Текст книги "Развитие человеческого капитала"

1. Здесь главная задача не в том, чтобы влить в человека набор школьных предметов (как это делается сейчас), а в том, чтобы подготовить его к реальной жизни.

К чему мы должны стремиться в школе? Мое понимание:

• физическое и нравственное здоровье учащихся;

• развитие интеллекта;

• создание устойчивой привычки к труду, уважение к знаниям;

• формирование навыков жизни среди людей;

• основы знаний.

Де факто существующая система образования худо-бедно справляется только с последней задачей. Отсюда – корни многих проблем, и не только образовательных. Если сказанное выше верно (перечень, несомненно, можно корректировать), то всю образовательную систему нужно перенастроить на достижение обновленных целей.

2. Большинство проблем, о которых сегодня много говорят, действительно таковыми являются. Но это проблемы второго (и, по большому счету, вторичного) уровня. Проблема не в том, что в школе мало часов на математику (литературу, историю, …о чем говорит каждый учитель-предметник). У талантливого учителя даже один урок может стать поворотным для ребенка. Проблема не в том, что не хватает компьютеров или медленный Интернет. Можно дать первоклассное математическое образование в сельской школе по дореволюционным учебникам. И выпускники такой школы через полгода на голову обгонят своих сверстников из суперсовременных школ. Потому что их научили думать. Проблема первого (корневого) уровня в том, что в имеющейся школе в отведенные часы плохо преподаем.

Как ее решить? Только построением системы, при которой учитель по-настоящему мотивирован на хорошую работу. Один из возможных путей – введение ежегодного тестирования детей из всех школ по всем ключевым предметам, начиная с 4 класса. Для учеников это не экзамен, а простой мониторинг их знаний. Такое тестирование является аналогом ЕГЭ, но менее формальным (для внутреннего пользования в РТ, для самих себя). При имеющемся уровне информационных технологий в республике оно технически реализуемо достаточно просто и недорого.

Что дает такое ежегодное фронтальное тестирование? Объективную количественную информацию: о развитии каждого ученика (начиная с начальных классов), о работе каждого учителя и каждой школы. Вся работа любого учителя (объективно и количественно) – как на ладони. Система обработки данных может автоматически определять 15 % (или любое другое пороговое число) лучших учеников и учителей и 15 % худших учителей и учеников. Пристальное внимание к этим 15+15 %. С худшими учителями – отдельная работа. Собирать их, учить, помогать. Лучших – поощрять, новая система оплаты труда позволяет это делать (не нужно устанавливать надбавки «от потолка», по тому, нравится учитель директору или нет).

Самым лучшим учителям, показывающим высокие результаты в течение ряда лет, – Президентская стипендия. Таких стипендий должно быть достаточно много, чтобы учителя поверили в ее доступность. Люди должны знать, что хороший учитель будет хорошо зарабатывать. И должны поверить, что система отбора лучших – честная и объективная. Если добиться этого – учителя начнут РАБОТАТЬ. А это самое главное.

3. Над школами висит «проклятие» вуза, которое надо снять. Все школы считают, что они должны подготовить своих выпускников хоть в какой-нибудь институт. Корень этой образовательной проблемы произрастает прямо из жизни. Проблема в том, что целый пласт профессий у нас считается второсортным. Поэтому любая семья продаст последний мешок картошки для того, чтобы устроить своего ребенка в институт. В этом причины живучести псевдообразования – есть устойчивый спрос. Правда заключается в том, что если, скажем, периферийная школа готовит выпускников с тройками по математике и литературе, но затем они становятся хорошими трактористами, слесарями, сварщиками, и т. д. (т. е. школа подготовила достойных граждан) – почему это плохо?

Если мы не нацеливаем периферийные школы на вузы, как быть с талантливыми детьми, которые у них, несомненно, есть? При ведущих вузах надо открыть школы-интернаты (сейчас ликвидируются некоторые ПТУ, можно использовать высвобождающиеся площади), куда принимать талантливых ребят из села. Как отбирать талантливую молодежь? Через олимпиады, организуемыми самими вузами.

Дискриминация? Нет. Надо создать такое настроение в обществе, когда хороший тракторист будет цениться выше, чем плохой юрист. Потому что он для жизни более важен и нужен. Решаема ли эта ментальная проблема? В развитых стран она решена давно: там рабочие люди живут и чувствуют себя так же достойно, как и профессор университета.

