Текст книги "Сборник рефератов по истории. 9 класс"

ПЛАН

1. Деятельность Л. Д. Троцкого до октябрьской революции

2. Боевые силы революции

3. Вооруженное восстание в воспоминаниях очевидцев

4. Взаимоотношения Троцкого и Ленина после Октября

5. Заключение

6. Использованная литература

1. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Л. Д. ТРОЦКОГО ДО ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Лев Давидович Троцкий (Бронштейн) родился 26 октября 1879 г. в деревне Яновке Елизаветградского уезда Херсонской губернии в семье колониста-переселенца. Учился в Одесском реальном училище, затем жил в Николаеве, где в 1897 г. принял участие в деятельности местного «Южно русского рабочего союза» (другое название – «Союз николаевских рабочих»), войдя в его руководящий центр. Был известен в рабочих кружках под фамилией Львов. В январе 1898 г. по доносу провокатора был арестован вместе с другими руководителями «Союза» и после двухлетнего тюремного заключения сослан на 4 года в Восточную Сибирь.

В ссылке начал свою литературно-публицистическую деятельность, подписывал статьи Антип Ото. В августе 1902 г. бежит из ссылки (из поселка Усть-Кут на Лене). При оформлении «чистого» паспорта на конспиративной явке двадцатидвухлетний революционер (вероятно, лишь из юношеского озорства) решил вписать в него фамилию старшего надзирателя, который стерег его в одесской тюрьме, Троцкий. Так и возник его общеизвестный псевдоним.

Вскоре беглец оказывается за границей, в Англии. Позднее Троцкий вспоминал: «В Лондон я приехал осенью 1902 г., должно быть, в октябре, ранним утром. Нанятый мною мимическим путем кэб доставил меня по адресу, записанному на бумажке, к месту назначения. Этим местом была квартира Владимира Ильича (Ленина)»[281]281
  Дейч Г. М. Ленинские эскизы к портретам друзей и противников. Л.: Лениздат, 1990.


[Закрыть].

Ленин в письме к Л. И. Аксельрод, посланном 18 декабря 1902 г. из Лондона в Берн: «Может быть, нам удастся вскоре послать к Вам на подмогу молодого и очень энергичного и способного товарища отсюда (кличка: „Перо“).». Ленин привлекает Троцкого к работе в редакции газеты «Искра». В апреле 1903 г. Троцкий вместе с Лениным и всей редакцией «Искры» переезжает в Швейцарию. В первое время знакомства и совместной работы Ленин весьма высоко ценил Троцкого. Но это продолжалось недолго. На II съезде РСДРП разногласия Ленина и Троцкого выявились в полной мере при обсуждении аграрной программы, устава партии, выборах редакции «Искры» и др. Вскоре после съезда вышла брошюра Троцкого «Наши политические задачи (Тактические и организационные вопросы)», по поводу которой В. И. Ленин писал: «Брошюра представляет собою самое наглое лганье, извращение фактов… Читая такую брошюру, ясно видишь, что „меньшинство“ так изолгалось, так фальшивит, что ничего жизненного создать будет неспособно…»[282]282
  Дейч Г. М. Ленинские эскизы к портретам друзей и противников. Л.: Лениздат, 1990.


[Закрыть].

Вспыхнувшая в 1905 г. первая русская революция вызвала резкую полемику о ее характере и сущности. Положению Ленина о том, что данная революция – буржуазно-демократическая, которая должна затем перерасти в социалистическую, Троцкий противопоставил свою модификацию теории «перманентной революции». Ревизованная им теория игнорировала буржуазно-демократический этап революции, отрицала революционную роль крестьянства как союзника пролетариата и способность пролетариата повести за собой демократические элементы населения. По Троцкому, сразу после падения царизма к власти должен прийти рабочий класс, но поскольку крестьянство его не поддержит, то удержаться у власти он сможет лишь при условии, если к тому времени вспыхнет революция на Западе.

