Текст книги "Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов XI Международного симпозиума 16-17 октября 2017 г., Москва"

О. Е. Баксанский(Институт философии РАН, г. Москва) Современное конвергентное образование: роль и место рефлексивных процессов и технологий

Аннотация. В настоящей работе проанализирована методология развития конвергентных технологий, трансдисциплинарная интеграция и влияние на изменение научной картины мира и методологию биомедицины и технологий с анализом возможных отрицательных сторон этого процесса.

Ключевые слова: конвергентные технологии, рефлексивные процессы.

O. E. Backsanskiy (Institute of Philosophy Russian Academy of Sciences, Moscow)

MODERN CONVERGENT EDUCATION: ROLE AND PLACE REFLEXIVE OF PROCESSES AND TECHNOLOGIES

Abstract. The methodology of development of convergent technologies, transdisciplinary integration and influence on change of a scientific picture of the world and methodology of biomedicine and technologies with the analysis of possible negative sides of this process is analysed.

Keywords: convergent technologies, reflexive processes.

Введение

В настоящее время происходят кардинальные изменения в современной научной картине мира, которые настоятельно требует пересмотреть существующее мировоззрение и, прежде всего, его социально-гуманитарную гуманитарную составляющую.

Научное познание возникло из необходимости создать целостную картину окружающего мира. Именно из холистической концепции природы исходил родоначальник современной физики Исаак Ньютон, хотя дисциплинарная структура научного знания берет свое начало еще в Античности и продолжается вплоть до наших дней.

Однако изучение разноаспектной реальности привело к тому, что вместо целостной картины мира наука получила своеобразную мозаику с разной степенью полноты изученных и понятых явлений за счет вычленения модельных сегментов природы, доступных анализу. Желая познать мир более глубоко, выявить фундаментальные законы, лежащие в основе мироздания, человек был вынужден сегментировать природу, создать дисциплинарные границы.

Следствием этого явилась узкая специализация науки и образования, что, в свою очередь определило отраслевой принцип организации экономики и производства.

Последующее развитие цивилизации с необходимостью потребовало возникновения сначала интегрированных межотраслевых технологий, а в настоящее время – надотраслевых технологий, примерами которых являются информационные и нанотехнологии (манипулирование атомами).

Важнейшими чертами современного этапа развития научной сферы являются:

– переход к наноразмеру (технологии атомно-молекулярного конструирования);

– междисциплинарность научных исследований;

– сближение органического (живой природы) и неорганического (металлы, полупроводники и т. д.) миров.

Цивилизация прошла путь от макротехнологий (дом, машина), где измерения производились линейками или рулетками, через микротехнологий (полупроводники, интегральные схемы), где в качестве измерительных приборов уже использовались оптические методы, до нанотехнологий, где для измерений нужны уже рентгеновские установки, ибо оптические методы достигли границ своей применимости.

Можно сказать, что нанотехнологии представляют собой методологию современного научного познания, ее рабочий инструмент, ведущий к принципиальному стиранию междисциплинарных границ. Более того, это именно методология создания новых материалов, а не «одна из» множества других существующих технологий. Иными словами, если современная физика является сегодня методологией холистического понимания природы, математика – аппаратом (языком) этого понимания, то конвергентные технологии являются инструментом этого аппарата, с одной стороны, а, с другой, – основой промышленного производства и системы образования (философия образования).

Именно конвергентные технологии, являясь материальным плацдармом конвергентного подхода, исходя из нанотехнологической методологии, изменили парадигму познания с аналитической на синтетическую, породив современные промышленные технологии, обеспечившие стирание узких междисциплинарных границ.

Научная картина мира требует возвращения к натурфилософии (философии природы), с которой 300 лет назад начинал Ньютон, органично включающую в себя естественные и гуманитарные науки. И необходимым инструментом для решения данной задачи являются конвергентные NBICS-технологии.

При этом постоянно следует иметь в виду, что NBICS-конвергенция помимо позитивных аспектов может таить в себе и большое количество угроз и социально-экономических рисков. Определение ключевых факторов риска в значительной степени зависит от перспектив, которые открываются, и от области применения и приложения.

