Текст книги "Психология кризисных и экстремальных ситуаций. Психодиагностика и психологическая помощь"

Психологическая помощь всегда включает в себя этап психодиагностики, который нередко содержит специальные процедуры, но, главным образом, осуществляется в рамках клинико-психологической беседы. Для большей структурированности и последовательности сбора данных многие психологи на первых порах предпочитают различные варианты интервью. Здесь хотелось бы поговорить об особенностях неструктурированных интервью, а именно, о нарративном интервью.

В переводе с английского narrative – «история или рассказ». Данный вид интервью предполагает свободное повествование человека о своей жизни в целом или о каком-то конкретном событии (в зависимости от целей исследования задается так называемое «тематическое поле»).

Предпосылками возникновения нарративного интервью стали биографический метод и исследования личных устных и письменных рассказов о жизни представителей определенных социальных групп (работы представителей Чикагской школы). В сфере клинической психологии важная роль отводится 3. Фрейду (S. Freud) (речь идет о его описаниях психоаналитических сессий и интерпретациях историй жизни известных личностей, основанных, правда, на вторичных документах, а не на устных повествованиях).

Однако впервые основные принципы проведения и анализа данного метода были сформулированы немецким социологом Ф. Шютце (Е Schütze), который занимался изучением общих феноменов, свойственных отдельным социальным группам. Главное преимущество метода Шютце видел в том, что он позволял выявить значительно больше деталей происходящих событий, личного участия и отношения людей, нежели использование целенаправленных вопросов [7, с. 34–43].

Прежде чем говорить об этапах проведения и анализа интервью, хотелось бы сказать несколько слов о теоретических предпосылках данного метода. Нарративное интервью придерживается принципов феноменологии как основополагающей теоретической традиции. В качестве основного содержания рассматриваются переживания рассказчиков. Сам же метод главным образом используется в рамках нарративной психотерапии, предполагающей работу с теми историями, которые рассказывают люди. Однако сфера применения нарративного интервью как психодиагностического метода выходит за пределы нарративного подхода и в разных вариациях применяется и в психоанализе, и в работе экзистенциальных психологов.

Качественные исследования, к которым относится и рассматриваемое нами интервью, предполагают работу с качественными данными путем качественного анализа и имеют специфические черты, среди которых можно отметить следующие: «1) предпочтение полевой формы работы, 2) опора на контекстуальный анализ, 3) стремление к богатству и холизму описания, 4) интерес к единичным случаям, 5) индуктивный подход к данным, 6) гибкость и отсутствие жесткой стандартизации, 7) трактовка исследуемого человека как эксперта, 8) чрезвычайное внимание к языку как предмету и средству анализа, 9) ориентация на изучение смыслов и переживаний, 10) опора на рефлексивность исследователя» [15, с. 142].

Как пишет С. Квале (S.Kvale), в процессе диалога интервьюера и респондента рождается «междувзгляд» двух людей, беседующих на определенную тему, «опрашиваемые сами в диалоге формулируют свое представление о мире, в котором они живут» [9, с. 37]. Нарративное интервью также позволяет человеку сформировать некое цельное преставление о прожитой жизни, предоставляя возможность взглянуть на нее со стороны.

При анализе материалов качественных интервью исследователь работает с теми формулировками и «терминами», которые использует рассказчик. Таким образом, осуществляется наиболее ясное и непредубежденное описание явлений сознательной жизни, согласующееся с феноменологическими принципами исследования. Феноменологический метод, предложенный и разрабатываемый Э. Гуссерлем (Е. Husserl), призывает нас вернуться «назад к вещам», быть особо внимательными к данным первичного опыта, избегая излишнего теоретизирования, руководствуясь принципами «беспредпосылочности» и «очевидности» [15, с. 132].

Феноменологический метод активно применялся в психиатрии и психотерапии. Карл Ясперс (К. Т. Jaspers) использовал его в психиатрии для классификации эмпирических фактов в отношении явлений, называемых «переживаниями», под которыми он понимал поток сознания, «единственный в своем роде нерасчлененный поток событий», неповторимый у каждого человека.

Л. Бинсвангер (L. Binswanger) расширил сферу применения феноменологического метода. Он считал, что данный метод помогает психиатру вжиться в значения слов, «вновь и вновь представить себе то, что подразумевается словами, и обратиться от буквального их смысла и значения к предмету, вещи, переживанию, на что указывают значения слов» [5, с. 129]. Автор акцентирует внимание на том, что в каждом феномене мы обязательно разглядим «личный фон», и, наоборот, мы можем познавать личность только «через призму феномена».

