Текст книги "Язык и семиотика тела. Том 2. Естественный язык и язык жестов в коммуникативной деятельности человека"

§5. Некоторые замечания о словообразовании имен соматических объектов

В этом небольшом разделе мы хотим отметить некоторые особенности номинаций соматических объектов женского и детского тела, а именно то, что они строятся по определенным словообразовательным моделям, базой для которых служат стандартные номинации таких объектов. Именно последние и представлены в лексикографических описаниях и словарях.

Репрезентация детского тела в русском языке обладает целым рядом отличительных черт по сравнению с представлением в русском языке взрослого тела. Так, детские руки могут быть названы ручками или ручонками, тогда как для взрослых такое название стилистически маркировано. Есть телесные объекты, которыми обладают малыши, а у взрослых они просто отсутствуют. Это, например, складочки (но не складки, от которых складочки формально производно) и родничок. Характеризуя такой детский соматический объект, как «пятки», их часто обозначают словом пяточки, а про объект «щеки младенца» часто говорят <толстенькие> щечки. Существуют особые детские прически, то есть собранные и уложенные определенным образом волосы. Так, типичными для девочек являются косички – формально и семантически достаточно сложно соотносимые с косами; так, в отличие от кос, косички, как правило, не бывают толстыми и длинными.

Наконец, некий соматический объект может присутствовать как в теле взрослого, так и в теле ребенка и иметь при этом одинаковые названия. Однако существуют различия либо в признаках соматического объекта для взрослого и детского тел, либо в значениях одного и того же признака. В качестве примера рассмотрим такой объект, как волосы на голове (см. подробнее §6 гл. III т. 1)5656
  Есть также волосы на теле, в частности на груди, в подмышках или лобковые волосы, но у маленьких детей в норме никаких таких волос нет.


[Закрыть]. Волосы у маленьких детей могут называться волосики, а у еще более маленьких, в частности новорожденных, – пушок.

Часто стилистически нейтральные номинации соматических объектов у детей совпадают со стилистически маркированными именами тех же объектов у женщин. Эта своеобразная полисемия характерна для слова головка (см. об этом слове и его производных в §1 гл. II т. 1).

Похожим на слово головка образом устроен диминутив личико. Как мы уже говорили (там же), личико по отношению к взрослым мужчинам в норме не употребляется, но может применяться для описания женских лиц.

§6. Невербальные ритуалы

6.1. Введение и постановка задачи

Во всяком обществе и, как полагал известный антрополог и этнограф, основатель этнолингвистической и антропологической школ в лингвистике Делл Хаймс, во всяком речевом коллективе (speech community)5757
  См. (Hymes 1974, 54).


[Закрыть] определены нормы, правила и оценки коммуникативного поведения. Мы знаем, что считается правильным и что приличным, что этически нормативным и что эстетически красивым. Противоположные виды поведения признаются соответственно ненормативными, неприличными и некрасивыми.

Нормы, правила, квалификации и оценки коммуникативного поведения людей являются основными компонентами коммуникативной практики, которая получает формальное отражение в виде особых моделей. Особенностью моделей неречевого поведения является то, что они существенно опираются на сложившиеся в данном обществе представления о теле, телесных объектах и их свойствах. Строя такие модели, исследователь обычно указывает те телесные объекты и те их признаки (форму, размер, местоположение, функции, движения и др.), которые являются составной частью условий применимости соответствующих правил или запретов на применение таких правил (так называемых фильтров).

Телесность не только является организующим началом моделей невербального знакового поведения, но и определяет строение и содержание многих ритуалов. Такие ритуалы естественно назвать невербальными. Иными словами, под невербальным ритуалом мы будем понимать такой ритуал, который всецело основан на невербальных знаках или в котором невербальные знаки играют определяющую роль. Ритуал при этом понимается нами вполне традиционно, а именно как исторически сложившаяся форма знакового поведения, определяемая кодифицированной системой знаковых действий, служащих для выражения определенных социальных и культурных взаимоотношений, в частности для признания каких-либо ценностей, приоритетов или авторитетов, для поддержания социально-нормативной системы5858
  См., в частности, определение ритуала в (БСЭ 1949–1958), более или менее повторяющееся в различных книгах и справочниках по этикету и других изданиях.


