Текст книги "«Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса"

 
В такой высокой солнечной траве,
Среди берез в негаснущей листве
Лежать – и с каждым вдохом неприметным
Свободным становиться и бессмертным.
Здесь эльфы жили много лет назад,
Возделывали свой тенистый сад.
Остались странные отверстья там и тут:
Возможно, духи в них теперь живут
И по ночам выходят, и весь лес
До самых поднимается небес.
Как хорошо не ведать ничего,
Что нарушает жизни торжество.
Гудят шмели, и сквозь подобье сна
Я слышу, как проходят времена
И как они сливаются в одно,
Друг, в друге повторяясь все равно.
В каких мы отразимся зеркалах…
Никто не знает. Потому – что всяк,
Когда в себя глядится, лишь сомнение
«Глухое» видит. И теряет зрение.
И если я глаза на миг закрою,
Увижу вряд ли что-нибудь другое.
Но все-таки. На день, на час, на миг ли…
Спасибо, Господи, что мы вот здесь возникли.
В году двухтысячном. Две тысячи шестом,
Две тысячи тринадцатом… каком?
Неважно. Ведь остались на века
В зеленой памяти речного тростника.
 

2016 г.

 
Зимние метельные тревоги.
Синеокий ангел на пороге.
Жизнь – маршрутка, скорая, каталка.
Господи, и горестно, и жалко,
Что вот так – не испытав любви —
Возвратиться в тишину земли,
Прахом обернуться и синичкой,
Росчерком неуловимой спички,
По небесной августовской тверди,
Слишком много знающей о смерти.
Но, ведь мне, Тобой, зачем-то дан.
Этот мир – соленый океан,
Млечный путь – от сентября до мая.
(Это все я тоже принимаю).
Это все – обветренная площадь,
Город – узнаваемый на ощупь.
Северное кладбище – «Карлутка».
Остановка у кафе «Минутка».
Запах чебуреков и спиртного.
«Металлург». Овраг – на Родниковой.
Пушкинской – вечерние огни.
Ангел, я прошу, повремени.
 

2016 г.

 
…
Вот и делай все не так, как хотят
От тебя другие – живи один,
Понимай Бога на собственный лад,
Будь пронзительней песни родных осин,
 
 
Выходи навстречу семи ветрам,
Разговаривай с солнцем о смысле небес
И не думай даже, что где-то там
Может быть намного лучше, чем здесь.
 
 
Не горюй о ране, не плачь о дожде,
Не печалься о жизни, глядя в окно.
Знай, что каждый день – твой последний день
И что все дороги тебя все равно
Приведут к самому себе, ибо сам
Ты и есть свой странноприимный дом —
Рукотворный дворец, расхристанный храм,
Вертоград, перевернутый вверх дном.
 

2016 г.

 
…
Все куда-то едут – хотя бы туда, где больше
Фонарей, людей, да просто архитектуры:
Кто-то едет в Питер, а кто и подальше. В Польшу.
На работу. На ПМЖ, в двухнедельные туры.
Весь Ижевск уезжает в Москву. А Москва – в Дубай,
На Гоа, на Бали (хочется ближе к югу).
Самолеты, хребты высокие огибают.
У бермудского треугольника жмутся друг к другу.
Скоро здесь людей останется очень мало…
Ну, один человек на один километр квадратный.
Знаешь, родина-мать, ты лучше бы нас не рожала.
Вряд ли кто-то вообще захочет вернуться обратно.
Пусть на севере слишком сумрачная погода,
Но на поезд в Хельсинки проданы все билеты.
Это просто глобализация или мода.
Все куда-то едут. А я никуда не еду.
Я пишу на деревню дедушке длинные письма.
И осенние звезды падают мне за ворот.
У меня в голове – вечнозеленые мысли.
Надо мной проплывает никем не видимый город.
 

2016 г

 
Я хотела бы жить в глубине холодной реки.
И смотреть со дна, как черные рыбаки
Золотое счастье ловят в отцовские сети.
Неуемные, грязные, радостные, как дети.
Надо мной ходуном ходила бы синь-вода.
Приносила бы сны, которые никогда.
Не приходят к тем, кто остался там, наверху, —
Разве что младенцу, ангелу, пастуху.
 