Схожим образом феноменологическая психиатрия рассматривается и в рамках экзистенциального анализа, который предполагает всестороннее изучение биографии человека для того, чтобы иметь возможность составить цельное представление о его внутреннем мире, лучше понимать, как этот мир формировался, менялся и распадался.

Как уже говорилось, в качестве основного содержания неструктурированных интервью обычно рассматриваются переживания рассказчиков. Многие современные психологические концепции, основанные на идеях феноменологии (Ю.Джендлин, Э.Кин) понимают под переживанием «слабо оформленный поток чувствований, испытываемый нами в каждый момент времени, который обладает непосредственно ощущаемым нами чувственным смыслом, доступным для его распознавания» [15, с. 134].

Переживания нередко становятся единственными проводником к внутренним смыслам человека. Они находятся внутри определенного смыслового стержня, который организует всю жизнь личности, и логично вытекают из этого смысла. Согласно М. М. Бахтину, «переживания – это след смысла в бытии, это отблеск его на нем, изнутри себя самого оно живо не собою, а этим внележащим и уловляемым смыслом…» [4].

Переживания другого человека не только высвечивают для нас его смыслы, но и проясняют временную перспективу. То есть, мы можем понять, где лежит центр тяжести самоопределения человека: в прошлом, настоящем или будущем, куда устремлены его цели, надежды и мечты.

Помимо того, что переживания открывают нам опыт взаимодействия человека с миром, они могут выступать и в качестве активной внутренней работы по преодолению критической ситуации, которая чаще всего сводится к нахождению субъективного смысла этой ситуации [6].

Нарративный подход как самостоятельное течение в психологической науке и практике оформилось совсем недавно. Несмотря на разногласия среди сторонников данного подхода, наметились некоторые общие «черты» нарративного мировоззрения, такие как: «опора на базовую философскую метафору “контекстуализма”»; социально-конструкционистские представления о личности и «интерес к дискурсу и историям как мощным и даже в чем-то эксклюзивным средствам конструирования индивидуального и социального опыта» [3]. Сторонники данного подхода рассматривают взаимовлияние жизни и нарратива. Целью своей работы они видят помощь человеку в достижении «поддерживающего нарратива», способствующего саморазвитию.

Нарративный подход активно применяется за рубежом при работе с кризисными состояниями, когда необходимо восстановить всю цепочку событий и постепенно наполнить их смыслом.

В рамках данного подхода помимо нарративного интервью также используется родственный ему метод CCRT (CoreConflictRelation-shipTheme) – «Центральная конфликтная тема взаимоотношений», разработанный Л.Люборски (L.Luborsky) и подробно описанный Е. С. Калмыковой [8]. В основе данного метода лежит выявление центрального паттерна взаимодействия человека с другими людьми и выведение некой общей формулы позиции человека в большинстве ситуаций. По мнению автора, это помогает раскрыть главный конфликт пациента. Преимущество данного метода в том, что он позволяет последовательно транскрибировать речь пациента (которая записывается на аудионоситель) и предполагает независимый анализ несколькими экспертами.

Процесс анализа нарративного интервью менее затратный, нежели анализ данных, полученных с помощью метода CCRT, хотя также включает в себя несколько этапов.

Одна из главных идей Шютце заключается в предположении об интуитивной компетентности каждого человека строить повествование таким образом, чтобы быть понятым, а также представлять информацию исходя из ее релевантности для рассказчика. Чтобы получить эту наиболее значимую информацию, ограничив внутреннего «цензора», необходимо, чтобы рассказчик повествовал о событиях исключительно своей жизни и чтобы рассказ рождался спонтанно, без предварительной подготовки.

Логика повествования, по мнению Шютце, подчиняется определенным «правилам речевого общения», среди которых он выделял «Целостность и Законченность» (ощущение внутренней необходимости заканчивать повествование об определенном периоде или событии, а также связывать разные события), «Сгущение» (повествование о наиболее значимых событиях), «Детализацию» (прояснение всех обстоятельств конкретного события для его лучшего понимания) [7].

