Текст книги "Великие и легендарные. 100 великих битв древности"

Битва при Марафоне

Битва, состоявшаяся 12 сентября 490 года до н. э. недалеко от греческого города Марафона, была одним из крупнейших сухопутных сражений Греко-персидских войн.

Греко-персидские войны начались в 500 году до н. э. и длились до 449 года до н. э. Основной целью этих войн было остановить экспансию империи Ахеменидов. С окончанием этих войн часто связывают вступление Греции в период расцвета.

Персидское войско переплыло через Эгейское море на большом флоте, захватило и разрушило городок Эретрию на Эвбее, после чего направилось в Аттику. Афинский флот уступал персидскому, по этой причине греков решили отразить нападение врагов на суше.

Персидской армией командовали полководцы Датис и Артаферн. Их задачей было, прежде всего, высадить войска на афинское побережье, напасть на Афины и разбить войско афинян.

Тиран Гиппий, который был изгнан из Афин за 20 лет до войны и скрывался у персов, посоветовал захватчикам высадиться на Марафонской равнине, которая находилась в 42 километрах от Афин. Эта равнина не должна была охраняться, поскольку афиняне не могли знать, что персы произведут высадку именно здесь. Если у афинян и было войско, то оно, вероятно, находилось в самих Афинах. Даже если предположить, что у Афин была налажена дозорная служба, и в город молниеносно поступила бы информация о высадке противника, афинскому войску понадобилось бы по меньшей мере восемь часов, чтобы добраться до Марафона и приготовиться к битве. Этого времени вполне хватило бы, чтобы привести персидские войска в боевую готовность и с достоинством встретить противника. Также в процессе выбора местности для высадки войск учитывались особенности ландшафта. Марафонская равнина была окружена со всех сторон горами, из-за чего становилась малодоступной. У персов была возможность занять все проходы, отправив туда первых высадившихся на берег воинов, чтобы задержать выход греков на равнину.

В самих Афинах выбирали между двумя вариантами развития событий: выйти неприятелю на встречу и дать открытое сражение либо же допустить персов к городу и подготовиться к осаде. Первый вариант показался более приемлемым для большинства жителей. Также был отправлен вспомогательный отряд с призывом о помощи в Спарту.

Командование афинской армией было отдано Мильтиаду, человеку из богатого рода эвпатридов – древних аттических аристократов, которые были лишены преимуществ после реформ Солона. Эвпатриды обосновывали свое право на господство родством с богами. Мильтиад был гражданином Афин, но при этом у него были земли вне полиса, во фракийском Херсонесе, где он смог поближе узнать персов и даже сопровождал царя Дария в походе на скифов. Некоторое время он был подданным персидского царя, но был вынужден бежать от него в Афины. Именно Мильтиад предложил встретить персов в открытом поле. Будучи влиятельным политиком и знатоком персидской тактики, он сумел уговорить прислушаться к своему мнению остальных членов военного совета.

Превосходство персов заключалось в следующем. В случае сражения в открытом поле персы отправили бы своих всадников в атаку с двух флангов, пока лучники осыпали бы фронт стрелами. Такие комбинированные действия лишили бы греков возможности атаковать стрелков из-за необходимости защищать фланги. Это позволило бы персам практически без боя победить врага. Главной задачей афинской стратегии было выровнять эту тактическую слабость односторонней афинской военной силы.

Греки расположились у подножья горы. Место, выбранное греками, было входом в небольшую Франскую долину, расположенную сбоку. Долина находилась в 150 м от входа, и ее ширина составляла 1000 м, то есть она была достаточно широкой, чтобы пропустить гоплитскую фалангу (гоплиты – древнегреческие тяжеловооруженные пешие воины с тяжелыми круглыми щитами), из-за чего пришлось ее сужать засекой (оборонительными сооружениями из деревьев). Доступная пехоте тропинка вела из Афин прямиком в эту долину. На главной дороге, которая вела на Марафонскую равнину, была хорошая позиция для расположения флангов. Персы могли попасть к Афинам, только выбив войска Мильтиада из Франской долины.