Теоретические расхождения приводили Ленина и Троцкого к серьезной борьбе и в практической деятельности. Революция 1905 г., как известно, потребовала от РСДРП совместных действий большевиков и меньшевиков. Это не могло не сказаться на отношениях Ленина и Троцкого. Они вынуждены были всячески смягчать свои разногласия, но настоящего примирения между ними не произошло. В 1906 г. Ленин даже попытался привлечь Троцкого к сотрудничеству в нелегальной большевистской газете «Пролетарий». Троцкий отказался. Вплоть до 1917 г. отношения Ленина и Троцкого были негативными, а политические взгляды – непримиримыми.

В пылу острейшей борьбы против Троцкого Ленин порой не выбирал парламентских выражений, допускал оскорбительные резкости. В 1911 г. в статье «Из лагеря столыпинской „рабочей“ партии», опубликованной в сентябре 1911 г. в «Социал-демократе», Ленин подчеркивал: «Всякий, кто поддерживает группку Троцкого, поддерживает политику лжи и обмана рабочих, политику прикрывания ликвидаторства»[283]283
  Дейч Г. М. Ленинские эскизы к портретам друзей и противников. Л.: Лениздат, 1990.


[Закрыть]. Троцкий тоже в долгу не оставался. В мае 1912 г. он предъявил претензию большевистской «Правде» в том, что она «присвоила» название его венской газеты. В. И. Ленин посоветовал редакции «Правды» ответить на этот демарш так: «Троцкому (Вена). Напрасно трудитесь посылать склочные и кляузные письма. Ответа не будет»[284]284
  Там же.


[Закрыть].

Вспыхнувшая мировая война выявила существенные расхождения в отношении к ней Ленина и Троцкого: ленинскому лозунгу разрыва с социал-шовинистами Троцкий предпочел сближение с ними. Характеризуя его поведение в этот период, Ленин писал: «Всегда верен себе: виляет, жульничает, позирует как левый, помогает правым, пока можно…»[285]285
  Дейч Г. М. Ленинские эскизы к портретам друзей и противников. Л.: Лениздат, 1990.


[Закрыть]. Лозунгу Ленина и большевиков о превращении войны империалистической в гражданскую Троцкий и центристы противопоставили лозунг «Мир во что бы то ни стало!».

Во время мировой войны Троцкому пришлось неоднократно переезжать из одной страны в другую: из Австро-Венгрии во Францию, оттуда в Испанию и, наконец, в США, где он стал сотрудничать в русской эмигрантской социалистической газете «Новый мир». Когда Ленин узнал об этом, вот что он написал в письме А. М. Коллонтай: «…печально известие о блоке Троцкого с правыми для борьбы против Н. И. Бухарина. Этакая свинья этот Троцкий – левые фразы и блок с правыми против циммервальдских левых!»[286]286
  Дейч Г. М. Ленинские эскизы к портретам друзей и противников. Л.: Лениздат, 1990.


[Закрыть].

Из всего сказанного очевидно, что к февралю 1917 г. отношения между В. И. Лениным и Л. Д. Троцким были крайне недружелюбными. Однако почти сразу же после Февральской революции эти отношения разительно изменились в лучшую сторону. После возвращения Троцкого в 1917 г. из эмиграции в Россию их отношения стали вполне лояльными и даже хорошими, хотя все же они довольно часто расходились во мнениях. Критика Ленина была спокойной и обоснованной, он высоко оценил организаторский талант Троцкого, его способность влиять на массы, считал «самым способным человеком в ЦК»[287]287
  Дейч Г. М. Ленинские эскизы к портретам друзей и противников. Л.: Лениздат, 1990.


[Закрыть]. И все же их отношения всегда оставались чисто деловыми, а не дружескими, какими были отношения Ленина с Зиновьевым, Бухариным, Каменевым, Орджоникидзе, Кржижановским и др.

К лету 1917 г. контакты между большевиками и межрайонцами, к которым примкнул Троцкий, заметно усилились, и между ним и большевиками начались переговоры о совместной работе. После июльских событий в Петрограде Троцкий был арестован Временным правительством и почти два месяца содержался в петроградской тюрьме. На VI съезде РСДРП(б) бывших межрайонцев Л. Д. Троцкого и М. С. Урицкого избрали в состав ЦК РСДРП(б). С этого времени и исчисляется большевистский партстаж Троцкого (1917–1927 гг.).

