Текст книги "Социально-психологические исследования города"

Анисимов А. В. Архитектурное воспитание общества (Учить архитектуре!) // Непрерывное архитектурно-строительное образование как фактор обеспечения качества среды жизнедеятельности: Труды общего собрания РААСН. Воронеж: ВГАСУ, 2005. С. 268–271.

Басов В. М. Особенности эколого-социального пространства в малых и средних городах России // Современные проблемы экологии и экологического образования: Сборник научных трудов. Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2003. C. 15–52.

Ванина О. Е., Шемелина О. С., Евстифеева А. В. Особенности восприятия наружной рекламы как элемента современной городской среды // Город, пригодный для жизни: Материалы Первой международной научно-практической конференции «Современные проблемы архитектуры, градостроительства, дизайна» (19–20 сентября 2013 г.). Красноярск: СФУ, 2013. С. 124–130.

Воробьева А. Е., Купрейченко А. Б. Отношение к неэтичным заголовкам газетных статей у представителей разных эмпирических типов нравственного самоопределения личности // Психологическое воздействие: Механизмы, стратегии, возможности противодействия. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 179–201.

Линч К. Образ города. М.: Стройиздат, 1982.

Лысова Н. Ю. Малый исторический город: культурные параметры и актуальные проблемы // Регионология. 2008. № 2.

Милграм С. Эксперимент в социальной психологии. СПб.: Питер, 2003.

Нравственность современного российского общества: психологический анализ. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012.

Панюкова Ю. Г. Эмпирическое исследование структурной организации психологической репрезентации пространственно-предметной среды // Экспериментальная психология. 2009. № 3. С. 111–122.

Петренко В. Ф. Основы психосемантики. М.: МГУ, 1997.

Психологические исследования духовно-нравственных проблем / Отв. ред. А. Л. Журавлев, А. В. Юревич. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.

Психологическое воздействие: Механизмы, стратегии, возможности противодействия / Под ред. А. Л. Журавлева, Н. Д. Павловой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012.

Психологическое воздействие в межличностной и массовой коммуникации / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Н. Д. Павлова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014.

Психология и окружающая среда: Сборник научных трудов. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1995.

Психология: современные направления междисциплинарных исследований: Материалы научной конференции, посвященной памяти чл. – корр. РАН А. В. Брушлинского (8 октября 2002 г.) / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Н. В. Тарабрина. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2003.

Серкин В. П. Методы психологии субъективной семантики и психосемантики. М.: Пчела, 2008.

Сидоренко Е. В. Методы математической обработки в психологии. СПб.: Речь, 2003.

Смолова Л. В. Введение в психологию взаимодействия с окружающей средой. СПб.: Речь, 2008.

Тихомирова С. В. Эмоции коллективного субъекта // Философско-психологическое наследие С. Л. Рубинштейна / Отв. ред. К. А. Абульханова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. С. 308–319.

Тяпкина О. А. Ментальность жителей малых городов Западной Сибири во второй половине XIX – начале XX в.: постановка проблемы // Актуальные вопросы истории Сибири. Пятые научные чтения памяти профессора А. П. Бородавкина: Сб. научных трудов. Барнаул: «Аз Бука», 2005. С. 57–59.

Шемелина О. С., Ванина О. Е. Аспекты психологического восприятия современной городской среды // Ценности и смыслы. М.: Институт эффективных технологий, 2009. № 1. С. 72–89.

Шемелина О. С., Ванина О. Е. Образ города Новосибирска в представлении студентов // Сибирский педагогический журнал. 2012. № 8. С. 248–254.

Штейнбах Х. Э., Еленский В. И. Психология жизненного пространства. СПб: Речь, 2004.

Osgood C. E., Suci G. J., Tannenbaum P. H. The Measurement of meaning. Urbana, 1957. P. 290–304.

Психосемантический анализ обыденных представлений москвичей о городе
^{Н. В. Долгова}

Какое влияние оказывает жизнь города на его жителей, на их ценности, поведение, восприятие?

С 1905 г., когда Георг Зиммель опубликовал свою статью «Метрополис и жизнь психики» (Simmel, 1951), и по сей день продолжаются дискуссии об эффективности общих и частных подходов к изучению феноменов города, городского пространства, жизни человека в городе (Жданова, 2006; Штейнбах, Еленский, 2004; Психология и окружающая среда, 1995; Mercer, 1975; Milgram, 1970).

Город, оставаясь объектом междисциплинарного исследования (Психология…, 2003), рассматривается с принципиально различных позиций архитекторами, философами, экономистами, социологами, психологами, географами. Каждое направление предлагает свой подход к изучению города, и лишь немногие авторы обращаются к детальному анализу уже существующих теорий, к вопросу границ их применения и возможности практического использования.

