне голым.
А девочка просила тишину,
Чтоб старший брат быстрее бросил школу.
Ей утром брат сказал: «Вставай скорей!
Иди во двор, а то своё получишь!»
И дал флакончик мыльных пузырей:
«Дождись меня, домой не суйся лучше!»
Она сидит. Вернётся скоро брат.
Ей хочется забрать с собой кастрюли —
В них можно кока-колу собирать
Для мамы, деда. Хватит даже Юре.
Она возьмёт и кошку, и котят,
Лоскутики, альбом и куклу Раю.
…А мыльные пузырики летят
И лопаются, брызгами сверкая…
 

2015 г.

 
…
От дождей раскисает, от зноя горит —
этот город непрочен, как фантик бумажный.
Я покину его на исходе зари —
пусть не скоро, но это случится однажды.
Если в небо ненастное долго смотреть,
то глаза начинают невольно слезиться…
Мне осталась от жизни последняя треть,
но боюсь, что достанутся только крупицы.
Вот опять собираются тучи в стада,
и пасутся гурьбой на макушках высоток.
Этот город сроднился с дождём навсегда,
и от слякотных луж никогда не просохнет.
Будет небо на площади вольно лежать,
зеленея и морщась от скуки смертельной,
отражая летящего с юга стрижа,
купола на соборе и трубы котельной.
Если долго на птиц перелётных глядеть,
то когда-нибудь точно появятся крылья…
Этот город не вечен. Он тонет в воде,
будто силы небесные кран не закрыли.
И стекают на землю потоки дождя
с почерневшего неба, разбитого громом.
Будет город тонуть, никого не щадя…
Я спасусь. Я хочу умереть по-другому.
 

2016 г.

 
Моя весна цветущая ушла,
И лето с жаром буйно отгорело,
Настала осени душевная пора-
Так в листопаде закружила смело.
Играя буйством красок озорных,
Полутонов с годами различимых.
Я словно в омут с головою в них,
Но камушки на дне уже не достижимы,
И омут отрезвляющий – холодный.
Лицо и тело «жухнут» на глазах.
Досаден привкус сожаления
О молодых давно ушедших днях —
Там красота, там жизненная сил.,
Теперь лишь понимание того,
Что неизбежно и неотвратимо.
Сезонное от жизни полотно.
Хотя… и в осени ни мало шарма:
– бал листопада, тихие дожди.
И понимание до тонкости друг друга,
До глубины звенящей пустоты.
Лукавства искорки – во лжи не скроешь,
Когда слова от сердца далеки.
Пусть ты в глаза мои невинно смотришь
Их отблески в движениях руки.
С надеждой верю в теплый лучик солнца,
Пусть он согреет мыслей темноту,
Подарит напоследок листик желтый.
А большего давно уже не жду…
 

…

 
…
Живут на тихой улочке в сиреневом саду,
бабуленька с дедуленькой. Я в гости к ним иду.
Печет блины бабуленька и с нетерпеньем ждет,
а дед готовит удочки, рыбачить он пойдет.
Речушка серебристая невдалеке течет,
и дедушка с собой меня купаться позовет.
Наловим мы на удочку «сорожек» и лещей
и сварит нам бабуленька ушицы по жирней.
Накроет стол заботливо в сиреневом саду,
и блинчики поставит и вкусную уху.
А за столом внимательно расспросит нас о том
как в речке мы купались под маленьким мостом.
Похвалит нас бабуленька, и отдыхать пойдет,
а дед гамак повесит на сливу и уснет.
Закрою я калитку, и тоже спать пойду
а завтра солнце встанет, я снова к ним приду.
 

…

 
…
Есть одно местечко – сказка на яви:
речка серебристая, камушки на дне.
Темная скала над зеркалом реки
отражает в водах острые клыки.
Создала природа загадочный пейзаж:
тополя высокие, будто строгий страж.
Будто охраняют сказочный дворец,
где сияет солнце, заводи там есть.
Заводи там тихие, теплая вода,
люди очень любят приезжать сюда.
разделяют заводи ивняка кусты
создают пространства дивной красоты.
Вот болотце с ряскою, по краю камыши
– Царство Водяного спряталось в тиши.
А под старой ивой темная вода
в глубине коряга с лягушками видна.
В центре, словно светлый зал, бассейн голубой,
люди отдыхают здесь в палящий зной.
Над чудесным местом сверху мост висит
он над головами будто бы парит.
Поезда там изредка гудок свой подают,
нарушая тишину, праздничный уют.
У скалы вдруг сказок образы всплывут —
нечисть – водяные и русалок круг.
Слышен голос филина, крики воронья,
ступа приближается в ней баба Яга.
Лихо одноглазое молнией разит
дьявольщины хохот над рекой звучит.
«Змей Горыныч» пламенем хочет меня сжечь.
Гермиона колдовством Волонда отвлечь.
Гарри Потера спасать Рон спешит к друзьям.
Гоголевский Вий не отводит взгляд.
Жутко мне становится, к заводям спешу,
где резвятся дети в летнюю жару,
кто бывал здесь летом, вспомнит он сейчас
– дивное местечко, загадочный пейзаж.
 