Осенью 1917 г., по словам Ленина, история сделала коренным политическим вопросом вопрос военный. «Политически, – говорил он, – дело совершенно созрело для перехода власти… Надо говорить о технической стороне. В этом все дело»[288]288
  История Отечества в документах. 1917–1993 гг. Часть 1-я. 1917–1920 гг./сост. Г. В. Клокова. М.: ИЛБИ, 1994.


[Закрыть].

В марте-апреле 1917 г. большевистская партия пережила кризис, вызванный стремительностью перехода от реакции к политической свободе. Каменев и Сталин предлагали проводить тактику «давления» на Временное правительство и объединения по образцу 1905 г. с меньшевиками. Однако на апрельской конференции возобладала позиция Ленина: «Февральская революция является первым шагом на пути превращения империалистической войны в гражданскую», необходим и второй шаг – переход власти к пролетариату и создание республики Советов.

Стихийная консолидация пролетариата в 1917 г. выразилась в возникновении фабрично-заводских комитетов, создаваемых рабочими непосредственно на производстве. В короткий срок из стачечных комитетов фабзавкомы превратились в постоянные организации, занимавшиеся всеми сторонами жизни предприятий, прежде всего контролем над наймом рабочей силы и производством. Производственная демократия в 1917 г. отражала стремление к самоуправлению, решению «снизу» социальных, а затем и экономических вопросов. Их деятельность простиралась от борьбы против пьянства и решения продовольственных вопросов до участия в политических кампаниях, а затем и подготовке вооруженного восстания, причем удельный вес политических акций возрастал. Фабзавкомы формировали костяк «рабочих групп» в Советах, органах местного самоуправления. Объединенные в общероссийском масштабе (с солдатами и крестьянами) по социальным, экономическим и политическим вопросам, фабзавкомы представляли реальную силу.

Политическая активность крестьян выразилась в том, что к середине 1917 г. было образовано несколько тысяч различных организаций – различных самодеятельных комитетов, опиравшихся на традиционные сельские сходы. Крестьянство избрало формы самоорганизации, функционально однотипные с пролетарскими, но несущие в себе отпечаток общинной традиции. К октябрю было создано 67 губернских и 437 уездных крестьянских Советов.

Высокая активность крестьян определялась прежде всего остротой их борьбы против помещиков. Накал классовой борьбы в деревне определялся и антинародной политикой Временного правительства. «Если министры не исполняют волю народа, то доверие к ним отнимается».

Солдатские массы сыграли также немаловажную роль в революционном движении. Они обнаружили поразительную организационную активность. После Февральской революции они численно превзошли рабочих в составе Петроградского Совета. А в уездных и заштатных городах выступали зачастую создателями Советов. Но первоначально в составе солдатских комитетов преобладали выходцы из городской интеллигенции. После разгрома корниловщины в настроениях солдатских масс произошел перелом: требование скорейшего прекращения войны стало господствующим. Довольно распространено мнение, что в 1917 г. именно армия, не желая подчиняться правительству, намеревавшемуся продолжать войну, решила судьбу Октября. Но это не совсем так.

Диалектика углубления революции была такова, что стихийная тяга масс к утверждению их собственных трудовых идеалов и общечеловеческих ценностей – прежде всего стремление к миру – не исключала насилия и погромов. Более того, к Октябрю волна анархических действий нарастала. Несомненно, волна слепой жестокости и безудержного насилия шла прежде всего из армии, от солдатских масс. Акты кровавой расправы с офицерами в 1917 г. были весьма часты.

С момента, когда заседание ЦК партии 10 октября приняло решение о вооруженном восстании, «злобой дня» стала его практическая военно-техническая подготовка в Петрограде и по всей стране. Аппаратами руководства подготовкой и проведением вооруженного восстания стали созданные большевиками во многих городах, как правило, при Советах рабочих и солдатских депутатов, военно-революционные комитеты. ВРК избирались из представителей организаций РСДРП(б), Советов, Красной гвардии, профсоюзов, фабзавкомов, солдатских комитетов. Существовали городские, районные, волостные, губернские, а в армии – фронтовые, армейские, корпусные, дивизионные и полковые ВРК. Основная их деятельность заключалась именно в военно-технической подготовке восстания. В ряде мест ВРК фактически выполняли роль штабов восстания.

