Текст книги "Коммуникаций шелковая нить: Центральная Азия – Китай"

Общую картину истории ЦА в зарубежной библиографии дополняют научно-популярные книги. Так, исторический этап эпохи Чингис хана и его империи, прогрессивные меры эры его правления, в смысле роста межкультурной евразийской коммуникации, описаны в книге [10].

Англоязычная историография темы ж/д строительства в Евразии периода «холодной войны» гораздо насыщеннее по количеству и качеству исследований. Стоит оговорить, что большинство их несут на себе отпечаток политического соперничества и представляют собой типичные публикации в академических журналах.[11]

В зарубежной историографии темы имел место определенный «вакуум» между окончанием «холодной войны» и современными публикациями в СМИ. Из англоязычных изданий, вышедших в «постперестроечный» период за рубежом, можно было бы отметить издание об истории ж/д строительства в Индии, о том, что унаследовал постколониальный Индостан в свое время. Относительно полный перечень тематических зарубежных и советских изданий опубликован в монографии Derek Howard Aldcroft [12].

Отечественные, в основном русскоязычные исследования имеют дисперсный характер; тема по большей части обсуждается на форумах специалистов. Приятным исключением являются фундаментальные труды Н.К. Исингарина, опирающиеся на многолетний опыт и знания менеджмента [13].

Глобализация и активность постсоветских государств в ООН, в частности РК, обратила внимание мировой общественности на ЦА. За последние два десятилетия изданы ряд аналитических обзоров под эгидой ООН. В обзорных резюме указывается: «спустя два десятилетия, независимые страны ЦА сталкиваются ссерьезными проблемами: построение сети инфраструктуры в соответствии с их национальными и ьрегиональными экономическими амбициями, растущее влияние (и, следовательно, соперничество) более мощных стран в регионе, особенно Китая и России, государств-членов ШОС» [14, р.181]

На прошедшем в 2015 году в столице Монголии международном семинаре был заслушан тематический доклад [15].

В австралийских (Мельбурн) обзорных академических информациях о ЦА подчеркивается транзитный характер коммуникаций, приводится в пример Шелковый путь: «Центральная Азия и Шелковый путь лежат на перекрестке истории, площади, погруженной в защищенном великими пустынями и горными хребтами. Центральная Азия с запада омывается водами Каспийского моря, крупнейшего внутреннего моря в мире. Иран, Афганистан и Пакистан находятся на юге. С Востока граничит с Китаем и Монголией, с Россией – на севере» [16].

Заблуждается тот, кто считает, что государства ЦА озабочены узконациональной задачей нарастить коммуникации путем ж/д строительства. На самом деле, ЦА – лишь звено в протяженной сети магистралей Евразии. Так считают и авторы публикаций о ж/д магистралях Индостана и евразийской стратегии КНР относительно ЦА [17].

Практика транзита в ЦА опережает его научное обобщение. Актуальность проектов транзитных дорог через территорию Казахстана и ЦА расширяет прежние знания о разветвлении и деталях эксплуатации ж/д сети бывшего Союза. В 21-м столетии прокладывание трансазиатских магистралей в направлении к океанам, в целях сбыта продукции и сырья, относится к стратегическим целям ряда заинтересованных государств. Правительство КНР может позволить себе планировать глобальные проекты, тогда как странам ЦА в нынешних условиях приходится исполнять роль хозяев территории (в лучшем случае, на более-менее выгодных условиях) как полигона и обеспечить гарантии для своих граждан – получения впоследствии процентов от прибылей концессии.

Разумеется, сам процесс двуи многосторонних переговоров, и согласований продлится еще не один год. К сожалению, политические эксцессы и террористические угрозы («афганский» и «пакистанский» узел) накладывают негативный отпечаток на ход строительства, создавая помехи для полезного дела.