Конвергентные NBICS-технологии, давая человечеству шанс избежать ресурсного коллапса путём создания «природоподобной» технологической сферы, определяют, вместе с тем, принципиально новые угрозы и вызовы глобального характера.

Эти угрозы связаны с самим характером конвергентных NBICS– технологий, обеспечивающих возможность технологического воспроизведения систем и процессов живой природы. С точки зрения специальных применений это открывает перспективу целенаправленного вмешательства в жизнедеятельность природных объектов и, прежде всего, человека.

Конвергентные технологии открывают огромные потенциальные возможности и перспективы для человечества, но они же могут оказаться и ящиком Пандоры. Возможно, это лучший тест на разумность вида homosapiens.

В современной науке предметная активность субъекта достигла такого уровня, когда появились исключительные возможности созидания новой сферы материальной культуры на основе атомно– молекулярного конструирования искусственных, целенаправленно созданных человеком материальных вещественных образований с принципиально новыми, заданными свойствами. Современные нано– и биотехнологии размывают границы между практической и познавательной деятельностью, познание объекта становится возможным только в результате его предметно – деятельного преобразования. По сути, идет процесс формирования материальной культуры в совершенно новом качестве. Налицо тенденция замены узкой специализации междисциплинарностью, что в свою очередь ведет уже к трансдисциплинарной интеграции.

Платой за развитие техносферы цивилизации является истощение биологических ресурсов Земли. Человечество создало слишком мощные инструменты воздействия на природную среду обитания, что в значительной мере исчерпало естественные биологические инструменты восстановления.

Но человечество не в состоянии отказаться от благ и удобств цивилизации. Один из перспективных путей разрешения возникшего противоречия состоит в создании природоподобных технологий, являющихся важным путем развития биотехнологий.

Как показывает статистика исследования, общая масса созданной цивилизацией техносферы 30 триллионов тонн, что на порядок превышает общее количество органической массы, образованной всеми живыми организмами планеты, включая человека за всю историю его существования.

Порядка 60 % площади суши настолько активно задействовано в техногенной деятельности человека, что животному и растительному миру фактически не остается места.

С другой стороны, как показывают расчеты, для избегания дисбаланса биосферы необходимо использовать в цивилизационной деятельности не более 1 % всей биоты (исторически сложившаяся совокупность видов живых организмов, объединённых общей областью распространения). Сегодня же человечество потребляет на порядок больше – до 10 % биоты, что приводит к сокращению биоразнообразия, уменьшению количества видов.

Как следствие, происходит изменение климата, растет концентрация углекислого газа в атмосфере, растет парниковый эффект, из-за повышения средней температуры происходит таяние арктических льдов, что грозит затоплением значительных территорий, необходимых для антропогенной деятельности.

Анализ соответствующих технологий может осуществляться только междисциплинарным путем на стыке различных наук и их взаимодействия, если мы хотим понять принцип функционирования и устройства природных систем. Главные биологические процессы природы осуществляются на уровне сложных молекулярных конструкций, называемых молекулярными машинами, которые способны трансформировать энергию для реализации жизненных функций.

Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РФФИ «Философия социоприродного взаимодействия в век конвергентных технологий»

Литература

1. Баксанский О. Е. Методологические основания модернизации современного образования// Философия и культура, 2012, № 9. С. 105–111.

2. Баксанский О. Е. Физики и математики: анализ основания взаимоотношения. – М., 2009.

3. Баксанский О. Е. Философия, образование и философия образования// Педагогика и просвещение, 2012, № 2. С. 6–19.

К. С. Безгин (Донецкий национальный университет, г. Винница, Украина)
Эволюция управленческих взаимодействий

Аннотация. В статье рассмотрена эволюция природы управленческих взаимодействий, понятийно диффундирующей от классической «реактивной» трактовки, коннотируемой преимущественно в манипулятивной плоскости к постнеклассической «рефлексивной», конституирующей энактивацию рефлексивно-активных субъектов в процесс управления.

Ключевые слова: рефлексия, управленческие взаимодействия, субъект

K. S. Bezgin (Donetsk National University, Vinnitsa, Ukraine)

EVOLUTION OF MANAGEMENT INTERACTIONS

Abstract. The article considers the evolution of the nature of managerial interactions that diffusively diffuses from the classical «reactive» interpretation, which is mainly connected in the manipulative plane to the post-non-classical «reflexive», constituting the enactivation of reflexively active subjects in the management process.