 
И на створке раковины размером с большую блесну
Я писала б о том, как народ мой рубил сосну,
Чтобы плыть по реке, и древние песни его
Божий дух перевел на бессмертный язык волн.
 

2015 г.

 
Гордясь, смотрю на купола,
Взрастающие над Землёю.
О! Как же долго ты спала,
Свобода, стянута петлёю.
И, разорвав оковы лет,
Кресты святые дух встречали,
В мир, излучая добрый свет,
Воскресли Храмы из печали.
Над всей Россию моей
Звон колокольный – православный
Звучит, вселяется в людей,
Могучий, добрый, тихий, плавный…
И возрождается народ,
Здесь Он, здесь нравственны законы.
И крепнут духом каждый год
Его величества – Иконы.
Второй десяток поколений,
Вращая на Земной оси,
Ведёт Господь тропой прозрений
Храня величие Руси…
 

2013 г.

…

 
Мы слышим стук своих сердец-
Когда к местам приходим старым,
Где жили Мама и Отец,
Где пили чай из самовара…
И пусть согреет грусть моя
Слегка забытые края…
Я помню этот светлый дом-
Мой самый первый дом на свете —
За речкой в цвете луговом,
Где мир любви дарили детям,
И всем расскажет, не тая,
Об этом Родина моя!
Здесь под родительским крылом
К земле родной мы прирастали,
Я бегал в поле за селом,
И пятки босые сверкали.
Об этом вспомнит, не тая,
Дорога пыльная моя.
Здесь за дворами. Невысок,
Но гордо зреет в хлебном поле.
В любви проросший колосок,
Согретый, как и я, на воле.
Поёт, об этом, не тая,
Кубань раздольная моя!
Теплом согретые края
Зовут грустинкой золотою,
И эту Землю ты и я
Гордясь, зовём – Родной Землёю!
И говорим, мы, не тая,
Всё это – Родина моя!!!
 

2011 г.

 
В станичной хате у реки
Мы с ним встречались каждым летом.
Он мне на «лапке» башмаки
Чинил и песни пел при этом!
 
 
Потом учил вязать крючки,
А утром рано на рассвете,
Поправив удочки, сачки,
Мы с ним катили по планете!
 
 
Слегка скрипит велосипед,
Молчаньем утро затаилось.
Июнь в густой туман одет,
И вдалеке станица скрылась.
Готовим снасти в тишине…
А я опять к нему с вопросом:
«Дядь, расскажи мне о войне!»
А он, закурит папиросу…
 
 
Рукой погладит по плечу,
Забросит удочку подальше
И скажет: – лучше помолчу…
Не обижайся, милый мальчик…
И, отвернувшись к камышу,
Смахнёт слезинку осторожно…
Как рассказать всё малышу,
Что пережить едва ль возможно…
 
 
Фашизм, поднявшийся из ада,
Решил раскрыть своё лицо-
Детей и женщин Ленинграда
Зажал в голодное кольцо.
Видать – должно было случиться,
Что бить фашистов суждено
Там – Константину из станицы.
И вот, бесстрашное звено-
 
 
Ошеломляет вражьи стаи
И сеет страх средь их рядов,
В боях неравных побеждают
Средь них, мой дядя, Ковалёв.
Казацкий дух под Ленинградом
Он смело нёс под небеса.
И на груди его награды,
Как будто взлёта полоса
 
 
Я вспоминаю этот голос…
Улыбки доброй чистоту,
Как золотистый хлебный колос
Всегда он смотрит в высоту!
 

Посвящается Герою Советского Союза, Ковалёву Константину Федотовичу.

лётчику – истребителю. Громившему фашистов в небе Ленинграда.

Получившему в дар, самолёт. От знаменитого предсказателя Вольфа Мессинга.

…

 
…
Только солнце взойдёт над полями родимого края
И тропинка в лучах заискрится рассветом маня,
От волнения чувств, на мгновенье душа замирает,
Крылья Родины смело возносят к полёту меня.
Поднимусь над землёй и, как ветер, в свободном полёте
Обниму всю Кубань, рассыпая любовь с высоты.
Я спрошу у станиц: «Как родные сегодня живёте?»
И с добром поклонюсь куполам, где сверкают кресты.
Мне улыбку вослед посылают просторы Кубани,
И цветеньем полей подпевает мне песню земля,
В наших чутких сердцах разгорится заветное пламя,
Чтобы жить хорошо нужно крепко стоять у руля!
И я вижу, вокруг, оживают и реки и сёла,
И что кровь казака забурлила в родной стороне,
И что ожила вновь доброй веры и мужества школа,
Снова дарит Кубань сыновей настоящих Стране!
 

