Текст книги "Зеленый луч №2 2017"

Литературный журнал «Зеленый луч». 2017 № 2

От редакции

Итак, возрождение астраханского литературного журнала «Зеленый луч» наконец-то состоялось. Летом этого года вышел в свет первый номер. Что мешало этому событию состояться раньше? Конечно, отсутствие заинтересованного издателя. Во вступлении к первому номеру мы говорили об основателе первой версии журнала Александре Сахнове. Мы с благодарностью вспоминаем Сашу, но жизнь не стоит на месте. В Астрахани всегда было немало людей, талантливо пишущих, но совмещение литературного таланта с успехом общественного деятеля и предпринимателя одновременно – особый дар. К счастью, им обладает наш земляк Александр Гриценко, председатель Международного правления Интернационального союза писателей, который решил, что в его родном городе литературный журнал должен быть. Сказано – сделано. Мы с радостью включились в работу, и вот уже второй номер «Зеленого луча» ждет своего читателя. Пользуемся случаем, чтобы выразить Александру Гриценко благодарность от астраханских, и не только астраханских, авторов, а также поздравить нашего юбиляра Элеонору Татаринцеву и всех победителей литературных конкурсов, прошедших в этом году.

Фестивали, конкурсы, концерты

По мотивам фестиваля «Поехали! В Астрахань!»

С 14 по 16 сентября в нашем городе, впервые со времен перестроечных, стартовал Всероссийский литературный фестиваль, организованный по инициативе Интернационального Союза писателей. Идея подобных фестивалей возникла еще в 2011 году и, поскольку первый из них проходил в год полувекового юбилея Ю. Гагарина, то и название возникло по его ключевой фразе: «Поехали!». В данном случае – в Астрахань!

Будучи в активе астраханской писательской организации еще во времена, когда председателем ее был Адихан Измайлович Шадрин, я на своей судьбе испытала удовольствие от участия в семинарах. Пенза, Москва, Волгоград, Ульяновск – вот города, которые гостеприимно принимали наших поэтов и писателей, открывая им дороги в литературу. Съезжались и в Астрахань авторитетные писатели, проходили мастер-классы, встречи с издателями и яркие литературные чтения в консерватории или драмтеатре.

Долгое время литературную атмосферу в нашем городе, который славится патриархальными традициями, диктовали только представители отделения Союза писателей России. Они и организовывали под своими знаменами разнообразные мероприятия, оставляя за бортом не вписавшихся в этот Массолит авторов, потихоньку объединявшихся вокруг другого писательского союза – Союза российских писателей. Мы, «не вписавшиеся», выходили на самые разные площадки города, выступали в школах, библиотеках, на Набережной Волги и в Пушкинском скверике, проводили благотворительные акции, волонтерские концерты. Но какой-либо поддержки для проведения серьезного литературного мероприятия не дождались.

Тем значительнее в нынешней ситуации явилось событие – фестиваль «Поехали в Астрахань!», который был наполнен самыми разными формами литературного общения. Его организатор, Интернациональный союз писателей, теперь тоже получил прописку в нашем городе. В его ряды вступили как писатели из Союза российских писателей, так и некоторые члены Союза писателей России, а также отдельные вольные литераторы. На фестивале Международное правление Интернационального союза писателей олицетворял собой его председатель – наш земляк Александр Гриценко, писатель, драматург, прозаик, журналист, литературный продюсер, театральный режиссёр, который в данном случае оставил за собой роль организатора всей программы фестиваля. А она была насыщенной и весьма!

Я берусь утверждать, что всех покорили беседы с Марией Семеновой, автором порядка двадцати книг в жанре «фэнтези». Это и всем известная серия «Волкодав», и «Валькирия», и «Бусый волк», и «Братья», первый том которой написан, второй в работе, и еще, и еще… О том, какое удовольствие приносит настоящее творчество, и о том, как надо прожить каждый шаг своего героя, чтобы повествование было правдивым, и шла речь. Мария Семенова – человек редкой душевной щедрости и яркого таланта – явилась главным украшением фестиваля. В хорошем тандеме с ней выступил и наш известный далеко за пределами и города, и даже страны Андрей Белянин. Представитель той же плеяды писателей жанра «фэнтези», он еще и очень глубокий поэт. Только что в издательстве «Альфа-книга» вышел его новый томик стихов «Четырнадцатый апостол».

