Текст книги "Зимняя книга"

Зимняя книга

© Коллектив авторов, 2020

© ООО «Издательство Десятая Муза», оформление

Татьяна Андреева
г. Новотроицк, Оренбургская обл

https://www.stihi.ru/avtor/kumatatyanaya

https://vk.com/club175495656

https://ok.ru/poeziya.ta

https://www.instagram.com/tatyanakaseewa/

Я другая

 
Мне декабрь шептал о любви,
Заставлял обниматься сильнее.
Вьюга смело тушила огни,
Все куда-то бежали быстрее.
 
 
Не бросай, мимо не проходи,
Мне с тобой почему-то теплее,
Может снова зажгут фонари
И на сердце станет светлее.
 
 
Не дышу в чужих окнах в ночи,
Для меня твои руки роднее,
Говори в темноте, не молчи,
Без тебя ведь зима холоднее.
 
 
Я другая, причин не ищи,
Видно ночи стали длиннее.
Просто воздухом рядом дыши,
Мою душу целуй нежнее.
 

06.12.2019

Я тебе обещал, что вернусь

 
Я тебе обещал, что вернусь,
Несмотря на преграды и ветры.
Будет нужно, я сам спасусь,
Вспоминая все наши рассветы.
 
 
Твоё имя укажет мне путь,
Даже если глаза станут слепы.
Не один, я с тобой – в этом суть,
Мы вдвоём любовью согреты.
 
 
Пусть мне скажут: «Её забудь…»,
Не сломить ничем моей веры
И с дороги мне не свернуть,
Безразличны чужие советы.
 
 
Я тебе обещал, что вернусь,
Потеряв на поезд билеты.
Сквозь невзгоды и горы прорвусь,
Я с тобой через все километры.
 

20.11.2019

Виктор Анорский
г. Гатчина

«Что такое Новый Год…»

 
Что такое Новый Год?
– Календарный листик.
Ничего он не проймёт —
даже не решит, —
сколько ты ни пыжься.
Тот ещё гранит —
что хранит Неву —
вечно наяву
неусыпный Медный Всадник. —
А напротив,
в саркофаге, —
САМ
покоится пусть вечно
мощный человече!
Так —
         за годом год!
 

«Коли нет на сердце…»

 
Коли нет на сердце
                            больше ничего, —
не о чём жалеть;
                       только и всего.
Будь то радость
                       иль тоска —
просто
          времени река
унесёт всё
               прочь
к звёздам
              в ночь.
 
 
И проснётся
                  снова
Солнце
           ради дня любого, —
время жизни разгореться!
 
 
И забьётся сердце.
 

«Соблазны всех желаний…»

 
Соблазны всех желаний
Из снов прорвутся в явь.
Они так сладко манят
Реальностью забав!
 
 
Нахлынут —
                  и не спросят,
Я в духе или нет.
– Меланхолична осень! —
Готов уж мой ответ.
 
 
– Враньё!
К чему лукавить? —
Они не верят.
Что ж…
Не буду всех забавить, —
А то ж не доживёшь
 
 
До следующих циклов.
А впрочем —
                   почему?
Что засветло возникло —
Уж не уйдёт во тьму.
 

«Я внемлю, восхищаясь…»

 
Я внемлю, восхищаясь,
Восторженно томлюсь.
И вовсе то не зависть!
Скорее —
              просто грусть.
 
 
Хотели вы успеха?
Да флаг вам в руки;
                            вот!
Ничто вам не помеха, —
Скорей наоборот.
 
 
Упрёки неуместны.
Досада?
Вовсе вон!
Кому неинтересно —
Спасеньем будет сон.
 
 
Нагрянет,
              околдует,
Почти заворожит.
Захочешь —
                 расцелует,
Совсем не утомит,
Утянет в путь-дорожку;
Пугаешься немножко?
Не бойся:
              чай, не в ад!
Вернёшься ведь назад!
 

Руслан Баширов
г. Нижний Новгород

Зимняя книга, или Необычные размышления о временах года
(поэма)

 
Конечно немало есть в жизни изгибов,
Которым своя наступает пора…
А что если лучшее в зимнюю книгу
Включать словно россыпи из серебра?
 
 
Свободно творить просто пользуясь правом,
Хочу свои мысли, друзья, изложить.
А вас, если можно, мое ноу-хау
(С улыбкой, конечно) прошу оценить.
 
