Текст книги "Избранные. Черная метка. Всё"

Гараж с динозавром
Кирилл Ахундов

Потягиваясь и сопя, из пещеры вылез Хрыжж.

Денёк выдался светлый, тёплый, самого ночью не сожрали – что ещё нужно для счастья?

– Ыхх! – вырвалось у Хрыжжа.

В переводе с неандертальского это означало: «Жизнь прекрасна!».

Хрыжж занялся утренними делами. Почесал лохматую голову, опорожнил брюхо под ближайшим кустом, крякнул, чихнул, цапнул шипастого жука и, смачно чавкая, позавтракал.

– Ыхх!

Из соседней пещеры выглянул Щерр-Ху. Зевнул, рыгнул, подмигнул подбитым глазом.

– Щерр!

– Ху?

– Щит щер херр?

– Ху!

В переводе с неандертальского это означало: «Поохотимся и культурно проведём время».

Нюхнули растёртый мухомор, смешанный с помётом бешеной гиены.

– Ыхх, штыррп!

Прихватив дубины, отправились искать приключений на волосатые неандертальские задницы.

Хрыжж подбил камнем бразза, иглы которого хороши для обмена, но тут явился наглый Хаб-Бухх и попытался стащить добычу. В ходе оживлённого спора Хрыжж дубиной снёс Хаб-Бухху голову. Сердитая башка покатилась к Щерр-Хую, тот пнул её ногой… Хрыжж принял подачу и забил гол в ближайшую расщелину, откуда вылез шестилапый красный медведь и напал на размахивающего ручищами безголового Хаб-Бухха. Друзья подумали, что штыррп сегодня крепок как никогда и бросились молотить зверя дубинами. Но забава быстро приелась, и медведь, махнув на прощание седьмой конечностью, утащил Хаб-Бухха в расщелину.

Хрыжж и Щерр-Ху ещё немного поиграли голова-нога-гол. Победила дружба, и каждый приколол к груди иглой бразза жабу. Больно, конечно, зато красавчики!

– Ыхх!

Остаток дня жевали хвосты скорпионов, прыгали со скалы в горячий ручей, удирали от гигантского питона и бились с дикими сородичами, которым явно не светила эволюция.

Очнулся Хрыжж один на незнакомой поляне. Башка гудела, шорох в кустах казался грохотом камнепада и сводил с ума. Подняв дубину, Хрыжж мрачно шагнул вперёд и обомлел.

Очаровательно шерстяная незнакомка старательно выкапывала съедобные корешки. Хрыжж всегда хотел хозяйственную жену, а у этой ещё и голова большая, значит, умная, бёдра широкие – детей нарожает, ноги волосатые – не замёрзнет зимой. Идеальная женщина!

Сделав ей решительное предложение дубиной по голове, Хрыжж потащил красотку в родную пещеру.

– Урро! Дурро! Муддо! – закричала новобрачная, когда пришла в себя. В переводе с неандертальского это означало: «Самец моей мечты!»

– Ззатк! – нежно ответил муж, любуясь бойкой добычей.

Зажили хорошо. Жена сразу проявила хозяйственность, начав наводить уют. Вон полетели любимые кости, трофейные черепа, обрывки шкур и осколки обсидиана. Вслед за ними лететь бы и самой жене, но широкий зад и волосатые ноги каждый раз колебали решимость Хрыжжа.

Молодому мужу пришлось прорубить дыру в скале, потому что жене «хнык» без окна. Добыть шкуру мамонта, потому что жене «хнык-хнык» без ковра. Обзавестись мехом леопарда, поскольку жене «хнык-хнык-хлюп» без одеяла. Прокопать отвод ручья, ведь жене «фу» без мытья.

Отскочивший осколок камня набил Хрыжжу шишку, мамонт наступил ему на ногу, леопард откусил несчастному ухо, а пиранья – палец.

– Заддро! – рычал Хрыжж. В переводе с неандертальского это означало: «Чего не сделаешь для любимой!».

Хрыжж, обжигаясь, научился добывать огонь. Любитель вкусной еды Щерр-Ху предложил испечь неугомонную хозяйку с каштанами, что стало поводом для разногласий приятелей. Потом Хрыжж разогнал всех шумных соседей в округе, получив дубиной по башке, и разорил гнездо вонючих грифов-стервятников ценой шрама на всю физиономию.

