Текст книги "Миры внутри нас. Сборник участников конвента «РосКон» (Международная литературная премия имени Александра Грина). Часть 1"

Он резко распахнул дверь. Яркий солнечный свет обрушился на него так неожиданно, что Сергею пришлось закрыть на некоторое время глаза. Свет ему показался необычайно ярким, как будто он целую неделю не вылезал из тёмной-претёмной пещеры. Девственная тишина наводила на мысль, что, кроме него, ещё никто не родился. Нет ни пёстрых бабочек (без них, конечно, лес покажется сереньким и неуютным); ни трудяг пчёл и важных толстых шмелей; бесчисленного множества букашек и таракашек и чего-то там ещё, о чём он, как человек несведущий, знать просто не мог. Только он один стоит на полянке бесконечного молчаливого леса, высоко задрав голову и упиваясь тёплыми прикосновениями нежных солнечных ладошек.

Александра Окатова

Член Союза писателей России и член Интернационального Союза писателей. Награждена дипломом «За верное служение отечественной литературе» с вручением медали «60 лет Московской городской организации Союза писателей России: 1954-2014» и дипломом им. И. А. Бунина «За верность отечественной литературе» с вручением медали «И. А. Бунин (1870-1953)».

Лауреат Московской премии в номинации «Фантастика» имени Михаила Булгакова (2015). Награждена медалью имени Адама Мицкевича (2015), медалью имени Мацуо Басё (2016). Победитель конкурса «Новое имя в фантастике» (2015). Обладатель Гран-при серии «Сергей Лукъяненко представляет автора» за книгу «Королева ночи» (2016), Гран-при «Ялос-2016» в номинации «Книжная серия „Таврида“» за сборник рассказов «Флёр юности». Гран-при конкурса рассказов имени Алексея Толстого в рамках фестиваля «Созвездие Аю-Даг» (2016). Третье место в конкурсе прозы им. Куприна в рамках всероссийской конференции по вопросам фантастики «РосКон-2016». Серебряная медаль Литературного фестиваля фестивалей, Алушта, 2016. Диплом «Золотой лавр» за победу в поэтическом турнире «Гиганты против богов». В марте 2017 года на «РосКоне» – конвенте российских писателей-фантастов Александре Окатовой присвоено звание сквайра фантастики с вручением диплома всероссийской конференции по вопросам фантастики и памятного кинжала. Первое место в конкурсе поэзии им. Марины Цветаевой, 2017. Третье место в конкурсе прозы им. О. Генри, 2017. Победитель конкурса короткого рассказа на XXXIV Международном фестивале фантастики «Аэлита», г. Екатеринбург, 20 мая 2017 г. Гран-при конкурса им. Жюля Верна, 2017. Первое место в конкурсе им. Даниила Хармса, Астрахань, 2017. Кавалер медали Российской литературной премии «За крупный вклад в отечественную словесность» – 2017, кавалер медали имени Семёна Яковлевича Надсона, 2017. Гран-при конкурса им. Э. Т. А. Гофмана, 2017. Диплом «За вклад в развитие литературы на международном уровне». Участник и призёр мастер-классов известных писателей: Виктора Пеленягрэ (поэзия), Владимира Васильева (короткая проза), Андрея Белянина (фантастический рассказ), М. Семёновой (фэнтези), Дмитрия Емца (фэнтези), а также фантаста Евгения Лукина (рассказ) и Захара Прилепина (проза). Посвящена в «Дамы фантастики» на «РосКоне-2018» с вручением меча, диплома и девиза «Честь, Слава и Хвала». Победитель 4-го этапа международного конкурса им. В. Набокова. Золотая грамота творческого объединения «СКОЛ» «За благородство помыслов и дел» с присуждением специального приза редколлегии, 2019; диплом литературной премии им. Белинского за первое место, 2019; диплом за первое место в поэтическом конкурсе на конвенте «Проксима Центавра» – 2019; диплом о награждении медалью им. В. Ф. Одоевского за активную творческую деятельность», 2019.