Геродот свидетельствует, что афиняне бросились на врага с разбега, когда между ними было около 8 стадий (1500 м). Эксперты отмечают, что пробежать такое расстояние тяжеловооруженным солдатам и не нарушить боевой порядок невозможно. Отряд солдат мог бы пробежать в скромном темпе максимум 120–150 м, чтобы окончательно не пасть замертво от усталости и не нарушить порядка. Для подобных подвигов необходимо было заниматься бегом либо же быть дикарем, обитающим в суровых условиях, в которых он бы не выжил, если бы не имел таких физических данных. Афиняне же были народом культурным, и их войско состояло из горожан и крестьян. Получается, что афинское войско, состоящее из мужчин до 45–50 лет, причем построенное в отряды, не могло бежать так быстро.

Для этого нюанса, описанного Геродотом, есть объяснение. Посреди Марафонской равнины возвышается искусственный холм, который является не чем иным, как курганом, в котором погребены афиняне, павшие во время Марафонской битвы. Вполне вероятно, что и сам Геродот стоял на этом кургане высотой в 12 м и обозревал поле сражения. На расстоянии 8 стадий от этого кургана как раз видна Франская долина. По словам Геродота, бой состоялся именно на расстоянии 8 стадий от расположения отряда. После окончания сражения афиняне не понесли погибших назад, где произошло первое столкновение, а, наоборот, отнесли всех туда, где лежал последний из убитых воинов. То есть афиняне не помчались бегом в лобовое столкновение с врагом, а преследовали его.

Также Геродот говорит, что противники стояли напротив друг друга трое суток, не начиная бой. Афиняне, которые рассказывали ему об этом сражении, не сообщили причину такого длительного ожидания. Они либо не знали ее, либо же, наоборот, знали о ней слишком хорошо.

Дело в том, что, несмотря на большой авторитет Мильтиада как политика и знатока персидской тактики, он не был единственным главнокомандующим войска. Бюрократические условности требовали, чтобы каждый из десяти стратегов афинской армии по очереди принял командование войском на себя. По закону командование сменялось каждый день. Все стратеги добровольно договорились передать командование Мильтиаду, но, чтобы покрепче «привязать» свое имя к победе при Марафоне, он оттягивал столкновение до того дня, когда его правление де-факто станет также и правлением де-юре. Конечно, все это носит характер больше исторического анекдота, которые так любят сочинять мифотворцы, чтобы подогреть интерес к исторической науке, но никогда не следует отвергать и специфическое миропонимание человека, живущего в те времена.

Объективное объяснение длительного ожидания заключается в том, что афиняне ничего не теряли от задержки наступления. В родных Афинах они всегда могли пополнить запасы продовольствия. Также промедление повышало моральный дух бойцов, которые были уверены в том, что персы боятся на них наступать. Кроме того, не стоит забывать о подкреплении из Спарты, без которого глупо было бы начинать сражение. Из всего вышесказанного следует, что нападение могло быть инициативой персов, а не афинян.

Мильтиад велел своему войску разбить лагерь таким образом, чтобы при первой же попытке врага напасть оно могло выстроиться в боевой порядок. Полководец решил ослабить центр и укрепить оба фланга, чтобы оказать максимальное сопротивление персидской коннице в случае атаки по флангам. Самых ловких и храбрых легковооруженных воинов отправили в горы, чтобы они осыпали персов камнями, стрелами и дротиками и затруднили бы им подступ. Возвышенности, которые защищали левый фланг, имели пологие скаты, но были усеяны обломками скал, поэтому персидская конница никак не смогла бы пройти по ним. Персы не могли пойти по главной дороге, так как был риск, что афиняне атакуют их с фланга. Также Марафонская долина была перекрыта со всех сторон, чтобы не позволить персам зайти во Франскую долину с тыла. У персов было только два варианта: либо принять условия афинян и дать им бой в том месте, которое они сами выбрали, либо снова сесть на корабли и попытаться высадиться в другом месте. Выбор был очевиден. Афиняне находились слишком близко и могли напасть на персов во время посадки на корабли, к тому же не было никаких гарантий, что при высадке в другом месте противники не найдут такую же выгодную позицию.

Поведение персидского руководства, которое в конце концов решило атаковать греков, говорит об их профессионализме. Если бы персидское войско превосходило афинян численностью, персам бы ничто не помешало избрать более выгодный вариант: разделить армию на две части, одну оставить удерживать греков, а вторую отправить по суше или по морю в обход, чтобы заставить врага уйти с выгодной позиции. Поскольку они не воспользовались этим способом, значит, у них просто не хватало для этого сил.