Но это были цветочки по сравнению с беременностью любимой. То ей хотелось сладкого льда, то мяса вымерших динозавров. И тугих корешков, но всегда не тех, которые выкапывал Хрыжж. Жена потребовала нежного филе, и он напал на остророгих бизонов. Любимая попросила ароматного меда, и Хрыжж принёс себя в жертву лесным пчёлам. Потом он чуть не утонул, ныряя за трилобитами. Попытка же выкрасть яйцо птеродактиля едва не привела к утрате собственного.

– Фи! Бэ! Фу! – говорила жена после каждого подношения. В переводе с неандертальского это означало: «Я ценю твои усилия, дорогой, но боюсь, что ты меня опять разочаровал…».

Вечерами у костра Хрыжж массировал поясницу жене, а она мечтала о шерстяном детёныше. Строила планы о большой семье, способной захватить самую престижную пещеру в районе. А там, глядишь, можно и лес с озером отжать, на птеродактилях летать, бросать камни на головы врагов. Пленных поработить, заставить добывать мясо и шкуры. Будет у них всего впрок: и еды, и одежды, и штыррпа. Только и делать, что «хам-хам», «хрр-хрр» да «пук-пук».

– Ах-ху! – тихо стонал Хрыжж, слушая мечтания жены. В переводе это означало: «Что за дикие фантазии!..».

Однажды ночью жена пропала. Наверное, украли или большезуб сожрал, такие уж были беспокойные времена. Хрыжж вздохнул с облегчением, но потом взгрустнул. Привык жить в роскоши, затосковал по вкусной еде, да и опять же: бёдра, ноги… Свободных невест не нашлось, пришлось с риском для жизни красть себе ненаглядную в соседнем племени. Светленькую такую, волосы на ногах кучерявые, глазками умными влюблённо смотрит, ручками уют наводит – красота. Только у неё тоже оказалась вредная привычка беременеть. Вечерами жена мечтала о шерстяном детеныше и завоевании самой престижной пещеры в районе.

Хрыжж незаметно для себя изобрёл неандертальский мат.

А потом в пещере зазвучало «уа-уа!», и новоявленные родители позавидовали вымершим динозаврам…

Только в одном месте мог Хрыжж немного отдохнуть от семейных будней. Любимая жена и ненаглядный отпрыск знали, что не стоит мешать мужу и папе, когда он уходит в небольшую пещеру по соседству. Там хранились разобранный скелет тираннозавра, засушенный Щерр-Ху и коллекция топоров. Хрыжж предупредил домочадцев:

– Башк оторрв!

В переводе с неандертальского это означало: «Вам там не понравится».

Пещеру эту Хрыжж любовно прозвал «Гыр-ражж». Непередаваемая игра слов, означающая что-то вроде «Счастье», «Гори оно всё!..» или, может, «Сдались же мне эти бабы!».

Плагиат
Александр Калинин

Хороший сосед – это… сказка. Мой то сверлит в два часа ночи, то в четыре утра просит мое сверло, а то его сломалось! А стоит мне вечером включить громче телевизор, как вызывает полицию!

Поэтому не удивился, когда сквозь стену ко мне ввалились нежданные гости. Но это оказался не сосед Петров с перфоратором, а двое незнакомцев. Один в белых льняных одеждах с крыльями за спиной. У второго рогатого густая растительность заменяла штаны и рубаху.

Двое странных разглядывали стену.

– Да, тут, – рогатый провёл пальцем по стене и облизал. – Столько ненависти.

– Не лопни, – хмыкнул крылатый.

Я прервал дегустацию моей стены грозным окриком:

– Я аниматоров не заказывал!

– А вот и наш клиент, – обрадовался рогатый.

– Ничего не покупаю! – разозлился я ещё сильнее.

– Что вы, мы только раздаём желания, – успокоил меня крылатый.

– Ага, бесплатный желариум, – поддакнул рогатый.

– Видите ли, мы – официальные представители рая и ада, – объяснил крылатый.

– Пока что я вижу только двух ряженых, – процедил я.

– Что, снова доказывать? – посмотрел рогатый на крылатого.

– Давай, – махнул крылом тот. – У тебя убедительнее получается.