…

 
…
Мой дивный городок – частичка сердца
Ты – песнь души, ты – Родина моя!
Закрыв глаза, волнительно и нежно
Я вспоминаю милые края.
Затерянный в глухой седой Сибири
Провинциальный, тихий городок.
Подобные по всей стоят России.
Ты, – отзвук детства, жизненный исток.
Здесь первые шаги, закаты и рассветы.
Здесь отчий дом от бури укрывал
Здесь лихо школьные промчались годы,
Счастливым каждый стать тогда мечтал.
Мой городок не суетный и милый,
Залитый солнцем в летнюю жару.
Зимой укрыт заснеженностью белой.
В любой сезон хранишь волшебную красу.
Вот улочки со старыми домами
Наличников резная красота,
фантазией умельцев удивляет.
Пусть потрепали их изрядно времена.
Купечества солидные постройки:
фасады – украшенье на века,
Они лицо, характер, даже больше,
достоинство и сердце городка
А вот и двор, где порезвилось детство —
песочница, скамейка, тополя.
Березка белая, под ней беседка,
здесь и сейчас встречаются друзья
До боли покосились серые заборы
Но узнаваемы еще места,
где протекали шумно игры, споры.
Из памяти слышны их голоса
Мой дивный городок – частичка сердца.
Ты песнь души, ты Родина моя.
Закрыв глаза, волнительно и нежно
лечу на крыльях в милые края!
 

…

 
…
Любовь, ко всем ты однолика.
Желаньем каждого томишь.
Тепло души отдать другому
порой взаимности не получив.
Ты бесконечно удивляешь
бездонностью и глубиной,
Ты, как Вселенная безмерна,
Суть жизни, человеческая Соль
Любовь – к себе, любовь к ребенку
 
 
Любовь – к родителям, к семье.
Любовь – к прекрасному творенью.
Любовь – к природной красоте
Любовь – в большом и очень малом.
 
 
Любовь основа всех основ.
И не было б на свете счастья.
Мужчин и женщин. Все Любовь.
В многообразье проявлений
Ты бесконечно велика.
Волненье чувственного моря.
Страстей пленительных река.
А если вдруг ты не взаимна…
желаемое не твое.
Твой страшен гнев, и ты надменно
творишь безжалостное зло.
Шаг в сторону, и ревность гложет.
Во взгляде ненависть искрит.
Никто, ничто не остановит.
Мосты сжигаешь разом, в миг
О, всемогущая Любовь —
создатель ты и разрушитель.
В живом пульсируешь в такт сердца,
души незримая обитель
А без тебя движенья нет
и все мертво и нет желаний,
чуть заискришь и волшебством
сердца и воздух наполняешь
О, вожделенная Любовь
ни с чем, ни с кем ты несравнима,
и жизни, жизни полнота
с тобой, с тобой лишь ощутима.
 

«Я только родилась, а зимние стихи…»

 
    Я только родилась, а  зимние стихи
К окну слетали стаей снежнокрылой
 
 
 По мёрзлому стеклу костяшками строки
Стучали, чтобы я глаза открыла.
 
 
Я  первые слова впитала с молоком
Под вьюги колыбельные рулады —
 
 
Мой обострённый слух был музыкой влеком
И шумом дребезжащей автострады.
 
 
Пока я различать пыталась их язык,
Пока росла и в помыслах смелела,
Рождённый вне земли языковой изыск
Обрёл вполне земное имя: Белла —
 
 
Чьи нежные ступни о каменную твердь
Изранились до незнакомой боли,
 
 
А певчая душа оплакивала смерть
Всех человеком вскормленных любовей;
 
 
Чей азиатский слог – то кроток, то суров —
Творил  вселенский  мир с  улыбкой грустной.
В нём стынь родных степей, и хор семи ветров
В его велеречивости, и – русскость.
 
 
Она воспела тех, в кого был ум влюблён,
Чьё творчество всю жизнь боготворила,
Намёками – в стихах не трогая имён —
И  «Вы» – поэтам века говорила.
Но как посмела я затронуть имя той,
Чей сборник в доме – стихослов трёхтомный —
На полку опершись, стоит  над суетой
И смотрит  в небо с  горестью мадонны?
 
 
Я, жалкая – из тех, рифмующих любовь
С морковью и – не покидая штампов,
 
 
Дерзнула рядом встать с поэтом, как любой…
Не вылезая из домашних тапок.
 