[Закрыть].

Описание ритуализованных форм невербального поведения и соответствующих невербальных практик удобно предварить их классификацией. Мы считаем, что дифференциальные признаки, которые разумно положить в основание такой классификации, должны характеризовать участие соматических объектов и их признаков в соответствующих формах поведения. Правильно выбранные дифференциальные признаки не только дают удобную классификацию ритуалов, но и раскрывают степень значимости и роль того или иного соматического объекта в данном ритуале. Они же выявляют меру табуированности использования в ритуале конкретного объекта (использование полностью запрещено, запрещено при тех или иных условиях и т. д.).

Ниже мы наметим контуры такой классификации и опишем ее основные блоки. По ходу изложения мы будем приводить примеры, демонстрирующие значимость разных соматических объектов для разных ритуалов, а в конце раздела приведем пример сценария (скрипта) одного невербального ритуала, свойственного русской культуре.

Сценарии невербальных ритуалов строятся с использованием метаязыка, о котором мы уже не раз говорили. Этот метаязык вполне приспособлен для сопоставления моделей коммуникативного поведения и культурных сценариев, свойственных разным ареалам и речевым коллективам. Кроме того, он, как мы увидим, соотносит описание культурных сценариев с семантикой телесных знаков и ключевых концептов, свойственных русской (и не только русской) культуре. Приспособленность данного метаязыка для решения всех этих задач связана с тем, что метаязык с самого начала строился нами для описания разных соматических объектов и их признаков, а также для анализа значения и употребления имен объектов и признаков.

По ходу изложения раскрываются три важнейших свойства нашего метаязыка. Во-первых, он позволяет эксплицировать семантику и синтаксис слов и выражений, относящихся к человеческому телу. Во-вторых, на нем описываются основные модели знакового вербального и невербального поведения и отдельные невербальные ритуалы, существенно связанные с использованием тела и его составных частей. В-третьих, в силу своей семантической универсальности и синтаксической определенности метаязык (а точнее, сформулированные с его помощью единицы и модели коммуникативного поведения) позволяет сравнивать как модели поведения внутри одной культуры, так и близкие модели поведения разных культур.

В настоящем разделе книги этот метаязык используется для построении культурных сценариев невербального ритуального поведения, характерного для русской культуры.

6.2. Некоторые дифференциальные признаки ритуалов

Ритуалы можно классифицировать по разным основаниям. Наиболее распространенные классификации в сущности представляют собой ответы на содержательные вопросы, поставленные к пространственным, временным, социальным, ситуативным и другим параметрам, относящимся к ритуалу и коммуникативному поведению его участников. Можно охарактеризовать ритуал по тому, в каком месте и в какое время он происходит (ср. такие виды ритуалов, как сельские и городские ритуалы, вечерняя и утренняя молитва, старые и новые праздники), а можно говорить о том, к каким событиям ритуал приурочен (например, ко дню рождения, к свадьбе или к Пасхе), какой социальный коллектив является основным участником ритуала (ср. школьный выпускной вечер, военная присяга), является ли поведение участников ритуала жестко регламентированным или относительно свободным (ср. дипломатический прием, встреча гостя хозяевами дома).

Такие классификации определяют разного рода частные ритуалы – религиозные и светские, молодежные ритуалы и ритуалы, не знающие ограничений по возрасту участников; ритуалы, обозначающие принадлежность к определенной социальной группе; ритуалы, объединяющие людей некоей общей для них деятельностью (ср. масонские собрания, спортивные состязания и игры, прием в партию, посвящение в студенты); или ритуалы, придающие объекту и закрепляющие за ним знаковый или сакральный характер. Это ритуалы поклонения флагу или подъема знамени, ритуал установки памятника или обелиска, возложение цветов к могиле героя или Вечному огню и т. п. Есть ритуалы, которые подчеркивают особую значимость тех или иных объектов для повседневной жизни людей, ср. ритуалы дегустации вин или сортов чая, праздники молока, меда, хлеба, урожая, ритуализованные показы мод, выставки достижений народного хозяйства и др.