Инфо о планах Китая о возведении новых ж /д маршрутов через Казахстан спорадически забрасываются в СМИ, нередко с претензией на сенсацию. «Китаефобия» присутствует в сознании аудитории Интернет-СМИ, объективно высвечивая теневую роль американского капитала в ЦА. К примеру, сообщение казахстанского информационного агентства «Тепдгіпетоз» – «Китай намерен построить скоростную железную дорогу в Иран через Казахстан, передает China Daily. Этот проект был представлен китайской железнодорожной корпорацией Сһіпа Каіітоау Согр на форуме «Один пояс – один путь». наводит на идею сквозного трансконтинентального «прочного пояса» в виде ж/д магистрали, через ЦА». Зарубежные ссылки на наши публикации (РФ) «грешат» ставкой на сенсационность. Нередко разыгрывается «исламистская» карта [18].

Данная железная дорога позволит обеспечить ежегодный товарооборот в более чем 2,5 триллиона долларов. Она соединит столицу Синьцзян-Уйгурского автономного района Урумчи, город Инин в Китае, Алматы в Казахстане, Бишкек в Кыргызстане, Ташкент и Самарканд в Узбекистане, Ашхабад в Туркменистане и столицу Ирана – Тегеран. Этот проект дополнит уже существующую сеть железных дорог в Центральной Азии, которая соединена с Москвой. При этом важной деталью инициативы является фактическое продолжение железнодорожных сетей Китая до Ближнего Востока и Турции с шириной колеи 1435 миллиметров. Таким образом, китайские поезда смогут двигаться без остановок от любого города Китая до границы Турции и далее – до Испании на всем протяжении Европы.

Обратясь к современной американской прессе, нетрудно выявить аналогичное стремление к сенсационности: авторы очерковых заметок о ЦА назойливо пытаются обнаружить точки столкновения интересов как правило, трех векторов – России и Китая, а также «мусульманского мира». Под последним подразумеваются народы, имеющие в генетическом «анамнезе» исламскую религию.

Попробуем рассуждать, абстрагируясь от национально-государственных признаков, о том, что строительство ж/д магистрали по обозначенному маршруту приведет к перманентному межцивилизационному обмену. Безусловно, инвестиции юаней в проект будут непременно сопровождаться очевидными переменами:

– сервисом (на данный момент его уровень в центральном Китае выше, чем в РК). Имеются в виду придорожные пункты быстрого питания, заправки АЗС и СТО, бутики и проч.

– китайской лексикой (рекламные билборды, указатели, а также распространение печатных СМИ)

– китайской ирредентой (граждане Поднебесной, обслуживающие ж/д получат временные жилища и земельные участки);

– модными трендами ЮВА (одежда, стиль, авто, бытовые приборы, проч);

– китайской кухней (восточной), верованиями и проч.

Собственно, иранский колорит и сопутствующие факторы продвинутся во встречном направлении, вновь через территорию РК. Прогнозировать взаимоотношения суннитской и шиитской умм нам, неспециалистам в теологии, – дело неблагодарное.

Очевидно позитивным следствием будет рост конкуренции для отечественного ж/д персонала. Не факт, что национальные трудовые ресурсы на фоне трудолюбивых хань будут смотреться выигрышно. Конкурентные амбиции притянут в ЦА индийский капитал (читай – британский).

Китайский проект совместно с РФ и РК прокладки ж/д магистрали через Монголию и восток Казахстана в Российскую Сибирь также обсуждается в СМИ. Факт, что проекты, которым не суждено было реализоваться в 20 веке из-за идейных трений, теперь, в условиях глобализации, обрели шанс быть «запущены».

Описанное выше направление развития китайской экономики «вширь» – разработка ж/д маршрутов в южном направлении – в сторону Ирана и далее к океану, кажущееся абсолютно новым направление транзита «Восток – Юго-запад» в действительности есть плод многолетних упований предпринимателей. Вопрос вызревал давно, с переменным успехом претерпевая неустойчивость политического «климата».