В рамках фестиваля он провел мастер-класс. Его «разбор полетов» рукописей молодых литераторов отличался изысканным юмором по поводу нелепостей некоторых строк представленных произведений. И такая форма замечаний запоминалась как нельзя лучше. Андрей Белянин в свое время вел литературную студию при библиотеке им. Крупской, он же выступал инициатором и составителем литературных сборников молодых астраханцев

В первый же день фестиваля после торжественного открытия в синем зале краеведческого музея астраханцы провели презентацию литературного журнала «Зеленый луч», возродить который нам помог тоже Интернациональный союз писателей. Этот журнал в свое время начал издавать Александр Сахнов, поэт, журналист, один из основателей клуба авторской песни «Дельта». И вот сейчас журнал получил новую жизнь благодаря реальной поддержке Александра Гриценко, выступившего в качестве издателя. Концерт-презентация показал яркую палитру наших возможностей.

Второй день фестиваля был посвящен литературной учебе, прозвучали беседы – лекции гостей фестиваля – это и питерский прозаик Саша Кругосветов, поэт и литературный критик Щербак-Жуков. Кстати, последний еще и блестяще провел литературный слэм. Эта форма поэтического турнира с некоторых времен завоевала популярность среди молодых астраханцев. Такие слэмы проводятся в маленьких кафе, пивных барах, когда чтеца и содержание его произведений оценивают порой случайные зрители, оказавшиеся на этом пространстве. Здесь важно не только показать мастерство стихосложения, но и умение донести его до публики, суметь быть услышанным. В этот раз все было серьезно – соревновались двадцать человек, восемь из них – гости фестиваля. И астраханцы не подкачали! Первое место заняла наша Александра Зайцева, второе – Сергей Бузычкин, третье – Наталья Короткова! Призер получает право издания сборника за счет Интернационального союза писателей. И это еще один отличный показатель фестиваля – возможность издания своих произведений, тем более – в Москве.

В рамках фестиваля аудитория могла послушать беседу еще одного астраханского писателя и публициста Юрия Никитина. Его лекция называлась: «Писательское высокомерие». Он продемонстрировал свой взгляд на это качество, которое считает весьма необходимым для литератора. Что ж, и такое мнение имеет право на существование.

На заключительной встрече состоялась «раздача слонов», то есть дипломов номинантов на всевозможные премии, заявленные Интернациональным союзом писателей, а также заслуженных призов и почетных грамот. И это тоже задел на будущее!.

В свободное от занятий время гостям показали город, его кремлевскую старину, дом-музей Велимира Хлебникова, который является единственным в мире. Ну и, конечно, на прощанье с чисто астраханским гостеприимством приветили всех на одной из баз отдыха на берегу Волги. И звучали стихи, и лились песни вперемешку с благородными напитками, и богатства нашего края красовались на праздничном столе. Фестиваль запомнился всем участникам этого действа и оставил желание продолжать эту традицию дальше. На что Александр Гриценко пообещал провести новую встречу где-нибудь в… Но сохраним интригу, и не будем называть дату. Как любили говорить в советские времена – до новых встреч!

Элеонора Татаринцева

Поэзия

Элеонора Татаринцева

 
И ты – не ты, и я – не я,
Когда присутствуем на связи.
Не близкие и не друзья
В своем ином многообразье…
Не соглашаюсь. Ты ведешь
В глубины блеска и печали.
Порою с поединком схож
Наш диалог необычайный…
Несовпадение во всем:
Во времени, в пространстве знаний,
Мы тайну общую несем —
Проникновения в сознанье.
Лелея новую строку,
Душой тянусь к тебе невольно —
Как тронешь ты ее на вкус,
Поймешь, где свято, а где больно.
И мне на склоне длинных лет,
Так ничего уже не ждущей,
Ты ухитришься дать ответ
От юности, в тебе живущей.
Ты принял мир, как личный плен —
Чужих потребностей круженье,
Где магия волшебных стен
Тобою призвана к служенью.
А мой дворец – мечта и пыль
Дорог, к нему неприводимых…
Под ноги стелется ковыль
И птицы пролетают мимо.
Но наши тайные дворцы,
Где в парках – Музы и скульптуры,
Где мы в них – маги и творцы, —
Они одной архитектуры.
 