 
Начало, быть может, не слишком прозрачно
Но дальше, поверьте, яснее пойдет.
И скромный совет мой найдет однозначно
Читатель, который к финалу придет.
 
 
Начнем же. Нет смысла в каких-то турнирах,
Где года период с рапирой в руке…
Ведь каждый из них – волшебства переливы
Под кистью чудесной на легком холсте.
 
 
Однако, представим, к примеру, что лето
Пришло и осталось у нас навсегда…
Что больше у года времен теперь нету…
Так что же получим, в итоге, тогда?
 
 
Пускай программисты такую программу
Придумают… Это нетрудно сейчас,
Но сам результат обработанных данных,
Наверное, вряд ли обрадует нас.
 
 
Да в принципе, и без особой программы
Простейший логический цикл запустить
Возможно самим, чтоб последствия драмы
От вечного лета суметь ощутить.
 
 
Представим давайте давнишнюю свалку
Не в людных, допустим, местах, а вдали.
Ведь время идет… На улицах жарко…
И это приносит проблемы свои.
 
 
О них всем известно: пылающий пластик,
Токсины жестоко вплетающий в мир.
И вот незаметно прогулки – опасны,
Химическим стал постепенно эфир…
 
 
Не радио– нет… и не теле– другое
Понятие здесь обретает черты:
Эфир, что ученые звали средою
В попытке уйти от сплошной пустоты…
 
 
Ну ладно, вот солнце палит методично:
Завяла везде на деревьях листва,
И в праздничный парк городской, как обычно,
Уже перестала спешить детвора.
 
 
Да парк еще ладно… Прошу вас за город,
Где чахнет зеленая прежде трава.
Земля превратилась, практически, в порох,
Теперь эта почва почти что мертва.
 
 
Но почва – одно… есть еще и другое,
Помимо деревьев, травы и цветов…
Обычной воды не хватает порою,
И дело доходит до счета глотков.
 
 
В пустыню за несколько лет превратилось
Все, чем наслаждаться мы с вами могли.
Все это, конечно, природе под силу,
Особенно, если мы пренебрегли
 
 
Структурой железной, фундаментом крепким,
Основами… можно и не продолжать,
Понятно, однако, что черную метку
Не стоит стихии и в мыслях кидать.
 
 
Но мы – испытатели, так что рискуем,
Продолжим беседу с природой еще…
Мы лето на трон возвели, и рисуем
Фрагменты из драмы, но это не все!
 
 
Есть осень, весна… и бессменно на троне
Опасно оставить кого-то из них.
Мне кажется, слишком тяжелой корона
Окажется от изменений таких…
 
 
Да вспомним, хотя бы Геракла, к примеру,
Державшего небо на сильных плечах…
Все в мире устроено так, чтобы в меру,
Чтоб каждый от ноши своей не зачах.
 
 
Уверен, что нет того времени года
С желанием сроками всеми владеть…
Устанет и лето, и осень… и скоро
Корона из золота будет тускнеть.
 
 
Но важно здесь, все же, скорее, другое —
Последствия, что описали слегка…
Весна круглый год – половодье сплошное,
Была, где дорога, там стала река.
 
 
Мы к этому сможем привыкнуть, возможно
И будем от дома до дома грести
На лодках, вращая веслом осторожно,
Стараясь по лодочным пробкам ползти.
 
 
Осмелюсь попутно представить проблемы,
Которые в пробках гребцов будут ждать…
Какая нужна тормозная система,
Чтоб без столкновения путь продолжать?
 
 
Фонарь светофора зеленый зажегся,
Представим, и вмиг заскрипела земля…
Все просто, и в этом здесь нет парадокса:
Чтоб двигаться, надо поднять якоря.
 
 
И вот те, кто в лодках: в маневрах суровых
Проводят практически все свои дни.
Чтоб в городе плавать на лодках толково,
В крутых моряков превратятся они.
 
 
К тому же, пожалуй, о транспорте тоже
Нелишне, наверное, что-то сказать.
Машины и лодки – немного похожи
И функции те же должны выполнять.
 
 
Немало известно нам автомобилей,
Которыми улицы наши пестрят.
Но так как теперь уже лодки поплыли,
Модели другие волну бороздят.
 
 
Когда-то лэнд-роверы и мерседесы,
Теперь Тиара, Мастеркрафт и Регал…
Но только не каждый богатый повеса
Воскликнет, что с легкостью яхту достал!
 