…

 
..
Великий праздник – памяти времён,
Не гаснущий у смены поколений.
Жив подвигом прославленных Знамён,
К их вечной памяти склоняем мы колени.
ПРИПЕВ:
Победа! Победа!
Будем помнить мы подвиги Дедов
И запомним на все времена,
Как блестят на груди ордена!
Мы дети Победы,
Мы дыханьем свободы согреты,
Мы встречаем под солнцем Весну,
Вам поклон, победившим войну!
Торжественно мы держим на руках
Цветущее потомство – Ваших внуков,
И память благодарную в веках
Несут сердца, объединив оркестра звуки.
ПРИПЕВ:
Победа! Победа!
Будем помнить мы подвиги Дедов,
Эту память на все времена
Детской радостью дарит весна!
Мы дети Победы,
Мы дыханьем свободы согреты,
С нами рядом и вечно в строю
Кто прославил Отчизну свою!
Слезой сбегает память по щеке,
Немного их осталось – Ветеранов,
Цветочек в детской маленькой руке
Великой памятью залечивает раны.
ПРИПЕВ:
Победа! Победа!
Будем помнить мы подвиги Дедов,
Эту память на все времена
Детской радостью дарит весна!
Победа! Победа!
Это светлая память о Дедах
С нами рядом во все времена,
Потому что бессмертна она
 

2015 г.

 
…
Живут на земле города,
Много их и огромных и малых,
Но один не забыть никогда,
Где в объятиях волны и скалы…
Здесь в волшебно-цветущем рассвете,
Из-за гор нежно солнце встаёт,
Этот город один на планете,
Где душа моя страстно поёт!
 
 
Это город – курорт Геленджик.
Не велик, но безумно красивый!
Ветер странствий, ты всем подскажи,
Как попасть в это дивное диво.
Где улыбкою великодарной.
Отражая уют городской,
Ты встречаешь народ благодарный,
На приветливый берег морской!
 
 
Ты живи, расцветай, Геленджик!
В добром мире Вселенной великой,
Пусть судьба и дорог виражи,
Сохранят твоё яркое лико.
Где сверкает волна золотая,
В небе чайка над нею кружит,
И дельфины свободно играют,
Это мой дорогой Геленджик!
 
 
Закалённый – ветрами стихии.
Нам с тобой посчастливилось жить.
Яркий жемчуг под небом России,
Ты живи, расцветай, Геленджик!
 

…

 
Твои шаги ко мне, неспешные,
горячим пульсом сердце слышит.
Зимой какою-то нездешнею
узор разлуки снегом вышит.
 
 
Слова в пучине лет растаяли.
Покрылись чувства наши инеем.
– Зачем друг друга мы оставили! —
кричало птицей небо зимнее.
 
 
Под серебром берез венчание
звенит в лесу заиндевелом.
Деревья в царственном молчании
застыли белые на белом.
 
 
Пленили небо хлопья нежные.
Танцует снежный вальс мгновение.
Идет зима тропой прибрежною
любовь избавить от забвения.
 

2013 г.

 
…
Приходил молодой человек
из какого-то древнего рода.
Искушал энергетикой век,
языком високосного года.
На столе неприметный цветок
был без жизненного аромата.
На глазах пробудил росток
сочной зелени цвета салата.
Мне язык его был незнаком.
Он едва понимал мои фразы.
Но что-то случилось с цветком —
он расцвел. И заполнил, вазу,
стол и комнату ароматом
новой жизни, любви и свободы.
Мое сердце пленилось закатом,
доверяясь стихии природы.
 

2014 г.

 
…
Окончен день, ночь погасила свет.
На остановке в парке ни души.
Мелькнула тень, собака ищет след
отчаянно, в ночной тиши.
Шумит тревожно мрачный лес.
Умолкли звуки шума дроги.
Большой, горбатый черный пес
знакомый запах ищет у дороги.
Он мечется. Скулит который день.
Надеется, что друг откроет двери
в тот мир, где пляшет светотень…
Нет ничего страшней потери.
 