Если быть честными до конца, то сегодня нет абсолютных гарантий, что даже если транзит-проект сдвинется с «мертвой точки», то он будет доведен до логического завершения. Слишком много вокруг тумана вокруг лобнорской и иранской «ядерной угроз». Сегодня вряд ли можно представить Ближний Восток без Ирана. Исламская республика Иран, будучи одной из развитых стран региона, играет ключевую роль благодаря своему географическому положению, огромным ресурсам углеводородов, непредсказуемой внешней политике.

Кроме Ближнего Востока, выделяют дефиницию «Средний Восток», к которому относят Иран, Афганистан и даже Пакистан. «Средним» он является по причине срединного положения между Ближним и Дальним Востоком. Т.е., Иран занимает весомые позиции, будучи идентифицирован в мировой политике как долевая часть «Ближнего» к Европе и «Среднего» Востока, равно дистанцируясь и от Дальнего Востока.

Современные векторы мирового политеса во многом завязаны на США, Японии как центрах «силы». «ООН пользуется региональной системой, согласно которой Иран относится к Южной Азии». Дефиниции меняются перманентно. Например, американские политические деятели стали инициаторами абсолютно новых геополитических дефиниций. К примеру, «Понятие «Большой Ближний Восток» («Огеаіег Міййіе Еазі») ввел в обиход президент США Джордж Буш во время саммита Большой восьмёрки в 2004 г. в свете провозглашения новой американской доктрины «демократизации Большого Ближнего Востока».

Большой Ближний Восток в новой «транскрипции» включает арабские страны, страны Центральной Азии, Южного Кавказа, Турцию, Иран, Афганистан и Пакистан – т. е. почти весь мусульманский мир, кроме мусульманских стран Юго-Восточной Азии [19].

Открытие железной дороги «Казахстан-Туркменистан-Иран» состоялось в канун 2015 года. [20] По прогнозам, к 2020 году объем перевозок по новому маршруту может составить 15 миллионов тонн, в том числе 3 миллиона тонн транзитных грузов. Проект осуществлялся при содействии Азиатского и Исламского банков развития. Эта ветка станет частью глобального маршрута, который позволит превратить территорию республики в крупнейший евразийский деловой транзитный хаб.

Согласно данным, представленным “Казахстанским НИИ железнодорожного транспорта”, между странами ЕС и Азиатско-Тихоокеанского региона ежегодно курсирует около 6 миллионов контейнеров. Основная часть этого потока, или 98 %, перевозится морским флотом. Главное конкурентное преимущество Казахстана – это более короткое, при прочих равных условиях, время доставки грузов. По данным президента АО «Кедентранссервис» Э. Искакова, сервисная оценка КТЖ показывает потенциал роста транзита не только по направлению Китай – ЕС или Азия – ЕС, а также Китай – Закавказье – Турция. Согласно ей, к 2020 году товарооборот может достигнуть около $100 млрд между Китаем и Турцией, ряд компаний и госорганов очень серьезно занимаются вопросами по перевозкам грузов из Китая в Иран и страны Персидского залива.

«По железным дорогам Казахстана в советское время перевозилось до 40 миллионов тонн грузов, которые в основном шли из республик Средней Азии в Россию. Вот в трансконтинентальном транзите Казахстан не участвовал. К сожалению, у нас есть конкуренция. Таможенный союз (ТС), с одной стороны, облегчил ситуацию, убрав границу между Россией и Республикой Беларусь, но вместе с тем существует неприятная конкуренция с Россией. Причем здесь до сих пор продолжается давление со стороны РФ, что главнее Транссибирская магистраль, а все остальное надо закрывать», – считает советник президента АО “НК “КТЖ” Нигматжан Исингарин. [21]

«Нұрлы жол» – великое предвосхищение Ренессанса нации и государственности. Код нации. Культурная магистраль – из величественного прошлого в не менее достойное будущее. Общественные науки Казахстана выползают из болота прежних шаблонов и еще слабы, чтобы конкурировать.