4. Очевидно, что в XXI в. основа конкурентоспособности региона – инновационное развитие ее экономики. Упрощенно говоря, инновация – это внедренное в жизнь изобретение, которое до этого никто не придумал. Очевидно также, что инновации делаются только инновационно мыслящими людьми. Вот здесь скрыта очень серьезная образовательная проблема. Поясню примером. Скажем, нужно изобрести новый метод повышения отдачи нефтяного пласта на каком-то месторождении. Предложите любую сумму за нужное изобретение. Типичный современный выпускник вуза его не сделает, потому что способности к изобретениям закладываются только в определенном – школьном – возрасте. Здесь ситуация точно такая же, как в спорте. Никому не придет в голову готовить, скажем, гимнастов в 17–20 лет. Хороших гимнастов можно подготовить только в детском возрасте. Точно так же навыки изобретательства можно заложить только в школьные годы. Поэтому надо максимально развивать кружковую систему. Истина заключается в том, что хороший самолет сделает тот, кто в детстве мастерил его модели. Детям надо вернуть эту возможность.

Прорыв в инновационном воспитании детей может обеспечить создание интерактивного политехнического музея, который станет республиканским центром научно-технического творчества детей, координатором всей кружковой деятельности. В этом музее дети «живьем» видят, как устроены и как работают механизмы, могут сами управлять ими, выставлять свои действующие экспонаты и т. д.

Кроме этого, кружковая система – это то же обучение, но гораздо более глубокое и без давления оценок. Любой взрослый скажет, что в этих условиях неокрепший детский талант раскрывается гораздо легче.

При успешной реализации только этого проекта интерес наших школьников и их успеваемость по естественным наукам (математика, физика, химия, биология, геология, экология), которые сегодня опасно низки, возрастут значительно.

5. Необходимо обучать детей слепой десятипальцевой печати на компьютере. Лет тридцать назад человек, не умеющий писать, вызывал недоумение. Точно такое же недоумение скоро будет вызывать человек, не умеющий печатать вслепую. Причина проста. Современный человек все больше времени проводит, набирая тексты за компьютером. А слепая печать позволяет это делать в разы быстрее, практически со скоростью разговора. Легко оценить, что за счет экономии гигантского количества времени (десятки тысяч людей умноженное на десятки часов в месяц) внедрение этой системы только в масштабах республики позволит сэкономить не один миллиард рублей. За два-три месяца можно обучить детей технологии, которая потом позволит им сэкономить годы жизни на более творческие дела. Опять – внедрение этой системы практически ничего не стоит.

Главная проблема – потеря качества высшего образования. Вуз – по сути дела тот же завод, но выпускает он специфическую продукцию – специалистов. И эта продукция на 75, а по некоторым специальностям на 90 % бракованная. Что бы мы говорили, скажем, об ОАО «Казаньоргсинтез», если до 90 % его продукции было бы браком? А в вузах – такой процент брака есть и ничего. Таким образом, несомненная часть проблемы в том, что общество ее не до конца осознает. Это опасно, поскольку кадровая компонента в современной экономике важнее любой другой (финансовой, технологической, ресурсной).

Помимо очевидных мер можно упомянуть еще два момента.

1. Проблема качества высшего образования и ее несоответствия нуждам республики отчасти связана с федеральной подчиненностью большинства наших вузов. Наши предприятия могут сколь угодно много говорить о недовольстве подготовкой в вузах, но кого это в самих вузах волнует? А это в корне неверно. 90–95 % выпускников татарстанских вузов остаются работать в регионе, и вузы обязаны прислушиваться к мнению местных работодателей. Выход: передать вузы (разумеется, вместе с их бюджетами) в ведение республики. В федеральном подчинении нужно оставить только будущий федеральный университет на базе КГУ1. Федеральное министерство формирует стандарты высшего образования и контролирует их исполнение. Все остальное (кого и сколько готовить, чему учить, по каким программам, как организовать образовательный процесс и т. д.) должна решать сама республика.

По такому – региональному – принципу организована система высшего образования США (безоговорочно лучшая в мире): там все вузы либо частные, либо принадлежат тому или иному штату (региону). Уверен, к этому придет и Россия.

2. В высшей школе есть значительные внутренние резервы повышения качества образования. Они проистекают из отношения преподавателей и студентов к работе и учебе соответственно. Спросите 100 студентов: где они учились более напряженно – в выпускных классах школы или в вузе? 90 ответят, что в школе. Надо осознать этот факт. Разве это правильно? В высшей школе люди обязаны работать значительно больше, чем в средней школе. А у нас: «от сессии до сессии живут студенты весело». Надо просто переорганизовать учебный процесс так, чтобы студенты были нагружены с первого дня и отчитывались еженедельно. И ввести простейший прием – экзаменационную сессию растягивать не на месяц, а сдать 4–5 экзаменов за 5–6 дней. Как это делается во всем мире. Тогда студент будет заниматься в течение всего семестра.