Внезапно в квартире сгустилась тьма, а с углов донеслись противные бормотанья. Ещё в квартире стало нестерпимо жарко и запахло гарью.

– Петров, – схватился я за сердце. – Опять обогреватель включил. Я же вытяжку два раза уже заколачивал!

В квартире снова посветлело. Рогатый задумчиво почесал когтем нос, а крылатый стал успокаивать:

– Собственно, мы к вам пришли с предложением, которое повлияет и на вашего соседа-студента. Пожелайте у нас богатства и Петров получит в два раза больше! Вы купите по коттеджу и наконец разъедетесь друг от друга!

– Стоп-стоп, причём здесь моё желание и Петров?

– Ну как же, это стандартное условие получения желания. Вы можете желать что угодно, но ваш злейший враг получит после вас тоже самое, только вдвойне!

– Вот оно что, – протянул я. – Петров, оказывается, действительно, хочет меня убить, а не безалаберный лоботряс.

– Что вы! – замахал руками крылатый. – Петров – ваш злейший враг только потому, что наиболее вредит вашим нервам и здоровью, хотя на самом деле он этого даже не хочет.

– Ещё скажите, что он нечаянно мучает меня!

– Нет, конечно, но он не со зла.

– Ладно, – я задумался. – Почему вы пришли именно ко мне с желаниями?

– У вас нулевой баланс грехов и добродетелей. Если вдруг умрёте, будет сложно определить, куда вам. На адские муки обрекать рано – серьёзных грехов нет, но на рай тоже пока не заслужили.

– Некогда было, – растерялся я. – Работа совсем изматывает.

– Понимаем, понимаем, – продолжил крылатый. – Поэтому вам предоставлен такой бонус-желание. Не зря ведь говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты; расскажи о пожеланиях врагу, и я решу, что с тобой делать.

– И сколько у меня есть желаний?

– Одно.

– Но почему только одно желание, а не три, как всегда в волшебных историях?! – возмутился я.

– Инфляция! – развёл руками рогатый.

– У вас есть сутки на обдумывание. Потом желание аннулируется. Когда надумаете – свяжитесь с нами. Например, постучите по дереву трижды, и я буду тут как тут. До свидания, – крылатый вошёл в стену и исчез.

– А лучше посвистите три раза, и я примчусь к вам из всех глубин ада. Свидимся, – ухмыльнулся рогатый и тоже ушёл через стену.

Я минуту пялился на целёхонькую стену, и, кажется, она мне нагло подмигнула.

А говорят, первой съезжает крыша.

– Снова Петров обкурился какой-то дряни, – пробормотал я.

От правдоподобного объяснения я немного успокоился.

Но не давала покоя одна мысль: если у меня не галлюцинации, чтобы я пожелал?

Точнее не так, что же такое пожелать, чтобы Петрову ничего не досталось?

История показалась смутно знакомой, будто где-то её видел или слышал.

Интернет услужливо предоставил сразу анекдот о герое, попавшем в подобную ситуацию и загадавшем испуг до полусмерти. А ещё рассказ Шекли «Предел желаний», где герой пожелал собственный предел сексуальных желаний, вторую половинку, которая идеально и максимально ему подходила бы.

Я не был уверен, что Петров разберётся в таком хитроумном коварстве. Ещё испугался, что студент перезнакомит свои сексуальные идеалы, и они станут жить втроём припеваючи.

Если бы не это глупое условие, я пожелал бы богатства. Скорей всего: получить нежданное наследство в миллиард. Тогда ни у кого не возникнет вопросов, откуда у меня вдруг появилось столько денег.

Но что такое миллиард против счастья ненавистного соседа? Пшик! Просто пшик.

Сложнейший выбор. Обогатить соседа за свой счёт или разобраться с ним раз и навсегда? Здравый смысл подсказывал загадать богатство. А с ним у меня будет и счастье, и здоровье, и любовь. Но чувство несправедливости не давало покоя. Это моё желание. Я его умудрился получить. А Петров просто так без никаких усилий незаслуженно станет вдвое богаче меня! Что делать, что делать?

Может проще ничего не загадывать? Мысль о том, что предотвращу несправедливость, уже начала греть душу, и я, наконец, уснул.

Но всё решил случай.

Я даже не ожидал такого. Петров себя превзошёл. Пока я был на работе, он умудрился подпалить свой балкон, и огонь даже перекинулся на мой, прежде, чем пожар потушили.

