Текст книги "Социально-психологические исследования города"

Моя родина мне очень нравится, и я ее ни на что не променяю. Народ у нас средний, многонациональный. Например, у нас в подъезде живут и хохлы, и татары, и чуваши. Живем дружно, не ссоримся. В садах мы выращиваем и фрукты, и овощи. Правда, сады зарастают бурьяном часто, это наша отличительная черта. А город у нас вообще-то очень красивый. Много памятников – Чкалову, Горькому, Минину. Есть трамплин огромный. А наша область по величине такая же, как Дания, как Швеция, – недавно я это в книге прочитал (мужчина, 59 лет, житель Нижнего Новгорода, образование среднее).

Полученные результаты позволяют утверждать, что значение слова «город» в обыденном сознании принципиально отлично от значения того же слова в теоретизированном научном дискурсе, а социальное представление о городе – феномен, сложный по структуре и содержанию, зависимый от интенционального вектора активизации данного представления.

Включение элемента проективного метода в инструкцию интервью о городе, построенному на основе техники «Рассказывание истории» (Бурлачук, Морозов, 1989), позволило осуществить проверку предположения об особенностях представлений о городе в обыденном сознании респондентов из разных социальных групп. В процессе работы было выявлено, что применение заранее заготовленных стандартизированных форм опроса или шкалирования сужает спектр высказываний респондентов. В данном случае предпочтительнее включать в программу исследования элементы нарративного интервью. Такой подход к изучению представлений о городе показал, что для большинства респондентов «город» укоренен в природу, в «родную землю». Даже в том случае, когда анализу подвергались версии историй о городе нижегородцев – жителей наиболее урбанизированных территорий, природа в городе становилась центральным элементом социального представления «город».

Исследование показало, что в ядро социального представления «город» в обыденном сознании горожан включены следующие элементы:

1) город как часть «родной земли» (оценки экологического состояния территории проживания, сведения о географическом положении, о связи городских жителей с природой в процессе отдыха и промысловой активности);

2) город как средоточие разных категорий людей (к примеру, великие люди составляют историю и славу города, обычные горожане могут стать источником разочарования жителей и т. п.).

3) город в контексте его истории и культуры (интересен своей историей и культурой);

4) город как сосредоточие промышленности, отражающей экономическую деятельность его жителей.

Было выявлено, что представление о родном городе в разных социальных группах корректируется с учетом наиболее предпочитаемых ценностей, интересов. Так, респонденты-мужчины (независимо от размеров города, в котором они проживают) при восприятии родного города в большей степени, чем женщины, обращают внимание на его насыщенность промышленными объектами, в то время как молодежь – на возможность проведения досуга («праздничный», «развлекательный»). Представление о родном городе представителей старших возрастных групп в большей степени включает суждения о явлениях и объектах природы. Горожане с высшим образованием, представляя город, чаще, чем другие социальные группы, обращаются к историческим и архитектурным аспектам, а менее образованные в большей степени персонифицируют город и описывают его в контексте окружающей природной среды.

Что касается интенциональных различий социального представления о городе, город «для своих» (в данном случае – для жителей малых городов) – это место разделенного или неразделенного (одиночество) со-бытия с другими, объективно определяемого посредством географии и экологии. Город «для других» (для столичных жителей) – это фактически туристический бренд, включающий просветительный, торговый и развлекательный компоненты. Город «для чужих» (для иностранцев) – достаточно схематичная рамка, формально раскрывающая город через основные координаты географии, истории, а также через природные ресурсы и «особую психологию» провинциальных россиян.

Причины существования калейдоскопа различных аспектов социального представления «город» у горожан (независимо от размера города, в котором они проживают) наиболее точно объясняются в контексте традиций символического интеракционизма в социальной психологии (Worchel, Cooper, Goethals, 1999). Разделяемые ценностные ориентации социальной группы, к которой принадлежит интервьюируемый, а также направленность на определенную фигуру слушателя в процессе сочинения истории («Свой», «Другой», «Чужой»), отражаются на отборе деталей, на подборе «конструктов», благодаря которым создается содержательный образ города и тем самым раскрывается контент интерпретативных матриц обыденного мышления.

