Текст книги "Зеркальный детектив"

– В следующий раз я сначала её посажу, а потом буду расследовать, – сказал один, глядя в небо. – Свет не видывал такой взбалмошной девицы.

– Захлопнуть за собой входную дверь! А если бы мы не успели её выбить?! – проговорил другой и откинул назад волосы пятернёй.

– Женщина. Что с неё взять? – вздохнул третий и получил по спине ладошкой.

– Йоськин кот, умники! А ничего, что я вам преступника в зубах принесла?

– Хотя, если разобраться, она молодец!

– Светлая голова!

– Соображательница!

– Как ты сказал?

Сатана вместо ответа поцеловал меня в щёку.

– И я! – поцеловал другую щёку Петька.

– И я! – галантно склонился над моей рукой Бахрин.

Сатана принюхался.

– А чем это так разит от тебя?

– Виски.

– Фу, гадость!

Мимо прошла Ольга, открыла дверцу машины, оглянулась.

– Как вы поняли, что это не я, а Влад?

– Убийство спонтанное. У вас не было времени для ссоры с Элей.

– А почему вы сами, а не полиция…

– Отпечатки на визитке были ваши и Влада. Мотив был и у вас, и у него. И у вас не было алиби. Влад бы ни за что не признался. Вот я и рискнула.

Ольга криво улыбнулась.

– Рискнули – это точно.

– Что будет с Марьей Ефимовной? – спросила я её.

– Заберу к себе, будем ждать Влада, – ответила Ольга и покачала головой: – Нельзя верить зеркалам.

– Зеркала тут ни при чём, они загадочны, но безучастны. Они правдиво отражают нас, нашу жизнь, наши поступки. Но правда – не всегда истина, иногда увиденное оказывается иллюзией. – Я вздохнула: – К сожалению, такие заблуждения дорого стоят.

Анна Тищенко.
Зеркало Луи Арпо

По поверхности старинного зеркала пробежала рябь. Закружились неясные тени, и, как в калейдоскопе, образы заскользили, сменяя друг друга. Женщина с тихим стоном откидывает голову на подушку, и мужчина склоняется над ней. Карты брошены на ломберный столик. Закрываются карие глаза, и струйка крови бежит по воротничку. Пятна света от фонаря в дрожащей руке пляшут по камням подземелья. Алые брызги на лепестках белых роз. И тёмные воды смыкаются над головой.

 
* * *
 

Во дворе виллы де Форнароли собирались гости. Шумели оживлённые голоса, раздавался смех, звуки Моцарта лились из по-летнему распахнутых окон. Сегодня светский приём и бал. И пусть за коваными воротами оккупационный Париж, человеческие судьбы тасуются, как карты в колоде. Хищной птицей держит Европу в когтях страшный 1942 год. Здесь искрится в бокалах шампанское, старинный паркет скрипит под ногами танцующих пар.

Венсан Маль вошёл в зал и огляделся. Какая пёстрая публика! Немецкие офицеры в парадных мундирах, мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях. Но где же его кузина? А вот и она. Мария де Форнароли стояла у пианино в компании трёх мужчин. Её мужа Франко Венсан прежде видел только на фотографиях, но сразу узнал. Безвольный подбородок, мягкий, застенчивый взгляд. Ещё был высокий, статный немецкий офицер и пожилой, щегольски одетый мужчина. Мария смеялась, бросала кокетливые взгляды на мужа. Венсан помнил её угловатым подростком и поразился, как она расцвела. Платье из белого шелка подчёркивало стройную фигуру, тяжёлые волосы цвета эбонита перехвачены гранатовой заколкой в виде орхидеи.

– Венсан! – она просияла от радости, – господа, позвольте вам представить моего брата. Молодой, но очень талантливый журналист. Венсан, знакомься – Райнер фон Дальберг.

Немецкий офицер небрежно кивнул.

– И Рене Совиньи. Он антиквар.

– Я бы предпочёл «специалист по редким и старинным вещам», – деликатно поправил немолодой щёголь.

– Представляешь, он весь вечер уговаривает меня продать старинное зеркало из моей спальни! – Мария рассмеялась, но Венсана, знавшего её с детства, это не обмануло. Его кузина встревожена, да что там, напугана. Лихорадочный блеск глаз, на щеках алые пятна. И виной тому не шампанское.

