Текст книги "Несовершенная публичная сфера. История режимов публичности в России"

Деятельность Галицко-русского общества была по сути политической и имела целью изменить внешнеполитическую повестку Российской империи в Центральной и Восточной Европе, что можно интерпретировать как фактор формирования специфического режима публичности[402]402
  Здесь я использую понятие «режим публичности» согласно характеристикам, данным Т. М. Атнашевым и М. Б. Велижевым: а) степень открытости или закрытости политических коммуникаций (текстов, речей, символических или практических действий); б) сложившиеся конвенции и правила, регулирующие ожидания и границы, допустимые для участников политических дискуссий внутри определенного сегмента публичной сферы (механизмы цензуры, регламенты, запреты и пр.); в) жанровые, стилистические и коммуникативные особенности политических высказываний (трактаты, указы, публикации в прессе, книги, салонные разговоры, радио– и телерепортажи и т. п.). В опыте Галицко-русского благотворительного общества все три явления существовали, иногда в разные периоды времени, но с 1912 до 1917 года неизменно наличествовали в деятельности организации. Атнашев Т., Велижев М. От составителей. История политических языков и режимы публичности // Новое литературное обозрение. 2018. № 3 (151). http://magazines.russ.ru/nlo/2018/3/timur-atnashev-mihail-velizhev-ot-sostavitelej.html.


[Закрыть]. Неформальные связи салонов после основания обществ правого толка становились более структурированными, и тесное сотрудничество между некоторыми организациями считалось нормальным явлением. Как уже упоминалось, ядро Галицко-русского благотворительного общества происходило из «Русского собрания», Будилович был одним из видных интеллектуалов и чиновников (с 1901 года занимал должность члена Совета министерства просвещения)[403]403
  «Просвита», самое главное культурно-просветительское общество украинского национального движения, имело доступ к субсидиям регионального сейма. Миллер А. И. Украинский вопрос в Российской империи. Киев: Лаурус, 2013. С. 200.


[Закрыть] в этой организации, а председатель РС Д. П. Голицын регулярно участвовал в собраниях Галицко-русского общества, которые проходили в помещениях «Русского собрания»[404]404
  Галицко-русское благотворительное общество. С. 14.


[Закрыть].

Галиция для Будиловича и Галицко-русского благотворительного общества была не только «исконно русской» областью, но и ареной битвы между тремя разными национальными проектами: польским, украинским и русским. Регион представлял собой terra irredenta для всех этих проектов, с одним важным отличием: если для польских и украинских националистов Галиция явилась «Пьемонтом» своих версий nation и state building, то для местных русофилов и русских националистов эти территории были частью одной большой русской нации «от Карпат до Камчатки». Политические и административные условия в Галиции, где с 1861 года работал местный краевой сейм, способствовали развитию украинского национального дискурса, которому местные авторитеты отдавали предпочтение в силу конкретных соображений: русофильство (или москвофильство) открыто ориентировалось на Санкт-Петербург и воспринималось как угроза стабильности власти Габсбургов в регионе. В 1870‐х русофильская газета «Слово» получила финансовую поддержку сначала от Славянского благотворительного комитета (особенно от Киевского отдела) и только в очень краткий период (с 1876‐го по 1880 год, и не все субсидии дошли до газеты)[405]405
  Издатель газеты Вениамин Площанский в 1879 году жаловался министру внутренних дел Российской империи Л. С. Макову на то, что назначенные на период 1876–1879 годов субсидии, которые должны были поступить через российское посольство в Вене, он так и не получил. Миллер А. И. Украинский вопрос. С. 228.


[Закрыть] – государственное финансирование. Причина такого шага Александра II и Комиссии по украинофильской пропаганде в южных губерниях России была связана с внутренним «украинским вопросом» и озвучена так: «Украинофильский орган в Галиции, газета „Правда“, враждебная вообще русским интересам, издается при значительном пособии поляков»[406]406
  Цит. по: Миллер А. И. Внешний фактор в формировании национальной идентичности галицийских русинов // Migracijske i etničke teme. 1997. Vol. 13. № 1–2. P. 10.