Персы были слишком высокого мнения о своем военном искусстве, так как до этого греки еще ни разу не смогли победить их. Поэтому необходимо было идти на риск. Мильтиад дал возможность персам подойти к своей оборонительной линии. Когда персы пустили дождь стрел на расстоянии 100–150 шагов, гоплитские фаланги с флангов быстрым шагом двинулись на врага, что увеличило моральную и физическую силу натиска и позволило грекам уйти из-под града стрел. Центр испугался града стрел и немного подался назад, поскольку не был таким многочисленным и глубоким, как фланги, и тех, кто стояли впереди, не сдерживали воины, стоящие в задних рядах. Фланги продолжили атаку и добрались к персам раньше, чем конница смогла их остановить. Естественные препятствия справа и слева простирались так далеко, что по открытой равнине афинянам пришлось идти совсем немного. Быстрота атаки и глубина колонны заменили то, что могло их подвести при естественном прикрытии флангов. Как только гоплиты подошли к персам, их стрелки уже могли считать себя погибшими. Когда стиснутые с обеих сторон стрелки повернули вспять, конница даже здесь, на открытой местности, не смогла вступить в бой.

Персы начали отступление и поспешили к кораблям, которые стояли в северной части бухты недалеко от долины, чтобы грузиться на них. Преследовавшие их афиняне зашли на 8 стадий от Франской долины. После этого Мильтиад повел своих солдат в наступление на персидские корабли.

Затем началось сражение у кораблей. Судя по всему, между двумя актами сражения прошло какое-то время, которое позволил персам погрузиться на корабли и отчалить. Это утверждение основано на том, что греки получили скудную добычу, которая могла бы увеличиться, если бы они сразу преследовали персов до их кораблей. Очевидно, что собрать войска после такой победы и увлечь их в новый бой было слишком трудно.

Вообще сам факт второго сражения говорит о том, что Мильтиад имел большой авторитет в войске. Согласно Геродоту, афиняне потеряли в битве 192 человека и еще несколько сот раненых, ведь персидским стрелам было трудно убить тяжеловооруженного греческого гоплита. Другие историки насчитывают 1000 человек убитыми и ранеными, что может свидетельствовать об энергичном сражении. Персидские же потери Геродот оценивает в 6400 человек.

Фигура полководца Мильтиада была поистине величественной. Его оборонительно-наступательная стратегия ведения боя была актуальной долгое время. О его интеллектуальных способностях многое говорит удачный выбор места сражения. Кроме того, в этой битве огромное значение имел авторитет полководца. Надо было по-настоящему завладеть умами и сердцами гражданского ополчения, чтобы удержать его на выбранной позиции и вовремя повести в бой. Скорее всего, Мильтиад объяснил своим солдатам, что скалы, окружающие их, спасут воинов от вражеской конницы, мотивировав таким образом солдат выдержать град стрел, пока он не подаст знак. Мильтиад сам на коне стоял во главе фаланги, чтобы в нужный момент поднять копье и дать команду, которая после сигнала трубы пошла бы по рядам афинских воинов. Точный выбор этого мгновения тогда значил многое. Если бы команда была дана слишком рано, афинское войско рассеялось бы из-за длительного бега и от усталости не смогло бы дать отпор врагу, если позже – град стрел снес бы большое количество солдат.

Геродот сообщает нам, что персы для этой экспедиции строили особые корабли для лошадей и высадились на равнине именно в расчете на то, что в этой местности их конница сможет разыграться в полную мощь, но при этом он ничего не говорит о всадниках в самом сражении. Также ничего не известно о захваченных лошадях, которые были в те времена большой ценностью.

Посадка лошадей на корабли – дело медленное, и вряд ли персы смогли справиться с этим в короткий промежуток между битвами в долине и у кораблей. Более вероятным кажется то, что, осознавая бесполезность конницы в таких условиях, лошадей оставили при кораблях либо же заранее завели на них, учитывая возможность неблагоприятного исхода битвы. Но тот факт, что персидские полководцы все же не считали безнадежной попытку выбить афинян с позиции, противоречит этому мнению. Скорее всего, они рассчитывали, что всадники, оставаясь на равнине позади лучников, окажут психологическое воздействие на афинян, а для своих послужат опорой. Но афинский натиск лишил всадников какой-либо роли в данном сражении. Факт отсутствия лошадей среди афинской добычи объясняется тем, что персы, не желая отдавать столь ценный ресурс врагу, предпочли сбросить в воду тех лошадей, которых не успели погрузить.