В ЦА регионе предстоит выстроить инфраструктуру транзита. Решительно и с умом. Все это убедительно высказано Главой государства Н.А. Назарбаевым. Философия понятия «жол», в приложении к казахским реалиям и потенциалу транзита, отражена в прошлом государства, ощущается в его настоящем и безусловно имеет расширение в будущее. Путь Великой степи опирается на прочную логистику наземных «коридоров». Эти и еще не открытые нами порталы в будущее есть зримое отражение исторической миссии Казахстана, да и общности истории и культуры ЦА. Извечна и неистребима, неразрывна и преемственна нить коммуникаций в Евразии.

Львиную долю монографии составляет разбор последствий информационной глобализации. Медиабезопасность – это обеспечение государством информационной безопасности граждан, защита физического, умственного и нравственного развития, а также человеческого достоинства во всех аудиовизуальных медиа-услугах и электронных СМИ.

«Медиа» – совокупность всех видов СМИ, «безопасность» – чувство защищенности, защищенности жизненно-важных интересов личности, общества, государства от потенциально и реально существующих угроз или отсутствие таких угроз.

По мнению педагога-психолога А.Перетягиной, медиа разнообразны и делятся на несколько групп: масс-медиа – средства массовой информации (СМИ) (телевидение, периодическая пресса, радио, кабельные телевизионные сети); директ-медиа – коммуникационные системы передачи информации (интернет, телефон, почта); медиа-носители – сами по себе отдельные носители информации (письма, записи на аудиои виденосителях, видео-, аудиомультимедиа-презентации); социальные медиа – средства коммуникации групп сообществ между собой (социальные сети, блоги, персональные сайты, самиздатовская периодическая пресса).

21-й век по праву считается веком технологий и инноваций. Вместе с растущими возможностями человечества растут в некотором роде и потенциальная угрозы, риски-к примеру, стать жертвой онлайн игр, мошенничества в Интернете, да и сама угроза стать пленником социальных сетей и ухода из реальной жизни. Казус с нашумевшим выходом журнала «Аңыз адам» с портретом Адольфа Гитлера на обложке запомнился многим. Кто же несет ответственность за содержание печатной, книжной продукции в стране?

Никто не станет отрицать риски государственного масштаба, когда засекреченные данные легко могут стать публичными. Личное пространство каждого человека также оказывается под вопросом.

Проанализировать ситуацию защиты персональных данных на примере Республике Казахстан, провести пилотный синтези анализ информации о тех технологиях, которые восполняют нашу необходимость «быть онлайн» (речь идет о популярных социальных сетях), провести и изучить результаты социологического опроса среди населения), выявить истоки проблемы в историческом контексте, выработать практические рекомендации, входило в задачи данной книги.

Сегодня важно понимать всю важность миссии СМИ в эру глобальной медиализации. Объектом исследования взяты актуальные аспекты темы глобализации, в правовом поле Конституции Казахстана и Концепции информационной безопасности Республики Казахстан.

Публикация предварительных результатов исследования выразилась в публикации пилотных исследований на сайтах и в печатных СМИ. Новизной исследования является ввод в научный оборот архивных источников, актуализация правовых и экономических аспектов темы, проведение социологических опросов, привлечение мнений экспертов из смежных сфер социально-гуманитарного знания, таких, как: детские психологи, ІТспециалисты, юристы, практикующие журналисты и блоггеры, предприниматели. Авторами глав являются: Барлыбаева С.Х. (1.5), Бекболатулы Ж. (1.3), Муканова Г.К. (Введение; 1.1; 1,2; 1.4; заключение), Нуржанова Ш.С. (1.1) Мухамадиева Л.И. (2.4), Муканов О.Н. (4.4), Абдыхадырова А.М. (4.4), Айтбаева А. (2.12.3; 3.1-3 3; 4.1-4 3).