– Мадам, я ведь только избавлю вас от опасной вещицы. К тому же, за весьма приличную сумму.

– Чем же так опасно наше зеркало? – полюбопытствовал Франко. – Оно досталось нам вместе с обстановкой, когда я купил эту виллу.

– Вы видели на нем клеймо?

– Гравировка «Луи Арпо». Имя мастера, я полагаю. Ну и что?

Антиквар выдержал эффектную паузу, подвинул канделябр на каминной полке, чтобы он стоял точно по центру.

– Луи Арпо жил в восемнадцатом веке и был лучшим мастером зеркал в мире. Ходили слухи, что он алхимик и чернокнижник.

– И что, это в те годы не мешало его творческой деятельности? – поддел Венсан.

– Ходили и другие слухи. Что он близкий друг мадам Помпадур.

– Ну, связи решают многое. Особенно любовные.

– Все его зеркала уникальны, ни одна рама, ни одна форма не повторяются. Но у этого шедевра дурная слава. Оно стало виновником смерти тридцати восьми человек. Одни его владельцы покончили с собой, другие умерли, глядя в это зеркало. Третьи бесследно исчезали из запертых комнат. Как дочь предыдущего владельца виллы.

Венсан перестал насмешливо улыбаться, у Франко вытянулось лицо.

– Я не знал! Мне ничего не сказали, когда эту виллу продавали…

– Поспешно и за бесценок?

Франко совсем смешался. Потом делано рассмеялся.

– Ну, Мари у него вертится каждый день, да и я что-то ничего дьявольского не замечал.

– Зеркала открывают тайны, надо только смотреть под правильным углом, – антиквар улыбнулся, но его взгляд остался прежним – внимательным и серьёзным.

Повисла неловкая пауза, которую нарушила Мария:

– А идёмте смотреть моё новое приобретение?

Пришлось идти. Но картина Венсану понравилась. На берегу пруда стояла девушка в старинном наряде с охапкой роз в руках. Её окружал сумрачный лес, заросший диким шиповником.

– «Нимуэ в лесу Броселианд», – гордо сообщила Мария.

Венсану это не помогло. Мария нахмурилась, видя его озадаченное лицо.

– Конечно, попроси я тебя назвать комбинации в покере или урожайный год «Вдовы Клико», которое ты пьёшь круглосуточно. Или фаворитов приза Триумфальной арки в Лоншан… Словом, Нимуэ была юной волшебницей, возлюбленной Мерлина. Он познакомился с ней в лесу Броселианд, обучил её всем тайнам колдовской науки. Они создали поляну в лесу на берегу пруда, куда не мог попасть случайный путник. Там, в пещере, они провели тринадцать дней и ночей, наслаждаясь обществом друг друга…

– В смысле, любовью занимались?

– Венсан!

– Ну не о политике же беседовали. – Венсан налил себе вина из графина. – Так, ну-ну?

Порода есть порода. Видно было, что маркиза Мария огромным усилием воли подавила желание ударить любимого кузена этим графином по голове.

– А потом Нимуэ заперла его в этой пещере и воды пруда сомкнулись над ней. В память о возлюбленном она сотворила розы, которые сейчас носят название Броселианд…

– Погоди, сестрёнка, – вмешался Венсан, – но Мерлин вроде был такой старый дед с длинной бородой? Как же она с ним? Ну, занималась тем, что при тебе нельзя упоминать? И кстати, «Вдову Клико» я пью не круглосуточно, а только по утрам. До завтрака.

– Он был великим волшебником! Конечно, он превращался в высокого, молодого, золотоволосого мужчину с голубыми глазами.

«Прямо Райнера описала», – Венсан искоса взглянул на немца. Квадратная челюсть, гора мускулов.

– А потом, через триста лет, она пришла к нему…

– Ясное дело, пожила, погуляла с мальчиками, стала страшной старой бабкой…

От возможного убийства Венсана спас Райнер, поспешно пригласив Марию на танец.

– Ну просто дитя, – улыбнулся антиквар, провожая взглядом Марию и офицера.

– Кстати, Рене, – Венсан не смог сдержать любопытства, – а зачем вам сдалось это зеркало, раз оно такое жуткое?

Антиквар поколебался. Но прямые вопросы требуют прямых ответов.

– У меня есть на него заказчик, – признался он, – если мне удастся всё провернуть, смогу надолго отойти от дел.