В самом общем виде всю совокупность исследований последних лет можно разделить на две группы: первые отвечают на вопрос, что представляет собой город и городское пространство, вторые ориентированы на обсуждение методов исследования, на то, как изучать феномены городской жизни. При этом первый вопрос в большей степени интересует философов, географов и архитекторов (Levine, 2003; Mercer, 1975; Rosenthal, 1980; Takooshian, Solomon, 2004), в то время как социологов, психологов, социальных антропологов в большей степени волнует проблема выявления взаимодействия человека и окружающей его среды[4]4
  Значительный массив публикаций, посвященный изучению жизни в городе и жизни города, заслуживает отдельного развернутого информационно-аналитического обзора. Определенную сложность также вызывают попытки найти общий язык для междисциплинарной дискуссии.


[Закрыть] (Ломов, 2006; Штейнбах, Еленский, 2004; Low, 1996; Sadalla, Stea, 1978; Simmel, 1951; Stokols, 1995; Takooshian, Solomon, 2004; и др.).

Человек и город взаимодействуют между собой. Образ города является результатом как непосредственного восприятия, так и воспоминания, которые имплицитно связаны между собой в единое целое. Репрезентации культурно обусловлены, связаны между собой иерархическими и сетевыми связями и образуют некую целостность – систему, что дает им возможность взаимовыражения. В то же время формирование поля образов и значений происходит еще и в пространстве потребностей субъекта, тем самым расширяя репертуар когнитивных структур одних областей и сужая – других.

Восприятие окружающей городской среды жителем города опосредуется его образом жизни, его деятельностью в городе[5]5
  Л. Леви-Брюль, Л. Февр, С. Московичи, К. Линч и ряд других авторов считают, что образ города – это явление интерпсихическое, так как складывается из совокупности представлений живущих в нем людей.


[Закрыть].

В отечественной психологии долгое время отсутствовало единое психологическое понятие, характеризующее всю систему актуально реализуемых субъектом деятельностей. Понятие «образ жизни» в его психологическом наполнении, введенное в научный тезаурус В. П. Серкиным, во многом решило данную проблему (Серкин, 2003, 2005 и др.). «Образ жизни», по мнению автора, несмотря на то, что не наблюдается непосредственно, может быть описан внешними наблюдателями, т. е. может быть представлен как в идеальном, так и в реальном планах. Он включает определенный образ действий в единстве и взаимопроникновении с объективными условиями, в которых осуществляется. В связи с этим структура образа жизни детерминируется и образом мира, и планом реальных взаимодействий, и, в свою очередь, детерминирует развитие образа мира субъекта.

Образ мира, по мнению Серкина, служит индивидуализированной культурно-исторической основой восприятия, определяет понимание мира, своеобразие интерпретации любых событий и явлений (Серкин, 2003). Образ города – это и результат осмысления окружающей действительности одним индивидом, и коллективное творение. Коллективный образ города сочетает в себе элементы образа, свойственные каждому из тех, кто внес в него свой вклад. Поэтому, обращаясь к теории социальных представлений, можно утверждать, что структура образа города группового субъекта представляет собой систему социальных представлений определенной группы о городе, в котором она проживает и, следовательно, который воспринимает как среду своего обитания, пространство своей жизнедеятельности.

Целью эмпирического исследования стало выявление факторной структуры и содержания различных образов города («худший город», «идеальный город», «город Москва») в представлениях жителей Москвы.

Выбор психосемантического подхода в нашем исследовании определялся тем, что многомерные семантические пространства выступают операционными моделями категориальных структур сознания (Габидулина, 2011; Петренко, 1997).

Основным методом исследования выступал метод семантического дифференциала (СД). В работе использовали процедуру оценки респондентами анализируемых объектов по биполярным градуированным шкалам, полюса которых заданы с помощью антонимов. Полученные данные обрабатывались с помощью факторного анализа. Количество выделенных факторов отражало когнитивную сложность смыслового поля (объектов анализа) в сознании респондентов. Содержание и мощность выделяемых факторов (вклад фактора в общую дисперсию) отражали присущие респондентам формы категоризации и их субъективную значимость. Размещение объектов (образов города) в виде точек-координат в семантическом пространстве характеризовало отношение респондентов к этим объектам (образам городов), его «личностный смысл» (по А. Н. Леонтьеву).