Keywords: reflexion, managerialinteractions, subject

Трансформация понятия «управленческие отношения» смещает его семантику от классического «реактивного», при котором «субъект управления воздействует на объект», к постнеклассическому «рефлексивному», постулирующему субъект-субъектные (полисубъектные) управленческие взаимодействия. Кроме этого, если классический тип научной рациональности трактовал «управление», как «воздействие субъекта управления на факторы и условия посредством выработанных им управленческих решений», то постнеклассический требует расширения когнитивного разнообразия, принимающего участие в исследовании проблемной ситуации и принятии решений для воздействия на нее через полисубъектное концептуальное (модельное) представление. Это предполагает выработку соответствующего управленческого инструментария, позволяющего учитывать влияние условий реальной ситуации на мышление и поведение ключевых субъектов процесса управления, как их закономерное следствие. В свою очередь управленческие взаимодействия, при которых производится учет ситуационных, когнитивных и поведенческих факторов для выработки соответствующих целей деятельности или определенного пространства решений организационной проблематики, относятся к категории рефлексивного управления. В дискурсе социального управления термин «рефлексивное управление» понимается, как правило, в двух аспектах:

1) искусство манипуляции индивидуальным и массовым сознанием;

2) метод социального контроля.

Проводя аналогии с рефлексивностью управленческих взаимодействий через анализ современных литературных источников, использующих понятие «манипуляция», можно сформулировать следующую интегральную трактовку, а именно: «формирование субъектом управления ситуации, ограничивающей пространство выбора (решений) контрсубъекта, которая предопределяет возможный поведенческий сценарий и конечный результат выбора». Данное обобщенное определение по своему смысловому объему совпадает с понятием «рефлексивное управление» в классической трактовке В. Лефевра [1]. Эффективное осуществление манипуляции и реализация рефлексивных управленческих взаимодействий базируются на знании общих поведенческих особенностей и когнитивных дисфункций, а также индивидуальных характеристик контрсубъекта. Искусственно формируя ситуацию, создающую у контрсубъекта иллюзию выбора, воздействующий субъект предопределяет в его картине мира возможные решения и через соответствующие информационные воздействия приводит его к необходимому образу действий.

В широком контексте понятие «манипуляция», как и понятие «рефлексивного взаимодействия» в первичном восприятии обывателя имеет негативный окрас. Тем не менее, в реальной жизни именно объект приложения этих технологий в большей степени характеризует их, как негативные или позитивные феномены. Комплексные междисциплинарные результаты исследования механизмов принятия решений и общих поведенческих реакций позволяют зафиксировать целый ряд когнитивных дисфункций, на которых и базируется большинство методов манипуляции, эксплуатирующих не сумевшую коэволюционировать когнитивную систему homosapiens с его динамично трансформировавшимся внешним окружением. Но современный руководитель, соответствующий высокому статусу морально-этического лидера, должен использовать рефлексивность во благо, а не во вред персоналу и организации, в целом. Формируя тип управленческих взаимодействий в паре «менеджер – подчиненный», базирующийся на схеме «выигрыш – выигрыш», идентифицируя условия, при которых личностный вектор интересов работника и вектор организационного развития совпадают, успешно маневрируя между эволюционно сформированными автоматизмами персонала, он должен апеллировать к их рациональности, постоянно расширяя рефлексивное поле принимаемых решений за счет наращивания когнитивной гетерогенности. Все это определяет рефлексивное управление, как методологию менеджмента современной организации и конституирует новый тип управленческих взаимодействий, нуждающийся в формировании приемов и технологий осуществляемых интеракций, в зависимости от ситуационного окружения и поведенческих особенностей задействованных в нем лиц. Будем полагать, что рефлексивное управление строится на учете ценностно-целевой топологии и поведенческой дисфункциональности субъектов для гармоничного включения их мыследеятельностного потенциала в процесс выработки пространства организационных целей (решений) и их достижения (реализации). Таким образом, ключевым отличием понятия «рефлексивное управление» в предлагаемой трактовке будет являться энактивация рефлексивно-активных субъектов в процесс выработки пространства решений, базирующийся на включение их когнитивного и аксиологического потенциала, с целью повышения качества и конгруэнтности принимаемых решений.