– Купите домик с камином, заведёте кота?

– Исключено. – Рене скривился, отряхнул несуществующую пыль с рукава. – Животные – это шум, хлопоты и грязь.

– Тогда жену и детишек?

– Исключено по той же причине.

После вальса подали великолепный ужин. Устрицы на колотом льду, фуа-гра с хрустящими крутонами и даже сладко пахнущие югом персики. Маркизы де Форнароли в эти тяжёлые времена явно не бедствовали. Впрочем, чему удивляться – на сегодняшнем вечере присутствовала если не вся немецкая элита, окопавшаяся в Париже, то уж точно солидная её часть. Потом мужчины курили, пили зеленоватый шартрез, разговор потёк вяло. И Венсан потерял Марию из вида.

– Она поднялась к себе, – сообщил Франко. – В полночь у нас в саду фейерверк, она хотела принарядиться.

 
* * *
 

В половине двенадцатого все собрались на улице. Вокруг виллы раскинулся старый парк, высокие деревья казались чёрной непроглядной громадой. Белым пятнышком на фоне темной хвои выделялась античная беседка. Слуги принесли петарды и хлопушки, расставили вазы с бенгальскими огнями. Пришёл Франко, странно взволнованный, с охапкой необычных роз. Белые лепестки были словно обрызганы красным.

– Розы Броселианд! – гордо сообщил он Венсану. – Вот Мари обрадуется! Я сделал пруд в точности как на картине и посадил эти розы. И намучился же с ними! То тля, то ещё что. И вот сегодня расцвели.

Но пробило полночь, а Мария так и не пришла. Решили подняться к ней. Франко долго стучал, подёргал за ручку. Заперто. Он приложил ухо к двери.

– Полная тишина, – он растеряно взглянул на Венсана. – Что же делать?

– Ломать дверь, – Венсан оглядел крепкую дубовую дверь. – Но, чтобы выбить такую, нужна настоящая горилла. А, фон Дальберг, как кстати. Не могли бы вы нам помочь?

Немец с готовностью согласился. С третьей попытки замок не выдержал и дверь поддалась. Они оказались в маленькой гардеробной, откуда был проход в спальню. Мебели там было совсем немного. Большая кровать со смятыми простынями, в углу массивный шкаф, покрытый искусной резьбой, и стол, на котором и стояло знаменитое зеркало. Овальное, резная рама украшена фигурками ангелов, дующих в трубы. Маркизы в комнате не было, но Лэнг поднял с пола её жемчужное ожерелье и туфельку. Венсан заметил кровь на его рукаве.

– Очевидно порезался, когда ломал дверь, – хмыкнул Райнер, проследив за взглядом Венсана.

– Венсан, – неожиданно твёрдым голосом заговорил Франко, – поищите Совиньи, моя жена хотела оформить с ним сделку. А вы, Райнер, опросите прислугу.

Уже уходя из спальни, Венсан заметил какую-то странность. Что-то неправильное было в этой комнате, но что, он тогда не понял. Рене нашёлся быстро. Он сидел в гостиной и был в крайне дурном настроении.

– Мы с маркизой договорились встретиться. И что же? Я нигде не могу её найти.

В рамках своей профессии Венсан усвоил две истины. Первая: люди не любят рассказывать, они любят возражать. Вторая: хочешь получить информацию, вывали на собеседника свою. Желательно, не менее впечатляющую.

– Мария пропала. Прямо из запертой комнаты. Всё, как вы говорили.

Лицо старика опечалилось.

– Я опасался за юную мадам, – кивнул он. – Это зеркало похитило Марию. Месье, оно было создано, чтобы отнимать жизни у своих временных владельцев, питая своего истинного хозяина.

Это была немного не та информация, на которую Венсан рассчитывал.

– Вы про этот бре… Про историю с Луи Арпо, что ли?

– Не верите? По легенде, Луи Арпо бессмертен благодаря этому зеркалу.

– А, так вот для чего этот стеклянный упырь понадобился вашему заказчику. Кстати, кто он?

– Этого я не могу вам сказать.

Он плотно сжал губы и скрестил руки на груди. Венсан понял: настаивать бесполезно. По крайней мере сейчас. Он вернулся в комнату Марии. Никого. Что ж, даже к лучшему, можно всё осмотреть.