Вероятно, жители более урбанизированных территорий иначе расставят акценты в рейтинге элементов социального представления о городе. Кажется очевидным, что ресурсы изучения города в контексте теории социальных представлений в настоящее время не исчерпаны. Действительно, при построении и изучении ментальных карт городского пространства, при картографировании реконструируются визуальное и кинестетическое в городе, особым образом размеченное и требующее определенных интерпретаций. При извлечении же «свободных нарративов», как в случае с «историями в поезде» провинциальных горожан, реконструируется символическое пространство города более «объемной семантики», включающее ценностные и экзистенциальные особенности менталитета горожан.

Инструкция для неструктурированного фокусированного интервью «Мой город» была сформулирована на основе ключевой идеи Story Telling Techniques о свободном рассказывании. В формулировке инструкции также нашла отражение идея интенциональности нарратива (рассказчик рассказывает для слушателя, следовательно, рассказ может измениться, если изменится слушатель). Было принято решение в инструкции дать установку на изложение рассказа, учитывающую степень удаленности, отчуждения рассказчика от слушателя (близкий – далекий – чужой) и таким образом собрать три варианта одной и той же истории.

Инструкция, предваряющая сочинение историй, звучала следующим образом: «Представьте, что вы – пассажир поезда, разговаривающий с попутчиком из другого обычного, нестоличного города. Расскажите своему попутчику о том месте, где Вы живете, о своем родном городе, о своей „малой родине“».

После того как участник исследования рассказывал «попутчику» о своем месте жительства, инструкция изменялась: «Представьте, что ваш попутчик вышел на ближайшей станции. Сейчас вы разговариваете с другим пассажиром, он из Москвы. Расскажите о своем городе попутчику-москвичу».

Третья версия истории о городе, согласно инструкции, предназначалась для попутчика-иностранца из ЕС или США: «Представьте, что ваш попутчик вышел на ближайшей станции. Сейчас вы разговариваете с другим пассажиром, он из другой страны (ЕС или США). Расскажите о своем городе попутчику-иностранцу».

Все истории записывались на аудионосители, а в дальнейшем транскрибировались (были переведены в печатную форму) для выполнения последующих процедур анализа. Для обработки данного неструктурированного материала (текста истории, свободного нарратива) была разработана специальная кодировочная система по принципу «открытого кодирования» (см. пример в Приложении 3). Для этого тексты были прочитаны и сегментированы, а каждый смысловой сегмент текста получил свое название («наклеивание ярлыков» в «открытом кодировании»). Затем все идентифицированные «ярлыки» были классифицированы в группы (основание для классификации – близость по смыслу), а группы были заново названы (так, «ярлыки» типа «охота», «рыбалка», «сбор грибов» были названы «дары природы»). В итоге получилась 31 категория. В настоящей статье описываются 20 основных категорий из итоговых 31, отобранные на основании частоты встречаемости (оставшиеся 11 встречаются в единичных интервью).

Наш город очень красивый, его окружают леса («Леса»). О Семенове сложено много легенд, рассказов, песен («Культура»). У нас знаменитые городские мастера («Герои настоящего»). Семенов – это столица ложкарей («Роль в России»). В Семенове родился писатель Борис Корнилов («Герои настоящего»). Сюда приезжают артисты – Дмитрий Маликов…, проходил концерт «Играй, гармонь», приезжали ведущие, два брата («Визиты»). Протекает река Керженец («Река»). Наши леса богаты грибами, ягодами («Дары природы»).

Лицом нашего города является Кремль. Гости Нижнего в первую очередь направляются туда, да и сами нижегородцы любят гулять по Кремлю («Кремль»). Центральной улицей в Нижнем считается Большая Покровская (все равно что Арбат в Москве), пройдясь по которой, получите большое удовольствие («Достопримечательности»). Наш город богат театрами («Культура»). Лично для меня самым родным и любимым является ТЮЗ. Всегда хожу туда с удовольствием. Помню, в школьные годы впервые оказалась там. Уже забыла, чья была постановка, но сам спектакль «Пузырьки» помню до сих пор – настолько большое впечатление произвел он на меня тогда («Личная история»).

Амин Э., Трифт Н. Внятность повседневного города // Логос. 2002. № 3–4. С. 209–234.

Бурлачук Л. Ф., Морозов С. М. Словарь-справочник по психодиагностике. Киев: Наукова Думка, 1989.

Ваксер А. З. Ленинград послевоенный: 1945–1982 годы. СПб.: Остров, 2006.