Также не исключено, что некоторые афинские граждане брали с собой в поход рабов, которые, вероятно, занимали посты в горах, где и погибли от персидских стрел.

Факт наличия передышки между боем в долине и боем у кораблей неоспорим. Только при наличии этого промежутка можно объяснить спасение бегством персов и части их флота. Конечно, организация фаланги для преследования не занимает так много времени, но, скорее всего, здесь сыграло свою роль настроение войска. После такой ошеломительной победы солдаты, судя по всему, находились в состоянии эйфории, в котором им было не до приказов начальства. Должно быть, Мильтиаду нелегко было заставить греков, которые отвлеклись на раненых и убитых, а также на добычу, снова встать в боевой порядок. Если бы не желание еще большей добычи у кораблей, они, возможно, и не сдвинулись бы с места.

Также не следует преувеличивать значение некоторых стратегических решений Мильтиада. Глубокое построение флангов и мелкое центров говорит о крайней необходимости, к которой принуждала большая ширина долины. Конечно, более логичным было бы сделать такой же сильный центр, если принимать во внимание, что даже таких глубоких флангов может быть недостаточно для отражения атаки персидской конницы в прямой стычке на открытой равнине. Глубокую колонну невозможно перебить фланговой атакой, но ее можно остановить, что при наличии стрелков, атакующих с фронтов, делает ситуацию смертельной, так как подойти вплотную к стрелкам не представлялось возможным. Более глубокое построение флангов следует рассматривать как меру по их укреплению, которое обеспечивала местность. Сложно судить о том, был ли этот прием в большей мере положительным или отрицательным. Ведь нет сведений о том, помог ли он отразить нападение персидских всадников, но можно говорить, что следствием мелкого центра было его ослабление и прорыв.

Важным итогом победы при Марафоне была военная реформа. Клисфен разбил регионы на 30 триттий. Армия была реорганизована в 10 полков, которые составлялись по племенному принципу. Каждый из полков получил имя известного героя. Один племенной полк составляло три триттии солдат. В каждой триттии было около 300 солдат с командиром. То есть в каждом племенном полку было по 900 военнослужащих. У каждого полка был свой стратег, которого назначали коллективно другие такие же стратеги.

Реформы Клисфена также расширили мобилизационный резерв армии. В Афинах не было профессиональной армии, и все войско состояло из граждан, призванных в нужный момент, – солдат, которые обладали оружием. Большинство взрослых мужчин до 50 лет должны были проходить военную службу. Реформы Клисфена дали гражданство некоторым иностранцам и освободили отдельных рабов.

Также с битвой при Марафоне связана легенда о Фидиппиде, греческом воине, который принес грекам весть о победе. Как лучший бегун за некоторое время до битвы Фидиппид был направлен гонцом в Спарту с просьбой отправить на помощь афинянам спартанское войско. Геродот сообщает, что, выбежав утром, он меньше чем за сутки одолел около двухсот километров по горным дорогам и достиг цели «рано на заре следующего дня». Не получив вразумительного ответа, он быстро отправился назад. Греки поняли, что им придется рассчитывать на собственные силы.

Не успев отдохнуть, Фидиппид принял участие в шестичасовой битве с превосходящим (согласно легенде) противником. Сразу же после победы, израненный и обессиленный, Фидиппид побежал в Афины, которые к тому времени уже готовились к самому худшему развитию событий. По греческому обычаю, право принести весть считалось почетной наградой для воина. Этого удостаивались лишь настоящие герои, и Фидиппид, как мужественный солдат, получил это право. Параллельно с Фидиппидом в Афины направились еще несколько бегунов. Но Фидиппид приложил все силы, чтобы опередить своих конкурентов. Легенда гласит, что Фидиппид бежал в Афины без остановки, успел выкрикнуть: «Радуйтесь, афиняне, мы победили», – и упал замертво. Позже, в 1896 году, на первых современных Олимпийских играх в честь Фидиппида был устроен первый спортивный забег по маршруту между Марафоном и Афинами, расстояние которого равнялось 40 километрам.