[Закрыть]. Несмотря на несостоятельность и скупость российской поддержки, такая деятельность была воспринята в Вене как подрывная и усугубила преследование галицийских русофилов в начале 1880‐х. Британский дипломат и историк (родом из еврейской семьи в Галиции) сэр Льюс Нэмир подчеркнул смешанный характер национального и конфессионального состава Галиции и других регионов Восточной Европы, проведя аналогию с Ольстером в Ирландии:

В лингвистически смешанных регионах разграничение между группами является сложной проблемой даже там, где национальные группы просто соседствуют. Но в Европе смешение было, как правило, результатом политических и культурных завоеваний, которые низводили изначальную национальную группу до состояния социально подчиненной. Следствием завоеваний стал Ольстер, и более масштабные регионы распространяют сеть «господства», опирающуюся главным образом на городское население и помещиков, чуждых крестьянству или выделившихся из него и сохранивших либо собственный язык, либо собственную религию, либо и то и другое[407]407
  В оригинале: «In linguistically mixed regions delimitation is a thorny problem even where there is mere juxtaposition of national groups. But in Europe intermixture was as a rule the result of past conquests, political and cultural, which had reduced the original national group to a state of social inferiority. Conquests created Ulsters, and over further, wider regions spread the network of an ’ascendancy’ primarily based on the landowning classes and the town population, alien to, or alienated from, the peasantry which retained its own language or religion, or both». Namier L. Basic factors in Nineteenth-Century European History // Vanished Supremacies Essays On European History 1812–1918 / ed. by L. Namier. New York: Harper & Row, 1963. P. 166.


[Закрыть].

Галицко-русское благотворительное общество более чем двадцать лет спустя пыталось создать новую сеть поддержки русофильства в Галиции внутри российского общества и использовать поддержку для давления на государственные власти с целью вмешательства Санкт-Петербурга во внутреннюю политику Австро-Венгрии. Но «галицийский вопрос» не был на повестке дня ни у государства, ни у общественного мнения, потому что были другие, более значимые события, такие как Русско-японская война и революция 1905 года, которые «вынудили отложить исполнение многих намеченных им (Галицко-русским обществом. – Д. С.) задач до более благоприятного времени»[408]408
  Галицко-русское благотворительное общество в Санкт-Петербурге. C. 2.


[Закрыть]. Руководство общества послало телеграмму царю в начале войны с Японией, где желало, чтобы «русские выстрелы на Тихом Океане [отражались] грозными раскатами и в ущельях Карпатов, вызывая сочувственные отзвуки в сердцах лучших сынов Зарубежной Руси»[409]409
  Там же. С. 1.


[Закрыть].

Русская революция 1905 года имела своим ощутимым последствием активизацию гражданского общества в более широких масштабах и создала условия для формирования нового режима публичности. Манифест 17 октября 1905 года имел значение не только для революционеров, представителей либерального движения и более консервативно-либеральных деятелей, которые создали Союз 17 октября, но и для защитников самодержавия. Как бы парадоксально это ни звучало, силы, которые противостояли революции, получили доступ к публике, возможность организовать свои партии и союзы благодаря радикализации и активизации общества в рамках событий 1905 года. Национальный вопрос на окраинах Российской империи встал во всей своей остроте, и А. С. Будилович вместе с другим видным интеллектуалом и националистом П. А. Кулаковским был одним из основателей журнала «Окраины России» в марте 1906 года[410]410
  Савино Д. Инородческие заговоры: русский национализм, поляки, евреи, немцы и украинцы в журнале «Окраины России», 1906–1912 годы // Логос. 2017. Т. 27. № 4. С. 72–77.


[Закрыть]. В первом выпуске журнала был озвучен призыв к сплочению русских националистов:

…в тумане политической смуты, которая охватила наше отечество, является стремление нарушить государственное единство России. Враги Русского государства очень хитро и более ловко, чем искусно, связали свои сепаратистские вожделения и свой поход против единой России с так называемым освободительным движением[411]411
  От редакции // Окраины России. 1906. № 1. С. 1.


[Закрыть].

ПОЛИТИЧЕСКАЯ АКТИВИЗАЦИЯ ГАЛИЦКО-РУССКОГО БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА, 1908–1913 ГОДЫ

Во время выборов в Государственную думу Российской империи в 1906–1907 годах в русском националистическом движении появились новые личности, которые представляли и местные правоконсервативные кружки, и такие социальные группы, как духовенство и дворянство. Нельзя не вспомнить киевских русских националистов в Государственной думе, например В. В. Шульгина и А. И. Савенко, или епископа Евлогия (Георгиевского), депутата православной общины из Холма, или тульского общественного деятеля графа В. А. Бобринского, потомка Екатерины II и сына бывшего министра путей сообщения А. П. Бобринского. Сахарный магнат, получивший высшее образование в Парижской школе политических наук и в Эдинбургском университете, В. А. Бобринский до 1905 года был известным либералом и в 1890‐х противостоял местному губернатору, и не только ему (как писал С. Ю. Витте, царь отказался его принять, когда был в Ялте в то время, из‐за его либерализма)[412]412
  Витте С. Ю. Воспоминания: В 3 т. Т. 3. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960. С. 131.


