Текст книги "Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов XI Международного симпозиума 16-17 октября 2017 г., Москва"

Е. Н. Князева (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», г. Москва)
Биосемиотика Я. фон Икскюля как методологическая основа конструирования рефлексивно-активных сред

Аннотация. Основатель биосемиотики Я. фон Икскюль активно повлиял на развитие когнитивной науки и философии сознания и является ныне высоко цитируемым и популярным автором. Не только люди, но и животные живут в знаковой реальности. Их окружающая среда активна. Это мир смыслов– Umwelt, который активно строится живым существом и строит его самого.

Ключевые слова: рефлексивно-активная среда, биосемиотика, конструктивизм, функциональный круг, Якоб фон Икскюль.

H. N. Knyazeva (National Research University Higher School of Economics, Moscow)

J. VON UEXKÜLL‘S BIOSEMIOTICS AS A METHODOLOGICAL BASIS OF CONSTRUCTION OF REFLEXIVE-ACTIVE MEDIA

Abstract. The founder of biosemiotics J. von Uexküll actively influenced the development of modern cognitive science and philosophy of mind and is nowadays a highly cited and popular author. Not only humans, but also animals live in the world of signs and meanings. Their environment is active. This is a world of meanings Umwelt, which is actively built by a living being and builds it itself.

Keywords: reflexive-active medium, biosemiotics, constructivism, functional circle, Jakob von Uexküll.

Введенное биологом-теоретиком Якобом фон Икскюлем (1864–1944) уже более 100 лет назад понятие Umwelt, стало центральным в биосемиотике, начало развитию которой как междисциплинарному направлению исследований было положено этим ученым. Umwelt – это не просто окружающая среда организма, это не просто энвайронмент. Понятие Umwelt содержит в себе глубокие мировоззренческие смыслы и несет в себе мощный методологический заряд. Оно оказалось действенным не только внутри теоретической биологии и экологии (кстати, и сама экология сегодня может пониматься в расширенном виде, вплоть до экологической философии), попав в сопряжение с понятием экологической ниши, но и для развития кибернетики, общей теории систем, теории управления, обнаружив свою эвристичность для развития понятий отрицательной обратной связи, гомеостазиса и подвижного равновесия, а также для современной когнитивной науки, философии сознания и неклассической эпистемологии. Umwelt нельзя свести ни к организации субъекта действия, ни к организации окружающей среды; это есть продукт непрерывного, активного и интерактивного взаимодействия между тем и другим. Umwelt как мир восприятия и действия, строимый каждым живым организмом как когнитивным агентом, соотносим с такими новыми существенными понятиями и представлениями, как ко-эмерджентность или синергизм агента и среды его активности, когнитивная ниша, отелесненность (embodiment) и распределенная телесность, активность и интерактивность восприятия и действия, вдействование в познаваемую и осваиваемую среду, познание и действие как конструирование (энактивизм).

Люди обмениваются символами, а животные – сигналами. Это, казалось бы, принципиальное отличие. Различают ли смыслы живые существа в природе? Является ли их реальность тоже смысловой? На эти вопросы и пытается ответить биосемиотика. Предмет биосемиотики – изучение репрезентаций, значений, смыслов и биологической значимости знаковых процессов, начиная с межклеточных знаковых процессов до поведения животных и семантических артефактов человека. В качестве предшественников этого направления наряду с Я. фон Икскюлем обычно называют Чарльза Пирса, Грегори Бейтсона, Томаса Себеока, Ховарда Патти.

Мир полевого клеща, его Umwelt составляют только два знака: запах масляной кислоты и теплота пробегаемого мимо животного. Пробегающее млекопитающее запускает в клеще три функциональных круга восприятия и действия. Первый круг – это круг восприятия, привлекательность для клеща масляной кислоты. Второй круг – это круг действия, который приводит к высвобождению ног клеща и его падению на млекопитающее. Осязание волос млекопитающего запускает третий круговой процесс, который определяется восприятием теплоты и ведет к поиску первого, свободного от волос места. Клещу надо пробраться через шерсть животного и впиться в него, насыщая себя кровью и разбухая как пузырь. Кровь млекопитающего позволяет клещу воспроизвести себе подобных. Выполнив свое биологическое предназначение, он падает в траву замертво. Клещ – удивительное животное, так как он может существовать 18 лет без еды, чтобы дождаться своего часа. То есть клещ живет в мире совершенно иных временных интервалов, темпоральный мир клеща полностью отличен от мира человека.