Невербальные ритуалы разумно распределять по группам в зависимости от ответов на содержательные вопросы, относящиеся к соматическим объектам. Среди них, например, вопрос «Участвует в данном невербальном ритуале тело целиком или какие-то его соматические объекты?». «Телесный» невербальный ритуал образуют, например, ритуал поклонения божеству у многих народов или ритуал приветствия у народа моси (о нем см. ниже раздел 8.5.1). Примером бытового «телесного» невербального ритуала служат некоторые упражнения утренней гимнастики, совершаемые по определенным правилам и направленные на улучшение психических или физических функций человека5959
  Так, потягивание и соответствующая поза человека часто считаются физическим отображением идеи свободы, а прижатие рук к телу и другие закрытые позы – это положения несвободы, зажатости. Ср. слова, которые могут сопровождать физические упражнения: Представьте себе, что вы свободны, выросли – человек потягивается. Представьте себе, что вы маленькие, боитесь чего-то – человек сжимается.


[Закрыть]. К мануальным невербальным действиям, определяющим ритуал ближнего приветствия, относится жест протягивание руки. Ритуально оформляется и спор, именуемый пари, – невербальный акт держать пари является мануальным действием. Во многих ритуальных ситуациях выражения почтения и смирения в храме доминантной частью тела является согнутая спина.

Во всех ритуальных ситуациях, нацеленных на подчеркивание особого статуса и социальной значимости некоего материального объекта, доминантой являются глаза. Например, глаза смотрят на знамя или флаг, когда те поднимаются вверх. Глаза участвуют и во многих военных ритуалах. Во время военного парада люди, стоящие в одной шеренге, по команде «Равняйсь!» поворачивают голову в одном направлении, потому что по правилам построения шеренги каждый должен видеть грудь четвертого от него человека. Во многих социально организованных мероприятиях, таких как экскурсии, походы в театр, посещение разных мемориальных объектов и др., основная роль отводится глазам.

Доминантой в ритуальных действиях может быть один соматический объект или сразу несколько объектов; доминантой могут быть соматические объекты как одного человека, так и разных людей. Доминантой – и это очень важно – могут быть не только соматические объекты как таковые, но также их свойства, состояния, функции, положения и прочие характеристики. В приветственном рукопожатии, о котором мы говорили выше, доминантой является не просто рука, а рука, вытянутая вперед, то есть ее положение; в ситуации пари участвуют две сцепленные руки (форма) и третья рука, которая их разбивает, то есть бьет по ним определенным образом (действие).

Приведем примеры, когда доминантой является текстура телесных объектов, то есть характеристики их поверхности.

В советской школе существовал такой ритуал, как проверка перед уроками санитарного состояния детей в классе. С этой целью в классе вводилась некая социальная иерархия среди учащихся. Она создавалась посредством определения комплекса обязанностей: одни учащиеся – те, кто помещался на социальной лестнице выше, – должны были проверять у других чистоту рук и наличие на них цыпок, то есть контролировались разные свойства поверхности кожи. Другие («подчиненные») при этом не могли не показать руки. Первая группа учащихся называлась санитарами, а вторая особого именования не имела. Введение подобной значимой социальной иерархии в среде учащихся отличает ритуал проверки их санитарного состояния от чисто целевой процедуры (или комплекса процедур), такой как, например, диспансеризация, осуществляемой профессиональными врачами. При диспансеризации никакой иерархии не создается.

Другое свойство поверхности кожи (на этот раз – лица), а именно гладкость, является доминантной в следующей процедуре. В российской армии вплоть до сегодняшнего дня перед смотром, присягой или перед ритуалами награждения от военнослужащих требуется, чтобы они были гладко выбритыми, вплоть до синевы, и командир подразделения специально проверяет гладкость кожи на лицах.