2015 г.

 
…
Если ты будешь правдивым,
тебя полюбят Боги,
если неправдивым – люди.
Аристотель.
Мой сын, мой мальчик!
Бог подарил тебе рожденье.
Жизнь есть короткое мгновенье.
И хрупкая, и круглая, как мячик.
Ты в мир пришел в эпоху перемен,
где маются, и тают на весах —
таланта кропотливый трудодень,
и блажь материальных благ.
Будь смелым, сын. И не ленись.
Вот три пути, ведущие из детства
во взрослую сознательную жизнь:
путь знаний, путь веры, и действий.
Живи. Расти. Иди на зов мечты.
С тобою ангел на Планете.
Какой бы путь ни выбрал ты,
на том пути тебя он встретит.
 

2012 г.

 
…
Как вам не стыдно
врать, толстосумы.
Средства отчизны,
доверие Думы
брать безоглядно,
тратить бездумно.
Алчность ехидны
души вам гадит,
взрослые дяди.
Что вы за люди.
Где ваша совесть?
Сытость на блюде.
В помыслах подлость.
Роскошь в нарядах.
Чванство во взглядах.
Фальшь отношений.
Преступность решений.
Что вы творите
пальцами в кольцах
с душами в тельцах?
Остановитесь!
Вас видит Солнце.
Слышит вас небо.
Все мы под Богом.
Кто-то без крова.
Кто-то без хлеба.
Молятся словом,
истым терпеньем
до исступленья.
Ради спасенья
заблудшей души.
 

2016г.

 
В газете появилось объявленье:
«Спешите к нам скорее на леченье!
Открылся медицинский кабинет,
Специалиста лучше – в мире нет!
 
 
Он все болезни может исцелить,
Вам лишь пять тысяч нужно заплатить!
А коль леченье Вам не помогает,
Врач тут же десять тысяч возвращает».
 
 
Один мужик сказал своей жене:
– А почему б не заработать мне?
Пойду по объявлению к врачу,
И нынче ж, десять тысяч получу! —
Пришел к врачу, и жаловаться стал:
– Я ощущенье вкуса потерял!
Такая вот стряслась со мной беда,
На вкус – вся одинакова еда.
– Ну, что ж! Помочь Вам буду очень рад!
Вы выпейте пока что, лимонад! —
Тут, медсестра стакан ему несет,
Мужик глотает жидкость и плюет:
– Бензин в стакане! Гадость-то, какая!
– Вернулся вкус? С чем Вас и поздравляю!
Я смог Вас очень быстро излечить,
Должны Вы мне пять тысяч заплатить! —
Тот заплатил, и через день приходит,
Теперь уже другую песнь заводит:
– Вся память стерлась с мозга моего!
И я теперь не помню ничего!
Не знаю доктор, как мне дальше жить?
– Что ж! Будем лимонадом Вас поить! —
Мужик сказал: – Ну, доктор, Вы даете!
Опять сейчас бензин в стакан нальете?
– Нет! Я налью шампанского сейчас!
И выпью его с радостью за Вас!
Ведь снова мне удача улыбнулась!
И Ваша память полностью вернулась!
Вы вспомнили бензин! Процесс пошел!
Пять тысяч положите мне на стол.
И вот, неделя с той поры проходит,
Мужчина этот, с тросточкой приходит:
– Я, доктор, после Вашего леченья,
Терять свое внезапно начал зренье!
И думаю – бензин тому виной!
– Что ж, может быть. На этот раз, больной,
Не знаю даже, как Вас и лечить!
Обязан я, Вам деньги возвратить!
Смотрите – десять тысяч на столе,
И Вы забрать их можете себе!
– Шутник Вы, доктор! Как вас понимать?
Я вижу, здесь лежит, всего лишь – пять!
– И снова помогло мое леченье!
Опять вернулось полностью к Вам зренье!
И Вы без трости можете ходить!
…Пять тысяч, потрудитесь заплатить!
 

2016 г.