Стоит она перед ним и говорит:

– Это я.

А он такой:

– Кто я?

Она, значит:

– Это я, и т. д., и т. п., и прочее; твоя, ядрёна рать, любовь.

Царевич такой смотрит и тупит.

Она опять:

– Вот, вспомни, ты мне перстень подарил! (Какой, к едрене фене, перстень: так, колечко от банки с пивом! Но она и такому обрадовалась: от любимого же!)

Он такой:

– Покажи!

Она хвать, а на пальце ни фига нету: уронила, когда через канаву перескакивала.

Она такая ему: «Так и так, потеряла, когда через канаву перескакивала».

Он такой:

– Ну не знаю, чего ты там перескакивала, а перстня-то нету, – а сам рад, сволочь: так хочет от неё отделаться, а тут и флаг ему в руки – потерян, ёлки-палки, перстень!

– Нету, – говорит он, – перстня, ну и ляд бы с ним. На нет и суда нет! Ничего не знаю: сама себе всё придумала, сама и разбирайся, а мне некогда, ко мне невеста прикатила, весёлая такая. Если б ты знала, как она меня любит! (Как-то особенно? – прямо онемела Шакунтала).

– Иди, – говорит он Шакунтале, – ты подобру-поздорову, пока не вломил! Сопли подбери, на кулак намотай и переставляй попеременно ступни тридцать девятого размера в противоположном от меня направлении.

И, как будто мало было, кинул вслед:

– Досвидос!

Ну и чё?

А ничё.

Пошла она, такая гордая, не плачет, молча помаду с соплями по щекам размазывает.

Так ей обидно показалось! И даже не то, что он её не узнал; хорошо хоть, в морду не прилетело, а вот этот его «досвидос» особенно почему-то не понравился.

Непонятно, почему именно «досвидос» таким обидным показался – до слёз. Загадка, однако: слово как слово, ничего такого вроде нету, а она как вспомнит тот «досвидос», так рыдает даже сейчас, через восемь лет после той памятной встречи.

Вроде слово нормальное, не матерное, обычное такое, но этот «досвидос» её почему-то особенно задел, унизил и оскорбил, лучше бы матом послал честно и открыто, а тут «досвидос», будто она ничего большего не достойна. Ну, типа «пошла куда подальше отсюда»!

Уж и малец подрос. Весь в папашку. Такой же нахальный, обаятельный и наглый: курить и пить интересуется; она-то, конечно, не даёт ему воли, да во дворе не углядишь. Соседка рассказала, что он в кулак уже покуривал. К девкам тоже пристаёт: кому платье задерёт, кого пощупает, где нельзя.

«Весь в отца», – думала несчастная Шакунтала, которую бывший так и не признал и делал вид, что не знает! И на сына ничего не давал, сволочь. Она, такая гордая, ничего и не просила, а как попросишь – после «досвидоса»?

Она даже сама себя уговаривала: «Забудь его на веки вечные, – это разум говорит, а сердце отвечает: – Люблю дурака, не могу!»

Когда она его случайно встречала, – а жили они с ним в одном микрорайоне, хочешь не хочешь, а встретишь, – его «досвидос» у неё поперёк горла всегда вставал и не давал дышать полной грудью третьего размера.

С той-то невестой, «весёлой такой», у него тоже не сладилось – видно, слишком весёлая оказалась!

И вот через восемь лет плюс несколько месяцев после того «досвидоса» царевич нашёл новую невесту. Как-то по жизни всегда получается, что каждая последующая хуже предыдущей, но человек всё ищет и ищет, остановиться не может. Но часто бывает, что и к бывшим возвращаются (вот я лично три примера точно знаю).

Шакунтала про его свадьбу услыхала случайно – даже не шпионила за ним, никого не выспрашивала, как обиженные и безответно влюблённые делают, причём очень бывают изобретательны.

