Текст книги "Психология социальной работы. Теория и практика. Учебник для вузов"

Есть своего рода обратная связь между «хорошим обществом» и «хорошими людьми». Они нуждаются друг в друге. А. Маслоу

Специальный интерес – особенно для нашего бурно развивающегося общества – представляет понимание сущности здоровых систем. Эти системы обладают рядом следующих качеств (Scally Hopson, 1979):

• существуют для того, чтобы служить развитию индивидуумов;

• ценят и поддерживают те виды поведения, которые несут в себе уважение, подлинность и эмпатию;

• поощряют своих членов к сотрудничеству, к тому, чтобы разделять общие цели;

• открыты для внутренних и внешних стимулов к изменениям;

• время от времени переоценивают свои цели, методы и эффективность;

• скорее динамические, чем статические в своем функционировании;

• оказывают и получают поддержку от своих членов;

• признают важным и приветствуют проявления потенциала членов системы и полагаются на этот потенциал;

• используют скорее стратегии разрешения проблем, нежели такие стратегии, как, например, поиск виновных;

• используют те методы, которые совпадают с преследуемыми целями;

• приветствуют ситуации, когда члены объединяют свои потенциалы и усилия, разделяют друг с другом общие цели и каждый член движется своим собственным путем к общим целям;

• проявляют заинтересованность в обратной связи от членов, периодически оценивают свое функционирование и реагируют на результаты оценки;

• обеспечивают членам доступ к тем звеньям системы, от которых зависит существование членов;

• имеют эффективные и чувствительные линии коммуникаций внутри и вне системы;

• открыто исследуют возможные различия во мнениях и используют стратегии ведения переговоров, поиска компромиссных решений и заключений контрактов для достижения максимально возможного позитивного результата;

• всегда открыты для альтернативных идей и решений.

Приведенные характеристики здоровых функционирующих систем могут применяться для анализа и оценки систем любого рода и уровня: от семьи до государственной системы. В практической работе консультанта, особенно если он использует в качестве метода помощи системные изменения, его помощь может принимать самый различный характер: от семейного консультирования и психотерапии (в случае работы с семьей как микросистемой) до организационного и политического консультирования. Тем не менее, несмотря на столь широкий диапазон, который может иметь психологическая помощь, следует иметь в виду ряд специфических, типичных для практики оказания помощи возможных исходов, или результатов:

• улучшение понимания (проблемы, себя, окружающих и т. п.);

• изменение эмоционального состояния (это может быть разрядка эмоционального напряжения, исследование своих чувств, принятие некоторых своих чувств и т. п.);

• способность принять решение;

• способность осуществить принятое решение;

• подтверждение своих мыслей, чувств, решений;

• получение поддержки;

• приспособление к ситуации, которую невозможно изменить;

• поиск и изучение альтернатив;

• получение практической помощи через прямые действия (помощника и других специалистов, которых привлек помощник);

• развитие имеющихся умений и навыков, приобретение новых;

• получение информации;

• реагирование на действия других людей и ситуацию.

Каждая из пяти целей, приведенных в части «самоусиление других», взаимосвязана с другими четырьмя, хотя каждая оперирует различными сторонами психической жизни субъекта. Осознавание помогает субъекту сохранять субъективно активную позицию даже при невозможности реально изменить ситуацию. Наличие целей позволяет направить осознавание в сторону принятия ответственности за свои желания и истинные цели своего поведения. Ценности (они, на наш взгляд, являются ядром любых личностных изменений) определяют то, ради чего субъект осознает, формулирует и формирует цели, добывает необходимую информацию и приобретает нужные навыки. Отсутствие или неосознание собственных ценностей ведет к фиктивному, иллюзорному, а возможно, и к патологическому развитию личности. Ценность – это убеждение, которое было свободно выбрано из ряда альтернатив после взвешивания последствий каждой альтернативы; человек оберегает, поддерживает ее и делится ею с общественностью; поведение человека строится в соответствии с его ценностью и носит последовательный и настойчивый характер (Raths, Harmin, Simon, 1964). Человек, который строит свое поведение на основе ценностей, признает ценность себя и других, работает во благо здоровых систем, его деятельность носит проактивный (proactive – направленный скорее на будущее, чем на прошлое) характер, он помогает другим людям увеличивать и использовать их потенциал. Информация представляет собой материал, который субъект может использовать для осознавания себя и окружающего мира, а также для формирования собственных целей. Информация равноценна силе. Действительно, организации, сообщества и отдельные люди очень часто строят свою деятельность и безопасность на основе объема информации и ее источников, находящихся в их распоряжении. При этом нужно понимать, что информация – это не просто количество знаний, но и концепция того, как эти знания получать и как их использовать. Эти действия, равно как и другие: осознавание, формирование целей и ценностей, требуют формирования навыков. Только навыки позволяют реализовать наши ценности в поведении (мы можем верить, что мы сами ответственны за наше достоинство, но нам необходимо уметь достигать того, что мы считаем достойной ситуацией).