 
…
Иван-царевич на охоте,
Стрелу из виду упустил,
Искал в лесу, и на болоте,
Но не нашел, и приуныл.
Вдруг, видит он – сидит лягушка,
Пропажу в лапах теребя.
Он говорит ей: «Эй, квакушка,
Отдай стрелу, прошу тебя!»
Она в ответ ему: «Послушай!
Я не лягушка! Дева я!
Коль хочешь ты любви, Ванюша,
На землю резко кинь меня!»
Он так и сделал. Что за диво —
Девица перед ним стоит,
Стройна, румяна и красива.
Ивану дева говорит:
«Или ко мне, Иван, любимый!»
Иван развлечься был не прочь,
И он провел с девицей милой
Незабываемую ночь.
А утром, говорит девица:
«Веди, Ванюша, под венец!»
«Не собираюсь я жениться!
Все! Отношениям – конец!»
Тут, как давай девица охать,
И слезы лить: «Да, как же так?
Ты поступаешь очень плохо!
Ты не царевич! Ты – дурак!»
А наш Иван, как разозлится,
Как крикнет громко: «Ё-моё!»
Как схватит наглую девицу,
На землю, как швырнет ее!
И все. Нет слез, и нет истерик.
Никто жениться не велит.
Глядит Иван, глазам не верит —
Лягушка перед ним сидит.
– Вот, до чего дошла наука! —
Лягушку взяв, сказал Иван:
«Трансформер – выгодная штука»!
И, посадил ее в карман.
 

2013 г.

 
…
Я джин купить надумал в магазине,
Бутылку в руки взял, но вот беда —
У джина цвет был непривычно синий,
Такого я не видел никогда.
Спросил я молодую продавщицу:
– А почему у джина синий цвет?
Наверно, есть опасность отравиться?
– Да, никакой опасности тут нет!
 
 
– Но раньше пил я джин, и он был белый,
Вот потому-то я у Вас спросил.
– Вас обманули, в том то все и дело!
Тот джин ненастоящий вовсе был!
А настоящий джин – быть синим должен,
Я пью всегда по праздникам такой! —
Под нос я буркнул: «Что ж, вполне возможно!»
Купил я джин, принес его домой.
Стал наливать – джин оказался белым,
Бутылка, просто, синею была.
Вот продавец – врала и не краснела,
Мол «этот джин сама всегда пила»!
 
 
Вывод.
Такая нынче у людей система —
Коль даже ты совсем не знаешь тему,
Стой до конца упрямо на своем,
И выставь оппонента дураком.
 

2016 г.

 
…
Отец на маму накричал.
На сына мама накричала.
Пинка коту сынуля дал.
И всем домашним полегчало.
А чем ответить может кот,
На все хозяйские нападки?
Да, он момент удобный ждет,
Чтоб сразу всем, нагадить в тапки!
И вам про это рассказав,
Я вывод сделаю конкретный —
Лишенный в жизни всяких прав,
Еще не значит – безответный!
 

2016 г.

«Рыбка»

 
Раз, муж и жена на рыбалку пошли,
И рыбку златую поймали они.
Та им говорит: «Отпустите меня,
И ваши желания выполню я!»
Сказал муж жене: «Ты, жена, извини!
Давно позади твои лучшие дни!»
А рыбке сказал он: «Прошу я тебя,
Ты дай мне жену вдвое младше меня!»
Жена говорит: «Я так мужа люблю!
И лишь об одном тебя, рыбка, молю —
Чтоб муж мой, который мне жизни милей,
Остался со мной до конца своих дней!»
Сказала им рыбка: «Уважу я вас!
Желанья обоих исполню сейчас!»
На мужа коварного смотрит жена,
Глазам своим, больше не верит она —
Стал муж вдвое старше, седым стариком.
 
 
…А рыбка, исчезла в приливе морском.
 

 
***
Покатилась голова по асфальту.
Палачом твои слова отрубили.
Закусила удила я с азартом,
И не думала, что стану кобылой.
В поле ветер, и туман. И казалось,
Все. Свободна. Но все же – Стреножена.
По морозу хомута размотались,
Но на привязи бежать невозможно.
Вновь объезжена хлыстом – цирковая.
На арене все по кругу и тесно.
Палачом твои слова – боль такая!
Вытри слезы – ведь не к месту, не к месту…
 

18.02.2015

 
***
Земляника лесная.
Как кровинки в ковре.
У зелёного рая
Ворота на горе.
Сотни лет пролетали,
А в деревне родной
Ворота открывали,
Кто стоял за горой.
Партизанские чащи,
Тишина за версту.
На сто метров – землянка,
Как посёлок в лесу.
Зацвели, замшевели,
Обвалились, срослись.
Мы так в детстве хотели,
Жить в землянках таких.
Полетит птичья стая
К воротам на горе
Земляника лесная
Как кровинки в траве.
 