– Ну, Петров, теперь ты доигрался по-настоящему. Ты мне заплатишь за всё!

– Вы меня накажете? – понурился худой и нескладный очкарик Петров.

– Увидишь! – я хлопнул его же дверью и умчался в свою квартиру, где продолжал негодовать: – Ну, Петров, ну, держись, конец тебе!

Я застучал по дереву, свистя, пока не появилась знакомая компашка.

– Решились? – скептически спросил крылатый.

– Только не тяните за хвост, – добавил рогатый.

– Напомните ещё раз условие выполнения желания!

– Вы можете пожелать, что угодно, но ваш сосед получить после вас то же, но вдвойне.

– Я хочу, – я остановился, ошеломлённый догадкой. – А в чём именно будет выражаться мой испуг до полусмерти?

– У вас отнимется нижняя половина тела! Кстати, у вас осталась всего минута на загадывание.

Тогда я протараторил:

– Я хочу свой предел сексуальных желаний, вторую половинку, которая идеально и максимально мне подходит.

– Сделано! – представители исчезли, а в дверь постучали.

За порогом стояла ошеломительная высокая блондинка. Это была именно та женщина, о которой я всю жизнь мечтал и вздыхал тёмными одинокими ночами. Рядом с ней стоял Петров и неизвестный, как две капли воды похожий на меня. Двойник аж просиял, увидев меня.

Петров заговорил первым:

– Вы не поверите, сегодня вокруг вас сумасшедший ажиотаж. Сначала постучался ваш двойник и заявил, что разыскивает потерянного близнеца, потом наша новая соседка…

Но со мной что-то случилось. Неожиданно Петров стал мне самым милым человеком. Внезапно я обнял его и признался в любви.

– Не может быть! – поразился Петров. – Я ведь и стену вам по ночам сверлил, и в полицию на вас жаловался. Уже думал, ты никогда не догадаешься, что тоже мне нравишься.

Конец конца
Александр Белкин

Иван Алексеевич услышал Новость за завтраком – он всегда смотрел телевизор, когда ел. Естественно, не поверил. Сколько их уже было, этих фейков. Что короновируса никакого вообще нет, а всё это выдумки Мирового Правительства и проклятых банкиров, которые хотят загнать всех по норам.

Всё это, конечно, ерунда. И банкиры тут ни при чём. Банкиры сами в растерянности и обзванивают всех подряд с предложением взять кредит. Почта продолжает работать, так что требования этот кредит вернуть тоже будет через кого посылать. Все нормальные люди давно поняли, что короновирус есть. И он будет всегда. Но вот эта странная новость…

Иван Алексеевич пощёлкал пультом. Нашёл другие новости. Добросовестно выслушал всю эту лабуду, про то, как хорошо сидеть дома, и как гадко сейчас на улице: яблони цветут и распространяют мерзостный запах, солнышко печёт, а дождик мочит. Сколько ж можно об одном и том же? Иван Алексеевич и до всей этой пандемии знал, что ничего нет на свете лучше его старенького дивана.

Потому и развёлся. Женщины – они странные. Думают, что во Вьетнаме (или там на Канарах) диваны лучше чем у нас. Диваны – они и в Африке диваны. А наши, российские диваны, они – самые диванные в мире! А может, и во всей Вселенной. И как раз короновирус-то это и доказал. Ага! Где теперь все эти вьетнамы и прочие бали? Нету их! Не летают туда самолёты, и не ходят туда поезда. Но эта странная новость…

Второй канал её подтвердил. Третий тоже. На четвёртом стыдили бабушку, вышедшую в магазин без маски. Иван Алексеевич к этому времени съел оба яйца под майонезом, и сел за компьютер. Компьютер новость подтвердил тоже. На нескольких сайтах. Приходилось верить. Но этого… Этого же не могло быть. Никогда. Иван Алексеевич позвонил своему начальнику. Тот тоже подтвердил. Хотя и сам был в шоке.

– Значит, завтра?

– Завтра, – подтвердил начальник убитым голосом.

Пришлось бросить все дела. Срочно гладить костюм, искать рубашку, в кармане которой лежал проездной. Рубашка оказалась теплая, а за окном уже цвёл май. Проездной пришлось перекладывать. В общем – куча дел.