Таким образом, полученное повествование соответствует жизненному опыту человека, как он был пережит им, и может содержать в зависимости от тематического поля, как фактическое изложение ситуации, так и эмоциональное сопровождение происходящего.

Последовательность проведения интервью была разбита Шютце на определенные этапы. Первый этап называется «начало интервью и основной рассказ». Его сущность в том, чтобы стимулировать человека начать повествование с помощью так называемого «нарративного импульса», который представляет собой просьбу или общий вопрос исследователя. Этот нарративный импульс сразу же задает «тематическое поле» интервью. После начала повествования респондентом задача исследователя внимательно слушать и стимулировать продолжение рассказа. Такая пассивная роль интервьюера «позволяет рассказчику в наибольшей степени сконцентрироваться на своем жизненном опыте…» [7, с.37]. Второй этап, «фаза нарративных вопросов», включает в себя вопросы интервьюера для прояснения непонятных моментов или раскрытия «прерванных линий рассказа». На обоих перечисленных этапах исследователь сосредоточивает свое внимание главным образом на событийно-фактической линии повествования. И только на следующем этапе, в «заключительной части», повествующий «получает слово как “теоретик”, давая оценки и объяснения по поводу событий своей жизни», и здесь уже внимание интервьюера сосредоточено на «ненарративных элементах», включающих аргументацию, описания, оценки [7].

Шютце также предложил и схему анализа материалов интервью, состоящую из 6 этапов. Вначале осуществляется анализ отдельных нарративов, выделение их событийной стороны, поворотных пунктов, в результате чего формулируется некоторая общая «формула» конкретной биографии. После этого исследователь сосредоточивается на «ненарративных элементах» повествования, к которым относятся «ориентации, оправдания, вытеснения». На следующем этапе производится сравнительный анализ всех интервью с целью выделения совпадений внутри структур биографий для составления «системы категорий, описывающих базовые характеристики биографических процессов и структур». В завершении на основании предыдущего анализа выделяются наиболее типичные биографические процессы для обследуемой выборки людей [7].

Таким образом, метод нарративного интервью позволяет исследовать жизненные процессы внутри одной биографии и сопоставлять жизненные линии разных биографий.

По данным некоторых исследований, нарративное интервью использовалось при исследовании психической травмы, в случаях переживания кризисных и экстремальных ситуаций. В литературе имеется довольно много описаний особенностей переживания экстремального опыта [14,12]. Исследование женщин, переживших насилие, с помощью нарративного интервью, подтвердили имеющиеся данные, выявив такие особенности повествований как избегание болезненных тем, фрагментарность и размытость воспоминаний [19]. В дипломной работе Петровой Е.Н. изучался травматический опыт пациентов с расстройством адаптации, переживших кризисную (но не экстремальную) ситуацию. Повествования пациентов, наоборот, содержали подробное и детальное описание травматических событий, акцентировалось внимание на интенсивности своих страданий и потере смысла. То есть, в данном случае травматический опыт респондентов оказался интегрированным в их жизненную историю.

На основании всего сказанного выше можно сказать, что нарративное интервью позволяет исследовать место и роль травматического события в контексте всего жизненного пути человека в ситуациях переживания критических ситуаций, раскрывает логику развития значимых отношений, динамику переживаний, временную перспективу и возможные ресурсы. Данный метод может применяться во многих случаях, в том числе при исследовании психической травмы, когда нам важно изучать субъективный опыт человека, как он был пережит и интерпретирован им.

Теоретическую основу метода составляют представления о механизмах саморегуляции в живых системах. Основные положения теории условно-рефлекторной деятельности, разработанные русскими физиологами И. М. Сеченовым и И. П. Павловым, были дополнены работами К. М. Быкова (теория кортико-висцеральных связей), Н. А. Бернштейна (принцип сенсорных коррекций), А. Ф. Самойлова (кольцевая система регуляции), П. К. Анохина (теория функциональных систем), Н. П. Бехтеревой (устойчивое патологическое состояние). По существующим представлениям деятельность нервной и гуморальной систем обеспечивает постоянную регуляцию физиологических процессов в качестве основы автоматического поддержания необходимых организму условий существования. Всякое значительное изменение во внешней или внутренней среде организма вызывает деятельность, направленную на восстановление нарушенного постоянства условий существования. Примерами такой саморегуляции могут служить механизмы поддержания уровня сахара в крови, постоянства температуры тела или кровяного давления.