 
Ведь цены на катер ли, яхту клыками
Вонзятся жестоко в любой кошелек,
Но это проблема, конечно, вторая.
Возможно до этого и не дойдет…
 
 
Предвижу я также другое: на весла
Тот будет упорно руками давить,
Кто велосипед свой родной двухколесный
Не сможет и вечной весною забыть.
 
 
Все также в очках он, в спортивном костюме,
В часах для подсчета когда-то шагов
Работает веслами в давящем шуме
С прибором учета активных гребков.
 
 
Все преобразилось: теперь рулевыми
Водители стали колесных авто,
Которых давно уже, кстати, забыли…
Однако, вопрос есть: что будет с метро?
 
 
В подводное царство оно превратится,
В какой-то, пожалуй, подводный музей…
Но может и нет, может быть пригодится,
Послужит, возможно, отчизне своей.
 
 
А что? Технологии – сила большая!
Представьте огромный тоннель под водой,
В котором несется торпеда стальная
С вагонами в форме ракеты литой.
 
 
А все пассажиры в удобных скафандрах,
Где встроен планшет на переднем стекле…
Немного похожие на ихтиандров,
Спешащих куда-то в немой полумгле.
 
 
А может вообще, если с водной средою
Придется так плотно всем дело иметь,
То каждый, кто будет дружить с глубиною,
Особые жабры сумеет надеть.
 
 
А что ведь удобно присосками к телу
Специальный прибор на себя прикрепить!
С таким аппаратом годами б мы смело
И в море открытом смогли даже жить.
 
 
Весна – вам не лето. Пусть залито всюду,
Земля незаметна, стихия – вода.
Но виден прогресс… Это – в общем-то чудо.
Все здорово б было, но вот в чем беда.
 
 
Мы – в общем-то, сами волшебники с вами.
Мы – люди, и главное можем творить,
А в водной среде… просто рыбами станем
И даже не сможем потом говорить.
 
 
Вот так незаметно и к осени тоже
Мы с вами, друзья, добрались неспеша.
Пусть также картинку чиркнуть нам поможет
Пытливая, ждущая знаний душа.
 
 
Ну что там у нас? Вечный дождь… Тоже слякоть…
Понятно: почти что весна, но не клон.
Весной небеса все ж не так склонны плакать,
Но осень – дождей непрерывный сезон.
 
 
Представим холодную серую стену
Из нитей от неба до самой земли…
Оковы журчащего, цепкого плена
Такого мы сбросить бы вряд ли смогли.
 
 
А дождь все идет. Зонт уже неудобен.
Пора наступила его поменять.
Другое, другое совсем теперь в моде.
А что – попытаемся предугадать.
 
 
И это, пожалуй, не очень-то сложно:
Все носят подряд теперь зонт-воротник!
В такой обстановке ведь вряд ли возможно
Укрыться, чтоб ливень врасплох не настиг.
 
 
Так купол и стали носить над макушкой,
Похожий слегка где-то на парашют…
Вот пара шагает, где парень с подружкой
Не очень-то волю и чувствам дают.
 
 
Конечно, попробуй, рискни-ка обняться
Когда над тобой даже не капюшон…
Хотя, я уверен, начнет развиваться
Вопрос этот тоже в дождливый сезон.
 
 
Возможно, вы скажете, что негативом
Суровым отчасти мне видится все.
Что осенью кроме погоды дождливой
В наброске листвы будто не достает.
 
 
Конечно. Волшебное золото листьев
Как можно в период осенний забыть?
Оно не забыто… Критичности мысли
Случайно, пожалуй, пришлось уступить.
 
 
Красивая осень, конечно, но все же
Не слишком практична цветов акварель.
Под ливнями зонтик нужней и дороже,
Когда происходит вокруг карусель.
 
 
Но все мы привыкнем и станем, конечно,
Из осени пользу свою извлекать…
Весьма вероятно с запасами пресной
Воды уж не будет проблем возникать.
 
 
Да и водопрОвод скорей всего будет,
В связи с уменьшеньем нагрузки другой:
Особые емкости, видимо, люди
Применят для сбора воды дождевой.
 
 
И в краны вода прямо с неба польется.
И разные фильтры забудут совсем…
Возможно ко многим здоровье вернется,
Решая серьезнейшую из проблем.
 