Если говорить о значении битвы при Марафоне, то она позволила остановить персидскую экспансию в Европу. Неизвестно, появились бы позже Платон и Аристотель, если бы не было Мильтиада. Греко-персидские войны считают спасением европейской культуры от лап восточной деспотии. Марафонская битва также сыграла важную роль в объединении демократических сил в Афинах и укреплении политического и военного союза остальных полисов. Она подготовила почву для продолжавшихся потом пять десятилетий Греко-персидских войн. Это сражение показало, что тактика имеет большее значение, чем количественное превосходство.

Битва при Фермопилах

В 491 году до н. э. персидский царь Дарий отправил своих послов во все независимые греческие полисы, потребовав от них «земли и воды», то есть предъявил ультиматум тем городам, от которых он хотел подчинения. Находясь в страхе от мощи Персидской империи, все города Древней Греции, кроме Спарты и Афин, приняли требования восточного деспота. Два вышеназванных полиса сочли эти требования унизительными. В Спарте персидские послы были сброшены в колодец с предложением взять желаемые ресурсы оттуда.

В 490 году до н. э. персидский флот под командованием Датиса и Артаферна был отправлен для покорения Афин. По пути к гордому полису была покорена и разрушена Эретрия. Войско высадилось на территории Аттики, но, как уже известно, было разбито афинским полководцем Мильтиадом в битве при Марафоне.

После этой неудачи Дарий принялся собирать новое, еще большее войско, чтобы с его помощью покорить всю Грецию. Его завоевательным планам помешало восстание, разгоревшееся в подконтрольном персам Египте в 486 году до н. э. Вскоре после этого Дарий умер, а трон занял его сын Ксеркс.

Разобравшись с египетскими бунтарями, Ксеркс продолжил дело отца и организовал новый поход в Грецию. В этот раз войско состояло не только из персов, но и из народов, покоренных империей. Геродот сообщает, что в походе принимали участие мидяне, ассирийцы, индийцы, фракийцы, сирийцы, арабы, эфиопы и другие жители империи.

Кроме сухопутного войска, у Ксеркса также был мощный флот, на котором служили прибрежные и островные народы, входившие в его державу.

Для переправы столь огромного войска из Европы в Азию через Геллеспонт (Дарданеллы) был отдан приказ соорудить понтонный мост (мост с плавучими опорами – понтонами).

Сохранились сведения и о других амбициозных планах Ксеркса, например, сделать из полуострова Афон остров. Ксеркс был достаточно эксцентричной личностью, о чем говорит один из эпизодов его похода. Когда во время бури был уничтожен мост, недавно построенный через пролив, он приказал палачам сечь море со словами: «О ты, горькая влага Геллеспонта! Так тебя карает наш владыка за оскорбление, которое ты нанесла ему, хотя он тебя ничем не оскорблял». Но Ксеркс не терял полной связи с окружающей действительностью и во время «наказания» моря сказал: «Как жаль, что стихии подвластны не царям, но только богам!». Видимо, море все-таки убоялось повторения казни, и следующая переправа уже прошла успешно.

Афины также ожидали прибытия Ксеркса и готовились к войне. В 482 году до н. э. под руководством Фемистокла было принято решение для войны с персами построить военно-морской флот из трирем (класс боевых кораблей, получивший свое название из-за трех рядов весел, которые располагались одно над другим в шахматном порядке). Средства на сооружение флота были добыты оригинальным способом. Дело в том, что в Афинах существовали знаменитые Лаврийские серебряные рудники, которые в тиранические времена принадлежали государству. После изгнания тиранов доход от рудников, покрыв сначала все государственные нужды, решили разделить между жителями афинского полиса. Но Фемистокл предложил отправить эти средства на постройку флота. Это решение вызвало, мягко говоря, сомнения у жителей Афин, ведь каждый из них был вынужден отказаться от своей части законного денежного обеспечения от государства. Ситуацию усугубляло то, что афиняне не воспринимали всерьез угрозу, исходившую от персов, разгромленных десятилетием ранее под Марафоном. Фемистокл смог убедить афинян, сказав, что новые корабли необходимы для войны с Эгиной – островом, с которым Афины вели непрекращающиеся войны. В течение двух последующих лет афинский флот был увеличен на 100 боевых триер и насчитывал 180 единиц.