Вендина О. Две Москвы: мировоззрение москвичей и дифференциация городского пространства // Вестник института Кеннана. 2013. Вып. 23. С. 87–100.

Визуальная антропология: настройка оптики / Под ред. Е. Р. Ярской-Смирновой, В. В. Романова. М.: ООО «Вариант» – ЦСПГИ, 2009.

Глазычев В. Л. Урбанистика. М.: Европа, 2008.

Емельянова Т. П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.

Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь // Логос. 2002. № 3 (34). С. 23–34.

Иванова Т. В. Городская ментальность как предмет психологического исследования. Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2003.

Купрейченко А. Б., Журавлев А. Л. Некоторые виды социально-психологических пространств самоопределяющегося субъекта // Психология образования: Культурно-исторические и социально-правовые аспекты: Материалы III Национальной научно-практической конференции. 12–14 декабря 2006 г. М.: Федерация психологов образования, 2006. С. 180–181.

Линч К. Образ города. М.: Стройиздат, 1982.

Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров: Человек – текст – семиосфера – история. М.: Языки русской культуры, 1999.

Медведев В. Иркутск на почтовых открытках. М.: Галарт, 1996.

Милграм С. Эксперимент в социальной психологии. СПб.: Питер, 2000.

Митрофанов А. Прогулки по старой Москве. М.: Ключ-С, 2008.

Молодежные субкультуры Москвы / Сост. Д. В. Громов, отв. ред. М. Ю. Мартынова. М.: ИЭА РАН, 2009.

Пидодня Ю. А. Психологическая специфика образа города в различных социальных группах: Дис. … канд. психол. наук. Самара, 2006.

Радина Н. К. Социальная психология городского образа жизни: город страха // Социальная психология и общество. 2012. № 1. С. 126–141.

Рубл Б. Дворы Санкт-Петербурга и переулки Вашингтона: заброшенные соседи официоза // Вестник Института Кеннеди в России. 2002. Вып. 2. С. 53–66.

Сазонов Д. Н. Социально-психологические особенности репрезентации городской пространственно-предметной среды у жителей города: Дис. … канд. психол. наук. Белгород, 2009.

Соснин В. А., Журавлев А. Л., Красников М. А. Социальная психология: Учебное пособие для студентов вузов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Форум – Инфра-М, 2011.

Социальная психология: Учебное пособие для вузов / Отв. ред. А. Л. Журавлев. М.: Пер Сэ, 2002.

Социальная психология / Под ред. С. Московичи. СПб.: Питер, 2007.

Трубина Е. Город в теории: опыты осмысления пространства. М.: Новое литературное обозрение, 2011.

Трущенко О. Е. Престиж центра. Городская социальная сегрегация в Москве. М.: Socio-Logos, 1995.

Davis M. City of Quartz: Excavating the Future in Los Angeles. N. Y.: Vintage Books, A Division of Random House, Inc., 1992.

Ethington P. J. The Public City: The Political Construction of Urban Life in San Francisco, 1850–1900. Los Angeles UC Press, 2001.

Saarinen T. F. Image of the Chicago Loop. Unpublished manuscript. University of Chicago, 1964.

Thompson E. H., Pleck J. H. Masculinity ideology: A review of research instrumentation on men and masculinities // A new psychology of men / Eds R. F. Levant, W. S. Pollack. N. Y.: Basic Books, 1995.

Wirt L. Urbanism, as way of life // Classical essays in urban culture / Ed. R. Sennet. N. Y.: Appleton-Century-Grofts, 1969.

Worchel S., Cooper J., Goethals G. Social Psychology. Nelson-Hall Series in Psychology. Chicago: Wadsworth Publishing, 1999.

Современный город: от Персоны к Самости[10]10
  Исследование проводилось при финансовой поддержке РГНФ, грант № 12-06-00059.