[Закрыть]. Бывший участник либерального кружка «Беседа», Бобринский в октябре 1905 года основал организацию «За царя и порядок» в Туле, и его взгляды были умеренно правыми: против революции, социализма и более левых кадетских позиций, но за парламент и конституцию как средства ограничения произвола и защиты законности. Активность Бобринского в заседаниях Государственной думы (он был ее членом во втором созыве) и в прессе была высока, а его позиции в международной политической повестке были ориентированы на поддержку славянских национальных движений (кроме польского) на Балканах и в Центральной и Восточной Европе в интересах Российской империи и против Германии и Австро-Венгрии. Тема Drang nach Osten[413]413
  Натиск на Восток (нем.) – стратегия немецких националистов середины и второй половины XIX века и времен нацистской Германии по завоеванию восточноевропейских земель.


[Закрыть] как угрозы для России была на международной арене в центре политической деятельности графа Бобринского, активного сторонника неославизма и представителя правого крыла этого движения. После смерти Будиловича, который в последние годы своей жизни был главным редактором газеты «Московские ведомости», в декабре 1908 года Бобринский стал председателем Галицко-русского благотворительного общества. С новым руководством организация стала и в гражданской сфере, и в политике более активной, чем с предыдущим. Галицкий писатель, журналист и общественный деятель Д. Н. Вергун, редактор панславистского журнала «Славянский век»[414]414
  Журнал выходил с 1900 по 1905 год, и задачи «всеславянского органа» представляли собой некую форму манифеста эволюции правого крыла панславизма в сторону русских националистических позиций. Редакция так определила эти задачи: «1. Дать русскому и славянскому читателю полное, ясное и правдивое представление о культурной жизни всего славянства. 2. Идти навстречу желанию югозападных славян ознакомиться с русской речью настолько, чтобы русский язык мог сделаться со временем общим языком для культурных сношений славян между собой. 3. Дать австро-венгерским, русским, и балканским производителям и торговцам возможность войти в непосредственные сношения». Вергун Д. Н. От редактора. Наши задачи // Славянский век. Всеславянский орган. 1900. Вып. 7–8. С. 2. Московский исследователь В. А. Болдин подчеркнул эволюцию контента журнала, который сначала не вел открытых политических обсуждений, но постепенно начал вырабатывать собственную политическую платформу, и этот процесс с 1903 года все усиливался вплоть до прекращения публикации. Огромное значение имеет выработка разных предложений по экономической интеграции славянства, являвшейся центральной темой размышлений редакции «Славянского века». Болдин В. А. Панславистские политические концепции. Генезис и эволюция. М.: Аквилон, 2018. С. 141, 148.


[Закрыть], арестованный в 1905 году в Вене по подозрению в шпионаже в пользу австрийских властей и затем переехавший в Санкт-Петербург в 1907-м, стал заместителем Бобринского и ключевой фигурой связей между русскими националистами, галицкими русофилами и другими представителями славянских движений внутри Австро-Венгрии. Автор книги «Немецкий Drang nach Osten в цифрах и в фактах»[415]415
  Вергун Д. Н. Немецкий Drang nach Osten в цифрах и в фактах. Вена: Славянский век, 1905. А. И. Миллер предполагает, что Вергун был не только представителем Санкт-Петербургского телеграфного агентства в австрийской столице, но и агентом русской разведки: Миллер А. И. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М.: Новое литературное обозрение, 2006. С. 175.


[Закрыть], Вергун был ярым противником пангерманизма и видел в крушении Габсбургской империи и Германии главную задачу славянских движений и внешней политики России. Но такие намерения руководства Галицко-русского благотворительного общества в эшелонах государственной власти и особенно в дипломатическом корпусе разделяли не все. Посол в Вене Н. Н. Гирс в переписке с министром иностранных дел С. Д. Сазоновым призывал к осторожности и сдержанности в «галицком вопросе»:

Если благоразумная и духовная поддержка Русской народной партии желательна и может принести ей пользу, то, напротив, всякая пропаганда соединения с Россией, которую делают в Галиции некоторые наши общественные деятели и некоторые органы нашей прессы, обращающиеся с угрозами к австрийскому правительству, могут при нынешних условиях лишь повредить русскому национальному движению, и мы будем бессильны защищать единомышленников от строгих репрессивных мер здешнего правительства[416]416
  Н. Н. Гирс – С. Д. Сазонову, 4/17 декабря 1910 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. 1910 г. Д. 6. Л. 265. Цит. по: Клопова М. Э. Русины, русские, украинцы. М.: Индрик, 2016. С. 232.