Весь Umwelt клеща, всё, что является для него сигналом и несет смысл, – это только ощущение теплоты и масляной кислоты, исходящей от кожи и шерсти теплокровного животного. Клещ не любуется красотой осеннего леса, как это делает человек, он не распознает нектары цветов, которые значимы для пчел, его знаки, которые несут для него жизненно важный смысл, – это только теплота и масляная кислота. Это также пример психомоторной интенциональности живого существа.

Икскюль ввел понятие Umwelt, чтобы подчеркнуть субъективность и смысловую направленность мира организма. Животные, согласно Икскюлю, являются субъектами действия. «Всё, что субъект воспринимает, становится его миром восприятия (Merkwelt), а всё, что он действует, становится его миром действия (Wirkwelt). Мир восприятия и мир действия составляют вместе единое целое, мир, вокруг животного, или окружающий его мир (Umwelt). Umwelten … столь же многообразны, как и сами животные» [Икскюль 1970, 4].

Развитое Икскюлем понятие функционального цикла (или круга) – Funktionskreis – это фактически предтеча базисного для кибернетики (Н. Винер) и общей теории систем (Л. фон Берталанфи) понятия отрицательной обратной связи, или гомеостазиса. Отрицательная обратная связь является механизмом поддержания устойчивости, гомеостатического равновесия сложных систем в природе и обществе. Гомеостазис биосистем есть способ поддержания их жизни; для автоматических устройств гомеостазис есть способ борьбы с внешним хаосом и поддержания стабильного режима функционирования (самонаведения, самовосстановления).

Функциональный круг понимается Икскюлем как механизм эволюционного формирования дизайна живых организмов. Кроме того, функциональный круг является также механизмом, посредством которого строится Umwelt организма. Функциональный круг определяет, как живое существо субъективно воспринимает свое окружение и как это субъективное восприятие обуславливает его поведение [Кулл 2001, 7]. Живой организм в соответствии со своей телесной (морфологической) организацией и со свойственными его виду поведенческими паттернами выбирает из окружающей его среды значимое и имеющее смысл для себя, т. е. строит под себя свою среду, которая обратно воздействует на него, его формируя. Это взаимное влияние организма и окружающей среды называется в биологической экологии процессом их коэволюции, а в философии сознания – их динамической коэмерджентностью. Эпистемологи говорят в этой связи о перцептивной замкнутости сознания. Ухо человека, например, когнитивно закрыто к ультразвуку.

Umwelt – это порождение мира восприятия живого организма (перцептивного мира) и его мира действия (операционального мира), как говорит Икскюль, Merkweltund Wirkwelt. Восприятие непосредственно связано с действием, неотделимо от него: восприятие является активным, действующим, а действие перцептивным, воспринимающим. Организмы живут не в мире застывших вещей, а в мире процессов, актов действия. Вещь становится значимой для организма, когда и поскольку она вовлекается в его действие. То, что мы говорим о рефлексивно-активных средах в плане управления и принятия решений в человеческом мире, имеет свои истоки в мире живых организмов. Функциональные круги восприятия и действия, вскрытия смыслов во внешнем мире и принятия их как собственных в своем внутреннем мире – это прообраз рефлексивности в социальной среде с активными субъектами.