Структура монографии определена целью и задачами исследования, состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы. Мы также посчитали уместным изложение результатов нашего коллективного исследования предварить текстом содержательного интервью с ректором КазНУ им. аль-Фараби академиком Г.М.Мутановым агентству СИНЬХУА Новости RUSSIAN.NEWS.CN.

Литература:

1. Ахметшин Н. Тайны Пекина. В кн.: Поднебесная – судьба моя. Книга памяти. – М.: «Вече», 2009. – 416 с.

2. Муминов А. Биография и коллекция Анри Мозера // Рукописи и артефакты по истории и культуре Казахстана из фонда Анри Мозера. – Алматы: Дайк-Пресс, 2012. 472 с. – С. 206 // http://bibliotekar.kz/istorija-kazahstana-za-8-klass-hviii-v-1/1– proniknovenie-v-kazahstan-rossiiskogo-.html

3. Муканова Г.К. «Госплан считает целесообразным». Экономические взгляды Смагула Садвокасова // Вестник КазНУ. Серия Историческая. – 2015. – № 1(76). – С. 45-52.

4. Шокай М. Краткая записка о поездке в Лондон. В кн.: Шокай М. Собр. соч. – Алматы: «Дайк-Пресс», 2015. – Т. 7. – С. 98 – 104.

5. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА, г. Москва) Ф. 461 к. Оп. 2. Д. 140. ЛЛ. 32-38.

6. Муканова Г.К. Сколько же лет «Казкоммерцбанку?» Новые архивные находки // Журнал «Экономика». – 11 февраля 2015 г.

7. Центральная Азия: китайская экономика, российская политика и исламистская угроза. Опубликовано: 23 ноября 2015. Режим доступа: http://ru.krymr.com/content/article/27351110.html#hash=popupRepublish Голос Америки. Опубликовано 07.11.2015.

8. Cordula Rastogi, Jean-François Arvis. The Eurasian Connection: Supply-Chain Efficiency along the Modern Silk Route through Central Asia.World Bank Publications. 2014. – 128 р.

9. Kennedy T. L. Historical Sketches of Railway Development in China: Selected Rail Journeys in the Central Kingdom. Create Space Independent Publishing Platform, 2015. – 66 p.

10. Weatherford, Jack. Genghis Khan and the Making of the Modern World. BroadwayBooks, 2005. – 352 р.

11. Kerner, R.J. University of California Press, Berkeley, 1942; Marks, S.G. Harvard University, Cambridge, Mass. 1988; Metrer, J. «Railroad development and market integration. The case of Tsarist Russia», Journal of Economic History, 34 (1974); North, R.N. University of British Columbia Press, Vancouver 1979; Anonymous ‘Early history of the Transcaspian Railway’ // Central Asian Review, 6 1947; Pethybridgem R.W. ‘Railways and press communication in Soviet Russia in the early NEP period’// Soviet Studies. – 38. – 1986 etc.

12. Bibliography of European economic and social history. Second edition. Compiled by Derek H. Aldcroft and Richard Rodger. Manchester University Press, 1993.

13. Исингарин Н.К. И для нас открывается мир. – Алматы: БИС, 2001. 406 с.; Его же. Рынок грузовых перевозок: опыт, проблемы, предложения. – М.: Желдориздат, 2006. – 187 с.; Его же. Таможенный союз: дела и планы. – Алматы: ОФ «БИС», 2000. – 215 с. и др.

14. Gustavo Henrique Feddersen, Giovana Esther Zucatto. Infrastructure in Central Asia: Energy and Transportation Controversies // UFRGSMUN |UFRGS Model United Nations Journal. – V. 1. – 2013. – Р. 159-181.