[Закрыть].

Бобринский уже с 1908 года был в центре внимания австрийских властей из‐за своей активной деятельности в Галиции. В книге «Пражский съезд. Чехия и Прикарпатская Русь» он подробно описал свои ощущения после путешествия в эти регионы Австро-Венгрии во время Пражского славянского съезда 1908 года, где присутствовали девять членов Государственного совета и двадцать три депутата Государственной думы. В книге «русскость» Галиции была в центре нарратива, и встречи графа Бобринского с деятелями русофильского движения в регионе находятся в этом русле[417]417
  Бобринский В. А. Пражский съезд. Чехия и Прикарпатская Русь. СПб.: Типо-лит. т-ва «Свет», 1909. С. 43–47.


[Закрыть]. Именно в связи с деятельностью Бобринского Галицко-русское благотворительное общество добивается первых успехов в распространении своего влияния в Галиции и в русском общественном мнении. Бобринский использует трибуну Государственной думы и националистическую прессу для пропаганды «галицкого вопроса», а перо Д. Н. Вергуна на страницах «Нового времени» и других газет и журналов создает образ Галиции как многострадального региона под игом австрийской власти, объекта заговора «мазепинцев» (украинских националистов) при поддержке польской элиты. Сопротивление дипломатического корпуса не смогло остановить агрессивный настрой русских националистов. Возрастающее напряжение между европейскими державами, особенно между Санкт-Петербургом и Веной после боснийского кризиса 1907 года, и усиление антигерманского блока Лондона и Парижа способствовали тому, что галицко-русский нарратив закрепился в общественном мнении. Обострение международной обстановки и подъем националистического дискурса в политическом пространстве столыпинской эпохи помогли Галицко-русскому благотворительному обществу шире распространиться по России. Открылись отделения в разных городах – если в 1904 году Галицко-русское благотворительное общество было только в столице, но имело членов в Москве, Киеве и Варшаве, благодаря связям В. А. Бобринского и его деятельности во Всероссийском национальном союзе новые организации появились в Москве, Житомире, Каменец-Подольском, Астрахани, Одессе, Киеве и в Холме[418]418
  Отчет о деятельности Галицко-русского благотворительного общества в Санкт-Петербурге за 1911 г. СПб.: Типо-лит. Б. Авидона, 1912. С. 9–10.


[Закрыть]. Осенью 1910 года открылся женский кружок общества под руководством М. М. Бобринской и В. Н. Вергун, жен председателя и зампредседателя организации[419]419
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 10. Л. 1–3.


[Закрыть]. В докладной записке 1911 года задачи дам звучали так: «Женский Кружок при Галицко-Русском Обществе имеет непосредственной своей задачей оказыватъ посильную материальную и нравственную поддержку зарубежным русским, ведущим борьбу за русскую идею и русскую национальность»[420]420
  Отчет о деятельности. С. 25.


[Закрыть].

Отделения Галицко-русского благотворительного общества часто совпадали с местными националистическими организациями, которые входили в состав Всероссийского национального союза – партии, где В. А. Бобринский был одним из лидеров. В Каменец-Подольском во главе местного отделения был депутат Государственной думы и член ВНС А. С. Гижицкий, который совмещал эту должность с председательством в Союзе русского сокольства[421]421
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 9. Л. 1.


[Закрыть]. Поддержка местных православных епархий, особенно в Юго-Западном крае, была велика, и известный епископ Антоний (Храповицкий), в будущем глава РПЦЗ, был председателем Волынского отделения Галицко-русского благотворительного общества в Житомире, а местный совет в основном состоял из священников и мирян окружения епископа и Почаевской лавры[422]422
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 15. Л. 1–2, 4, 19–21.


[Закрыть]. Активность общества возрастала и в Галиции, где путешествия Бобринского принесли некоторые результаты. Если в первые годы существования общества имелись связи со Ставропигийским институтом, Галицко-русской матицей[423]423
  Матицами назывались национальные культурно-просветительские общества славянских народов в период их национально-культурного расцвета в XIX веке.


[Закрыть] и с другими культурно-просветительскими сообществами, то под руководством Бобринского укрепились не только культурные связи, но и политические. Граф присутствовал на торжественных собраниях местных обществ – например, в 1909 году, когда он был на открытии Женского общества «Жизнь» во Львове[424]424
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 2. Л. 20–23.