Для понимания феномена рефлексивно-активных сред важны следующие оригинальные смыслы, которые вложил Икскюль в свое понятие Umwelt: 1) активность восприятия и действия: животное рассматривается как активно изменяющее окружающую его среду, 2) обратная связь (функциональный круг): тесная связь живого организма и окружающей его среды, 3) избирательность восприятия и действия: только часть (определенный фрагмент) внешнего мира схватывается через органы чувств животного, трансформируется в его нервные импульсы и передается к центральным органам восприятия, 4) порождение/излечение смыслов: Umwelt – это то, что имеет смысл для особи в отличие от окружающей среды (environment), 5) динамическая граница между внешним и внутренним: граница между организмом и его Umwelt трудно уловима; 6) интерактивное единство организма и его Umwelt: объективный внешний мир и субъективный внутренний мир находятся в отношении взаимной детерминации. Живое существо отчасти вне себя, в своих действиях и в их продуктах (бобер в построенной им платине, аист в сплетенном им гнезде), а внешний мир втянут в их действия, в их собственную природу, поставлен им на службу в каком-то своем аспекте, срезе или фрагменте[Князева 2014].

Литература

1. Князева Е. Н. Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии. – М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2014. – 352 с.

2. Kull K. Jakob von Uexküll: An Introduction // Semiotica. 2001. Vol. 134. N.1/4. P. 1–59.

3. Uexküll J. von. Streifzüge durch die Umwelten von Tieren und Menschen. Bedeutungslehre. – Frankfurt am Main: S. Fischer Verlag, 1970.

Исследование выполнено при поддержке РФФИ по проекту № 16-06-00522a «Биосемиотика: рождение и развитие парадигмы».

В. Г. Марача (Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», г. Москва)
Модели государственного управления и идеи государства в типологии рациональности, системного мышления и рефлексии

Аннотация. Предложенное в докладе на предыдущем симпозиуме соотнесение типологий системного мышления и рациональности порождает различение трех типов управления: Control, Managementи Governance. В данной работе это типологическое различие проецируется на модели государственного управления и идеи государства.

Ключевые слова: системное мышление, рациональность, рефлексия, государственное управление, типология.

V. G. Maracha (Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, National Research Nuclear University MEPhI, Moscow)

MODELS OF PUBLIC ADMINISTRATION AND IDEAS OF A STATE IN THE TYPOLOGY OF RATIONALITY, SYSTEMS THINKING AND REFLECTION

Abstract. The co-ordination of systems thinking and rationality typologies which was proposed at the previous Symposium generates the distinction of three types of management: Control, Management(in the narrow sense) and Governance. In this work above typological distinction is projected on models of public administration and ideas of a state.

Keywords: systems thinking, rationality, reflection, public administration, typology.

В докладе на предыдущем симпозиуме [1] автором было предложено соотнесение типологий системного мышления [2;3] и рациональности [4], порождающее различение трех типов управления: Control, Managementи Governance (таблица 1).

Таблица 1. Типы системного мышления, рациональности и управления

В плане понимания эволюции представлений об управлении данная типология очень близка к «системному конфигуратору», предложенному в монографии В. Е. Лепского [5]. Специфика таблицы 1 заключается во введении различия трех парадигм системного мышления («Система-1», «Система-2»и «Система-3» – второй столбец), которые реализуют разные типы отношения к миру (третий столбец) и опираются на различающиеся базовые онтологические категории (четвертый столбец).

Разные типы управления (пятый столбец) реализуются через указанные три типа системного мышления. А поскольку речь идет о рефлексивном управлении, то очень важен еще тип «рефлексивного замыкания», обеспечивающего системную целостность (шестой столбец). Для «Системы-1»рефлексивное замыкание реализуется через онтологии, которые конкретизируются через теории и предметные знания. Для «Системы-2» основным типом рефлексивного замыкания выступают подходы, которые реализуются через схемы и технологии. Наконец, для «Системы-3»рефлексивное замыкание осуществляется через идентификацию и сохранение интеллектуальной традиции, которая реализуется через соответствующие ей институты и практики.

В данной работе типологическое различие, заданное таблицей 1, проецируется на модели государственного управления и идеи государства (таблица 2) [6;7]. При построении данной таблицы также используется различение иерархических, «рыночных» и общественно-сетевых структур, заимствованное из теории организации [8].