Для многих людей образование является ценностью, но даже для успешного обучения в школе ученик должен уметь планировать свои цели и действия, организовывать время, читать и писать (как мы знаем, даже взрослые обладают этими навыками в различной степени), получать знания самостоятельно, принимать решения, работать в группе и др. Это особенно важно помнить помощнику в процессе консультирования, предоставления информации, рекомендаций и советов: формирование навыков требует времени, терпения, поддержки и усилий, «даже» если речь идет об умении и навыке родителей, например, самим играть с ребенком (а не просто покупать ему игрушки или отправлять в деревню к бабушке, «где ему будет хорошо»). Навыки (точнее, работа по их вырабатыванию) являются нашей платой за желаемые изменения.

Хопсон и Скалли (Hopson, Scally 1980) предложили следующий перечень жизненных навыков и умений (life skills), которые являются нашими «издержками» во имя развития и процветания.

Я и ТЫ (навыки, которые мне нужны для взаимоотношений с тобой):

• эффективно общаться;

• завязывать, поддерживать и завершать отношения;

• оказывать и получать поддержку;

• действовать в ситуациях конфликта;

• давать и получать обратную связь.

Я и ДРУГИЕ (навыки, которые мне нужны для взаимоотношений с другими):

• быть настойчивым;

• оказывать влияние на людей и системы;

• работать в группах;

• конструктивно выражать свои чувства;

• развивать силу и потенциал других людей.

Я (навыки, которые мне нужны, чтобы действовать и расти):

• читать, писать и считать;

• находить информацию и ее источники;

• конструктивно думать о проблеме и конструктивно разрешать ее;

• знать, использовать и развивать свой творческий потенциал;

• эффективно организовывать свое время;

• делать большую часть необходимого «здесь и сейчас», в настоящем;

• исследовать свои собственные интересы;

• исследовать свои ценности и убеждения;

• ставить цели и достигать их;

• обустраивать, оборудовать свою жизнь;

• критически переоценивать свою жизнь;

• находить причины, которые заставляют меня делать то, что я делаю;

• быть позитивным относительно самого себя;

• справляться с жизненными переменами, уметь адаптироваться к ним;

• принимать конструктивные решения;

• быть проактивным;

• проживать свои негативные эмоции;

• иметь дело со стрессовыми ситуациями;

• достигать и поддерживать хорошее физическое самочувствие;

• управлять своей сексуальностью (получать удовлетворение, но не зависеть от этого).

Я и ОТДЕЛЬНЫЕ СИТУАЦИИ

Образование:

• находить возможности и пути для обучения;

• выбирать, что изучать;

• учиться.

Работа:

• находить возможности работать;

• сохранять работу;

• менять работу;

• выживать в ситуации возможной безработицы;

• находить баланс между активной вовлеченностью в работу и остальными сферами жизни;

• уйти на пенсию и находить удовольствие в пребывании пенсионером.

Дом:

• выбирать стиль жизни;

• поддерживать и сохранять дом;

• жить с другими людьми.

Досуг:

• выбирать между различными вариантами проведения досуга;

• увеличивать, расширять свои возможности проводить досуг;

• при необходимости использовать свой досуг для приработков.

Сообщество:

• быть умелым, цивилизованным членом сообщества (например, не разрушать структуру сообщества и его систему потребления);

• развивать и использовать свое политическое сознание и самосознание;

• при необходимости пользоваться общественными структурами.