Утром зазвонил будильник. «Опять кошмары снятся», – подумал Иван Алексеевич и рефлекторно протянул руку к будильнику, чтобы выключить назойливый звук. Рука, тоже рефлекторно, замерла в воздухе. Рука знала, что если нажать сейчас кнопку, то организм перевернётся на другой бок, уснёт и опоздает на работу. «Какая работа, – пронеслось в мозгу, – карантин же. Нет, не карантин. Уже не карантин».

Иван Алексеевич с трудом сел и попытался собрать мечущиеся в голове мысли. Да, карантин закончился, он же даже костюм вчера погладил. И будильник завёл. Деваться некуда – надо вставать.

Умывание, завтрак, сборы… Сотовый телефон в правый карман – подальше от сердца. Ключ в левый карман. Антисептик в портфель, маску на рот и нос. Вроде, всё.

На улице светило солнышко, пели птички. Яблони цвели белыми облаками, благоухая даже сквозь маску. Иван Алексеевич сделал шаг, второй. Повернул направо и пошёл по дорожке. Здесь идти было ещё не трудно – путь до помойки был хорошо знаком. По нему Иван Алексеевич ходил через день – иначе мусор в ведре начинал сильно пахнуть. Но вот дальше…

Да даже и дальше. Путь до «ближайшего магазина» тоже был проторен. Еда кончалась, и за ней надо было ходить. Раз в неделю как минимум. Но сейчас… И к тому же… Да, да, да, чего боишься, то и случится. Страшная чёрная тень упала на дорожку. Это была… Это была человеческая тень! Иван Алексеевич прыгнул на метр вправо. Тень метнулась влево.

Теперь… Теперь между ними было полтора метра! Теперь можно посмотреть врагу в лицо. Тем более, что это оказался не враг. А Пётр Геннадиевич, сосед с четвёртого этажа. Он, как выяснилось, тоже шёл на работу.

А человек – животное общественное. Об этом догадывался ещё Аристотель. И гораздо веселее шагать в неведомое, когда ты в стае. Или хотя бы вдвоём. Соблюдая, разумеется, дистанцию в полтора метра и не снимая масок. Однако…

Однако, остался позади и магазин. Стало совсем страшно. Каждый метр давался с огромным трудом. Там, к автобусной остановке подъезжали один за другим автобусы. И в каждом автобусе сидели, причём в огромном количестве, совершенно безответственные типы. Многие даже без масок. Выдыхали своих короновирусов прямо в салон.

Иван Алексеевич и Пётр Геннадиевич остановились. Посмотрели друг на друга. Обоим было страшно. Обоим было нужно на работу. Черпая силу друг в друге, сделали ещё несколько шагов. Остановились. Силы человеческие не беспредельны. Но, чтобы попасть на работу, нужно было идти. На эту страшную остановку. Садиться в этот жуткий автобус. И целый час задыхаться в душной маске, всё равно не гарантировавшей надёжной защиты от страшной напасти.

Идти дальше было невозможно. Не идти было невозможно тоже. И вдруг…

Затрубили с небес архангелы. Задрожали в карманах смартфоны. Пришло срочное сообщение. И сообщение это гласило… Не просто гласило, а натурально трубило. И всё отменяло.

«В связи с вновь ухудшившейся динамикой… Резким ростом поверх достигнутого плато… Отменить и продлить… Продолжить карантин и ни в коем случае не ходить на работу… Немедленно вернуться домой!»

Иван Алексеевич и Пётр Геннадиевич несмело улыбнулись друг другу. Развернулись на сто восемьдесят градусов и, тщательно соблюдая дистанцию в полтора метра, бодро двинулись в сторону дома.

Сеанс
Михаил Гречанников

– Почему вы решили развестись?

Яна перевела взгляд с психолога на своего мужа, сидевшего на другом конце дивана, отвернулась и ответила:

– Не могу так больше. Не могу. Мы должны разъехаться. Домой идти не хочется, ноги не несут домой… Не могу.

– А вы что скажете, Марк? – спросила психолог мужа.

Марк уже полчаса тайком пожирал взглядом стройные ноги психологини, сидевшей в кресле напротив. Навряд ли она этого не замечала, но ему было всё равно.

– Чего скажу? – вздохнул он. – Разводиться так разводиться. Вообще не знаю, чего мы сюда пришли.