В исследовании приняли участие жители г. Москвы, всего 266 человек. Исследование проводилось в два этапа. Объем выборки на первом этапе – 101 человек, из них 49 мужчин и 52 женщины в возрасте от 25 до 40 лет, проживающие в Москве пять и более лет. Участниками второго этапа работы стали 165 человек – 83 мужчины и 82 женщины в возрасте от 25 до 40 лет, проживающие в Москве десять и более лет.

Респондентов просили оценить ряд образов города («идеальный город», «худший город», «город Москва») по шкалам-дискриптам, связанным с «образом жизни» в городе (разработка В. П. Серкина)

(Серкин, 2005) и характеризующим исследуемые образы. Шкалы имели семизначную градацию (–1, –2, –3, 0, 1, 2, 3), в которой «3» – максимальная оценка города по одному полюсу заданного признака, а «–3» – максимальная оценка, но по противоположному (антонимичному) полюсу этой же шкалы. Все ответы респондентов вносились в три матрицы данных («идеальный город», «худший город», «город Москва»), затем подвергались процедуре факторного анализа.

Обработка данных осуществлялась с помощью статистического пакета SPSS v. 17.0 с программой подповорота факторных осей по принципу Varimax и вычислением значений факторов для каждого образа города.

Обратимся к результатам, полученным для всей выборки. После обработки данных факторным анализом было выявлено, что каждый образ города включал в себя одинаковое количество факторов.

Так, образ «идеальный город» в обыденном сознании жителей Москвы включал в себя следующие четыре фактора. Первый фактор (вклад фактора 43,8 %) включал следующие характеристики с максимальной нагрузкой: «оправданный» (0,67), «враждебный» (–0,51), «истинный» (0,66), «неуверенный» (–0,56), «уважительный» (0,64), «профанный» (–0,56), «достойный» (0,62), «трусливый» (–0,57), «обеспеченный» (0,58), «несчастный» (–0,59), «веселый» (0,58). Здесь можно обнаружить два полюса оценок. С одной стороны, образ идеального города определяется респондентами как «оправданный», «истинный», «уважительный», «достойный», «обеспеченный» и «веселый», с другой стороны – «несчастный», «трусливый», «профанный», «неуверенный», «враждебный». В целом шкалы, которые вошли в первый фактор, характеризуют идеальный город по следующим основаниям: «реализованная возможность – неуспешность/несчастливость» (условное название фактора – «Везение»).

Во второй фактор образа «идеальный город» (33,6 %) вошло меньшее число характеристик с максимальной нагрузкой, чем в первый: «враждебный» (0,57), «миролюбивый» (–0,58), «эгоистичный» (0,62), «дискомфортный» (0,57), «беспокойный» (0,55), «опасный» (0,69). Кроме того, данный фактор отличался тем, что почти все оценки носили негативный характер: «враждебный», «эгоистичный», «дискомфортный», «беспокойный», «опасный». Исключение составляла оценка по шкале «миролюбивый». В целом данный фактор описывает эмоциональную реакцию горожан на предметно-пространственную, природную и др. среду «идеального города», которая, с одной стороны, воспринимается ими как тревожная, а с другой – как миролюбивая. Таким образом, основанием данного фактора является «тревожность – уверенность в своих возможностях» (условное название фактора – «Безопасность»).

Третий фактор образа «идеальный город» (29,3 %) включал следующие оценки с максимальной нагрузкой: «беспорядочный» (0,80), «ответственный» (–0,56), «безнравственный» (0,62), «целостный» (–0,68), «согласованный» (–0,72). Он также отличался биполярными оценками: с одной стороны, «беспорядочность» и «безнравственность», а с другой – «согласованность», «целостность» и «ответственность». С нашей точки зрения третий фактор отражает восприятие респондентами организационной составляющей жизни идеального города, поэтому его основание мы обозначили как «непредсказуемость – упорядоченность» (условное название фактора – «Упорядоченность»).

Наконец, четвертый фактор (19,02 %) включал оценки с максимальной нагрузкой по следующим шкалам: «статичный» (0,81), «неподвижный» (0,71), «сонный» (0,65), «постоянный» (0,55). Данные характеристики отражают содержание образа идеального города по основанию: «статика – динамика» (условное название фактора – «Прогресс»).

Семантическое пространство образа «худший город» в обыденном сознании респондентов-москвичей также включало четыре фактора.