Свадьба намечается в кафе. На широкую ногу: царевич-то всё кафе снял. И Шакунталу – тоже, потому что она в том кафе давно уже работала. Хотела взять отгул, чтобы ничего этого не видеть и не расстраиваться, но потом не выдержала: так ей захотелось посмотреть на него, на неё, порвать своё сердце в клочья, напиться и разрыдаться, чтобы не одной своё горе избывать, а с народом поделиться, что она не стала брать отгул, а, наоборот, вышла, и вышла красивая, с маникюром, причёской и боевым макияжем, грозная, как войска под знамёнами. Не дай бог ей под руку попасться, хотя этого опасаться не стоило: он – в зале с невестой, она – на кухне, у раковины, по локоть в мыльной воде. Так что пересечься им всё равно никак невозможно: разные траектории движения небесных тел на небесной же, дырявая матрица, сфере.

На кухне дым коромыслом: жратву к празднику готовят, все в запаре, мокрые от жары, у шефа с носа пот в горячее капает: солить, блин, не надо!

А тут со двора приходит один тип вроде бомжа – прибился как-то, весь день рядом с кафе околачивается.

Говорит:

– Вот, рыбку не хотишь?

– Где взял?

(«А в мутной и грязной Яузе, жирный рыб такой, сочный, – думает про себя этот опустившийся тип, но вслух ничего не говорит: – Где взял, где взял? Купил!»)

– Ты, – говорит этот неприятный тип (как только на кухню пролез!), – посмотри, какой он перламутровый, это тебе не бензиновые разводы! (Сеструха всё утро его лаком для ногтей красила, весь извела. Вот дебилы: у осетра и чешуи ни фига нету, потому как не положено.)

В это время царевич такой приходит враскачку:

– Рыбки, что ли, хочется?

А ничего, что сам рыба? Жрёт рыбку в три горла, любит, каннибал!

Ну повар и старается! Рыбёха огромная, в два локтя! Рот раскрывает, глазом шарит по окружающему пространству, увильнуть хочет, а как же – живая тварь, осётр, стерлядь, ей бы в какую-нето жидкость водвориться и смыться поскорее. А может, не стерлядь, но вроде и стерлядь без чешуи, и жрать её некоторым западло, но нам, однако, можно!

Повару уже по барабану, лишь бы все отстали, он берёт самый огромный тесак и вскрывает рыбине брюхо. Она, рыбина, натурально рот разевает от ужаса и кричит, но ни хрена не слышно, как и положено, у этих, стерлядь, рыб. Режет, а нож скрипит, визжит, встаёт.

Смотрит шеф, а там обручальное кольцо из открывашки пивной банки, всё как Шакунтала говорила! Рыбина, значит, захавала восемь лет назад перстенёк-то, по которому Шакунталу опознать можно, а вот он, едрёна матрёна, в стерляди! Ну, его тут же на блюдечко с голубой каёмочкой – и к царевичу, и тут уж ему не отвертеться! Стыдно: на попятный не пойдёшь, надо Шакунталу признавать! Вот перстень, вот Шакунтала, зарёванная, с размазанными и уже высохшими слезами и соплями на румяных от кухни щеках, довольная как слон! Всё сходится, не поспоришь.

Пирком да за свадебку! И сынок-хулиган – с ними. Волком на отца смотрит, а тот горд и рад: своя кровь! Точно. Такой же бешеный и наглый.

Рыбу приготовили, гостям подали, те сожрали и не поморщились, потому что королевских кровей Мазутки: желудки-то лужёные, проспиртованные, железный болт переварят, если под соответствующую выпивку! В общем, хороший конец! (Не для рыбы, конечно, для рыбы – плохой, стерлядь, конец.)

Мечтать, конечно, не вредно, а иногда и полезно, но в жизни, само собой, всё закончилось без розовых соплей, или сопель, ну, неважно, пусть соплей.