15. Rakhimov K. Railway Development in Central Asia. The review of the Soviet period up to the present. Режим доступа: http://www.carecprogram.org/uploads/events/2015/010-TSCC-Meeting-Mongolia/Presentation-Materials/Session-2/03-KUbat-Rakhimov.pdf

16. http://www.sundownersoverland.com/Journeys/Choosing-Your-Journey/Destinations/Central-Asia-the-Silk-Road/default.aspx; Otsuka, Shigeru.Central Asian Railways and Europe–Asia Land Bridge Central Asia's Rail Network and the Eurasian Land Bridge // Japan Railway & Transport Review. – No. 28. – Рp. 42–49.

17. John Hurd II, Ian J. KerrIndia's Railway History: A Research Handbook, 2012; Roman Muzalevsky. The Implications of China’s High-Speed Eurasian Railway Strategy for Central Asia // «Eurasia Daily Monitor». – Vol. 7. Issue 64. April 2, 2010.

18. Китай построит скоростную железную дорогу в Иран через Казахстан. Режим доступа: https://news.mail.ru/economics/24052933/?frommail=1© Tengrinews

19. Исаев Г.Г. Что такое Ближний Восток? // http://muslims.ru/articles/21

20. Открылся ж/д коридор «Север-Юг», связавший Иран-Туркменистан-Казахстан-РФ // 3 декабря 2014. Режим доступа: https://www.babyblog.ru/community/post/politica/249829

21. Тулеубекова А. Рост грузооборота через ТРАСЕКА вполне ожидаем вследствие геополитических факторов // «Панорама». – 2015 декабря 16.

Глава 1
Межкультурная коммуникация: Центральная Азия – Китай. Методология, теория и практика

1.1. Правовые аспекты международных коммуникаций в Центральной Азии (на примере Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана)

к. и.н., доцент Гюльнар Муканова, доцент Шарипа Нуржанова

Многовековые межкультурные связи казахского и узбекского народов зиждятся на фундаменте тюркского языкового корня и региональной истории. Имена Абая и Асан-Кайгы, Бабура, Навои и Хорезми, история медресе и памятники архитектуры и зодчества Самарканда, Хорезма, Хивы и Бухары вдохновили немало мастеров слова на создание прекрасных полотен, книг, картин. Оседлый хозяйственно-культурный тип узбеков, относительно развитый местный рынок и другие этнокультурные особенности гармонично дополняли номадное хозяйство казахов.

Закрепление экономических, культурных и творческих контактов происходило и в советское время, но, естественно, в рамках марксистской теории и практики.

Если оглянуться в прошлое региона и вчитаться в наследие видных государственных деятелей периода казахского автономизма, то заметнатенденция к централизации результатов исследовательской работы, проводившейся на местах.

Так, Председатель Госплана Казахской республики Смагул Садвокасов в статье «Новая эпоха в Средней Азии» (1924 г.), поводом к написанию которой стало национально-территориальное размежевание середины 20-х гг. ХХ в., обращал внимание на вес и место экономического и ресурсного потенциала Ташкента и прилегающих областей, в случае их вхождения в состав Казахской АССР [1].

В архивных фондах отложился документ, в котором черным по-белому вписано: «ПОСТАНОВИЛИ: 9 б)

Докладчиком на IV Всеказахском съезде Советов по вопросу районирования КССР вместо т. Миндлина назначить тов. Садвокасова С.»

(См.: Протокол № 19 заседания Президиума Казахского обкома РКП(б) от 2 июля 1923 г.).

Высокообразованный костяк коммунистов региона: Асфендияров С., Ходжанов С., Садвокасов С. и другие приложили большие интеллектуальные усилия, чтобы в тех, ограниченных техническими и финансовыми средствами, условиях, максимально объективно провести делимитацию границ этносов. Была проведена трудоемкая работа по своду данных по демографии, экономике, социальной структуре, карте природных ресурсов Казахстана и Средней Азии. Итоги комплексного анализа, впервые за много лет осуществленного в регионе местными кадрами (преимущественно), в действительности до настоящего времени незыблемые /за исключением хрущевского «волюнтаризма»/ границы начертаний тех лет. Ведь в основу заключений комиссий по размежеванию были взяты весомые аргументы, научный анализ и синтез достоверных данных. Использовались и дореволюционные исследования географов, экономистов, историков, т.к. приоритетным был принцип гармоничного размежевания.