[Закрыть]
^{Е. Е. Пронина, Н. С. Гончарова}

В наши дни, в постиндустриальную эпоху, когда большая часть населения экономически развитых стран уже давно живет в городах (а в будущем, по разным подсчетам, в городах будут жить от 75 % до 90 % населения земли (Казаленьо, 2012)), мы видим, как стремительно меняется город. И дело не только в том, что город перестает быть средоточием индустриальной мощи или торгово-финансовой активности, как это было в период промышленных империй XIX–XX вв. Изменяются люди – меняется лицо города. Промышленные гиганты разоряются. Так, неожиданно для многих один из символов американского благополучия, Детройт, стремительно превращается в руины, в «город-призрак». И это несмотря на то, что он по-прежнему остается центром производственной базы «Большой тройки»: автомобильных компаний Форд, Дженерал Моторс и Крайслер. До сих пор в регионе насчитывается около 4000 различных промышленных предприятий, продолжаются интенсивные торговые и финансовые операции, перевозка грузов. Несмотря на все это, население стремительно сокращается. В настоящее время число жителей Детройта составляет всего около 700 тысяч человек (Города-призраки США, 2014), уменьшившись более чем в два раза по сравнению с 1950 г. Сокращается число жителей – сокращается налоговая база. 3 декабря 2013 г. Федеральный суд признал Детройт банкротом с общей суммой задолженности 18,5 млрд долларов. И это не единственный, хотя, возможно, самый впечатляющий пример кризиса промышленных городов. Множество менее известных городов Америки переживают ту же судьбу.

Почему разоряются и ветшают бывшие промышленные гиганты? Вероятно, этому можно найти множество причин финансового и управленческого характера, которые кажутся необходимыми и достаточными для объяснения. Но вот что интересно: миграция жителей Детройта началась гораздо раньше, чем возникли экономические проблемы. Уже в 1950-х годах люди стали уезжать из города сначала в пригороды, а затем и вовсе покидать обжитые места. Это переселение, характерное для многих больших городов США, получило тогда название «бегство белых» и было связано, как казалось, с желанием представителей среднего класса жить в более благоустроенных, благополучных, красивых и чистых районах. В дальнейшем эта тенденция только нарастала.

Городские власти Детройта всеми силами старались улучшить имидж города вложением огромных денег в устройство фестивалей, проведение «Формулы-1», Суперкубка, сочинением гимнов в честь города, но из этого ровным счетом ничего не вышло. Проблема состояла в том, что те, кто мог своими налогами содержать город, а своим образом жизни сделать его красивым и удобным, просто уезжали. И город продолжал «дичать», быстро превращаясь в мусорные свалки и каменные развалины.

Но так происходит далеко не со всеми большими городами. В чем же секрет процветания одних и «одичания» других?

Один из самых богатых, благоустроенных и удобных городов мира, Сингапур, в свое время занял место в ряду передовых стран благодаря развитию наукоемких отраслей – производству компьютеров и микропроцессоров, робототехники, лазерной оптики, электронного телекоммуникационного оборудования и пр. Продолжая эту линию и сегодня, Сингапур взял курс на развитие научных исследований, привлекая ученых со всего мира. В первый год XXI в. было начато строительство научно-исследовательского центра «Биополис», оборудованного по последнему слову науки и техники. Официальное открытие его состоялось уже через два года, в 2003 г. В состав Центра вошли: Институт молекулярной и клеточной биологии (Proteos), Институт биоинженерии и нанотехнологии (Nanos), Институт геномики (Genome), Институт биоинформатики (Matrix), Институт биотехнологических процессов и аппаратов (Centros) и др. К настоящему моменту уже свыше 90 % лабораторных и офисных площадей «Биополиса» арендованы выдающимися исследователями, имеющими всемирную известность. А ведь кроме «Биополиса» в Сингапуре размещаются еще два крупнейших научных объединения – Научный парк «Сингапур» и Биомедицинский парк «Туас». И все же, несмотря на такую плотность строительства и напряженность деловой активности, Сингапур является одним из самых привлекательных мест для проживания.

Идейный вдохновитель и организатор сингапурского «экономического чуда» – глава научного ведомства Филипп Йео как-то сказал, что главный фактор всех этих преобразований – не деньги, а люди (Сингапур…, 2014). Благополучие Сингапура определяют интеллектуалы, и правительство уверено, что деньги, которые будут потрачены на их запросы, вернутся сторицей. Финансирование дорогостоящих исследований и проектов в Сингапуре идет через бюджет, что значительно упрощает и ускоряет выделение и использование средств. Для сравнения: в Америке научные исследования проводятся исключительно на гранты, предусмотрен сложный процесс отбора, а в случае высоких расходов исследователям приходится подавать заявки сразу на несколько грантов.