21.06.2015

 
…
 
 
Вошла и села у окна.
На всех смотрела откровенно.
Платок накинув на колено,
Чтоб не болела голова.
Забавно щурила глаза,
Невнятно шевелила губы,
Просматривая все «ютубы»
Как перед смертью – на раз-два.
 
 
Неслышной поступью всерьез
В туманном небе растворилась.
И после никому не снилась.
И нет ее. Помин. Погост.
 

***

 
…
Телячьи нежности оставлены,
Давно в телятнике забыты.
Скрипит тоска своими ставнями,
И даже окна не умыты.
 
 
В моём дому внутри сознания.
Гуляет ветер сожалений.
И дождик разочарования
Смочил слегка вторые сени.
 
 
И на крылечке не целуемся.
Ступеньки поросли травою…
Вот накатило так, без умысла…
Пойду калитку я закрою.
 

23.07.2015 г.

 
…
 
 
Колонизаторы солнце спрятали.
Ждут проливных.
Клёны шатаются как поддатые,
Сыплют цветных.
Город так долго руками держал тепло,
Но отпустил.
В этот октябрь он сух и хотя бы
Холодно мил.
Стынет асфальтами и бетонами
Нежность души.
Ей одиночество в горле комами,
Костью першит.
Солнце верните, случайными мигами,
В окна, в дома!
И сапоги, и шарфы пора выгулять.
Скоро зима.
 

 
Распустила осень золотые косы,
Радугой разрезала небо пополам,
И стоят унылые лысые «поркосы».
И дожди усталые ходят по домам.
Бьют тихонько в ставенки,
Лижут «стелка» мокрые,
Тихо на заваленке.
Плачут одинокие.
 

2012 г.

 
…
Ты не приходишь, значит так надо,
Я у окна провожаю всех взглядом,
Много веселых, грустных прохожих.
Жаль. На тебя они так не похожи.
Плачет с утра дождь усталый, осенний.
Плачет любовь наших сладких мгновений.
Все в этом мире так зыбко, тревожно.
Как мне прожить без тебя?
Невозможно!
 

2013 г.

 
…
Согнулась свеча, как старушка,
Горячие слезы капали.
На черном столе хлеб и кружка.
Все люди в округе плакали.
А осень ликует радостно,
Листья, кидая под ноги.
И не понять ей как тягостно,
Стоять и ждать у дороги.
Стоять и ждать, знать заведомо,
Что не придет, не встретимся.
И только земле неведомо,
Как прежде наш шарик вертится.
Согнулась свеча, как старушка,
Горячие слезы капали,
На черном столе хлеб и кружка,
Все люди в округе плакали.
 

2015 г.

 
…
Небо тучами день завесило,
В легком платьице налегке,
Колосится зерно невесело.
Недоспелое. В колоске.
Нам бы солнышко, да по краюшку,
Пробежаться волной игривою,
Да по блинчику плоским камушком,
Да верхом на коне с белой гривою.
Босиком по росе, да по травушке,
Когда степь еще спит сладким сном,
Прибежать к своей милой бабушке,
В покосившийся, старенький дом.
Прикоснуться рукой, как маленький,
К серебристым ее волосам,
Посидеть вдвоем на завалинке,
Да прислушаться к голосам.
Разлилось тепло белой скатертью,
Теплым солнышком от крыльца,
Хлебным запахом от рук матери,
Сигаретами от отца.
 

2013 г

Категория «Открытие-2» Малая проза

(возрастная группа)

«ПРИМАНКА».

Петрович сидел на стуле, устало опустив плечи. Спина ныла, в сердце кололо. На душе было серо и безрадостно. Он видел себя в зеркале: старого, немощного – на фоне убогой обстановки комнатушки, в которой он оказался под занавес жизни из-за любви к дочери. Кажется, еще совсем недавно он был полон сил и не жаловался на здоровье… Куда все улетучилось? Ну, конечно, все силы «съел» дом. Большой, двухэтажный, светлый дом – дочери так хотелось иметь все удобства, чтобы все было под рукой… И он старался. Все сбережения вложил в особняк, в котором есть спальни для всех членов семьи, кабинет для зятя, игровая и детская, гостиная, просторная кухня, кладовые, подвал, ванная и два туалета… В доме этом не нашлось только комнаты для него, для отца!