Политические репрессии унесли жизни многих руководителей края. Утеряны их научные и публицистические труды, рукописи и прижизненные публикации. Между тем, они публиковали свои суждения о проблемах краеведения, в разрезе экономгеографии, в центральных московских журналах. В 30-е годы ХХ в. на уровне всесоюзных централизованных обществ планировалось свести материалы по регионам, и в этой исследовательской работе приняли участие знатоки Казахстана [2].

В советский период отношения между республиками Средней Азии были искусственно сужены до рамок формально протокольных. Обретение статуса суверенности вызвало к жизни целую череду процедур по делимитации и демаркации государственных границ, определению стратегии и тактики внешней политики.

С распадом СССР, изломы на геополитической карте Центральной Азии привнесли коррективы во внешнеэкономические международные коммуникации и в контент СМИ. Также произошли фиксируемые невооруженным глазом, демографические подвижки и менее заметные миграционные процессы. На последних мы остановимся подробнее в связи с пограничными вопросами между Казахстаном и Узбекистаном.

Вопросы легитимизации трудовой миграций так называемых гастарбайтеров из бывших республик Средней Азии в Россию ставятся не первый год.

Анализ статей экспертов по «узбекской» проблеме выявляет реальные проблемы двусторонних отношений. Это – проблемы правового урегулирования, импорта-экспорта, фискального контроля, уголовной юрисдикции и т.д. [3].

Об этом, в частности, о последних по времени инициативах Президента РФ В.Путина о введении виз для граждан Узбекистана, шла речь в телеэфире КТУІ (передача «Особое мнение») в октябре т.г. Гостем передачи был авторитетный юрист М. Барщевский, выразивший свое согласие с данным проектом.

Основным аргументом для принятия более строгих мер в отношении трудовых иммигрантов в российском естаблишменте является то, что имеет место недоучет доходов и уменьшились поступления в федеральный бюджет.

Относительно отношений Казахстан – Узбекистан, данный вопрос оказывается не менее актуальным. Даже оформляя визы на въезд в соседнее государство, граждане Узбекистана настолько «вольно» стали чувствовать себя в Казахстане, что делают попытки лоббировать тему обретения автономии. Данный «вызов», безусловно, противоречит Конституции Республики Казахстан, в которой четко указано, что Казахстан является «унитарным» (неделимым) государством.

Гидроресурсы и проблема отсутствия четкого международного механизма совместной эксплуатации приграничных рек также обсуждается в региональных СМИ, однако спорадические публикации экспертов не способны решить проблему кардинально.

Межправительственные встречи, консультации, вебинары способствуют поиску оптимального варианта выхода из потенциально конфликтогенной, если не сказать, тупиковой ситуации. Латинизация, как предстоящая реформа алфавита, довольно активно обсуждается в казахстанских СМИ. При том, что имеются как сторонники, так и противники перехода с кириллицы на латынь. Любопытным представляется мнение католической паствы в стране, адепты которой горячо поддерживают смену алфавита, по понятным причинам. В академических публикациях, тема выбора латинизированного алфавита ассоциируется с реформаторской деятельностью Мустафы Кемаля Ататюрка в Турции в начале ХХ в. Любопытно, но факт: большинство авторов склонны отдавать пальму первенства в этом вопросе Ататюрку, в то время как последний заимствовал идею и проект у тюркских ученых-лингвистов СССР. Об этом пишет дочери Индире 8 мая 1933 года Джавахарлал Неру, современник революционных изменений в Евразии: «… Затем Кемальпаша перешел в наступление на турецкий язык или, вернее, на те его элементы, которые он считал иностранными. Турки пользовались арабским письмом, а Кемаль считал его и трудным, и чужеземным. Аналогичная проблема стояла перед Советами в Средней Азии, поскольку многие тюркские народы имели письменность, заимствованную из арабского или персидского языков. В 1924 году Советы созвали в Баку конференцию для обсуждения этого вопроса, и на ней было принято решение одобрить для различных тюркских языков Средней Азии латинский алфавит. То есть сами языки не менялись, но писались латинскими буквами. Была разработана специальная система знаков для специфических звуков этих языков. Мустафа Кемаль заинтересовался этой системой и изучил ее. Затем он применил ее к турецкому языку и лично развернул энергичную кампанию за ее введение. После нескольких лет пропаганды и преподавания законом был установлен срок, после которого запрещалось пользоваться арабской письменностью и вместо нее вводился латинский алфавит. Всем в возрасте от шестнадцати до сорока лет надлежало посещать школы для изучения латинского письма» [4].