В ряде работ, например в статье А. К. Байбурина6060
  См. (Байбурин 1996, 157–165).


[Закрыть], было показано, что такое свойство тела, как мягкость, тоже может быть доминантой в целом ряде ритуалов. Мягкость является отличительным признаком младенцев, причем слово младенец при этимологическом анализе обнаруживает связь с такими свойствами тела, как «слабость», «нежность», «мягкость»6161
  См. (Иванов, Топоров 1984, 91).


[Закрыть]. Взросление ребенка традиционно осмыслялось как отвердение тела и души, поскольку в твердом теле составные части хорошо сформированы и хорошо функционируют6262
  Согласно (Славянские древности 1995–2012, т. 2, 47), мальчиков обычно не допускали к приготовлению теста – считалось, что мягким и пышным, как тесто, должно было стать тело девушек, а не юношей.


[Закрыть].

В фольклорных текстах и в описаниях ритуалов, связанных с ростом и взрослением ребенка, отмечается приобретение им определенных качеств, которые возникают не сами по себе, а как результат «совершения над телом определенных ритуальных действий»6363
  См. (Байбурин 1996, 158).


[Закрыть]. Эти ритуальные действия имеют явно выраженный целевой характер. Ребенка туго пеленали для придания телу нужной формы. Повитуха, приняв ребенка, «правила» ему голову, сжимала ноздри, чтобы не были чересчур широкими6464
  См. (Байбурин 1996, 158–159).


[Закрыть]. В некоторых районах России и Белоруссии новорожденного распаривали в бане, делая его тело еще более мягким, чтобы легче было придать ему нужные размер, форму, свойства поверхности, красоту и изящество. Общим для всех таких ритуальных действий было то, что они способствовали формированию тела.

С темой отвердения человека, как телесного, так ментального и психологического, связаны также обряды и ритуальные действия, непосредственно совершаемые уже не над человеком, а над некоторыми материальными нетелесными объектами. Предполагается, что последние обладают теми свойствами, которыми должен обладать человек, и в силу этого связываются с человеком. В частности, от материальных объектов требуется, чтобы они были твердыми, «такими, как будущий человек». Такая связь демонстрирует наличие иконического соотношения типа «свойство материального объекта – свойство тела». Примером одного из материальных объектов, о которых идет речь, является камень, ср. устойчивое выражение твердый как камень. Символическая интерпретация камня проявляется в разных ритуалах, совершаемых над маленькими детьми. Чтобы ребенок рос крепким и здоровым, перед отправлением его в церковь на крещение в избу мужчины-белорусы приносили точильный камень, на который садилась кума. Дело в том, что считалось, что мальчики рождаются на камне (а девочки, кстати, – на черепках битой посуды, тоже материальных объектах).

Из приведенных примеров видно, что в ряде невербальных ритуалов, непосредственно связанных с использованием человеческого тела, доминантным признаком являются признаки «твердость / мягкость тела» или «твердость / мягкость какого-то отдельного телесного объекта». Многие примеры говорят о твердости тела в целом, но не о твердости отдельных соматических объектов. Между тем в ряде ритуалов важна именно «твердость / мягкость» таких объектов. Так, мужское рукопожатие в норме должно совершаться твердой рукой, а в ритуалах наказания детей обычными являются шлепки по задней, мягкой части тела.

Отметим еще одно. Существует определенное семиотическое соответствие между твердостью / мягкостью соматического объекта, то есть физическим свойством, и твердостью / мягкостью характера его обладателя, то есть свойством психическим. Это соответствие проявляется в народном фольклоре, в частности в приметах. Так, жесткие волосы на голове коррелируют с признаком твердого, «железного», неуступчивого характера. Напротив, обладатель мягких волос представляется как человек мягкий, добрый, покладистый.