В первый фактор (53,9 %) вошли следующие характеристики с максимальной нагрузкой: «творческий» (0,76), «бессмысленный» (–0,50), «привлекательный» (0,64), «несчастный» (–0,53), «достойный» (0,61), «злой» (–0,64), «понимающий» (0,57), «скучный» (–0,69), «компромиссный» (0,57), «враждебный» (–0,76), «обеспеченный» (0,56), «дискомфортный» (–0,89), «ответственный» (0,55), «положительный» (0,51), «уважительный» (0,51). Образ худшего города в представлениях респондентов имеет, с одной стороны, такие характеристики, как: «творческий», «привлекательный», «достойный», «понимающий», «компромиссный», обеспеченный», «ответственный», «положительный», «уважительный». С другой стороны, он характеризуется по данному фактору как «несчастный», «злой», «бессмысленный», «скучный», «дискомфортный», «враждебный». В целом данный фактор раскрывает такие значимые для респондентов характеристики города, как успешность, везение, и поляризуется по следующим основаниям: «реализованная возможность – неуспешность/ несчастливость» (условное название фактора – «Везение»).

Во второй фактор (44,08 %) изучаемого образа вошли следующие характеристики с максимальной нагрузкой: «сонный» (0,79), «веселый» (–0,51), «профанный» (0,77), «активный» (–0,61), «трусливый» (0,74), «оправданный» (–0,62), «неуверенный» (0,58), «статичный» (0,57), «рациональный» (0,51), «голодный» (0,51). По одному полюсу данного фактора «худший город» представляется респондентам «сонным», «профанным», «трусливым», «неуверенным», «статичным», «рациональным» и «голодным», по другому полюсу – «веселым», «активным» и «оправданным». Сочетание данных черт в восприятии образа города в одном факторе позволило выявить основную линию анализа – «прозябание – деятельность» (условное название фактора – «Активность»).

Третий фактор (29,47 %) в структуре образа «худший город» включал всего три характеристики с максимальной нагрузкой: «напряженный» (0,74), «неподвижный» (–0,55), «консервативный» (–0,56). Третий фактор также является биполярным. В нем наибольший вес имеет характеристика «напряженный», которая связана с двумя другими: «неподвижный» и «консервативный». В целом данный фактор характеризует силу эмоционального напряжения, поэтому мы можем его описывать в терминах «напряжение – расслабление» (условное название фактора – «Напряжение»).

Четвертый фактор (17,54 %) включал три характеристики с максимальной нагрузкой, а именно: «согласованный» (0,57), «беспорядочный» (–0,57), «рациональный» (0,51). С нашей точки зрения, данный фактор отражает организацию городского пространства. Все характеристики связаны между собой и образуют единую шкалу «непредсказуемость – упорядоченность», один полюс которой – «беспорядочность», а другой – «согласованность» и «рациональность» (условное название фактора «Упорядоченность»).

Семантическое пространство образа «город Москва» в обыденном сознании москвичей включало четыре фактора. Первый фактор (46,83 %) составили следующие характеристики с максимальной нагрузкой по шкалам: «положительный» (0,71), «враждебный» (–0,52), «привлекательный» (0,69), «бессмысленный» (–0,56), «истинный» (0,69), «профанный» (–0,59), «веселый» (0,67), «демократичный» (0,65), «достойный» (0,62), «понимающий» (0,58), «оправданный» (0,58), «творческий» (0,53), «ответственный» (0,52), «открытый» (0,51). С одной стороны, образ «город Москва» в сознании его жителей характеризовался позитивными качествами: «положительный», «привлекательный», «истинный», «веселый», демократичный», «достойный», «понимающий» и др., с другой стороны – негативными: «профанный», «бессмысленный», «враждебный». Интересно, что первый фактор образа «город Москва» так же, как и в предыдущих двух случаях (образы «идеальный город» и «худший город») в целом характеризует способность городской среды к реализации имеющихся возможностей «реализованная возможность – неуспешность/несчастливость» (условное название фактора «Везение»).

Второй фактор (31,9 %) исследуемого образа включал меньшее число характеристик, чем первый, и большая их часть имела негативную модальность: «беспокойный» (0,72), «миролюбивый» (–0,58), «эгоистичный» (0,69), «уважительный» (–0,54), «опасный» (0,68), «злой» (0,63), «беспорядочный» (0,60), «безнравственный» (0,57), «враждебный» (0,57). Данный фактор, с одной стороны, характеризует сопротивление и агрессию («беспокойный», «эгоистичный», «опасный», «злой», «беспорядочный», «безнравственный», «враждебный»), а с другой стороны указывает на восприятие города его жителями как «миролюбивого» и «уважительного». Все характеристики связаны между собой по основанию «тревожность – уверенность в своих возможностях», что позволило нам приписать фактору условное название «Безопасность».