У постели на полу нашлось смятое платье, в котором Мария была на балу, под ним вторая туфелька. Ожерелье не порвано, значит, она сняла его сама. Быть может, упало с подзеркального столика во время… борьбы? Краем глаза Венсан уловил движение в зеркале. Словно кто-то прошёл по комнате и на мгновение отразился в нём. По коже пробежал холодок. Он ведь здесь совсем один! И тут он понял, что ему показалось тогда необычным. Зеркало! Оно было повёрнуто так, что девушке, желающей им воспользоваться, было бы крайне неудобно сидеть. Ей пришлось бы передвинуться на самый край туалетного столика. Значит, его развернули намерено. И совсем для других целей.

А что в шкафу? Венсан подёргал ручки – заперто. На одной дверце резной ангел огорчённо смотрел на свои карты, на другой злорадно улыбался бес. Его правый рог был чем-то испачкан. Венсан осторожно коснулся пальцем. Что-то липкое, красное. Неужели кровь? Взглядом заядлого игрока он взглянул на карты в руках противников. Так, ну у ангела ни единого шанса, как обычно. А вот бес мог бы выложить сет из трёх шестёрок. Уголки шестёрок потемнели, словно их касались чаще других. Венсан подёргал шестёрки. Ничего. Тогда он попробовал одновременно нажать на них. Дверцы шкафа открылись с негромким щелчком. Внутри он оказался очень просторным, видимо, уходил глубоко в стену. И совершенно пустым, даже полок не было. Что-то блеснуло в углу. Венсан вошёл внутрь и поднял с пола заколку. Это была гранатовая орхидея, которая пару часов назад украшала волосы его кузины.

На внутренней стенке шкафа была единственная кнопка. Венсан нажал её. Пол вздрогнул и пошёл вниз, а створки шкафа захлопнулись. Когда они распахнулись, Венсан оказался в подземелье. Стены были сложены из грубого камня, на полках пыльные бутылки вина. Винный погреб! Слева дохнуло холодом. Неприметная дверь из грубо сколоченных досок была приоткрыта, за ней зияла темнота. В коробке оставалась последняя спичка. В очередной раз обругав себя за забывчивость (немедленно захотелось курить), Венсан её зажёг. Света от неё было немного, да и горела она не долго, но он успел разглядеть тоннель, уходящий в темноту. И ни единой лампы.

На полке стоял старинный фонарь. Венсан коснулся его и тут же отдёрнул руку. Горячий! Кто-то только что прошёл тут. Вот только зажечь его было теперь нечем. Подняться на лифте? Но вдруг в комнате кто-то есть? Совсем не хочется обнаружить себя и тайну шкафа. Из погреба был выход для прислуги, им Венсан и воспользовался. В коридоре у комнаты Марии он столкнулся с Рене. Антиквар выглядел странно.

– А, Совиньи! Вы напоминаете бланманже. Приятного белого оттенка и дрожите. Что вас так напугало? Вы что, повстречали ребёнка или кота?

– Там фон Дальберг.

– А-а-а, ну этот кого хочешь напугает.

Но Рене лишь печально покачал головой.

– Вы не понимаете, месье. Зеркало забрало Дальберга.

Не слушая его больше, Венсан распахнул дверь. Свет был выключен, только горели свечи на туалетном столике у зеркала. Их дрожащие огоньки отражались в помутневшем стекле, и казалось, что следит за тобой, косит огненными глазами чудовище. Райнер сидел перед зеркалом, уронив голову на грудь. Кровь дорожкой от виска залила скулу, пропитала воротничок. На полу под безжизненной рукой валялся «Вальтер».

– Застрелился. Странно, с чего бы это.

– Это зеркало, месье. Оно будит в людях самое тёмное, то, что спало на глубине и никогда не должно было проснуться.

– Или нет. Боюсь, Совиньи, тут произошло не самоубийство, а убийство.

– Как это? – оторопел Рене. – Он же сам.

– Нет, – Венсан присел на корточки перед мёртвым Райнером. – По долгу службы я насмотрелся и убийств, и самоубийств. Я же репортёр криминальной хроники. На виске нет характерного порохового кольца, да и под таким углом неудобно. В него стреляли с небольшого, но расстояния. Убийца стоял там, где… Где сейчас стоите вы. Кстати, а зачем вы входили сюда?

Ему показалось или в бесцветных глазах Рене вспыхнули странные огоньки?