Рассмотрим пример современного социального ритуала, в котором важную роль играют сразу несколько телесных признаков. Речь идет о переговорах высокопоставленных лиц разных стран. Здесь телесные признаки связаны прежде всего с (а) положением тел, (б) их ориентацией, (в) визуальным поведением участников коммуникации, в частности ориентациями их взглядов, и (г) проксемным поведением. Переговоры обычно проходят за столом, где участники сидят друг напротив друга: одна делегация располагается по одну сторону стола, другая – по другую. Отчетливо выделяются лидеры, которые, согласно официальному этикету, должны сидеть один напротив другого, а слева и справа от них сидит их ближайшее окружение. Члены делегаций видят друг друга, то есть важна ориентация не только тел, но и взглядов. Между представителями одной стороны нет существенного пространственного промежутка – этим проксемным знаком (малым, почти нулевым расстоянием) подчеркивается единство и близость их установок и отношений к определенным вопросам (ср. метафоры стоять плечом к плечу, взяться за руки, которые характеризуют положение тел и частей тела в некоторых коммуникативных актах).

В следующем разделе мы покажем, как невербальный ритуал или его отдельные компоненты могут быть представлены на нашем метаязыке. С этой целью формулируется типовой культурный сценарий одного невербального ритуала.

6.3. Невербальный ритуал и его культурный сценарий

Понятие культурного сценария (cultural script) было введено и детально рассмотрено Анной Вежбицкой в статье (Wierzbicka 1994). Дальнейшее развитие это понятие получило в работах самой А. Вежбицкой и в трудах ее коллег, учеников и последователей, таких как Клифф Годдард (Cliff Goddard), Феликс Амека (Felix Ameka), Аннеке Бреедвелд (Anneke Breedveld), Риэ Хасада (Rie Hasada), Берд Пеетерс (Berd Peeters) и др. Большинство работ этих исследователей выполнены в рамках модели естественного семантического метаязыка (ЕСМ, англ. Natural Semantic Metalanguage (NSM)). Согласно концепции ЕСМ, культурные, или культурно обусловленные, сценарии – это записанные на выбранном метаязыке (который также используется при описании значений вербальных и невербальных знаков данного языка) правила, которыми обычно руководствуются в поведении и в межличностных отношениях представители данной культуры. В записи культурных сценариев участвуют семантические примитивы, или атомы (которых на сегодняшний день насчитывается порядка 60), и семантические молекулы, сводимые в конечном счете к атомам.

Изначально культурные сценарии были призваны отражать типовые культурные предпочтения, желания, стремления и социальные установки, а также специфические особенности речевого поведения представителей данной культуры. В первых работах по структуре и типологии культурных сценариев акцент делался на закономерностях именно речевого поведения людей, тогда как их невербальное поведение до поры до времени оставалось в стороне. Недавно, однако, стали появляться работы, в центре внимания которых находятся сценарии уже не только речевого, но и неречевого (а также смешанного) коммуникативного поведения, прежде всего телесного. Так, в 2004 году появился специальный выпуск журнала «Intercultural pragmatics», в котором помещены работы, посвященные культурным сценариям в разных культурах и этносах6565
  См. (Intercultural Pragmatics 2004).


[Закрыть]. В одной из статей6666
  См. (Goddard, Wierzbicka 2004).


[Закрыть] этого журнала К. Годдард и А. Вежбицкая формулируют три сценария, отражающие коммуникативные приоритеты англосаксонской культуры, получающие как вербальное, так и невербальное воплощение в актах устной коммуникации и в письменных текстах.

Первый сценарий представляет как высшую ценность личную автономию «настоящего англичанина». Под личной автономией авторы имеют в виду то, что человек сам является субъектом своей деятельности: он делает нечто по своему собственному желанию, а не потому, что этого хочет кто-то другой. При этом К. Годдард и А. Вежбицкая специально подчеркивают, что носители других вариантов английского языка, например сингапурского, при общении не считают важным сохранение личной автономии, а больше ценят вовлеченность в совместный разговор. На наш взгляд, «настоящие русские» в этом отношении (коллективизм) ближе к жителям Сингапура, чем к «настоящим англичанам».