Архивные поиски привели нас к тому же выводу: в Баку в 1924 г. собрался цвет тюркской интеллигенции, в том числе из Казахской республики: Ахмет Байтурсынов, Назир Тюрякулов (оба стали жертвами репрессий в 30-е годы), а также известный ученый В.Бартольд. Были представлены на обсуждение различные варианты алфавитов, которые могли бы составить основу письменности тюрков СССР. Бывший «алаш-ординец» Байтурсынов имел особое мнение по данному вопросу, настаивая на сохранении арабских начертаний, однако итог дискуссий был предрешен партийным руководством.[5] Именно материалы бакинского съезда взяты были за основу реформ письменности в Малой Азии; в числе профессуры дальнего зарубежья на съезде присутствовал ученый из Турции.

Смена алфавита в постсоветских республиках ЦАР в геополитическом разрезе означало бы частичную утерю возможности мониторинга СМИ и СМК для российских аналитиков.

Тем самым, важно развивать межкультурные коммуникации на уровне национальных университетов для смежных исследований социального плана. Кафедры ЮНЕСКО вполне могут стать диалоговой площадкой для сопряжения интеллектуальных усилий по мониторингу и прогнозированию моделей развития массовых коммуникаций в регионе ЦАР и Евразии, в целом.

Европейская и панамериканская модели интеграции, безусловно, представляют информацию к размышлению для государств Центральной Азии.

Интегративные функции политических и экономических союзов (СМДВА, ШОС, ТС, ЕврАзЭС и др.) с той или иной степенью успешности реализуются в последние десятилетия [6].

Кыргызстан… Вопросы межгосударственной совместной деятельности по снижению криминогенного фактора в регионе не вошли в корпус данной статьи, ввиду ограниченности ее объема.

В целом, обзор СМИ и Интернет-версий публикаций экспертов о характере взаимоотношений Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана позволил выявить актуальные тренды внутри региональных отношений и направления их дрейфа.

В русскоязычных СМИ, ТВ и Интернете в информационном пространстве региона Центральная Азия и Казахстан пресловутая «узбекская» проблема освещается тенденциозно.

На первый взгляд, тема «политизирована», на второй план отходит межкультурная коммуникация. Не секрет, что дружеские тренды первых лет суверенитета были нарушены излишней резкостью внешнеполитического курса Ташкента. Современные же узловые вопросы внешнеполитических контактов, наталкивающиеся на несовершенство нормативно-правовой базы государств ШОС, ТС и СНГ, побуждают к гуманному решению вопросов гармонизации межкультурных контактов.

В противном случае, возникает угроза утери богатейшего наследия тюркских народов. Политологи отмечали некоторое время назад «дрейф» Ташкентского кабинета в фарватере внешней политики США. Ныне надо отдать должное, здравый смысл заставляет Президента И.Каримова быть осторожным в выборе стратегии и выбрать сценарий «соте Ьаск» к сопредельным и «проверенным» партнерам: Казахстан, Россия, Кыргызстан, Армения и др.