Таблица 2. Соотнесение моделей государственного управления и идей государства с типологией системного мышления

Такая проекция типов системного мышления и управления позволяет различить идеи «сильного», «эффективного» и «инклюзивного» государства. Первой из них соответствует классическая модель «рациональной бюрократии», называемая также «веберианской»: в границах своей юрисдикции государственное управление опирается на силу закона, подкрепленную монополией на насилие, а за ее пределами государство должно быть «сильным» для защиты национальных интересов (в контексте соотнесения с моделью «рациональной бюрократии» мы уточняем наше понимание соответствующего типа управления, говоря не о Control, а о Control & Administration).

В последней четверти XX века в государственном управлении появляется целое семейство менеджеристских подходов, объединенных идеей привнесения в «неэффективные» иерархические структуры государственной бюрократии элементов рыночных отношений и инструментов из бизнеса с фокусировкой на результат. Идея «сильного» государства уступает место идее государства «эффективного».

Но менеджеризм не оправдал надежд, в частности, на сокращение государственного аппарата, ответом на что стало задействование общественно-сетевых структур, в которых государство делегирует часть своих полномочий другим стейкхолдерам и разделяет с ними ответственность за результаты. Подобный подход к управлению, рассматривающий участников системы как взаимозависимых (coercive systems), получил название governance (в отличие от control & administration, характерного для систем с жесткой иерархической зависимостью участников, и management для «мягких» систем свободного рынка) – см. таблицу 2. Государство, реализующее governance и построенное на принципах участия и партнерства, можно назвать «инклюзивным».

Многообразие моделей породило принцип мультимодальности государственного управления, подразумевающий использование инструментов разных подходов в зависимости от типа решаемых задач. Однако как в этом случае избежать методологической эклектики и порождаемых ею противоречий в использовании инструментов управления? Для этого предлагается «пронизывающая» три модели схема «управленческого цикла» [7] и идея «жизнеспособного» государства (viable state)[6;7], основанная на представлении о «жизнеспособной системе» в рамках одноименного подхода (Viable Systems Approach – VSA) и являющегося расширением «модели жизнеспособной системы» (Viable System Model – VSM) С. Бира[9] (о способе применения VSМдля интеграции трех моделей государственного управления посредством выстраивания системы обратных связей в формате коммуникаций см. [10]).

Таким образом, в рамках разработки идеи «жизнеспособного» государства мы получаем модель мультимодального государственного управления, непротиворечиво соединяющего требования «сильного», «эффективного» и «инклюзивного» государства.

Литература

1. Марача В. Г. Системное мышление, рефлексия и современная рациональность: соотнесение типологий // Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов X Международного симпозиума 15–16 октября 2015 г., Москва / Отв. ред. В. Е. Лепский. – М.: «Когито-Центр», 2015. С. 59–63.

2. Jackson M. Systems Thinking: Creative Holism for Managers. Chichester: John Wiley & Sons, 2003.

3. Марача В. Г. Отличительные черты методологического мышления, определяющие особенности ММК как интеллектуальной традиции // Методология ММК и особенности методологического мышления. Материалы конференции. Москва, 1 июня 2012 г. / Ред. В. А. Проскурнин. М.: Некоммерческий научный фонд «Институт развития им. Г. П. Щедровицкого», 2013.

4. Степин В. С. Теоретическое знание. Структура и историческая эволюция. – М.: Прогресс-Традиция, 2000.

5. Лепский В. Е. Эволюция представлений об управлении (методологический и философский анализ) – М.: «Когито-Центр», 2015.

6. Марача В. Г. Идеи «инклюзивного» и «жизнеспособного» государства в практике государственного управления // Россия в условиях новой политической реальности: стратегия и методы развития. Материалы Всероссийской научной конференции РАПН, Москва, РАНХиГС при Президенте РФ, 25–26 ноября 2016 г. – М.: Изд-во «Проспект», 2016. С. 174–175.