 
Поглаживая шрифт любимых мной страниц
И вслушиваясь в их сердцебиенье,
 
 
Люблю пьянящий взмах  их  веерных ресниц,
Когда кладу  я книги на колени.
Когда я узнаю по голосу стихи
Её – рождённой в месяце – Нисане,
 
 
Я радуюсь: живи уходу вопреки
Великий мастер плачущей гортани. *
 

24.05.2016 г.

«Над головой мечтательной моей»

 
     А в детстве звёзды на мою  кровать,
     Как лепестки осенние, спадали —
      Я так  боялась диво  прозевать,
     Что засыпала за полночь едва ли…
Над головой  мечтательной  моей,
 
 
     Над восхищеньем, в небо устремлённым,
     Кружился вальсом листопад огней,
     И кто-то жёг костёр  за небосклоном.
     Я тайну всех  космических чудес
Постигнуть, неразумная, хотела,
 
 
     А в космос, как в ближайший к дому лес,
     Ходила по огни дорожкой белой.
     И с каждым днём росли любовь и страсть
К ночным блужданьям, бабушку тревожа.
 
 
     Ей невдомёк, что внучкина напасть
На детские болезни не похожа.
 
 
     Я притворялась сонной для неё
И, затаясь под лёгким покрывалом,
 
 
      Ждала, когда же бабушка шитьё
Закончит на платочке обветшалом,
 
 
      Когда фонарь бессонницы моей
Зажжёт небесный путник-полуночник-
 
 
      Один из тех – загадочных  гостей,
     Такой же фантазёр и мой помощник.
 

11.05.2016 г.

…

 
     Жизнь, в общем, прожита, и близится конец,
     Уплачены счета, подведены итоги.
     У зимнего окна мой немощный отец
Сидит с утра, в пимах отогревая ноги.
 
 
     Все дни, как стульев ряд – похожи на один,
     Картина перед ним – засвеченное фото,
     И рвётся мутный взгляд сквозь серый палантин
      Вспотевшего стекла, чтоб разглядеть хоть что-то. Тревожась, я войду и встану за спиной.
     «Сегодня  что? Мороз?» – вдруг спросит, словно знает,
     Что рядом кто-то есть. Он говорит со мной,
     Не слышит мой ответ, но всё равно кивает.
     Присяду, обниму и головой прижмусь
     К его худой груди: «Я рядом, слышишь, папа?»,
     Смахнувши со щеки, свою запрячу грусть,
     Укутаю ему  колени тёплым драпом.
     И в гулкой тишине услышав слабый звук —
     Молитвы вкрался слог в квартирное пространство, —
     Я слово подхвачу  сплетеньем  пальцев рук,
     Открытостью души и веры постоянством.
     Сольётся песнь двоих в возвышенный дуэт,
     И чистая любовь откроет сердце Богу.
     «Не бойся смерти, па!» – шепчу, а он в ответ,
      Намаливает мне удачную дорогу!
Он «водит» в ходунках отчаянье и страх,
 
 
      И каждый новый шаг – немыслимое бремя.
      Висит, как гиря, смерть, за ноги держит прах,
      И терпеливо ждёт отпущенное время.
 

10.01.2012 г.

«Иду и чувствую волненье…»

 
      Иду и чувствую волненье,
      Спешащего к закату  дня.
       Деревни ветхие строенья
Угрюмо пялятся в меня.
 
 
       Мне, урождённой горожанке,
       Неловко  в их дворы смотреть:
       Там сени драные с изнанки,
        А в окнах – приживалка-смерть.
        Вдруг радость: умывальник древний
  Стоит безносый, но живой —
 
 
        Охранник ревностный  деревни —
        На пару с бочкой  дождевой.
        Ещё каких-нибудь полвека
  Тому назад – был вхожим в дом,
 
 
         Теперь, ненужный человеку,
         Глотает пыль открытым ртом.
         Какое дикое сиротство
   Глядит в меня из всех щелей
   Крестьянской жизни. Худородство
   Присуще родине моей.
 
 
        С её глухоголовых башен
   Не слышен шепоток людской,
 
 
         Не виден бывший хлебопашец,
         Обросший данью  городской.
         Деревню, словно умывальник,
         На задний выбросили двор.
          Иду по улицам печальным,
          Спиною чувствуя укор.
 

17.05.2016 г

«Я так хочу дождей…»

 
Приди, пророк Илья,
Чтоб досаждать дождями,
Чтоб раздражать авто
Разливами дней пять,
Чтоб в плиточный грильяж
Вгрызаться челюстями
Потопа – и потом
Снотворное принять.
 
 
Я так люблю Ильи
Раскатистые песни,
Погоде подпевать:
«Печали утоли».
И рифмовать. Ручьи
Бегущие. Из бездны.
И гром короновать:
Царь-колокол земли.
 