Термин «биологическая обратная связь» (БОС) получил распространение благодаря работам Дж. В. Басмаяна (J. V.Basmajian), при участии которого в США в 1969 г. было создано первое общество по изучению метода. Отличие обратной связи, существующей в организме для поддержания гомеостаза и биологической обратной связи как метода, состоит во включении в кольцо обратной связи инструментального звена, выводящего измеряемую функцию на уровень осознания (см. рисунок). Метод БОС является психофизиологическим тренингом функций организма, плохо или совсем не поддающихся сознательному контролю. Согласно определению Американской ассоциации прикладной психофизиологии и биологической обратной связи (ААРВ) биологическая обратная связь – это метод коррекции физиологических состояний и функций с использованием специальной аппаратуры, предназначенной для регистрации, усиления и возврата пациенту физиологической информации, в обычных условиях им не воспринимаемой. В России первые исследования биологической обратной связи относятся к 1970 годам и связаны с именами Н. Н. Василевского и Н. В. Черниговской. Благодаря работам О. В. Богданова, Н.М. Яковлева, Д.Ю. Пинчука А.М. Вейна, С. А. Исайчева, М. Б. Штарка и многих других БОС внедряется в клиническую практику.

Принцип биологической обратной связи. Обозначения: ЧСС – частота сердечных сокращений, РД – рекурсия дыхания, ДАС – дыхательная аритмия сердца, ЭЭГ – электроэнцефалограмма, ЭМГ – электромиограмма, Т° – периферическая температура, КГР – кожно-гальваническая реакция.

Выделяют основные виды обратной связи по регистрируемой функции: обратная связь по энцефалограмме, электрокардиограмме, параметрам дыхательного цикла, температуре, электромиограмме, кожно-гальванической реакции, фотоплетизмограмме (см. таблицу). Современная схема комплекса БОС включает в себя набор датчиков, соответствующих используемым видам обратной связи (кардиоэлектроды, температурные и миографические датчики и др.), преобразователь сигналов, регистрирующий, фильтрующий и преобразующий сырые сигналы, поступающие от датчиков, компьютерную программу с библиотекой процедур. Аппаратура для проведения тренинга может быть стационарной и переносной, обеспечивать возможность проведения одно– и многоканальной обратной связи, включать один или два монитора для пациента и специалиста. По модальности сигнала, предъявляемого пациенту, выделяют визуальную, звуковую и тактильную обратную связь. По типу подкрепления – положительную и отрицательную. Примером отрицательной обратной связи может служить появление шума при достижении нижнего порога измеряемой функции. Специальная компьютерная программа использует полученный от преобразователя сигнал для предоставления обратной связи в виде образов различной модальности. Ее возможности обычно позволяют выбрать из библиотеки нужную процедуру, менять в ней содержание образов, устанавливать пороги успешности, записывать ход выполнения задания и предоставлять статистический отчет, включая курсовую динамику. Необходимо учитывать, что аппаратура БОС, как правило, не предназначена для диагностики вне задач предоставления обратной связи.

Виды обратной связи по регистрируемой функции

Есть несколько основных направлений использования метода. Самым распространенным является тренинг обратной связи по электромиограмме. Он применяется как в реабилитации для восстановления двигательных функций (парезы, параличи, нарушения двигательных функций), так и в комплексной терапии неврозов, при головных болях напряжения для неспецифической релаксационной тренировки [11]. Обратную связь по электроэнцефалограмме широко используют в лечении синдромом дефицита внимания с гиперактивностью СДВГ у детей [10], в терапии эпилепсии для предотвращения возникновения приступа (увеличение сенсомоторного ритма). Тренинг по частоте сердечных сокращений применяется для снятия тревоги, купирования панических состояний [1].