* * *

 
Какой безжалостный июль!
Мой город зноем ошарашен,
Деревья маются от жажды —
Не освежает листьев тюль.
Вода тяжелая стоит
В не протекающих каналах
И воздуха прохожим мало,
И ночь прохладу не сулит.
Бессонницей полна постель,
Сгорели комары и мухи.
Весь город обрекла на муки
Дней беспощадных канитель.
А где-то вихрятся ветра,
А где-то оползни и сели,
И умоляют о спасении
И старики, и детвора…
Как беззащитен человек
В контрастах бесконечных бедствий.
День завтрашний нам неизвестен
В безумный двадцать первый век!
Мир, обернувшийся бедой,
Не ведает к нам состраданья,
Здесь происходит испытанье
Огнем вселенским и водой.
Бескомпромиссны и грубы
Пути сквозь тернии и беды,
Но глас архангельской трубы
Какую возвестит победу?
 

* * *

 
На холодном ветру тонкой свечечке
Не гореть, не гореть, не гореть…
В храм высокий прощенья и вечности
О душе помолиться успеть.
В тишину, в одинокое бдение
Чуть затеплится ласковый свет —
За ответом тянусь в запредельное:
Коль в пределах созвучия нет.
Помолиться, склонясь, и покаяться
Перед ликом святым чуть дыша.
Плачет, верует, но не смиряется
В мятеже беспокойства душа!
Бродят мысли мои неприкаянно,
Но покоя, грешна, не хотят.
Звонаря что ли кликнуть отчаянно,
Чтобы колокол сердца – в набат!
Звонаря! В непокой и бессонницу…
Пожалей и спаси меня, брат!
Растревожь голосистою звонницей
Снегодень, снегостынь, снегопад…
Вновь зима заморочила голову,
Беспросветная снежность вокруг —
Храм далек, пьян звонарь, да и колокол
Онемел на недобром ветру…
 

 
Я буду ждать на полустанке
Несостоявшейся любви,
Там где горланят спозаранку
На мокрых ветках воробьи,
Там где тревожат светофоры
И вдалеке горят костры…
Промчит без остановки скорый,
Дорога рельсы навострит
За горизонт. Сияют окна —
Чужого взгляда мимолет…
И ожиданием промокнет
Стареющий мой день и год.
В вагонах теплых и беспечных
Едят и курят, спят и пьют…
И вплоть до станции конечной
Друг с другом рядышком живут.
Блеснет надеждой электричка,
Остановившись невзначай,
Но каждый полон жизни личной
И мне здесь некого встречать.
По стеклышкам вокзальной двери
Стекает говорливый дождь.
Я буду ждать, уже не веря
В то, что однажды ты придешь…
 

 
Золотою стеной камыши
Заслонили унылую речку,
Тихий дождик в метелках шуршит
И спокойствием ласковым лечит.
Понизовье… Равнинная гладь
Собрала разнотравье в букеты,
Где ветрам так раздольно гулять
Стылой осенью, яростным летом…
Мой родимый, разливистый край
Ссыльных судеб и разных народов.
Он далек от понятия «рай»
И не баловал жителей сроду.
Только тот, кто крещенье принял
В камышовых, зеленых протоках,
Кто свой пот в эту землю ронял,
Сазана отловил ненароком —
Тот и свой, астраханец до пят,
Просоленный, продутый, прогретый.
Широтою душевной богат,
Как жарой астраханское лето.
Если кто-то транзитом пройдет
Не оставив следа и печали,
То другой здесь Отчизну найдет,
Обозначив свое в ней начало.
Много мест по России моей,
Но одно я давно знаю точно —
Этот край не для слабых людей,
Он для тех, кто испытан на прочность!
 