Содержанием данного сценария являются не говорение, не речевой способ выражения мыслей, а элементы типового коммуникативного поведения. Вот как выглядит сценарий такого поведения, написанный на ЕСМ:

[people think like this:]

when a person is doing something

it is good if this person can think about it like this:

‘I am doing this because I want to do it

not because someone else wants me to do it’6767
  [Люди думают так:]
  когда человек делает нечто,
  хорошо, если этот человек может думать об этом так:
  я делаю это, потому что я хочу это делать,
  а не потому что кто-то другой хочет, чтобы я это делал.


[Закрыть].

Остальные два сценария, которые мы здесь не приводим, относятся уже к вербальному поведению человека, о чем свидетельствует содержащийся в них компонент ‘I say’ (‘я говорю’).

Еще в одной статье, помещенной в том же журнале6868
  См. (Ameka, Breedveld 2004).


[Закрыть], приведены сценарии, которые описывают невербальное и смешанное, вербально-невербальное поведение, свойственные представителям ряда западноафриканских и некоторых других культур.

Один сценарий отражает запрет на использование в некоторых ритуалах левой руки. Например, как отмечается в статье (Kita, Essegbey 2001), в Западной Африке не принято приветственно махать левой рукой или указывать ею дорогу (см. об этом выше в т. 1, гл. II, §2). При общении с человеком мусульманской культуры нельзя дарить или брать подарки левой рукой, поскольку в этой культуре она считается нечистой. Другой сценарий описывает обязательное участие третьих лиц в отдельных видах ритуальной коммуникации (в этих ритуалах функции говорящего и адресата передаются третьим лицам, которые выступают от имени говорящего или адресата). Примером такого ритуала, как мы уже писали, является спор двух лиц, при котором третье лицо «разбивает» руки спорящих. Наконец, еще один сценарий, правда в явном виде в статье не сформулированный, говорит о запрете разговаривать во время еды. Этот запрет широко распространен в западноафриканской культуре, в отличие, например, от русской или западноевропейской: в России и Западной Европе члены семьи, наоборот, часто специально собираются вечером за столом, за семейным ужином или обедом, чтобы обсудить, как прошел день, и просто поговорить. Поэтому поговорка Когда я ем, я глух и нем выглядит несколько странно.

Интересной задачей было бы построение типологии культурных сценариев, которая отражала бы значимость тех или иных коммуникативных и речевых аспектов. Ниже мы покажем, что существуют культурные сценарии, которые описывают исключительно жестовое поведение данного коммуникативного коллектива и в которых подчеркивается особая роль в культуре формы, размера, поверхности, твердости / мягкости разных телесных объектов и других телесных признаков. Мы приведем пример ритуала и его культурного сценария, главным элементом которых является жестовое поведение человека. В этом ритуале отражены наиболее важные и типовые стратегии и тактики поведения участников. Правила ведения ритуальной коммуникации и информационного обмена между ее участниками включают в себя социальные регламентации и запреты, которые циркулируют в данном коллективе и которым подчиняются его члены.

6.4. Русский невербальный ритуал приема гостя

Остановимся на типичном для русской культуры ритуале приема в доме гостя (друга, приятеля или знакомого), характерном для городской среды, и на гостевом этикете, управляющем невербальным поведением людей в этом ритуале.

Данный ритуал можно разделить на три части: встреча гостя, обед или ужин, то есть угощение гостя, и проводы гостя. Разумеется, каждая из частей предполагает некий разговор, однако этот разговор совсем не обязательно касается каких-то важных моментов жизни: в большой степени он тоже носит ритуальный характер, как, например, у англичан разговор о погоде. В русской культуре ритуальная беседа также может включать в себя разговор о погоде; кроме того, спрашивают, как гость добрался до хозяина, задают клишированные, стандартные вопросы типа Как дела?; Как здоровье?; Как себя чувствуете?; Что нового?; Как мама, папа, муж, жена, дети? Гость, однако, приходит в дом не для того, чтобы ответить на такие вопросы или задать их. Он хочет просто повидать друзей и пообщаться. Если же у гостя есть к хозяину серьезный разговор, то он по правилам русского этикета должен предупредить об этом хозяина заранее. И тогда хозяин сам определяет, когда разговор начать (например, сделать это до угощения или после, но, во всяком случае, не в дверях).