Качество работы преподавателей можно легко поднять, внедрив процедуру анкетирования студентов по итогам курса (опять, это делает весь мир). И учитывать эти результаты в процедуре обязательных перевыборов. Перечень можно продолжить. Идея проста – значительный резерв повышения качества заключается в элементарном наведении порядка в образовательном процессе вузов.

Явно недооценен образовательный уровень. На всех уровнях профессионального образования (начальном, среднем и высшем) в республике обучается около 300 тыс. человек. А в реальной экономике работают на порядок больше. И практически всех надо либо доучивать, либо переучивать. Это и есть задача дополнительного профобразования. Сегодня сложилась парадоксальная ситуация: наши предприятия закупают самое современное оборудование, но работают на них, говоря мягко, не самые современные специалисты.

Идея – создать при всех крупных предприятиях республики сеть корпоративных университетов. Это не альтернатива, а естественное дополнение наших вузов. Корпоративные университеты особенно важны с введением в нашей стране бакалавриата. Бакалавр получает общее высшее образование, это своеобразная «заготовка» из ценнейшего человеческого материала, которую еще нужно довести до требуемой для данного производства «детали». Это и делает корпоративный университет (на своем материале, своих технологиях, конкретно под себя). Кроме этого, нам рано или поздно придется расформировывать многие коммерческие вузы и филиалы. Высвободившиеся кадры можно использовать в корпоративных университетах (вместо профанации высшего образования начнут заниматься настоящим делом).

Корпоративные университеты помогут в решении другой важной проблемы профобразования. Сегодня каждая реальная экономика и система высшего образования живет своей независимой жизнью, что в корне неверно. Сеть корпоративных университетов может выступить недостающим связующим звеном.

Необходимо открыть профессиональные школы (тренинговые центры) крупных зарубежных производителей. Республика может предоставить площади, бизнес – оплату труда, а западные компании – свои методики подготовки кадров и своих преподавателей. Это будет очень серьезным обогащением нашей системы профобразования на уровне НПО.

Объездив практически весь мир, у меня сложилось четкое понимание корней успехов разных народов (безусловно, предельно упрощенное): американцы – предприимчивы, европейцы – дисциплинированы, китайцы – трудолюбивы и т. д. Конечно, эти народы обладают всеми необходимыми для жизни качествами, но одни – более предприимчивы, чем другие и т. д. И на этом строятся их конкурентные преимущества. А Россияне? Мы – более талантливы. Для себя я это доказал конкретно и просто. В свое время мне довелось руководить американскими, канадскими и европейскими аспирантами. Не самые слабые были ребята. Тем не менее ни одного своего сегодняшнего (казанского!) аспиранта я не променяю на любых двух заморских. Наша молодежь более талантлива, это факт. Другое доказательство. Сколько мы потеряли в гражданскую войну, сколько талантов покинуло страну сразу после этого, отечественная война, сталинские лагеря? А страна все время воспроизводит новые таланты, которые реализовали космический и ядерный проекты, новые виды вооружения – в каждой разработке сотни инноваций мирового уровня. Это и есть наше главное конкурентное преимущество на глобальном рынке. Поэтому возможная формула нашего успеха: к возрожденному российскому таланту и трудолюбию – немного американской предприимчивости и европейской дисциплины. В конечном счете формирование этих качеств и должна обеспечить наша система образования.

Говоря об образовании и ее роли в современном мире, приведу блестящую цитату хорошо известного у нас государственного деятеля Ли Куан Ю. Это самый последний (и самый важный) абзац из его книги «Сингапурская история: из „третьего мира“ – в „первый“»:

Индустриальное общество уступает место обществу, основанному на знаниях, новая линия раздела пройдет в мире между теми, кто обладает знаниями, и теми, у кого их нет. Мы должны учиться и стать частью мира, основанного на знаниях. То, что мы преуспевали на протяжении последних трех десятилетий, не гарантирует, что так будет продолжаться и впредь. Тем не менее наши шансы не потерпеть неудачу будут лучше, если мы будем придерживаться тех основных принципов, которые помогли нам преуспеть. Это – общественное согласие, достигаемое путем справедливого распределения плодов прогресса. Это – равные возможности для всех. Это – система продвижения по заслугам, при которой лучшее место занимает наиболее достойный. Последнее особенно важно, когда речь идет о людях, возглавляющих правительство.