В жизни в рыбине, стерляди, нашёл повар колечко от банки с пивом и его тут же в мусор смахнул: ну его к лешему, кто с ним разбираться будет?! Подурневшая от неутолённой любви и обиды Шакунтала даже звона кольца о мусорный бак не услышала, так была она расстроена, потому что вся в себе по причине страха потерять самообладание и разреветься прямо у раковины с грязной посудой, а красные от слёз глаза – так это не от слёз, с чего вы взяли, это у меня всё лицо от пара и пота красное и мокрое, это не от слёз, да ну на фиг, плевать мне на него, сволочь такую!

Но – пошла в коридор, ведущий из зала в туалет, чтобы посмотреть на него: постояла в дверях немного, минут пять, а тут жениху помочиться приспичило, он на неё и наткнулся; встал как вкопанный, даже про малую нужду забыл; стоит, узнаёт потихоньку, и лицо при этом отражает его старание, чтобы она не заметила, будто он не малую нужду в брюки нарядные справил, а самую что ни на есть большую. Обделался, короче, в переносном смысле, конечно.

Но он, желая сохранить лицо, с такой миной, что ему всё до фонаря, спрашивает у неё таким бодрым и весёлым голосом:

– Как дела? – будто они вчера у скамейки в парке расстались, где страстно обжимались. А у неё в голове полный ураган, вызвавший землетрясение и цунами в одной отдельно взятой раковине для мытья посуды, – что ответить?

Молчит она, ей самой молчание показалось бесконечным, в жизни-то, конечно, секунды три прошло, но таких по накалу чувств, что полжизни какого-нибудь спокойного ботаника стоят!

Сразу отлетели варианты: «С какой целью интересуетесь?» – с сарказмом, «Тебе же на меня наплевать!» – с обидой и «Мы знакомы, сударь?» – с издёвкой.

Всё вылетело – голова как чисто вымытая кастрюля; ещё секунда, вторая, он смотрит на неё, будто она – оракул и сейчас изречёт, как ему дальше жить, а у неё только: «Пошёл бы ты…» – и то одними губами, беззвучно, но он-то, естественно, понял, не дурак!

Она сказала и смотрит спокойно, с достоинством, а он повернулся и с напускной гордостью пошёл в указанном направлении.

И всё. Точка.

И вдруг:

– Досвидос, – добавила она как-то легко и весело.

Он вздрогнул всей широкой и жалкой спиной, как подстреленный, и прибавил шагу.

«Досвидос, – улыбнулась она себе, – досвидос! Досвидос!»

Диилврин Окн

Родилась 22 июня 1964 года в пос. Кетченеры Республики Калмыкия. Из рода Джамчахн, одного из тринадцати родов Кёшнеряхн, дёрвюдов Кетченеровского района. Детство и юность прошли в привольных кетченеровских степях.

В 1989 г. окончила Ставропольский государственный медицинский институт по специальности «педиатрия». В 2003 г. окончила клиническую ординатуру Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова по специальности «организация здравоохранения и общественное здоровье». Работала педиатром. В течение десяти лет возглавляла отдел организации медицинской помощи населению Министерства здравоохранения Республики Калмыкия.

После того как в 2011 году попала на учения его святейшества Далай-ламы XIV в Индии, затем посетила Тибет, захотелось изложить на бумаге свои впечатления и эмоции. В итоге получилась небольшая книга «А я пойду к тебе, в Тибет», которая вышла в свет в 2015 году. Затем, после путешествия в Монголию, была написана вторая книга, «Дорога в Гоби» (2018 г.).

Рассказы и очерки печатались в газете «Халъмг Унн» Республики Калмыкия, интернет-журнале Asia Russia Daily (2014 г.). С 2015 по 2019 год рассказы и очерки публикуются в литературно-художественном и общественно-политическом журнале «Теегин герл» Республики Калмыкия.

Имеет двух успешных взрослых дочерей, много друзей – как детства, так и по всему миру.