Ритуал приема гостей, о котором мы будем говорить, описывает прежде всего невербальное поведение двух человек – хозяина и гостя. Первая часть ритуала – встреча гостя – предполагает, что гость раздевается6969
  Глагол раздеваться имеет целую серию ритуальных употреблений, не всегда отмечаемых в толковых словарях. Так, одно дело раздеваться в гостях, другое – в кабинете начальника, когда человек зашел в пальто, третье – в кабинете врача и т. д.


[Закрыть], что хозяин проводит его в комнату или на кухню, предложит сесть (иногда одним только жестом руки, а иногда жестом вместе со словами). Часто пришедшего гостя просят сразу занять место за столом. У разных народов есть места за столом, предназначенные для особых гостей. Так, у скандинавов существует обычай предоставлять почетные места за столом женщинам и гостям-мужчинам с высоким социальным или имущественным статусом.

Действия хозяина и гостя, которые мы только что описали, могут быть представлены в виде отдельных пропозиций, образующих сценарий соответствующей части ритуала «прием гостя»7070
  Хотя мы назвали данный ритуал «прием гостя», в следующем ниже культурном сценарии есть пропозиции, описывающие не только поведение хозяина, но и поведение гостя. Иными словами, название ритуала не полностью соответствует его содержанию.


[Закрыть], ср.:

‘[Люди делают примерно следующее:]

когда человек приходит к ним в гости и звонит (стучит) в дверь,

они встречают его и предлагают снять верхнюю одежду,

гость снимает ее и спрашивает, следует ли ему разуться,

затем, либо сняв, либо не сняв обувь, гость проходит в сопровождении хозяина в комнату, на которую указывает хозяин,

в случае если угощение гостю уже приготовлено, хозяин может предложить ему сразу пройти к столу и указать, какое место занять’7171
  В американской молодежной среде допускается следующее коммуникативное поведение: если молодой человек или девушка считают хозяина, к которому они пришли в гости, своим приятелем, то они могут без стеснения пройти к нему в кухню, открыть холодильник и спросить: Do you have something to drink? (У тебя есть что-нибудь выпить/попить?) Имеются в виду different sorts of beverages (разные сорта напитков) – не обязательно крепкий алкогольный напиток, а кока-кола, коктейль, пиво, минеральная или другая вода. Увидев банку (бутылку), они могут не дождаться ответа, а сразу открыть ее и выпить. И это – норма поведения, которая русской молодежной культуре пока еще не свойственна. Такое поведение Г. Е. Крейдлин наблюдал во время своего преподавания в Университете штата Мичиган, г. Анн-Арбор.


[Закрыть].

Прокомментируем некоторые элементы этого сценария. Во-первых, его пропозиции являются фразами метаязыка, который является семантическим языком, или языком смыслов. При этом, как и в естественном семантическом языке, лексика нашего метаязыка включает в себя не только смысловые примитивы (иначе, семы, или атомы смысла), но и более крупные единицы (семантемы, или молекулы смысла). Например, смысловыми атомами являются единицы ‘человек’, ‘не’, ‘затем’, ‘и’, ‘мочь’, а такие единицы, как ‘гость’, ‘снять’, ‘одежда’, ‘хозяин’, ‘приходить’, ‘дверь’ и др., являются смысловыми молекулами. Сказанное означает, что все молекулы в принципе подлежат толкованию, сведению к атомарным структурам.

Все смысловые единицы – и молекулы, и атомы – отличает то, что они соответствуют русским словам, входящим в центр русской языковой системы, а потому в них можно видеть материал для построения толкований других, более сложно устроенных слов. Молекулы принадлежат разным семантическим и функциональным полям. Одни из них, такие как ‘гость’ и ‘хозяин’, описывают социальные роли в ритуале7272
  В порядке гипотезы укажем, что, по-видимому, в большинстве социально значимых ритуалов роли имеют специальные языковые обозначения, которые должны быть включены в толковые, этикетные и другие словари, описывающие важные ритуалы, ср. проповедник и прихожанин, продавец и покупатель, следователь и подозреваемый, военный командир и солдат, учитель и ученик, правительство и народ.