[Закрыть], – и вступал в переписку с ними, как в случае общества «Русская рада» в Золочеве[425]425
  Там же. Л. 12–16.


[Закрыть]. Стратегия Галицко-русского благотворительного общества была направлена на формирование кадров русофильства, и планы по отправке молодых галичан в Российскую империю с целью получить там образование реализовались. Православные епархии Юго-Западного края активно содействовали таким планам, помогали в получении стипендий и часто предоставляли жилье для галичан[426]426
  Есть несколько писем молодых галичан к правлению Галицко-русского благотворительного общества, ответы правления и переписка с местными епархиями, они хранятся в РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 2. Л. 2.


[Закрыть]. Такие возможности были не у всех, и кандидаты на стипендии часто подчеркивали свою принадлежность к русофильству и самоидентификацию как русских, как можно увидеть в заявке молодого теолога Василия Сиротюка, члена Общества русских студентов Карпат и Буковины, который хотел пройти обучение в Киевском духовном училище[427]427
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 2. Л. 6.


[Закрыть]. Но не только студенты отправляли запросы и письма руководству Галицко-русского общества в Санкт-Петербург, но также и простые галичане, часто крестьяне, которые переехали работать в Российскую империю: они просили помочь с получением разрешений на проживание[428]428
  Там же. Л. 25.


[Закрыть] или поддержать их просьбы получить российское подданство[429]429
  Там же. Л. 32, 51–52.


[Закрыть].

Такой опыт был ценным для руководства Галицко-русского общества, потому что накануне Первой мировой войны уже частично был отработан механизм перемещения лиц из Галиции в Россию, но не менее важно и то, что в регионе существовала сеть из нескольких обществ, кружков и организаций, которые имели контакты напрямую с Санкт-Петербургом, и когда в августе 1914 года началась война, Бобринский и Вергун уже играли важную роль в жизни оккупированной Галиции.

ГАЛИЦКО-РУССКОЕ ОБЩЕСТВО И «ВЕЛИКАЯ ВОЙНА»: РУССКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, БЕЖЕНЦЫ И ЕЛКИ

В 1913 году Генштаб Русской императорской армии издал брошюру «Галиция – место возможного столкновения с Австрией». В качестве вероятного театра военных действий автор Борис Филатович видел восточную часть Галиции, как ориентированную на Россию:

…жители восточной Галиции в главной массе – русские и благожелательно относятся к нам, тем более теперь, когда преследование Австрийским правительством всего русского достигло наивысшего напряжения. Австрийское правительство видимо также считает восточную Галицию более вероятным театром войны, ибо в этой части сосредоточены все ее оборонительные сооружения, тогда как в западной Галиции имеется только одна крепость Краков[430]430
  Филатович Б. (Баратов Б. И.) Галиция – место возможного столкновения с Австрией. СПб.: Военное издательство, 1913. С. 7–8.


[Закрыть].

Галицко-русское благотворительное общество подготовилось к «возможным столкновениям» и 17 декабря 1912 года организовало торжественное собрание в Александровском зале Городской думы Санкт-Петербурга, в котором принял участие, «в полном сборе»[431]431
  Отчет о деятельности Галицко-русского благотворительного общества в Санкт-Петербурге за 1912 год. СПб.: Тип. т-ва А. С. Суворина – «Новое Время», 1913. С. 6.


[Закрыть], весь Святейший Синод. Архиепископ Антоний (Храповицкий) открыл собрание и в своей речи об отношении галичан к католической иерархии, грекокатолической церкви и православию очень жестко и открыто призывал к помощи галицко-русским. Антоний вспомнил гоголевскую «сцену казни Остапа Бульбы в Варшаве» и провел параллель с тогдашним положением галичан:

Остап шел на казнь с обычной казацкой твердостью, но на плахе, перенеся все муки, спросил только: «слышишь ли, батько?» И когда раздалось глухое «слышу» Тараса Бульбы, ляхи-мучители вздрогнули. Этими же словами спрашивает теперь и терзаемая врагами Галицкая Русь свою великодержавную сестру. И мы не имеем права отнекиваться от родных братьев словами Макария: «Узы ваши целуем, помощи же вам не можем», а должны громко, на весь мир, воскликнуть: «Братья галичане, мы слышим ваши стоны, и готовьтесь к часу возмездия»[432]432
  Там же. С. 7.


[Закрыть].