Ему объяснили, что «пока, на время отделки помещений», ему лучше пожить на квартире:

– Отец, ты будешь доволен! Нашли для тебя чудесную квартирку с отдельным входом: тишина, покой! Ни дети, ни машины не будут беспокоить. А через дорогу – недорогая столовая, там вкусно готовят.

«Чудесная квартирка» не имела отопления, рамы и дверь требовали замены, кто и когда делал здесь ремонт в последний раз – неизвестно. Сыро, холодно, но хуже всего – одиночество.

С укоризной смотрит Петрович на фотографию покойной жены:

– Зачем ты меня оставила? Бросила – на земле мучиться…

В окошко постучали. Шаркая стоптанными тапочками, Петрович пошел открывать. На пороге – старый друг Иван Степанович. Обнялись старики, долго не отпускали друг друга, глаза увлажнились. Давний товарищ жил на другом конце города, и виделись они крайне редко. Дела его – по всему видно, идут лучше, чем у Петровича. Выглядит он бодрее, одет справнее. Уход – великая вещь! Хотел было Петрович угостить друга, но, кроме четверти засыхающего хлеба и чая, предложить было нечего.

– Что, не приходит дочь? – поинтересовался Иван Степанович, понимая, что этот вопрос он мог бы и не задавать.

– Приходит. По большим праздникам…

Иван Степанович нахмурился, долго молчал. Потом изрек:

– Не горюй! Скоро твоя жизнь станет во сто крат лучше!

…В тот же день, к вечеру, принес Иван Степанович другу толстую пачку денег – все свои накопления и объяснил, что нужно с ними делать. Рано утром Петрович занялся необычным для него делом – стал мыть дребезжащие стекла своего единственного окошка. Когда стеклышки отмылись до невероятной чистоты, он притянул столик к окошку и сел ждать поджидать: не пройдет ли мимо домишка дочь Галина. Он знал, что неподалеку есть магазин, в котором продавались самые дешевые в городе овощи, а дочь предпочитала делать покупки с таким расчетом, чтобы кошелек худел не слишком быстро. Ожидания Петровича оправдались. Издалека он приметил знакомую фигуру дочери. Заволновался, быстро-быстро разложил на столике деньги так, чтобы они заняли весь стол. Купюр было много, все крупные. Петрович принялся их считать, разглядывать на свет, перекладывать с места на место. Краем глаза заметил: Галина, идущая не спеша, увидела, чем занимается её отец. Она остановилась и даже приоткрыла рот от удивления: «Надо же, обвел нас всех вокруг пальца: «Больше денег нет!.. Больше денег нет!..» А мы и поверили. А он – подпольный миллионер! Того и гляди – помрет, а деньги неизвестно кому достанутся. Утром следующего дня дочь явилась к отцу, необычно приветливая и воодушевленная:

– Папа, собирайся, отделка дома почти закончена, мы для тебя приготовили комнатку.

Она еще что-то щебетала – сама на себя не похожая, а Петрович делал вид, что собирается. Собираться ему было просто – снять фотографию жены со стены да достать из-под кровати чемоданчик и сундучок, запертый хитрым замком.

Отец видел, как жадно глянула дочь на сундучок.

– Папочка, ты ничего не забыл? – спросила Галина и стала пересматривать постель, ящики кухонного стола, заглянула даже под коврик у кровати.

– Дочка, я ничего не забыл! – сказал Петрович, сделав многозначительное ударение на слове «ничего»…

С того дня жизнь Петровича круто переменилась. Он вернулся в родной дом, дочь ухаживала за ним, как за новорожденным: постель меняла через два-три дня, яблоко и морковь протирала на терке, делала овощные соки, варила вкусные каши и супы. Внуки обрадовались:

– Дедушка вернулся! Ура!