[Закрыть]. Другие единицы, среди которых встречаются «именные» смыслы ‘комната’, ‘дверь’, ‘стол’, ‘обувь’ или ‘одежда’, «глагольные» смыслы ‘приходить’, ‘звонить’, ‘стучать’, ‘сопровождать’, «союзные» смыслы, такие как ‘либо’, ‘если’ (‘в случае если’) и др., определяют условия бытования ритуала, то есть его место и время, выбор определенного места и времени из ряда возможностей, действия участников ритуала, материальные или природные объекты, используемые в ритуале, и т. п.

Предлагаемый нами способ описания культурного сценария еще не позволяет сравнивать разные культурные сценарии, но у него есть свои преимущества перед описаниями, предлагаемыми в работах по ЕСМ. Во-первых, наш текст, записанный на языке смысловых атомов и молекул, читается и воспринимается проще (он короче и синтаксически прозрачнее). Во-вторых, использование такого метаязыка облегчает построение типологий различных вербальных, невербальных и смешанных сценариев (точнее, сценариев одного ритуала или сходных ритуалов), поскольку яснее видны параметры и признаки, по которым такие типологии удобнее строить, и проще давать имена классам. Наконец, сведение молекул к семантическим атомам, которое все равно нужно для описания сложных идей, позволяет привести наши сценарии к сценариям в духе А. Вежбицкой и уже на более глубоком уровне проводить сопоставления сценариев.

6.5. Санкции за нарушение ритуала

Для полного описания ритуала еще не достаточно иметь серию культурных сценариев, отражающих его особенности и поведение в нем участников. Необходимо также построить сценарии, описывающие принятые в данной культуре санкции за нарушение правил поведения, причем – особо подчеркнем – не только речевого, но и неречевого. Их можно было бы назвать культурными сценариями санкций <за нарушение невербального ритуала>. Естественно поставить и такую задачу на будущее – создать внутри– и межкультурные типологии таких санкций.

Санкции за нарушения правил невербального поведения в разных культурах могут быть разные. Больше того, одно и то же поведение одна культура оценивает как неправильное и наказывать за него, иногда весьма строго, а другая культура относится к нему как к нормальному и никаких санкций, естественно, не предусматривает. Например, в Саудовской Аравии, в отличие, скажем, от России, мужчина может целовать на улице женщину, только если он приходится ей мужем, братом, отцом или дедом7373
  Об особенностях этикета в Саудовской Аравии см., например, (Zuhur 2011).


[Закрыть]. Если мужчина целует женщину на улице и его поведение замечает представитель местной власти, то тот имеет право потребовать от пары доказательств соответствующих отношений. В случае нарушения этого правила общественного поведения к нарушителю применяются жесткие санкции, вплоть до побития палками или заключения в тюрьму на довольно длительный срок. Между тем в европейской культуре такие поцелуи не осуждаются.

Примером санкции за нарушение правил ритуального гостевого поведения в русской культуре может быть ритуально оформленное отлучение гостя от дома. Оно происходит по разным причинам, в частности при грубых нарушениях человеком правил гостевого поведения или правил взаимодействия людей. Гость может оскорбить хозяев словами или действиями, в частности войти туда, куда ему входить не положено, или взять то, чего брать не должен. Можно построить сценарий, включающий в себя (возможно, наряду с другими блоками) указание причины, по которой гостя отлучают от дома, и обозначение конкретного способа отлучения, ср. глагол выгнать, который обозначает и речевое, и неречевое действие, и глаголы вытолкнуть, выпихнуть, спустить с лестницы, обозначающие только неречевое действие. Недовольство поведением гостя может выражаться и тем, что хозяин с силой захлопывает за ним дверь (сила как характеристика телесного поведения является в этом случае отражением злости или ярости как актуального психического состояния хозяина).