Вооруженной силой российского пролетариата являлась Красная гвардия, ее боевой подготовке уделялось главное внимание. Одновременно решались три задачи: формирование новых отрядов, вооружение и военное обучение. ВРК с помощью солдат добивались открытия оружейных складов и арсеналов для вооружения красногвардейцев, сами рабочие доставали оружие и боеприпасы на производивших их заводах. Тысячи винтовок получены были с Сестрорецкого оружейного завода. Был установлен контроль за вывозом оружия и снарядов с территории Обуховского завода.

С сентября многие отряды Красной гвардии перешли на регулярное военное обучение. Рабочие осваивали оружие, тактику уличных боев, азы саперного дела. На фронте и в тыловых гарнизонах шло строительство военных организаций, превращавшихся в центры подготовки вооруженного восстания. Кроме Петрограда и Москвы, особое внимание уделялось подготовке революционных сил в Прибалтике, Финляндии, на Украине, в Белоруссии, где на фронтах были сосредоточены многомиллионные массы солдат, способные поддержать выступление в центральных районах России.

Исход вооруженной борьбы в столице зависел главным образом от того, чью сторону займут войска Петроградского гарнизона. Вместе с пригородными гарнизонами они насчитывали около 240 тыс. солдат и офицеров. Хотя в ряде частей еще удерживалось влияние эсеров, в целом войска Петроградского гарнизона к середине октября были готовы выступить по призыву партии большевиков. В столичном гарнизоне почти во всех частях были созданы большевистские ячейки, они объединяли 5 400 членов партии.

Утром 21 октября в газетах было опубликовано сообщение: "В связи с тревожным политическим моментом и для принятия в этом отношении надлежащих мер по охране Петрограда от контрреволюционных выступлений и погромов Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов мобилизовал все свои силы.

Утвержденный общим собранием Совета Военно-Революционный Комитет с 20-го сего октября сформировался, приступил к самой интенсивной деятельности…". ВРК стал легальным штабом подготовки вооруженного восстания рабочих и солдат Петрограда, а затем и руководства им.

После июльских дней Временное правительство уже располагало военной силой. Наиболее прочную опору контрреволюции составляли 9-10 тыс. юнкеров военных училищ, школ прапорщиков и других военно-учебных заведений. Но их боевые возможности снижали пропагандистские действия большевиков. Еще в сентябре Керенский начал вызывать воинские части с фронтов – с Юго-Западного, а затем и Северного, рассчитывая с их помощью подавить революцию.

3. ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ В ВОСПОМИНАНИЯХ ОЧЕВИДЦЕВ

Вооруженное восстание в Петрограде началось 24 октября 1917 г.

В ночь на 24 октября Временное правительство постановило: закрыть большевистские газеты, привлечь к суду членов ВРК за отправку в воинские части телефонограмм о неподчинении штабу округа, арестовать большевиков, которые ранее были освобождены из тюрем под залог.

В Павловское, Владимирское и Константиновское военные училища была направлена телефонограмма, которая предписывала «немедленно выступить в полной боевой готовности» на Дворцовую площадь «для поддержания законности и порядка». Отряды юнкеров получили задание развести мосты через Неву, чтобы отрезать рабочие районы от центра города.

В 5 ч 30 мин утра 24 октября отряд милиционеров и юнкеров закрыл типографию, где печаталась газета «Рабочий путь» – центральный орган партии большевиков, конфисковали 8 тыс. отпечатанных экземпляров газеты.

В середине октября 1917 г. председатель Петроградского Совета Л. Д. Троцкий вошел в состав Военно-революционного комитета. Он активно участвовал в подготовке и проведении Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, а после победы Октябрьской революции вошел в состав Советского правительства в качестве наркоминдела, а позднее – наркомвоенмора и наркомпути. В течение всей гражданской войны и в первые годы после ее окончания Л. Д. Троцкий был председателем Реввоенсовета Республики.