Здесь сжатые ответы на два ключевых вопроса: в чем особенность XXI в. и как в нем добиться успеха. В том числе в системе образования.

Источник: Управление школой. 2012. № 5.

Сюн Цинянь. Развитие образования и науки в КНР

В декабре 2010 г. ОЭСР опубликовала четвертый рейтинг систем образования в мире. Среди школьников из 65 стран китайские ученики заняли первое место по математике. В марте 2011 г. британское Королевское общество выпустило доклад, посвященный ко личеству научных публикаций в 2004–2008 гг. По его данным, Китай поднялся на второе место и уступает сегодня лишь США. Все это впечатляет, особенно если учесть, что в момент образования КНР в 1949 г. доля неграмотного населения в Китае достигала 80 %, а о научных исследованиях не приходилось и говорить.

Причины успеха Китая в сфере образования и науки удивительно схожи с общими причинами его быстрого взлета. Это умелое государственное руководство данным сектором, его открытость внешнему миру и подчиненность общим целям экономического развития.

Начнем с первого фактора. Усилия властей были направлены в основном на повышение охвата молодежи средним и высшим образованием, развитие частного образования и упрочение позиций ведущих вузов, способных конкурировать на глобальном уровне. Если в 1965 г. в КНР насчитывались 434 института и университета, то сейчас в стране действуют 2358 вузов, из которых 75 подчиняются Министерству образования, 38 – центральным органам управления, 1569 – местным властям, а 676 принадлежат ча стным собственникам. Государство финансирует в первую очередь сельское образование (в 2006–2010 гг., например, на него было выделено 218,2 млрд юаней (31,6 млрд долл.), и оно является полностью бесплатным) и элитные вузы (на нужды 30 ведущих университетов на 2010–2012 гг. в бюджете заложено около 85 млрд юаней (13,4 млрд долл.). Итоги впечатляют: доля молодежи, поступающая в школы второго уровня (9-11 классы в нашей классификации. – Прим. пер.), выросла с 27,3 % молодых людей и девушек соответствующего возраста в 1990 г. до 83,3 % в 2010 г., а неграмотность была практически полностью искоренена в конце 1990-х гг. При этом государство добилось того, что финансирование вузов перестало быть его исключительной обязанностью: объем средств из внебюджетных источников сегодня превышает 60 %; при этом плата, взимаемая за обучение, утверждается местными властями, Министерством образования и Комитетом по ценовой политике и не должна превышать 25 % от себестоимости работы университета. В итоге стоимость обучения в государственном вузе составляет от 5 до 10 тыс. юаней в год, а в частных – всего на 25–30 % выше. Как следствие, число поступающих в вузы выросло с 1,08 до 6,65 млн за период с 1998 по 2010 г.

С самого начала реформ китайские власти взяли курс на открытость высшего образования. Первые 860 студентов выехали из страны на учебу еще в 1978 г.; в 1984 г. таких насчитывалось уже 3,4 тыс., а в 2009 г. – 2,3 млн По мере роста их количества государство все более либерально относилось к судьбе специалистов, однако в последние годы правительство разработало план по созданию необходимых условий для их возвращения на родину и добилось того, что в 2009 г. в страну вернулись 1,1 млн выпускников зарубежных вузов. Параллельно Китай открывал и свою систему образования для иностранных студентов и специалистов. Если в 1978 г. всего 78 университетов могли принимать иностранных студентов, чье общее число составило 469 человек, то в 2010 г. 620 вузов страны приняли 265 тыс. иностранцев (из которых 22,4 тыс. правительство КНР выдало государственные стипендии). В 1978 г. в вузах КНР работали 102 профессора и преподавателя из других стран, в 1989 – 686, а в 2009 г. – более 11 тыс. За тот же период число иностранных ученых, работающих в китайских исследовательс ких центрах, выросло с 2,5 до 480 (!) тыс. чел. В специально построенных в Китае начиная с 2006 г. 126 «наукоградах» на постоянной или временной основе работают тысячи иностранных специалистов, включая 39 лауреатов Нобелевской премии. К 2009 г. Китай заключил партнерские соглашения по сотрудничеству в научной сфере со 152 странами и с 97 из них подписал 103 межправительственных договора в этой области. Китайские ученые задействованы в 350 международных научных организациях, а более 200 из них занимают в таких организациях руководящие должности.