 
Однако, проблемы имеют и свойства,
Какой-то порядок, наверное, свой
(Такое давно уже жизни устройство)…
Не часто проходят они стороной.
 
 
Одна испарилась, другая возникла,
А дальше и третья подсмотрит в окно…
Какой бы там ни был прогресс, мы привыкли,
К примеру, налоги платить все равно.
 
 
Ведь страны же есть и сейчас на планете,
Где платят спокойно налоги на дождь…
Причем, если больше осадков – бюджету
Ты больше заплатишь тогда хошь не хошь.
 
 
А кроме того, есть налог и на солнце,
На пыль… представляете даже на тень!
Поэтому вряд ли здоровым придется
Бесплатно ходить, улыбаясь весь день.
 
 
Но это я к слову, продумать детально
Всего не сумеет никто никогда.
Возможен любой результат – и печальный…
Но главное, чтоб не случилась беда.
 
 
Но мы-то в природе уверены с вами
(Поэтому я и затеял сыр-бор).
Все в мире продумано, лишь бы мы сами
Не лезли нахраписто наперекор.
 
 
Прекрасны в природе и осень, и лето,
Зима и весна… Хорошо все, друзья.
Что лучше из всех времен года? – Ответа
Не даст ни один компетентный судья.
 
 
Хотя про судью загибаю, конечно.
Таких компетентных нигде не найти.
Да это не нужно совсем, если честно.
Всего то и надо: спокойно идти
 
 
Вперед, восхищаясь твореньями мира,
Ведь вечного нет ничего на земле.
Отбросим отныне все то, что уныло,
Чтоб все же не двигаться к ложной петле.
 
 
И вечные: осень, весна или лето
Наглядны нелепостью больше своей…
Хотя допустимо, конечно, все это,
Любой вариант здесь намного бедней
 
 
Того, чем мы с вами реально владеем,
Открыв в мир чудесный пошире окно.
Давайте же просто хранить, что имеем,
Такое богатство, друзья, нам дано!
 
 
Но двинемся дальше. Вначале назвали
Мы «зимнею книгою» скромный сей труд…
И так предыдущее все описали
Для следующих, в общем-то, пары минут.
 
 
О вечной зиме говорить мы не станем:
Нетрудно последствий всех предугадать.
В такой обстановке возможно кротами
Пришлось бы скорей под землей прозябать.
 
 
Хотя и под землю не так уж и просто
Продвинуться как-нибудь в слой мерзлоты.
Зимою решать крайне трудно вопросы,
И точно изменится вектор мечты.
 
 
Унылые дни, беспросветная стужа
Изменят сознанье однажды, и лед
Стальными оковами цепкими душу
С холодным спокойствием точно скует.
 
 
Возможно все станут похожи на Кая
Из сказки волшебной, знакомой нам всем…
Зима, если вечна она, то – такая,
С огромным количеством разных проблем.
 
 
Ведь люди – не вещи, и нам очень надо
Для жизни тепла, чтоб души огонек
Внутри расцветал, а не где-то там рядом
Как мысль, что закинули в пыль между строк.
 
 
Но я предложить вам хотел бы другое:
С восторгом смотреть на волшебный наш мир:
На синее небо, такое родное,
На месяц, сверкающий в звездах ночных,
 
 
На жаркое лето, дождливую осень,
В весеннюю оттепель тающий снег,
На лес молчаливый, где зимняя проседь
В верхушках деревьев нашла свой ночлег.
 
 
А самое яркое – в зимнюю книгу
Узорной открыткой всегда заносить,
Чтоб мысли унылые сказочным мигом
В какой-нибудь сложный момент заменить.
 
 
Листать эту книгу в душе, и страницы,
Как только возможно, всегда добавлять…
И пусть в ней летает волшебная птица,
Чтоб клювом и крыльями вам помогать.
 
 
Как только хорошее что-то случится,
Она тут как тут зафиксирует все…
И вот уже новая в книгу страница
Почти незаметно для вас попадет.
 
 
А будет плохое, то птица взлетает,
При этом отыщется ею глава
Такая, что злой негатив исчезает,
Ранимую душу задев лишь едва.
 
 
Возможно мое предложенье не ново,
Но правом подобным любой наделен.
На стиль изложенья, на форму суровым
Законом внимательный взор обращен.
 
 
Идею же, мысли нести как угодно
Читателю может, к примеру, поэт.
Так, с темой столкнувшись, пускай даже модной,
Трактует ее он и… радует свет.
 