Сравнение судьбы Детройта и Сингапура еще раз подтверждает тезис, прозвучавший на IV Московском урбанистическом форуме 2014 г., о том, что «близится конец промышленной эпохи, так называемой „фордистской экономики“, и все более зреет понимание того, что качество жизни в городах зависит не столько от эффективности и объемов промышленного производства, сколько от людей, работающих и живущих в этих городах» (Борьба за горожанина…, 2014, с. 14).

Опыт Сингапура и других процветающих регионов мира свидетельствует, что именно интеллектуалы (так называемый «креативный класс») и составляют сегодня основу благополучия городов и стран (Флорида, 2005; Glaezer, 2004; Лебедева, 2008). Экономическое процветание сегодня тесно связано со структурой ценностей, адекватной новым тенденциям развития общества (Дробышева, 2013; Журавлева, 2012). В сфере высоких технологий люди могут выбирать, где им жить и работать, и для работы им нужна не просто достойная зарплата, но и условия, позволяющие вести устраивающий их образ жизни и творчества. «Интеллектуально емкая работа» и творчество требуют свободы. На всех уровнях и во всех проявлениях. Известно, что в компаниях, занимающихся разработками в области высоких технологий (IT-индустрии), отсутствует офисный дресс-код, а сотрудники не подвергаются мелочному контролю на рабочем месте. Например, они могут разъезжать по офису на роликах, играть в игры, не исключая компьютерные, те самые, что в кошмарных снах видят все работодатели. И это не добрая воля работодателя, а необходимое условие эффективности современной экономики. Согласно выводам известного экономиста, лауреата Нобелевской премии Амартии Сена, рост человеческого потенциала, лежащий в основе процветания городов и стран, связан не столько с улучшением материального благосостояния, сколько с «расширением возможностей человека, большей свободой выбора среди максимально разнообразного числа вариантов» (Человеческий потенциал…, 2014, с. 15).

Формируется новый личностный психотип и новый способ быть в мире. Если перейти на язык глубинной психологии, то это тот случай, когда жизнь человека определяет не столько его социальная роль – Персона как архетип социальной иерархии и успеха, сколько спонтанное стремление к Самости как подлинному Я. Такому человеку безразличны символы величия и мощи, претит официоз и казенный лоск. Ему важно жить, а не выражать идею, быть собой, а не исполнять роль. И под влиянием нового психотипа меняется жизнь и быт. И хотя не все население городов составляют интеллектуалы, именно их образ жизни и тип личности формирует тенденции. Там, где живет «креативный класс», хотелось бы жить всем. И не только потому, что такие города богаты, красивы и удобны, но и потому, что жизнь там свободнее и отношения человечнее.

Подчиняясь новым тенденциям, многие современные архитекторы, теоретики и практики градоустройства чувствуют необходимость «гуманизировать» город: учитывать в первую очередь интересы жителей, а не институтов и структур. Происходит постепенное изменение градостроительных концепций от властецентрированных (когда власть в одностороннем порядке принимает все решения, исходя из приоритета интересов организаций, социальной структуры перед интересами отдельных людей) к человекоцентрированным (ставящим интересы отдельных людей выше интересов организаций и социальных институтов). Большой город, бывший по отношению к провинции, к «малой Родине», воплощением Персоны, знаком успеха, ареной конкурентной борьбы, честолюбивых замыслов и тщеславия, постепенно уступает место городу как отражению подлинного Я тех, кто в нем живет, их Самости. Речь идет о новой социальной политике, новой тенденции и даже новом тренде в общественном сознании. Исследование же социального поведения такого человека в городе целесообразно вести с позиций субъектного подхода в психологии (Личность и бытие…, 2008; Парадигмы в психологии…, 2012; Субъектный подход…, 2009).

Насколько в действительности современный имидж города определяется запросами «новой формации горожан», показало исследование, проведенное Н. С. Гончаровой в 2013 г. в ходе изучения особенностей восприятия рекламы на улицах города (Гончарова, 2013). Основная цель исследования состояла в изучении отношения молодых горожан к городу и городской рекламе как особой среде современного города. Предполагалось, что тенденции развития городской рекламы не являются случайными, а отражают новую психологию горожан. Таким образом, оценка респондентами уличной рекламы позволила проследить взаимосвязь развития городской среды и формирования нового личностного психотипа.