Научным обоснованием необходимости создания организационных рефелексивно-активных сред является масштабное исследование влияния открытости инновационной проблематики на возможность решения возникающих творческих задач, которое выявило, что в 75 % случаев специалистам из других сфер деятельности априори было известно решение, которое оказалось не доступным для закрытых исследовательских подразделений [2]. В этом контексте цитата А. Эйнштейна «наше мышление создает проблемы, которые невозможно решить с помощью мышления того же типа», подчеркивает, что нарастающая сложность и неопределенность окружающей среды вынуждают создавать управленческие технологии, в которых бы максимально использовались рефлексивные способности персонала организации. Поэтому сущность управления, представляемая классиком менеджмента Мэри Паркер Фоллетт, как умение добиться личных и организационных целей за счет усилий других людей, в современных условиях требует расширения за счет включения персонала, как человеко-размерных систем, сопоставимых по уровню когнитивного совершенства с субъектом управления, в процесс разработки моделей возникающих управленческих ситуаций. Все это актуализирует предположение, что не высокий уровень профессионализма и специализированных знаний определяет успешность решения поставленной задачи, а высокая степень когнитивной гетерогенности субъектов, принимающих участие в разработке управленческого решения, что подтверждает необходимость использования рефлексивного подхода к осуществлению управленческих взаимодействий.

Подобная конвергенция творческих усилий субъекта управления и управляемых субъектов позволит наполнить поле решений актуальными альтернативами и через нахождение конгруэнтных параметров порядка определить эффективные конфигурации функционирования и траектории развития организации. В процессе управленческого сотворчества между субъектами происходит рефлексивный обмен образами (посредством межсубъектной интериоризации проблемного поля и поля возможных решений), тонкая подстройка (посредством их соизмерения и соотнесения друг с другом), естественная коэволюция их когнитивных систем в направлении оптимального пространства возможных альтернатив. Кроме этого, интеграция управляющей и управляемой подсистем способствует выработке конгруэнтных управленческих решений за счет оптимального использования когнитивного потенциала участников. Дж. Гилфорд в своей концепции интеллекта вводит понятия конвергентного (нахождение единственного, лучшего решения) и дивергентного (множество решений одной проблемы) мышления, которые согласуются с особенностями рефлексивного управления. Управляемые субъекты, представляющие различные сферы деятельности, являются носителями конкретных компетенций и в своем многообразии соответствуют дивергентному типу мышления, что привносит в процесс принятия организационных решений широкий спектр альтернатив, нивелируя тем самым когнитивную ограниченность субъекта управления и реализуя на практике метафору «расширенного разума». В отличие от них субъекты управления, как носители целевых ориентиров, сфокусированы на мысленном сопоставлении имеющихся возможностей и возникающих идей, сужая и концентрируя идейное разнообразие, что является отличительной чертой конвергентного мышления. В отношении использования чисто конвергентного, реактивного, бесконтекстного управления, можно сказать словами Э. Морена: «Партикулярный, разделенный на отдельные области, механистичный и редукционный разум разрушает комплексность мира и представляет мир в раздробленных фрагментах, рассматривая проблемы фракционно, отдельно друг от друга; разделяя то, что объединено, превращая многогранное в одномерное» [3]. Поэтому концептуально различная направленность интеллектуальных процессов указанных субъектов способствует формированию исчерпывающего поля решений, что позволяет преодолеть «логические разрывы» возникающие в процессе управления.

Таким образом, инициацию управленческого взаимодействия в рамках рефлексивных структур предлагается осуществлять не через традиционные управленческие воздействия, посредством уже сформированных субъектом управления моделей и алгоритмов предполагаемой деятельности, а через информационные взаимодействия руководителя и подчиненных, являющиеся квинтэссенцией его рефлексивной компетенции и обнаруживаемых в формировании проблемного поля, аксиологических норм поведения, в либерально-демократическом стиле управления, поддержке и стимулировании рефлексивных процессов, развитии кроссфункциональных и трансинституциональных взаимодействий и т. д. Это будет способствовать преодолению ограниченности управления в схеме «субъект – объект» за счет расширения когнитивной гетерогенности субъектов, вовлекаемых в процессы управления и выработки пространства решений.