* * *

 
Ломали постаревший дом
На улице Перовской,
Чтоб не кричал он о былом
Своим слепым уродством.
Он много лет стоял такой,
В соседстве с гаражами,
Храня свой призрачный покой,
Поруганный бомжами.
Впадали окна в пустоту,
Во тьме гнездились мухи,
А он имел одну мечту —
Быть взятым на поруки.
От разрушения спасти
Молил, встав на колено.
Он так устал свой крест нести
Бесхозности и тлена.
По этой улице давно
Дорога шла к погосту.
Теперь и ей уйти дано,
Настало время просто…
Уходит старость, и – Прости!
Ей вряд ли чем поможет…
Живые пройдены пути,
 
 
А время все итожит.
А время – радостный палач,
Крушит, ломает, рубит,
Ведь прошлого бессильный плач
Потом сойдет на убыль.
Здесь новых стен высокий рост
Подарит вам отраду,
А жизней прожитых погост
За памяти ограду.
Возможно, ветер перемен
Отпразднует удачу,
И разрушению взамен
Вся жизнь пойдет иначе,
Родятся новые ростки
Жилых микрорайонов.
Развалины, как старики,
Уйдут во время оно…
 

* * *

 
Да, что я все грущу,
О прошлом сожалея,
Оно давным-давно
Прошло как детский сон.
Впадает город мой
В зеленые аллеи
И этим будет он
От старости спасен.
Привычен станет вид
Цветных многоэтажек.
И новой детворе
Покажется родным
Подсвеченный фонтан
И супермаркет даже,
И оперный театр
Под небом голубым
Иные времена…
В них нет причин для скуки.
Наполнен до краев
Буквально каждый день.
В них впишут имена
Уже и наши внуки,
А дряхлость старины
Исчезнет словно тень.
И, затуманив взгляд,
Как нищая стою я.
Огнями залит весь
Бульвар на берегу…
Не город виноват,
А собственная юность,
Следы которой, здесь
Найти я не могу.
 

 
Выспевает в небе солнце,
Никуда не торопясь.
И сияньем отзовется
Парков лиственная вязь.
 
 
Выхожу в густую осень
Пошуршать ее листвой.
Небеса на мир набросив,
День сегодня сам не свой.
 
 
Он устал, в бетон одетый,
От насупленности лиц,
Он себя наполнил светом
Без времен и без границ.
 
 
Он вплетает в пыль асфальта
Разноцветье прошлых дней,
Листьев пламенное сальто
В бесконечной вышине…
 
 
И ведет дорогой странствий,
С бытом разведя мосты,
Параллельное пространство
Осиянной красоты…
 

 
Когда мы выучились лгать,
Все краски заменив местами?
Фонарь не сможет солнцем стать
И не заменит сердце камень…
Но все обманывают всех
Буквально каждое мгновенье,
Чтоб приукрасить чей-то грех,
Чтоб не обидеть откровеньем.
Цель обозначив наперед —
Кто состраданье, кто наживу,
В сообщники любой берет
Предохранительную лживость.
И выдавая ложь за факт,
Собой довольны… но при этом
На полках в собственных шкафах
Лелеем мы свои скелеты.
И мать лукавит и отец,
И муж с женой играют в прятки
Во тьме неискренних сердец
Не наблюдается порядка…
Я пью волшебное вино
Речей твоих, от счастья тая.
Такое сладкое оно…
Но ложь в осадок выпадает!
 

* * *

 
Вот и еще один день за порогом,
Вечер натруженный медленно тает.
Мало еще впереди или много
Дней предстоящих? Да, кто ж его знает!
 
 
Морок тоскует за запертой дверью…
Звезды манят выходить на дорогу,
Ночь рассыпает жар-птицины перья,
Месяц котенком катится под ноги.
 