В третий фактор (18,82 %) образа «город Москва» вошли всего три характеристики с максимальной нагрузкой. Речь идет о таких качествах города, как «сонный» (0,73), «постоянный» (0,70) и «скучный» (0,59). По нашему мнению, содержательно этот фактор может быть описан в терминах «статичность», «неподвижность», по шкале «статика – динамика» (условное название фактора «Прогресс»).

Наконец, четвертый фактор (17,55 %) включал четыре характеристики: «неуверенный» (0,52), «обеспеченный» (–0,51), «несчастный» (0,53), «голодный» (0,54). С одной стороны, данный фактор указывает на материальный достаток, возможности достижения которого предоставляет город Москва («обеспеченный»), с другой стороны именно бедность описывается посредством таких качеств, как «голодный», «несчастный», «неуверенный». Иными словами, данный фактор характеризует «благополучие» населения города по шкале «богатство – бедность» (условное название фактора «Богатство»).

Обобщая полученные результаты, следует описать содержание, смысловую наполненность факторов семантических пространств.

Для каждого образа города был получен свой набор факторов (см. таблицу 1).

Во всех образах присутствуют четыре фактора, но только один фактор – «Везение» – является общим для всех трех образов города и включает наибольшее число характеристик с максимальным весом. На первом этапе исследования данный фактор определялся нами как фактор «Оценка». Однако С. Филленбаум и А. Рапопорт отмечали, что фактор общей оценки «расщепляется» на четыре: моральную, интеллектуальную, эстетическую и прагматическую (Габидулина, 2011). В содержании полученных нами факторов указанных категорий анализа не было выявлено. При этом смысловая нагрузка факторов включала не только позитивные качества – «веселый», «творческий», «привлекательный», «открытый», – но и основания для реализации имеющихся возможностей: «демократический», «ответственный», «понимающий», «обеспеченный». «Везение» же определялось нами как позитивно воспринимаемое событие, возникшее в результате случайного, непредсказуемого или не учитываемого стечения обстоятельств. В связи с этим все первые факторы трех исследуемых образов получили название «везение». Какую общественную практику отражает данный фактор? Возможно, в сознании респондентов-москвичей «худший город» – не рукотворный мир, в котором действуют объективные законы, а «каменные джунгли», в которых для успешного существования необходимо положительное стечение различных обстоятельств (Бодрийяр, 2006). Данное предположение требует проведения дополнительного исследования.

Таблица 1. Факторная структура семантического пространства образов города

В образах «идеальный город» и «город Москва» характеристики фактора «Везение» связаны с характеристиками фактора «Безопасность», определяющими уровень защищенности горожанина от неблагоприятных явлений, событий и т. п., вызывающих страхи, стрессы и другие деструктивные состояния (см.: Тарабрина, Журавлев, 2012).

Факторные структуры образов «идеальный город» и «город Москва» обнаружили значительное сходство. Они включают совокупности характеристик, которые были отнесены к факторам «Везение», «Безопасность», «Прогресс».

Интересно, что факторная структура образа «город Москва» в обыденном сознании москвичей отличается от структуры других образов наличием в ней фактора «Богатство», который характеризует не только возможности потребления, но и развития горожан. Структура образа «город Москва» в восприятии москвичей указывает на их отношение к Москве как к своему, близкому, известному городу и противопоставляется «нечленимому» представлению о чужом городе (Жданова, 2006).

Интересно, что факторные структуры «городов-символов», а именно образов «идеальный город» и «худший город», также обнаруживают между собой некоторое сходство. В обеих структурах присутствуют факторы «Везение» и «Упорядоченность». Возможно, для абстрактных образов города подобное сопряжение противоположных факторов – случайности как вероятностной функции и упорядоченности как функции планирования – отражает невозможность существования в реальности подобных городов.

В факторной структуре образа «худший город» присутствуют два фактора – «Активность» и «Напряжение», один из которых был выделен еще Ч. Осгудом и присутствовал в «образе города» в работах других исследователей (Габидулина, 1991; 2011 и др.). Также следует отметить, что из выявленных П. Бентлером и А. Лавойе (P. Benrler, A. La Voie, 1972) факторов «Плотность», «Упорядоченность», «Реальность», «Обычность» в нашей работе выделился только фактор «Упорядоченность», а другие выделить не удалось. Возможно, они неприменимы для анализа восприятия городской среды. Наиболее «актуальными» для описания образов городской среды в обыденном сознании москвичей являются характеристики, указывающие на степень уравновешенности, сбалансированности, а также динамичности и безопасности жизни в городе (см. также: Проблемы психологической безопасности, 2012).