 
Приди в один из дней-
Потоком красноречья.
Безмолвного, в другой,
На душных, выходных.
Я так хочу дождей,
Что, кажется, отречься
Смогу одной строкой.
От радостей иных.
 

19. 06. 2015 г.

 
Цветут деревья, звенят синицы….
И счастье – рядом, оно не снится.
В весеннем вальсе – сады и парки,
Играют краски – весны подарки.
 
 
С небес лазурных нам светит солнце!
Открой навстречу ему оконце.
Забудь печали и пой, как птица —
Ведь счастье – рядом… Оно не снится!
 

2016 г.

 
…
«Подары мэни мазыло,
Щобы сморщков нэ було!
Щоб була така красыва,
Щоб аж ахнуло Сэло
Щоб по вулыцам ходыла —
Уси дывылысь мэни в слид
И щоб ныхто нэ догалався,
Скильки сьодни мэни лит!»
Так бабулечка просила
Ей подарочек купить.
Где взяла старушка силы
До таких-то лет дожить?
Девяносто лет сегодня —
А душою – молода!
Работящей и весёлой
Прожила свои года!
И бабуле непонятно,
Как вам в сорок лет хандрить?
Скучно, нудно и уныло
Дни по жизни волочить?
В чём старушки этой тайна?
Отчего так озорна?
Может, это всё случайно
И такая лишь она?
Нет, друзья, ответ не скрою —
Много бабушек таких!
Поучиться силе жизни
Надо попросту у них!
Где-то больше потрудиться,
Ну, а если отдыхать —
Петь, плясать и веселится,
А не бока в диван вжимать!
Выйти в мир, а он – искрится!
До чего жизнь хороша!
И увидишь радость в лицах,
Запоёт твоя дуща!
А коль заметишь ты морщины —
Можно кремом потереть,
И увидишь, как мужчины
Будет вслед тебе смотреть
 

2014 г.

 
…
Кругом белым-бело, морозный воздух,
Снег под ногами весело скрипит.
Иду по улице, дышать легко и просто,
Румянец яркий на щеках горит.
Да, нынче холодно, друзья мои, не спорю,
Мороз задиристо кусается за нос.
Но вижу я, как ворон для вороны
Орех нашёл и в своём клювике принёс.
Смешно нахохлились от стужи, оперенье
Нелепо во все стороны торчит.
И мог он съесть орех в одно мгновенье,
Ведь сам нашёл – никто не запретит.
Но вспомнил о голодной он подруге,
Решил её немного подкормить,
Чтоб пережить смогла мороз и вьюги.
Чтоб до весны смогла она дожить.
И на меня блестящим чёрным глазом
Он посмотрел, как будто бы спросил:
«Неужто ты, такой большой, ни разу
В морозы эти никого не подкормил»?
Конечно, весело зимой, снежок летает,
Искрит на солнышке, сверкает и блестит,
Но оглянись вокруг, вдруг кто-то замерзает,
Иль рядом кто-то может быть не сыт!
Да, хорошо удачливым быть, сильным,
Кто не боится холода, зимы!
Так помоги же слабому, всесильный.
Чтоб смог дожить он тоже до весны!
 

2011 г.

 
…
Была в гостях я. Пел там соловей.
Такие сладостные выводил он трели!
Я не слыхала песен тех милей,
Красивей, романтичней и нежнее.
Домой приехала и слышу ночью поздней
Квакушек громкий, дружный, стройный хор.
Несётся над землёй многоголосье
И мчится дальше, на речной простор.
Казалось бы – незвучно, некрасиво,
Неромантично ведь в конце концов,
Но отчего же сердцу очень мило
От этих энергичных голосов?
Всё потому, что я ведь просто дома!
Здесь дом родной, здесь мой любимый сад.
Всё здесь мне дорого до боли, всё знакомо,
И даже крики этих лягушат.
Звучит квакушек песнь, не умолкая,
Аккомпанирует собачий громкий лай…
Я эти звуки на на что не променяю —
Ведь это мой родной, любимый край
 

2012 г.

Пожелание.

 
Осенние цветы, прекрасные и нежные,
Торжественно цветут! К ним тихо подойду,
Вдохну их аромат, рукой дотронусь бережно—
Секрет как будто счастья сейчас я в них найду!
Богаче стали краски, наполненные светом,
Ведь солнце стало мягче, оно уже не жжёт.
Приятна их краса, но всё ж грущу при этом —
Угаснут эти краски, и сад мой отцветет.
 
 
Придут дожди и слякоть, морозы и метели,
Осыплется листва, заснет мой милый сад.
Но буду я мечтать о солнце и капели,
И пышное цветенье я буду вспоминать.
Не вечна наша юность! Когда-то всё проходит,
И годы нашей жизни куда-то улетят!..
Из сердца радость юности пусть всё же не уходит,
Пусть будет в ваших душах всегда цветущий сад!
 

2011 г.