«За час до собрания зал городской думы переполнен. На Невском до тысячи народа ждет напрасно впуска», – так звучат первые строки отчета о втором торжественном собрании общества 4 февраля 1913 года. Снова Антоний (Храповицкий) выступил с речью, в этот раз о разнице между унией[433]433
  Имеется в виду Украинская грекокатолическая церковь, в унии с Римом.


[Закрыть] и православием, а Д. Н. Вергун объяснил политическую обстановку в украинских и галицко-русских организациях в регионе и рассказал о планах украинских депутатов в Венской Диете: «На их докладных записках и парламентских выступлениях и зиждутся австрийские планы о Галиции, как об „украинском Пьемонте“, об отчуждении всех малороссов от России и завоевании благодатного русского Юга австрийцами»[434]434
  Отчет о деятельности Галицко-русского благотворительного общества в Санкт-Петербурге за 1912 год. С. 11.


[Закрыть]. В конце собрания была принята резолюция о положении дел в Галиции:

Собравшиеся на торжественном Собрании Галицко-Русского Общества, выслушав сообщения о современном положении наших подъяремных братьев Прикарпатской Руси, находя, что отношение австро-венгерских властей к 4‐миллионному русскому народу противоречит основам конституции Австро-Венгрии, выражают свое сочувствие страдающим братьям и надежду, что русское правительство найдет пути и способы добиться для Русского Прикарпатья возможности пользоваться теми же правами, какими пользуются и другие народности Австро-Венгерской империи[435]435
  Там же. С. 12.


[Закрыть].

Помимо этого, российское правительство приняло некоторые меры благодаря запросам Бобринского. Летом 1913 года председатель Совета министров В. Н. Коковцов отправил вопрос о субсидировании русофилов в Галиции министру иностранных дел С. Д. Сазонову. Было принято решение о передаче суммы в 200 000 рублей на поддержку русофильского движения, субсидии были из ресурсов МИДа, МВД и обер-прокурора Святейшего Синода[436]436
  Бахтурина А. Ю. Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны. М.: AIRO-XX. 2000. С. 54.


[Закрыть].

Подъем патриотизма и успехи националистической повестки обрели решающее значение летом 1914 года, в момент усугубления международного кризиса. Когда 20 июля война была объявлена, среди патриотически настроенной толпы на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге были плакаты «Свободу Карпатской Руси!»[437]437
  Есть несколько фотографий того дня и того плаката: https://shimoff.livejournal.com/299628.html.


[Закрыть]. «Галицкое дело» было в центре официального дискурса, и манифест верховного главнокомандующего Николая Николаевича Младшего «русскому народу» Галиции 5 августа по стилю не отличался от текстов Галицко-русского благотворительного общества: «А ты, многострадальная братская Русь, встань на сретенье русской рати. Освобождаемые русские братья! Всем вам найдется место на лоне матери-России». В. А. Бобринский в первые дни «Великой войны» пошел добровольцем на фронт и сразу был зачислен в штаб 8‐й армии под командованием генерала А. А. Брусилова[438]438
  Коцюбинский Д. А. Бобринский Владимир Алексеевич // Политические партии России. Конец XIX – первая треть ХХ века: энциклопедия / отв. ред. В. В. Шелохаев. М.: РОССПЭН, 1996. С. 72.


[Закрыть].

Оккупация Галиции была хаотичной, и в этом контексте Галицко-русское благотворительное общество могло иметь влияние на политику русификации региона. Главным союзником В. А. Бобринского был архиепископ Волынский и Житомирский и управляющий церковными делами в Галиции Евлогий (Георгиевский), который с 1910 года был почетным председателем Галицко-русского благотворительного общества[439]439
  Отчет о деятельности Галицко-русского благотворительного общества в Санкт-Петербурге за 1910 год. С. 3.


[Закрыть]. Местные деятели русофильского движения, которые имели прямые связи с Галицко-русским обществом, были назначены на административные должности, и активность общества выросла значительно. В Петрограде Д. Н. Вергун, в тот момент председатель общества, курировал связи с разными государственными учреждениями и министерствами, а М. М. Бобринская и В. Н. Вергун активно занимались перемещением детей и молодых галичан в Россию и отправкой гуманитарной помощи в Галицию. Только в период между августом 1914 и концом апреля 1915 года в кассу общества поступило почти 140 000 рублей (137 014), из которых бóльшая часть (128 110 рублей) шла от Татьянинского комитета для оказания помощи сиротам, детям, молодежи и другим лицам из Галиции[440]440
  Отчет о деятельности Галицко-русского благотворительного общества в Петрограде за 1914–1915 год. Пг.: Типография «Содружество», 1915. С. 5.