 
И кто-то всегда среди знаний избитых
Алмаз для себя непременно найдет.
А все потому, что из строчек пролитых
В такой только форме он смысл поймет.
 
 
Уверен: что тысячи стилей не каждый
Сумеет легко понимать всей душой.
Поэтому думаю, что очень важно
Когда-нибудь встретить какой-то стиль свой.
 
 
И вдруг осознать все, понять, просветлиться:
Да! Вот она суть, что незримой была!
Листай же, волшебная птица, страницы
Моей зимней книжецы – книги тепла.
 
 
Возможно, что кто-нибудь спросит: «С зимою
Все связано именно так почему?
Особое есть что-то этой порою?»
Ответ, впрочем: «Да. Это все потому,
 
 
Что только зимой, под шипение вьюги,
Когда оживают все звезды небес,
Когда потирают волшебники руки,
Случается больше намного чудес!»
 
 
Да, в общем, и год начинает свой цикл
В сверкании льда серебристой зимой,
Когда Дед-мороз удивительный выткал
На каждом окошке узор непростой.
 
 
Зима, как фотограф страниц необычных,
Для нашей идеи практически – клад!
Работает книга уже… и привычно
Сияньем особенным строчки горят.
 
 
Поэтому можно, друзья, без сомнений,
Настроив ресурс подсознания свой,
Шагать по дороге чудес, приключений…
Всегда будет зимняя книга с тобой!
 

Наталья Ведищева
г. Липецк

https://proza.ru/avtor/wedi71 https://vk.com/id481536736

Что в имени тебе моем

… Сначала не было ничего, кроме Тьмы Кромешной, а всё остальное обреталось в Сумрачном Небытии. И никто не знал, сколько длилась Тьма, потому что не было Времени.

Потом появилось Время – в виде огненных всполохов, разрезающих Тьму. И никто не знал, сколько длились огненные всполохи, потому что знать было некому.

Потом зазвучал Голос – без пола и возраста. Голос звал Его по имени.

Он пробудился, явился на Голос в этот мир из Сумрачного Небытия. И оказалось, что в этом мире уже есть Мрак и есть Свет, и есть Твердь Земная, и Небеса, и Воды и много чего еще.

И много кого еще.

И первый вопрос Его после Пробуждения был: сколько подобных Ему в этом мире?

Но ответа не было. Тот, кто призвал Его, видимо, покинул сущее здесь: Мрак и Свет, Твердь Земную и Небеса, и Воды и много чего еще, и много кого еще…

Почему?

Вероятно, у Призвавшего возникли более важные дела. По крайней мере, Он так надеялся.

Кто Он?

Бессменный Страж, Контролёр, Слуга и Господин – много имён, но какой смысл в названии, если звать – некому?

Где Он?

Сколько себя помнил – Его часть этого мира всегда была полна снега и льда. Границы владений менялись: постоянно-сезонно, как приливы и отливы, на небольшие расстояния, и глобально – раз в несколько тысяч лет приходилось сниматься с насиженного места и менять локацию вслед за смещением геомагнитных полюсов.

Задача Его была проста: Холод должен оставаться Холодом и соблюдать Пределы.

На самой границе своих владений он порой ощущал слабые следы присутствия Другого. Где-то там, в районе полюса тепла находился свой Страж, Контролёр, Слуга и Господин… Но из-за дальности расстояния и слабой связи (а отчасти – из-за полной противоположности сущностей) разговор между ними был невозможен.

Впрочем, так и задумывалось Создателем. Ни к чему пространные диалоги и философские беседы между левой пяткой и правым глазом, еще придумают что негожее, совместно…

Однако, никаких попыток к проникновению на Его территории Страж Тепла не делал, а, следовательно, не только разговор, но и вообще любой контакт с ним исключался.

А потому Он мог слушать только безумные, путанные истории, носимые метелями и вьюгами по всем его владениям, да еще звериные, протяжные песни, что морозными ночами плыли к полной луне и наводили его на странные мысли.

Какое-то время Он считал свои столетия, а потом утратил интерес к счету и не знал, сколько длилось Прошедшее.

И когда в его владениях появились первые люди, он был так поражен, что допустил мысль… нет, конечно же, ему просто показалось, но тем не менее… он подумал: жизнь все-таки может измениться; даже после невообразимо долгого срока одиночества надежда может внезапно стать реальностью.