Показания к тренингу обратной связи включают целый спектр дисфункций, в том числе нарушения сна, головные боли напряжения, болевой синдром, гипертензию, психосоматические заболевания, неврозы и другие виды функциональных расстройств. Его широко используют для обучения навыкам релаксации, коррекции психоэмоционального состояния, снижения стрессовой реактивности. Считается признанной эффективность применения тренинга в комплексном лечении посттравматических стрессовых расстройств. Преимуществами БОС являются отсутствие побочных действий, немедикаментозный характер лечения, возможность работать с детьми начиная с семилетнего возраста. Противопоказания – острые психотические состояния, в том числе острая реакция на стресс, фотосенситивная эпилепсия, когнитивная недостаточность с невозможностью понять инструкцию. Применение метода требует индивидуального подхода к каждому пациенту, включая диагностику до и после курса, постановку задачи, выбор вида обратной связи и продолжительности курса, разработку программы занятий, оценку эффективности лечения. Специалист, проводящий занятие, должен обладать достаточным уровнем эмпатии, быть внимательным к любым изменениям в состоянии пациента во время прохождения курса, чтобы можно было внести необходимую коррекцию в программу занятий. Курсы процедур биологической обратной связи можно повторять через 3–6 месяцев, в этом случае проявляется накопительный эффект тренировок.

Пример применения психофизиологического тренинга с биологической обратной связью по ЧСС для обучения навыкам релаксации. Проводится курс из 10–15 процедур длительностью от 30 минут до 1,5 часов. Общая продолжительность занятия зависит от устойчивости и глубины контакта, а также готовности пациента обсуждать с психологом свои ощущения. Каждое занятие сочетает в себе тренировку навыков диафрагмального дыхания под контролем параметров сердечного цикла с проработкой возникающих образов и эмоций. На первых этапах основная задача – научить пациента обращать внимание на сигналы тела, дифференцировать свои ощущения, называть их локализацию и описывать в терминах той модальности, которая ему ближе. Спектр ощущений очень широк, пациенты часто описывают тяжесть и комок в груди, боль и напряжение в шейно-воротниковой зоне, боль в голове (локализация индивидуальна), першение и спазмы в горле, в области солнечного сплетения, напряжения в животе, в ногах. В крайних вариантах больные или совсем не осознают наличие у себя каких-либо мышечных напряжений, или преувеличенно акцентируют свое внимание на наиболее беспокоящих ощущениях, что в обоих случаях не позволяет получить доступ к объективному состоянию. В качестве дополнительного стимула к осознанию мышечных напряжений психолог может следить за положением тела пациента во время тренинга и сообщать ему о своих наблюдениях. Перед началом процедуры нужно попросить пациента сесть удобно перед монитором, принять, по возможности, вертикальное положение, проверить контакт ступней с полом, положить руки свободно на подлокотники или колени, не скрещивая между собой. Следует обращать внимание на следующие моменты: может ли пациент принять вертикальное положение, насколько отклоняется от него и куда, устойчива ли постановка ног, нет ли резких перегибов в положении тела, особенно между грудной клеткой и животом, туловищем и шеей. Цель такого мониторинга заключается в нахождении зон напряжения. Ощущений из них пациент сможет избегать, создавая как бы изоляцию вокруг них и запрет на доступ. Так, мы можем увидеть и показать пациенту рассогласованность между отсутствием у него ощущений из напряженной зоны и объективным состоянием тела. Часто для ощущений доступны лишь отдельные зоны: только голова, голова и шея, голова и область до солнечного сплетения, голова и туловище или же все тело, включая ноги. Отсутствие ощущений – это признак высокого напряжения, и целью является добавление как можно большего количества ощущаемых зон, движение сверху вниз. На первом этапе доступным ощущением в новой зоне становится напряжение. Именно это напряжение прорабатывается с помощью диафрагмального дыхания.

Навыки диафрагмального дыхания вырабатываются под контролем обратной связи по частоте сердечных сокращений ЧСС и дыхательной аритмии сердца ДАС. Используются кардиодатчики и датчики движения брюшной стенки. Дыхательный цикл является отражением чередования периодов сна и бодрствования, существующих на уровне всего организма. С каждым вдохом и выдохом организм проходит стадию активации и релаксации, которые отражаются в колебаниях пульса. Пульс человека не постоянен, он меняется по определенному закону, на экране своих мониторов психолог и пациент будут видеть пульсовую волну. С каждым вдохом пульс растет, с выдохом падает. Разница в пульсе между вдохом и выдохом, усредненная за несколько дыхательных циклов, называется дыхательной аритмией сердца. Она отражается на экране пациента в виде сигнала обратной связи и является целевой функцией в тренинге диафрагмального дыхания. На разных этапах тренинга пациент видит в режиме реального времени на экране монитора свою пульсовую волну, динамическую столбчатую диаграмму, цифровой или стрелочный индикатор ДАС, величину пульса, меняющийся зрительный ряд. Возможность успешного выполнения таких заданий, как смена картинки на экране, понижение пульса, достижение пороговых величин ДАС, поддерживает мотивацию пациента к освоению диафрагмального дыхания, являясь положительным подкреплением. Поступающая информация о величине пульса и ДАС является для пациента объективизацией актуального психофизиологического состояния. Психолог может дополнительно сообщить нормативные показатели пульса и ДАС. Цели тренинга диафрагмального дыхания под контролем биологической обратной связи устанавливаются в физиологической терминологии, например, повысить ДАС до 20 единиц.