– Подозреваете меня?

– Пожалуй, нет. Убийство для вас так же неприемлемо, как домашние питомцы и женитьба. Шум, хлопоты, грязь.

Боковым зрением Венсан снова уловил движение. Он обернулся, взглянул в зеркало и застыл. В зеркале отражалось то, чего там быть не могло. Смутно, точно через пелену серого тумана. Эта же комната, постель. Женщина сидит, охватив себя руками, чёрные волосы разметались по груди. Мужчина обнимает её за плечи. Мужчина медленно, бесшумно, словно кот, который охотится за голубем, придвинулся ближе. Нежно коснулся губами её виска. Затуманенные глаза смотрели вдаль, он, лаская хрупкую шею, осторожно перехватил горло предплечьем. Прошептал так тихо, что Венсан едва услышал:

– Моя. Только моя.

Его мускулы мгновенно напряглись, рука сделала едва уловимое движение, и её головка поникла, как сломанный цветок.

Потрясённый Венсан моргнул, и видение исчезло. Он обернулся к Рене. Но тот, похоже, ничего необычного не видел.

– Позовите кого-нибудь, – внезапно севшим голосом попросил Венсан. – И нет ли у вас спичек?

 
* * *
 

Старинный фонарь послушно загорелся, за потемневшим стёклышком задрожал янтарный огонёк. Тоннель казался бесконечно долгим, гулким эхом отдавал каждый шаг, и казалось, что кто-то идёт следом. Венсан поднялся по заржавленной лестнице, открыл дверцу люка и оказался в античной беседке, которую он видел у парка. Луна вынырнула из-за облаков, и он увидел едва приметную тропинку между кустов бересклета.

Венсан закрыл глаза, подождал. Теперь он видел в темноте куда лучше. Ночной парк встретил прохладой, острым запахом хвои и жасмина. Густые кроны почти не пропускали лунный свет, и пробираться пришлось наощупь. Пруд казалось чёрным зеркалом, в нём отражался серп луны и лицо человека, стоявшего по колено в воде. Под ногой Венсана предательски хрустнула ветка, и человек резко, как птица, обернулся.

– Венсан? Вы… – Испуг на лице Франко сменился безразличием.

Он помолчал, потом сбивчиво, горячо заговорил, ни к кому не обращаясь:

– Я любил её. Познакомился на каком-то музыкальном вечере в Виши. Ну, вы знаете эти музыкальные вечера – интриги, сплетни, полезные знакомства… Словом, грязь. А Мария единственная просто наслаждалась музыкой! Она была такой трогательной в своей беспомощности. Даже кофе толком не умела сварить. Я и эту виллу чёртову купил из-за неё. Она буквально была помешана на этих старинных вещах, сказках, легендах. Я и эти розы посадил здесь для неё…

– Франко, все эти розы и легенды оставьте для музыкальных вечеров. Вы убили её.

Он дёрнулся, будто от пощёчины.

– Нет! – Франко заговорил глухо, невидящими глазами глядя в мутную воду. – Я давно понял, что она мне изменяет. И больше не мог. Решил их застать. Прошёл в гардеробную, они не могли меня видеть…

– А вы не могли видеть их. С этого ракурса комната не видна, только комод. Я проверил.

– Зеркало. Рене сегодня странную фразу обронил: «Зеркала открывают тайны, нужно только посмотреть под правильным углом».

– И вы намеренно его передвинули накануне, чтобы видеть всю спальню? Франко, это отвратительно.

– Вам меня не понять. В гардеробной я увидел на стуле офицерский китель и «Вальтер» в кобуре. Этот идиот бросил оружие, будто дамскую сумочку! Даже не знаю, зачем я его взял. Я ведь не собирался никого убивать. Просто хотел узнать, кого она предпочла мне. Но потом я заглянул в зеркало. Они лежали на постели. Моя жена и Райнер фон Дальберг. Он так лениво, по-хозяйски ласкал её. Её платье валялось на полу, как увядший цветок. Не знаю, меня почему-то особенно резанула эта деталь. Потом Дальберг сказал: «Ты моя. Не буду больше тебя ни с кем делить. А с мужем твоим я решу проблему». Мне кровь ударила в голову. Я взвёл курок, но выстрелить не успел. Потому что в это мгновение она сказала: «Нет. Я люблю его. Райнер. Я уже две недели хотела и не решалась… Нам нужно расстаться». Он молчал с минуту, потом таким, будто бы весёлым голосом: «И что же ты думаешь, я ему отдам вот эти губы, эти колени, которые я только что целовал?» Она резко села на постели, охватила себя руками. Всегда так делала, когда сердилась или боялась. Сказала: «Я ведь его жена, не твоя».