[Закрыть]. Был принят курс на русификацию и переобучение галицких учителей, для которых Школьный комитет Галицко-русского благотворительного общества организовал программы в Петрограде. На поддержку общества встала баронесса М. А. Лохвицкая-Скалон, учредительница Высших женских естественнонаучных курсов, и они вместе с М. М. Бобринской и В. Н. Вергун отправились во Львов для набора курсистов. Инициатива получила финансовую поддержку Министерства народного просвещения и Петроградской городской думы и помещения и общежития от правления Святейшего Синода[441]441
  Там же. С. 35–37.


[Закрыть]. Также было организовано место для детских праздников, а во Львове Галицко-русское общество провело елку в Рождество: из Петрограда галицкие студенты и курсисты отправили игрушки во Львов, где 25 декабря 1914 года в присутствии генерал-губернатора Г. А. Бобринского[442]442
  Георгий Александрович Бобринский, военный деятель, был братом известного археолога и правого депутата А. А. Бобринского и троюродным братом В. В. Бобринского.


[Закрыть] и П. Б. Струве открылась праздничная елка[443]443
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 22. Л. 1–6. Известный политик и ученый П. Б. Струве осенью 1914 года написал две статьи против «украинства» в «Биржевых ведомостях». В первой статье, «Австро-германское „украинство“ и русское общественное мнение», Струве заявил, что «всякое расширение украинства за пределы начала областного, всякое превращение его в начало национальное, сталкивает украинство с фактом и идеей единой и нераздельной России, той великой России, которая в 1914 г. вступила в бой с австрийской ложью и германским насилием», и затем, отвечая на критику в свой адрес в тексте «К украинскому вопросу (Ответ Н. А. Гредескулу и „Украинской жизни“)», добавил: «[В Галиции] нужны спокойная твердость и благожелательная умеренность в проведении русских государственных задач, невыполнимых вне постепенного органического слияния Галиции с общерусской культурной стихией. Но такое слияние недостижимо полицейскими мерами: для его осуществления необходимо сочетание весьма обдуманных культурных мероприятий органического характера с такими же органическими реформами в области социально-экономических отношений». Струве П. Б. Австро-германское «украинство» и русское общественное мнение // Биржевые ведомости. 1914. 29 сентября. № 14402; К украинскому вопросу (Ответ Н. А. Гредескулу и «Украинской жизни») // Биржевые ведомости. 1914. 5 ноября. № 14476.


[Закрыть].

Вопрос об интегрировании «самой коренной русской области», согласно формулировке публициста С. Соловьева, активно обсуждался в периодике и в общественных дискуссиях. В брошюре «Галиция и Россия», которая выходила в серии «Библиотека Великой войны», открыто говорилось о том, что

…так же мало знаем мы и о Галиции, которая когда-то жила одною жизнью с Киевской Русью и население которой то же самое, что населяет и многие наши южно-русские губернии. А между тем знать о ней нам особенно важно в настоящее время, чтобы при устройстве этой новой нашей окраины избежать ошибок, неизбежных при незнании местных особенностей и местных отношений[444]444
  Галиция и Россия. Библиотека Великой войны. № 3. М.: Московское печатное пр-во. 1914. С. 3.


[Закрыть].

Акцент публицистики был на том, что галичане были частью русского народа, и добавлялось, например: «…названия: Русь, русины, россияне удержались только в Великой Руси и в Галиции. Вот почему „руський“ у малоросса означает великорусс. Галичане же, одинаково с москвичами, всегда называли свою землю Русью»[445]445
  Белиловский К. А. Галиция, ее прошлое и настоящее. Лекция, прочитанная в Феодосийской мужской гимназии 19 февраля 1915 г. Феодосия: Тип. Натковича и Виниковича, 1915. С. 20.


[Закрыть]. Но во время военных действий в регионе и в Карпатах российские солдаты вошли в контакт и с другими этническими группами, такими как гуцулы, лемко и бойки. Председатель Галицко-русского благотворительного общества Д. Н. Вергун в своей книге «Что такое Галиция?» перечислил четыре характеристики, определяющие «русскость» населения:

1) Православное вероисповедание (в Буковине сплошное, – и отдельные общины в Галиции и Венгрии).

2) Восточный обряд греко-униатской церкви.

3) Обиходное местное русское наречие в части населения, официально приписанного к римско-католической церкви в восточной Галиции.