Любит путешествовать и писать. Увлекается народной музыкой и танцами.

Безызвестным мастерам, создавшим шедевры на древних камнях Монголии, посвящаю.

Гоби. Манящая Гоби. Бегу от себя, своих проблем, пытаюсь спрятаться в барханах? Рассталась с любимым человеком. Не смогла простить. Бегу в пустыню, чтобы забыть? Надеюсь встретить нового человека, увлечение, любовь? Получить подсказку – как жить дальше? Ну да, конечно, за здоровье ребенка помолиться – это единственно разумное. Поразмышлять о вечном? Ведь в песках нет того, кто может помешать. А может, всё сразу. Женщины привыкли решать все проблемы одновременно, так уж устроен их мозг.

Гоби… загадочная Гоби. Одни только древние наскальные изображения чего стоят!

Рассматривая древние петроглифы (некоторые из них напоминали монгольские тамги или фрагменты букв старокалмыцкой письменности), я обратила внимание на рисунки с колесницами. Показалось, что один из рисунков я где-то видела. Сначала подумала, что в учебнике истории, но потом вспомнила: следуя по миру за своим Учителем, не только постигая буддизм, но и открывая для себя новые страны, знакомясь с их культурой, обогащая свой мир, в 2013 году я побывала в Швейцарии на учениях Далай-ламы. В Швейцарии, посещая музеи, библиотеки, гуляя по улицам и рассматривая скульптуры, а их там великое множество, я открыла для себя известнейшего в мире швейцарского скульптора Альберто Джакометти. Есть у него знаменитая работа – бронзовая скульптура «Колесница»: величественная богиня управляет легкой колесницей.

Поразительно: скульптура один в один похожа на рисунок, оставленный древним художником тысячи лет назад в Монголии. На камне четко видна легкая мчащаяся колесница, которой стоя управляет высокий худощавый мужчина. Я почти уверена, что древний художник переродился в двадцатом веке в Альберто Джакометти.

А вот и другой изящный наскальный рисунок: здесь художник Средневековья с любовью запечатлел карету с княгиней. Карета запряжена грациозными скакунами, ее сопровождает вооруженная охрана. Рисунок свидетельствует о том, что Гоби всегда, даже много веков назад, манила людей своими таинственными барханами.

Тысячу лет назад знатная женщина в этой пустыне одна… Что ее привело сюда? О чем она думала? И ведь захотелось ей запечатлеть этот момент свидания с великой пустыней…

Среди барханов, разрисованных ветром в виде волн, двигалась карета, в которой, покачиваясь в такт колес, ехала княгиня Онори, женщина по тем временам «преклонного» возраста – тридцати пяти лет, хорошо сохранившаяся. Стройная, высокая, с четко обозначенными скулами, с глубокими черными глазами, одетая в красивые богатые наряды.

Она с грустью вспоминала свою жизнь: некогда молодой красавец-князь влюбился в нее, тогда ей было пятнадцать лет. Онори тоже была влюблена в князя. Они поженились. Счастливая молодая женщина родила ему двух сыновей. Дети быстро подросли. Когда им исполнилось семь и восемь лет, князь привел в дом вторую жену – семнадцатилетнюю миниатюрную смуглую девушку с пухлыми губами.

Онори очень ревновала супруга ко второй жене, но таковы были традиции. Смирившись с выпавшей ей долей, но глубоко переживая свое положение, Онори старательно выполняла обязанности первой жены. Но когда стало невыносимо тяжело и тоскливо, решилась на отчаянный шаг. Женщина решила отправиться в дальнюю дорогу. Но это могли позволить себе только мужчины. Ей необходимо было забыться, отвлечься, но главное – она будет просить величественных богов, чтобы они вернули любовь супруга.