Пациент получает инструкцию повысить ДАС. Для этого нужно дышать глубоко, задействуя весь объем легких. Вдох нужно делать через нос, выдох через рот. Сокращение диафрагмы на выдохе позволяет полностью выдохнуть воздух, живот при этом поджимается, а на вдохе она обеспечивает полное расширение легких, при этом брюшная стенка идет вперед. Соотношение вдоха и выдоха может быть дополнительной целью тренинга на последующих этапах. Начинать можно с простого соотношения 1:1, в дальнейшем надо стремиться к замедлению дыхания и увеличению продолжительности выдоха до 1:2. Другие специальные соотношения выходят за рамки наших задач. Если пациенту доступно медленное глубокое дыхание с преобладанием выдоха, не следует его поправлять. Для исключения поверхностного дыхания мы просим пациента сохранять неподвижность верхней части спины и минимизировать движения в грудной клетке. Во время выполнения инструкции все внимание направлено на дыхание и сигнал обратной связи. Для достижения релаксации просим делать акцент на выдохе. Стандартное занятие продолжительностью 30 минут состоит из чередования рабочих этапов и периодов отдыха продолжительностью 3–5 минут. После каждого рабочего этапа необходимо спросить пациента об его самочувствии и изменении в ощущениях.

Когда базовые навыки диафрагмального дыхания освоены, а для этого понадобится от 2 до 5 занятий, вводится дополнительная инструкция, направленная на проработку мышечных зажимов и напряжений. Пациенту дается задание во время рабочего этапа сосредоточить свое внимание на ощущениях в той области, которая наиболее его беспокоит на настоящий момент. Бывает достаточно обычного наблюдения для того, чтобы дискомфорт в наблюдаемой области пропал. В противном случае можно визуализировать дыхание, представить, что на вдохе мы вдыхаем прохладный, чистый, свежий, здоровый воздух и направляем его в область напряжения. Поток воздуха очищает ее, впитывает боль, дискомфорт, и они покидают тело вместе с теплым выдохом. Если пациент обладает достаточным воображением, можно попросить его «дышать» через эту зону или представить, что он «дышит» через ладонь, которую психолог помещает над ней [13]. После такой проработки происходит расслабление, неприятные ощущения пропадают, и вниманию пациента становится доступным напряжение в следующей зоне. Последовательное прохождение всех мышечных групп сверху вниз в течение курса позволяет достичь снижения общего уровня нервно-психического напряжения.

Ощущения, возникающие во время тренинга с БОС, нужно стараться во время обсуждения переводить с языка тела на язык эмоций. Будем исходить из предположения, что каждой подавленной эмоции соответствует свой телесный зажим. Психолог спрашивает пациента о чувствах, которые могут возникнуть у него во время тренинга. Можно задать вопросы, когда в реальной жизни у Вас возникает подобное ощущение, ассоциации с какими событиями оно вызывает, что Вы чувствуете прямо сейчас, когда переживаете его. Если качество контакта позволяет, то следует вторую часть занятия оставлять для психотерапевтической проработки полученной информации.

Несколько слов об особенностях контакта во время психофизиологического тренинга. Когда психолог показывает пациенту, как нужно дышать, он, как правило, дышит вместе с ним. Происходит подстройка под дыхание пациента и дальнейшее ведение за собой. Кроме того, физическая дистанция устанавливается ближе, чем в терапевтическом общении. Психолог находится рядом с пациентом, просит описать возникающие ощущения, которые пациентами могут восприниматься как глубоко личные. На определенных этапах, после установления доверительных отношений, психолог может касаться плеча, спины или руки пациента, показывая как нужно исправить положение тела. Возникает глубокий контакт, и его можно и нужно использовать в терапевтических целях. Поэтому целесообразно сочетать процедуры БОС с сеансами психотерапии.