Из автобиографической книги Л. Д. Троцкого «Моя жизнь», глава «Ночь, которая решает»: "Близился двенадцатый час революции. Смольный превращался в крепость. На чердаке его, как наследство от старого Исполнительного комитета, имелось десятка два пулеметов. Комендант Смольного, капитан Греков, был заведомый враг. Зато начальник пулеметной команды явился ко мне, чтобы сказать: пулеметчики за большевиков. Я поручил кому-то проверить пулеметы. Они оказались в плохом состоянии: за ними не было ухода. Солдаты обленились именно потому, что не собирались защищать Керенского. Я вызвал в Смольный свежий и надежный пулеметный отряд. Стояло раннее утро 24-го октября (6 ноября). Я переходил из этажа в этаж, отчасти чтобы не сидеть на месте, отчасти чтобы удостовериться, все ли в порядке, и чтобы ободрить тех, которые могли нуждаться в ободрении. По каменным полам бесконечных и еще полутемных коридоров Смольного солдаты с бодрым грохотом и топотом катили свои пулеметы. Это вызванный мною новый отряд. Из дверей высовывались полусонные испуганные лица оставшихся еще в Смольном немногочисленных эсеров и меньшевиков. Эта музыка не предвещала ничего хорошего. Они спешно покидали Смольный один за другим. Мы оставались полными хозяевами здания, которое готовилось поднять свою большевистскую голову над городом и страной.

Рано утром я столкнулся с рабочим и работницей, которые, запыхавшись, прибежали из партийной типографии. Правительство закрыло центральный орган партии и газету Петроградского Совета. Типография опечатана какими-то агентами правительства, явившимися в сопровождении юнкеров. В первый момент эта весть производит впечатление: такова власть формального над умами!

– А нельзя разве содрать печать? – спрашивает работница.

– Сдирайте. Отвечаю я, а чтоб чего не вышло, мы вам дадим надежную охрану.

– У нас саперный батальон рядом, солдаты поддержат, – уверенно говорит печатница.

Военно-революционный комитет тут же вынес постановление:

"1. Типографии революционных газет открыть.

2. Предложить редакциям и наборщикам продолжать выпуск газет.

3. Почетная обязанность охранения революционных типографий от контрреволюционных покушений возлагается на доблестных солдат Литовского полка и 6 запасного саперного батальона".

Типография работала после этого без перерыва, и обе газеты продолжали выходить. На телефонной станции 24-го возникли затруднения: там укрепились юнкера, и под их прикрытием телефонистки стали в оппозицию к Советам. Они вовсе перестали нас соединять. Это было первое эпизодическое проявление саботажа. Военно-революционный комитет послал на телефонную станцию отряд матросов, которые установили у входа две небольшие пушки. Телефоны заработали. Так началось завладение органами управления.

На третьем этаже Смольного, в небольшой угловой комнате, непрерывно заседал Комитет. Там сосредоточивались все сведения о передвижении войск, о настроении солдат и рабочих, об агитации в казармах, о замыслах погромщиков, о происках буржуазных политиков и иностранных посольств, о жизни Зимнего дворца, о совещаниях прежних советских партий. Осведомители являлись со всех сторон. Приходили рабочие, солдаты, офицеры, дворники, социалистические юнкера, прислуга, жены мелких чиновников. Многие приносили чистейший вздор, некоторые давали серьезные и ценные указания. В течение последней недели я уже почти не покидал Смольного, ночевал, не раздеваясь, на кожаном диване, спал урывками, пробуждаемый курьерами, разведчиками, самокатчиками, телеграфистами и непрерывными телефонными звонками. Надвигалась решительная минута. Было ясно, что назад возврата нет"[289]289
  Троцкий Л. Д. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Книга, 1990. Т. 2.


[Закрыть].