7. Беспалов С. В., Марача В. Г. «Стратегический цикл» государственного управления в контексте принципа мультимодальности и идеи «жизнеспособного» государства // Государственная служба. 2017. Том 19. № 3.

8. Бевир М. Управление: очень краткое введение. – М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2015.

9. Бир С. Мозг фирмы. – М.: Радио и связь, 1993.

10. Марача В. Г. Механизмы обратной связи в системе государственного управления: системно-кибернетический и институциональный аспекты // Экономика и управление: проблемы, решения. № 3, том 4 (63) – 2017 март. С. 132–137.

Т. А. Медведева (Сибирский государственный университет путей сообщения, г. Новосибирск)
Взгляд на теории кибернетики В. Е. Лепского и С. А. Амплеби через призму интеллектуальных традиций

Аннотация. Понимание различий между научными подходами к кибернетике затруднено из-за очень разных истории и интеллектуальных традиций в России и США. Эта статья, во-первых, описывает особенности российской интеллектуальной традиции в сравнении с американской традицией; во-вторых, в статье сравниваются теории кибернетики Владимира Лепского и Стюарта Амплеби, рассматривающиеся через призму российской и американской интеллектуальных традиций.

Ключевые слова: интеллектуальные традиции; кибернетика первого порядка; кибернетика второго порядка; кибернетика третьего порядка.

T. A. Medvedeva (Siberian State University of Transport, Novosibirsk)

VIEW OF V. E. LEPSKIY‘S AND S. A. UMPLEBY‘S THEORIES OF CYBERNETICS THROUGH THE PRISM OF INTELLECTUAL TRADITIONS

Abstract. Understanding the differences between scientific approaches to cybernetics is difficult because of the very different histories and intellectual traditions in Russia and the US. This paper, first, describes the peculiarities of the Russian style of scientific thinking in comparison with American approach. Second, it compares Vladimir E. Lepskiy‘s and Stuart A. Umpleby‘s theories of cybernetics looking at them through the prism of Russian and American intellectual traditions.

Keywords: intellectual traditions; first-order cybernetics; second-order cybernetics; third-order cybernetics.

Русская интеллектуальная традиция

Для характеристики российской интеллектуальной традиции в сравнении с американской традицией, необходимо подчеркнуть многие аспекты, поскольку существуют фундаментальные различия в научном мышлении ученых. Одними из наиболее важных различий, с нашей точки зрения, являются следующие:

1. Разная интерпретация некоторых фундаментальных понятий. Например, дефиниция «развитие». «Развитие» интерпретировалось на Западе как прогресс, в основном науки и технологии (технократический взгляд). Но российская цивилизация всегда понимала развитие как трансформацию, преображение. [Платонов, 2010]

2. Научные последствия такого разного понимания фундаментальных идей можно проиллюстрировать американским и российским развитием идеи И. П. Павлова об «условном рефлексе». Павлов обнаружил условный рефлекс, экспериментируя с животными как физиолог. Позже он узнал о подобных экспериментах американских психологов. Описывая различия между его работой и работой американцев, он отмечал, что практический американский ум обнаружил, что более важно знать внешнее поведение человека, чем догадываться о его внутреннем состоянии. Как результат, американская наука о поведении (бихевиоризм) учит нас действовать правильным (инструментально успешным) способом. Российская психология учит нас совершать правильные (этические) поступки.

3. Многие российские ученые часто использовали другую основу в своих рассуждениях, стремились к построению лучшего мира, включению в научные теории вопросов этики, духовности (Н. А. Бердяев, Н. Г. Чернышевский и др.). Именно в России впервые подвергли системной критике классический рационализм (Хотя рационализм привел нас к воротам истины, не ему суждено открывать ворота. И. Одоевский).

Так, например, академик Н. Н. Моисеев подчеркивал, что «коллективное сознание» – это фундаментальное понятие цивилизации, а формирование глобального коллективного сознания закладывает основу для развития информационного общества [Моисеев, 2000]. Американские ученые чаще говорят об «общих убеждениях и ценностях», а не о «коллективном сознании».