Что касается навыков собственно консультирования, то одни авторы подчеркивают важность профессионализации этой области, поскольку считают утопической (и в ряде случаев вредоносной) концепцию возможности существования консультирования, свободного от какой бы то ни было системы ценностей, будь это личностные, гражданские, философские, политические или иные ценности. Другие авторы (например, Р. Нельсон-Джоунс, Л. Бреммер, чью точку зрения мы разделяем) подчеркивают важность осознания консультантом той психологической парадигмы, в которой он осуществляет помощь: не важно, какая теория, но она должна быть. Вызывает опасения, особенно в условиях нашего общества с его стихийно складывающейся практикой оказания психологической помощи, одна из любопытных «крайне левых» позиций, заключающаяся в том, что профессионализация и лицензирование в области консультирования видятся потенциально вредными для общества. Приводится несколько аргументов в пользу этой точки зрения. Прежде всего профессионализация консультирования, как считается, подразумевает, что существует особый, специфический род взаимоотношений между оказывающим и принимающим помощь. Противники же лицензирования как раз и подчеркивают, что консультирование является просто одной из общечеловеческих форм отношений между людьми, формой, к которой общество должно стремиться в своем развитии. Кроме того, в лицензировании профессиональных консультантов они видят антидемократическую и противоречащую принципам гуманистической психологии тенденцию «навешивания ярлыков»: одни могут и имеют право оказывать помощь, другие – нет. (Безусловно, негативные последствия постановки диагноза или «навешивания ярлыков» хорошо известны в психологии: человек начинает ему соответствовать.) Поэтому они считают, что консультирование не сводится только к профессиональному практикованию, что оно может быть в широком смысле образом жизни. Ряд консультантов по этим причинам принципиально не признают термин «психотерапия», поскольку, по их мнению, использование этого термина разделяет общество на тех, кто психически нездоров и нуждается в помощи, и тех, кто ее оказывает.

Понимание консультирования как «помощи людям в их оказании помощи самим себе», как это определяет, например, М. Херберт, позволяет представить этот процесс следующим образом:

Таким образом, консультирование является процессом, в котором человек достигает более высокого уровня личной (личностной) компетентности. М. Катц (Katz, 1969) писал, что консультирование занимается не тем, чтобы научить людей принимать мудрые решения, а тем, чтобы научить их принимать решения мудро. Именно таким образом можно достичь действительного самоусиления (т. е. увеличения и более широкого использования собственного потенциала) клиента. В консультировании не поощряется пассивность и зависимость клиента. Напротив, создается ситуация, когда клиент чувствует себя принимаемым, услышанным, заслуживающим уважения и неоцениваемым. Это способствует развитию его доверия к самому себе и увеличивает его способность принимать собственные решения.

Та к же как и в теории психотерапии, в теории консультирования не утихают дискуссии между представителями различных школ. В части отношения к процессуальным характеристикам эти дискуссии можно кратко обозначить следующим образом: консультировать, анализировать или обучать?

Консультирование занимается не тем, чтобы научить людей принимать мудрые решения, а тем, чтобы научить их принимать решения мудро.

М. Катц

Как более молодое по сравнению с психоанализом и психотерапией направление психологическое консультирование испытало влияние методологических различий в подходах к проблемам личностного развития и человеческого страдания. Психоаналитические корни можно найти в методах консультирования детей и родителей в ситуациях задержек развития ребенка; в раннем вмешательстве (early intervention – работа с младенцем и его родителями); в консультировании по поводу расстройств питания (булимия, анорексия); в видах посттравматического консультирования, основанного на работе по разрядке предшествующих, часто детских, психологических травм (например, переоценочное соконсультирование X. Джекинса (Jackins, 1965)).

Ряд консультантов, представляющих когнитивно-бихевиоральный подход, настаивают, что эффективное консультирование является по существу обучением или переобучением клиента. Они считают, что консультирование может увеличивать зависимость клиента от консультанта, если не ставить задачу обучения клиента жизненно важным для него навыкам. Так стали появляться программы обучения различным жизненным навыкам («Lifeskills Teaching Programmes»), например: «Как быть неагрессивно настойчивым», «Как эффективно организовывать свое время», «Как завязывать, поддерживать и заканчивать взаимоотношения», «Как быть позитивным по отношению к самому себе», «Как эффективно проживать жизненные изменения» и т. п. Подобные программы трансформируют понятие «компетентность» в понятие «способность обучаться» тем навыкам, которые позволят человеку действительно взять на себя заботу о своей жизни и/или о жизни другого человека. Авторы этих программ также считают, что эффективное обучение позволяет скорее предотвращать возможные кризисы, чем «лечить» и консультировать по их поводу (Hopson, Scally, 1980).