Во все части Петроградского гарнизона и судам Балтийского флота по телефону и через связных было передано «Предписание N 1» ВРК: «Петроградскому Совету грозит прямая опасность, ночью контрреволюционные заговорщики пытались вызвать из окрестностей юнкеров и ударные батальоны в Петроград. Газеты „Солдат“ и „Рабочий путь“ закрыты». Предписание требовало привести части в боевую готовность. «Всякое промедление и замешательство, – говорилось в нем, – будет рассматриваться как измена революции»[290]290
  История Отечества в документах. 1917–1993 гг. Часть 1-я. 1917–1920 гг./сост. Г. В. Клокова. М.: ИЛБИ, 1994.


[Закрыть]. ВРК требовал сообщать в Смольный обо всех действиях контрреволюционеров. Частям, охранявшим подступы к Петрограду, предписывалось не пропускать в столицу ни одной воинской части, не известной своей преданностью революции.

Из Смольного во все концы направились связисты, представители районов с приказом ВРК. Специальное предписание получила Петропавловская крепость, гарнизон которой накануне перешел полностью на сторону ВРК. Ее комиссару Г. И. Благонравову предлагалось выставить секреты, караул к воротам, никого не впускать и не выпускать, кроме частей и лиц с пропусками ВРК.

Восстание началось. В течение нескольких часов 24 октября в рабочих районах, на заводах и фабриках, в воинских частях и на кораблях все пришло в движение. Каждый революционный отряд получил от ВРК боевое задание. В районах по указаниям ВРК отряды Красной гвардии стали занимать важнейшие учреждения и решающие в стратегическом отношении пункты города, окружать училища, казармы казачьих полков. Отдельные районы и революционные части выполняли особые задания. Нарвско-Петергофскому и Московскому районам совместно с Петроградским и Измайловским полками поручили укрепиться на подступах к Петрограду – защитить их от возможного подхода контрреволюционных войск.

В 5 часов вечера комиссары ВРК, опираясь на солдат Кексгольмского полка, заняли Центральный телеграф. Примерно в это же время ВРК взял под свою охрану продовольственные склады столицы. Командой моряков Гвардейского экипажа совместно с кексгольмцами был занят Государственный банк. К 7 часам вечера красногвардейцы охраняли все разводные мосты, за исключением Николаевского. Солдаты Измайловского полка овладели Балтийским вокзалом. Центробалт установил свои комендатуры на всех станциях Финляндской железной дороги от Гельсингфорса до Петрограда.

Из воспоминаний Л. Д. Троцкого: "В комнате третьего этажа сходятся вести из всех районов, пригородов и подступов к столице. Как будто все предусмотрено, руководители на местах, связи обеспечены, кажется, ничто не забыто. Проверим мысленно еще раз. Эта ночь решает… В победе не может быть сомнения. Она обеспечена настолько, насколько вообще можно обеспечить победу восстания. И все же эти часы глубокой и напряженной тревоги, ибо наступающая ночь решает.

Мобилизуя юнкеров, правительство дало накануне крейсеру «Аврора» приказ удалиться из Невы. Речь шла о тех самых матросах-большевиках, к которым в августе являлся Скобелев со шляпой в руках просить, чтобы они охраняли Зимний дворец от корниловцев. Моряки справились у Военно-революционного комитета, как быть. И «Аврора» стоит этой ночью там, где стояла вчера. Мне звонят из Павловска, что правительство вызывает оттуда артиллеристов, из Царского Села – батальон ударников, из Петергофа – школу прапорщиков. В Зимний дворец Керенским стянуты юнкера, офицеры и ударницы. Я отдаю комиссарам распоряжение выставить на путях к Петрограду надежные военные заслоны и послать агитаторов навстречу вызванным правительством частям. Все переговоры ведутся по телефону и полностью доступны агентам правительства.