 
Видишь ли сказочность в каждом мгновенье?
Или усталость наполнила плечи?
Новый рассвет, словно Божье творенье,
Нежно вливается в мир человечий…
 

Рис. А. Петелина

Виктор Перепечкин

 
Солнца, в полдень, глаз раскосый
Красоту земную пьет.
Источают абрикосы
Запах сытости и мед.
Истонченный, нежный лучик
Вдруг пробудит интерес
Ко всему тому, что учит
И возносит до небес.
Золотятся в неге сливы,
Ровно входят в колею…
Я сегодня вновь счастливый,
Вместе с солнцем воздух пью.
Абрикосы манят с веток,
Переспелость входит в раж.
И душой я как-то светел,
Снова бодр, юн, оранж…
По ранжиру мир разложен,
Всех объять не хватит рук.
Приступ гнева невозможен,
Если в радость сладкий фрукт.
Позабуду сердца слякоть —
Мы отходчивый народ;
Брызжет рыжим соком мякоть
И сама ныряет в рот.
Приземленный редким вкусом
Златоранжевых плодов,
Я теперь за Иисусом
До звезды идти готов.
Милосердней что ли социум
Или все мне по плечу?
Поклонюсь я в пояс солнцу
И – спасибо! – прошепчу.
 

 
Сверху все те же парады.
Тополь в «хрущевку» влюбленный.
Астрахань, как бы я рад был
Видеть тебя окрыленной.
Солнце – пчелиное жало…
Видно, характер твой истый.
Астрахань, ты обожала
Воздух свой рыбный, смолистый.
 
 
Давит на сердце причала
Неба бездушного крыша.
Астрахань, ты же кричала,
Только никто не услышал.
 
 
Не существующее – хлипкий,
Я – заключенный – аммоний…
Тянутся скептики к скрипке,
Голый романтик – к гармони.
Уху ушкуйников чуждо
Слышать, что воля – жеманна.
Астрахань в шрамах – жемчужна.
Астрахань в шарме – желанна.
 
 
Вновь поэтический номер,
В город влюбленного барда,
Вы не ищите – он помер,
Живы портреты и парта.
 
 
Все о грибах, да о рыбе
Шепчутся белые волки.
Если ты, вдруг, на Карибах,
Разве не вспомнишь о Волге?
 
 
Или, накинув за ворот
Соточку, – пьяный и гордый,
Разве не вспомнишь про город —
Точку спасительной хорды?
 
 
Здесь я, как добренький Разин:
Не утоплю – пожалею…
Есть ли прекраснее разве —
Славить шагами аллею?
 
 
Нет ни медуз и ни устриц.
Песни батрачат кумира.
Там, на знакомой из улиц,
Солнце взошло Велимира.
 
 
И отыграло хрустально
В Рио – лучами, в Париже…
Город мой нежно-усталый,
Нету дороже и ближе!
 

 
Он часто в жизни порицал
Все то, что недоступно глазу,
Но пред иконою ни разу
Не чтил ни память, ни отца.
 
 
В душе он был непримирим,
Ни перед кем не тер колени.
Кляня себя и поколенье,
Плевать хотел на всякий Рим.
 
 
Он все почти что отрицал,
Что так непостижимо, сложно.
Ему и слышать было тошно
Про Суд, какого-то Отца.
 
 
Про путь, что выбрал он – не тот,
Где три насущные молитвы:
Тяжелый рок, шептанье бритвы
И на дорогу анекдот.
Про свет замоленной души,
Где градус веры так изменчив,
Где неизвестно, кто застенчив —
Любовь иль чудо – шалаши.
 
 
И вот с кости сорвали бровь…
Он носом рыл чужую пашню,
В последней, может, рукопашной,
Мешая с грязью пот и кровь.
 
 
Он славу ратную постиг
И кое-что в тоске по милой…
Но прошептал: «Отец, прости!
И сына грешного… помилуй.»
 

 
Выпиши мне, док, лекарства.
Выпаши мне, плуг, всю боль.
Всем плевать на наше царство,
На царя, на цирк … на голь.
 
 
Подпись есть – айда к июлю!
Пропасть там всего – держись!
Док, ну дай хотя б пилюлю
На оставшуюся жизнь.
 
 
Вон, весна – быком трехлеткой —
Сносит головы – скирды.
Нет, случайно, полтаблетки,
Чтоб не думать про кирдык?
 
 
Чтоб не вспомнить черный пепел
Невостребованных слез,
Чтоб не слышать дикий лепет
Неисповедимых звезд.
 