Литература

1. Лефевр В. А. Лекции по теории рефлексивных игр / В. А. Лефевр. – М.: Когито-Центр, 2009. – 218 с.

2. Lakhani К. R. The Value of Openness in Scientific Problem Solving / К. R. Lakhani [et al.]. – Boston: Harvard Business School Press, 2007. – 58 р.

3. Морен Э. К пропасти? / Э. Морен. – Пер. с франц. Г. Наумовой. – СПб.: Алетейя, 2011. – 136 с.

С. А. Березин (Сибирский институт управления – филиал РАНХ и ГС, г. Новосибирск)
Пространство принятия решений: рефлексия, рекурсия, репрезентация

Аннотация. Рассмотрены несколько типов пространств принятия решений, так или иначе связанных с понятием рефлексии.

Ключевые слова: рефлексия, рекурсия, репрезентация, решение.

S. A. Berezin (Siberian Institute of Management, Novosibirsk)

DECISION – MAKING SPACE: REFLEXION, RECURSION, REPRESENTATION

Abstract. Several types of «decision making spaces» related to the concept of reflexion have been considered.

Keywords: reflexion, recursion, representation, decision.

Естественным вступлением – к изложению данных тезисов является, по-видимому, отсылка к заметке В. А. Лефевра, которая, в свою очередь, рефлексирует знаменитую статью Е. Вигнера: «Мы можем всего лишь вообразить, что как математические структуры, так и метафизические конструкции связаны с архитипическим пластом нашего мышления, который неведомым нам сегодня путем коррелирован с объективными законами Универсума.» [1, c. 422]. В самом деле, использование математических моделей в управлении или в принятии решений (далее, для краткости, «ПР») и дало возможность обсуждать и развивать новые направления науки и ее приложений в разных областях человеческой деятельности.

Богатое содержание самой известной и простой, на первый взгляд, модели В. А. Лефевра трактуется психологом, например, следующим образом: «Его модель «готовности к биполярному выбору» связывает воедино субъективные и объективные аспекты активности. Изящная формула, неожиданное место в которой отводится оператору материальной импликации «→», в два шага связывает мир внутренний, субъективный Я, и мир внешний, объективный, по ту сторону Я. В этой формуле всего четыре символа: а1 – «давление среды», а2 – «образ давления среды», а3 – «интенции» и А – «готовность к биполярному выбору»:

А = (а3 → а2) → а1, (1)

где ai принимает значения 0 или 1.

В этой формуле «вполне наглядно выявлена связь между мирами по обе стороны Я, или, скажем так, идея отраженности внешних контактов индивидуума со средой во внутреннем пространстве его бытия: одно как бы свернуто в другом.» [2, с. 6]

Образно говоря, решение задается здесь тремя «координатами» в некотором «пространстве». В более наглядной интерпретации решение в процессе ПР само оказывается комбинацией частей, его составляющих, как, например, трактуется нечеткая операция «слияния» двух нечетких («расплывчатых») множеств – аналог классических теоретико-множественных операций пересечения и объединения:«…мы будем говорить, что решение – понимаемое как расплывчатое множество – является слиянием целей и ограничений. Таким образом, «слияние» приобретает смысл «пересечения» или «алгебраического произведения» в зависимости от интерпретации союза «И»…, кроме того, ему может быть приписано какое-либо другое конкретное значение, если возникает необходимость в специальной интерпретации союза «И»… Коротко обобщенное определение решения можно сформулировать следующим образом:

«Решение = Слияние целей и ограничений»… ([3, c.188]).

Здесь по-видимому стоит подчеркнуть, что в приведенном выше символическом равенстве «решение» также параметрически зависит от трех составляющих: целей, ограничений и способов их комбинации – слияний. Более того, «слияние», интерпретируемое классиками в приведенном выше фрагменте как пересечение множеств может быть интерпретировано в ходе решения иных задач и как их объединение.