Руки и губы у Франко дрожали, будто от озноба. Он заговорил ещё тише:

– Когда я это услышал, я так обрадовался! Моя, теперь только моя! Ну да, вы сочтёте это унизительным. Да мне всё равно. Но я тихо вышел. Только когда оказался на площадке для фейерверков, понял, что случайно унёс пистолет с собой. Пошёл, нарвал этих сказочных роз и ждал её, будто на первом свидании. А её всё не было. Из этой комнаты только один выход, через потайной шкаф. Знаете, мы с ней письмами обменивались через этот шкаф. – На его губах появилась слабая улыбка. И тут же угасла. – Я нашёл её тело внизу, в винном погребе. Дальберг оставил её на полу, за бочками. Точно сломанную куклу. Я не хотел, чтобы кто-то узнал, как она умерла. Она бы точно не хотела. Я вернулся в комнату…

– Зачем?

Франко уставился на Венсана в недоумении.

– Это же очевидно. За какой-нибудь одеждой. На ней же ничего не было. А там этот ублюдок. Сидит и смотрит в зеркало, ничего не слышит. Точно обезумел, даже головы не повернул. Я подошёл и с наслаждением выстрелил в упор.

– Он вспомнил про оружие, очевидно, вернулся его искать. Франко. Где моя маленькая кузина, где Мария?

Франко, наконец, поднял на него взгляд. Его лицо было спокойно, хотя по щекам бежали слёзы.

– В лесу Броселианд. Ждёт своего Мерлина. – Франко неловко выбрался на берег, обернулся со странной улыбкой. – Венсан, делайте со мной что хотите. Зовите полицию, скажите друзьям Дальберга, которые, наверное, уже нашли тело. Мне безразлично. Я всё равно что умер пару часов назад.

Венсан остался один на берегу. Вода в пруду успокоилась, только танцевали лунные блики и колыхались на её чёрном зеркале лепестки роз. Вся гладь пруда была в лепестках. Белые, будто обрызганы кровью. Странный сорт. Ветер не мог сорвать так много… Кусты у воды были поломаны, кто-то совсем недавно продирался сквозь них и отнюдь не налегке. Венсан снял ботинки и пиджак. Ил под босыми ступнями был холодным, но ещё холоднее была вода. Венсан шёл, пока она не дошла до подбородка. До середины пруда оставалось совсем немного, но дальше дно круто уходило вниз. Ему очень не хотелось нырять в чернильную воду с головой и искать там на дне мёртвую девушку. Но он должен был убедиться, что не ошибся. Что она там.

– Не могу же я бросить тебя здесь, – прошептал Венсан.

В полной темноте, борясь с ежесекундным желанием выбраться наверх, к воздуху и свету, он нырял раз, другой и третий. И когда уже холод и усталость вытеснили страх и он решил, что ошибся, пальцы коснулись ледяной груди под тонким слоем волнующегося шёлка.

 
* * *
 

В комнате Марии тишина. Чуть потрескивают фитили догорающих свечей, мужчина садится у зеркала, улыбается потемневшему стеклу, как старому другу. И оно отзывается. Как пёс на голос хозяина. Зеркальная поверхность пошла рябью, расширились зрачки мужчины, превратившись в бездонные колодцы мрака. Лицо Рене де Совиньи менялось. Исчезли морщины, седые брови почернели и легли крутым изломом над вспыхнувшими бирюзой глазами. Увядший рот вновь стал красиво очерчен, распрямились сутулые плечи, окрепли мускулы, туго натянув одежду. Луи Арпо нежно прикоснулся к своему творению. Зеркало было странно тёплым. Нет, он не станет его забирать. Через пару недель придут офицеры из Аненербе, конфискуют его и будут напрасно изучать. Новые хозяева. Сколько жизней молодых и старых ещё выпьет зеркало, сколько глаз, голубых и карих закроются, чтобы вернуть молодость своему создателю? Кто знает. Луи Арпо по-мальчишески беспечно улыбнулся.