 
Съем пилюлю полнолунья —
Наплюю на вас, чертей.
Здравствуй, ночь моя, колдунья!
Кто я? где я? с кем? – и чей?
 
 
Если врут – вооружайся
Жалом слова против лжи.
Дай совет, не обижайся,
Док, как в царстве этом жить?
 
 
Ну, хотя бы, полтаблетки,
Чтоб не тер бока Тибет.
Помню мифы пятилетки,
Злые рифмы о тебе.
 
 
Нахимичу тазик браги…
Тертый я, к тому ж – хитер.
Не враги страшны – овраги,
Друг, кто подло нос утер.
 
 
Одобряю груши – дули,
Удобряю землю, баб…
Знаю: пули не пилюли,
Но и я тебе не раб.
 
 
Если я пропил пол-царства —
Значит кто-то на коне…
Я – народ, не чья-то цаца.
Помни, доктор, обо мне!
 

 
«Я – яд на вашем белом блюдце,
Я – тень зловещих революций…»
 

Л. Губанов

 
Я – часть хромого тротура,
Я – длинной очереди зов.
Кулак я, пьяный от удара,
И траур диких тормозов.
Я – прах и порох под ногами.
Я – пыль, что из сосудов льют.
Как раб я, битый батогами,
И бар, где в долг не подают.
Я весь – гримаса того шика,
По ком уж плачет чья-то шпага.
Я снова верная ошибка
Назад проделанного шага.
Ну, что смотрю я ошалело,
Как рана рваная на йод?
Судьба ведь только пожалела,
Себя спасал я сам, как йог.
И сохранилось мое знамя,
И заложилась чья-то брошь…
Теперь я вилкой целюсь в знанье,
А ложкой выгребаю ложь.
Вы мне задали восемь грядок.
Я сорок сук своих спилю,
Где ваш топорщится порядок
И чье-то мнение – в петлю.
Я – ваше имя на заборе,
Но вам не валко и не шатко…
Посадим белых на соборе,
Поставим черных на лошадку.
А после кто-то примет постриг,
А кто-то – соточку на грудь.
Я – из мультфильма – добрый ослик,
Так кто посмел меня «обуть»?
Пусть на сервиз души плюются
Все те, кто верит в меч добра.
Я запущу последним блюдцем
В луну хрустальную, как бра.
Я ей припомню все тарелки
И все доносы хлипких звезд.
Я тот, кто водит зА нос стрелки,
Я тот, кто видит зА сто верст.
Ну, а с хромым что – тротуаром?
Чтоб не обидеть дух Артюра,
Возьмем, по-нашему, задаром —
Два подзатыльника с бордюра.
А там и завтракать пора бы,
По морю сердца ром скучал.
Я пьяный, видите, корабль,
И я не знаю, где причал.
 

 
Бездвижно небо, как покойник,
И туч рукав безвольно свис…
Шагнула ты на подоконник,
Свой взгляд ребенка бросив вниз.
 
 
Какая пропасть между окон?!
Вот жизнь – лодка среди скал…
Здесь ветерок девчачий локон
В смертельной паузе ласкал.
 
 
Луна ли слаще лимонада?
Тебя, что, – сглазили в пути?
Не прыгай, девочка, не надо…
Как ты, – такую не найти.
Не повстречать на целом свете…
А знаешь, в общем, ты права.
Вот помню: в детстве, на рассвете
Росою плакала трава.
 
 
И солнца луч, как белый бивень,
Нас гнал – слонят – к родной реке.
И непременно летний ливень,
Ромашки белые в руке.
 
 
Такая девственная нега
Вкусней домашнего борща.
Ну, – убеги, не бойся бега,
Иль подлецу отвесь леща.
 
 
Да крикни, крикни, – ради бога!
Или рассмейся в темноту…
Ты расскажи мне, недотрога,
Про жизнь эту и про ту.
 
 
Ну, хочешь, молча скрасим время,
Ускорь сознания процесс.
Какой петух вдруг клюнул в темя
Одной из подданных принцесс?
 
 
Луна ли слаще лимонада?
Еще одну попытку – взвесь!
Не прыгай, девочка, не надо…
Жизнь хороша – сейчас … и здесь.