У афинян также отсутствовала сильная сухопутная армия, которая смогла бы им позволить бороться с персидскими захватчиками в одиночку. Для того чтобы дать отпор армии Ксеркса, требовалось объединение всех греков. В конце осени 481 года до н. э. в Коринфе состоялось собрание, так называемый Истмийский, или Коринфский, конгресс. На собрании присутствовали 30 древнегреческих государств, которые приняли решение вместе отражать предстоящее персидское вторжение. Был создан военный союз, названный Эллинским. Ядром коалиции был Пелопоннесский союз. С этого момента междоусобные войны греков прекратились. Во все греческие колонии были отправлены послания с просьбой о помощи. Эллинский союз представлялся немыслимым, так как у греческих городов фактически было мало общего в связи с разрозненностью и постоянными войнами между ними. Первенство в этом союзе занимали Афины и Спарта как самые мощные государства в военном плане. У спартанцев было мощное сухопутное войско, а у Афин – сильный флот. Чтобы не отдавать свои корабли под командование афинян, Коринф и Эгина потребовали, чтобы флот возглавили спартанцы, что и было выполнено в качестве компромиссного варианта.

Конгресс был собран снова в 480 году до н. э. Фессалийцы предложили грекам попытаться остановить войско персидского царя в узком ущелье Темпи, находившемся на границе Фессалии и Македонии, они предполагали, что персы появятся именно там. В Фессалию морем было отправлено 10 000 гоплитов, чтобы защитить ущелье. Македонский царь Александр, симпатизировавший грекам, который, правда, покорился Ксерксу, откликнувшись на его требование «земли и воды», предупредил войско греков о том, что персы могут появиться в другом месте. Узнав об обходном пути, греки спустя несколько дней отплыли обратно. Между тем персидскому царю со своей армией все-таки удалось переправиться через Геллеспонт.

Афинянин Фемистокл предложил другой план действий. Путь к югу Греции проходил через узкое Фермопильское ущелье, в котором были все условия для того, чтобы греческое войско удержало превосходящие по численности войска персидского царя. Для того чтобы войска Ксеркса не обошли ущелье с моря, корабли афинян и их союзников должны были контролировать узкий пролив между островом Эвбея и материком. Конгресс одобрил эту стратегию, хотя были разногласия. Представители пелопоннесских городов хотели направить все силы на защиту Коринфского перешейка, который соединял Пелопоннес с материком. Население Афин было предложено эвакуировать.

Решение защищать только Коринфский перешеек было неприемлемо для жителей полисов вне Пелопоннеса. Концентрация на обороне перешейка означала сдачу Афин персам, что вынудило бы афинян со всем флотом отправиться в Италию для поисков нового места для поселения. Если бы Афины со своим флотом покинули поле битвы, то грекам пришлось бы нелегко без главного военно-морского флота всего союза. Тогда персы могли бы спокойно обогнуть остров и ударить в тыл.

Во главе спартанской армии для Фермопильского сражения был выбран царь Леонид I, третий сын спартанского царя Анаксандрида. На момент прихода к власти Леониду было 40 лет. Устройство Спартанского полиса обязывало царей (Спартой правили два монарха из разных родов) брать управление в свои руки только во время войны, а в мирное время исполнять исключительно представительские функции.

Религиозные греки не рискнули прогневать богов во время войны. Во время подготовки к военным действиям проходил праздник Карнеи, который совпал с 75 Олимпийскими играми 480 года до н. э. Поэтому с Леонидом не могли отправиться все воины, кто-то должен был остаться для празднования.

Леонид отобрал 300 самых достойных воинов, у которых уже были дети. Остальные спартанцы должны были присоединиться к ним после окончания праздника. Старейшины уговаривали Леонида взять хотя бы тысячу воинов, на что он ответил: «Чтобы победить – и тысячи мало, чтобы умереть – довольно и трехсот». Перед боем дельфийский оракул предсказал, что в ходе войны погибнет либо вся Спарта, либо один из ее царей.