Способны ли они, однако, еще контролировать наши переговоры? «Если не удержите словами, пускайте в ход оружие. Вы отвечаете за это головой». Я повторяю эту фразу несколько раз. Но я сам еще не верю полностью в силу своего приказания. Революция еще слишком доверчива, великодушна, оптимистична и легкомысленна. Она больше грозит оружием, чем применяет его…

Еще днем 24-го был отдан приказ при первой попытке уличных погромов пускать в ход оружие и действовать беспощадно. Но враги и думать не смеют об улице. Они попрятались. Улица наша. На всех подступах к Петрограду бодрствуют наши комиссары. Школа прапорщиков и артиллеристы не откликнулись на зов правительства. Только часть ораниенбаумских юнкеров пробрались ночью через наш заслон, и я следил по телефону за их дальнейшим движением. Они кончили тем, что послали в Смольный парламентеров. Тщетно Временное правительство искало опоры. Почва ползла под его ногами.

Наружный караул Смольного усилен новой пулеметной командой. Связь со всеми частями гарнизона остается непрерывной. Дежурные роты бодрствуют во всех полках. Комиссары на месте. Делегаты от каждой воинской части находятся в Смольном, в распоряжении Военно-революционного комитета, на случай перерыва связи. Из районов движутся по улицам вооруженные отряды, звонят у ворот или открывают их без звонка, и занимают одно учреждение за другим. Эти отряды почти везде встречают друзей, которые ждут их с нетерпением. На вокзалах особо назначенные комиссары зорко следят за прибывающими и уходящими поездами, особенно за передвижением солдат. Ничего тревожного. Все важнейшие пункты города переходят в наши руки почти без сопротивления, без боя, без жертв"[291]291
  Троцкий Л. Д. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Книга, 1990. Т. 2.


[Закрыть].

Марк Алданов, русский писатель, эмигрировавший в 1919 г., в книге «Картины Октябрьской революции 1917 г. Дни переворота. 1918 г.», очевидец переворота 1917 г., пишет: «Историку или историческому романисту впоследствии, вероятно, будет казаться, что при такой страстной травле, при той ненависти низов, при том терпении власти, которые сказываются в приведенных мною цитатах, жизнь в Петрограде тогда должна была быть чрезвычайно жуткой, необыкновенной, фантастической. Свидетельствую как очевидец, что этого не было. Жизнь девяти десятых населения столицы протекала почти так, как в обычное время. Шла будничная работа в канцеляриях. В конторах, в лавках, в учебных заведениях. Человек, живший где-нибудь в Галерной гавани или у Митрофаньевского кладбища, мог в среду 25 октября провести весь день на работе и ночь у себя на квартире, не имея представления о том, что в России произошла революция… На площади Зимнего дворца шли бои, по центральным улицам носились грузовики с вооруженными людьми, одновременно озверелыми и растерянными. У Нового переулка, недалеко от предпарламента, была даже воздвигнута какая-то унылая, сиротливая баррикада из пустых деревянных ящиков и опрокинутого автомобиля, не представлявших собой решительно никакой защиты»[292]292
  История Отечества в документах. 1917–1993 гг. Часть 1-я. 1917–1920 гг./сост. Г. В. Клокова. – М.: ИЛБИ, 1994.


[Закрыть].

Это вполне соответствует словам Л. Д. Троцкого: «Утром (25 октября) я набрасываюсь на буржуазную и соглашательскую печать. О начавшемся восстании ни слова. Газеты так много и исступленно вопили о разгромах, о неизбежных реках крови, о перевороте, что теперь они просто не заметили того восстания, которое происходило на деле. Печать принимала наши переговоры со штабом за чистую монету и наши дипломатические заявления – за нерешительность. Тем временем, без хаоса, без уличных столкновений, почти без стрельбы и кровопролития одно учреждение за другим захватывалось отрядами солдат, матросов и красногвардейцев по распоряжениям, исходившим из Смольного института»[293]293
  Троцкий Л. Д. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Книга, 1990. Т. 2.


[Закрыть].

Здесь уместно коснуться вопроса о таком неоднозначном вопросе, как «приурочивание» Октябрьского восстания к открытию II съезда Советов. Нет оснований опровергать это намерение Троцкого, которого он никогда и не скрывал, не видя в нем той опасности для успеха восстания, которую видел Ленин. Так, в 1922 г. Троцкий писал в N 10 журнала «Пролетарская революция»: «Я настаивал, чтобы было поручено Военно-революционному комитету подготовить момент восстания к съезду Советов». Однако, публично выступая в Петроградском Совете 18 и 24 октября, Троцкий «сознательно дезориентировал» революционные массы, утверждая, что вопрос о восстании «не стоит на повестке дня», что все решит съезд Советов".