Однако наиболее важен тот факт, что образование и наука оставались в КНР подчинены задачам развития экономики. В начале 1980-х гг. правительство изменило систему среднего образования, перепрофилировав часть средних школ в профессиональные учебные заведения или в сельскохозяйственные профучилища. В результате доля выпускников таких училищ в отношении к числу оканчивающих среднюю школу второй ступени выросло с 4,1 % в 1979 г. до 42,9 % в 2009 г. Из 45 тыс. научных институтов и центров, работающих ныне в КНР, 82,1 % НИИ специализируются на инженерно-технических исследованиях и только 3,9 % – на гуманитарных и философских. Неудивительно, что научные исследования все более активно финансируются частным и государственным бизнесом. Если в 1991 г. 28,5 % всех ассигнований на научные исследования и конструкторские разработки осуществлялись за счет бизнеса, то в 2009 г. эта доля выросла до 71,7 %. В среднем, начиная с 1990 г., ежегодный рост расходов на НИОКР составил 22 %. Абсолютные цифры впечатляют еще больше: в том же 2009 г. только малые и средние негосударственные предприятия выделили на эти цели 285,2 млрд юаней (43,2 млрд долл.).

Научные исследования подкрепляются развитием обмена информацией между исследователями и оформлением прав на интеллектуальную собственность. Еще в 1978 г. в Китае выпускалось около 780 научных журналов, а в 2009 г. – 4926 журналов по естественным и техническим наукам и 2456 изданий обществоведческой тематики с общими тиражами соответственно в 462 млн и 1,1 млрд экземпляров. В 1980 г. в Китае был создан Комитет по патентам, который с 1998 г. находится в прямом подчинении Госсовету. Согласно статистике Всемирной организации интеллектуальной собственности, в Китае в 1991 г. было подано 7372 патентных заявки от резидентов, из которых 1311 были удовлетворены; в 2009 г. эти показатели составили уже 229,1 и 65,4 тыс. Резко выросло и число китайских заявок на присвоение международных патентов: в 2009 г. оно составило 11,2 тыс., из которых 2,9 тыс. были удовлетворены. С 2001 по 2008 г. доля авторов-резидентов КНР в глобальном объеме научных публикаций выросла с 4,7 до 10,0 %, а доля их цитирования – с 2,3 до 5,9 %. КНР уверенно входит в число великих научных держав.

Уроки, которые можно вынести из истории развития образования и науки в Китае в последние 30 лет, довольно просты: реформирование данной сферы должно быть подчинено целям развития народного хозяйства, осуществляться с учетом передового международного опыта и служить укреплению связей с учеными других стран, формированию подлинно глобального научного сообщества. В таком случае даже и те проблемы, которые сохраняются в Китае в связи с недостаточной развитостью науки и образования и их все еще недостаточным финансированием, будут преодолены.

Перевод с китайского Алины Верижниковой.

Источник: Ведомости. 27.09.2011.

Эффективный контракт с преподавателями (конкурентоспособная заработная плата в среднем на уровне удвоенной зарплаты по региону). Сопоставление с развитыми странами, США и Германией, и результаты социологических исследований в системе профессионального образования позволяют сделать вывод, что эффективный уровень зарплаты преподавателей вузов должен составлять около 200 % от средней зарплаты в регионе, колледжей —150 %.

Это потребует увеличения бюджетных средств, направляемых на финансирование ВПО и СПО к 2020 г. на 245 млрд руб. в ценах 2011 г. при сохранении структуры соответствующих образовательных программ. Соответствующие средства обеспечат прирост бюджетного финансирования, связанного с оплатой труда в системе профессионального образования, в среднем на 45 %.

Развитие исследовательских университетов с целью обеспечения их международной конкурентоспособности… Необходимо увеличение норматива финансирования ИУ в расчете на студента, что позволит обеспечить привлечение и закрепление преподавательских кадров международного уровня. Нужна реконструкция кампусов ведущих университетов (в том числе строительство современных общежитий и социальной инфраструктуры) для обеспечения их международной конкурентоспособности.

Каждому ИУ необходимо финансировать программу фундаментальных и поисковых исследований с 10-летним горизонтом. Экономический эффект укрепления ИУ – рост человеческого капитала, вклад которого в экономику России можно грубо оценить в 0,2 % ВВП в 2015 г. и в 0,7 % ВВП в 2020 г. Дополнительный эффект – ИУ становятся центрами исследований, через которые «протекают» до 200 тыс. человек в год, становятся генераторами технологических и организационных инноваций.

Стратегия-2020