Основной задачей греков было остановить продвижение персидской армии на территорию Эллады. Для этого был выбран узкий Фермопильский проход, так как в нем греки могли надеяться на выполнение этой стратегической задачи, несмотря на то, что их было очень мало по сравнению с персами. Расположив свои силы в самых узких местах на пути морской и сухопутной армии Ксеркса, греки надеялись нивелировать численное превосходство персов. Для персов было жизненно важно продвинуться вперед как можно дальше. Большая персидская армия требовала много пищи и добывала ее на завоеванных территориях. Персам было необходимо прорваться через Фермопильское ущелье и пойти дальше, иначе под угрозой оказывалась вся кампания. У греков же за спиной стояла Греция с ее ресурсами.

Историки по-разному оценивают численность персидского войска. Античные источники приводят противоречивые сведения. Геродот утверждает, что персидское войско насчитывало 2 миллиона воинов и обслуживающего персонала. Древнегреческий поэт Симонид говорит, что армия состояла из 4 миллионов человек. Древнегреческий историк Ктесий Книдский указывает, что численность персидского войска составляла 800 000. Современная историческая наука утверждает, что оценка персидского могущества нереальна, поскольку обеспечить такую армию просто не представлялось возможным.

Скорее всего, античные историки, чтобы прославить свою отчизну, значительно преувеличили количество захватчиков, либо же это было результатом персидской военной пропаганды, которая таким образом хотела запугать греков. Историки склоняются к цифре в 200 000–250 000 солдат. Минимум, который дается историками, – это 60 000—80 000 человек. В любом случае вражеская армия, вторгшаяся в Грецию, была очень большой для того времени. Это было тактическим приемом Ксеркса – захватить Грецию превосходящими морскими и сухопутными силами.

Войско Ксеркса состояло из представителей разных народов и племен, подвластных персам. Воины каждого народа обладали собственным оружием и доспехами. По Геродоту, персы и мидяне носили мягкие войлочные шапки, штаны и пестрые хитоны (длинные льняные или шерстяные рубашки без рукавов). Доспехи состояли из железных чешуек и напоминали рыбью чешую, щиты плелись из прутьев. Они были вооружены короткими копьями и большими луками со стрелами из камыша. На правом бедре у каждого воина был меч-кинжал под названием акинак (меч длиной 40–60 см, используемый скифами). Воины, принадлежавшие к другим племенам, были хуже вооружены, в основном луками, а чаще всего просто дубинками и обожженными кольями. Геродот также говорит о наличии у персов, кроме щитов, медных, кожаных и даже деревянных шлемов.

Согласно Геродоту и другому греческому историку Диодору Сицилийскому, греки послали к Фермопилам от 5000 до 7000 воинов. Павсаний, который во многом согласен с Геродотом, немного по-другому оценивает ополчение, присланное локрами. Он говорит, что было до 6000 бойцов, но признается, что не знает точной численности их армии.

Все греческое войско Павсаний оценивает в 11 200 человек. Геродот сам себе противоречит. В списке тех, кто пришел из Пелопоннеса, он насчитал 3100 воинов, а в надписи на камне, установленном после победы над персами, которую он цитирует, значится количество в «сорок лишь сотен всего». Также ничего не известно об участии в Фермопильском сражении илотов (земледельцев Древней Спарте, что-то среднее между крепостными и рабами). В Греко-персидских войнах они часто использовались в качестве легковооруженных воинов. У Геродота есть воспоминание об одном илоте, который «провел Еврита в Фермопилы, но потом бежал». Именно несоответствие между перечисленными силами и надписью на камне дает повод говорить, что илоты все-таки участвовали в битве. Возможно, из-за их особого правового статуса они просто не были учтены во время первого пересчета, а позже, погибнув в бою, были включены в перепись наравне с остальными.

Главной тактикой греков в этом сражении была греческая фаланга, представлявшая собой плотное боевое соединение тяжеловооруженных воинов. Главной задачей фаланги во время боя было сохранение целостности. Если один из воинов умирал, то его место должен был занять товарищ, стоявший за ним. Главный фактор, из-за которого ценилась фаланга, – применение большого круглого щита и закрытого шлема. На внутренней поверхности щита крепились ремни, в которые воин просовывал свою руку, чтобы держать щит. Такой щит закрывал только левую часть гоплита. Из-за этого главным требованием фаланги было стоять как можно плотнее друг к другу, чтобы каждый гоплит прикрывал своим щитом себя и соседа слева и в тоже время был защищен щитом своего соседа справа. Для грека потеря щита в бою считалась позором, потому что таким образом он ставил в опасное положение не только себя, но и своего соседа по фаланге.