Они висли на нем, просили рассказать сказку. Петрович был счастлив. Зять как-то распил с ним бутылочку и после третьей рюмки просил прощения. Иван Степанович навестил товарища разок-другой, толковали, вспоминали…

Пошел Петрович друга проводить, попал под дождь, простудился. Вскоре слег и больше не встал. Когда почувствовал, что дни его сочтены, попросил бумагу, ручку и конверт. Галина с радостью принесла просимое. Отец что-то написал, вложил дрожащими руками в конверт листочек, заклеил и положил под подушку:

– Прочитаешь после похорон!

Петровича похоронили по-христиански, как положено. Денег на похороны Галина не пожалела, была уверена, что скоро получит во сто крат больше. И вот конверт открыт: «Дорогая дочь, никогда не отдавай все, что имеешь, детям, прежде своего конца. Любящий тебя отец». Не веря своим глазам. Галина бросилась перебирать вещи отца. Денег не было. Сундучок! Долго мучилась над замком, потом попросила мужа, и тот сбил замок. В сундучке лежали бумаги, ленточки тряпочки, тетрадки. Денег не было! Галина стала перебирать вещицы. «Дорогой маме – с 8 марта!» – вышито ее детской рукой на салфеточке. На картонке – аппликация с поздравлением: «Папочка милый, поздравляю с днем рождения! Желаю счастья, здоровья и долгих лет жизни! Галя». Тетрадки. Еe тетрадки по русскому и по математике за годы ее учебы в школе – с первого по десятый класс! Надо же! Отец хранил, а она и не знала! Боже! Как он любил ее, единственную дочь, если сохранил даже ее ленточки, начиная с детского сада!

Галина горько заплакала…

Поцелуй.

С самого детства Галке нравился сосед – Лёшка.

Лет в пять, играя во дворе с детворой, она лоб в лоб столкнулась с ним и увидела эти синие, неправдоподобно красивые глаза. Девочка думала: «Вот бы подарить ему куклу, а он бы отдал своего плюшевого медвежонка, хоть он и без уха». Шли годы, а Лёшка, как и прежде, не обращал на неё никакого внимания. Галка теперь уже бредила Алексеем. Всегда с трепетом ждала его из школы, наблюдая через дырку в заборе. Однажды даже рискнула выйти ему навстречу, но увидев его глаза так близко, страшно растерялась и только пролепетала: «Лёша, привет, я…» Он прошёл мимо, бросив на ходу небрежное приветствие. Да и где ему было смотреть на неё – худощавую, смешную, с тощими косичками.

После школы Галка поступила в педучилище. В начале лета она забиралась на чердак своего дома и смотрела в соседний двор в подзорную трубу. Лёшка же – загорелый, в шортах, играя бицепсами, выделывал на турнике такие трюки, что у Галки захватывало дух. Прошло ещё два года страданий и надежд. И однажды Лёшка подошёл к ней и пригласил на проводы в армию: «Галка, приходи попрощаться с соседом, скоро надену солдатские сапоги,» – криво ухмыльнувшись, сказал он и пошёл дальше. А у неё сердце упало. Как? Теперь он будет далеко, а ведь она так привыкла видеть его каждый день. Прибежав домой, Галка достала из-под подушки любимый томик А. Ахматовой и десятки раз перечитала любимые строчки:

– «Не любишь, не хочешь смотреть?

О, как ты красив, проклятый,

А я не могу взлететь,

А с детства была крылатой».

На вечеринке было много друзей, да и девушек немало. Но, Лёшка, казалось, не отдавал предпочтения ни одной из них.

Галя это заметила и, жадно поедая его глазами, весь вечер старалась быть к нему поближе. Когда утром друзья и родственники собрались возле автобуса, отправляющего призывника в двухгодичное «путешествие» Лёшка неожиданно приблизился к Галке и поцеловал прямо в губы.

Она испытала настоящий шок. Земля поплыла перед глазами. Автобус дал прощальный сигнал и тронулся, а она всё стояла с открытым ртом, не замечая, что по щекам градом бегут слёзы – слёзы любви, отчаяния и надежды.

Лёшка не прислал ни одного письма. Галя поняла, что больше никогда не увидит синих бездонных глаз. А Лёшка после дембеля завербовался на комсомольскую стройку, там и женился. Она ещё лет девять жила в каком-то упрямом ожидании. И только позже, когда здравый смысл взял верх, где-то к тридцати годам вышла замуж.

Но тот, единственный поцелуй хранит в своём сердце всю жизнь.