Онори долго убеждала мужа отпустить ее в священные места Гоби, помолиться за здоровье детей. Но князь не давал ответа, потому что женщинам не положено отправляться без мужей в дальние поездки. Неожиданно помогла вторая жена, уговорив хозяина за одну ночь. Князь дал свое согласие и распорядился снарядить целый караван повозок для первой жены. Он выделил вооруженную охрану (путь был неблизким и опасным), слуг, даже художника, который должен был запечатлеть ее путешествие, не говоря уже о провианте и одежде.

Онори в первое время думала о своей дальнейшей жизни. Как ей быть? Она постарела. Так же страстно любила мужа. Такими же мучительными были длинные ночи, проводимые в одиночестве. Она знала, что без ее мудрых советов мужу не обойтись, ведь благодаря ее уму князь успешно властвует в своих владениях.

Чем дальше карета продвигалась в глубь пустыни, тем интереснее становилось ей. Наблюдая из окна своего экипажа за меняющимися картинами жизни природы, все меньше и меньше она думала о муже. Онори даже не подозревала, что пустыня может быть столь прекрасной и величественной! В один из дней она поймала себя на мысли, что ей хочется изложить свои впечатления на бумаге. Она поняла, что мир не ограничивается только домом, семьей, княжеским двором: на свете много прекрасного и удивительного, существуют иные ценности и понятия. Путники, встречавшиеся на пути, рассказывали о других странах и чудесах, которые ей были неведомы. Жизнь Онори резко изменилась.

Вернувшись, Онори заказала дархану-кузнецу новое колесо для своей кареты.

Проходят годы, века, тысячелетия… Но вопросы, волнующие женщин, остаются неизменными…

Гоби…

Продолжила свой путь и я, «мѳрнә чикнд нар урhаж» – едва солнце проснулось и коснулось лучами кончиков ушей наших низкорослых выносливых лошадей.

Гоби… в глубь Гоби…

Моей старшей сестре Светлане посвящается.

Ее привезли издалека, она поселилась в доме, где часто беседовали за чашкой кофе и хорошей сигаретой. Она регулярно наполнялась легким пеплом, и соседки завидовали ей. Особенно старая жестяная банка, которая когда-то была наполнена мягкой молодой кукурузой, которую, опустошив, отправили на балкон, изредка наполняя пеплом.

Мужчины, как правило, долго рассматривали пепельницу, еще бы: красавица мулатка с талией, как у кувшина, упругой грудью, в красивых одеждах, необычных украшениях сидела перед большим плоским чаном. Что еще можно желать пепельнице? Каждый день она дышала сигаретным дымом, была полна нежным пеплом, но ей это не нравилось. Ей нравился лишь запах ментоловых дамских сигарет, но он был редок. К дыму у нее была аллергия, она часто чихала, недовольно пищала своим тоненьким голосочком, но люди ее не слышали. Ей не нравилась такая жизнь. В своих мечтах она пребывала в спокойствии и роскоши. Ей часто снились сны, где она была в блеске, богатстве и восхищении толпы.

Постепенно люди перестали наполнять ее пеплом, убрали со стола на полку, затем в шкаф, а потом и вовсе в коробку – и в чулан. С одной стороны, пепельница избавилась от дыма, а с другой – стала совсем никому ненужной. Она предалась забвению, и так, в полудреме, протекала ее жизнь в темном углу.

Однажды в коробку проник свет: это заглянула молодая девушка. Она взяла незнакомую вещицу, повертела тонкими пальчиками и понесла наверх. Девушка бережно оттерла пепельницу, удалила оставшийся запах, поставила на комод и накинула на руку мулатки колечко. На шею повесила золотую цепочку А чан наполнила дорогими украшениями с бриллиантами и сапфирами. Лицо мулатки как будто расплылось в широкой улыбке. Теперь она заняла центральное место на комоде среди дорогих пузырьков и вещиц, сияла драгоценными камнями и украшениями, купалась в ароматных тонких запахах. Сбылся ее сон.

Поистине некоторые рождаются не для серой жизни.