19 октября В. И. Ленин писал в ЦК партии: «Но неужели трудно понять, что Троцкий не мог, не имел права. Не должен перед врагами говорить больше, чем он сказал. Неужели трудно понять, что долг партии, скрывшей от врага свое решение потому (о необходимости вооруженного восстания, о том, что оно вполне назрело, о всесторонней подготовке и т. п.), что это решение обязывает при публичных выступлениях не только „вину“, но и почин сваливать на противника. Только дети могли этого не понять».

Л. Б. Каменев из книги «Как произошла организация первого в мире рабоче-крестьянского правительства»: "Главная роль в этой работе принадлежала, конечно, тов. Ленину. Еще во время демократического совещания тов. Ленин считал момент назревшим для перехода власти в руки Советов. Вынужденный жить в подполье, он требовал от ЦК партии решительных шагов для организации восстания и низвержения правительства Керенского. Еще более настойчивым сделалось его требование в течение ближайших к демократическому совещанию недель. Решено было, наконец, собрать партийное совещание вместе с товарищами из Москвы для решения вопросов о восстании. Таких совещаний было два: на квартире, предоставленной тов. Сухановой. На оба собрания Ленин принужден был приходить еще загримированным, в парике, чтобы не попасться шпионам Керенского. На обоих собраниях было по 15–20 человек. Все присутствовавшие были затем главнейшими деятелями октябрьского переворота. Все были члены ЦК партии и ближайшие активные работники, ставшие к тому времени во главе Петроградского и Московского Советов.

На этих собраниях точка зрения Ленина о необходимости дать решительное сражение правительству Керенского окончательно победила. Там же была выбрана пятерка, которой было поручено политическое руководство начавшейся борьбой. В эту пятерку вошли: Ленин, Троцкий, Сталин, Дзержинский и я. Совещания пятерки происходили на разных квартирах рабочих на Выборгской стороне. В Смольном в это время уже действовал и руководил операциями Военно-революционный комитет, вокруг которого тов. Троцкий сгруппировал силы петроградского гарнизона и в руках которого находилось все руководство боевой подготовки. Только в ночь с 23 на 24 октября события приняли столь решительный характер, что оказалось необходимым и возможным сконцентрировать всю деятельность по организации революции в самом Смольном. В эту ночь тов. Ленин впервые появился в Смольном, но об этом знал только узкий круг членов Военно-революционного комитета и ЦК партии…

В тот день, когда должен был открыться съезд Советов, на улицах уже происходили отдельные стычки наших революционных войск с защитниками Керенского. Для нас было совершенно ясно, что не только рабочее население Петрограда, но и весь петроградский гарнизон стоит за нами. Выяснилось также, что за нас стоит подавляющее большинство съехавшихся делегатов Советов. Надо было приступить к практической организации новой власти.

В то время как Военно-революционный комитет под руководством товарищей Свердлова, Урицкого, Иоффе, Дзержинского и др., заседавших в третьем этаже Смольного, руководил захватом всех боевых пунктов, рассылая воинские части, комиссаров и т. д., а товарищи Антонов, Подвойский и Чудновский подготовляли взятие Зимнего дворца, в нижнем этаже Смольного, в маленькой 36-й комнате, под председательством Ленина вырабатывался первый список народных комиссаров, который я на следующий день огласил на съезде. Помню, как тов. Ленин предложил назвать новую власть рабоче-крестьянским правительством. Тут же были прочтены и рассмотрены написанные лично Лениным декреты о земле и мире. Эти декреты были приняты почти без прений и поправок; было решено отменить старое название министров и заменить их званием народных комиссаров, а правительство, помнится, по моему предложению было названо «Советом Народных Комиссаров»[294]294
  История Отечества в документах. 1917–1993 гг. Часть 1-я. 1917–1920 гг./сост. Г. В. Клокова. М.: ИЛБИ, 1994.


[Закрыть].