…Первые попытки контакта были неудачными. Люди обладали хрупкими телами и неустойчивой психикой. Портились легко и необратимо. Невозможно было добиться даже попытки понимания, даже с самыми мудрыми из них. Правда, возможно, он использовал неправильные критерии определения мудрости…

Изменить людей Он был не в силах.

И тогда Он изменился сам.

До конца своего существования он будет помнить слабую улыбку, затеплившуюся на худеньком, замурзанном личике той заблудившейся малышки, первой из многих…

Он обнаружил её – зарёванную, в несуразно большой, утепляющей одёжке, свернувшуюся темным лохматым кульком под старой елью в самой глухой чаще зимнего леса, погруженного в сумрак. Девчушка уже почти совсем потеряла голос и силы на бесполезные рыдания и крики, и при виде его только в ужасе захрипела. Он не стал подходить слишком близко, просто поманил её за собой. Не сразу, но она пошла за ним – сначала медленно, боязливо прячась за встречными деревьями, потом догнала (откуда взялось, внезапно, столько силы и смелости в этом махоньком существе!) и, все время бросая на Него искоса стремительные взгляды, так и доковыляла, часто проваливаясь в снег, рядом (он нарочно замедлял свой шаг), до самой окраины леса – туда, где до человеческой дороги было рукой подать.

Там Он легонько подтолкнул малышку в сторону дальних, светившихся теплом окошек, а потом долго смотрел вслед. Она обернулась только один раз – уже на порядочном расстоянии от него, но с его Зрением разглядеть даже слабый свет от ее улыбки было совсем нетрудно.

Тогда Он уже знал: люди моментально замерзают от его прикосновений. Потому, не взирая на то, что сильный мороз был его естественной, комфортной средой обитания – непременными атрибутами «на выход» стали для него толстые рукавицы, высокие сапоги и длиннополый, теплоизолирующий кафтан. Всё яркого, контрастного к окружающей белизне, предупреждающего об опасности, цвета.

Посохом же Он пользовался всё равно, хотя теперь – только в самых исключительных случаях. Чрезмерно агрессивные особи встречаются в любой популяции – хоть человеческой, хоть звериной.

Шаг за шагом, год за годом…

Люди все чаще говорили о Нём добрые слова. И через пару сотен (или больше?) лет почти забылись первые опыты общения, столь неудачные из-за его же неосмотрительности.

Да и не так уж часто Он встречался с людьми лично.

Несмотря на то, что Время, все так же стремительно вытекая из мировой Бездны, и в нее же и возвращаясь, огибало персонально лишь Его, люди не торопились меняться сами.

Были все так же слабы телом и разумом. Надежда встретить того, с кем можно было бы говорить почти на равных, истаяла много лет назад.

А меж людей копились и множились, передавались от стариков – детям, истории, что так легко превращаются в сказку – красивую или страшную, но главное – впечатляющую. Например, про то, как Он спас замерзающую в зимнем лесу юную красавицу-падчерицу, отправил ее домой с сундуком драгоценностей, да еще и в волшебных санях …

Случайно услышал Он одну такую сказку – ехали через промороженный лес двое, звук их голосов далеко разносился в тишине. И задумался…

… И еще через сотню лет (или немного меньше?) в человеческих сказках прочно прописались Его дары, что появлялись волшебно в человеческих жилищах в самый разгул жестоких морозов, помогали пережить тяжелую зиму, дотянуть до весны.

Но по-прежнему лишь очень немногие могли сказать, что видели Его своими глазами.

Вместе с тем, он стал с беспокойством замечать: значение слов «холод» и «замерзать» все чаще приносило Ему некоторое неудобство.

А еще через пару сотен лет (или немного меньше? или немного больше?)…

… Их было совсем немного в году – ТАКИХ дней.

Светило ли солнце из высокой, вымороженной до первозданной чистоты, синевы. Снег ли медленно падал пушистыми, уютными хлопьями. Закручивала ли свои колючие стремнины вьюга…

…– Дедушка Мороз! – звали-звенели осиянные праздничным счастьем детские голоса, хором и по одному, слышные даже из-за плотно закрытых окон. – Дед Морооооз!…

Маленькими весенними птичками они выкликали Его по имени.

И ему – Бессменному Стражу, Контролёру, Слуге и Господину Холода – становилось теплее.