– Что вы можете сказать о вашем браке? – продолжила психолог. – Чего вам не хватает?

Спросив это, она неспеша закинула одну ногу на другую так, что серая юбка поднялась чуть выше середины бедра. Марк глянул в глаза психологу, и ему показалось, что эта дама бальзаковского возраста ему легонько улыбнулась. Да, она была лет на десять его старше, но выглядела ещё вполне ничего – ухоженная такая, подтянутая…

– Мне не хватает… – он мельком глянул на жену, которая рассматривала свои ногти. – Бабы мне не хватает.

– Марк! – вспыхнула Яна.

– Нет-нет, это хорошо! – поторопилась сказать психолог. – Искренность, честность, это хорошо. Вы можете что-то добавить, Марк?

«Я бы тебе добавил по первое число», подумал Марк, но вслух сказал:

– Нет. Ничего.

Психолог расстегнула серый пиджак:

– Здесь жарковато, не так ли? Вы не против, если я разденусь?

Марк не без удивления отметил, что психолог не надела бюстгальтер. Через тонкую белую блузку это было хорошо видно. Жена же, как всегда, ничего не замечала:

– Иногда я думаю, что мой муж мне изменяет, – сказала она задумчиво, продолжая рассматривать ногти. – Или что лучше бы он мне изменял. Ему постоянно нужно… Ну, этого. Вы ведь понимаете, этого.

– Секса, – плотоядно сказал Марк, не отрывая глаз от психолога.

– Марк! Ну вот обязательно всё так опошлять?

– Обязательно. Почему бы просто не сказать об этом? Мне не хватает секса. У нас его нет. Мы разводимся, потому что ты – холодная, фригидная стерва!

Он не заметил, как сорвался на крик. Яна, ошалев от такого перехода, лишь раскрывала и закрывала рот.

– Что? Что ты хочешь мне сказать? – продолжал Марк. – Что это всё ниже твоего достоинства? Что тебе этого не надо, что ты это не любишь? Что?

– Да! – ответила Яна. – Да, именно так! Я не хочу с тобой близости, совсем не хочу!

– Я это столько раз слышал, чёрт бы тебя побрал! Как мне это надоело! Я же мужик, я хочу секса! – Марк пристально взглянул психологу в глаза. – Я ведь мужик!

– Мужик, – ответила та, развратно улыбнувшись.

Не помня себя, Марк ринулся вперёд, схватил соблазнявшую его женщину, посадил её на стоявший рядом стол и одним движением разорвал на ней блузку.

– Марк! – Яна охнула. – Что ты делаешь?

– Пытаюсь остаться мужиком!

Ткань юбки затрещала под его руками. Овладев призывно улыбавшейся ему женщиной, Марк со злобой посмотрел на жену. Её бледное, потрясённое лицо доставляло ему удовольствия не меньше, чем сам секс.

Когда сеанс закончился, Марк выбрался из капсулы виртуальной реальности, не в силах поверить, что всего этого не было на самом деле. Из соседней капсулы выбиралась его жена. Она умиротворённо улыбалась. Заметив это, Марк понял, что и сам улыбается.

– Как прошёл сеанс? – спросила психолог, на этот раз настоящая.

– Прекрасно, – сказал Марк. – А у тебя, дорогая?

– Отлично, – улыбнулась Яна.

– Рада это слышать. Жду вас через неделю в это же время.

Взяв ладонь жены в свою руку, Марк направился к выходу. Затворив за собой дверь, он порывисто обнял жену и поцеловал её. Она отстранилась:

– Марк, ну ты же знаешь, я это… не люблю. – Яна поморщилась, но тут же взяла себя в руки и снова улыбнулась. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Прекрасно.

Он глядел на её лицо и едва скрывал восторг от воспоминания о том, каким потрясённым выглядело это лицо в симуляции. Интересно, а что было на её сеансе? Хорошо всё же, что они видят разные «сны».

– Пойдём, дорогой, – мягко сказала Яна. – Давай погуляем. Я так хочу с тобой погулять.

Хорошо всё же, что они видят разные сны, подумала Яна. Навряд ли он обрадовался бы, если бы знал, что происходит в её симуляции. Но какое же наслаждение смотреть на него, этого ухмыляющегося козлину, когда руки ещё помнят тепло его крови.