Та к же как психолог может работать в различных профессиональных «амплуа» в зависимости от целей, задач и места работы (например, как исследователь, теоретик, эксперт, психотерапевт, консультант, психолог-тренер, преподаватель и др.), так и консультант в зависимости от целей, задач и места работы может в различной степени использовать преимущественно те или иные методы оказания помощи. Однако еще раз подчеркнем, что сколько бы видов помощи мы ни выделяли, каждый из них не может быть свободен от теоретических принципов и ценностей, лежащих в основе оказываемой помощи.

Контрольные вопросы

1. Чем научный период в развитии социальной работы отличается от донаучного?

2. Какие дисциплины является пограничными с социальной работой?

3. Какова роль психологии в социальной работе?

4. Чем профессиональная помощь отличается от непрофессиональной?

5. Чем убеждения (например, социальных работников) отличаются от знаний и навыков?

6. Что делает определенную область знаний и практики профессиональной для общества?

7. Как изменялся предмет социальной работы по мере развития этой области?

8. Какие профессиональные дилеммы могут стоять перед представителями помогающих профессий?

9. Нужна ли теория для уже развитой практики социальной работы? 10. Каковы профессионально важные качества социального работника?

11. Назовите важнейшие этические правила психолога. Какие из них могут быть неосуществимы в реальной практике на сегодняшний день?

12. Какая может быть ответственность за нарушение этических правил в профессиональной деятельности?

13. Что такое «здоровые» человеческие системы?

14. Каковы преимущества и ограничения групповых форм помощи?

15. Как вы представляете себе идеальное терапевтическое сообщество?

Глава 3
Психологические основы методологии социальной работы

Кабинет З. Фрейда в Лондоне

Современный структурный подход в социальной работе

Наиболее ясно принципы современного структурного подхода в социальной работе выражены в документах, регламентирующих деятельность социальных работников.

Так, в требованиях и правилах для дипломированных социальных работников, принятых Британской ассоциацией социальных работников (BASW) в 1990 г., указывается, что квалифицированный социальный работник должен быть способным (CCETSW, 1990):

1) развивать осознание внутренних связей процессов угнетения в обществе с расовыми, классовыми вопросами и вопросами пола;

2) понимать и противодействовать стигматизации и дискриминации на основе различий пола, возраста, вероисповедания и принадлежности к секте, на основе факта инвалидности, «неполноценности» (disability) и бедности;

3) проявлять и показывать осознание индивидуального или институционального расизма и пути борьбы с обоими с помощью антирасистских практик;

4) развивать понимание различий полов и демонстрировать антисексизм в практике социальной работы;

5) признавать необходимость и способствовать развитию политик и практик, которые являются недискриминационными и направлены против угнетения. Согласно этой позиции, все социальные работники в ходе основного профессионального тренинга должны развить понимание экономических, социальных и политических сил, действующих в обществе, в котором они будут работать. Более того, предполагается, что они будут действовать (а также демонстрировать и доказывать это) в соответствии с этими знаниями и в их действиях будет проявляться знание тех структур, которые формируют жизнь, выбор и возможности людей, которые могут стать клиентами социальной работы. Этот подход несет ясный отпечаток подхода социальных наук: социологии, политологии, социальной политики. Представители этого подхода критикуют тенденцию недооценивать роль знаний о структуре и функциях общественного устройства в профессиональной теоретической и практической подготовке социальных работников. Они считают неверным то, что, «игнорируя» структурные компоненты, общие для ситуаций, в которых оказываются клиенты, основная масса литературы по социальной работе фокусируется в первую очередь на методах и техниках работы с индивидуумами и группами. С их точки зрения, методы социальной работы представляют собой инструменты, с помощью которых социальный работник должен «исправлять» ситуации.

Именно эту тенденцию структурного подхода отражают требования к квалифицированному социальному работнику последнего десятилетия: от него ожидают, что он будет развивать практики, которые сами по себе являются вызовом и альтернативой по отношению к любого рода проявлениям неравенства и несправедливости в обществе, иными словами, от него требуют, чтобы он занимал активную социальную позицию.

С этими требованиями не согласна часть специалистов в области обучения социальной работе, которые считают, что, поскольку исторически социальная работа возникла как средство заботы о малоимущих, она всегда изначально игнорировала социальные, классовые, расовые и другие различия. Можно рассматривать эту тенденцию деполитизации социальной работы как намеренную и оправданную: такая стратегия направлена на то, чтобы, как пишет Дж. Лишман, и эту точку зрения разделяют многие ведущие специалисты, «сердца и умы практиков были бы посвящены индивидуальным отклонениям, а их методы и техники оставались бы не деформированными реальностями общества, где они используются» (Lishman, 1996, p. 65).