Еще одна особенность, отмеченная в обзоре в статье [2, с.8], – трактовка рефлексивной цепочки как «многоэтажной степени», которая является, как известно, итерацией умножения, т. е. частным случаем схемы рекурсии. Эта схема играет важную роль в теории алгоритмов, например, показано, что «достаточно большой» класс рекурсивных функций, а именно, все примитивно рекурсивные 1-местные функции могут быть получены из двух простейших подстановками и применением операции «итерации общего вида»:

(f | h)(g), (2)

где f, g,h – функции одного аргумента из N в N, N = {0,1,2, …},

f – итерируемая функция, g– начальная функция, h– счетчик итераций.

Операция, задаваемая формулой (2), является простейшей рекурсивной схемой, частным случаем так называемой «примитивной рекурсии», тем не менее, ее достаточно для получения всех одноместных примитивно-рекурсивных функции из начальных 0, х, х+1. А это означает, в свою очередь, что любое рекурсивно-перечислимое множество может быть получено как множество значений такой функции, т. е. множество, полученное некоторым алгоритмом, может быть представлено в таком виде.

Таким образом, мы имеем, вообще говоря, представление любого алгоритмически перечислимого множества с помощью трех «координатных» функций (2), следовательно, если (2) есть результат некоторого «решения» в процессе ПР, то он получается комбинацией стандартных операций из трех фиксированных исходных «решений». Здесь необходимо также подчеркнуть, что представление в виде (2) позволяет вводить в рассмотрение динамический аспект, поскольку в него входят функции, заданные на натуральном ряде, а тот, в свою очередь, можно трактовать как ряд дискретных моментов времени. Например, формулой (2) иллюстрируется работа 3D-принтера.

Рассмотренные выше соображения относительно интерпретаций вариантов «заполнения» пространства решений имеют выход и за пределы круга естественных и гуманитарных наук, о чем уже давно ведется дискуссия в аспекте общекультурных проблем (прежде всего, с точки зрения учета «человеческого фактора»), в частности, среди специалистов по компьютерной графике и интерактивным изобразительным техникам, о чем свидетельствуют две приводимые ниже цитаты:

«…интерактивная эстетика направлена на то, чтобы подорвать декартовскую привилегию ума над материей, заземляя опыт погружения в собственных внутренних телесных процессах участника, тем самым вновь подтверждая присутствие тела в виртуальном пространстве. Кроме того, взаимодействие призвано преодолеть декартовский дуализм объекта и предмета путем подчеркивания взаимной взаимосвязи между «я» и «другими», а также поощрения поведения, основанного на мягкости и чувствительности, а не на господстве и контроле.» [5, c.503]

«Как пространство представлено в искусстве, науке, религии и других областях культуры, во многом раскрывает природу культуры и передает множество усвоенных понятий отдельным членам общества, так и различия в опыте и интерпретации между людьми и субкультурными группами взаимно влияют на более крупные культурные конструкции пространственности – как на метафоры, так и на практику. Как мы формируем и используем пространственные представления, метафоры и нарративы при построении (в частности) интерактивных средств массовой информации, оказывает огромное влияние на тех, кто будет использовать нашу работу и на то, как она будет интегрирована и интерпретирована…» [5, c.503]

Литература

1. Лефевр В. А. Необъяснимая эффективность метафизических рассуждений при построении математических моделей // в кн. «Рефлексия», М.: Когито-Центр, 2003, с. 426.

2. Петровский В. А.Гауди в психологии (к 80-летию В. А. Лефевра) // Рефлексивные процессы и управление, Т.16, N 1–2, 2016 г., c.5-14.

3. Беллман Р., Заде Л. Принятие решений в расплывчатых условиях // в кн. «Вопросы анализа и процедуры принятия решений. Сборник переводов», М.: Мир, 1976, с. 172–191.

4. Березин С. А. Об алгебре одноместных примитивно-рекурсивных функций с операцией итерации общего вида // Кибернетика (Киев), N3, 1976 г., с. 12–19.

5. Garvey G., Laurel B., Tow R., Staveley J.Grids, Guys and Gals: Are you oppressed by the Cartesian Coordinate System? // SIGGRAPH' 95: Proceedings of the 22nd annual conference on computer graphics and interactive techniques. ACM, New York, NY, USA, 1995, pp 503–505.