4) Сознание принадлежности к «старой вере» (o-hid) среди омадьяренного населения северо-восточной Венгрии и название «orosz» (русский)[446]446
  Вергун Д. Н. Что такое Галиция? Пг.: Лукоморье, 1915. С. 11.


[Закрыть].

Ключевым понятием в большом количестве этих публикаций является «кровь». Поля Галиции политы русской кровью, и кровью братьев присоединяли ее к империи, и в галичанах течет та же русская кровь. В плане национальной символики «кровь» имеет долгую историю, и именно пролитая кровь может освободить terre irredente (неосвобожденные земли)[447]447
  В нарративе национализма в Европе XIX и ХХ веков кровь занимает центральное место, а с «Великой войной» она стала еще важнее: если обращать внимание на риторику ирредентизма и на тексты военной пропаганды в Италии, где тема неосвобожденных земель является ключевой, эта риторика строится на крови. В известной военной песне «La leggenda del Piave» («Легенда Пьяве») река становится красной от крови врагов, а в песне альпинов «Monte Nero» («Черная гора») кровь итальянских солдат окрашивает гору. Итальянский историк Альберто Марио Банти подробно исследовал эти понятия европейского национализма в работе: Banti A. M. L’onore della nazione. Identità sessuale e violenza nel nazionalismo europeo dal XVIII secolo alla grande guerra. Torino: Einaudi, 2005.


[Закрыть].

Но после поражений Русской императорской армии весной 1915 года из Галиции начался, вместе с солдатами, исход русофилов. Галицко-русское благотворительное общество занялось организацией перемещения беженцев, и его местные отделения сразу занялись активной помощью[448]448
  Переписка с местными отделениями, где обсуждаются детали, хранится в: РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 26. Л. 18–40.


[Закрыть]. В Одессу уже в конце июня 1915 года прибыли две тысячи беженцев[449]449
  Отчет о деятельности Одесского отделения Галицко-русского благотворительного общества в 1914–1915 г. Одесса, 1915. С. 7.


[Закрыть], а в Киеве несколько детей-сирот (нет точных данных в отчетах и документах) в возрасте 7–15 лет были усыновлены[450]450
  Отчет о деятельности Киевского отделения Галицко-русского благотворительного общества в 1914–1915 г. Киев, 1915. С. 20–21.


[Закрыть]. Информационные сообщения, лекции и собрания были полны оптимизма относительно скорого возвращения беженцев в Галицию, потому что «в наши времена пришла эпоха русского национального возрождения всей Галиции»[451]451
  Рогозинский А. М. Древнейшие эпохи в истории Галицкой Руси и их влияние на ее современное состояние. Киев: Тип. т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1915. С. 48.


[Закрыть]. Например, архиепископ Херсонский и Одесский Назарий говорил о задачах, которые стояли перед галичанами, принимавшими православие[452]452
  Отчет о деятельности Одесского отделения. С. 32.


[Закрыть], так как многие галичане надеялись на новую жизнь в России. Многие из них через Галицко-русское благотворительное общество пытались получить российское подданство в ускоренном режиме[453]453
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 26. Л. 37.


[Закрыть], такую возможность искали также солдаты австрийской армии – уроженцы Галиции[454]454
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 23. Л. 16, 19.


[Закрыть]. Центральный комитет карпато-русских беженцев был основан с намерением координировать действия галичан в России и связи с разными местными организациями[455]455
  РГИА. Ф. 465. Оп. 1. Д. 26. Л. 138.


[Закрыть].

Русская императорская армия во Львов больше не возвращалась, а Галицко-русское благотворительное общество стало меньше заниматься политической деятельностью, переключившись на координацию помощи беженцам из региона. В. А. Бобринский практически оставил деятельность в обществе и активно участвовал в бурной жизни Государственной думы, став одним из лидеров националистического крыла в Прогрессивном блоке, а Д. Н. Вергун продолжил исследовательско-публицистическую работу.

Ухудшение международной политической обстановки, особенности эпохи «конституционного самодержавия» и парламентаризма, а также обострение национальных конфликтов в Австро-Венгрии шли на пользу деятельности Галицко-русского благотворительного общества. В 1913–1915 годах политические взгляды, которых придерживалось общество, возобладали в общественном мнении, в военных кругах и в деятельности правительства, и Бобринский использовал все инструменты, от прессы до неформальных связей, чтобы именно такая интерпретация «галицкого вопроса» считалась официальной. Но поскольку галицкий проект был тесно связан с успехами русского оружия, когда настал момент поражения, вместе с ним рухнула и идея одной большой русской нации от Карпат до Камчатки.