Структурный подход предполагает, что социальный работник понимает механизмы различных видов неравенства, существующих в обществе, кроме того, в своей работе он оперирует знаниями о распределении сил и экономических ресурсов, он знает содержание этих ресурсов, каким интересам они служат, а также принимает участие в распределении части ресурсов.

В рамках структурного подхода можно выделить два различных направления. Первое предполагает, что социальный работник понимает структурное status quo, в котором находится общество в целом и клиент в частности, и его профессиональная активность не направлена на разрушение этого положения. Так, М. Дэвис, автор теории о позитивной практике социальной работы, считает, что «социальная работа – это продукт неравенства и несовершенства общества» и целью государства, ее создавшего, является гуманная защита для его наиболее уязвимых граждан (Davis, 1985, р. 1). Следуя этому положению, он считает, что суть социальной работы заключается в: поддерживании стабильного, хотя и не статичного общества; поддерживании прав и обеспечении возможностей для тех, кто в непланируемом, неконтролируемом сообществе не выжил бы. Его теория поддерживания видит функции социального работника в «поддерживании механизма путем смазывания межличностных колес в обществе» (Davis, 1985, p. 31). Он считает, что существование и выживание социальной работы зависят от двух условий: первым является уважение со стороны социальных работников к политической и экономической жизнеспособности общества и лежащей в его основе политической философии. Вторым условием является то, что государство со своей стороны посвящает себя справедливому, законному и гуманному обществу, в котором права каждого человека, а особенно наиболее уязвимого его гражданина, являются предметом его заботы. При выполнении этих условий социальный работник не бросает вызов настоящему положению дел в обществе, хотя это и не значит, что он не занимается распределением ресурсов или не поднимает вопрос о дискриминации клиента. Адвокатура остается одним из методов его работы, но сама работа отличается от любой другой политической активности любого члена общества тем, что она направлена по организационным каналам, и социальный работник при этом является представителем государства и «носителем его мандата».

Контрастным по отношению к этому является второе направление в структурном подходе, которое получило название радикальной социальной работы. Для представителей этого направления государство является служителем конкретных доминирующих интересов в обществе и не может играть нейтральную или гуманную роль по отношению к своим незащищенным членам. Поэтому, на их взгляд, следование предыдущей позиции означает, что социальный работник служит проводником политики угнетения, дискриминации, и такая его деятельность углубляет процессы стигматизации в обществе.

Радикальные социальные работники, так же как и нерадикальные, считают, что социальный работник должен понимать распределение сил в обществе, но они видят его функции в противостоянии политике угнетения; методами борьбы они считают профессиональные методы изменения отношений между службами социальной работы и ее пользователями: службы должны передать свою силу и возможности пользователям. Важная роль социального работника заключается также в том, чтобы обращать внимание общественности и делать очевидными феномены дискриминации, которые общество не замечает. Речь идет о правах детей и подростков, женщин, различных меньшинств и т. д., но о правах не только формальных, но также и о различиях в субъективных ожиданиях, которые имеются у общества по отношению к различным социальным, возрастным, половым и национальным группам.

Важным также является общественное признание опыта и фактов невольной, неосознаваемой дискриминации и ущемления в обществе.

Для применения структурного подхода видится важным проведение анализа ситуации, с которой имеет дело социальный работник; такой анализ должен проводиться на нескольких уровнях:

• структурном, который заключается в понимании феноменов и фактов неравенства и того, как они подкрепляются за счет социальных, классовых, половых, возрастных, этнических, региональных, психологических (например, «умственная отсталость») и физических различий;

• организационном, который заключается в анализе потребностей, ресурсов и их распределения в соотношении к потребностям; в анализе степени трудности ситуации, в которой оказались клиент или группа; в выявлении путей, с помощью которых вмешательство социального работника обеспечит клиенту (клиентам) доступ к необходимым ресурсам;

• интеракционном, или психосоциальном, который заключается в том, как могут быть поняты личные трудности клиента или группы с точки зрения эффекта влияния как внешних, структурных сил, так и личностных особенностей.

Данное описание схемы анализа является приемлемым как для поиска консенсуса (первое, нерадикальное направление в структурном подходе), так и для конфликтного анализа социальной структуры (радикальное направление).