4. Российская интеллектуальная традиция характеризуется определенной целостностью и системностью. Российские ученые склонны к созданию обобщающих концепций. Достаточно упомянуть такие имена, как Н. И. Лобачевский, Д. И. Менделеев, А. А. Богданов, Н. Ф. Федоров, В. И. Вернадский, К. Э. Циолковский и др.

Таким образом, российская интеллектуальная традиция характеризуется системностью, стремлением к созданию обобщающих концепций, общенаучных теорий, включению в них нравственной составляющей, принятием иррациональности.

Сравнение теорий кибернетики В. Е. Лепского и С. А. Амплеби

Понимание различий в интеллектуальных традициях ведет нас к более глубокому понимаю теорий кибернетики В. Лепского и С. Амплеби, как представителей этих научных традиций.

В таблице 1 представлено описание развития кибернетики, сделанное С. Амплеби.

Несмотря на то, что таблица называется «Три версии кибернетики», западные ученые выделяют только кибернетику первого и второго порядков. Кибернетика второго порядка включает в себя биологическую и социальную версию. Она возникла из «экспериментальной эпистемологии». Цель заключалась в понимании процессов познания на основе нейрофизиологических экспериментов, в результате которых кибернетики пришли к выводу, что наблюдатель не может быть исключен из науки.

Таблица 1. Три версии кибернетики

Российская интерпретация кибернетики второго порядка отличается от западного представления о ней. В таблице 2 представлено описание теории Лепского с использованием критериев Амплеби.

Таблица 2. Описание теории кибернетики В. Е. Лепского с использованием некоторых критериев С. А. Амлеби

Развитие идей кибернетики третьего порядка происходит с опорой на российские идеи: деятельностный подход, типологизация научной рациональности, включение нравственной составляющей, и др., -недостаточно хорошо известные на Западе, что ведет к некоторому недопониманию концепций.

Выводы

Основные различия теорий В. Е. Лепского и С. А. Амплеби, коротко, с нашей точки зрения, заключаются в следующем:

– американское видение кибернетики второго порядка включает в себя биологическую и социальную версии; развитие кибернетики происходит в рамках парадигм классической и неклассической рациональности;

– российское видение кибернетики второго порядка исключает из рассмотрения биологическую версию, сводя, по сути, кибернетику второго порядка к кибернетике индивидуального субъекта (наблюдателя) и, косвенно, его ценностей (через выбор им методов и средств изучения объекта) в противовес концепции кибернетики третьего порядка с ее ориентированностью на социальное (мета субъект);

– западные ученые не считают необходимой кибернетику третьего порядка, поскольку включение наблюдателя (субъекта) в область науки, с их точки зрения, решает проблему и включения в рассмотрение социальных ценностей и целей [Medvedeva, Umpleby, 2003];

– представляется, что теория кибернетики третьего порядка В. Лепского развивается в направлении, если можно так выразиться, типично русских идей: «ноосфера», «коллективное сознание», «ко-эволюция» и др., т. е. это не просто социальная кибернетика, а кибернетика сред, и, вероятно, можно сказать, кибернетика природы.

Представленные различия демонстрируют огромный потенциал развития кибернетики на основе ее обогащения идеями российских и западных ученых.

Литература

1. Платонов О. А. Русская цивилизация. История и идеология русских людей. – М.: Алгоритм, 2010. – 944 с.

2. Lepskiy V. E. Evolution of cybernetics: philosophical and methodological analysis. – Kybernetes, 2017.

3. Umpleby S. A. A History of the Cybernetics Movement in the United States // Journal of the Washington Academy of Sciences, Vol. 91, No. 2, Summer 2005, pp. 54–66.

4. Моисеев Н. Н. Судьба цивилизации. Путь разума. – М.: Языки рус. Культуры, 2000. – 224 с.

5. Medvedeva T. A., Umpleby S. A. Adding a dimension to the philosophy of science with an illustration from economics. – Presented at the Socio-Cybernetics conference, Corfu, Greece, June 29 to July 5, 2003.